Текст книги "Ярость космоса"

Автор книги: Сергей Ермолаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)

ГЛАВА XLVIII

Майкл Холлис остался доволен тем часом, что провел в обществе Джинивы, хотя ушел от нее, не достигнув той цели, с какой приходил к ней. Он не стал приставать к ней не только из-за того, что побоялся отпугнуть от себя такую милую, скромную, доверчивую девушку. Главной причиной стало то, что к концу своего визита в ее номер он проникся к ней такой нежностью и любовью, что ему стало жалко насильно принуждать ее к чему-то. Ему очень не хотелось резко изменить мнение Джинивы о себе в худшую сторону, что обязательно случилось бы при неудачной попытке затащить ее в постель, поэтому Холлис решил добиваться ее постепенно, так, чтобы ей не показалось, что он хочет от нее только одного.

Закрыв за Майклом дверь, Джинива остановилась в прихожей, ощутив легкое головокружение, вызванное двумя выпитыми бокалами шампанского, а потом тихо засмеялась.

– Похоже, он ко мне клеится,– проговорила она.– Точно клеится! Ох, уж эти мужчины!

И что они во мне находят? Что во мне такого особенного? По-моему, ничего сверхъестественного.

Майкл Холлис думал, что девушка не догадалась, зачем он к ней приходил, но это было не так. Она поняла. То, что он был один в свой день рождения и никак его не праздновал, было правдой, однако эта правда оказалась великолепным предлогом, чтобы прийти к Беттелз. Но Джин была сообразительней и умнее, чем он предполагал, и раскусила его почти сразу. Но Холлис не отталкивал ее от себя и был приятен ей.

С ним было интересно болтать о всяких пустяках. Пока что этот человек не дал ей действительного повода усомниться в том, что он хороший, добропорядочный человек.

На протяжении всего вечера после визита к Джиниве Беттелз Майкла Холлиса не покидало ощущение того, что за ним упорно следят! Когда он возвращался к себе в номер на девятнадцатой палубе, он даже пару раз посмотрел по сторонам, пытаясь обнаружить слежку. Оказавшись перед своей дверью, молодой мужчина снова оглянулся. Длинный коридор был пуст и тих. Безмолвно светили холодным светом люминесцентные лампы на стенах под самым потолком. Однако через секунду в противоположном конце коридора Холлис увидел человека. В дверях, ведущих на лифтовую площадку и лестницу, стоял тот самый парень, который рассматривал его пристальным взглядом на этаже Джинивы. Но теперь этот тип не смотрел на Майкла – он разглядывал картину на стене. Простояв против нее около половины минуты, парень развернулся и быстро покинул коридор с номерами Первого класса. Только когда за ним захлопнулись двери, агент Джинивы вздохнул с облегчением и вошел к себе. В другой раз Майкл обязательно догнал бы того человека и потребовал бы ответить на вопрос, не следит ли он за ним, однако сейчас молодой мужчина испытывал лишь одно единственное желание: затаиться в своем номере и не высовываться до следующего дня. Какая-то неприятная, навевающая тревожные чувства, энергия исходила от парня, который явно за ним наблюдал. Но зачем ему было это нужно? Чего он хотел?

ГЛАВА IL

– До настоящего времени науке было известно восемь основных метеорных потоков, существующих в Солнечной системе с незапамятных времен. Все они были порождены крупными кометами, которые, обтаивая и разваливаясь при каждом сближении с Солнцем, со временем оставили вместо себя облака мелких частиц. Эти частицы рассредоточились вдоль орбит каждой из погибших комет, образовав свой тор, осью которого стала кометная орбита. Почти все известные метеорные потоки ходят в пределах нашей планетной системы, но плоскости их орбит совершенно противоположны плоскости орбит планет.

– Так, так,– протянул Томас Бопп, выслушав Кристофера Катферта.– Ну, все правильно, в принципе. Но ты, конечно, рассказал не все. Что ты еще знаешь о метеорах?

