Текст книги "Стрелок и маг (Тетралогия)"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 74 страниц)

– И в чем же его сакральность? – поинтересовался Горлогориус.

– Там находится множество разных предметов: те, которые вам нужны; те, о которых вы давно забыли; те, без которых вы просто не сможете жить дальше, и даже те, которые в реальном мире не существуют. А кроме того, ответ «в Караганде» рифмуется с вопросом «где».

– Как попасть в Караганду? – спросил Горлогориус.

– Вообще-то ключ не совсем в Караганде, – сказал Фил.

– О нет! – простонал Горлогориус. – Если седьмой ключ не в Караганде, какого дьявола ты морочил нам голову этим чертовым местом?

– Не ругайтесь, – сказал Фил. – Сквернословить в присутствии создателя – это не очень вежливо. Конечно, это еще не святотатство, но кощунством уже попахивает.

– Попробуем подойти к этому вопросу с другой стороны, – сказал Мэнни. – Что из себя представляет седьмой ключ?

– Бокал вина, – заявил Фил.

– Бокал вина? – переспросил Мэнни. – Каким должен быть бокал и какое вино в него следует налить?

– Шардонне тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года, – заявил Фил. – Сделанное из винограда, собранного на правом берегу Луары. Очень важно проследить, чтобы виноград рос на солнечном склоне холма. Что же до бокала, то мне по фигу. Но пусть будет хрустальный.

– Я думал, ритуал требует большей конкретики, – сказал Мэнни. – Значит, бокал может быть любым?

– Он точно ненормальный, – пробормотал Горлогориус. – Яйцо Кащея, рубильник из Матрицы, божественный нектар, моргульский клинок, серп и молот, и что потом? Бокал вина? Вместо того чтобы увеличивать сложность заданий, он решил вообще на нее плюнуть. Бокал вина? Курам на смех!

– Я все слышу, – предупредил его Фил. – И вероятно, вы, парни, меня неправильно поняли. Бокал вина не является ключом. Бокал вина нужен мне, и тогда я сообщу вам, где находится ключ.

– Еще вина? – возмутился Горлогориус. – А тебе мало того, которое ты уже выпил? И вообще, если бы ты вел более воздержанную жизнь, нашу вселенную не мучили бы проблемы твоего похмелья!

– Дурак ты, – сказал Фил. – Если бы я вел более воздержанную жизнь, вашей вселенной вообще бы не было.

– Значит, я дурак? – тихо спросил Горлогориус.

Когда Горлогориус переставал орать и начинал говорить тихо, знающие его люди сразу расползались в стороны, [126]126
  Именно расползались. Каждый дурак знает, что в вертикальную мишень гораздо легче попасть, вот волшебники и стараются уменьшить зону поражения. – Примеч. Мэнни


[Закрыть]ибо это означало, что гнев Горлогориуса достиг второй фазы. Поговаривали о существовании и третьей фазы гнева Хруподианиса, но, поскольку еще никому не удавалось ее пережить, симптомы по сей день остаются неизвестными.

– Еще раз брейк, – сказал Мэнни. – Вот тебе твое вино, пей.

– На самом деле «Шардонне», – удивился Фил, отпив из бокала. – Вы что, волшебники?

– Да, – сказал Горлогориус. – Мы волшебники. Знаешь первое правило общения с волшебниками? Никогда не зли волшебника, даже если ты творец.

– У всех свои правила, – вздохнул Фил. – Куда деваться простому демиургу?

– Вино нормальное? – спросил Мэнни.

– Вполне.

– Так что там с ключом?

– А что с ключом? – вздохнул Фил. – Седьмой ключ – это второй… то есть левый…

– Он нам опять голову морочит, – сказал Горлогориус. – Второй, левый, седьмой… Что второй, от чего левый?

– Левый револьвер Святого Роланда, – сказал Фил.

Волшебники оторопели.

– Согласно легенде револьверы Святого Роланда покоятся в кобурах на статуе самого Святого Роланда, которую его последователи установили в тайной обители ордена, местонахождение которой не известно никому из смертных, не исключая и самих стрелков, ибо даже они не способны вернуться в обитель, которую когда-то покинули. – Мэнни перевел дух. – Как же можно добыть седьмой ключ?

