Текст книги "Век сурка (СИ)"
Автор книги: Сергей Мусаниф
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Глава 7
Как говорил мой старик отец, не спеши, а то успеешь.
В детстве я не понимал, что означает эта фраза, да и сейчас не вполне уверен, что понимаю. Не вижу ничего плохого в том, чтобы успевать. Другой вопрос, если ты идешь куда-то не туда, и придешь явно к чему-то не тому, и чуваку, который рекомендовал тебе не спешить, это доподлинно известно.
Но даже в таком случае это все равно зряшный совет, потому что когда мы слушали советы посторонних людей? Особенно, когда спешим.
Не могу сказать, что я очень люблю спешить, но и откладывать дела в долгий ящик тоже не по мне. Как говорил один из наших сержантов в учебке, проблемы надо решать по мере их поступления. То есть, не стоит беспокоиться о них заранее, но когда они уже проявились, забивать на них тоже не надо. Первое чревато излишней нервозностью, второе – тем, что они накопятся, как снежный ком, и под этим снегом тебя и похоронят.
Поэтому я решил действовать.
Проблема была налицо: меня пытались убить. У меня была единственная зацепка – некто Дойл, который, возможно, если и не стоял за всем этим, но явно имел ко всему этому какое-то отношение, и я решил потянуть за эту ниточку, как дотошный частный детектив, идущий по следу.
К слову, у некоторых детективов для этого состояли на службе специально обученные люди, и, наверное, я тоже мог бы кому-нибудь делегировать эти полномочия, но это не в моем стиле. Если надо поработать ногами, я просто надеваю ботинки покрепче.
Желательно, с утяжеленными металлом носами.
Спору нет, Ниро Вулф – классный специалист, и распутал немало сложных дел, не вставая со своего кресла, но я не слишком люблю пожрать и орхидеи, так что по духу мне ближе Филип Марлоу и Майк Хаммер.
Итак, у меня было имя и специалист по работе с информацией, который умел добывать ее из разных источников, а том числе и не совсем легальных. Я дал Такеши вводные, он бросил читать логи Сумкина и принялся за логи Бордена, отследив путь Гарри до точки встречи с сомнительным частным сыщиком.
– У меня есть адрес, – торжественно возвестил Такеши через полчаса работы. – Я пробил данные в реестре налогоплательщиков того мира, так что адрес вполне официальный, и некто Дойл действительно является частным детективом, впрочем, не слишком успешным даже по меркам того мира. Но я сильно сомневаюсь, что он сейчас сидит в своем офисе и ждет, пока ты придешь задавать ему свои вопросы. Ну, или что ты там собрался делать.
– Но узнать, где он сейчас, ты же все равно не можешь, – сказал я.
– Не могу, – сказал Такеши. – Я нашел его следы по косвенным данным. Сам он по-прежнему трет логи, и фиг знает, где он сейчас окопался. Зная, что ты идешь по его следу… Я на его месте окопался бы где-нибудь очень глубоко и сидел очень тихо. Впрочем, на его месте я бы вообще с тобой не связывался.
– Если бы все в мире были такими благоразумными, как ты, я бы остался без работы, – сказал я.
– Есть еще кое-что, – сказал Такеши. – Не очень полезное в практическом смысле, но я бы все равно хотел поделиться с тобой этими соображениями.
– Валяй, делись.
– Я посмотрел его послужной список, – сказал Такеши. – Сын лудильщика, ветеран нескольких локальных войн, вышел в отставку, так и не дослужившись до высоких чинов. Военная пенсия маленькая, на жизнь не хватает. Продал остатки отцовского бизнеса ради того, чтобы оплатить лицензию сыщика. Крупных дел не вел, в громких скандалах не замешан, всю дорогу перебивался какой-то мелочевкой… В общем, не полный ноль, конечно, но типичная посредственность в любом виде деятельности, которым когда-либо пробовал заниматься.
– Мне кажется, я понимаю, на что ты пытаешься намекнуть.