В этот момент в башне обсерватории "Астролаб" не было никого, кроме них. Створки в куполе башни были раздвинуты, и на мониторе главного компьютера высвечивалось изображение далекого космоса, получаемое с помощью телескопа. Профессиональный ловец комет и молодой астроном-любитель сидели рядом за панелью управления главным компьютером и беседовали. Ночь заканчивалась, а они лишь успели найти тот необычный объект, то сверхплотное метеорное облако, о котором говорил уже весь научный мир. Вдохновленные тем, что под утро поиски все же увенчались успехом, они и заговорили о метеорах.

После недолгого размышления, Катферт ответил:

– Помимо метеоров, образующих потоки, существуют и такие метеоры, которые летают в пространстве по одиночке. Их называют спорадическими. Именно такие метеоры чаще всего бывают больших размеров и падают на Землю.

– И по своему составу спорадические метеоры принципиально отличаются от поточных!– заметил Бопп.

– Ну, разумеется, кивнул Кристофер,– ведь это строительный материал, оставшийся после образования планет, а поточные метеоры – продукт развалившихся комет.

Кометы, как мы знаем, состоят изо льда, в основном.

Они замолчали. Томас Бопп провел какие-то манипуляции с компьютером посредством главной клавиатуры и мыши, а затем со вздохом вымолвил:

– Ладно, я выключаю компьютер. Уже светает. Главное, мы с тобой нашли КМО-2020 и запомнили его координаты. В следующий раз найдем его уже без труда и изучим.

– Но если он движется быстро, то уже следующей ночью его может не быть в той части неба, где он сейчас,– возразил Кристофер.

– Я не думаю, что за сутки КМО-2020 сместиться настолько, что мы его потеряем и не сможем найти,– с профессиональным спокойствием ответил Томас Бопп.– Этот поток идет прямо на нас, а не проходит мимо, поэтому его смещение на небосклоне не будет заметно изменяться.

– Мистер Бопп, вы говорили, что свяжитесь с НАСА и попытаетесь узнать у них что-нибудь об этом,– напомнил ученому астроном-любитель.

– Я звонил одному своему знакомому, который работает в Аэрокосмическом агентстве,– начал Бопп.– Ничего особенного я от него не узнал, Крис. Они сами обнаружили данный объект считанные дни назад. Знают о нем едва ли больше нашего. Знают, что он чрезвычайно огромен, движется к нам с большой скоростью, содержит в себе не только мелкие метеорные частицы, но и полноценные астероидные тела.

– По-моему, это должно быть очень интересно!

– Да? А по-моему, КМО-2020 – это самая крупная сенсация столетия! Никогда раньше астрономы не встречали поток из метеоров и астероидов длиной в миллионы миль и поперечником несколько сотен тысяч миль.

Когда мужчина закончил это говорить, в башне появился Кертис Кин – один из нескольких работников обсерватории корабля.

– Кертис, очень хорошо, что ты подошел!– переключил свое внимание на молодого человека Томас Бопп.– Мы с Крисом закончили. Я выключил главный компьютер.

Наведешь порядок во всем остальном сам?

– Конечно!

Поднимаясь с кресла, пожилой ловец комет обратился к Катферту:

– На данную минуту это все, мой друг. Пора отдохнуть. Ты выглядишь усталым. Да и я, наверное, не в лучшей форме.

– Вы правы, я устал,– согласился с мужчиной Кристофер, поднимаясь вслед за ним.– Но, прежде чем я отправлюсь к себе, скажите, что вы сами думаете насчет этого метеорного облака? Откуда оно взялось? Неужели его действительно никогда раньше не было в Солнечной системе, и оно пришло из глубин Галактики?

– Тебя, правда, так сильно это заинтересовало?– улыбнулся Томас Бопп.

– Вы только что сказали, что это сенсационное открытие. И я не могу не быть заинтересованным этим открытием!

– Еще не доказано, что КМО-2020 пришел в Солнечную систему впервые. Однако некоторые ученые считают, что это его первый визит к нам.– Затем мужчина вздохнул устало и добавил.– Да, интересные вещи происходят в наше время.

Странные, непонятные… тревожные!

Они спустились по узкой стальной лестнице под башню и оказались на уровне, где были лаборатории и кабинеты, принадлежавшие обсерватории.

