Текст книги "Драйзер"

Автор книги: Сергей Батурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Американские газеты и журналы не переставали проявлять интерес к писателю, просили у него статьи, интервью. Так, газета «Нью-Йорк уорлд» обратилась к нему с просьбой ответить на ряд вопросов, касающихся «современной жизни». «Что касается меня, – писал в ответе на эту просьбу Драйзер, – то я считаю американские газеты интеллектуальными банкротами. Несомненно, что они отнюдь не хотят получить прямо высказанные конструктивные мысли по любому вопросу. Им нужны сенсационные эффективные выступления; они раздувают интерес к определенному лицу, словно это экзотическое животное. У меня нет ни малейшего интереса к такого рода выступлениям… Если бы оказалось возможным заинтересовать какую-либо из американских газет принципиальным обсуждением проблем богатства, или религии, или действий правительства и если бы она осмелилась опубликовать на эти темы статью, которая бы не отражала взгляды католической церкви, политиканов, Уолл-стрита, бизнесменов, то я бы заинтересовался таким предложением. Но знаю по своему большому опыту, что я требую слишком многого».

После длительных переговоров Драйзер все же написал статью для «Нью-Йорк уорлд». Но, как он и предполагал, статья так и не появилась на страницах газеты: редакторам не понравилось утверждение автора о том, что католическая церковь является «крупнейшим в мире владельцем недвижимого имущества». Драйзер категорически отказался снять эту фразу. «Весьма приятно видеть, – писал он редакторам газеты, – с какой бережностью «Нью-Йорк уорлд» относится к чувствам католической церкви. Я надеюсь, что «Уорлд» проявит такое же бережное отношение и к чувствам других организаций и лиц, как значительных, так и мелких. Прошу вернуть мне статью».

Занимающий в то время либеральные позиции журнал «Нейшн» опубликовал в мае 1928 года статью Драйзера «Американская пресса», в которой он изложил свои взгляды на «американский образ жизни». «Мне действительно кажется, – писал Драйзер, – что материальное благосостояние, не имеющее решительно никакого отношения к культуре или развитию мысли, просто вытравило из большинства американцев всякий интерес ко всему, кроме удовольствий и комфорта». Писатель прямо говорил, что страной правит «лишенная интеллектуальности горстка денежных тузов», что современная Америка – это «страна, ослабевшая благодаря материальному благополучию, равнодушная к социальному положению людей и их индивидуальным горестям, страна, молчащая при виде совершающихся несправедливостей и все больше и больше ограничивающая человека в его праве свободно мыслить…».

Многолетний опыт работы в американских газетах и журналах, опыт сотрудничества с ними придавал особую весомость утверждению писателя: «Я уже не раз замечал, что американские газеты и журналы весьма неохотно печатают на своих страницах тех, кто способен дать живую и правдивую критику нашей американской жизни. Убаюкивающее благоденствие повергает большинство американцев в какое-то почти свинское равнодушие ко всему нематериальному».

Подлинным вызовом этому «убаюкивающему благоденствию» явилась опубликованная в ноябре 1928 года книга «Драйзер смотрит на Россию», в которой писатель изложил свои впечатления от поездки по нашей стране. «Я неисправимый индивидуалист, – так начинает он свою книгу, – и потому я был против коммунизма». Но далее писатель признает, что обнаружил в Советской стране такие «прекрасные особенности», что «склонен не жаловаться, а аплодировать… Именно из России, как из никакой другой страны сегодня, я чувствую, суждено выйти великим деяниям как умственного, так и практического порядка».

