Текст книги "Кубатура сферы"
Автор книги: Сергей Слюсаренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
«Зачем я согласился лезть в эту задницу? – подумал капитан. – Почему я не?…»
Додумать Штампе помешал странный звук, раздавшийся за спиной. Он осторожно оглянулся. Из-за самого края крыши, не мигая, на него смотрели. Угловатая голова с развевающейся длинной шерстью, даже не шерстью, а гривой, с внимательными и спокойными, словно человеческими глазами. Зверь, держась за срез крыши двумя лапами, спокойно висел по ту сторону и смотрел на Штампе. Капитан осторожно, стараясь не вспугнуть монстра, вытащил из кобуры пистолет. Штампе доверял своему «кольту» сорок пятого калибра и не раз применял его в затруднительных ситуациях. Зверь смотрел на его движения с любопытством и заинтересованно.
Штампе резко бросил свое тело назад, меняя позицию, и прижался спиной к кирпичному вентиляционному каналу. Спокойствие зверя бесило десантника, он, прошедший ад и то, что бывает еще глубже, впервые в жизни боялся. Пистолет ходил ходуном в руках. Но в какой-то момент профессионализм сработал, и Штампе вмиг успокоился. Страх ушел, осталось безразличие. Целясь зверю между глаз, он спустил курок. Но зверь в последний момент отвел свою башку в сторону, и пуля просвистела мимо. Второй и третий выстрелы вообще улетели в пустое пространство – зверь исчез. Штампе сидел под защитой стены, приготовившись к нападению. Он успел перевести в удобное положение свою винтовку и ждал. Ждать пришлось недолго. Быстро, как удар змеи, сверху опустилась лапа и выхватила из рук пистолет, чуть не оторвав палец, лежащий на спусковом крючке. Штампе не успел пошевелиться, а зверь уже стоял одной лапой на винтовке, лишив капитана оружия.
Но у капитана был еще один шанс. Как берсеркер в боевом безумии, он выхватил оружие последней надежды, десантный, со страшными зазубринами на лезвии, нож. Стараясь сбить зверя с толку, Штампе начал играть ножом, вертя им так, словно нож исполнял танец смерти. На морде зверя вдруг явственно проявилось любопытство. Словно все происходящее забавляло его. Штампе не выдержал и нанес удар, резко выбросив вперед руку в прямом хвате. Легированная сталь лезвия, гадко скрипнув, скользнула по панцирю на груди и не причинила зверю никакого вреда, а казалось, только раззадорила. Шаркнув лапой, зверь отбросил автомат в сторону. Жалобно лязгнув по жести на краю крыши, оружие улетело в никуда. А зверь, налюбовавшись экзерсисами Штампе, спокойно забрал нож у десантника. Просто так, поднес лапу к лезвию и забрал. Штампе не мог понять, то ли это гипноз, то ли реакция этого монстра была настолько лучше его собственной.
Зверь, не обращая внимания на Штампе, изучал холодное оружие. И точно так же, как Штампе только что, стал вертеть нож, выделывая невероятные экзерсисы, словно соревнуясь с человеком, кто ловчее. Он вертел лезвие в лапе, которая не была предназначена для этого, слишком большой и сильной она была. Капитан, глядя на эту безумную картину, решился на еще более отчаянный поступок. Он стал, пятясь, не спуская глаз со зверя, отступать к выходу с крыши. Каждый шаг ему казался последним, он был уверен, что чудовище сейчас бросит развлекаться и спокойно оторвет голову ему, последнему из живых. Зверь в какой-то момент перевел взгляд с ножа на отступающего немца, но, не заинтересовавшись им, продолжил изучать оружие.
Штампе, воодушевленный неожиданным шансом, отступал. До спасительного люка оставалось полметра, и казалось, уже ничто не помешает спастись. Но тут капитан опять увидел этот дурацкий кленовый листок. Он все так же подрагивал на легком ветру, но вдруг, словно вырванный ударом, оторвался от рубероида, раскрученный непонятной силой, и разлетелся тысячей ошметков. А на месте листка стала зарождаться и вспухать «воронка», сначала просто как легкое колебание воздуха. Потом, внезапно устремившись вверх столбом торнадо, она начала вовлекать в себя все и вся. Через мгновение Штампе, затянутый в круговерть пространства, уже разлетелся миллионом кровавых капелек вперемешку с обломками кирпича, металла, обрывками перьев случайной вороны. И совершенно нетронутый, рядом с «воронкой» стоял зверь – непоколебимый и безразличный. «Воронка», словно понимая, что зверь свой, обходила его стороной, не трогая и не обижая. Только грива на голове развевалась в энергетических потоках.
