Текст книги "Ярость космоса"

Автор книги: Сергей Ермолаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 35 страниц)

Сергей Сергеевич Ермолаев
Ярость космоса

книга первая

НАКАНУНЕ КАТАСТРОФЫ

ГЛАВА I

В космосе…

Полет продолжался всего несколько недель. И вот та цель, к которой так стремительно и упорно двигался космический корабль, внутри которого находилось несколько человек, предстала перед ним во всей своей красе.

Это был Марс. Его диск, который венчали полярные шапки, усеянный сине-зелеными пятнами на темно-оранжевом фоне, приобрел размеры, чуть превосходящие величину лунного диска на небосводе, когда астронавты, выйдя из продолжительного, многодневного сна, впервые взглянули на него.

Они спали в специальных капсулах все в одном отсеке, расположенном под кабиной корабля. Как только капсулы, запрограммированные открыться в определенное время и пробудить находившихся в сверхдолгом искусственном сне членов экипажа, выпустили на волю своих пленников, те сразу направились в душевую кабину. Нужно было смыть с себя холодную желеобразную массу, облеплявшую их тела в капсулах и обеспечивавшую тот самый сверхдолгий сон, затем одеться и обязательно провести какое-то количество времени в тесном камбузе, чтобы принять определенную порцию пищи для восстановления сил. Только после этого можно было занять свои места в главном отделении этого корабля – в отсеке управления – и заняться делом, ради которого они прилетели сюда, оставив Землю где-то в десятках миллионов миль позади себя.

Пока люди готовили себя к началу работы, "Созвездие" продолжал двигаться в сторону Красной планеты, с каждым часом приближаясь к ней на тысячи миль.

Главные ускорители не работали, а курс лишь изредка корректировался небольшими маневровыми турбинами. Тем не менее, действие ускорения, которое было передано кораблю большими двигателями в самом начале пути, разогнавшими его до десятков тысяч миль в час, ощущалось до сих пор. "Созвездие" все еще летел по инерции, сохраняя приличную скорость, позволившую ему легко и быстро догнать четвертую планету от Солнца, двигавшуюся по своей орбите со скоростью примерно пятнадцати миль в секунду.

"Созвездие" представлял собой большой шаттл со складывающимися крыльями и хвостовым стабилизатором, сзади к которому крепился целый комплекс из отдельных блоков – всевозможных хранилищ, как пустующих, так и заполненных полезным грузом, топливных и кислородных баков, отсеков, где были дополнительные лаборатории и для работы экипажа. Все блоки были скреплены между собой мощным каркасом из толстых балок, перекладин и переходов для людей. Один из переходов, наиболее длинный и большой по диаметру, проходил под днищем челнока и примыкал к нему в том месте, где у того был люк. По бокам и сверху шаттл держали специальные захваты, которые и обеспечивали прочную связь между ним и остальной конструкцией, в конце которой было установлено три разгонных двигателя, в данный момент бездействовавших.

Это была первая в истории экспедиция людей на Марс, для осуществления которой и был создан "Созвездие", внутри которого могло поместиться до десяти человек, способных без проблем прожить в нем многие месяцы без учета времени, затрачиваемого на искусственный сон в герметичных капсулах.

Последнее стало настоящим прорывом, едва ли не главным изобретением XXI века, позволяющим сразу значительно облегчить путешествия землян не только ко всем планетам Солнечной системы, но и к другим звездам. Для человека, находившегося в сверхдолгом сне под воздействием особого вещества, заполнявшего часть специальных спальных камер, все жизненные процессы, в том числе и старение организма, замедлялись, что позволяло ему совершать полет далеко за пределы своей планетной системы и возвращаться из многолетнего странствия почти нисколько не изменившись, не состарившись.

Команда "Созвездия" – первого межпланетного пилотируемого корабля, – состоявшая из восьми астронавтов и ученых, была набрана из добровольцев, пожелавших вписать себя в историю не только как первых людей, побывавших на другой планете после Луны, но и как людей, впервые применивших на практике данный способ путешествия по космосу – способ, названный погружением в искусственный, или сверхдолгий сон.