– Тревожные?– переспросил Катферт, насторожившись.– Вы это сейчас о метеорном облаке?

Томас Бопп резко остановился и заговорил, понизив голос:

– Мне показалось, что в НАСА не только удивлены происходящим, но и встревожены!

Почему? А вот послушай. Все мы прекрасно знаем, что обыкновенные метеорные потоки появляются благодаря разрушающимся кометам и состоят из водяного льда, твердой углекислоты и некоторых замороженных газов. Доля каменных пород в них незначительна. Тела метеорного облака КМО-2020 полностью состоят из камня и железа! Причем последнее преобладает над первым! Как ты думаешь, что стало его прародителем?

– Не знаю,– с озадаченным видом произнес молодой астроном.– Но это, явно, не комета. А если не комета, то что?

– А вот это вопрос из вопросов!– таинственным тоном заключил Бопп.

– Действительно настоящая сенсация,– вымолвил со вздохом Кристофер.

– Поверь, тут есть из-за чего удивляться, поражаться и даже тревожиться,– продолжал пожилой ученый.– Понимаешь, что будет, если наш метеорный поток накроет Землю?

– Судя по всему, нечто неприятное?

– Неприятное?– усмехнулся ловец комет.– Нет, дружище! Гораздо хуже!

ГЛАВА L

После ночи, проведенной в обсерватории, после обнаружения загадочного и взволновавшего всех метеорного облака, после разговора с Томасом Боппом Кристоферу Катферту совсем не хотелось спать. Слишком много впечатлений было получено им за эту ночь. Однако, оказавшись в своем номере, парень понял, что отдохнуть стоит, иначе, рано или поздно, проведенная без сна ночь даст о себе знать.

Астроном-любитель проспал несколько часов. Возможно, он проспал бы еще больше, но звонок в дверь, а потом громкий стук его разбудили. Вскочив с постели и поспешно одевшись, Катферт переместился из спальни в прихожую и открыл дверь.

Как он и подумал, его побеспокоили двое друзей, с которыми ему "посчастливилось" отправиться в это плавание.

– Ну, конечно! Кто же еще может так долбиться ко мне!– проговорил Крис, позевая.

– Ты нас не ждел?– изобразил удивление Гарри.

– Вообще-то нет,– ответил парень.– Я отдыхал.

– Что, ночь была бурной?– поинтересовался Мерфи.– Колись, с кем развлекался?

– Я был в обсерватории! Занимался астрономией и больше ничем из того, чем могли заниматься вы!

– А чем могли заниматься мы?– спросил с недоуменным видом Гарри у Мерфи.

Тот пожал плечами, сделав еще более тупое выражение лица.

"Они идиотов изображают, или что?"– подумал Катферт. Затем вслух произнес:

– Хватит паясничать! Что вы от меня хотели?

– Узнать хотели, поговорил ты с этим астрономом насчет нас или нет, замолвил за нас словечко или не стал этого делать!– объяснил Гарри, похлопав Криса по плечу.

– А! Вот, значит, почему вы топчетесь у моего порога!– вспомнил парень.– Я сказал ему про вас все, что вы просили сказать, и спросил, поможет ли он вам с работами.

– А он что?– нетерпеливо спросил Мерфи.

– А вы как думаете?– с усмешкой на лице выговорил Кристофер.– Мистер Бопп заявил, что если вам нужна будет его помощь, попробуйте сами его об этом попросить. В конце концов, это вам нужно делать практическую работу, а не кому-то другому.

Если так, то вы сами и должны обо всем заботиться. И знаете, он абсолютно прав.

Те двое несколько секунд молчали, не очень довольные услышанным, после чего Гарри Белден, смирившись, видимо, с тем, что им с Грантом все же придется поработать самим, сказал:

– Ладно, дружище, спасибо.

Парни развернулись и стали уходить. Закрывая за ними дверь, Катферт услышал, как они начали обсуждать какую-то клубную вечеринку, которая должна была состояться предстоящей ночью, и на которую неплохо было бы сходить. Ну, что за люди! Когда они думают взяться за дело?

