Текст книги "Стрелок и маг (Тетралогия)"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 74 страниц)

Великая сила, которой никто не способен противостоять может быть смертельно опасна для окружающих.

Больше всего в жизни Тревор любил спорт. Даже не сам спорт, а спортивный тотализатор, который он сам же и изобрел и сам стал первым в множественной Вселенной букмекером. Когда не было спортивных состязаний, Тревор принимал ставки на династии королей, на войны, на стихийные бедствия, на любовные интриги и тараканьи бега. И даже свою смерть, которая таки постигла его на четыре тысячи сто пятьдесят втором году жизни, он умудрился превратить в подобие спортивного состязания.

Тревор выбрал одно из свирепых племен горцев, обитавших в самом негостеприимном из миров, и пришел умирать именно в их селение. Перед смертью он позвал к своему одру всех мужчин этого племени и сказал, что оставит им свою волшебную силу, разделив ее на всех.

Эта сила, сказал он, сделает мужчин бессмертными, избавит их от болезней, будет исцелять раны, нанесенные любым видом оружия, и даст им некоторые способности, доселе им несвойственные. Убить человека, владеющего силой Тревора, сказал он, можно только одним способом – через отсечение головы. И человек, отсекший эту самую голову, получит частичку силы Тревора, ранее принадлежавшую убитому.

Человек, который останется последним, соберет в себе всю силу волшебника и обретет его истинную мощь. Но для этого ему придется убить остальных.

Горцы знали, кто умирает в их глинобитной хижине, а потому свято поверили каждому его слову, вооружились и приготовились начать братоубийственную резню, как только Тревор испустит дух.

Но это было бы не так интересно. Короткий кровавый бой с одним победителем был бы слишком скоротечен, и не все желающие успели бы сделать ставки, и в тот же миг, когда Тревор выдохнул в последний раз и смежил свои усталые очи, открылись порталы, количество которых соответствовало числу воинов племени, и всех их разбросало по разным мирам.

С тех пор прошло много тысяч лет. Бессмертные горцы живут в разных мирах, совершенствуют свое владение холодным оружием, ищут себе подобных и убивают друг друга.

А волшебники делают ставки.

Эта игра, самые большие тараканьи бега с сотворения времен, оказалась среди волшебников очень популярной и не могла им наскучить. Конечно, бывали периоды спада, когда интерес к горцам угасал, но вслед за ними всегда приходили времена больших ставок и интересных поединков.

Кое-кто из волшебников опасался, что последний оставшийся в живых на самом деле получит мощь Тревора и никто из ныне живущих волшебников не сможет противостоять древнему убийце, но до этого было еще очень далеко. Сотни горцев бродили по мирам множественной Вселенной, стремясь наколотить как можно больше своих братьев, и конца этой игре не было видно. Существовала также версия, что когда сила Тревора снова соберется в одном человеке, то из глубины времен явится сам Тревор, оставивший себе лазейку в мир живых и всего лишь взявший тайм-аут.

Негоро был прагматиком. Сила Тревора его не интересовала, потому что ее было слишком трудно заполучить. Зато он был совсем не прочь оказаться обладателем частички заклятия, дающего физическое бессмертие, и острые мечи остальных горцев, которые тем самым он мог навлечь на свою шею, его не слишком беспокоили. У всего в мире есть своя цена. Негоро хорошо усвоил этот урок.

Пленники не были фаворитами в рейтинге, составленном букмекерами-магами. С фаворитами, владеющими мечом так же хорошо, как стрелки владеют своими револьверами, связываться было слишком опасно. Что такому герою какой-то жалкий десяток орков? Пару раз махнуть своим клинком, а потом плюнуть и растереть.

Но и у явных аутсайдеров была часть заклятия Тревора, нужная Негоро, чтобы получить независимость от своего создателя.

– Назовите себя, – сказал Негоро пленникам.

– Джо, – сказал первый.

– Криспин Маклауд из клана Маклаудов, – представился второй.