– При всех раскладах он не похож на человека, готового заиметь таких врагов, как ты, Кевин, Первый Игрок или, с небольшой натяжкой, Сумкин, даже по отдельности, – подтвердил Такеши. – И это значит, что либо ты имеешь дело не с настоящим Дойлом, а с кем-то, кто выдает себя за такового, а настоящий Дойл при этом прикопан где-нибудь в лесу и уже кормит червей, либо что он нашел каких-то очень амбициозных нанимателей, который на местные авторитеты вообще наплевать.
– Но какой в этом смысл? – спросил я. – Я имею в виду, почему именно Дойл, почему эта личина? Для того, чтобы тупо повесить маяк на Сумкина, вовсе не обязательно изобретать столько сложностей.
– Сумкин – не основная мишень, – сказал Такеши. – Если бы они хотели прикончить Сумкина, то не стали бы вешать на него маяк, а просто перерезали бы глотку.
– Вот и я о том же, – сказал я.
– Допустим, они…
– Все-таки они?
– Я буду говорить “они”, потому что для меня очевидно, что Дойл не может работать в одиночку, – объяснил Такеши. – Примем это за рабочую гипотезу. Так вот, они хотели добраться до тебя, а может быть, до всех вас, используя Гарри, который искал свое прошлое и в процессе этих поисков просто обязан был наткнуться на кого-то из вашей теплой компании. Возможно, они выбрали Дойла, потому что его выбрал Гарри. То есть, я хочу сказать, что сначала Гарри имел дело с настоящим Дойлом, а потом в какой-то момент они его подменили.
– Тогда уж, скорее, перекупили, – сказал я. – Гарри наверняка бы заметил разницу.
– Пусть так, – сказал Такеши. – Значит, они сделали ставку на Гарри, а уже он вывел их на Сумкина, и в тот момент, когда все закрутилось, Дойл навесил на него маяк, уже точно зная, что старая компания вот-вот соберется вместе.
– Но почему не сделать ставку сразу на Сумкина? – поинтересовался я. – Это было бы куда проще.
– Только неизвестно, сколько пришлось бы ждать, – сказал Такеши. – Когда ты последний раз контактировал с Сумкиным, пока все это не завертелось?
– Давно, – вынужден был признать я. – Смотрю, ты очень неплохо осведомлен о том, что у нас происходит.
– Стараюсь держать руку на пульсе, – сказал Такеши. – О некоторых опасностях лучше знать заранее. Так что будешь делать?
– За неимением других вариантов, прогуляюсь до его конторы, – сказал я. – Осмотрюсь на месте, может быть, что-нибудь найду.
– Решил поиграть в расследование?
– Критиковать чужой стиль игры считается неэтичным, – напомнил я.
– Просто я немного разочарован, – сказал Такеши. – Я думал, ты сейчас воспылаешь божественной яростью, сунешь свою длинную руку мести куда-то между измерениями, за шкирку вытащишь оттуда упирающегося всеми ногами Дойла и устроишь ему показательную порку с кровавыми брызгами прямо здесь и сейчас, а на самом деле вот оно как.
– К сожалению, это так не работает, – сказал я. – Формально, у меня нет никаких поводов мстить Дойлу, потому что лично мне лично он ничего плохого не сделал, и хотя связь между установленным им на Сумкина маяком и нападением на нас вроде бы очевидна, она не является неопровержимым доказательством его причастности к последнему.
– То есть, ты не можешь вершить месть, опираясь лишь на косвенные улики?
– В этом случае, нет, – сказал я. – У богов тоже есть свои ограничения, знаешь ли.
– Но в принципе ты мог бы так сделать? – спросил Такеши. – Если бы у тебя были прямые доказательства?
– Не совсем так, как ты это описал, но мог бы, – сказал я.
– Тогда я спокоен, – сказал Такеши. – Кстати, если тебе интересно, полчаса назад в двух кварталах отсюда корпоративные силы безопасности сбили два неопознанных беспилотника.
– Они направлялись сюда? – спросил я.
– Сейчас уже сложно сказать, куда они направлялись, – сказал Такеши. – Последняя зафиксированная траектория их движения – вертикально вниз.
– Надеюсь, обломки никому на голову не упали, – сказал я.