Вой «воронки» и рев зверя слились в один страшный вопль, пронесшийся по Зоне и долетевший вниз, до самых Киевских холмов. Долго еще потом больные в киевских психиатрических больницах, разбуженные этим воплем, боялись полнолуния. Долго еще пытались все врачи Киева привести в чувство главного пациента, прятавшегося от народного возмездия в больничных палатах. Дикий вой вывел этого пациента из равновесия, и он, преумножив свои страдания, забился в страшной агонии, словно его настигла кара за содеянное. Но даже смерть не принесла ему облегчения. Долго еще птицы боялись лететь через Днепр, помня, как, пронесшись над водами, этот вопль положил на осенние волны Днепра тысячи крылатых созданий, умерших от ужаса осеннего полнолуния. Зверь и стихия Зоны боролись с миром, а может, и не боролись, а звали мир на помощь. На помощь Зоне, рождающейся опять в страшных муках, перекраивавшей пространство и время на новый лад, порождая новый мир с новыми правилами и новыми законами, с новыми героями и новыми врагами.
Словно пытаясь утихомирить стихии, бушующие на крыше, с неба ударила молния, сделав синее небо на мгновении белым. Молния прошила «воронку», разметав ее в стороны, и последним ударом отшвырнула зверя с крыши, ударив в его панцирную грудь шипящим электрическим бичом. Раскинув громадные лапы, зверь рухнул на асфальт площадки аттракционов. И остался лежать неподвижно, оглушенный чудовищным ударом. А «воронка» разлетелась, только тарахтение мелких обломков, осыпавшихся там, где она только что была, напоминало о том, что происходило мгновение назад.
ГЛАВА 28
Странтобо кат тармеццо. Ликурим. Запа – лод .
«Ukrainian wireless news 1913»
– Вот это хрень, – только и смог проговорить Сухой.
Его потеряли из виду, как только на площадку полезли зомби. А он все это время тихо прятался под «Патриотом», не издавая ни звука, однако внимательно наблюдая за происходящим.
– Гера, транквилизатор, не убивай. – Малахов увидел, как Тельбиз поднял свой автомат в направлении лежащего навзничь монстра.
– А, е… – Герман не договорил. Его по голове шарахнула упавшая с неба подшивка газет.
– «Ukrainian wireless news 1913», – прочел Герман, почесывая затылок. – Это же песец какой-то!
– А что ты от «воронки» ждал, без выпендрежа она не может, – отозвался Сухой. – А вот чтобы не затянуть никого – такого не бывает. – Сталкер кивнул в сторону монстра. – Это не к добру.
– А мне кажется, как раз к добру, – ответил Малахов и, отобрав у изумленного Германа транквилизатор, пошел к поверженному монстру.
Пока мужчины с большим трудом грузили монстра, уже спящего под воздействием успокаивающего, в машину, Клавдия принялась проверять изуродованный «Патриот». Оказалось, что все не так плохо, и хотя машина лишилась основного блока огневой поддержки, остальные системы работали. Гера, вернувшись к своим обязанностям, провел полное тестирование электроники и, убедившись, что другие системы тоже выжили, провел полное сканирование окрестностей. Ничего опасного не обнаружилось.
– Сухой, ты куда собрался? – окликнул Малахов сталкера, который направился к зданию дома культуры. – Уходишь?
– Да ты посмотри, сколько всего насыпало! – Сухой поднял руку, в которой он сжимал подобранный предмет. – Тут столько артефактов новых, что можно год потом лежать и в потолок поплевывать.
– Ладно, – согласился Малахов. – Только побыстрей, не время.
