Текст книги "Век сурка (СИ)"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Сейчас уже не важно, кто нанес первый удар, – сказал Кевин. – Войны уже идет, и теперь имеет значение только то, кто нанесет последний.

– Как он тебя в это втянул? – спросил Гарри.

– Как обычно, – сказал Кевин.

– Значит, война, – сказал Гарри. – Что ж, давайте посмотрим, на что способна ваша армия.

И Гарри Борден, лорд-командующий, сделал шаг вбок.

Глава 19

А я не нервничал.

Я знал деда Егора, конечно, не слишком хорошо, но достаточно для того, чтобы понимать, что он не кровавый маньяк. Даже после двенадцати воплощений.

Кроме того, кровавого маньяка на его месте держать бы просто не стали. Даже в кровавом КГБ.

Потому что в первую очередь я был для них ценным источником информации, а такими источниками не разбрасываются. Особенно, накануне войны, о которой им почти ничего не известно.

Кроме самого факта, что она будет.

Поэтому он мог угрожать мне, сколько угодно, но я знал, что никакую могилу никто копать не будет. Скорее всего, мы едем на какую-нибудь секретную базу КГБ, спрятанную в подмосковном лесу, тысячи этих баз.

– Где служил? – поинтересовался у меня дед Егор. Вот оно, очередное доказательство моей правоты. С чего бы он стал разговаривать с покойником?

– Нигде, – сказал я.

– А почему? Ты что, пацифист, ек-макарек?

– Нет, по состоянию здоровья просто.

– А так и не скажешь, что ты больной, – заметил он. – Там, что ли, здоровье поправил?

– Ну да, – сказал я. – Подправил слегка некоторые характеристики.

– А кто тебя так драться научил?

– Учитель физкультуры, – сказал я.

Кабан недоверчиво хмыкнул из-за руля.

– Он из ваших был, из бывших, – сказал я.

– Наших бывших не бывает, ек-макарек, – сказал дед Егор. – Где он сейчас?

– Умер.

– Земля пухом, – сказал дед Егор. – Отчего он умер?

– От естественных причин, – сказал я. – Убили его.

– Виновных нашли?

– Ищут, – сказал я. – Вот прямо сейчас и ищут.

– Жизнь – сложная штука, – сказал дед Егор. – И эта ваша Система не сделала ее проще, ек-макарек. А сам ты кем по жизни будешь?

– Я – маг, – сказал я. – Маг огня.

– Колдун, значит, – сказал дед Егор. – Долго учился?

– Лет сто. И до сих пор учусь.

– Нет предела совершенству, – согласился дед Егор. – Выходит, ты можешь всех нас тут испепелить?

– Не могу, – сказал я. – Магия до начала Игры не работает.

– А если бы работала, то мог бы?

– Мог бы, – сказал я. – Но не стал бы.

– Почему?

– Вы же мне ничего плохого не делаете.

– То есть, ты не веришь, что мы тебя сейчас хоронить везем?

– Нет.

– Ты слышал, Стас, ек-макарек? И что это значит? Теряем квалификацию? Или образ зловещего комитета уже не такой и зловещий?

– Так он же не местный, – пожал плечами Кабан. – Точнее, местный, но очень давно тут не был. Откуда ему знать о зловещем образе комитета?

– И то правда, – согласился дед Егор. – Хотя, комитет – он ведь всегда комитет. Неужто в одном из прошлых вариантов никакого КГБ не было?

– Было что-то похожее, – сказал я. – Но вы тогда в нем не работали.

Короткостриженный затылок Кабана не выразил никаких эмоций, но дед Егор удивился.

– Ты что, знал нас раньше? Мы были знакомы?

– Шапочно и очень недолго, – сказал я.

– И чем мы тогда занимались?

– Вы были на пенсии, – сказал я деду Егору. – А Кабан… в смысле, Стас, был помощником депутата, ездил на вражеской машине и на даче имел полный подвал оружия. Кстати, вы на той даче охранником подрабатывали.

– Да мне всего-то семьдесят два, – возмутился дед Егор. – Какая пенсия, о чем ты, отрок? Если все в семьдесят два на пенсию уходят станут, кто же работать-то будет?

– Молодым везде у нас дорога и все такое, – сказал я.