– Жертв и разрушений нет, – сказал Такеши. – Повторных попыток прорыва, как я понимаю, тоже не последовало.
Я отметил, что не зря делал ставку на системы безопасности Мультиполиса. В своей время даже киборгам Альвиона в ту эпоху, когда их грозная слава гремела на всю Систему, не удалось до меня здесь добраться. Ну, то есть, почти не удалось.
По крайней мере, они не смогли подобраться незамеченными.
А у нового врага то ли дым был пожиже, то ли охотились они за мной уже без былого энтузиазма. И я могу их понять, сложно бывает сохранить боевой настрой, когда мишень систематически ускользает из-под носа.
Не всем дано.
Я встал с дивана.
– Что, даже пиво не допьешь? – поинтересовался Такеши.
Я покосился на свой наполовину полный бокал. И правда, на меня это непохоже.
– Допью, – сказал я.
И допил.
– Еще?
– Нет, спасибо.
– А то бы остался здесь, отдохнул, – предложил Такеши. – Здесь безопасно, сам видишь, враг остановлен еще на подступах, и мы узнали об этом только из ленты новостей. Зачем куда-то спешить, ведь Дойла в его конторе ты все равно не найдешь.
– В морге отдохну, – сказал я.
– Это божественное пророчество? – уточнил Такеши.
– Оставим сие на совести толкователей, – сказал я. – ты можешь организовать мне свиток телепорта в нужный адрес?
– Могу, но придется подождать доставки, – сказал он.
– Я помню, что случилось в прошлый раз, когда мы ждали такую доставку, – сказал я. – Прогуляюсь ногами до общественного телепорта, пожалуй. Оно и полезнее будет.
– Приятно знать, что и боги блюдут свою физическую форму, – сказал Такеши. – Или метафизическую. Ну, и вообще был рад тебя видеть, Чапай. Ты все такой же. Неведомый враг, беспощадные убийцы, идущие по следу… Прямо как в старые недобрые времена.
– Наступают новые недобрые времена, – сказал я. – Ходи опасно, Такеши. Такой будет тебе мой божественный совет.
– Да я вообще никуда не хожу, – сказал он. – Зачем мне? У меня и тут все есть, и даже старые знакомые иногда в гости заглядывают.
На том мы с ним и расстались.
***
Местная транспортная система очень удобна, но в силу своих характерных особенностей она не позволяет тебе оценить истинные размеры вот этого вот всего. Ты входишь в портал в одном месте, выходишь из него в другом, и это так же просто, как в соседнюю комнату выйти, а может быть, на самом деле ты на другой конец галактики перенесся.
Нет ощущения единого целого.
В каждом мире тебе известна всего пара локаций, в которых у тебя были дела. Данж, город, может быть, королевство.
А ведь таких королевств там могут быть десятки, городов – сотни, данжей – тысячи.
Но твоя дорога приключений провела тебя мимо них, значит, в теории они вроде бы и есть, но для тебя их не существует.
Это как если бы ты недавно приехал в Москву и своей машину у тебя нет. С одной стороны, ты вроде бы знаешь, что это огромный город, где живут и работают (или не работают) миллионы людей, а с другой – тебе известно лишь несколько мест, связанных с нужными тебе станциями метро.
Вот спальный район бирюлево-нижнее-дальнее, тут квартира, которую ты снимаешь, в соседнем доме круглосуточная “Пятерочка”, в которой ты покупаешь пиво и полуфабрикаты себе на ужин, а вон там через дорогу – поликлиника, в которую тебе давно надо бы пойти, но черт с ним, как-нибудь потом, может оно само по себе со временем рассосется. Вот деловая часть города, здесь офис, в котором ты работаешь с девяти до шести с перерывом на обед, а вот, на полпути к станции метро, кофейня, в которой ты хватаешь свой утренний авторский “латте макиато” с корицей, карамелью и семенами тыквы. Вот крупный торговый центр, куда ты ездишь по выходным и после зарплаты. Вон там, за МКАДом, находится аэропорт, раз в год ты улетаешь из него в жаркую Турцию, в которой тебе известен тоже только небольшой район вокруг отеля, потому что машину напрокат брать дорого, пешком ходить – жарко, да и зачем куда-то ходить, если бассейн прямо под окнами, до моря рукой подать, и вообще все включено?