Сухой подобрал полы плаща, закрепив их специальными ремешками, которые до сих пор прятались на тыльной стороне пыльника. Плащ стал выглядеть несуразно, зато стало намного легче собирать находки. Словно грибник на богатой поляне, Сухой внимательно обходил площадку, подбирая с асфальта одному ему понятные предметы.
– Пока наш друг мышкует, давайте все-таки решим, что делать, – сказал Вадим, обращаясь к Клаве и Тимуру. – У кого какие мысли насчет этого колеса? Хоть какие-то идеи про шифр Гасла есть?
– Я думаю, что у него все было просто, – начал Гера. – Ведь он понятно сказал – нужно сесть в определенное кресло и подняться на нем, пока другое кресло, тоже со своим номером, не будет в нижнем положении. Только что можно увидеть с этого колеса? А ни фига! Вывод – он пользовался оптикой. Но ведь совершенно ясно, что просто так с колеса с помощью бинокля или подзорной трубы можно рассмотреть все что угодно, только не конкретный вход в тоннель. То есть такое предположение – полная ерунда. Остается какой вывод?
– Ну? – Малахову не хотелось играть в загадки.
– Остается пойти к этому колесу, найти эту самую кабинку, подняться, куда положено, и на месте разобраться.
– Да, гениально, – пробормотала Клава.
– А что делать? – театральным голосом произнес Тельбиз.
– А теперь давайте рассуждать логически. – Малахов задумчиво посмотрел на колесо обозрения, вздымавшееся в небо совсем рядом. – Что сказал Гасло? В десятую от семнадцатой. То есть он на конкретную кабинку указывал. Гера, пошли проиграем в колесики.
У самого колеса находилась маленькая будочка, из которой в давние времена управлялся аттракцион. Раньше в этой кабинке, видимо, стояла нехитрая электрическая система, позволявшая питать мотор, вращающий колесо. Скорее всего, кроме питания, там была предусмотрена самая элементарная система безопасности. Сейчас внутри будки ничего, кроме вырванных с мясом рубильников и кнопок, не осталось. Никакой надежды, что можно запустить схему питания колеса. Тяжело вздохнув, Гера направился прямо к самому треугольнику, держащему колесо. Он уже догадался, что придется крутить вручную, с помощью рукоятки, предназначенной для аварийных случаев. Работа тяжелая и нудная. Рукоятка нашлась быстро, в основании самого аттракциона. Через простую систему шестеренок она приводила колесо в движение.
– Ага, смотрите, внизу стоит кабинка «двадцать семь»! – обрадовался Гера. – Что это значит?
– Я предполагаю, что после Гасла здесь никого не было. И что все осталось именно так, как было, когда Гасло приходил с группой из Центра, – объяснил Вадим. – Все просто. Гасло залез в кабинку, кто-то покрутил рычаг, повернув колесо на нужную высоту. Там Гасло засек место входа в тоннель. И понятно, что он потом опустился вниз и двинулся к тоннелю.
– Ну, это проще простого, – кивнул Гера. – Это ясно с самого начала было.
Схватившись за ржавый бортик кабинки, Вадим ловко заскочил внутрь. Кабинка закачалась, издавая отвратительный скрип несмазанного старого железа. Дно, сделанное из стального листа, на местах сварки проржавело насквозь и, казалось, может выпасть от любого движения или вообще без повода. Вадим присел на остатки лавочки для экскурсантов внутри кабинки и стал осматриваться. Хмыкнув, он выбрался наружу.
– Гера, а ну-ка выведи на стоянку следующую, – попросил Малахов.
Тельбиз, бормоча что-то о несправедливости, стал крутить ручку, которая упиралась вначале очень сильно. Но после того как заскорузлая смазка размягчилась, дело пошло быстрее, и скоро на место двадцать седьмой кабинки встала двадцать шестая. Малахов не стал в нее залезать, а только заглянул внутрь.
– Ну вроде мысль есть. Не очень разумная, но другой не имеется, – сообщил Вадим, спрыгивая с площадки, которая служила раньше местом посадки и высадки из кабинок.
– Сухой, ты там уже искать закончил? – окликнул Малахов сталкера.
– Э… – протянул Сухой, нехотя отвлекаясь от поисков хабара. Но карманы его плаща уже заметно оттопыривались. – Мы торопимся куда?
