Текст книги "Стрелок и маг (Тетралогия)"
Автор книги: Сергей Мусаниф
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 59 (всего у книги 74 страниц)
– Гарантии, – потребовал Бозел.
– В таких делах гарантий быть не может. Тебя устроит мое слово?
– Чего стоит слово недоучившегося волшебника? Нет гарантий – нет Бозела, понятно? Как хотите, так и выкручивайтесь.
– Ты снова неправ, Борис, – сказал Муромец. – Я, например, волшебнику верю.
– Конечно, ты веришь, – сказал Бозел. – Не тебе же в пропасть прыгать.
– А я с вами пойду, – сказал богатырь. – Не дело мне тут отсиживаться, когда вселенная в опасности.
– Это еще зачем? – встревожился Гарри. Нельзя сказать, что Муромец ему не нравился или он богатырю не доверял. Но после истории с Джавдетом Гарри с подозрением относился к случайным спутникам.
– Есть такая работа – Родину защищать, – сказал Муромец. – Это моя работа, кстати. Наличие лишней пары рук вам не помешает. Тем более что Борис сомневается, а у стрелка намечаются проблемы индивидуального свойства.
– А тебе разве не надо у князя своего отпрашиваться или еще что-то в этом роде? – спросил Гарри, надеясь, что Муромец соскочит сам.
– Ради такого случая – не надо. Князь поймет.
– А ты что думаешь? – спросил Гарри у Джека.
– Ты у нас за старшего, ты и решай, – сказал Джек, и Гарри понял, что на этот раз помощи от стрелка не дождется.
Перевалить ответственность не удалось. Надо было принимать решение.
Отказать богатырю? Но на каком основании? Горлогориус ничего не говорил по поводу численности бригады, а в драке Муромец очень даже может пригодиться.
А вдруг это вовсе и не Муромец, а очередная ипостась плетущего свои интриги Негориуса? Один раз он уже внедрился в команду, причем очень успешно. Так успешно, что теперь его снова надо искать и истреблять, хотя победа уже казалась такой близкой.
Или это происки судьбы и присутствие Муромца окажется ключевым фактором для окончательной победы?
Или это шутки злого рока и Муромец невольно помешает планам по спасению вселенной?
Вопрос решило неумение Гарри отказывать былинным русским богатырям. Он только представил, как говорит «нет» этой горе мышц, патриотизма и рефлексов, как все сомнения отпали сами собой. К тому же присутствие Муромца поможет сдерживать в узде Бозела. Да и не может быть, чтобы Негориус дважды использовал один и тот же фокус с внедрением в стан противника…
– Ладно, Илья, ты с нами, – сказал Гарри, и тут в Бозеле проснулось что-то очень странное, такое, в чем Гарри никак не мог заподозрить этого циничного представителя семейства драконов.
– Не надо, Илья, – сказал Бозел. – Им меч мой нужен, вот и не могу я отвертеться, а тебе-то зачем? Успеешь ты еще свою голову сложить…
– Триодиннадцатое царство является частью вселенной, и, когда ему грозит опасность, я должен вмешаться, – сказал Муромец. – Таков долг богатыря.
– Оставайся, – продолжал уговаривать Бозел. – Выпей медовухи за мое здоровье, развлекись тут за меня напоследок. Потому как все равно ничего у нас не получится и вселенная погибнет. Лучше умереть у себя на родине, чем на чужбине.
– Нет, – твердо сказал Илья. – Я пойду с вами, и, если уж суждено нам сложить головы, мы сделаем это вместе.
Очень оптимистично, подумал Гарри. Похоже, не у одного меня тут дурные предчувствия.
– Мы с Борисом оденемся, – сказал Муромец. – А ты пока готовь свои заклинания, волшебник. Нечего воду в ступе толочь.
– Чего? – не понял Гарри.
– Время дорого, – перевел Джек. – Расчехляй свою волшебную палочку.
– Вообще-то она у меня не в чехле…
Горлогориус вошел в палатку и рухнул на походную кровать. Он только что отстоял восьмичасовую смену в круге чародеев, и у него было несколько часов на отдых.
Эту палатку Горлогориус делил с Мэнни. Теоретически каждый из волшебников мог в любой момент трансгрессироваться в свою башню, но на практике никто не хотел тратить на это свои силы и магическую энергию. Все это они берегли для блокады.