Драйзер путешествовал по нашей стране в те трудные годы, когда мы делали первые шаги по пути индустриализации, когда страна только залечивала раны, нанесенные гражданской войной. Далеко не все еще шло гладко, американский писатель не раз сталкивался с мелкими бытовыми и дорожными трудностями и неурядицами, задерживался в пути из-за климатических условий. Но он сумел увидеть, что не эти трудности – главное, а что главное заключается в получившей выход энергии и энтузиазме миллионных трудящихся масс, преисполненных решимости построить новый мир. Писатель своими собственными глазами увидел мир трудового человека, мир братства и дружбы между народами, понял великую притягательную силу идей коммунизма. И многие страницы его книги пронизаны чувством восхищения перед великим советским народом, перед простым тружеником – хозяином общества.

Писатель говорил, что невозможно «никогда забыть» тот факт, что именно «через коммунизм или эту коллективную или, если хотите, отцовскую заботу о каждом возможно ликвидировать наводящее ужас чувство социальной несправедливости… которое приводило в отчаяние меня во все годы моей жизни в Америке с тех пор, как я стал достаточно взрослым, чтобы понимать, что такое социальная несправедливость».

В отличие от своих предыдущих книг путевых очерков свою новую работу Драйзер организовал не по дневниковому принципу, а по проблемам. Восемнадцать глав книги рассказывают о различных сторонах жизни советского общества. Вот названия некоторых глав – «Столица страны большевиков», «Политические и общие достижения России после революции», «Нынешний экономический план Советов», «Коммунизм – теория и практика», «Русский рабочий, его заводы, его промышленность», «Сегодняшние проблемы русского крестьянина».

Завершает книгу глава «Общие впечатления от России». «Теперь, когда я подошел к концу этой книги, позвольте мне немного пофилософствовать. Я видел очень многое. Я высказался совершенно недостаточно об огромнейшем преобразовании, происходящем в мире. Одна из истин, которую я усвоил в России… заключается в том, что ошибочно предполагать, что люди действительно отличаются в зависимости от материального положения. Ничего подобного. Подлинное отличие человека – в его умственных способностях».

Писатель в своей книге подчеркивает, что он был абсолютно свободен в выборе мест для посещения, в своих беседах со многими советскими гражданами. Американские биографы писателя отмечают, что во время посещения СССР Драйзер имел возможность «путешествовать, где он хотел, видеть и понять значительно больше, чем обыкновенный турист». Впечатления от этой поездки запомнились писателю на всю жизнь, он снова и снова возвращался к ним и в беседах с друзьями, и в своих многочисленных письмах.

«Что касается коммунистической системы, как я ее видел в России, – писал он в одном из своих писем в 1943 году, – я полностью за нее. Я видел их заводы, их шахты, их магазины, их комиссаров… И никогда в моей жизни я не встречал более образованных, более возвышенных в мыслях, более доброжелательных и отважных мужчин и женщин… В общем у меня возникло страстное чувство уважения к этому великому народу, и я все еще сохраняю это чувство…»

Официозная Америка встретила книгу «Драйзер смотрит на Россию» в штыки. Газеты и журналы печатали пародии на книгу, всеми способами пытались приуменьшить ее влияние на читающую публику. Раздавалось требование изъять книгу из продажи и уничтожить. Но Т. Драйзер твердо стоял на своем, угрозы не испугали его. За свою долгую литературную жизнь он успел привыкнуть и к угрозам так называемых блюстителей морали, и к недоброжелательности «большой прессы». Он прекрасно понимал, что в данном случае все дело в том, что «финансисты и мультимиллионеры… не допускают, чтобы подлинные факты о достижениях России стали достоянием американского народа».

Совершенно неожиданно для писателя ему был нанесен жестокий удар, откуда он меньше всего мог его ожидать. Жена Синклера Льюиса Дороти Томпсон возбудила против Драйзера судебное дело, обвинив его… в плагиате. Она провела в ноябре 1927 года несколько дней в Москве и по возвращении в США написала книгу «Новая Россия», вышедшую из печати в сентябре 1928 года, и теперь обвиняла Драйзера в заимствованиях из своей книги. Падкая на сенсации буржуазная пресса всячески раздувала скандал, обвиняя Драйзера во всех смертных грехах. Правда же заключалась в том, что в обеих книгах были весьма незначительные совпадения, так как их авторы использовали одни и те же справочные работы об СССР. Но если книга Драйзера была целиком построена на материалах его собственных наблюдений, то Дороти Томпсон в своей работе в основном полагалась именно на справочники и рассказы американских корреспондентов в Москве.