И вот первый сон прошел. Они проснулись. На Земле прошло несколько недель, но им казалось, что они ложились вздремнуть часок-другой.

Приводя себя в порядок и завтракая (для них это, конечно, было завтраком и никак иначе), астронавты еще с трудом осознавали, сколько они проспали на самом деле.

Точное количество часов (или дней, если хотите), проведенных во сне, они, разумеется, знали, но поверить в то, что это действительно произошло с ними и что действительно прошло столько времени, оказалось непросто. Ведь раньше им не приходилось переживать ничего подобного.

ГЛАВА II

Главный отсек «Созвездия» – его кабина – имел размеры длинной, но не слишком широкой комнаты. Примерно 16х9 футов. Впереди, перед лобовыми окнами шаттла, стояли кресла командира и второго пилота; за ними располагались другие кресла, окруженные еще большим количеством мониторов, дисплеев, и пультов с мигающими или постоянно светящимися кнопками, переключателями. За вторым рядом кресел отсек не заканчивался. Там по бокам стояло по два кресла, перед каждым из которых был установлен большой компьютер.

Потолок кабины также был весь в различных кнопках и лампочках.

Пока в данном помещении не было ни одного человека, корабль летел и работал полностью на автоматике. Автопилот вел "Созвездие" к небольшой планете с тонкой атмосферой лучше любого самого искусного и натренированного пилота. Тихо и систематично попискивала сложнейшая электроника, по включенным дисплеям медленно ползли ряды слов и цифр, рассказывавших о состоянии космического корабля в целом и каждой системы в отдельности. Работа всех систем контролировалась специальным компьютером, отвечавшим только за это. Но и сами системы подстраховывали друг друга, передавая на проверку одна другой свои вычисления, прежде чем хоть одной из них совершить ту или иную операцию.

"Созвездие" был единым живым существом, которому на месяцы доверили свои жизни восемь людей, бросивших вызовы времени и пространству, устремившись к другим планетам.

И вот весь экипаж, наконец, собрался в кабине шаттла и центральном отсеке всего их корабля. Люк в задней стене мягко и почти беззвучно отошел в сторону, и в помещение, пригибая головы в проходе, один за другим шагнули командир корабля Джон Беттелз, второй пилот Аксель Стокард, техники Карл Харт, Джим МакФейн и ученые, одни из лучших специалистов НАСА по астрономии, астрофизике, химии, геологии и климатологии Мейсон Слоупер, Джек Нельсон, Томас Принс, Лорен Хан.

Пилоты заняли свои места впереди, за ними сели техники, а ученые разместились в третьем ряду, в креслах, специально существовавших для них.

– Добрый день, "Созвездие"! Надеюсь, ты не слишком скучал, пока мы там внизу храпели,– проговорил Стокард, усаживаясь удобнее и пристегиваясь ремнями.

– По тебе он точно не скучал – это я могу сказать наверняка,– произнес Беттелз.– А вот для меня он сообщение приготовил!

– Да?

Командир всмотрелся в дисплей, светившийся перед ним, сразу за торчавшим слева из панели рычагом штурвала. Обладавший определенной долей искусственного разума и способный мыслить, почти свободно общаться с людьми с помощью текстовых сообщений, Главный компьютер приветствовал первого пилота и сообщал, сколько проспал экипаж, сколько прошло времени с начала полета и так далее.

– Почему он пишет только тебе?– спросил штурман.

– Не знаю. Быть может, мы с ним сумели с первых секунд знакомства найти общий язык,– попытался пошутить Джон Беттелз.

Ученые в это время включили свои компьютеры и уже начали проводить за ними какую-то работу.

Второй пилот также занялся делом, нажимая некоторые кнопки, включая на своей приборной панели дополнительные дисплеи, каждый из которых для чего-нибудь да был предназначен.

Командир "Созвездия" был опытным астронавтом, человеком, знающим свое дело на "отлично".