– Да нет, поспешность сам знаешь, когда нужна, просто мы хотели, чтобы ты нам помог с колесом этим идиотским.
– Да как я могу помочь? Откуда я знать могу? Я привел вас, вот и все… Хабар тут у меня!
Сухой так демонстративно не хотел помогать, что было ясно – он просто валяет дурака.
– Да тут у нас свои идеи появились насчет колеса, поможешь?
– Глупость это все, валить отсюда надо, пока зомби не вернулись или еще какая нечисть, – пробурчал Сухой.
– А ты что, уже весь хабар собрал? – спросил Гера. – Чего вдруг валить?
– Да и зомби ты вроде не боялся? – добавил Малахов.
– В общем, так. Все помнят, что у Гасла за спиной было? – Не дожидаясь ответа, Малахов продолжил. – Правильно, винтовка с лазерным прицелом. Хорошая винтовка. Steyr AUG A2 – редкая вещь в этих местах. Да еще с лазерным прицелом – эта штука совсем не штатная для такой винтовки. Откуда она у него? Сухой, ты не знаешь?
– Не видел я ее у него раньше. На свалке впервые он эту цацку показал.
– Он говорил, что раньше была. До того, как в тоннель наших повел. Вывод? Он ее скорее всего совсем недавно добыл. И я, кажется, знаю, где. Гера, отмотай назад кабинку.
– А что Гера, чуть что, сразу Гера, нормальненько, да? – Тельбиз скорчил дурацкую гримасу и пошел крутить рукоятку.
– Вот, смотрите. – Малахов подошел к двадцать седьмой кабинке, когда она замерла на посадочной площадке. – Видите, внутри кабинки приварена скоба, а напротив прямо в борту дырка пробита?
– Ну и? – не понял Гера.
– Если вспомнить размеры этого самого «Стейера», то он как раз в такую конструкцию намертво встанет. А потом его можно еще зафиксировать. Откуда эти деревянные клинья на полу?
Действительно, на рыжем от сурика железном листе валялось несколько аккуратно вырезанных деревянных клинышков. Клинышки были примяты с боков и испачканы ржавчиной. Такие следы должны были остаться в том случае, если бы клинья вгоняли куда-то. Торцевая часть клиньев была расплюснута – клинышки загоняли с усилием, стараясь зажать ими какой-то предмет.
– Вот и получается, что некто, не могу сказать, с какой целью, закрепил здесь винтовку как целеуказатель. Идея, конечно, идиотская, но кому-то это, видимо, было надо. – Малахов говорил убедительно. -Так что у нас есть некая зацепка.
Вадим изложил свою гипотезу и посмотрел на Геру, ища поддержки. Гера покачал головой, видимо, не совсем веря в такое решение загадки.
– Так что теперь? Такую же винтовку искать?… – Сухой обрадовался. – У меня есть знакомый в «Ириш-пубе», он за пару недель все что хочешь достанет. Пошли к нему, да?
Действительно, если сейчас кинуться искать аналогичную винтовку с лазерным прицелом, то визит к тоннелю мог быть отложен на неопределенное время.
– Нет, мы обойдемся и без этого! – резко отмел прожект Сухого Малахов.
– Я вот что думаю, винтовку эту Бай тут приделал, – неожиданно заявил Сухой.
– Что? – Гера глянул на сталкера, как на больного. – Какой Бай? Ты что?
– Память у тебя короткая! Все же видели, как по бульвару Бай на «ситроене» ехал? Кота искал, наверное. Он то выход ищет, то кота. Видели? Видели! Так вот он, видимо, и соорудил тут все! – излишне уверенно заявил Сухой.
– Стоп, погоди, что за бред ты несешь?– остановил Сухого Вадим. – Какой Бай, какой «ситроен»? Какой кот?
– А то, что надо его сейчас поискать и все у него выяснить! – не унимался Сухой. – Давайте мы сейчас поедем в гостиницу, раз Бай ехал по городу, то он через пару дней точно мимо гостиницы проедет. Мы подождем и спросим. И все ясно будет!
– Так, мне кажется, что ты сейчас просто нам мозги паришь! Нет никакого Бая и нет никакого призрака! Не превращай все в бред собачий!