Таким образом, Москва для тебя – это несколько открытых точек на карте, окутанной туманом войны, и о истинных размерах города ты можешь только судить по тому времени, которое проводишь под землей, перемещаясь от одной точки к другой. Но это тоже очень субъективное ощущение.
Вот и мне иногда кажется, что размеры Системы – это один глобальный обман. Что на самом деле все локации, в которых я побывал, можно разместить на одной планете, а то, что звезды над головой каждый раз разные, так это все на большом голографическом проектора нарисовано, который на небесную твердь свое изображение транслирует. И это несмотря на то, что я тут уже очень давно, много чего видел и даже в космосе побывал, и однажды даже без космического корабля и скафандра.
Ну иногда просто сложно это по-другому воспринимать. Вот только что я шел по улице Мультиполиса, одного из самых высокотехнологичных городов Системы, чистенького, аккуратного, с движущимися тротуарами, летающими машинами, неподкупной (потому что очень высокооплачиваемой) полицией, камерами наблюдения и штрафами на каждом углу, и никому нет до тебя никакого дела, а вот я уже иду по улице какого-то средневекового города, и тут разбитая мостовая, лужи, грязь, пахнет навозом, дома невысокие, люди какие-то недружелюбные и смотрят на тебя как-то косо… Словом, ощущения коренного москвича, выбравшегося на выходные в провинцию…
Контора Дойла находилась не в самом престижном городском районе, что, в общем-то, не противоречило всей той информации, что у меня уже имелась. Конечно, это были еще не трущобы, но до трущоб району оставался всего один шаг. Кучи мусора, разбитые в некоторых окнах стекла, граффити на стенах и сидящий на противоположной стороне улицы нищий уже присутствовали, осталось только остовы каких-нибудь сгоревших повозок добавить и парочку рэперов с карманными арбалетами завезти.
Дверь в контору Дойла не была самой прочной дверью на свете. Она легко открылась после одного толчка ногой, и мне даже не пришлось использовать свое особое умение.
Я вошел.
Бедненько, и даже не особо чисто. Стол, пара стульев, картотека, шкаф, на стене висит древний меч, видимо, память о военном прошлом. В углу комнаты обнаружилась еще одна дверь, она даже не была заперта. В смежном помещении стояла кровать с несвежими простынями, еще один стол, на этот раз, видимо, обеденный, с заплесневелыми остатками еды, торгуемой на вынос, проход в небольшую уборную…
Похоже, он тут не только работал, но и жил.
Если принять на веру постулат, что масштаб человека определяется масштабом его врагов, то в последнее время я сильно измельчал. Раньше на меня охотились великие князья, главы эльфийских кланов, некоронованные короли преступного мира, сумасшедшие потомки демиургов Системы и искусственные интеллекты размером с планету, а теперь… вот это.
Или Такеши прав, и Дойл на самом деле не Дойл, а прикрытие для чего-то большего.
А может быть, это я просто себе льщу. Может быть, это вот такой теперь у меня уровень.
Я заглянул в шкафы, и не нашел в них ничего, кроме сменной одежды, которая явно нуждалась в стирке. В картотеке тоже ничего интересного не обнаружилось, в ящиках стола валялся какой-то хлам, и тогда я, преодолев природную брезгливость, принялся рыться в его мусорном ведре.
Раскопки принесли свои плоды. Я нашел смятый клочок бумаги, который оказался картой, одна из локаций на которой была помечена крестом. Рядом с крестом стоял вопросительный знак.
Возможно, это улика, подумал я. Если бы я был героем какого-нибудь второсортного детектива, это точно была бы улика. Помню, как-то в детстве я читал книгу, в которой сыщик вломился в квартиру подозреваемого и нашел у него прямо на столе список жертв, и перечислены они были в том порядке, в котором должны были умереть, и имена уже исполненных были подозреваемым перечеркнуты. Таким образом, сыщик понял, кто будет следующей жертвой и взял убийцу тепленьким, прямо на месте предполагаемого преступления, и тот, разумеется, сразу же сознался, разразившись горячей речью о том, как он всех ненавидит оптом и за что он ненавидит каждого конкретно, и герою даже доказывать ничего не пришлось.