Мэнни сидел в походном кресле с бокалом в руке.
– Что ты пьешь? – спросил Горлогориус.
– Текилу. Тебе налить?
– Нет. Я слишком устал. Твоя смена когда начинается?
– Уже через полчаса, – сказал Мэнни. – Я все еще не понимаю, как это мы умудрились так слажать.
– Это я слажал, – признался Горлогориус. – Он меня переиграл, мерзавец.
– Не стоит взваливать на себя всю вину, – сказал Мэнни. – В гильдии найдется множество людей, которые сделают это за тебя.
– Они бы уже сейчас на меня всех собак навешали, только им времени не хватает, – согласился Горлогориус.
– Как там в целом? – спросил Мэнни, имея в виду блокаду.
– Беснуется, сволочь, – сказал Горлогориус. – В целом там тяжело. Как всегда.
– Я думаю о Гарри, – сказал Мэнни. – Правильно ли сваливать всю работу на молодого и не очень опытного волшебника? Вполне возможно, Негориус окажется ему не по зубам.
– Поиски артефакта даже в лучшем случае займут несколько дней, – сказал Горлогориус. – Если поручить их кому-то из великих, у остальных вообще не останется времени на отдых. И как долго мы в таком случае протянем?
– А как долго мы протянем, если Гарри не найдет артефакта? – спросил Мэнни.
– У него есть стрелок, у него есть дракон с волшебным мечом, и у него есть опыт, который поможет ему не допустить ошибку, – сказал Горлогориус.
– Но у него нет твоей мощи.
– Сила тут ни при чем, – возразил Горлогориус. – Я разговаривал с Джавдетом несколько раз, видел его, как тебя сейчас, и все же не опознал в нем нашего врага. Негориус хорошо умеет маскировать свое тело и свою ауру, он просчитывает свои действия на несколько ходов вперед… Его нельзя победить при помощи силы. Тут нужно нестандартное мышление, которое у Гарри есть. Ну и немного удачи.
– По-твоему, Гарри удачлив?
– Конечно. Ведь он до сих пор жив, хотя смерть грозила ему десятки раз.
– Ты знаешь о появлении Черного Стрелка?
– Конечно. Это грустно, но тут мы бессильны. Для того чтобы справиться с этим проклятием, нашей магии не хватит.
– А ты не боишься, что Черный Стрелок может помешать команде Гарри?
– Им много чего может помешать, – сказал Горлогориус. – Поэтому я и заговорил об удаче.
– Но разумно ли делать ставку на слепое везение?
– Иногда слепое везение – это все, что у нас есть, – сказал Горлогориус. – А теперь будь добр, дай мне поспать.
– Но ты…
– Я уже сплю.
Муромец облачился в длинную свободную рубаху, широкие штаны и красные сапоги. Поверх рубахи он накинул кольчугу, на голову надел шлем, на пояс повесил меч, а в руку взял свою верную палицу, ясно дав всем понять, что настроен богатырь очень серьезно.
Бозел же надел свой изрядно поношенный изумрудного цвета камзол и…
– А где меч? – спросил Гарри.
– В надежном месте.
– Мне не нужен меч в надежном месте. Мне нужно, чтобы он был у тебя под рукой.
– Доверься мне, – сказал Бозел.
– Вот уж дудки, – сказал Гарри. – Предъяви Любителя Рубок.
– Иначе что? Здесь меня оставишь?
– И не надейся. Только на фига ты мне без меча нужен?
– Не пререкайся, Борис, – сказал Илья. – Покажи ему свою железку.
Как ни странно, это подействовало. Словно Муромец обладал над драконом какой-то властью, суть которой Гарри была непонятна. То есть, если бы речь шла о ком-то другом, он мог бы подумать о благодарности, признательности и дружеских чувствах, но Бозел… Обычно Бозела волновал только сам Бозел, а на всех остальных ему было начхать в бреющем полете…
Бозел отстегнул от лацкана своего камзола булавку, прошептал пару слов, и в его руке оказался полноразмерный меч.
– Доволен? – спросил он Гарри. – Это мне ваш Горлогориус пособил. Так меч привлекает меньше внимания и руки не оттягивает.