– Молодые набивают шишки там, где я в силу опыта и кочек-то никаких не замечаю, – веско сказал дед Егор.

– А точно в силу опыта? – спросил я. – Может, зрение просто слегка подсело?

Дед Егор похлопал пальцами по кобуре маузера.

– Шпиона до сих пор бью в глаз, чтобы шкуру, значится, не попортить, – сказал он.

– А зачем вам шкура шпиона? – спросил я.

– Над камином прибиваю, ек-макарек, – сказал дед Егор.

– И много у вас каминов?

– Один. Но здоровенный.

– А ты кем до прихода Системы был? – полюбопытствовал Кабан.

– Сисадмином, – сказал я.

– А, повелитель любой кнопки, ек-макарек, – сказал дед Егор. – Аниме, премиум на порнхабе, поношенный свитер, социофоб, жил с родителями?

– К чему следовать этим стереотипам?

– Мне вот другое любопытно, – сказал Кабан. – Как же мы в прошлой жизни пересечься-то могли? Совсем же разные люди.

– У нас был один общий знакомый, – сказал я. – Вы его, в силу определенных причин, не помните.

– Что за причины? – спросил Кабан.

– Программного свойства.

– А что случилось с этим знакомым?

– Он умер, – сказал я.

– Это что, один и тот же человек? В смысле, учитель физкультуры? – спросил Кабан. – Или у вас там все мрут?

– Это один и тот же человек, – подтвердил я. – Но так-то да, все мрут.

– И как звали того человека?

– Чапай, – сказал я.

Кабан снова пожал плечами.

– Нет, не помню.

– Вы были друзьями, – сказал я. – Росли вместе. В Люберцах. Когда все началось в первый раз, мы с ним приехали к тебе на дачу, чтобы отсидеться, пока в городе творится черте-что.

– И как, отсиделись?

– Ну, более-менее, – сказал я. – Потом много всего произошло, и наши дороги разошлись.

– Это жизнь, ек-макарек, – сказал дед Егор. – Ты мне вот что скажи, Сумкин. Это когда-нибудь кончится?

– Да, – сказал я. – Когда-нибудь обязательно. Так или иначе.

– Что-то мне не нравится, как это звучит, ек-макарек.

– Или мы найдем способ прервать цикл, – сказал я. – Или вся известная нам часть обитаемой вселенной схлопнется в черную дыру. Ну, я не уверен, что визуально это все именно так будет оформлено, но синий экран смерти нам уже почти гарантирован.

Спустя полчаса неспешной езды по загородной трассе Кабан свернул куда-то в лес, и еще через пару километров мы уткнулись в первый КПП. Впрочем, шлагбаум подняли почти сразу, видимо, эта машину здесь хорошо знали и не ждали от ее пассажиров никаких сюрпризов.

На втором КПП все было чуть серьезнее – нас обступили пятеро автоматчиков и один из них постучал в стекло водительской двери. Кабан открыл окно, показал свое удостоверение, главный автоматчик заглянул в салон, лениво мазнул по мне взглядом и кивнул деду Егору.

Ворота открылись.

За ними обнаружилась отнюдь не секретная база ФС… КГБ, не бункер с двухметровыми бетонными стенами, большая часть которого находилась под землей, и даже не научно-исследовательский комплекс. За воротами обнаружилась обычная дача.

Участок не слишком большой по меркам из моей прошлой жизни, домик и вовсе скромный, этакий барнхаус в полтора этажа и с огромной линией остекления, словно не для наших широт предназначен.

На лужайке перед домом стояла обычная садовая мебель, и в одном из плетеных кресел сидел и листал свой айпэд (хотя, скорее, это был какой-нибудь "умноплан") первый президент ОСССР.

Виталик.

Э…

А где остальная охрана, где вышки с автоматчиками, засевшие на крыше снайперы и установки с ракетами класса "земля-воздух"?

Что-то как-то не по статусу это все…

– Ты посиди в машине пока, – сказал дед Егор Стасу и повернулся ко мне. – А ты выходи. Сбылась твоя мечта, ек-макарек, хотел поговорить с президентом, и вот тебе президент.

– А сразу нельзя было сказать? – спросил я. – Зачем нужно было эту комедию ломать?

– Информацию нужно преподносить дозированно и своевременно, – сказал дед Егор.