Интересно, хотя бы одному следователю в реальной жизни когда-нибудь так повезло?
Глава 8
Я вывел перед глазами карту местности и принялся вращать ее в разных направлениях, пытаясь определить, к чему подходить выловленный в мусорном ведре фрагмент, но то ли так и не угадал с масштабом, то ли там не городские окрестности были изображены, то ли картограф придерживался другой школы рисования, потому что так у меня ни черта и не получилось.
Поскольку ловить в офисе Дойла было уже нечего, я вышел наружу, прикрыв за собой дверь, перешел дорогу и остановился рядом с нищим, сунув руку в карман.
– Давно здесь сидишь?
– С утра.
Я протянул ему золотую монету.
– А как часто ты здесь сидишь?
– Почитай, что каждый день, – он попробовал монету на зуб и спрятал ее в глубины своей многослойной одежды. – Спасибо, благородный господин.
– Не такой уж и благородный, – сказал я. – Ты знаешь сыщика из конторы напротив?
– В лицо знаю, – сказал бродяга. – А так – нет.
– И когда ты видел его лицо в последний раз?
– Так сегодня утром и видел, – сказал нищий. – Заходил ненадолго, потом ушел.
– Он бы один?
– Не-а, не один. С ним был еще какой-то тощий тип. Из таких, знаешь, которые выглядят, будто их соломинкой переломить можно.
– Они были вместе?
– Ну да.
– И ушли тоже вместе?
– Точно так.
– И куда они пошли?
Тут он заткнулся и многозначительно посмотрел на меня.
– Не наглей, – посоветовал я.
Он неохотно махнул рукой вдоль улицы.
– И что там? – спросил я.
– Городские ворота.
Я показал ему фрагмент карты.
– Знаешь, где это место?
– Где-то за пределами города.
– А если точнее?
Он пожал плечами.
– Я не выходил из города, почитай, что лет двадцать.
– Тоже выбор, – сказал я.
– Тоже будешь меня осуждать?
– Нет, – сказал я. – Это вообще не мое.
Я рассудил, что если город был настолько развит, что здесь нашлось место для частного детектива, и он как-то умудрялся сводить концы с концами, пусть и еле-еле, то и картограф тут тоже должен быть, и эта моя ставка сыграла. Лавка с вывеской, на которой красовалась половинка неизвестного мне глобуса, обнаружилась ближе к центральной части города, и она даже была открыта.
Картограф оказался гномом, и меня это не удивило. Гномы, как правило, не особо любят приключаться и часто выбирают оседлые профессии, особенно если те связаны с торговлей.
В лавке остро пахло формалином и сосной.
Я выложил обрывок карты на прилавок. Гном посмотрел на него, подслеповато сощурившись, и покачал головой в междумировом знаке отрицания.
– Не интересует, – сказал он
– Меня интересует, – сказал я. – Что вы можете сказать об этом фрагменте?
– Вы когда в лавку заходили, на вывеску смотрели?
– Глянул, – сказал я.
– Там была надпись “бесплатные консультации”? Пусть даже и мелким шрифтом?
– Нет.
– Ну и вот.
Тут у меня на выбор было две модели поведения. Можно было надавить на него авторитетом, а можно было просто дать денег. Первое – дешевле и хорошо сказывается на самооценке, второе – проще и, как-то более по-человечески, что ли.
Я выложил на лавку золотой.
– Надписи “дешевые консультации” там тоже не было, – заметил гном.
– Хочешь, чтобы там появилась табличка “требуется новый продавец”? – осведомился я.
– Я не продавец, – сказал он. – Я владелец.
– Тогда как насчет таблички “помогите на лечение”?
– Эх, молодой человек, – вздохнул он. – Вы вообще знаете, кому вы угрожаете?
– А вы вообще знаете, кто вам угрожает? – спросил я ему в тон.