– Доволен, – сказал Гарри. – А в какое место ты булавку втыкаешь, когда в дракона превращаешься?
– Я бы тебе сказал, но ты еще слишком молод, чтобы знать такие вещи. – Бозел превратил меч обратно в булавку и спрятал в одежде. – Кстати о драконах. Почему бы тебе не вернуть мне мое обличье? Обычно я прыгаю в бездну с гораздо большей уверенностью, если у меня есть крылья.
– Хм… – Возвращать Бозелу крылья Гарри совершенно не хотелось. А вдруг он возьмет да и улетит в самый ответственный момент? Но использовать этот аргумент в споре было невежливо. – А вдруг в том месте, где мы окажемся, к драконам плохо относятся?
– А вдруг там плохо относятся к людям? – парировал Бозел. – В частности, к волшебникам. Есть несколько благословенных миров, где вашу братию сжигают на кострах. И правильно делают, кстати.
– В тех же мирах вашу братию нанизывают на копья, – сказал Гарри.
– Это не новость. Нас практически везде на копья нанизывают, – сказал Бозел. – Такова уж ваша поганая человеческая природа. Вы терпеть не можете чужого совершенства.
– Это драконы совершенны? – возмутился Гарри. – Крылатые рептилии, на которых и смотреть-то страшно?
– И кто это говорит? Примат бесхвостый? – спросил Бозел. – Вчера с дерева слез, а сегодня вершиной мироздания себя возомнил?
– Прекратите, – гаркнул Муромец. – Дело надобно делать, а не разговоры пустые разговаривать. Лаетесь, как две шавки подзаборные, даже смотреть на вас тошно.
– Он первый начал, – сказал Бозел.
Гарри задохнулся от возмущения подобной наглостью. По его глубокому убеждению, первый начал именно Бозел. И вообще, что это за детский сад?..
Гарри мысленно сосчитал до десяти и взял себя в руки. Заклинания, особенно такие серьезные, надо творить в спокойном состоянии духа. Не приведи Горлогориус, букву какую-нибудь перепутать или паузу не в том месте сделать, и вместо Бездны… тут Гарри подумал, что же такое может быть хуже Бездны Хаоса, ничего не придумал и стал творить магию.
Сначала он извлек револьвер и прочитал короткое поисковое заклинание. Потом направил свою волшебную палочку в землю и по бумажке, очень внимательно, прочитал заклинание Горлогориуса.
Отдача оказалась страшной.
Палочка в руках Гарри дергалась и вибрировала с такой силой, словно волшебник держал в руках не кусок магического дерева, а включенный на полную мощность пожарный рукав.
Чужая волшебная сила, равной которой у молодого волшебника никогда не было, проходила через инструмент Гарри и уходила в землю.
А потом земля задрожала.
Бездна разверзлась.
– Не впечатляет, – прокомментировал Бозел.
На этот раз Бездна Хаоса приняла вид узкой, не более двух метров в ширину, расщелины, тянувшейся на двадцать шагов. У Негориуса получилась куда как более солидная пропасть…
– Но с глубиной все нормально, – сказал Гарри, посмотрев вниз. На расстоянии нескольких сотен метров от поверхности клубился туман.
– У меня уже клаустрофобия, – заявил Бозел. – Если мы туда прыгнем, то до дна живыми точно не долетим – о стенки побьемся. Ты бы их раздвинул, волшебник.
– Не могу, – сказал Гарри. – Это было одноразовое заклинание.
– Дилетант, – констатировал Бозел. – С кем приходится иметь дело! Сплошь недоучки и неудачники. Прости, Илья, к тебе это не относится.
Все четверо заглянули в Бездну.
– Значит, прямо туда нам и прыгать? – уточнил Джек.
– Да, – сказал Гарри.
– Звучит не очень обнадеживающе.
– Как мы это сделаем? – спросил Илья. – Надо провести какой-то ритуал, взяться за руки или еще что-то в этом роде? Или просто шагнуть в Бездну?
– Учитывая ширину пропасти, браться за руки или прыгать всем одновременно я категорически не рекомендую, – сказал Джек. – Если, конечно, у Гарри нет на этот счет никаких специальных указаний.
– Нет никаких указаний, – сказал Гарри.
– Значит, уже можно прыгать? – уточнил Муромец.