Драйзер отнесся ко всей этой скандальной истории весьма сдержанно, объяснив любознательным репортерам, что и он, и госпожа Томпсон, вероятно, пользовались одними и теми же справочными материалами. В это время он был занят подготовкой к печати двух новых книг – сборника рассказов «Галерея женщин» и поэтического сборника «Настроения», и не хотел тратить драгоценное время на бесплодную переписку с Дороти Томпсон, которая могла играть лишь на руку его врагам. Через какое-то время госпожа Томпсон сама отказалась от выдвинутых ею обвинений.

Книга «Драйзер смотрит на Россию» стала событием не только литературной, но и общественной жизни Соединенных Штатов. О ней спорили на страницах газет и журналов, говорили с трибун на митингах и собраниях. С резким осуждением книги выступил на одной из лекций в Нью-Йорке белогвардейский эмигрант П. Н. Милюков.

Рассказ Драйзера о своем путешествии по Советской России – непредубежденный, откровенный, не всегда точный, иногда спорный, но всегда доброжелательный – не мог не привлечь внимание к СССР самых различных кругов американского общества, не мог не вызвать интереса у самого различного читателя. И тот факт, что рассказ этот велся устами крупнейшего писателя-реалиста, признанного мастера слова, бескомпромиссного борца с лицемерием и ханжеством, вызывал неприкрытую ярость со стороны всех правых сил, особенно же католической церкви.

Под прямым нажимом церковников суд присяжных в Бостоне отказался снять запрет с распространения «Американской трагедии» в этом городе. Присутствовавшие на заседании суда Драйзер, Дэрроу и некоторые другие были буквально ошеломлены абсурдностью всего происходящего. Присяжные, как оказалось, не имели ни малейшего представления о содержании романа и были уверены, что в нем проповедуются идеи… контроля над рождаемостью. Судья не разрешил Драйзеру и адвокату издателя изложить краткое содержание романа. Таким образом, присяжные вынесли свое решение, даже не зная содержания книги.

И судья, и прокурор, и большинство присяжных были католиками, что не укрылось от внимания Драйзера. Он прекрасно понимал всю ту опасность, которую представляет для человечества религия. «Я неоднократно заявлял и заявляю, – писал он в мае 1929 года в связи с запрещением книги Рабле в Филадельфии, – что сегодня главной угрозой для человечества является католическая церковь, потому что это – организация, охватившая весь мир, и потому, что она в основном нападает на интеллект – на развитие человеческого ума в любой стране мира, – так как ради своего собственного благополучия она верит в невежество масс». Писатель имел основания подозревать, что из-за вмешательства католической церкви вот уже три года не двигалась с места работа над кинофильмом по роману «Американская трагедия», который намеревалась ставить голливудская кинофирма «Парамаунт феймоуз плейерс».

По возвращении из поездки в Советский Союз Драйзер загорелся идеей пригласить в Соединенные Штаты на гастроли балетную труппу Большого театра. Оказалось, что осуществить эту идею не так-то просто: требовалась очень крупная сумма денег. Получив принципиальное согласие советских организаций на такое турне, Драйзер предлагает организовать коммерческую корпорацию для проведения в жизнь намеченного им плана. «Мой личный интерес, – писал он в заявлении, которое разослал многим влиятельным американцам, – исключительно театральный. Я не связываю с этими гастролями никаких финансовых интересов и не намереваюсь получить никаких доходов, желая лишь иметь удовольствие представить американской публике новую великолепную форму артистического выражения».