На его счету числились десятки полетов на орбиту и на Луну, где в последнее время строилась научная база и целый лунный город с аффинажными* и другими заводами. Внешностью он не особо отличался от остальных членов экипажа: такой же крепкий, невысокий, с мужественными чертами лица мужчина, уже в возрасте, что, однако, не мешало ему сохранять бодрость души и тела и выглядеть моложе своих лет.

Лорен Хан была единственной женщиной на борту и одновременно с этим самой молодой в команде. Но в последнем не было ничего необычного, если учесть тот факт, что этот полет был для нее первым. Отправившись впервые в жизни в космос, она полетела не просто на орбиту, на какую-нибудь орбитальную станцию, а сразу в межпланетную экспедицию, а такое раньше не удавалось никому. Хотя, и пилотируемых полетов до этого момента к соседним планетам не проводилось.

Что касается остальных, то кто-то был в космосе в третий раз, кто-то в четвертый.

Единственное, чем все были схожи – это прекрасное здоровье, какое и должны иметь все астронавты, очень хорошее знание своего дела, искреннее желание добиться за время экспедиции больших успехов, сделать как можно больше открытий и, конечно, героями вернуться домой.

– Ну, ладно, друзья!– молвил Беттелз, покончив с чтением сообщения и проверяя показания приборов на своей приборной доске.– Вот уже и подлетаем. А значит, будем заниматься делом, работать!

Марс виднелся впереди, прямо по курсу.

– До Марса осталось меньше двухсот тысяч миль,– сообщил торжественным тоном второй пилот.– Будем выходить на высокую орбиту вокруг планеты или как?

– Зачем на высокую? Нет. Делаем расчеты на низкую. Так и поверхность лучше рассмотрим из окон без камер и телескопов.

– Думаю, высоты в 130 миль будет достаточно,– вымолвил Стокард через несколько секунд.

– Сто тридцать?– переспросил командир и на мгновение задумался.– Нет, давай лучше 70! Подойдем к планете очень близко.

– Будет исполнено,– кивнул Аксель Стокард.– Итак, орбита высотой 70 миль; орбитальная скорость корабля при этом составит приблизительно 17 570 миль в час.

Выйдем на орбиту через… через… Сейчас скажу.

– Может, дать новое ускорение, чтобы скорее выйти на орбиту?– предложил техник Карл Харт, догадываясь, что до той еще не один десяток часов лету.

– Ну что ты, Карл!– проговорил Джон Беттелз.– Какое ускорение, когда осталось лететь меньше, чем от Земли до Луны? Доберемся уж как-нибудь.

Члены экспедиции на Марс хорошо знали друг друга, из-за чего свободно могли общаться между собой, словно были не просто коллегами, а хорошими друзьями или даже родственниками.

– Вот! Есть! Есть результат расчета!– воскликнул второй пилот.– Осталось 30 часов.

Не так уж и много, Карл.

– Программа выполнения маневра готова?– спросил Джон Беттелз у штурмана, занимаясь чем-то своим, проводя какие-то операции с приборами, окружавшими его.

– О, да! Я как раз ввожу последние данные в компьютер.

– Тогда переключаемся с автопилота N1 на автоматический выход на орбиту вокруг Марса. Готов?

– Готов!

– Раз, два, три!

И оба пилота нажали каждый на своей приборной панели кнопки для отключения автопилота. Запустить программу, которая должна была завершить перелет, необходимо было также одновременно с двух пультов, что Беттелз и Стокард и проделали.

– Отлично!– хлопнул в ладоши второй пилот.– Идем дальше.

– А дальше будем наслаждаться видом, какой открывается из иллюминаторов,– произнес Джон.– Можно на некоторое время забыть обо всем и полюбоваться этой красивой и загадочной планетой, ведь мы впервые прибыли к ней и можем смотреть на нее невооруженным глазом с такого малого расстояния! И это не все! Через несколько суток трое из нас даже приземлятся на ее поверхности! Подумать только, мы первые люди с планеты Земля, которые войдут в атмосферу Марса и совершат на нем посадку! Ради этого можно даже глотнуть вина прямо на рабочем месте!