– В принципе ничего этому не мешает, – сказал Гарри.
– А ты уверен, что хочешь быть первым, Илья? – спросил Бозел. – Пусть волшебник первым прыгнет. Это будет справедливо.
– Мне надоело слушать вашу болтовню, – заявил Муромец. – Кроме того, я хочу подать вам пример.
Богатырь не стал прыгать. Он просто сделал шаг вперед и свалился в пропасть. Трое временно оставшихся наверху проводили его долгими взглядами. Затем фигуру Муромца поглотил туман.
– По крайней мере, мы не услышали его предсмертного крика, – выразил общее настроение Бозел. – Хотя если Бездна достаточно глубока, мы и не могли его услышать.
– Существует только один способ выяснить ее глубину, – сказал Джек Смит-Вессон. Он снял темные очки, положил их в саквояж и взялся свободной рукой за свою шляпу. Со стороны выглядело так, будто стрелок собирается кого-то приветствовать.
А потом он тоже шагнул в Бездну. Этого Гарри никак не ожидал. Он не думал, что Джек Смит-Вессон оставит его наедине с драконом, хотел услышать какие-то ободряющие слова, ощутить дружескую поддержку. Но вместо этого ему в глаза смотрел дракон, не питающий к волшебнику никаких теплых чувств.
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, юный колдун, – сказал Бозел. – Ты думаешь о том, что ты будешь делать, если я откажусь прыгать. Ты ничего не стоишь без поддержки стрелка и твоего учителя. Тебе страшно?
– Страшно, – сказал Гарри.
– Сейчас тебе будет еще страшнее, – пообещал Бозел и прыгнул в Бездну с непонятным Гарри криком «Джеронимо!».
Он был единственным, кто сделал это красиво. Раскинув руки, словно ожидая, что они вот-вот превратятся в крылья, откинув голову назад…
Бозел оказался прав. Когда Гарри остался один, ему стало еще страшнее.
Прыгать в компании было бы намного легче. А так…
Если Горлогориус ошибается, то все трое уже мертвы, и именно Гарри отправил их на смерть. Если Горлогориус ошибается, то вселенная падет через пару дней. Если Горлогориус ошибается, то все это было напрасно.
На ватных ногах Гарри подошел к самому краю Бездны. Боязнь высоты являлась одной из многочисленных фобий молодого волшебника, и теперь ему предстояло встретиться с ней лицом к лицу.
Говорят, что высоты бояться глупо, на самом деле стоит опасаться земли. Потому что когда ты падаешь с высоты, ты падаешь на землю и убивает тебя именно земля, а не высота. Земли видно не было, ее скрывал туман. Может, оно и к лучшему, подумал Гарри. Но почему люди не летают, как птицы? Если бы сейчас я мог раскинуть руки, махнуть крылами и плавно спикировать в эту чертову Бездну…
Интересно, а можно ли плавно пикировать, или одно исключает другое? Надо будет проконсультироваться с кем-нибудь знающим.
Кто может это знать?
Гарри понял, что отчаянно тянет время, стоя на краю Бездны. А вселенная в это время умирает. Вселенная ждет прыжка Гарри, за которым последует ее спасение. Она ждет, а Гарри медлит. Это неправильно.
Пришло время совершить то, чего хочет от него вселенная. Надо сделать один решительный шаг, один маленький шаг для человека, один огромный шаг для всего мира. Мысль показалась странной и какой-то чужой. Гарри попытался вспомнить, где он мог слышать что-то подобное, задумался, потерял равновесие и полетел в пропасть.
Спустя несколько секунд после его падения края Бездны сомкнулись и ландшафт Триодиннадцатого царства вернулся к своему первоначальному состоянию.
ГЛАВА 4Куда меня занесло на этот раз?
Гарри никогда не прыгал с парашютом, поэтому сравнить полученные во время падения в Бездну Хаоса ощущения ему было не с чем.
Особого восторга от свободного падения он не ощутил. Ветер сразу же выбил воздух из его легких, и волшебник чуть не задохнулся. Когда ему таки удалось глотнуть кислорода, поверхности уже не было видно, а стены странным образом раздвинулись и исчезли из поля зрения. Гарри продолжал падать в полной пустоте. Где-то под ним клубился туман, но у волшебника создавалось такое впечатление, что он к туману не приближается. Возможно, имел место какой-то оптический обман и на самом деле туман был слишком далеко.