Идею писателя поддержали литераторы, бизнесмены. Вице-президент автомобильной компании «Дженерал моторс» Дж. Д. Муни писал в этой связи Драйзеру, что он «всем сердцем симпатизирует идеям, которые, подобно намеченному визиту, направлены на ускорение ознакомления между Соединенными Штатами и Россией… Гастроли балета являются прекрасной возможностью придать началу международных отношений уровень, который бы явился достаточным, чтобы иметь существенное значение».

Однако мечта Драйзера так и осталась мечтой. Необходимых средств не удалось добыть. Он, как свидетельствует Элен, «с большой неохотой решил наконец отказаться от своей затеи и вернул все пожертвования тем, кто согласился поддержать его».

«Приезд русского балета, – писал Драйзер, – я вынужден с сожалением признать – всего лишь прекрасная мечта из далекого прошлого. Оказалось невозможным привлечь достаточное количество людей со средствами…»

Глава 13
«АМЕРИКАНСКИЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ»

Пришедшие к Драйзеру мировая известность и финансовая независимость не отгородили писателя от повседневной действительности, а еще более обострили его видение, повысили чувство ответственности за все происходящее в мире. Он с охотой откликается на многочисленные просьбы радикальных организаций о финансовой помощи, вносит средства в фонд помощи забастовщиков, принимает активное участие в судьбе Томаса Муни. В это время он поддерживает писателя-коммуниста Майкла Голда, одного из первых пролетарских писателей в Соединенных Штатах, который в те годы редактировал журнал «Нью мэссиз». Голд, работавший над романом «Евреи без денег», прислал Драйзеру две главы из романа и попросил поддержать его кандидатуру на получение ежегодной стипендии Гугенгейма. Драйзер высоко оценил литературный дар Голда и согласился выполнить его просьбу.

Драйзер поддерживал тесные связи с общественными деятелями, группировавшимися вокруг журнала «Нью мэссиз», он участвовал в организуемых им различных массовых мероприятиях. Элен, например, вспоминает, как они с Драйзером в канун нового, 1929 года «поехали на костюмированный бал, устроенный редакцией «Нью мэссиз». На это необычное празднество съехалось много интересных людей самых различных профессий и направлений – художники, писатели, поэты, журналисты, политические деятели, социалисты, радикалы, педагоги, музыканты, драматурги и другие люди, так или иначе связанные с Гринвич-Вилледж. Я никогда не бывала на таких балах, и мое любопытство, естественно, было возбуждено. В течение вечера многие гости подходили к нам (мы сидели в одной из лож, расположенных между ярусами танцевального зала), чтобы перекинуться несколькими словами с Драйзером, и в перерывах между танцами, длившимися до утра, завязывалось немало интересных разговоров».

Писатель много времени уделяет работе. «Как легко себе представить, – отмечал он в письме от 6 сентября 1929 года, – я всецело занят работой и почти не имею времени, чтобы уделить своим друзьям. Таким образом, мои книги должны говорить за меня». В шести номерах журнала «Херст интернейшнл-космополитен» – с февраля по июль 1929 года – публиковались три новеллы Драйзера – «Аглайя», «Элизабет» и «Сидони», объединенные под общим заглавием «Это безумие». В письме преподавателю университета штата Кентукки Гранту Найту Драйзер писал, что опубликованные новеллы составляют часть книги, в которую должно войти еще четыре очерка. «Кроме того, вам следует знать, что очерки, как они опубликованы в журнале «Космополитен», ни в коей мере не представляют собой полный их текст, представленный редакции. Чтобы удовлетворить цензуру различных штатов и не вызвать возможные предубежденные отклики некоторых читателей, – хотя я плохо понимаю, как можно этого избежать, – материал был сокращен по меньшей мере на одну треть… Что касается содержания очерков, то они автобиографичны».

По просьбе издательства «Саймон энд Шустер» Драйзер рецензирует рукопись нового романа Джона Купера Поуиса, пишет ряд статей для газет и журналов.