– Ну как хотите, я хотел помочь винтовку найти. – Сухой насупился. – Вы еще скажите, что такого кота, как у Бая, нет.
– Не торопи события! – Гера уже продумал варианты и был готов действовать.
– Я сейчас зафиксирую эту кабинку для компьютера, – пояснил он Малахову и с помощью очков коммуникатора снял со всех сторон кабинку внутри и снаружи.
– Не нужны нам ружья чужие и Африка нам не нужна! – пропел Гера и, окрыленный пришедшей ему на ум идеей, зашагал к машине.
– Кибернетика! – поднял Малахов указательный палец и посмотрел на ничего не понимающего Сухого. – Это тебе не жаб ножами резать, ботаник.
– Я биолог! – обиделся Сухой.
– Ага, все-таки вспомнил свои корни. Ладно, пошли к машине, сейчас Гера вычислит точно, куда должна была светить эта винтовка. И колесо крутить не понадобится!
– Вот, смотрите! Если я все правильно посчитал и Вадим правильно определил тип винтовки. – Гера уже почти закончил манипулировать с компьютером.
– Я тебе посомневаюсь, – перебил Малахов. – Постреляй с мое.
– «Доверьяй, но проверьяй!» – как говаривал Рейган, – весело ответил Гера. – А проверить просто. У меня все логи хранятся с коммуникаторов. Ты ведь винтовку эту еще в большом разрешении снял тогда, на свалке. Вот я и нашел! Теперь что? Кидаем запрос в базу данных по оружию. Ведь номерок-то винтовки хорошо виден! И на кого она зарегистрирована? «Байкалов Дмитрий, житель города Урюпинска». Ведь интересно как, она зарегистрирована всего месяц назад!
– А я что говорил? Что говорил? – обрадовался Сухой.
– Это что значит? – спросил Малахов, который уже напрочь потерял логическую связь событий.
– Значит, ее Гасло добыл не раньше чем месяц назад, – с умным видом сообщил Сухой.
– Это значит, что ваш Бей или Бай, как там его, винтовки в Зону возит? Оставаясь в призрачном состоянии? – не успокаивался Малахов.
– Да ни фига это не значит! Известно – от Бая зла не бывает, вот, значит, так и вышло. – Сухой отвернулся, всем своим видом показывая, что аудиенции пришел конец.
Вадим тоже отвернулся и посмотрел на Тельбиза.
– Ну вот, так как винтовка определена точно, получается, что прицел должен был светить прямиком вот в это место! – Гера вывел на экран спутниковое фото из памяти компьютера и, увеличив изображение, показал точку почти у самого подножия Саркофага.
– Вот сюда и пойдем! – сказал Малахов.
– Нельзя туда идти! Глупость это все! – зашумел Сухой. – Один сумасшедший нашептал, а сумасшедший компьютер посчитал! А помирать будем в какой-нибудь никому не известной аномалии!
– Что-то ты так нервничаешь по поводу этого тоннеля, даже странно. Для себя решил заначить? – Малахов строго посмотрел на Сухого. – Или какой другой интерес?
– Нет у меня там интересов и быть не может. А взялся идти – пойду!
– Ну и ладненько! Теперь надо решить, как мы…
– Вадим, тут у нас что-то… – перебила Клава, которая в это время брала анализ крови у чудища, беспомощно лежавшего в багажном отсеке. – У него что-то с кожей, шкурой или что это у него…
Зверь менялся на глазах. Сначала черными комками на пол машины стала опадать шерсть. Потом растрескался панцирь. Черты морды стали сглаживаться. А страшные клыки, словно тая, – исчезать.
– Сегодня утром, – спокойно заговорил Вадим, – среди прочего в сводке из Центра пришли данные по вирусу в крови Тимура. Так вот, там успели разобраться, что это за зараза. Вирус захватывает организм зараженного существа и контролирует все метаболические процессы, вызывая активные изменения. Организм, в общем-то любое млекопитающее, морфирует и полностью теряет индивидуальность. Короче – вирус заставляет организм перестраиваться и модифицироваться. Ну и еще сказали, что вирус активен только три дня. На третий день происходит пик морфирования с последующим возвратом в исходное состояние. Короче, минут через пятнадцать Тима будет лежать тут голый и слабый, как амеба.