– Принести бутылочку?– поинтересовался Джим МакФейн – любитель и знаток вин, не забывший взять с собой в полет целых три бутылки различного красного вина.

– Тебе бы только винца хлебнуть!– произнес, засмеявшись, Беттелз.– Сделаем так: вот выйдем на орбиту, проведем сеанс связи с ЦУПом, а потом сходим в камбуз попробовать твоего вина. О'кей?

– O'кей, капитан.

ГЛАВА III

«Созвездие» делал уже двадцатый или даже двадцать пятый виток вокруг Марса, когда почти получасовой сеанс связи с Центром управления полетами подошел к концу.

– Будем ждать от вас весточки теперь через сутки, "Созвездие"!– прозвучал голос из динамиков громкой связи.

В кабине в это время сидели только пилоты, один техник и один ученый. Все они смотрели на небольшой монитор, расположенный под потолком над лобовыми окнами.

Там высвечивалось лицо Кларка Трумана – руководителя Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА).

– Поняли!– молвил Джон Беттелз.– Тогда до связи, Центр. Мы будем начинать операцию по подготовке к спуску на планету челнока. Доложим о ходе работ через 24 часа.

– Удачи. Конец связи,– пришел через несколько минут голос с Земли.

Командир выключил экран. Повернувшись к одному из членов команды, осведомился:

– А где все? Где они бродят?

– Думаю, кто-то в лабораториях, а кое-кто в камбузе, разливает нам красное сухое вино, как и договаривались,– поведал техник Карл Харт.

– Ох уж этот МакФейн! Сколько знаю его, а он все тем же остается, не меняется. Ну, он же теперь не успокоится, пока не угостит нас вином. Давай отлучимся, что ли?

– А корабль?– спросил Томас Принс, когда командир и техник поднялись с мест.

– Что "корабль"?– не понял Стокард.– Ведь я же остаюсь!

– А! Ну, ладно.

– А что такое?– поинтересовался второй пилот.– Даже если бы и все ушли из кабины, с кораблем-то что бы случилось? Он на орбите и ничего с ним произойти не может.

– Да ладно, Аксель.

– Ты какой-то напряженный, Том,– сказал Аксель Стокард, посмотрев на приятеля.– Сходи-ка с коллегами к МакФейну, составь им кампанию.

– Спасибо. Я, возможно, слишком напряжен, но пить во время такой ответственной работы не собираюсь!

– Так ты из-за этого так заговорил?– воскликнул, словно очень удивившись, штурман.

– Мы не собираемся пьянствовать!– заговорил Беттелз, задержавшись у люка, который вел в переходную камеру и другие помещения как на самом шаттле, так и на всем "Созвездии".– У нас есть право прерывать свою работу, чтобы пойти поесть и отдохнуть. В это время не запрещается выпить немного вина или чего-нибудь еще для улучшения самочувствия. Мы устроим себе перерыв. И другие пусть присоединяются. Или ты находишь в этом что-то дурное и против этого?

– Да я не говорил, против я или нет!– начал вдруг заводиться Принс.

– Эй, эй, приятель!– крикнул с места Стокард.– Держи себя в руках. Нам только ссоры здесь не хватало. Тебе нужно отдохнуть. Ты целых пятнадцать часов тут сидишь, и не встал ни разу!

– Да, действительно,– согласился командир.– Пошли с нами.

– Ладно, ладно,– выдохнул Томас Принс.– Извините. Наверное, вы правы: я слишком много работаю и мне необходимо размяться.

– Вот и прекрасно,– проговорил Беттелз.