– А кто определяет время и дозу?

– В данном случае – я, – сказал он. – Вылезай, Сумкин, не заставляйте человека ждать.

Я вылез.

Разумеется, Виталик был предупрежден о нашем визите, и вышел нас встретить. Не думаю, что президент большой страны может вот так просто прохлаждаться на лужайке, а не заниматься какими-то важными делами…

Увидев, что мы выходим, Виталик встал и пошел нам навстречу. Я присмотрелся.

Он сильно отличался от того Виталика, что я знал и не очень-то любил. Он был… ну, не строен, но атлетически подтянут, он был гладко выбрит и аккуратно подстрижен, он носил простые белые полотняные штаны, футболку и мокасины на босу ногу, и, самое главное, он был жив.

В смысле, не мертв.

И выглядел моложе, чем в те времена, когда он был… не жив.

Ну, вы понимаете.

Но несмотря на все эти отличия, это был все тот же самый Виталик.

– Здравствуй, Федор, – сказал он, протягивая мне руку.

– Привет, – сказал я, решив пока никак к нему не обращаться. Называть президента Виталиком при подчиненных… в смысле, при избирателях, я как-то не решался, а именовать его по отчеству было слишком непривычно и у меня язык не поворачивался.

Рукопожатие у него было крепким, а рука – теплой. В смысле, не комнатной температуры, как раньше.

– Пойдемте ко мне в кабинет, – предложил Виталик. – Там и поговорим. А Стас пока пусть тут покурит.

– Он бросил, – сказал дед Егор.

– Тогда пусть воздухом подышит, – сказал Виталик.

Интересно, а дед Егор в местной иерархии вообще кто? Ну, если официально Вряд ли простой службист, раз такой доступ к президентскому телу имеет.

Доверенный человек? Глава КГБ? Советник по вопросам национальной безопасности?

Мы вошли в дом и…

Это был обычный дачный кабинет, который с одинаковой долей вероятности мог принадлежать успешному писателю, ушедшему в творческий запой, или средней руки банковскому менеджеру, который на лето вывез семью в деревню, а сам запирается здесь, чтобы работать. В общем, кому угодно он мог принадлежать.

Письменный стол с семейными фотографиями и большим монитором на нем, несколько кресел, шкаф, минибар, кожаный диван… И никаких телефонов правительственной связи, тяжелых бархатных штор, лепнины и позолоты. И даже ножки у стола были вполне обыкновенные, а не витые.

Наверное, это какая-нибудь конспиративная дача, подумал я.

– Что-то ищешь? – поинтересовался Виталик, заметив, как я озираюсь вокруг.

– Пытаюсь понять, где ты прячешь свой ядерный чемоданчик, – сказал я.

– Оставил его в прихожей, – сказал Виталик. – Зачем эту гадость в дом тащить? Выпьете чего-нибудь?

– Я на службе не пью, ты же знаешь, – сказал дед Егор.

– Ты всегда на службе, – сказал Виталик. – А ты, Федор?

– Воды, – попросил я.

Он открыл мини-бар и протянул мне бутылку минералки. Вторую взял себе, сел за свой не совсем президентский стол, закинул ногу на ногу.

– Я вижу, вы не особо удивлены моим визитом, – заметил я.

– Я ждал тебя, – сказал Виталик. – Может быть, не совсем тебя, но кого-то вроде тебя.

– И ты не терял времени в ожидании, – заметил я.

– Я спас СССР, – кивнул Виталик. – Точнее, возродил.

– Я вижу, – сказал я. – А зачем?

– Потому что мог, – сказал Виталик. – Ты знаешь, Федор, я примерно с семнадцати лет живу с ощущением, что скоро, по историческим, разумеется, меркам, все пойдет по бороде, так почему бы не дать людям хотя бы напоследок пожить нормально? Кроме того, мне кажется, что в условиях условного еще не до конца построенного коммунизма, отбиваться от инопланетных захватчиков нам будет проще. Или я ошибаюсь?

– Я не думаю, что идеология тут хоть на что-то повлияет, – сказал я. – Система перемалывает всех. Демократии, империи… Даже звездные империи.

– Да, я помню, – сказал Виталик. – Но я должен был попробовать. Сделать хоть что-то.