Примерно через минуту полета страх исчез, вместо него появилось любопытство. Понятно, что к Бездне Хаоса нельзя подходить с обычными мерками, это вам не какая-то обычная пропасть, но волшебнику хотелось бы знать, когда закончится его полет. И самое главное чем.
Гэндальфу хватило одного падения в Морийскую Бездну, чтобы качественно посветлеть и получить внеочередной левел-ап. Может ли Гарри рассчитывать на нечто подобное, пережив прыжок в Бездну Хаоса, по сравнению с которой ее Морийская сестра казалась небольшой впадиной?
Еще через три минуты любопытство отступило на второй план, а его место заняла скука. Похоже, что не только Гарри, но даже Муромец, отправившийся в прыжок первым, до сих пор не достиг цели путешествия. [161]161
Гарри искренне надеялся, что целью путешествия является все-таки не дно. – Примеч. Горлогориуса.
[Закрыть]Или его ощущения субъективны? Или время специально замедлилось, как это, говорят, бывает перед смертью, чтобы Гарри успел вспомнить всю свою жизнь перед ударом о камни?
В любом случае Гарри хотелось, чтобы это поскорее кончилось. Нельзя бесконечно бояться, и он оставил свой страх несколькими километрами выше. Или несколькими десятками километров выше. Или…
Или он вообще никуда не летит, и это очередное видение, а сам Гарри все еще стоит на краю пропасти, не в силах решиться на прыжок. Сия мысль испугала Гарри, и он ущипнул себя за руку. Было больно, но это ничего не доказывало. Иногда видения могут быть очень реалистичными.
Полет закончился совершенно неожиданно.
Илья Муромец оглядывался по сторонам.
Он стоял посреди тротуара, и толпа спешащих по своим делам людей огибала его, как река омывает огромный валун.
Людей было много. Очень много. Их количество навевало на богатыря неприятные мысли, напоминая о татаро-монгольском вторжении, которое ему доводилось отбивать. В отличие от татаро-монголов, эти люди не были вооружены и не обращали на Муромца ровным счетом никакого внимания. Ну разве что окидывали богатыря удивленными взглядами и незаметно крутили пальцем у виска.
Муромец был далеко не дурак и сразу понял, что повышенный интерес вызывает его облачение. Окружающие были одеты пестро и разнообразно, но ни кольчуги, ни шлема никто из них не носил.
Рядом с Муромцем остановились двое маленьких мальчиков и сопровождающая их пожилая женщина, очевидно их бабушка.
– Дяденька, а вы богатыль? – спросил один из мальчиков.
– Богатырь, – подтвердил Муромец.
– Настоящий? – восхитился мальчик.
– Настоящий.
– А кто сильнее, вы или Человек-паук? – спросил второй мальчик, тот, который был чуть постарше.
– Я, – сказал Муромец, хотя и не знал истинную силу названного мальчиком чудища. Но разочаровывать малыша ему не хотелось.
– А кто сильнее, вы или Человек – летучая мышь? – продолжал допытываться мальчик.
– Я, – сказал Муромец.
– А кто сильнее, вы или Черепашки-мутанты Ниндзя?
– Я, – сказал Муромец. А здесь работы непочатый край, подумал он. Столько чудищ, и все детей пугают. Интересно, куда местная дружина смотрит?
Тут в беседу вмешалась бабушка, заявившая, что нечего дяде мешать, он наверняка каким-то делом занят, а мальчикам уже в поликлинику пора, прививки делать. Муромец проводил детей сочувственным взглядом и стал прикидывать, за которого из чудищ ему стоит взяться первым, если Гарри и остальные спутники так и не появятся.
Одной из характерных особенностей служителей ордена Святого Роланда была их способность адаптироваться к любым условиям и не привлекать внимания в любом окружении. Конечно, стрелок не может сойти за своего ни в одном месте Множественной Вселенной, исключая только приказавший долго жить Гилеад, [162]162
Страна, родом из которой был Роланд Дискейн, герой Стивена Кинга. – Примеч. авт.