– И ты молчал? – сердито спросила Клава.
– А если бы это был не Тимур? – резонно ответил Малахов. – Тут, кроме нас, хватает чудовищ.
– Да… – задумался Герман. – Тогда это была бы совершенно другая сказка.
ГЛАВА 29
Сверление (бурение) отверстий диаметром от 50 до 3500 мм в стенах, перекрытиях, фундаментах и любых других средах; под трубы отопления, канализации и водоснабжения или для перемещения; отдушины под системы естественной вентиляции; под другие системы и оборудования. Преимущества алмазного бурения: низкий уровень шума, отсутствие пыли, отверстия точного размера, безударное сверление. Работаем без выходных.
Из объявления
Тимур приходил в сознание мучительно. Сначала по телу, освобожденному от панциря, пробежала дрожь, потом, как в столбнячной судороге, Тимур выгнулся, словно пытался стать на мостик, и завыл от боли. Потом внезапно обмяк и, захрипев, согнулся в позе эмбриона, закрывшись от всех ужасов мира. Скоро конвульсии прекратились, и, вернувшись в нормальный человеческий облик, Тимур, слегка порозовевший, открыл глаза.
– Жра-а-ать! – неожиданно внятно и даже слегка радостно заорал Рымжанов. – Я вернулся!
– Еще одна такая метаморфоза – и по окончании миссии по расходу продуктов мы не сможем отчитаться. – Малахов улыбался. – Вот же, чертяка, выкарабкался!
– А где все? – забеспокоился Тимур. – И почему небо над головой? Местные нам складную крышу на «Патриоте» соорудили?
– Да, почти угадал, только не совсем местные, – ответил Малахов и протянул Тимуру запаянный в пластик резервный комплект одежды. – На, оденься, а то сейчас своим естеством всех зомби распугаешь.
Тимур поднялся, чувствовалось, что движения даются ему с трудом, и не спеша натянул сначала хлопковое белье, а потом и простой армейский камуфляж.
– Что же ты про свой анализ сразу не сказал? – В голосе Малахова уже не было никаких радостных ноток, он говорил строго и серьезно. – Ты хоть понимаешь, что нас всех подставил?
– Понимаю, – протянул Тимур. – Только я надеялся, что все пройдет от антисептиков, а тут как прижало. Я долго валялся?
– А ты считаешь, что валялся?
– А что еще? – изумился Рымжанов. – Валялся и такой бред перед глазами, что мама родная!
– Это не бред. Вирус, который ты подцепил, я так понимаю, тогда, в лесу, приводит к метаморфированию. Полчаса назад ты в совершенно непотребном виде завалил тут натовский десант. Да не завалил, а в клочки порвал. И съел. И только чудо спасло от того, чтобы тебя не разнесли в гуляш из крупнокалиберных пулеметов.
– Ну так не разнесли же! – улыбнулся Тимур. – Я своих не бросаю!
– Вопрос еще – осознавал ли ты, где свои и где чужие, или метелил всех, кто на твоем пути попадался. Ладно, сейчас анализы, и приводи себя в норму. Каспарамин, я думаю, не повредит. А вообще мы очень рады, что с тобой все в порядке.
– Да что со мной сделается, – нарочито бодро ответил Тимур.
– И результат по анализам мне покажешь, понял?
– Есть показать! – Тимур быстро восстанавливался.
– А это что? – Малахов только сейчас увидел на полу, там, где только что приходил в себя Тимур, небольшой прямоугольник, по размеру и форме похожий на таблетку для посудомоечной машины.
– Это… – Тимур повертел в руках предмет. – Это мне в лесу симбионт дал, я его в кармане носил.
– А где твой карман сейчас? – поинтересовался Вадим. – Одежду я твою в лесу видел. Ты эту штуку за щекой держал?
– В руке. – Тимур внезапно вспомнил. – В лапе… Я помню, как держал ее, как она мне мешала. Но зачем, не помню. Было очень важно. Вадим, понимаешь, это все было как сон, как бред. Так бывает, когда уже почти проснулся, а картинки из сна за тобой бегут.
– Надо у Сухого спросить, он в местных артефактах дока.