– Делай, что должен, и будет, как всегда, ек-макарек, – сказал дед Егор, присаживаясь на широкий подоконник. – Так что, это тот Федор?

– Похоже, что да.

– Тот? – не понял я.

– Ты мне снился, – сказал Виталик. – И довольно часто. Мне вообще снятся многие люди, которые, видимо, что-то значили в прошлых жизнях, но ты и еще один человек встречаетесь в моих снах гораздо чаще других. Где он, кстати? Где Василий?

– Он умер, – сказал я.

Виталик смял пластиковую бутылку с такой силой, что пальцы у него побелели.

– Как?

– Мы еще выясняем подробности, – сказал я.

– Сука, – сказал Виталик. – Не думал я, что… А, неважно. Это была насильственная смерть?

– Разумеется, – сказал я. – Они заплатят.

– Кем бы они ни были, – согласился со мной президент. – А ты вообще зачем здесь, Федор?

– Что ты помнишь?

– Сложно сказать. Что-то помню, что-то не помню…

– Ромашка какая-то, ек-макарек.

– Я помню, что наша Земля – это часть чего-то большего, – сказал Виталик. – Древнего, безразличного и безжалостного механизма, что перемалывает разумных, приводя разные цивилизации к единому знаменателю. Вот такая вот ромашка.

– Все так, – подтвердил я. – И, судя по тому, что ты тут сделал в последние годы, у тебя все еще есть доступ к консоли разработчика. Потому что я не верю, что ты мог сделать вот это вот все естественным путем.

– Есть, – подтвердил Виталик. – И, разумеется, я считерил. А кто бы не считерил в игре с такими ставками?

Что ж, вот и хорошие новости.

Главное он помнил, а с остальным можно было работать. Контакт мне удалось наладить неожиданно быстро, я на такую скорость даже не рассчитывал, так что у нас есть еще несколько лет в запасе, и за это время мы с ним точно разберемся и с причинами и с последствиями.

И успеем составить план дальнейших действий.

– Главная проблема не в том, что происходит апокалипсис, – сказал я. – А в том, что он происходит снова и снова. Это цикл, и если мы его не прервем, то из-за нашей Земли вся Система накроется медным тазом.

– Систему не жалко, ек-макарек, – сказал дед Егор. – Людей жалко. И нелюдей тоже. Что с ними будет?

– Ничего не будет, – сказал я. – Вообще ничего.

– Это печально, – сказал Виталик. – Миллиарды разумных, да?

– Да, – сказал я. – Но у нас есть время, чтобы все исправить…

Зря я, наверное, это сказал. Впрочем, даже если бы я этого не сказал, вряд ли бы что-то изменилось.

Глаза Виталика и деда Егора остекленели. Это двое словно прислушивались к звучащему внутри головы голосу.

Голосу, который я не слышал.

Потому что я больше не местный.

– Сильные возвысятся, слабые падут, – повторил Виталик знакомые до боли слова. – Это ты все устроил, Сумкин?

– Нет, – сказал я.

Просто так совпало.

– Ты возник у нас вчера, – сказал Виталик. – И сегодня, меньше чем через сутки после твоего появления, стартовала эта ваша игра. Совпадение? Не думаю.

– На самом деле, это все устроил ты, – сказал я. – Ты написал программу для первого отката, и ты ввел туда условие, которое запускает цикл. Но этого ты. разумеется, не помнишь, потому что такая ромашка очень удобна для снятия с себя всяческой ответственности.

– Я не бегу от ответственности, Федор, – сказал Виталик. – И если это действительно сделал я, то я все вспомню. И все исправлю.

Не думаю, что даже он мог бы исправить вообще все. Пусть Земля какое-то оставалась стабильной, из-за этих циклов в самой Системе народу полегло уже немеряно. Кто-то в припадке молодецкой удали необдуманно влез на Землю, к кому-то пришли уже сами земляне в поисках прокачки и ценного лута…

Глаза Виталика снова остекленели, но на это раз все кончилось гораздо быстрее.

– Вторжение, – сказал он. – Гарри Борден достиг сотого уровня, и Земля открыта для игроков из других системных миров.

Нет, не просто так все совпало.

Это, черт бы его драл, Магистр и его великий план по спасению всего. Это он активировал начало игры, нажал кнопку старт, забрал Бордена и свалил восвояси, предоставив землянам самим расхлебывать последствия.