После кратковременной встречи со своими приятелями, Крис уже не хотел возвращаться в кровать. Посмотрев на часы и поняв, что если он сейчас ляжет, то лучше уже не вставать до утра следующего дня, он решил отправиться куда-нибудь и устроить себе поздний ланч.

ГЛАВА LI

Прихватив с собой номер «Скай энд телескоп», Кристофер пошел на пятнадцатую палубу. Та девушка, с которой он познакомился накануне, проговорилась, на какой палубе она живет, и он набрался храбрости оказаться там, надеясь «случайно» встретить ее.

Палуба Джинивы не отличалась ничем от палубы Кристофера. Все здесь было точно так же: несколько небольших кафе и баров, парочка интернет-кафе, зал для общественного отдыха, канцелярский и журнальный киоски. Людей на пятнадцатом уровне почему-то было намного меньше, чем на шестнадцатом, где находился номер молодого астронома. Парень не знал наверняка, с чем это могло быть связано, однако предположил, что на палубе его очаровательной знакомой проживало меньше народу.

Выбрав одно из кафе, Кристофер Катферт устроился за столиком и заказал немного поесть. Немного, потому что ему не хотелось надолго задерживаться на одном месте, он хотел побродить по этажу Джинивы еще некоторое время. А вдруг все же встретит ее?

Быстро перекусив, астроном-любитель снова пошел гулять по коридорам и залам палубы. Время от времени он останавливался перед картинами и большими фотографиями, помещенными в легкие алюминиевые рамки, с интересом рассматривал их, сравнивал друг с другом и не заметил, как оказался в небольшой тихой библиотеке. В читальном зале стояло всего несколько столов, за каждым из которых мог расположиться лишь один человек. Здесь же вдоль стен стояли узкие шкафы с книгами, которые можно было брать и читать под присмотром охранника, либо выписывать себе в номер на пару-тройку дней. В дальнем конце читального зала был проход в еще одно помещение – обычных размеров комнату, в которой не было ничего кроме висевших на стенах картин. Заглянув в комнату с картинами, молодой человек застыл на месте, чувствуя, как часто забилось у него сердце. Он не думал, что может увидеть Джиниву именно здесь, однако это произошло. Девушка стояла в глубине комнаты и с большим увлечением рассматривала выставленные работы. Кроме нее в помещении не оказалось никого. Как это кстати!

Растерявшись, парень стоял в проходе и усиленно думал, как ему лучше повести себя дальше. Бывает же такое: идешь кого-то искать, а когда вдруг встречаешь этого человека, теряешься, не знаешь, что делать!

Наконец, Джинива повернула голову в сторону выхода, чтобы мельком посмотреть на того, кто вошел, и, увидев своего нового знакомого, улыбнулась ему.

– Привет, Крис! Надо же, какая встреча!

Парень сказал бы то же самое, но он понимал, что это прозвучит глупо, потому что не она искала его, а он ее! Поэтому удивляться их встрече у молодого человека не было никаких оснований.

Ответив на улыбку девушки своей улыбкой, он произнес:

– Привет, Джинива! Рад тебя видеть!

Но затем он все же немного сглупил, поинтересовавшись:

– А ты действительно не ожидала меня тут встретить?

– Не ожидала,– призналась Беттелз, не теряя улыбки.– Ты вроде бы говорил, что живешь где-то на более высокой палубе.

– Верно,– сразу нашел, что ответить Крис.– На шестнадцатой. Я приходил к одному другу, чтобы забрать журнал, а потом решил зайти сюда.

Джинива, конечно, не имела никаких оснований не верить в выдуманную своим знакомым историю. А тот солгал, едва осознав это. Но что ему оставалось? Он не мог сказать ей, что спустился на палубу ниже специально для того, чтобы увидеться с ней.

– Ты интересуешься живописью?– неожиданно спросила девушка.

Кристофер, наконец, приблизился к ней и, пожав плечами, молвил:

– Даже не знаю, как тебе сказать. Я не очень в этом разбираюсь. Но стоит признать, что мне иногда интересно посмотреть, как люди умеют рисовать. Мне нравятся пейзажи.

– Да,– кивнула Джинива,– пейзажи и мне очень нравятся. Я даже сама пробовала рисовать!

– Правда? И получалось?