[Закрыть]и стрелки везде выглядят чужими, но… Они везде выглядят немного чужими, этакими чудаковатыми, чуть странными парнями, не похожими на других, но все же не настолько, чтобы кто-то начал пристально их разглядывать или задавать неприятные вопросы.
Черные кожаные штаны, черная рубашка, шляпа и ковбойские сапоги хороши почти для любого места и времени. На тенистой аллее сквера, расположенного в крупном мегаполисе, где Джек оказался на этот раз, они тоже оказались вполне приемлемыми.
– Классный прикид, ковбой, – похвалил Джека кто-то из прохожих.
– Спасибо, – ответил стрелок. Но прохожий уже умчался по своим делам.
Насколько Джек мог заметить, здесь никто не носил оружия на виду. Решив не лезть со своим уставом в чужой монастырь, Джек снял набедренные кобуры и убрал револьверы в саквояж. Но поскольку стрелок без оружия чувствует себя голым, Джек нашел в своей амуниции плоский современный пистолет и спрятал его под одеждой.
Что Джека порадовало больше всего, так это исчезновение двери. Раньше она постоянно мелькала в поле зрения, предпочитая находиться у стрелка за спиной, но сейчас ее не было. Возможно, Черный Стрелок не способен последовать за своей жертвой в другой мир.
Гарри, Муромца или Бозела поблизости не наблюдалось. Бегать по большому городу в поисках нескольких человек представлялось Джеку занятием бессмысленным, тем более разброс, с которым Бездна Хаоса выплюнула их в этот мир, был Джеку неизвестен.
Он присел на скамейку, поставив саквояж под ноги, и закурил сигарету.
Насколько он знал жизнь, эта история не оставит его в покое. Вскоре что-то обязательно произойдет.
Бозелу не повезло.
Бездна Хаоса выбросила его прямо на проезжую часть, водитель автобуса не успел затормозить, увидев возникшую перед его транспортным средством фигуру только в самый последний момент, и тело Бозела, подброшенное многотонным механизмом, двигавшимся со скоростью около сорока километров в час, совершило еще один полет. На этот раз в горизонтальной плоскости.
Автомобили двигались так плотно, что свободного места на асфальте не оказалось, и Бозел приземлился на чью-то крышу. Во все стороны брызнули осколки стекла.
Дракона автобусом не убьешь. Его только танком давить…
Даже в человеческом теле Бозел сохранял часть жизненных сил дракона, а потому он не потерял сознания и тут же поднялся на ноги. Начавшая собираться толпа ахнула от удивления.
– Такое я проделываю походя, – сообщил толпе Бозел.
В это же время водитель автобуса объяснял всем желающим, что псих в зеленом костюме сам бросился ему под колеса.
Как раз в этот момент Бозелу и не повезло.
Обычно московские гаишники – а проницательные читатели уже наверняка догадались, что на этот раз бригаду забросило именно в Москву, – приезжают на место происшествия спустя несколько часов после самого инцидента, но, на беду Бозела, мимо проезжал патрульный экипаж, который не преминул остановиться и заняться выяснением причины большого скопления народа.
Бозел уже прикидывал, в какую сторону ему следует бежать, чтобы найти своих спутников, когда на его плечо опустилась тяжелая рука закона.
– Сержант Тараторкин, третий батальон ГИБДД ЦАО Москвы, – представился гаишник. – Нарушаете, гражданин?
– Что именно нарушаю? – поинтересовался Бозел.
– Правила дорожного движения, – сказал сержант Тараторкин. Окружающие постарались донести до его сведения, что именно так все и было и Бозел переходил улицу в неположенном месте.
– Я больше не буду, – пообещал Бозел.
– Кроме того, вы нанесли ущерб имуществу граждан, – продолжил сержант Тараторкин. – Помяли крышу автомобиля «мицубиси», а также разбили лобовое стекло автобуса, а это уже прямой материальный ущерб государству.
– Ты стражник? – догадался Бозел.
– Я попросил бы вас мне не тыкать, гражданин. – Точно стражник, подумал Бозел. Стражники очень не любят фамильярности в обращении к ним. – Предъявите-ка свои документы.
Вот они, прелести цивилизации, подумал Бозел. Уже под автобус без бумажки попасть нельзя. Интересно, какие тут разрешения на полет надо получать. Может, и хорошо, что я в человеческом теле сюда угодил.