Томас Принс переносил этот полет к Марсу тяжелее других, хотя и не являлся самым молодым и малоопытным ученым-астронавтом. Просто осознание того, что они улетели на неимоверно большое для человека расстояние от Земли и вернутся по истечению многих месяцев, что экспедиция достаточно опасна, сложна и в случае чего ни о какой помощи из вне не могло быть и речи, весьма напрягало и заставляло постоянно думать о чем-то плохом. Остальные, похоже, не на столько задумывались над этим, чтобы начать видеть опасность в любом непривычном и необычном поступке любого члена экипажа или необычной работе какого-либо прибора, механизма, не зацикливались на всем том, что могло привести к помешательству.

Направляясь за командиром и техником в камбуз, Принс подумал, что если он не прекратит постоянно размышлять над тем, где они, как далеко от Земли, сколько он еще должен здесь пробыть и какие опасности могут их подстерегать в этих "краях", то очень скоро начнет сходить с ума.

Лорен Хан и Мейсон Слоупер сидели в обсерватории и занимались настройкой и отладкой приборов. Модуль обсерватории располагался вверху, над всеми остальными, составляющими вторую часть "Созвездия", блоками, и имел сферическую форму.

– Нужно проверить все, чтобы потом, когда шаттл отправится на планету, нам не тратить на это время и успеть сделать то, что запланировано,– проговорила Лорен.

Они сидели рядом за одним длинным, слегка загибающимся пультом с тремя большими и несколькими маленькими мониторами, в круглом помещении размером не более 120 квадратных футов. Это был один из двух самых больших жилых блоков "Созвездия", не считая отсеков на самом челноке.

– Могу начать исследования атмосферы Марса и изучение его климата на настоящий момент прямо сейчас,– объявил Слоупер.– Для этого все готово. Не вижу ничего, что нуждалось бы в основательной перенастройке.

– Инфракрасные и ултрафиолетовые камеры функционируют нормально,– сообщила, в свою очередь, Лорен Хан.– Два оптических телескопа вообще смотреть не стоит.

Одним словом, все в полной боевой готовности. Действительно, хоть сейчас начинать.

– Когда шаттл отстыковывается?– спросил Слоупер.

– Не знаю точно. Командир должен предупредить заранее, после сеанса связи с Землей.

– Хотел бы я быть с ними,– вздохнул мужчина, прекратив нажимать кнопки и откинувшись на спинку своего кресла.

– Хочешь на Марс?– решила уточнить Лорен.

Тот посмотрел на нее задумчивым взглядом, секунду рассматривал ее молодое, открытое лицо, прямые черные волосы, обрезанные до плеч, а затем заговорил так:

– Я стремился попасть в эту экспедицию только из-за того, что желал одним из первых людей оказаться на поверхности Марса. Я узнал, что туда в шаттле будут спускаться только Беттелз, Стокард и Нельсон, а мы останемся их дожидаться на орбите в модулях, когда меня уже взяли в команду и начали тренировать, готовя к полету.

Женщина улыбнулась ему, сочувствуя, и произнесла:

– У меня, если говорить с тобой честно, тоже была мечта оказаться на Марсе. Но я еще до зачисления в команду знала, кто отправится в шаттле на поверхность планеты. Так что не переживай. Ты не один такой.

Теперь Мейсон улыбнулся ей, улыбнулся в знак того, что благодарен за соучастие и сочувствие.

Через минуту Лорен Хан встала и, собравшись выходить из модуля, сказала:

– Пойду, посмотрю, как у всех обстоят дела, а заодно узнаю, когда расстыковка.

Если хочешь, начинай работать прямо сейчас. Что тянуть?

– Хорошо,– кивнул Слоупер.

Она вышла, и мужчина остался наедине с приборами.

– Ладненько,– пробубнил он себе под нос,– начнем. Что там у нас с погодой, в каком состоянии атмосфера? А что с космическим пространством вокруг планеты?

Сейчас все проверим.

ГЛАВА IV

– Ну, ребята, как вы себя чувствуете?– спросил бодрым голосом Джон Беттелз, обращаясь к своей команде, которую собрал в блоке «Созвездия», предназначенном для совместного отдыха и собраний.