– Получалось! Многие, кто видел мои попытки создать настоящую картину, говорили, что у меня есть талант. Я хотела пойти на курсы художников и рисовать профессионально, однако в последнее время забросила это дело. Сама даже не знаю, почему. А ты знаешь, что это за выставка?

– Понятия не имею,– признался Катферт.– Вообще-то я не заглянул бы в эту библиотеку, если бы…

Он запнулся, вдруг сообразив, что еще немного, и проговориться об истинной причине своего появления на этой палубе. Но делать было нечего и фразу нужно было заканчивать. И он договорил: -…если бы не увидел тебя!

– А, вот оно что!– девушка покосилась на астронома и кокетливо улыбнулась, а затем заговорила о выставке.– Это работы самого капитана корабля. Его картины можно увидеть во всех библиотеках на судне. Я лично проверяла! Он хорошо рисует, не правда ли? Особенно море.

– Да, да, очень неплохо, насколько могу судить,– отозвался Катферт.– А почему он выставил свои картины в библиотеке, а не в специально оборудованном выставочном зале?

– Вот уж не знаю,– пожала плечами Джин.– Он, насколько я знаю, очень скромный человек, неприхотливый. Однако его скромность нисколько не мешает ему быть отличным капитаном и хорошим художником.

Сколько парень ни смотрел по сторонам, ни изучал комнату, он не мог найти ни названия этой небольшой выставки, ни наименования работ, ни автора картин.

– Откуда ты знаешь, кто автор всех картин?– наконец спросил он у своей милой собеседницы.– Я не вижу здесь ни одной таблички! Или ты знакома с ним?

– О, нет!– засмеялась Беттелз.– С капитаном я лично не знакома, к сожалению. Но поскольку я изучаю искусство и различных художников, мне должно быть известно имя Томаса Хайнлайна. Я считаю его одним из лучших мастеров нашего времени. Не так давно мне посчастливилось посетить персональную выставку мистера Хайнлайна в своем городе Хьюстоне. Там я и познакомилась поближе с его творчеством. Оно мне сразу понравилось. А то, что он свои картины не подписывает, это его дело. Не нам его судить.

Девушка перешла в другую часть комнаты и указала на две работы небольшого формата в тонкой рамке и сказала:

– Вот эти произведения мне уже знакомы, я видела их в Хьюстоне.

На картинах, на которые она указала, было изображено море во время шторма, обрушивавшее на скалистый вечерний берег высокие волны. Кристофер не сразу заметил, что берег на них был показан один и тот же. Только на первой картине под натиском моря разрушался маяк, а на второй разбушевавшееся море выбросило на берег небольшой корабль, и тот лежал на правом борту посреди руин маяка.

– А в этих картинах что-то есть,– задумчиво произнес Катферт.

На самом деле он только казался сосредоточенным. На самом деле он не мог сконцентрировать своего внимания ни на одной из картин: все его внимание упорно обращалось в сторону Джинивы. Он почти не сводил с нее глаз, и с каждой минутой все больше убеждался в том, что она ему очень нравится, что он влюбляется. И каждый раз, когда она смотрела на него, ему становилось хорошо, почти радостно.

Общаясь с Джинивой, молодой астроном старался говорить четко и ясно, правильно выражать свои мысли. Он не хотел показаться ей смешным или глуповатым из-за невнятной от радостного волнения речи. И пока у него неплохо получалось владеть собой. Сегодня он чувствовал себя рядом со своей прелестной знакомкой несколько увереннее, чем накануне.

Осмотрев и обсудив все картины, находившиеся в комнате, прилегающей к читальному залу, пара молодых пассажиров "Амбассадора" покинула библиотеку и направилась к лифтовой площадке. Несколько секунд они оба молчали. Каждый задумался о своем.

Кристофер не мог знать и даже не догадывался, о чем думала Джинива, но сам он думал только о ней. Ему хотелось, чтобы их встреча продолжалась как можно дольше, и он искал, что бы такого сказать или сделать, дабы продлить свое пребывание в обществе этой восхитительной девушки. Эх, если бы Кристофер знал, что Джинива думает о нем!