И ведь он с самого начала так и собирался сделать, понял я. Мог бы предупредить…

Виталик посмотрел на монитор.

Может, у него там лента новостей в реальном времени проматывается, может, ждал сообщения по оперативным каналам… Черт его знает, как у них на самом верху тут все работает.

– Ладно, разберемся, – сказал Виталик. – Дед, скажи Стасу, чтоб заводил бронепоезд. Мне нужно в Кремль.

– Зачем? – спросил я.

– Есть места и безопаснее, ек-макарек.

– Мне не нужно безопаснее, – сказал Виталик. Он встал, достал из шкафа кожаный плащ и облачился в него, несмотря на довольно теплую погоду.

Разумеется, это был не тот плащ. Он не был грязным, дырявым, несколько раз заштопанным, и не выглядел, как одежда, в которой кого-то уже один раз похоронили.

Потом он достал из шкафа дробовик.

Разумеется, это был не тот дробовик, но меня все равно посетило старое и давно забытое чувство.

Нахлынули воспоминания.

И на какой-то момент появилось изрядно подзабытое и ни на чем не основывающееся чувство, что все будет хорошо.

– В лихую годину президент должен быть на своем рабочем месте, – сказал Виталик.

– У тебя есть прекрасное рабочее место в бункере, и ехать туда гораздо ближе, ек-макарек.

– Президент в бункере или неизвестно где – это признак надвигающегося глобального пиздеца, – сказал Виталик. – А президент в Кремле – это символ стабильности, нерушимости и вот этого вот всего. Даже если это, сука, не так.

Глава 20

– К хренам, – сказал я.

Виталик засунул в карман плаща здоровенный пистолет и пару гранат и посмотрел на меня.

– Зачем ты так сказал?

– Не знаю, – признался я. – А зачем ты так оделся?

– Мне почему-то кажется, что это уместно, – сказал он.

Я посмотрел на Виталика системным зрением, и мое неплохо прокачанное восприятие открыло новые горизонты. Или новые глубины.

Или новые пределы, черт его знает, как оно правильно называется.

Многие игроки считают, что в Игре все решает уровень, и чем он выше, тем лучше.

Магистр утверждает, что все решают скиллы, при этом он свой настоящий уровень так никому и не показал.

Такеши как-то заявил, что всем рулит правильно подобранный шмот.

Чапай бы наверняка сказал, что все зависит от верного настроя.

Виталик, видимо, решил поставить эксперимент и суммировать все эти высказывания. И, как настоящий ученый и энтузиаст своего дела, эксперимент он решил поставить на себе.

Уровень у него был… эм… четырехзначный. И хотя первой цифрой значилась все-таки единица, я такого в Системе все равно никогда не видел. Тем более, не у непися, а у игрока.

А Виталик теперь был игроком, и класс у него был уникальный, и наверняка он придумал его себе сам.

– Боевой президент? – спросил я.

– Это типа играющего тренера, только круче, – объяснил Виталик.

Плащ у него был легендарный, и показателем брони, как у танка, и я отнюдь не об "армате" говорю, и добивал все статы чуть ли не под кап. Дробовик у него был не просто легендарный, а артефактный, то бишь, из него можно было палить в любом мире, независимо от того, наука там развивалась или технология.

Похоже, что Виталик собирался не просто играть с читами. Он собирался врубить годмод на полную…

Почему-то я сразу подумал о Соломоне Рейне, бывшем топе номер один общемирового рейтингового зачета. Интересно, каково ему теперь, когда вернувшиеся земляне снова сместили его с первой строчки?

А если учесть, что Гарри Борден тоже вернулся в игру, Соломон теперь даже не второй, а третий.

Я посмотрел на уровень деда Егора. Да, похоже, Рейну и третьим быть крайне недолго.

– Ты вообще понимаешь, насколько неправильно то, что ты сотворил? – спросил я у Виталика.

– И что эта эта Система мне сделает? – поинтересовался Виталик. – Дальше фронта не пошлют, меньше роты не дадут.

Дед Егор сунул в ухо миниатюрный наушник.

– Стас говорит, машина готова.

– Еще минуту и выходим, – распорядился Виталик, доставая из шкафа очередной боеприпас. На этот раз он не стал складывать его в карман, штуковина просто растворилась в воздухе.