– Все прекрасно!– сказал так же бодро и весело Джим МакФейн.

– Да. Все в норме,– поддержал его Карл Харт.

– Боевой дух витает в воздухе всех помещений корабля, и мы готовы начать настоящую работу!– продолжил Джек Нельсон.

– Молодцы,– не без радости заговорил командир.– Мы на орбите вокруг Марса уже вторые сутки. Пора и вправду заняться делом. Где Слоупер? Он должен был предоставить мне информацию о состоянии атмосферы Марса и погодных условиях в зоне нашей посадки.

– Он в обсерватории,– сказала Лорен Хан. Наверное, увлекся чем-то и не заметил, как всех созывали на собрание.

И тут, как по заказу, в помещение из перехода между блоками модульной части "Созвездия" шагнул Мейсон. Ученый передал командиру пару отпечатанных листов с различными данными и быстро заговорил:

– Вот. Все о состоянии атмосферы в целом и об активности радиации вокруг планеты.

Более подробно изучить погодные условия в районе посадки я поручил Принсу, потому что сам обнаружил в космосе что-то непонятное и хочу разобраться в этом.

– Что же ты такого обнаружил, что помешало тебе исполнять твои прямые обязанности?– поинтересовался тот.

– Я пока не знаю. В космосе через пояс астероидов в нашу сторону движется какой-то объект. Я предполагаю, что это может быть комета или крупный астероид, неизвестный ученым.

– Ладно,– кивнул Беттелз,– выясните, что там такое, а потом занимайтесь тем, чем вам с Лорен положено заниматься.

Все мужчины почему-то заулыбались, а Мейсон произнес:

– Нет проблем, командир. Я тогда пошел?

– Иди, иди. Но я тобой не доволен.

Когда тот удалился обратно в обсерваторию, Джон Беттелз повернулся к Принсу – тот сидел в напряжении, нахмурившись – и спросил:

– Итак, Джек, ты временно исполняешь роль нашего марсианского метеоролога, черт бы побрал Мейсона. Что скажешь нам?

– Прости, шеф, я еще не успел взяться за это дело, ведь ты нас созвал на собрание.

Повисла тишина. Командир осмотрел всех сидевших за овальным столом астронавтов (сам он стоял), и лицо его стало в этот момент суровым. Ему не понравилось, весьма не понравилось, что в работе его команды произошел сбой из-за какой-то, как ему думалось, ерунды.

– Мне нужна информация о погодных условиях в зоне приземления! Почему ее нет до сих пор? Мы двое суток на орбите! Если Слоупер попросил тебя заняться этим, Джек, ты должен был сразу же взять и заняться. Меня особо не волнует, кто будет готовить прогноз. Главное, чтобы он был! Чтобы в моей руке был лист с распечаткой погодных условий в том месте, куда нам предстоит спуститься!

– Я же сказал, что не успел,– виновато выговорил Принс.

Беттелз махнул на него рукой, взял со стены рацию и заговорил в нее:

– Слоупер! Из-за тебя вся наша работа и миссия по высадке на Марс сдвигается на много часов! Тебе будет за это большой выговор и лишение премии – это все как минимум. Если не докажешь, что тебе помешало нечто более интересное и важное, чем погода Марса – пеняй на себя.

Его голос прозвучал во всех модулях и во всех отсеках шаттла, так что Мейсон не мог не слышать предупреждения.

– А вдруг докажу?– пробурчал Мейсон, усаживаясь в свое кресло в обсерватории.– Может, я какое-нибудь открытие сейчас сделаю.

Он не придал значения словам командира. Подумаешь, лишат премии. Невелика беда.

Да и выговор – не самое страшное. Ну, лишат, возможно, на несколько лет права летать в космос. Да хоть на всю жизнь. Он в этой экспедиции так налетается, что мало никак не покажется. Зато вдруг сейчас повезет и наткнется на что-нибудь эдакое, чего никто еще не видел. А сделает открытие или даже просто какое-то достижение, наоборот приплатят за это и, быть может, повысят. А если кораблю угрожает опасность и…

"Так! Что-то повело меня на дурные мысли",– подумал ученый, занимаясь изучением своей загадочной находки.