– И кто же мне… – и тут он надел очки. – Ой. Извините, не узнал сразу. Можете забрать свои деньги, я…
– Не будем больше о деньгах. Что вы можете сказать по поводу фрагмента?
– Бумага дешевая, чертил дилетант, коммерческой ценности не представляет.
– А местность опознать можете?
– Конечно, – сказал он. – Это недалеко от города, два часа легким прогулочным шагом.
– Что обозначено крестом? – спросил я.
– Подземелье зеленых гоблинов. Низкоуровневое, в него здесь только молодежь ходит, и то только в поисках развлечений. Обычный игрок оттуда ни лута, ни опыта уже не вынесет.
– Спасибо, добрый гном, – сказал я.
Теперь, когда он указал мне, где искать, я запросто совместил найденный фрагмент со своей картой местности и убедился, что это на самом деле не очень далеко. И что подземелье зеленых гоблинов находится примерно в том же направлении, по которому Дойл и его тощий спутник покидали город.
Что ж, время у меня еще есть, а других планов у меня все еще нет, поэтому ничто не может помешать мне совершить небольшую разведывательную вылазку.
На выходе из лавки картографа я был слишком задумчив, поэтому агрессивно настроенной местной гадалке удалось застать меня врасплох.
– Ай, молодой, красивый, хочешь, я тебе погадаю?
– Нет, спасибо, – сказал я, но она уже схватила меня за руку.
С тех пор, как одна гадалка предсказала мне скорую драку на площади, и эта драка сразу же произошла, я этих теток как-то недолюбливаю. Да и ее обращение “молодой, красивый”, то есть, два промаха из двух выстрелов, заставляли усомниться в ее профессиональной пригодности, но местную Кассандру было уже не остановить.
– А ждет тебя, касатик, не слишком дальняя дорога и бой, короткий, но кровавый… – тут она осеклась, запнулась на полуслове, побледнела, принялась дрожать, да так сильно, что выпустила мою ладонь вместе со всеми недочитанными линиями. – А больше я тебе ничего не скажу.
Новый маркетинговый ход не произвел на меня большого впечатления.
– Ну и ладно, – сказал я, обходя гадалку по широкой дуге, чтобы она снова не начала меня хватать.
– Стой! – крикнула она мне в спину. – Два слова все-таки скажу тебе, молодой, красивый. Не ходи туда.
– Это три слова, – отметил я. – И сколько ты хочешь за такое предсказание?
– Не нужны мне твои деньги, молодой, красивый, – сказала она. – Просто послушай старую Зельду и сделай так, как она просит. Не ходи туда.
– А то что?
– Кровь вижу, – сказала она. – Много крови.
А, ну это нормально. Это в рамках рабочего, так сказать, процесса.
Она продолжала что-то там бубнить, но я уже не слушал, шагая по булыжной мостовой. Два часа прогулочным шагом? Готов биться об заклад, что я доберусь за полтора.
***
Смеркалось.
Когда я вышел из города, местное светило уже клонилось к закату, окрашивая небо в кровавые, под стать моему настроению цвета, и тени удлинились.
Я шел, меланхолично размышляя о происходящем.
Обрывок бумажной карты, да еще и с отметкой в виде креста, в мире победившего интерфейса выглядел ничем иным, как приглашением в ловушку. Да и утренний визит детектива к себе в контору, где, по идее, его должны будут искать в первую очередь, тоже выглядел достаточно подозрительно.
Конечно, он мог и не догадываться, что его ищут, но какие-то элементарные меры предосторожности он принимать все равно должен, нет?
И что это за отличающейся излишней худощавостью спутник? Таинственный наниматель, коллега или просто случайный попутчик, к нашему вопросу никакого отношения не имеющий?
Сейчас у меня есть только один способ все выяснить. Нельзя сказать, что этот способ не давал осечек и никогда меня не подводил, но ничего лучше мне в голову все равно не шло.
Найти и спросить.
В лесу пронзительно завыл баньши.
Я шел, меланхолично размышляя о времени и о себе.