– Не родственник Коннора Маклауда и Дункана Маклауда из клана Маклаудов? – поинтересовался Негоро. Эти двое были среди фаворитов рейтинга, в некоторых мирах про них даже кино сняли.

– Дальний, – признался Криспин.

– Сколько голов на твоем счету?

– Две, – сказал Криспин.

– Негусто, – констатировал Негоро. – А на твоем?

– Одна, – сказал Джо.

– Слабаки, – сказал Негоро. Люди из первых строчек рейтинга числили за собой сотни побед и столько же отрезанных голов.

Криспин плюнул на пол и грязно выругался по адресу своего собрата по несчастью.

– Он вообще не горец, – сказал Криспин. – Всего лишь жалкий палач, которому довелось исполнить вынесенный приговор и отсечь голову настоящего горца.

Чудесно, подумал Негоро. Этот факт подтверждает, что заклятие может перейти на кого угодно, лишь бы он отрезал голову его (заклятия) прежнему обладателю. Наверное, по мнению Тревора это делало игру еще более интересной. Ведь в таком случае участником мог стать любой, и число их было практически неограниченно.

Негоро взял кривой оркский меч, стоявший около стены, и подошел к Криспину. Чинг снял с пояса свой клинок и остановился напротив Джо.

– Ты знаешь, что делать, – сказал ему Негоро. – По счету три.

Чинг кивнул.

Негоро нервничал. За свою короткую жизнь ему еще ни разу не приходилось убивать человека. А первое убийство, это как… как… Негоро даже не знал, с чем это можно сравнить. Женщин у него тоже не было.

– Раз, – сказал Негоро и занес меч для удара. Джо зажмурился. Криспин выругался.

Пощады никто не просил. Обоим было хорошо известно, зачем их привели сюда, и единственную ценность, которой они обладали, они могли отдать только вместе с жизнью.

– Два, – сказал Негоро.

Чинг рубанул с плеча. Терпение никогда не входило в число достоинств племени орков.

Пусть Чинг был и посредственным воином по меркам орков, но он обладал силой, в два раза превосходившей силу обычного человека, и голова Джо – палача и горца поневоле, отлетела в угол подземелья. Обезглавленное тело выгнулось в цепях, как от судороги, и по нему побежали электрические разряды.

Три, решил для себя Негоро и махнул мечом.

Он не был орком, не привык орудовать смертоносным железом, да и меч оказался туповат. Ему не удалось отрубить голову Криспина с первого удара, тот хрипел, плевался кровью и пытался выругаться. Потребовалось еще три удара, чтобы отделить голову Криспина от его тела.

К этому моменту Чинг уже лежал на полу, и молния, исходившая от трупа Джо, била в его могучее тело.

Негоро бросил окровавленный меч на пол и приготовился стать бессмертным. Спустя каких-то три секунды бессмертие пришло.

Вечером того же дня, в то время, когда Негориус облачался в доспехи, параллельно беседуя со своим дублем, Чинг бросил вызов хану орков. Хан дрался отчаянно и разрубил бы Чинга на части, если бы не заклятие Тревора и сила палача Джо, перешедшая в своего нового носителя.

На пятой минуте поединка Чинг пронзил мечом грудь хана орков и стал новым вождем своего племени.

Они встретились с Негоро на нейтральной территории, там, где кончалось влияние Цитадели и начинались горы.

– Я могу тебя поздравить, Чинг?

– Да. – Шею молодого орка украшало ожерелье из отрубленных ушей, которое носил его предшественник.

– Чинг-хан, – произнес Негоро, пробуя слово на вкус – Не звучит. Тебе надо изменить имя. Что означает на вашем языке слово «чинг»?

– Малая вода.

– Озеро? – предположил Негоро. – Или лужа? Это имя не годится че… орку, который объединит под своей властью все племена и станет кошмаром для соседних королевств, а со временем – и для всего мира. Как по-вашему будет «океан»?

– У нас нет такого слова, – сказал Чинг. – Что оно означает?

– Очень много воды, – сказал Негоро.