Разразившийся в 1929 году в США экономический кризис не только обнажил все противоречия капитализма, но и сорвал маску с мнимого благополучия «американского образа жизни», пустив по миру сотни тысяч, казалось бы, преуспевающих дельцов. «Ноябрь 1929 года был трагическим месяцем, – вспоминает Элен. – Внезапно, без всякого предупреждения, на бирже произошел крах, повлекший за собой самоубийства и хаос. Казалось, будто мчавшийся на всех парах экспресс был внезапно и резко остановлен силой всех тормозов. Люди пришли в смятение, впали в истерику. Некоторые из наших друзей, ходившие по самому краю пропасти, были начисто разорены. Даже Драйзер серьезно пострадал, ибо он тоже поддался уговорам хитрого спекулянта-биржевика, убедившего его вложить деньги в какие-то акции и облигации, цены на которые «должны были наверняка подняться до небывалой высоты». Вместо этого многие из них совершенно обесценились. К счастью для нас, у Драйзера на руках никогда не бывало подолгу много денег, и он не мог вложить их все; к тому же он был настолько благоразумен, что купил загородный участок в 35 акров. Было ясно, что всю страну ожидало резкое падение уровня жизни; и все же, хотя каждый ощущал эту неизбежную перемену, мало кто представлял себе всю глубину падения, какое предстояло испытать стране в последующие годы».

Драйзер в эти годы любил проводить время на своем загородном участке близ городка Маунт-Киско. Выкрашенные в яркий голубой цвет тяжелые бревенчатые ворота всегда стояли гостеприимно распахнутыми, словно приглашая посетителей. Здесь бывали многие друзья Драйзера и Элен, по субботам и воскресеньям на участке и у ворот стояло по десятку автомашин, владельцы которых гостили у приветливого хозяина «Ироки». В доме можно было встретить критика Бартона Раско с женой и детьми, писателя Джона Купера Поуиса, художников Эшерика, Фабри, Дейвиса и многих других друзей и знакомых писателя. Сам он любил по вечерам сидеть на веранде в кресле-качалке и любоваться раскинувшимся перед ним видом – озером и покрытыми лесом невысокими горами. Близость к земле, к воде, к прекрасной природе наполняла Драйзера «чувством огромного удовлетворения». Вечно переезжавший с места на место, не имевший собственного угла писатель теперь наслаждался покоем, возможностью полностью отдаться любимому литературному труду.

В конце ноября 1929 года издательство «Бони энд Ливрайт» выпустило в свет «Галерею женщин», в которой объединены пятнадцать новелл, рассказывающих о судьбе женщины в капиталистическом мире. Все рассказанные писателем истории взяты из жизни, и многие современники Драйзера могли без труда сообщить, кто именно послужил прототипом той или иной героини рассказов. Таким образом, жизненная достоверность вошедших в сборник новелл никогда не подвергалась сомнению. Ряд новелл проливал дополнительный свет на личность самого автора, на его взаимоотношения с друзьями и знакомыми, позволял узнать его мысли, увидеть внутренние мотивы тех или иных его поступков.

Характерна в этом отношении новелла «Рона Мэрса», воспроизводящая внешние обстоятельства жизни друга молодости писателя Артура Генри (он выведен в новелле под именем Уинни Власто) и его второй жены Анны Мэллон (Рона Мэрса). В новелле хорошо передана обстановка тех лет, когда Драйзер писал свои первые рассказы и «Сестру Керри», те последствия, которые имело решение владельцев фирмы «Даблдей энд Пейдж» в отношении романа.

Запоминается образ влюбленной, молодой, энергичной женщины, ее нелегкая судьба. Тем не менее крушение надежд не сломило ее духа, и через десяток лет Рона снова вернулась к тому, с чего начинала, – руководила работой крупного машинописного бюро. Именно в труде находит Рона утешение от несчастной любви.