Кому-то тяжким грузом на плечи накидывается век-волкодав, а у меня сплошной век сурка, история идет по кругу и Уроборос, черт бы его драл, снова ухватывает себя за хвост. И это у меня, а что уж говорить о тех землянах, что на нашей родной планете застряли?
Дюжину раз на одни и те же грабли, которые я сам когда-то помогал укладывать.
Впрочем, у меня тоже все мутно.
Снова неведомый враг, снова один в пути, снова собираюсь залезть в незнакомый данж совсем не для того, зачем лезут в данжи обычные игроки.
Возможно, другой человек на моем месте принялся бы жаловаться на нелегкую судьбу, на выпавший ему тяжелый жребий, но в моем списке этот вариант отсутствовал.
Я все это выбрал сам.
И не потому, что это грязная работа, но кто-то же должен ее делать, и мне пришлось, нет. Когда это все началось, я мог пойти по любой из дорог, но сам ступил на эту, и подтверждал свой выбор каждым шагом, каждым решением, каждым взмахом Клавы и каждой размозженной головой врага.
Баньши наконец-то заткнулся, передав акустическую эстафету тоскливому вою волков.
Виталик как-то признался мне, что считает себя человеком войны. Что ему нравится, когда позади него все горит, а впереди – сжимается от страха, что другой жизни он для себя не представляет, что в мирное время ему скучно, и, наверное, стоит признать, что на самом деле я такой же.
За все те годы, что Земля крутилась в своей временной петле, а мы сначала предпринимали попытки что-то изменить, а потом бросили их ввиду полной бесперспективности, у меня была куча возможностей отойти от той роли, которую навязала мне Система, но я этого так и не сделал.
Даже не пробовал.
И что я нажил в результате вот этого вот всего? Несколько друзей, несколько мертвых врагов, кучу денег и грозную репутацию, при помощи которой можно выбивать информацию из провинциальных гномов. Не слишком солидный багаж для человека моего возраста…
Се ля ви.
Я наклонился к обочине, чтобы подобрать камень и отогнать назойливую ворону, нарезающую круги у меня над головой, но тварь каким-то образом, наверное, особым твариным чутьем, угадала мои намерения и свалила сама.
Волки прекратили выть, но снова возопил баньши. Впрочем, судя по тональности, уже другой. Может, сегодня просто перекличка тут у них…
А может, здесь вообще каждый день так.
Я шел, меланхолично размышляя о бренности и тщете всего сущего.
Архитекторы утверждали, что, создавая Систему, они пытались сохранить разумную жизнь во вселенной, и эта попытка вроде бы увенчалась успехом, но не слишком ли высокой оказалась цена? Система сохранила разум, но заперла его носителей в клетке, из которой они уже не смогут выйти. Некоторое время я пытался сломать стены, но все мои труды закончились лишь тем, что я влез куда-то на вершины всех местных пищевых цепей.
Разломать Систему, находясь внутри нее и являясь ее частью, невозможно. Пространства для маневра не хватает. Может быть, у этих новых ребят, которые пока еще снаружи, и есть какой-то шанс. Может быть, я вообще не в ту сторону воюю. Может быть, они и есть та молодая шпана, что сметет нас с лица Земли.
Если, конечно, они не окажутся еще большим злом. На чьей стороны ты встанешь в битве плохого с очень плохим, и как определить, кто на самом деле хуже?
Найти и спросить?
Возможно, та война, которая грядет, та война, равных которой еще не было, это финальная схватка между жабой и гадюкой, и лучшим решением, которое может принять по этому поводу нормальный человек, это просто отойти в сторону.
Жаль, что я – ненормальный, и все равно так не смогу. И даже если эти новые ребята – хорошие люди, я все равно буду драться против них, потому что между хорошими и своими я всегда выберу своих, пусть даже если они тысячу раз неправы и обречены на поражение.
А ведь они… в смысле, мы, не то, чтобы совсем неправы. У нас просто выбора другого нет.
Но и тех новых ребят понять можно, они в наше болото не хотят, и сложно их в этом винить.
Баньши замолчал, и, как ни странно, никто не пришел ему на смену.