– Очень много – «из».

– Замечательно, – сказал Негоро. – С этого момента можешь называть себя Чингиз-ханом.

– Чингиз-хан… Это имя мне нравится.

– Только не забывай, кто его придумал и кто помог тебе стать таким, каким ты стал, – сказал Негоро. – Будь рядом со мной, а вместе мы своротим горы, Чингиз-хан.

Дубль, ставший бессмертным, и орк, ставший ханом, пожали друг другу руки. Пауки договорились.

ГЛАВА 5

Не имеет значения, чем заканчивается очередная серия, если она заканчивается обязательным поединком на мечах.

Джордж Лукас

После подрыва моста и упокоения обоих метродемонов на дне реки бригада добралась до выхода из подземелья безо всяких приключений, чему все трое ее членов были несказанно рады.

Все трое были разумными лю… существами, а посему никто из них особенно не любил приключений.

Приключения хороши, когда ты читаешь о них на бумаге, слушаешь чей-то рассказ или наблюдаешь их на экране. Особая прелесть таких приключений заключается в том, что ты не принимаешь в них непосредственного участия.

Теоретически приключения не дают скучать, разнообразят жизнь, вдохновляют на неожиданные поступки, обогащают жизненный опыт и способствуют закаливанию вашего характера.

На практике приключения мотают вам нервы, разрушают ваш организм, мешают вам жить и зачастую просто грозят смертью.

Справедливости ради следует отметить, что речь сейчас идет о настоящих приключениях типа похода хоббитов в Мордор, попыток Корвина сесть на трон Эмбера, пути Геральта в поисках Цири, а не об их выхолощенных рукотворных аналогах вроде спуска по бурной реке на байдарках или катания на лыжах на комфортабельном швейцарском курорте.

Рассмотрим простой пример.

Для примера возьмем вас. Да, лично вас, дорогой читатель.

Вы сейчас сидите в кресле или лежите на диване переворачивая страницы и следя за приключениями троих героев. А теперь положите руку на наиболее дорогую вам часть тела и скажите, что вы согласны поменяться с ними местами. И Джек, Гарри или Бозел будут сидеть в вашем кресле или лежать на вашем диване, а вы станете биться с зомби, пересекать Лес Ужаса или путешествовать по внутренностям дохлого метродемона.

На самом ли деле вы готовы свистать всех наверх, бросаться на абордаж, штурмовать Трою или командовать отчаянными наемниками в бою за ступицу Хеджена?

И учтите, что о хеппи-энде вы помните ровно до тех пор, пока сидите в кресле или лежите на диване. Как только ваша рука сжимает потертую от долгого употребления рукоять меча или хватается за револьвер, все эти знания в мгновение ока уносятся из вашей головы, и вы начинаете жить одним только настоящим. И привычный вам хеппи-энд становится далеким миражом, мерещится вам целью в конце очень долгого пути, который вам нужно пройти, и далеко не факт, что вы сможете это сделать.

Потому что как только вы переноситесь в вымышленный мир, он становится для вас единственной объективной реальностью, а все прочее – пустые домыслы и умствования. А в реальном мире, в отличие от мира вымышленного, с вами может случиться все что угодно, и хеппи-энд никогда никому не гарантирован.

Вселенная бесконечна. В каком-то из миров Роланд приходит к Темной Башне, а в каком-то умирает в пустыне от недостатка воды или гибнет на морском берегу, сожранный чудовищными крабами. На одного Мерлина, сына Корвина, севшего на трон Хаоса, вполне может прийтись десять Мерлинов, у которых это не получилось. И не факт, что в каждом мире, где есть хоббиты и Ородруин, двоим мохноногим смельчакам удается преодолеть все препятствия и бросить колечко в жерло вулкана.

Приключения, а мы сейчас говорим о настоящих приключениях, это всегда риск свернуть себе шею. Если во время приключения пули не свистели над вашей головой и возможность сложить голову выпадала менее трех раз, будьте уверены – вас обманули. Это было не приключение, а увеселительная прогулка.