Что ж, похоже он нашел свой инвентарь.

Инвентарь…

Тут по краю моего сознания мелькнула какая-то мысль, не мысль даже, а полунамек, который показался мне очень важным, но я не успел его уловить.

Ладно, поймаю позже.

– Прежде, чем мы выйдем, я хочу предупредить тебя еще кое о чем, – сказал я. – Даже не только тебя, а вас обоих.

– Слушаю, – сказал Виталик.

– Ты помнишь Магистра? – спросил я. – Первый Игрок, Оберон…

– Неприятный такой тип, который неоправданно много говорит, – сказал Виталик. – Странно, кстати. Готов поспорить, что еще пять минут назад я ничего о нем не помнил, а теперь… Похоже, в твоем присутствии мне вспоминать легче, Федор. Так что там с Магистром? Разве Чапай его не… того?

– Нет, – сказал я. – И есть некоторая вероятность, что это он Чапая… того. Пока это только подозрения, разумеется, никаких доказательств у меня нет.

– Магистр ушлый тип, – сказал Виталик. – Если это он, но никаких доказательств ты и не найдешь.

Я открыл инвентарь и уже собрался запустить туда руки, как вдруг осознал, что я пытаюсь сделать.

Я собираюсь достать оружие в комнате, где есть двое вооруженных мужчин, натасканных на то, чтобы реагировать на угрозы, и с ловкостью у них теперь все гораздо лучше, чем у меня.

– Э… я хочу, чтобы ты кое на что посмотрел, – сказал я. – Сейчас я медленно достану это из инвентаря. И чтобы вы не реагировали на это слишком нервно, сразу скажу, что это пистолет.

– Это револьвер, – поправил меня Виталик, и я вложил полученное от Магистра оружие в его протянутую руку. – И куда смотреть?

– Эм… в барабан.

– Хм, – сказал Виталик.

– Что там? Не томи, ек-макарек.

– Очень интересный боеприпас, – сказал Виталик. – Где раздобыл?

– Этот револьвер дал мне Магистр, – сказал я. – И в связи с ранее озвученными обстоятельствами у меня есть некоторые подозрения насчет этой штуки.

– Да нет, это вполне себе револьвер, – сказал Виталик. – Из него даже можно стрелять. Но на какую дичь ты собрался охотиться, грандмастер?

– На Кристофа, – сказал я.

– Это что еще за тип, ек-макарек? – поинтересовался дед Егор. – Новый враг катит в гости?

– Ну да, – сказал я.

– Судя по боеприпасу, это какой-то очень специфический враг, – заметил Виталик.

– Так и есть, – сказал я. – Он не человек. Он вообще не игрок. Он конструкт и инструмент Магистра, который, по утверждению самого Магистра, вышел из-под контроля. Но это не точно.

– Занятная история, – сказал Виталик. – И в какой степени это касается нас?

– Боюсь, что это касается нас напрямую, – сказал я. – Это Кристоф убил Чапая. И на прошлом витке Земли он также убил вас обоих.

– А меня-то за что, ек-макарек? – возмутился дед Егор. – Вот ведь паршивец.

– Буквально пару дней назад в Системе он пытался убить нас всех, – сказал я. – Меня, Кевина, Магистра… Впрочем, в последнем случае это мог быть спектакль.

– Куда мы лезем, ек-макарек? – сокрушенно сказал дед Егор и посмотрел на Виталика. – Там же натуральный серпентарий, хуже, чем у нас в зоопарке.

– У нас нет выбора, дед, – сказал Виталик. – Кроме того, нам нужно отмстить.

– В общем, я просто хочу предупредить, что поскольку вторжение официально началось и Земля снова открыта для портального перемещения, этот тип может заявиться по наши души.

– Пусть приходит, – сказал Виталик и погладил свой дробовик.

Я покачал головой.

– Системное оружие на него не действует. Ни оружие, ни магия.

– Не проблема, – сказал Виталик и достал из шкафа второй дробовик. – Этот не системный, он без доработок.

– Против обычного оружия, по идее, он тоже довольно стоек.

– Это ерунда, просто надо будет попасть в него несколько раз, – сказал Виталик. – Значит, Чапай…

– У Чапая не было шансов, – сказал я. – Он не знал, с кем имеет дело.