В гробовой тишине я шел, меланхолично размышляя обо всяком, и перед моим внутренним взором всплывали картины из моей прошлой жизни, одна за другой, как страницы очень толстого боевого альбома. Драка за дракой, битва за битвой, бойня за бойней…
Вот мы деремся, вот мы готовимся к новой драке, вот мы отдыхаем после предыдущей…
И в этот момент, внезапно и без всякой связи с моими предыдущими воспоминаниями, я понял, вспомнил и осознал, по какой причине Виталик мог устроить всей планете временную петлю. Ответ лежал на поверхности и был мне совершенно очевиден.
А мы, идиоты, все это время искали баг…
Я подумал, что стоит, наверное, сообщить об этом Магистру. Но Магистр не считал временную петлю Земли первостепенной угрозой, намереваясь сначала разобраться с внешними врагами, и я решил, что это может подождать до тех пор, пока я не разберусь с местной проблемой.
Тем более, что я уже пришел.
Судя по всему, зеленые гоблины исторически предпочитали жить в норах, потому что вход в их именной данж представлял из себя обычную дыру в земле. Но было здесь и кое-что необычное.
Во-первых, рядом с входом в подземелье валялось несколько пустых банок из-под консервированной кукурузы. Во-вторых, я смог их хорошо рассмотреть благодаря воткнутому в землю факелу, что для ночного леса – явление несколько нетипичное.
В свете факела сидел бард, молодой, смуглый, длинноволосый, и лениво перебирал струны на лютне.
– Привет, – сказал я.
– Привет, физрук, – сказал он. – Я – Рик.
– Ты бард?
Вместо ответа он взял какой-то сложный аккорд на лютне. А может, и не очень сложный, но призванный производить на неискушенных людей, вроде меня, такое впечатление.
– Вас, вроде бы, запретили, – сказал я.
– Коллегию можно запретить, – сказал он. – Но нельзя запретить искусство. Нельзя запретить поэзию. Нельзя запретить музыку и поиск гармонии в окружающем мире. Нельзя запретить…
– Ладно-ладно, я понял твою мысль, – сказал я. – Что ты здесь делаешь?
– Сижу и бренчу на лютне. Ищу гармонию…
– Давай без поисков гармонии, – сказал я. – Вижу, ты не слишком удивлен встрече с физруком посреди ночного леса.
– Нет, – согласился он. – Не удивлен. Мы, барды, созданы не для того, чтобы удивляться. Мы созданы для того, чтобы наблюдать и делиться своими наблюдениями со всеми окружающими, желательно, в гармоничной и соответствующей рассказываемой истории форме.
Сложно разговаривать с поэтами. Ты ему слово, он тебе – десять, и спасибо, что хотя бы не в рифму.
Я решил зайти с другого конца.
– Откуда ты здесь взялся?
– Пришел, – а теперь, значит, он решил быть немногословным.
Где-то вдали снова возопил баньши.
– Баньши поет, кто-то умрет, – сказал Рик.
– Так и я могу, – сказал я. – Волки воют, быть беде, я найду тебя везде.
– Неплохо для дилетанта, – сказал он. – Но в песню такое не вставишь.
– Спасибо, – сказал я. – Но почему ты пришел именно сюда?
– Позвали, – сказал он.
– Кто?
– Я знаю? Какие-то люди. У барда нет цели, только путь. Нас куда-то зовут и говорят, что там будет интересно, мы идем и наблюдаем. Иногда там действительно интересно, на чаще всего – нет.
– И что тебе сказали про это место?
– Что здесь я могу видеть… э… – он замялся.
– Продолжай, – сказал я.
– Твое падение.
– Именно мое?
– Не совсем так, – признался он. – Мне сказали, что сегодня здесь падет один из великих. И вот это место. И пришел ты.
– Но я не падаю.
Он снова бренькнул своей лютней. Дескать, это только вопрос времени.
– Когда ты получил наводку?
– Несколько часов назад, – сказал он. – Я был неподалеку, и мне одолжили лошадь.
Несколько часов назад я как раз вломился в контору Дойла и нашел там фрагмент карты…