Так готовы ли вы променять свою безопасность и комфорт на полный риска путь героев? Нет? И не надо.

Это не ваш путь.

Будьте уверены, им самим несладко придется, если они окажутся на вашем месте. Поездки на метро или управление автомобилем на московских улицах – тоже не сахар.

Свет в конце тоннеля они увидели одновременно. Стоило в очередной раз повернуть, как тоннель стал гораздо шире, воздух в нем посвежел, с пола исчезли ненавистные рельсы, и бригада узрела выход.

– Чего нам не хватает для полного счастья, так это ручья, – заметил Гарри. – Не знаю, как вам, но мне бы очень хотелось помыться.

– Твоя правда, – согласился стрелок. – Вода в большом количестве нам бы точно не помешала. Но ручья вряд ли хватит. Я предпочел бы водопад.

Слизь, покрывавшая их одежды и кожу, засохла, затвердела и превратилась в корку, издававшую противное шуршание при каждом движении. Во всем этом был лишь один плюс – засохнув, она не так воняла, как свежая.

– Для столь краткоживущих существ, как люди, вы слишком много внимания уделяете собственной внешности, – проворчал Бозел. – Ручья им… Может быть, вам еще стиральную машину и парочку симпатичных прачек! И прямой чартерный рейс отсюда до самой Цитадели Трепета?

– Это было бы слишком хорошо, так что просто не может быть правдой, – сказал стрелок.

– Хотя лично я ничего не имел бы против, если бы нам не пришлось топать остаток пути пешком, – сказал Гарри. – И вообще, было бы неплохо, если бы на выходе из подземелья нас встретил сам Негориус и мы могли бы решить наш вопрос прямо сейчас. Далеко отсюда не уходя.

– Помечтай, – фыркнул Бозел. – Мы будем еще топать, топать, топать и топать. А потом мы будем драться драться и драться со всеми этими ордами зомби и орков. Все знают, что добраться до тронного зала Цитадели Трепета можно только по колено в крови.

– Интересно, кто эти «все», которые знают?

– Есть целый свод неписаных правил, – пояснил Бозел, – которые разъясняют такие положения.

– И кто эти правила не писал?

– Все.

– Здорово, – сказал Гарри. – Ты порадуешь нас еще каким-нибудь перлом из этого свода? Что-нибудь по поводу горы черепов, океана трупов или еще чего-нибудь столь же миленького?

– Тебе в самом деле хочется это знать?

– Нет.

Туннель закончился небольшой площадкой на склоне горы.

После длительного пребывания под землей солнце светило бригаде особенно ярко, воздух был удивительно свеж, небеса казались до неправдоподобности голубыми, и никакие знамения не возвещали, что герои приближаются к концу своего долгого и трудного похода.

Враг – такой же человек, как и те, кто ему противостоит. То, что он желает гибели всему миру, еще не означает, что он обязательно должен загадить территорию вокруг своей резиденции. Кому приятно каждый день любоваться из окна на выжженную землю, черное небо и деревья с вывороченными из земли корнями? Такая картина способна вогнать в депрессию кого угодно. Вполне может быть и так, что большинство Темных Властителей стали такими только после того, как поселились в столь неблагоприятной экологической обстановке.

Негориус явно не принадлежал к их числу. Эта сторона гор нисколько не отличалась от той, с которой пришла бригада.

– Привал, – объявил стрелок, сел на землю, поставил саквояж рядом с собой и закурил сигарету.

Бозел остановился и вперился взглядом в небо. Гарри без сил рухнул на землю и взял у стрелка сигаретку, ибо лезть за своими у него не было никакого желания.

– В воздухе чувствуется что-то зловещее, – сказал он.

– Что именно? – поинтересовался Бозел. – Где? И каким именно местом ты это почувствовал?

– А разве вы ничего не почувствовали?

– Нет.

– Нет.

– Я тоже. Просто я думал, что так принято… Ну предчувствия разные и все такое…

– Такого неписаного правила в моем своде нет, – сказал Бозел.