– Документы, – потребовал теряющий терпение сержант.
– А как вы поступите, если я вам скажу, что у меня нет документов? – поинтересовался Бозел. – Не то чтобы я мог так сказать… Скорее это просто риторический вопрос.
– Я заберу вас на семьдесят два часа для установления личности, – сказал сержант Тараторкин.
– Куда заберете? – уточнил Бозел.
– В отделение, куда же еще. Протокол составим, запросы куда надо пошлем… Предъявляйте документы, гражданин.
Выбор у Бозела был очень простой. Либо идти со стражниками в отделение, либо драться с ними прямо сейчас.
Поход в отделение был чреват большими неприятностями. Бозел потерял своих спутников, здесь у него очень важное дело, а стражники могут отнять довольно много времени. Если учесть, что все их запросы останутся без ответа…
Однако альтернативный вариант Бозелу тоже не нравился. Он не любил драться в человеческом теле, пусть и сильном, но отнюдь не таком могучем и маневренном, как тело дракона. Тем более драться в незнакомом городе со стражниками, которые, как известно, обладают привычкой охотиться и нападать стаями.
Бозел справедливо рассудил, что подраться он всегда успеет и нет такой тюрьмы, которая могла бы удержать дракона, и позволил стражникам себя арестовать. При этом ему трижды заехали дубинкой по почкам, хотя никакого сопротивления он не оказывал.
Как выяснилось позже, Гарри оказался в том же сквере, что и Джек, только в другом его конце. Он не мог вспомнить, как закончилось его падение. Только что он летел в полной пустоте, не видя ничего, включая и цель полета, а в следующий миг он уже стоит на зеленом газоне, над головой шелестят деревья и со всех сторон слышится шум машин.
Этот мир был очень похож на мир Матрицы, где доктор Смит вручил им с Джеком рубильник от главного компьютера города Зион. Сначала Гарри даже подумал, что снова угодил в виртуальную реальность, но потом отмел это предположение как несостоятельное. Мир Матрицы остался в его родной вселенной, к которой эта вселенная не имела никакого отношения. Разве что здесь мог жить человек, которого Горлогориус принимал за создателя…
На всякий случай Гарри попробовал выкинуть какой-нибудь трюк, возможный в мире Матрицы, то бишь зависнуть на несколько секунд в воздухе в какой-нибудь красивой позе или рассмотреть медленно летящую к нему пулю, но у него не получилось. Во-первых, в него никто не стрелял, во-вторых, с прыжками у него всегда было плохо.
Остальных членов бригады поблизости не обнаружилось, но Гарри не стал отчаиваться. На данной стадии это было бы просто глупо. Надо сначала провести тщательную разведку местности, а в панику впадать уже потом.
Совсем рядом с газоном обнаружилась пешеходная дорожка, по которой сновали люди, не обращавшие на молодого волшебника никакого внимания. Гарри перешагнул через невысокий бордюр, отделявший заросший травой участок от дорожки, но не рассчитал скорости остальных пешеходов и столкнулся сразу с тремя из них. Он вежливо извинился, услышал в ответ повторенное три раза «Смотри, куда прешь, идиот», счел эту фразу стандартной формой ответа для таких ситуаций и направился к выходу из сквера.
Уже на ходу Гарри задумался, почему он идет именно к выходу. С таким же успехом бригада могла оказаться и в глубине сквера. Гарри остановился, и на него кто-то налетел.
Он обернулся, заученная фраза уже готова была слететь с его языка, как вдруг он заметил, что налетела на него девушка. Слова сразу же застряли в глотке. Молодые волшебники часто немеют при встрече с представительницами противоположного пола.
– Привет, – сказала девушка.
– Привет, – выдохнул Гарри.
– Ты что, толканутый?
– Ну толкнули меня пару раз, – признался Гарри, не понимая, почему девушку интересуют такие подробности. Может быть, она просто очень чуткая?
– И кто же ты? – спросила девушка. – Одежда странная, так что я не могу разобрать. Эльф, орк или же гном?
– Вообще-то я человек, – сказал Гарри, недоумевая, как его можно принять за орка или гнома. За эльфа-то еще он мог сойти, особенно со спины и при плохом освещении…
– Человек – это скучно, – сказала девушка. – А ты воин или волшебник?