– А вы наколдуйте мне еще вина, и я. расскажу, – улыбнулся Фил. – Тут ведь целая история…

Горлогориус тихо застонал.

ГЛАВА 11

Кому вообще нужен этот бокс? Каннибализм – вот это круто.

Майк Тайсон

Ланселот сидел, привалившись спиной к колесу своего «Астон Мартина» и дышал. Совершенно неожиданно дыхание стало для него трудоемким и весьма болезненным процессом.

Рыцари и богатыри валялись вокруг в живописном беспорядке, и их позы наводили на невеселые размышления. Например, благородный сэр Борс пробил головой лобовое стекло «роллс-ройса» и большей своей частью находился в салоне машины. Только его ноги елозили по покрытому блестящим лаком капоту.

В сознании оставались только двое – сэр Ланселот и конечно же Илья Муромец. Богатырю тоже досталось в сражении, однако он был единственным, кто мог самостоятельно держаться в вертикальном положении. Муромец прихрамывал на правую ногу, его левый глаз заплыл от роскошного синяка, поставленного Ланселотом, но в целом богатырь чувствовал себя… неплохо. Если сравнивать с другими участниками побоища, разумеется.

– Хорошо, что мы никого не убили, – сказал Муромец, растаскивая в стороны Алешу Поповича и сэра Гарета, синхронно придушивших друг друга до потери сознания.

– Странно, что мы так никого и не убили, – поправил его Ланселот. – Черт бы побрал этот бокс. Голова трещит, как после недельной попойки.

– Слабоваты вы пить, как я погляжу, – заметил Муромец. – У меня после недельной попойки только изжога небольшая.

– Что русскому попойка, то англичанину смерть, – констатировал Ланселот. – Но мы так ничего и не решили, Илья. Согласен, драка смотрелась весьма неплохо, но вопрос с крокодилом… то есть с драконом, так и остался в подвешенном состоянии.

– Увы, – согласился Илья.

– Туповат он для дракона, – сказал Ланселот. – Конечно, драконы вообще большим умом не отличаются, но этот уж слишком тупой. Я бы на его месте во время драки куда-нибудь подальше уполз, а он до сих пор тут шатается.

– Уползешь от вас, – сказал Бозел. Теперь он мог наплевать на маскировку и не собирался молча терпеть оскорбления в свой адрес. – Если бы ты весил полторы тонны и имел четыре ноги общей длиной в один метр, хотел бы я посмотреть, как ты ползаешь. Подумать только, меня обвиняет в тупости человек, не сумевший реализовать численное преимущество два к одному.

– Если бы я его реализовал, ты бы сейчас не вякал, рептилия, – сказал Ланселот.

– От примата слышу, – сказал Бозел. – Знал бы ты, сколько я вашего брата сожрал.

– Знал бы ты, сколько вашего брата я насадил на свое копье, – огрызнулся Ланселот.

– Что-то я сейчас при тебе никакого копья не наблюдаю, – сказал Бозел, подползая ближе. – Может, стоит тебе ноги откусить?

– Великий герой постбатальных наступлений. – Ланселот сплюнул на траву. – Ты не был бы таким смелым, если бы эти парни за тебя не впряглись.

– Расскажи это сэру Гламуру и всем тем, кто приходил до тебя, – оскорбился Бозел. – Тоже мне благородные рыцари: вшестером на одного.

– Если считать по суммарному весу, тебя все равно больше, – сказал Ланселот. – И вообще, рыцарский кодекс по отношению к драконам и прочим чудищам применять нельзя. У вас нет чести.

– Поэтому я все ваше рыцарство переживу, – сказал Бозел. – И заложу крутой вираж над вашими братскими могилами. Думаете, я вымирающий вид, а у вас есть какая-то перспектива? Ха! Злобный Мордред уже наверняка поднимает свою черную голову и копит силы для нападения на Камелот. А ты, Ланс, про честь вообще бы молчал. Как будто я не знаю, что ты к жене своего сюзерена подкатывал.