Главный монитор с диагональю три фута, находившийся прямо перед ним, показывал изображение, получаемое через главный телескоп, высунувшийся из специального укрытия – прямоугольного отсека сбоку модуля обсерватории, где был закрыт до начала работ. Большой, в два фута диаметром, "глаз" телескопа смотрел в сторону от Красной планеты, где некоторое время назад радиотелескопы и инфракрасные камеры зафиксировали наличие большого тела, двигавшегося к ней.

– Есть!– воскликнул Мейсон, всматриваясь в экран.

Оптический телескоп был настроен так, чтобы, двигаясь вместе с кораблем вокруг планеты, все время поворачивался в сторону, в которой ученый заметил нечто.

На мониторе была пустота космоса с многочисленными звездами. Но вот прямо посередине звездный фон пропадал, словно в нем зияла дыра. Белые точки далеких светил не наблюдались в том месте – их загораживало что-то. Это и было оно, то, что Мейсон предпочел рассмотреть и изучить, жертвуя исследованием марсианской погоды и рискуя получить обвинения в невыполнении своих обязанностей и распоряжений командира корабля. Но безопасность "Созвездия" и его экипажа должна была всегда оставаться на первом месте, а это нечто двигалось в их сторону. Мало ли что могло случиться.

– Да, чую, будет открытие! Я сделаю открытие!– начал повторять ученый, занимаясь вычислениями и обработкой данных, получаемых с различных телескопов и приспособлений для ведения астрономических работ.

Тут к нему вошла Лорен. Садясь в кресло, она спросила:

– Как дела? Ты знаешь, что командиру очень не понравилась твоя затея с изучением какого-то космического тела, когда нам нужно знать все о погоде на этой планете?

– Я понял по его сообщению через систему оповещения. Но он не приказал мне отставить это занятие, а значит, понимает, как и все мы, что такие сюрпризы опасного и хитрого космоса лучше не игнорировать. Мало ли что может произойти!

Разве я не прав?

– Но какие "такие сюрпризы"? Что ты нашел, что успел узнать о своей находке?

– Узнал еще очень мало. Сейчас мы летим над освещенным полушарием планеты, а наблюдения того объекта можно проводить лишь над его противоположным полушарием.

Я же не могу смотреть в телескопы сквозь планету. На эту минуту знаю только то, что это космическое тело очень большое, практически нисколько не отражает солнечный свет и движется в нашу сторону на большой скорости. Это не комета, иначе хвост у нее на таком расстоянии от Солнца уже начал бы формироваться. Я был очень удивлен, когда наш радиолокатор заметил эту штуковину. Я просто решил просканировать пространство вокруг планеты с целью проверить его на наличие мелкой метеорной пыли и вдруг наткнулся на нечто необыкновенное – на этот самый объект. А как там у всех дела?

– Командир дал еще сутки. Сказал, чтобы по истечению 24 часов ему предоставили самую точную сводку погоды. Бедный Томас пошел трудиться в лабораторию модуля N2.

Он ведь не климатолог, как мы. Вдруг что-то не так сделает? А ты, кстати, не астроном, чтобы гоняться за астероидами, или что там еще может быть.

– Помоги Принсу – вот и решение проблемы,– сказал Мейсон.– А заодно и позови ко мне Нельсона. Он единственный среди нас отличный астрофизик. Только поскорее, Лорен, поскорее.

Женщина заметила, как начало меняться лицо ее коллеги. Почувствовав что-то неладное, она не стала задавать лишних вопросов и поспешила за астрофизиком.

Тем временем "Созвездие" вновь вышел из зоны, где вести изучение загадочного объекта не представлялось возможным, и вскоре нырнул в тень, отбрасываемую планетой. Теперь взору телескопов и всевозможных других аппаратов снова открылись космические просторы, незаслоненные марсианским шаром.