– Надо же, – сказал Гарри. – Все не прописано, а про это дело забыли. Непорядок. Встретишь всех, передай им мое неудовольствие.

– Обязательно.

– Ты очень странный тип для дракона. Ты знаешь о своде неписаных правил, знаешь, кто такой Большой Бо и что такое ядерная бомба…

– Я просто очень долго живу на этом свете.

– Вот это и странно.

Стрелок развел костер.

Пока варился кофе, бригада приводила себя в относительный порядок, пытаясь использовать при этом минимальное количество воды из своих запасов.

Дракон просто умылся и заявил, что на остальное тело ему плевать, ибо он все равно чувствует себя в нем настолько некомфортно, что пара килограммов грязи вряд ли сможет что-то изменить.

Кое-как почистившись, бригада разлила кофе по кружкам и приступила к торжественному церемониалу его распития, как вдруг в воздухе нарисовался магический портал и из него выпал человек, с ног до головы в тяжелых рыцарских доспехах цвета беж. На поясе рыцаря висел длинный меч.

Рыцарь явно был новичком в такого рода делах, ибо, едва вывалившись из портала, он запнулся за меч, со страшным лязгом грохнулся на землю и выругался. На то, чтобы подняться на ноги, у него ушло минут пять.

Бригада продолжала пить кофе.

– Из всех тупиковых путей развития самый тупиковый явно принадлежит рыцарям, – заметил Бозел. – Посудите сами, чего можно ожидать от человека, который не способен встать без посторонней помощи?

– Не стоит судить его слишком строго, – сказал Джек. – Такая амуниция весит килограммов двадцать, и для того, чтобы с ней правильно управляться, требуется определенный опыт. Зато потом, когда этот опыт приходит, на данном уровне технологического развития этот человек становится крайне опасной боевой единицей. Я видел парней, которые умудрялись в таком костюме танцевать на балах и даже плавать.

– Танцевать на балах? – фыркнул Бозел. – И какая же дама, по крайней мере находящаяся в своем уме, согласится потанцевать с этаким чудом? Если он наступит ей на ногу, простым извинением тут не обойдется. Раздробит всю ступню на фиг.

– В таком виде танцуют не для удовольствия, а чтобы продемонстрировать свою выносливость и ловкость, – сказал Джек.

– Самый глупый способ что-то кому-то доказать, – фыркнул Бозел. – Я вообще не понимаю этого стремления рода человеческого всем и каждому что-то доказывать. Зачем? Я сам знаю о себе то, что я сам о себе знаю, а на мнение остальных мне наплевать.

– Драконы – по сути своей индивидуалисты, – вмешался Гарри. – А люди – существа коллективные…

– Стадные, – перебил Бозел. – Как бараны.

– Как же это меня достало, – простонал Гарри. – Откуда в тебе это чувство собственного превосходства?

– От природы, – скромно сказал Бозел.

Тем временем рыцарь поднялся на ноги.

Сохраняя все ту же расслабленную позу, стрелок положил левую руку на рукоять револьвера. В том, как стоял рыцарь, не было ничего угрожающего, и тем не менее стрелок рассудил, что расслабляться не стоит. Они находятся на вражеской территории, и все такое…

Рыцарь для пробы пару раз согнул руки в локтях и присел.

– Что тебе надо, добрый человек? – спросил Бозел. – Кто послал тебя сюда и чего ты от нас хочешь?

– Целых три вопроса и одно утверждение, – сказал рыцарь. Голос из-под шлема звучал глухо. – Пожалуй, я начну с ответа на ваше утверждение. Я – человек в какой-то степени, как и все мы, но совсем не добрый.

– Смелое заявление, – одобрил Бозел. – А что по поводу остальных вопросов?

– Меня сюда никто не посылал, – сообщил рыцарь. – Я вообще, знаете ли, не из той породы людей, которых можно куда-то послать. Я – сам себе хозяин. Иду только туда, куда сам считаю нужным.

– И это правильно, – сказал Бозел.