– Как это вообще могло случиться?

– Его заманили в ловушку.

– А почему он при этом был один?

– Ой, вот только не надо вот этого, – сказал я. – Он был вполне взрослый мальчик, и при этом он был бог. И никто не заставлял его идти туда в одиночку, в этом не было никакой необходимости. Но он решил по-другому, и это было только его решение.

– Серпентарий, – повторил дед Егор. – Как есть, серпентарий.

– Разберемся, – сказал Виталик. – А теперь нам все-таки надо идти. У нас тут апокалипсис, вторжение, и надо это как-то разруливать. Или ты хочешь нас еще о чем-то предупредить?

– Нет, вроде бы это все, – сказал я. – Больше ничего особо срочного.

Виталик бросил взгляд на фотографии на столе, убрал оба дробовика в инвентарь и быстрым шагом вышел из кабинета.

– Скучает, ек-макарек, – сказал дед Егор и последовал за ним.

А я еще несколько секунд стоял там и пытался вспомнить что-то важное.

Не вспомнил.

***

Мы вышли во двор и я наконец-то увидел машину, которую подготовил Кабан. Наверное, это тоже был УАЗ, но вряд ли «кочевник».

Скорее всего, это был УАЗ Разрушитель или УАЗ Судного Дня, или что-то вроде того. Он выглядел, как физрукомобиль или "перехватчик" Безумного Макса, только на колесной базе от КАМАЗа. Там были бронещиты, пулеметы, зомби отбрасыватели и где-то в недрах наверняка пряталась пара ракетных установок.

Мне стало любопытно, как после начала Игры выглядит сам Кремль, и, зная Виталика и его возможности, я бы не удивился, если бы там оказался очередной Барад-дур.

– Знатная тачка, – сказал я.

– Мы – мирные люди, ек-макарек, – сказал дед Егор. – А вот и наш бронепоезд.

– И где вы его в мирное время прятали?

– Под землей, – сказал Виталик.

Кабан уже сидел за рулем и помахал нам рукой из-за бронестекла, сообщая о готовности. Виталик подхватил ядерный чемоданчик и пошел к машине первым.

Едва он сошел с крыльца, как в грудь ему прилетела стрела.

Ну, как в грудь… Возможно, она прилетела бы ему в грудь и разбилась в щепы об его плащ, если бы он одним быстрым смазанным движением руки не вытащил ее из воздуха.

Дед Егор мгновенно оказался рядом с ним, маузер уже изготовлен к стрельбе, и их взгляды сканировали пространство, чтобы определить, куда именно надо стрелять, но не находили мишени.

Я подошел поближе, глянул на стрелу.

– Эльфийская дальнобойная отравленная, судя по оперению, – сказал я. – Где-то на дереве засел эльфийский снайпер, но визуально его фиг найдешь. Это же эльф, а вокруг какой-никакой, но лес.

– Ну и не будем этим париться, – сказал Виталик, отбрасывая стрелу в сторону.

Лишнее подтверждение того факта, что дальнобойное оружие в Системе не рулит. Если оно, конечно, пару гектаров одним выстрелом не накрывает.

Вот поэтому мне и нравится магия.

Лучший способ найти эльфа в лесу – это избавиться от самого леса. Я мог бы сжечь лес, конечно, и будь мы в какой-нибудь другой местности, я бы наверняка так и поступил, но мы были на Земле, а вокруг было Подмосковье с дачниками, грибниками, туристами и любителями шашлыков в самый разгар сезона, так что я решил воздержаться.

Но на всякий случай обвешался боевыми и защитными аурами.

Мы забрались в кабину, там оказалось четыре капитанских сиденья, очередной склад оружия и большие мониторы, на которые выводилась картинка из мертвых зон грузовика. Виталик обосновался на первом ряду, вместе с Кабаном, мы с дедом Егором сели сзади.

– Чрезвычайное положение уже объявлено? – спросил Виталик.

– Автоматически, ек-макарек, – сказал дед Егор. – Сразу после того, как все началось.

– Отлично, – сказал Виталик.

Ворота открылись, Кабан вырулил на проселочную дорогу. Я, наверное, подсознательно ожидал засады, в конце концов, эльфийские стрелы сами по себе не прилетают, и очень удивился, когда ее не оказалось.