Она размышляла о том, что общение с ним доставляет ей удовольствие, что он не раздражает ее так, как раздражают многие молодые люди, с которыми она имела сомнительное счастье быть знакома. Нет, Кристофер оказался не таким, как другие.

Все, кого она знала и кому нравилась, не стеснялись дать ей знать о том, чего они хотят от нее. Крис был гораздо более скромным, осторожным в общении с ней, спокойным юношей. Особенно Беттелз понравилось в нем то, что он не таращился на нее так, как это делали некоторые, не разглядывал некоторые части ее тела, истекая слюной и мечтая стянуть с него одежду.

Джинива, разумеется, заметила, что она ему очень симпатична, если не сказать большего, но парень вел себя очень сдержанно и галантно, практически не показывая этого.

– Значит, ты увлечена искусством и знаешь многих художников?– переспросил Крис Катферт, чтобы молчание не слишком затягивалось.

Самое главное в общении с девушкой – не молчать дольше минуты. С ней постоянно нужно о чем-нибудь говорить. Пусть беседа зачастую будет не о чем, но зато у тебя появится шанс не показаться ей слишком скучным, неинтересным собеседником.

Беттелз чуть засмеялась и весело отвечала:

– Я же сказала, что изучаю искусство! Это увлечение всей моей жизни! В школе я ходила на дополнительные занятия по истории европейского искусства!

– И сама пыталась рисовать, но потом вдруг оставила попытки,– опередил ее парень.– Но отчего же? Считаешь, что этому нужно специально учиться?

Девушка пожала плечами:

– Так просто из тебя не получится первоклассного художника. Одного присутствия таланта недостаточно. Его нужно развивать, а правильно развить свой талант можно, как мне кажется, только под присмотром хорошего преподавателя. Да и с образованием гораздо легче чего-то добиться в жизни.

– Наверное, ты права,– задумчиво протянул Кристофер.– В научном мире та же самая история. Там вообще нельзя сделать карьеру, если не имеешь образования. Чтобы с человеком считались и прислушивались к его мнению, ему необходимо иметь высшее научное образование, зачастую даже не одно, а затем еще массу грамот, ученые степени или звания… Я с этим сталкивался… Вернее, не я – мой отец. Да, и мама тоже.

– А кто твои родители?– поинтересовалась его милая собеседница.

Крис был неописуемо рад, что она продолжала с ним говорить и задавала вопросы. И он с воодушевлением начал отвечать:

– Моя мать начинала работать в одной малоизвестной компании дизайнером интерьера.

Это было в Сан-Франциско. Там же она вышла замуж за папу. Он был тогда младшим научным сотрудником Ликской обсерватории. Потом отец написал диссертацию на тему "Скорость гравитации и ее изменения", которая возвысила его в глазах других ученых и послужила первым большим шагом к его нынешней всеобщей признанности и славе. Ему предложили заняться своими собственными научными исследованиями на обсерватории имени Фреда Уиппла в Аризоне. Там как раз требовался молодой талантливый ученый. Отец не смог отказаться от такого предложения, и мы переехали в город Тусон, где живем до сих пор. В момент переезда мне было где-то четыре года, может, пять лет. Сейчас отец занимается научной деятельностью на одной из крупнейших обсерваторий США Китт-Пик, занимает должность старшего сотрудника и директора собственной программы по составлению высокоточных атласов звездного неба. Он уже профессор и преподает в Аризонском университете. Но если бы он не написал ту диссертацию и не доказал, что способен на подобное, он так и остался бы на неопределенно долгое время рядовым сотрудником обсерватории, которого никто из больших ученых не стал бы слушать. Да-а-а, карьеру ученого сейчас сделать невероятно сложно! Столько людей этого хочет, происходит огромнейшая конкуренция среди начинающих ученых!

– Вот как!– удивилась Джинива, а затем задумалась не на долго.– Значит, все-таки не вся молодежь безобразничает, занимается черт знает чем, попусту теряет лучшие годы своей жизни?

Катферт не сдержал улыбки и спросил:

– Откуда такие сведения насчет молодежи?

– Не знаю,– пожала плечами Беттелз.– Просто мне так кажется.