– Не было ничего! – заявил Ланселот.

– Весь мир знает, что было, – сказал Бозел.

– Интересно, кто это ему разболтал, – пробормотал Ланселот, имея в виду то ли Бозела, а то ли весь Мир. – Узнаю – задушу мерзавца голыми руками.

– Ланселот и Гвиневера, Тристан и Изольда… Кобели вы, а не рыцари.

– Изольда? – удивился Ланселот. – Кто такая Изольда? Сэр Тристан на прошлой неделе дал десятилетний обет воздержания.

– Значит, не встретил еще, – сказал Бозел. – Ничего, если проживешь чуть подольше, увидишь, что я был прав.

– Ненавижу драконов, – сказал Ланселот.

– Ты мне тоже не особенно симпатичен, – сказал Бозел и отполз в сторону.

Муромец достал из своей седельной сумы флягу с медовухой и сделал основательный глоток, после чего предложил сосуд Ланселоту. Скривив разбитые губы, Ланселот приложился к импортному напитку.

– Неплохо, – сказал он. – Но виски, которое гонит старина Мерлин, все же получше будет. Посмотри у меня в багажнике, если тебе нетрудно.

– Опосля посмотрю, – сказал Илья, забрав флягу у Ланселота и сделав еще один глоток. – Как с драконом поступим?

– Не хотелось бы мне с вами еще раз драться, – сказал Ланселот. – Тем более из-за какого-то дракона. Тем более насмерть. Может быть, мы вас и победим, но при этом почти все рядом с вами и ляжем, а это слишком расточительная трата людских ресурсов. Надо дракона без драки поделить.

– А как без драки? Мы, богатыри, от своего слова не отступаемся.

– Мы, рыцари, тоже.

– И что ваш Мерлин с Горлогориусом не поделил? – вздохнул Илья.

– Крокодила, – сказал Ланселот, не признающий риторических вопросов.

– Я не крокодил! – крикнул Бозел издалека. – Я дракон! Сколько можно повторять? Дракон я!

– Только низенький и без крыльев, – сказал Ланселот.

– Ты тоже в этом прикиде на благородного рыцаря несильно похож, – заметил Бозел.

– Но внутри я все тот же благородный рыцарь, что и прежде, – заявил Ланселот. – И мое благородное естество вопит о том, что дракон должен быть истреблен.

– По-настоящему благородные естества не вопят, – сказал Бозел и заполз под машину. – Они тихи и скромны.

– Цыц, – сказал Ланселот. – Драконы разбираются в благородстве, как черепахи в стометровых забегах.

– Ахилл бы с тобой не согласился, – заметил Бозел из-под машины. [127]127
  Имеется в виду знаменитый софизм о том, что Ахиллес никогда не догонит черепаху. – Примеч. Бозела.


[Закрыть]

– Кто такой Ахилл? – спросил Ланселот.

– Парнишка вроде тебя, – сказал Бозел. – Любил подраться, но был слаб на правую пятку.

– В каком смысле? – Воистину любознательность Ланселота не знала предела.

– Потом расскажу, – пообещал Бозел.

Глотнув еще медовухи из фляжки Муромца, Ланселот встал и осмотрел окрестности на предмет оценки повреждений, которые богатыри причинили его отряду. Сэр Гавейн, попавший под горячую руку Муромца, оказался вбит в землю по пояс, причем головой вниз. Его обутые в дорогие итальянские туфли ноги периодически подергивались.

– Без лопаты не обойтись, – констатировал Ланселот. – Интересно, а чем он там дышит?

– Может, в кротовую нору головой угодил, – сказал Муромец. Он знал толк в подобных вещах. – Тут их полно, кротов этих.

Схватив Гавейна за ноги, богатырь одним рывком выдернул рыцаря наружу.

– Это свет в конце туннеля? – слабым голосом осведомился Гавейн.

– Не совсем, – сказал Муромец.

– О, – сказал Гавейн и вырубился.

– Слабак, – сказал Муромец.

– Просто он привык к несколько иным методам ведения боев, – сказал Ланселот. – У нас на Туманном Альбионе земля другая. Гораздо больше камней.