Малахов оставил Тимура окончательно приходить в себя, а сам, выбравшись из машины, направился к остальным. Вся группа расположилась вокруг опрокинутой качели-лодочки. Обсуждали возможный маршрут к Саркофагу.
– Сухой, вот посмотри. – Малахов протянул находку сталкеру. – Вот это Тимур тягал с собой все время. Он его в Рыжем лесу добыл.
Сухой осторожно взял артефакт из рук Вадима и внимательно его осмотрел, вертя его перед носом в пальцах с черной каймой вокруг ногтей.
– Да, редкая вещь, о таком только легенды ходили, но я раз видел. – Сталкер не отрываясь изучал находку, не собираясь ее возвращать Малахову. – Нам оно не нужно, пусть Тимур ее дальше носит с собой.
– А поточнее? – Вадим аккуратно, но непреклонно отнял артефакт у Сухого. Тот, правда, сопротивлялся, но не сильно.
– «Дырокол» это, – безразлично произнес Сухой. Сталкер понимал, что выкручиваться и скрывать правду не стоит. Он хорошо помнил, как Клава вытягивала из собеседников любую информацию. Но все равно упирался как мог.
– И что дырявим? – не удовлетворился ответом Вадим.
– Говорят, что эта штучка может пространство прокалывать. Ну вроде как соединять две точки пространства вместе, – начал объяснять Сухой, хотя по тону было видно, что он и сам не разбирается в назначении и действии этого артефакта. – Вот только как и зачем – никто не знает.
– Ясно, – сказал Малахов. – А ты можешь попроще, не как биолог физику, а как сталкер туристу?
– А ты физик? – угрюмо глянул на Малахова Сухой.
– Почти.
– Ну, как мужики сказывали, если «дырокол» правильно использовать, то можно прямо отсюда, к примеру, – Сухой слегка картинно провел рукой, показывая откуда, – шагнуть, к примеру, за несколько километров в назначенное место. Но вроде не дальше Зоны. Ненужный артефакт, не продашь. Но редкий.
– А как правильно? Как маршрут задать? – не отставал Малахов.
– Да откуда я знаю? – возмутился сталкер. – Я что, каждый артефакт должен знать? Не должен! Вот кто «дыроколы» собирает, тот и знает. А их никто не собирает. Себе дороже всю жизнь за безделицей охотиться. Редкий он, я же сказал – редкий!
– Дай-ка, – вмешалась в разговор мужчин Клава. – А если оно как «сопилка» или как «шляпка» работает?
Клавдия взяла в руки артефакт, повертела его в руке и бросила на асфальт посреди площадки аттракционов.
Через секунду пространство вокруг дырокола заколебалось, словно кто-то пытался его разорвать или проткнуть пальцем, вызывая разбегающиеся концентрические волны. Волны, сначала похожие на летнее марево над шоссе, стали более осязаемыми и подернулись фиолетовым цветом, как будто их заполнил наэлектризованный газ. Пространство начало вибрировать, вызывая у людей ощущение, словно их трясут в падающем самолете. Потом марево усилилось, из лежащего на земле артефакта пополз плотный дым. Дым внезапно исчез, как сдернутая с веревки марля, и прямо перед глазами людей оказалось прорезанное в воздухе отверстие – там в нем был уже совсем другой вид, угадывалась зеленая трава и недалекая стена Саркофага.
– Сухой, бери оружие, пошли, – не раздумывая, отдал команду Вадим. – Гера, держи связь постоянно, Клава, будь наготове, если не получится вернуться этим путем – жди, вызовем. За Тимой следите.
Малахов подхватил свой автомат с сиденья «Патриота», проверил боекомплект на разгрузке и, дождавшись Сухого, шагнул в открытый в пространстве тоннель. За ним, тяжело и страдальчески вздохнув, последовал Сухой.
Территория, прилегающая к Саркофагу за забором, выглядела ухоженным полем для гольфа. Хотя это поле было небольшим, метров пятнадцать в диаметре. И даже аромат свежестриженного политого газона не мог перебить тяжелый дух мертвого реактора. Смесь запахов разрушенного жилья, ржавеющего, пронизанного излучением железа, привкус старого битума в воздухе – все это висело вокруг Саркофага плотной завесой. Запах был мертвым и, казалось, сам нес смерть.