Парень вспомнил своих друзей, с которыми отправился в это путешествие, и заговорил:

– Есть люди, которые, как ты выразилась, теряют время, впустую проживают свои годы. Я лично знаком с двумя из них. Но поверь: такие не все. У меня очень много знакомых и друзей, которые занимаются серьезными делами и уже в моем возрасте добились гораздо большего, чем я.

– Ты меня обрадовал, Крис! Честное слово!– сказала Джинива.– Я очень рада, что не все так плохо, как мне казалось. Чем сейчас занимается твоя мама? Ведь ей пришлось бросить ту работу из-за вашего переезда в другой город?

– Я не сказал о ней?– спохватился Катферт.– Да, она прервала карьеру дизайнера.

Через некоторое время пыталась начать все с начала в Тусоне, но у нее ничего не получилось. Крупные конторы ее не брали из-за отсутствия опыта работы и хороших рекомендаций, которые она не успела заслужить на прежнем месте работы. Другие профессии, которые ей предлагали, ей не нравились, или что-то в них ее не устраивало. Но, в конце концов, мама нашла себе достойное занятие: пошла в университет за вторым образованием. Так и осталась в нем. Сейчас вместе с отцом преподает, параллельно с этим занимаясь фотографией и писательством. В скором времени хочет издать свою первую книгу.

– Как это замечательно!– воскликнула Джинива.– Я бы с удовольствием прочла книгу твоей мамы. Как ее зовут?

– Маму? Ее зовут Джудит Катферт.

– Я запомню,– пообещала девушка.

За разговором они и не заметили, как вышли на площадку перед лифтами и уже несколько минут стояли на одном месте. Обнаружив, наконец, что они топчутся перед лифтами, мешая другим людям, новая знакомая Катферта оглянулась назад, туда, откуда они пришли, затем вздохнула с усталым видом и, нажимая кнопку вызова одного лифта, спросила:

– Тебе куда сейчас нужно идти?

– Мне?

Парень понял, что, как бы ему ни хотелось продлить их встречу, она не сможет тянуться вечно: у него были свои дела, у нее – свои. И он, с чуть погрустневшим лицом, проговорил:

– Пока особо никуда не нужно. Наверное, пойду к себе.

– А я отправлюсь вниз, на нижние палубы. Где-то там, говорят, есть большой фитнес-центр.

Хочу найти его и записаться на несколько посещений. Раз мне вниз, а тебе наверх, то, получается, нам не по пути.

Она вновь улыбнулась ему и нажала кнопку другого лифта – для него. Спустя четверть минуты раздался короткий электронный сигнал, и дверь первого лифта, который она вызвала пару минут назад, медленно раскрылась.

– Мне пора!– произнесла Джинива.– Всего хорошего!

Она прошла внутрь кабины и хотела уже нажать кнопку нужного ей этажа, как вдруг парень шагнул за ней и, придержав лифтовую дверь, быстро, взволнованно заговорил:

– Вот, журнал… Совсем забыл про него! Он не очень новый, но там есть хороший материал об исследовании комет, если тебе это интересно…

Беттелз звонко рассмеялась и, выхватив у него из рук журнал, проговорила:

– Давай, посмотрю! Спасибо!

Прежде чем дверца лифта встала на свое место, Крис успел выкрикнуть, сам не зная для чего:

– Если что, мой номер под цифрой 27.

Девушка уехала куда-то вниз, а через несколько мгновений, открылась дверца второго лифта. Так закончилась их вторая встреча, доставившая молодому астроному истинное удовольствие. Со счастливой улыбкой, удивляясь тому, что с ним происходило и, не веря в то, что ему посчастливилось познакомиться с такой невероятно прекрасной девушкой, Катферт отправился в свой номер.

Подумать только: Кристофер Катферт, у которого раньше никогда не было девушки, который не умел толком ни за кем ухаживать, вдруг встретил девушку, которая ему безумно понравилась, и сразу начал предпринимать попытки для сближения с ней, для развития их отношений и даже смог, как ему казалось, оставить у нее хорошие впечатления о себе. Нет, с ним, явно, что-то происходило очень странное.

Наверное, влюбился!