– Теперь касаемо того, чего я от вас хочу, – продолжил рыцарь. – Наверное, это несколько самонадеянно с моей стороны, но я хочу, чтобы вы, все трое, умерли. Необязательно мучительной смертью, но лучше, чтобы вы сделали это прямо сейчас.

– Еще одно смелое заявление, – сказал Бозел. – Говоря по правде, ты мне нравишься, парень. Как тебя зовут?

– Может быть, это вам подскажет? – вопросил рыцарь и снял шлем.

Согласитесь, это был красивый ход, и он был бы не просто красивым, а идеальным, если бы рыцарю удалось снять шлем быстро и если бы потом тот не выскользнул из неловких пальцев, закованных в латную перчатку, не упал бы на землю и не покатился к ногам Бозела.

Но задумано было безукоризненно. Бозел, как и все драконы, более всего ценил в своих собеседниках стиль и не мог не признать, что в данном индивидууме стиль присутствовал.

– Знакомое лицо, – заметил Гарри. – Вроде бы тебе говорили, чтобы ты более не попадался нам на глаза?

– И этот человек называет себя волшебником, – сказал Негориус. – Я поражен до глубины души. Разве может зваться волшебником тот, кто не способен отличить дубль от его оригинала?

– Этот выглядит чуть постарше, чем тот, которого мы встречали раньше, – заметил Джек.

– Хм, – сказал Бозел. – Насколько я понимаю, это тот самый тип, которого я подрядился зарубить?

– К вашим услугам, – подтвердил Негориус. – Я бы поклонился, да доспехи мешают.

– Интересный ход, – сказал Бозел. – Довольно неожиданный, хотя и нельзя сказать, что неприятный. И чего это ты сам сюда пришел?

– Чтобы бросить вам вызов.

– И это никакая не ловушка? – уточнил Бозел. – И из-за ближайшего угла на нас не набросятся голодные орды твоих приспешников?

– Боже упаси, – сказал Негориус. – И потом, где вы тут видите хоть один угол?

– Но это неправильно, – сказал Бозел. – Это нарушает все мои представления о том, как должна была развиваться наша история. В конце концов, есть кодекс поведения для главных и второстепенных злодеев, есть свод неписаных правил…

Негориус махнул рукой.

– Кто соблюдает эти правила? – вопросил он. – Трусы и слабаки, которые боятся их нарушить. А почему? Потому что за нарушением может последовать наказание? Но это же глупость! Кто может меня наказать, если на данный момент я являюсь самым опасным существом нашего мира?

– Ты не выглядишь самым опасным, – сказал Бозел. – Ты даже на просто опасного не смахиваешь.

– Это вы меня еще плохо знаете, – сказал Негориус. – Дайте мне немного времени, познакомьтесь со мной поближе, и вы поймете, насколько я крут.

– Если чего-то мы и не собираемся тебе давать, так это времени, – сказал Гарри. – Прикончи его, Бозел.

– Не вмешивайся, колдун, – сказал дракон. – В конце концов, мечи есть только у нас двоих, и мы сами решим, когда начнется наш поединок.

– Агрессивная нынче молодежь, – вздохнул Негориус – Никакого уважения к сединам, и, что самое обидное, никакого любопытства. Даже не спросит, почему я пришел сюда, а не жду вашего визита в мою зловещую резиденцию.

Мне это не нравится, подумал Гарри. И я точно знаю, почему мне это не нравится.

Нас тут трое. Согласен, один из этих троих – всего лишь посредственный молодой волшебник, зато остальные – это стрелок, личность сама по себе чуть ли не легендарная, и дракон с офигительным зачарованным клинком. Нас трое, а этот тип – один, и при этом он совершенно не нервничает.

И он не выглядит как человек, способный представлять хоть какую-то опасность с оружием в руках. Да, он одет в доспехи, и меч, висящий на его поясе, совершенно не похож на бутафорский, но бойцом этот человек не выглядит.