– Притомился я, – сказал Муромец. – Ланс, давай как-нибудь наш вопрос решим и разойдемся каждый в свою сторону.

– Меня посетила идея, – сказал Ланселот. – У нас на Туманном Альбионе карточный долг является долгом чести, не отдавать который для настоящего джентльмена зазорно. Если мы проиграем дракона в карты, никто не сможет нас ни в чем упрекнуть.

– У нас в Триодиннадцатом царстве на азартные игры смотрят косо, – сказал Муромец. – Но задание мы получили от Горлогориуса, а он – не из Триодиннадцатого царства, и ваши ценности должны быть ему ближе, чем наши. Давай сыграем, Ланс. Я не против.

– Я против, – заявил Бозел. – Не желаю, чтобы меня разыгрывали в карты, как какую-то груду золота.

– Не помню, чтобы я спрашивал твое мнение, пресмыкающееся, – сказал Ланселот, доставая из кармана колоду карт.

– Крапленые? – спросил Муромец.

– Это у благородного рыцаря-то? Обижаешь. Во что играть будем? В покер или бридж?

– Мне нравятся простые и короткие игры, – сказал Муромец. – Очко, например.

– Значит, блэкджек, – согласился Ланселот. – Решим судьбу дракона в одной партии?

– Лучше две из трех, – сказал Муромец.

– Картежники, – проворчал Бозел. – Шулера, поставившие на кон чужую жизнь. Просто сволочи. Ненавижу.

Не рискнув прибегнуть к услугам местной кухни, Джек и Гарри поужинали пересушенными свиными отбивными и зажаренным почти до состояния угольков картофелем. С каждым разом скатерть-самобранка становилась все грязнее и грязнее, а готовила все хуже и хуже. Наверное, пришла пора заменить этот образец на более удачный.

После невкусной еды Гарри продолжал нервничать. Его совсем не прельщала перспектива схлестнуться со всем гномьим народом на его собственной территории.

Гарри вообще не любил участвовать в драках, особенно в тех, где численное преимущество заведомо не на его стороне. Обычно волшебники стараются не попадать в подобные ситуации, но, чтобы полностью их исключить, следует достичь калибра Горлогориуса.

С кем бы Горлогориус ни дрался, его всегда было больше.

Примерно через полчаса после ужина в номере раздался дикий скрежет, идущий со стороны шкафа. Осыпав постояльцев пылью и мелкой каменной крошкой, дверца шкафа отползла в сторону и явила их взгляду крайне запыленного гнома. Джек инстинктивно схватился за револьверы, а Гарри – за волшебную палочку, но в руках гнома оружия не было. Топор, без которого ни один уважающий себя гном не выйдет на улицу, висел у их гостя за спиной.

– Молодые люди, позвольте мне поприветствовать вас от лица МОССАДа, – сказал гном. – Меня зовут Выбейглаз Шлакоблок. Генерал Выбейглаз Шлакоблок. Но вы можете звать меня просто генералом.

– Здрасьте, – сказал Гарри, бросая негодующий взгляд на стрелка, который часом ранее уверял, что ни одно чудище из этого шкафа не явится.

– Пожалуй, я войду, – сказал генерал и вышел из шкафа. – Итак, мои сотрудники сообщили мне, что у вас есть какое-то неотложное дело, касающееся безопасности вселенной. Оно у вас действительно есть или это только громкие слова дешевых туристов, рассчитывающих на халяву?

Гарри задохнулся от возмущения. Слышать слова о халяве от представителя народа, дерущего груды золота за одну ночь в гостинице? Увольте.

– Вы слышали о проблеме Большого Бо, генерал? – спросил стрелок. У него проблем с дыханием не возникло.

– Конечно, – сказал генерал. – Мы занимаемся сбором информации на поверхности, и такая дивная легенда никак не могла ускользнуть от нашего внимания.

– Дивная? – удивился Гарри.

– Это не легенда, – сказал Джек. – Большой Бо существует на самом деле, и он готов вырваться на свободу, чтобы погрузить наш мир во тьму и хаос, а потом уничтожить его.