Мы беспрепятственно добрались до шоссе и влились в поток. Другие водители нашу махину пропустили сразу, Кабану даже мигалку не пришлось включать.

– Насколько организованно они действуют при вторжении? – спросил дед Егор. – Тактически все было сделано правильно – попытка убрать лидера в первые же минуты войны, но за исполнение выше двойки не поставишь. Где второй стрелок, где группы прикрытия, почему не повторили попытку и не накрыли нас массированной атакой?

– Обычно все происходит не очень организованно, – сказал я. – Кланы и одиночки действуют, кто во что горазд и на свой страх и риск. Но тут у нас случай уникальный, потому что уже который подряд, и опытные игроки прекрасно представляют уровень риска.

– Ты хочешь сказать, что это был одиночный стрелок? – удивился дед Егор. – А то, что он попытался в первые же минуты войны завалить президента страны и самого влиятельного политика века по версии журнала "Форбс", это просто совпадение?

– Нет, это не совпадение, – сказал я. – И это был не одиночный стрелок. Вы обратили внимание, какого цвета была стрела?

– Красного, – сказал Виталик.

– Вот именно, – сказал я. – Все еще никаких ассоциаций?

– Коммунизм и эльфы в моем сознании между собой как-то не вяжутся.

– Коммунизм в данном случае вообще ни при чем, – заверил я. – Это Дом Красных Ветвей.

– Что за перцы?

– Древний семейный эльфийский клан диверсантов и убийц, – сказал я. – У них уже больше сотни лет на тебя модераторский квест висит, но раньше они ничего не делали, потому что боялись последствий со стороны Чапая. А теперь их уже ничего не сдерживает. И этот выстрел – вряд ли это была попытка тебя убить. Скорее, это было официальное предупреждение о начале охоты.

– Но это же глупо, – сказал Виталик. – Как они могут быть эффективными диверсантами, если заранее предупреждают объект охоты?

– Эльфы, – сказал я. – У них свое представление… обо всем.

– Модераторский квест? – уточнил дед Егор.

– Он же читер, – сказал я. – А в Системе такое пресекается. И, судя по тому, что эльфы начали действовать сразу, Система явно пригрозила им санкциями за невыполнение. Или поставила временной лимит.

Эльфийский клан самоубийц.

В свое время противостояние с физруком поставило их дом на грань вымирания, и они едва-едва на ней удержались, а их прошлый князь прыгнул на Бордена с совершенно предсказуемыми для любого, кто знаком с Гарри, последствиями.

Теперь они возобновили свою охоту на Виталика, и мне их где-то в глубине души даже немного жалко.

Но очень глубоко.

Это вот как раз тот случай, когда глупость убийственна.

– Очень неудобно, что я многого не помню, – сказал Виталик. – Как нам это дело исправить? Есть какие-то способы сделать так, чтобы я вспомнил все?

– У меня есть Сфера Воспоминаний, – сказал я. – Но она возвращает только то, что посчитает нужным.

– А, это тот мячик, в который ты мальчика заставлял смотреть, ек-макарек, – вспомнил дед Егор. – Как там мальчик, кстати говоря?

– Еще не там, – сказал я.

Вообще-то, я очень надеялся, что Полсон воспользуется свитком сразу же после начала игры, но активировавшееся заклинание слежки показывало, что он этого еще не сделал и к свитку не притрагивался.

И Полсон был еще не там, куда я предлагал ему отправиться для нашей общей безопасности.

Он все еще был где-то здесь.

– Ладно давай сюда свою Сферу, – сказал Виталик.

Он положил шар на колени, водрузил на него левую ладонь, а правой, судя по подергиванием пальцев, принялся работать с консолью.

– Ага, принцип понятен…. Сейчас мы тут кое-что подкрутим…

– Ты же в курсе, что чем масштабнее вмешательство, тем сильнее будет ответ Системы? – спросил я.

Виталик на миг оторвался от перепрограммирования и повел взглядом вокруг.

Ну да, достаточно красноречиво.

Куда уж масштабнее.

– Ага, теперь я могу управлять процессом, – сказал Виталик. – Куда смотреть в первую очередь?

– Посмотри первый виток, – посоветовал я. – И особенно внимательно посмотри на самый конец, время перед откатом.