– Волшебник, – сказал Гарри.
– И как тебя зовут, волшебник?
– Гарри.
– Точно, – сказала девушка. – Как же еще могут звать волшебника, если не Гарри? Только ты без очков. И шрам на лбу забыл нарисовать.
– Боюсь, я не совсем вас понимаю, – сказал Гарри.
– Не бери в голову, волшебник, – сказала девушка. – А где остальные?
– Потерялись, – сказал Гарри. А откуда она знает, что он тут не один? Наверное, его принимают за кого-то другого. В очках и со шрамом на лбу.
– Наверное, их уже орки слопали.
– Это вряд ли, – честно признался Гарри. – Они такие, сами кого угодно слопают. А тут на самом деле есть орки?
– Где это «тут»? – спросила девушка.
– Ну… тут. – Гарри неопределенно махнул рукой, пытаясь одним жестом обозначить весь мир.
– Кого тут только нет, – вздохнула девушка. – Правда, в основном попадаются гоблины и покемоны. [163]163
Пояснения не будет. Честно говоря, автор и сам не очень хорошо представляет, кто такие покемоны. – Примеч. авт.
[Закрыть]
– Кто? – не понял Гарри.
– Ты что, совсем отсталый? Ничего, кроме Толкиена, тебя не интересует?
– А кто это Толкиен? – спросил Гарри.
– Ну ты даешь, волшебник. Ты же сам говорил, что толканутый.
– Видимо, мы с вами друг друга не так поняли, – сказал Гарри.
– Это точно волшебник. Ладно, звони.
– Куда? – не понял Гарри.
– В колокола, – сказала девушка.
– Зачем?
Но она его уже не слушала. Она повернулась к нему спиной и шагала по дорожке, через мгновение от взора волшебника ее скрыли фигуры других прохожих.
Гарри развернулся и пошел в глубь сквера. Ему требовалось уединение, чтобы сотворить заклинание поиска и воссоединиться со своей бригадой.
– Здорово, отец.
Муромец оглядел новоявленного «сына». Им оказался невысокий, коротко стриженный крепыш с массивной золотой цепью и еще более массивной челюстью.
– Здорово, коли не шутишь, – сказал богатырь.
– Какие уж тут шутки, отец, – сказал крепыш. – Ты чего рекламируешь?
Поскольку слово было ему незнакомо, Муромец просто пожал плечами.
– Не понял, отец, – сказал крепыш. – Ты чего тут отсвечиваешь? Новый ресторан с русской кухней открылся или еще чего?
Праздный зевака, подумал Муромец и нахмурился. Он не любил праздных зевак.
– Чего молчишь, отец? – не унимался крепыш.
– Отвали, – сказал Муромец.
– Чего? – От изумления глаза крепыша полезли на лоб. – Ты сейчас кого послал? Ты хоть представляешь, кого ты сейчас послал? Ты чего сказал, мужик?
– Могу и повторить, – сказал Муромец.
– А в сторонку отойти не хочешь? Чтобы я тебя лучше расслышал?
– Можно и отойти, – сказал Муромец.
– В этом нет совершенно никакой необходимости, – сказал Фил, буквально ввинчиваясь между оппонентами. – Что же вы опаздываете, Илья Петрович? Мы вас на корпоративе ждем…
– Он меня послал, – сказал крепыш.
– Вы уж его извините, – сказал Фил. – Просто он в образе. Неужели не узнаете? Это же Илья Петрович Богатырев, заслуженный артист России.
– Не узнал, – сказал крепыш. – А в каком фильме он снимался?
– В «Дневном дозоре», – сказал Фил.
– Что-то я его там не помню, – сказал крепыш.
– Он в массовке был. А так все больше по театрам.
– О, – разочарованно сказал крепыш. Он явно не был заядлым театралом. – Ладно, проехали.
Крепыш растворился в толпе.
– Ты кто, отрок? – спросил Муромец.
– Я, образно говоря, ваш общий папа, – сказал Фил. – Короче, я здесь, чтобы вам помочь. Пошли отсюда, надо остальных подобрать, пока они в какие-нибудь истории не повлипали. Москва – город опасный.
– Что это за страна, отрок?
– Россия, что же еще, – сказал Фил. – Русь.