– Даже я не сказал бы лучше, – позавидовал Гарри.

– Гильдия волшебников в лице своего лучшего представителя – Горлогориуса Хруподианиса – разработала план по спасению вселенной. И многое в этом плане зависит от вашего сотрудничества.

Издалека заходит, восхищенно подумал Гарри. Неизвестно, как бы отреагировал этот генерал, если бы мы сразу заявили ему о том, что нам нужен Молот. Зато теперь гном явно заинтересовался и готов слушать нас дальше. То есть не нас, конечно, а Джека. Пусть лучше стрелок излагает.

– Мы готовы оказать посильную помощь, – осторожно сказал генерал. – Преждевременное уничтожение мира не отвечает нашим интересам. Что конкретно вам от нас надо?

– Молот Тора, – сказал стрелок.

Сейчас начнется, подумал Гарри, снова нащупывая в кармане волшебную палочку. Интересно, сумеем ли мы взять этого гнома в заложники и, прикрываясь им, добраться до дворца, в котором они хранят свою реликвию? И какова ценность генерала МОССАДа по сравнению с основополагающим артефактом подземного народа?

Гарри решил, что не очень большая.

Ему казалось, что стрелок слишком рано завел разговор о Молоте. Сначала надо было подобраться к нему поближе. Хватай и беги – вот девиз подавляющего большинства охотников за могущественными артефактами.

– Вот это наглость, – восхитился генерал. – Я даже на мгновение потерял дар речи.

Джек скромно пожал плечами.

– Давайте уточним все еще раз, – сказал генерал. – Вы, двое молодых людей, которых никто из нашего народа раньше и в глаза не видел, приходите в наше королевство и требуете, чтобы мы отдали вам Молот Тора, при этом не подтверждаете ваши слова никакими документами и, очевидно, желаете, чтобы мы приняли решение, основываясь на одних только ваших заявлениях?

– Да, – сказал стрелок.

– Вы знаете, что такое Молот Тора? – спросил генерал. – Вы знаете, что сам Тор отдал его нашим предкам на сохранение? Вы знаете, что, когда грянет Рагнарек, мы должны вернуть Молот нашему богу, чтобы ему было чем проламывать черепа своих врагов?

– Да, – сказал стрелок.

– А знаете ли вы, что если Тор в решающий для нашего мира момент не получит своего оружия, то Рагнарек, возможно, будет проигран?

– Да, – сказал стрелок.

– Дивлюсь вашей выдержке, – сказал генерал. – А вы знаете, что Молот Тора является основным атрибутом нашей религии, символом верховной власти Короля-Под-Горой и неотъемлемой частью коронации?

– Теперь знаем, – сказал стрелок.

– Вам известно, что тысячи гномов умерли только ради того, чтобы Молот Тора не попал в руки орков во время Двухсотсорокатрехлетней войны?

– Я слышал об этом, – сказал стрелок.

– И что, вне всякого сомнения, тысячи гномов будут готовы умереть, дабы Молот не попал в ваши руки?

– Я допускаю и такую возможность.

– Значит, я все правильно понял, – сказал генерал. – Зная все это, вы все равно осмеливаетесь просить у нас Молот?

– Да, – сказал стрелок.

– Забирайте, – сказал генерал.

– Вы не понимаете, – запротестовал Гарри. – Если вы не отдадите нам Молот, Большой Бо вырвется на свободу, и мы ничего не сможем с этим сделать. Тогда до вашего Рагнарека все равно никто не доживет, а вселенная прекратит свое существование, затерявшись в пучине хаоса!

– Видимо, это вы меня не понимаете, молодой человек, – улыбнулся генерал. – Я же сказал, забирайте.

– Но… – опешил Гарри. – Как это?

– Просто так, – сказал генерал.

– После всего, что вы тут наговорили?

– Я лишь хотел убедиться в серьезности ваших намерений, – сказал генерал. – Теперь я вижу, что вы настроены серьезно, и готов отдать вам Молот. Если вы подождете меня здесь, то через полчаса я вам его принесу.