При всем при том предстоящий поединок не вызывает у него абсолютно никаких эмоций. Может быть, он настолько хорош, настолько уверен в своих силах, что просто не может бояться? А как же насчет других эмоций?

Ярость, может быть, предвкушение схватки, бродящий по жилам адреналин… Черт побери, я уверен, что и Ахилл нервничал накануне своих сражений.

Здесь что-то не так. Но разрази меня гром, если знаю, что именно.

Гарри клял себя за промах, за то, что он сразу не опознал в этом человеке своего противника. Их общего противника, если на то пошло. Виной всему была предельная усталость после выхода из внутренностей горы. Он просто не просканировал ауру этого типа.

Теперь же он восполнил пробел и видел, что магия от фигуры Негориуса так и перла. Его аура просто фонтанировала волшебной силой. Гарри сразу понял, что он Негориусу не ровня. Это был деятель калибра Горлогориуса, никак не меньше. И Гарри порадовался, довольно-таки шкурно и эгоистично, что не ему предстоит поставить в этой истории финальную точку.

Вместе с тем он не забыл просканировать окрестности и в самом деле не обнаружил вокруг больших скоплений врага. На самой границе магической видимости имела место только парочка орков, но те, судя по всему, просто охотились, и им не было никакого дела до происходящего на этой площадке.

Гарри старался понять, на чем основана уверенность Негориуса в собственных силах, не мог этого сделать и злился на самого себя и на того, кто его на это задание отправил. Как известно, злость магов имеет свое материальное воплощение, и находившийся в это время на другом конце мира Горлогориус, ведя изысканную беседу со старейшими мудрецам Востока, вдруг начал беспрерывно икать. Даже ему потребовалось некоторое время и помощь со стороны, чтобы справиться с этим неожиданным недугом.

Тем временем дракон поддерживал непринужденный разговор с магом, которого ему надо было убить.

– А в самом деле, – сказал Бозел, – почему это ты здесь, а не сидишь и не ждешь нас в своей Цитадели?

– А вам так уж хочется брать ее стены штурмом? – поинтересовался Негориус – При том, что вас только трое, а стены у моего замка довольно высокие?

– Штурмовать твой замок нам, вне всякого сомнения не хочется, – сказал Бозел. – Но возникает резонный вопрос – а за каким чертом ты тогда вообще его строил?

– Надо же где-то жить, – пожал плечами Негориус – Мы, волшебники, обычно тяготеем к башням, а мне вдруг захотелось пожить в замке. Башни, знаете ли, это довольно примитивные архитектурные сооружения. Для их постройки не требуется никакого полета мысли.

– Ты так и не сказал, почему ты сюда пришел, – напомнил Бозел.

– О, тут несколько причин. С одной стороны, я решил облегчить вам дело. Вы шли лесами, горами и подземельями, сражались с зомби, демонами, религиозными фанатиками и еще черт знает с кем, чтобы только увидеть меня, и я решил, что будет просто невежливо, если я останусь в замке и не выйду вам навстречу. – Негориус улыбнулся. – А с другой стороны, история слишком затянулась, и мне стало чертовски скучно, вот я и решил побыстрее со всем покончить.

– Иными словами, тобой двигали суицидальные мотивы, – сказал Бозел.

– В какой-то степени суицидальные мотивы движут всеми нами, – философски заметил Негориус – В героях с мечами или револьверами тоже есть что-то от самоубийц, вы не находите?

Стрелок подумал, что за свою жизнь он видел довольно много злодеев, но этот был самым странным из них. С виду – обычный человек, в меру разговорчивый, в меру остроумный, и по его поведению никак не скажешь, что он собирается уничтожить всю Вселенную. Даже непонятно, зачем ему это вдруг понадобилось.

Вроде бы нормальный парень, и такие заходы…

Впрочем, Джек был спокоен. Он сделал все, что от него требовалось, довел отряд до конечной цели, и дальнейшее от него уже не зависело. Чем бы тут все не кончилось, его совесть чиста.

Контракт на какое-то время можно считать выполненным, хотя платы он еще не получил.