Переход сквозь тоннель в пространстве оказался не сложнее, чем прогулка по улице. Ничего особенного люди не испытали, шагнув сразу на расстояние в несколько километров. Оглянувшись, Малахов увидел, как по ту сторону прохода видно друзей, внимательно наблюдающих за ними. Сухой стоял рядом и слегка растерянно оглядывался.
– Ну что, вот мы и у тоннеля. Судя по всему, он здесь, именно на этой лужайке, – сказал Малахов, ступая на газон. – Я думаю, современные методы маскировки хоть и продвинутые, но все же позволят нам… Короче, надо потыкать в газон, сдается мне, тут должен быть люк.
– Слушай, Малахов, у тебя последний шанс не лезть в тоннель, – скорее просяще, чем настаивая, сказал Сухой и добавил: – Не к добру это.
– На всех добра не хватит, надо кому-то и в говне ковыряться, – ответил Малахов.
Он достал нож и несколько раз, как сапер, потыкал ножом в газон. Несколько раз лезвие мягко уходило в землю, не встречая препятствия. Но вот наконец раздался глухой стук – нож напоролся на препятствие. Еще несколько попыток, и Вадиму удалось определить конфигурацию люка. Малахов прорезал газон по периметру и снял большой квадрат дерна. Обнажился металлический люк. Но все попытки подковырнуть его ножом и открыть не увенчались успехом. Сухой в это время стоял чуть в стороне и безучастно следил за действиями Вадима.
– Там должен пульт быть, вроде кодового замка, – неожиданно сообщил сталкер.
Малахов испытующе глянул на сталкера, словно спрашивая: «А что ты еще знаешь?», потом решительно рванул край обрезанного газона и содрал его так, что освободилась поверхность вокруг люка. Рядом с ним обнажился прямоугольник, покрытый молотковой эмалью. И вправду посередине находилась сенсорная клавиатура с цифрами.
– Гера, видишь эту хрень? Идеи есть? – спросил Малахов, включив видеосвязь в коммуникаторе.
– Ну, штука простая, ты можешь свой палм положить прямо на пульт и включить в нем микросканер? – деловито отозвался Герман. – Кстати – от Тимура привет, он уже совсем очухался, осматривается. Вот по площадке ходит, изучает следы боя. Но, по-моему, он опять хочет есть.
Малахов выудил из кармана разгрузки палм и, выполнив нужные переключения, положил его так, чтобы тыльная сторона, которая была основным датчиком микросканера, плотно легла на сенсорную клавиатуру замка. Оглянувшись, он увидел, как в открытом «дыроколом» тоннеле его товарищи на площадке аттракционов подернулись маревом. Видимо, тоннель, теряя энергию, уже закрывался. Рядом с Клавой, внимательно следящей за действиями Малахова, стоял Тимур, сразу же помахавший Вадиму рукой.
Приветственно пискнув, палм включил режим электронного сканирования. На экране побежал поток цифр, отображающих процесс подбора кода. На взлом кода понадобилось около минуты. Палм просигналил во второй раз, сообщая о завершении работы.
– Готово, принимай код, – сразу же отозвался Герман. – Три, восемь, четыре, шесть, один, два, ноль, пять.
На набранную последовательность люк отреагировал очень бурно. Захрипела невидимая сирена, зажужжал электропривод, и люк медленно поднялся, обнажая колесо, которому было место скорее на двери банковского сейфа, чем здесь, на входе в тоннель.
Чертыхнувшись и припомня всех психованных инженеров, Малахов крутанул колесо-штурвал. После второго оборота почва под ногами Вадима дернулась, вся площадка с газоном приподнялась на десяток сантиметров вверх и стала медленно съезжать в сторону, открывая вход с бетонными ступеньками, ведущими в темноту.
– Что-то это мало похоже на заброшенный технологический тоннель, тебе не кажется? – обратился Малахов к Сухому. – Такое ощущение, что здесь секретный объект его величества британской разведки. Сейчас выскочит Бонд с бокалом мартини.
– Ну чего, – возразил Сухой, – раньше у нас тоже неплохо строили.