– Но почему? – продолжал изумляться Гарри.

– Послушайте, молодой человек, вам нужен Молот или вам не нужен Молот? – спросил генерал.

– Нам нужен Молот, – сказал Гарри. – Но я чую в вашем предложении какой-то подвох.

– Никакого подвоха, – сказал генерал. – Слухи о репутации МОССАДа как жестокой, хитроумной, вероломной и все поворачивающей себе на пользу организации несколько преувеличивают. Честно говоря, мы сами их распускаем.

– Почему? – повторил Гарри.

– Почему мы распускаем такие слухи? Но это же очевидно, молодой человек. Чтобы повысить свой собственный статус в глазах потенциального противника и создать вокруг нашей организации завесу…

– Нет, я хочу знать, почему вы так легко решились отдать нам Молот, – сказал Гарри. – Видите ли, теперь я хочу убедиться в серьезности ваших намерений.

– Вы поверите мне, если я скажу, что вижу в вас двоих молодых людей, которым любой гном может доверить самое ценное, что у него только есть? – поинтересовался генерал.

– Не поверю.

– И правильно, – сказал генерал. – Если вы спросите мое мнение, так вы оба похожи на бродяг. Или на бандитов с большой дороги, несмотря на то что один из вас стрелок, а другой – волшебник и вроде вы оба должны быть приличными людьми. Но мне плевать, кто вы такие, раз вы появились здесь очень вовремя.

– Вовремя для чего? – спросил Гарри.

– А вы не можете просто забрать Молот и не задавать лишних вопросов? – спросил генерал.

– Я бы мог, – сказал стрелок. Это было вполне в его стиле.

– А я не могу, – сказал Гарри. – Я хочу знать, во что ввязываюсь. Может быть, через полчаса вы, генерал, принесете нам Молот, а через час мы будем участвовать в самой грандиозной подземной погоне тысячелетия. Или еще в каком-нибудь не более приятном событии.

– Вы недоверчивый молодой человек, – сказал генерал. – Вы мне нравитесь.

– Комплиментам я предпочел бы объяснения, – сказал Гарри.

Генерал сел на каменную постель волшебника, достал из кармана трубку и с удовольствием закурил.

– В последнее время все больше гномов, а среди них есть и очень влиятельные гномы, пользующиеся большим уважением в нашем обществе, выражают свое недовольство по поводу сложившегося имиджа нашего народа, – сказал генерал. – Мы добываем металл, делаем оружие, создаем ювелирные изделия, которым нет равных на поверхности, производим высококачественные сельскохозяйственные орудия; мы разрабатываем сложные механизмы, являющиеся шедеврами инженерного искусства; мы являемся промышленными лидерами этого мира; мы готовы развивать все виды бизнеса, в том числе и туристический, но… Что люди с поверхности думают о гномах? Что это одержимые холодным оружием низкорослые, простите мне мой французский, засранцы, которые только и ждут случая, чтобы отрубить ноги тому, кто превосходит их ростом. Сами понимаете, что развивать торговые отношения в таких условиях – дело тяжелое и неблагодарное.

– Я понимаю, – сказал Гарри.

– Так уж исторически сложилось, что мы живем под землей, где сосредоточены основные богатства нашего мира. Многие пытались наложить на них руку, не спросив нашего разрешения, поэтому долгие годы наш народ вел кровопролитные войны, – сказал генерал. – Но времена меняются, цивилизация наступает, и в последние два с половиной века войн было не так уж много. Мы работаем над собой, стараемся быть более сдержанными, но бытующее на поверхности мнение о нашем народе не претерпевает никаких изменений.

– Но… – сказал Гарри. – Взять хотя бы ваши имена…

– А что не так с нашими именами?

– Они слишком… воинственны, – сказал Гарри. – Все эти Пинайноги и Башнеломы звучат довольно угрожающе.

– Моего сына зовут Майк, – сказал генерал. – Это вполне мирное имя, не так ли? Я же говорил, что мы работаем над собой.

– Майк – вполне мирное имя, – согласился Гарри.