– В общем, я просто решил оказать вам любезность, – продолжал Негориус-Думаю, мы можем закончить наше дело здесь и сейчас, более не впутывая в него второстепенных персонажей, от гибели которых, как мы все знаем, все равно ничего не зависит.

– Неожиданно благородный поступок, – заметил Гарри.

Волшебники – народ довольно неприятный, и чем старше волшебник, тем более неприятным типом он становится.

Оно и неудивительно.

Чего еще требовать от человека, от которого все остальные люди постоянно ожидают чудес?

Волшебники сварливы, коварны, вероломны и изощрены во всякого рода интригах. Они постоянно окутывают свою фигуру таинственным ореолом и соблюдают дистанцию по отношению как к другим волшебникам, так и к обычным людям. Никогда нельзя сказать наверняка, о чем именно волшебник думает, а после того как он озвучил свое решение, остается только гадать, что же он предпримет на самом деле.

У волшебников целая куча недостатков. Они поголовно курят табак и пьют алкоголь, тем самым подавая плохой пример подрастающему поколению. У волшебников свое, ни с чем не сравнимое чувство юмора, не понятное никому из посторонних. Волшебники славятся своим циничным отношением к жизненным ценностям обычных людей.

Но если что-то и характеризует волшебников с положительной стороны, так это их отношение к войне.

По мнению большинства волшебников, война – это процесс, в ходе которого незнакомые друг другу люди убивают друг друга, при этом преследуя интересы людей, друг с другом знакомых и друг друга не убивающих. Светские власти вполне устраивает такое положение дел, а волшебникам оно совсем не нравится.

Волшебники не любят других людей, но это не значит, что они могут спокойно смотреть, как эти люди убивают друг друга.

Волшебники поддерживают идею о небольших профессиональных армиях, сражающихся друг с другом и не вмешивающих в свои разборки мирное население. Конечно, если бы у волшебников был выбор, они бы предпочли, чтобы при возникновении разногласий сами короли дрались на дуэлях, сводя таким образом военные потери к минимуму, но, будучи реалистами, волшебники все же понимают, что короли на такое дело никогда не подпишутся.

Зато решая свои внутренние разногласия, маги придерживаются именно такого принципа. Любой волшебник способен выставить против своего противника огромное количество живых и неживых существ, но за редкими исключениями и если это ему позволяет его физическое состояние и он не занят другими, более важными делами, волшебник выходит на битву сам.

Героические походы являются исключением, которое только подтверждает это правило. У каждого героического похода есть свой подтекст, и обычно поход преследует совсем не те цели, которые декларирует его инициатор.

Например, одной из задач знаменитого похода Братства Кольца в Мордор было заставить Элронда выдать свою дочь замуж за Арагорна. Помимо этого, Гэндальфу удалось подставить Сарумана, выйдя в Средиземье на первые роли, грохнуть своего непосредственного конкурента Саурона, обеспечить себе благополучное возвращение на Валинор, посадить на трон Гондора своего ставленника и навсегда войти в историю самого дальновидного и удачливого боевого мага во всей множественной Вселенной.

Исходя из всего вышеизложенного, в поступке Негориуса, который все-таки сначала был магом, а лишь потом – злодеем, не усматривалось ничего удивительного.

– Уж таков я есть, – сказал Негориус. – Итак, приступим?

– Постой, – сказал Гарри. – Раз уж ты здесь и расположен к беседе, может быть, ты объяснишь мне, кто такой Большой Бо?

Негориус расхохотался.

Смеялся он долго, искренне, и если и не сгибался от смеха пополам, то только потому, что ему мешал панцирь.

Отсмеявшись, Негориус утер слезы латной перчаткой, расцарапав себе щеку.

– Так тебе ничего не объяснили? – поразился он. – Вообще ничего? Я знаю, что волшебники не любят делиться информацией, черт побери, потому что я один из них, но это уж переходит все границы! Такого от Горлогориуса не ожидал даже я!

– Так ты мне расскажешь?