– Одним из самых важных негативных факторов является наша религия, – продолжал генерал. – Милитаристическая религия порождает жестокое общество, и ты не можешь прослыть своим в доску парнем, если всю жизнь точишь свой топор для финальной битвы. Нельзя верить в грядущий Рагнарек, одновременно проявляя деловую хватку. При таком раскладе тебе никак не удастся избежать репутации лицемера. В конце концов, вручив нам Молот на вечное хранение, этот Тор слишком много на себя взял. Нельзя так поступать с народом, которому оказываешь покровительство, нельзя взваливать на него подобную ответственность. Другие народы получили заповеди или священные книги, набор притч, учащих понимать другие народы и принимать их такими, какие они есть, а что досталось нам? Молот Тора, оружие убийства, кувалда, предназначенная для проламывания черепов. Получив такой первоначальный толчок, наш народ просто не мог развиваться в другом направлении.

– Фигово вам, – посочувствовал Гарри. – Теперь я это понимаю.

– Увы, хотя это понимают также и Король-Под-Горой, и наши священники, и куча других уважаемых гномов, сделать что-нибудь с целой религией не так просто, – сказал генерал. – Нельзя же выйти на центральную площадь и послать к черту Тора, Хеймдаля и всех их дружков. В нашем обществе найдутся такие, которым не понравится подобное обращение с древним культом, или же они просто используют его как предлог для нового передела собственности, и тогда вспыхнет гражданская война. А гражданские войны вредят бизнесу даже больше, чем неудобные религии.

Генерал перевел дух и продолжил свою речь:

– Фундаментом нашей религии является Молот Тора, и мы уже довольно долгое время ломаем головы над тем, как бы нам от него избавиться. Нельзя же выбросить один из изначальных артефактов в какую-нибудь расщелину и заявить народу, что мы его потеряли. Для этого требуется что-то драматичное, что-то грандиозное, что-то связанное с религией или хотя бы с оккультизмом. Нужна благородная цель, которой может послужить этот чертов Молот.

– И тут появляемся мы, – сказал Гарри.

– И тут появляетесь вы, – согласился генерал. – Мы можем вручить вам Молот, если вы используете его для спасения вселенной, и мы спокойно можем преподнести эту новость народу. Народ поймет. Но сами понимаете, наш народ будет следить за вами и, если он выяснит, что вы нас обманули… Вряд ли вам захочется иметь за спиной целое королевство врагов.

– Мы вас не обманываем, – сказал Гарри.

– По большому счету мне на это наплевать, – признался генерал. – Если вы говорите правду, то вы спасете вселенную и станете величайшими героями, имена которых останутся в веках. Если вы нам солгали… Что же, в таком случае МОССАД вас ликвидирует, и ваши имена тоже останутся в веках, но уже как имена величайших негодяев. К сожалению, при ликвидации изначальный артефакт будет безвозвратно потерян… Так что наш народ в любом случае избавится от этого проклятия.

– Вы нас используете, – сказал Гарри.

– Не без этого, – согласился генерал. – Ведь не все слухи, которые мы распространяем про МОССАД, так уж сильно преувеличенны. Но, поскольку я вам все рассказал, вы не сможете заявить, что я использую вас втемную. Да и выгода от нашего сотрудничества будет обоюдной.

– А вы разве в другой вселенной живете?

– Сейчас это не имеет значения, – сказал генерал. – Вам нужен Молот, а нам нужно от него избавиться, и это единственное, что на самом деле важно. Так мы договорились?

– Да, – сказал Гарри.

– А вы что скажете, молодой человек?

– Я бы забрал Молот и без вашей истории, – сказал стрелок. – Но мой спутник страдает излишним любопытством.

– Хочу предупредить, что, получив Молот, вы должны будете немедленно покинуть пределы нашего королевства, – сказал генерал. – Мы не собираемся объявлять о нашей сделке прямо сейчас, и, если кто-то из гномов застукает вас с нашим изначальным артефактом в рюкзаке, может получиться неловкая ситуация.

– С нашим отбытием трудностей не возникнет, – пообещал Гарри.

– Ждите, – сказал генерал и исчез в недрах каменного шкафа.