Героиня другой новеллы – Оливия Бранд, также женщина энергичная и лишенная многих предрассудков. Выросшая в религиозной провинциальной семье, она какое-то время находилась под сильным влиянием церкви. «Но страстное увлечение религией вскоре уступило место не менее страстному любопытству к жизни, завладевшему ее сердцем и разумом. Она хотела знать. Ей хотелось познакомиться с людьми, не похожими ни на ее родителей, ни на тех, кого они ставили ей в пример. Хотелось думать и рассуждать именно о том, что они так решительно осуждали. Читать именно те книги, которые, она знала, ими не одобрялись…»

Дальнейшая жизнь Оливии, ее неудачное замужество за богатым, но ограниченным человеком, ее тяга к людям искусства и рабочим лидерам, ее второе – на этот раз удачное – замужество, ее сострадание голодным и угнетенным, ее сочувствие, ее увлечение героизмом и благородством бастующих рабочих и ее неожиданная смерть – все это описано с тонким пониманием психологии женщины.

Вместе с тем в образе Оливии Бранд автор показывает, как трудно стать в Америке писателем, если хочешь писать не о «красивой жизни верхних десяти тысяч», а о страданиях и надеждах миллионов простых людей. Оливия знала, что «для этого нужно жить и понимать жизнь. Теперь она в этом убедилась, а также в том, что писательское мастерство – это особый дар, тесно связанный с личностью и характером человека».

Личность и характер самой Оливии позволяли надеяться, что из нее получится настоящий писатель. Она не только обладала литературным талантом, но и умела видеть жизнь в движении, «ее глубоко волновали и тревожили те явления, которые сам я привык рассматривать как неизлечимые язвы жизни; в отличие от меня она не считала их столь безнадежно непоправимыми. Жизнь хоть и медленно, а все-таки движется вперед, по крайней мере, так должно быть!»

В Оливии были те «душевная отзывчивость и человечность, которые не позволяли ей спокойно и равнодушно относиться к страданиям людей». Один из выдающихся рабочих лидеров с благодарностью говорил, что «из всех женщин, сочувствующих рабочему движению, которых ему случалось встречать, Оливия не то что больше всех понимала, но была самой отзывчивой и умела воодушевлять других», особенно во время стачек в Лоурене и Патерсоне. Драйзер утверждает, что Оливия «могла бы подняться до вершин подлинного творчества, где живут, мыслят и творят те, кто властвует над умами человечества».

Болезнь и преждевременная смерть прервали литературную деятельность Оливии в самом начале. Автор не виноват, что конец этой истории такой печальный. Именно так неожиданно оборвалась жизнь Эдит де Лонг-Смит, которая послужила писателю прообразом Оливии Бранд. И в этом сборнике многие истории кончаются весьма печально не потому, что писатель исходил из пессимистического взгляда на жизнь, а потому, что американская действительность при более пристальном рассмотрении оказывалась весьма мрачной и неприглядной, пустой и беспросветной.

Такова жизнь и других героинь рассказов – медицинской сестры Регины, хозяйки фермы Иды Хошавут, жаждущей развлечений Рейны. Всех их автор описывает с сочувствием и пониманием, но показывает, что жизненные обстоятельства оказываются сильнее их, подчиняют себе, и в результате Регина становится морфинисткой, умирает от непосильного труда Ида. Трагическим концом своих рассказов писатель пытается привлечь внимание общественности к той несправедливости, которая существует в окружающем мире.

В некоторых из новелл Драйзер возвращается к своей излюбленной теме – судьбе человека искусства в капиталистическом обществе. Такова, например, новелла «Эрнестина». Героиня ее являлась «воплощением молодости, радости жизни, поэзии и любви к красоте». Преуспевающая актриса драматического театра Эрнестина любила и была любимой. Казалось, в жизни ее ждут одни лишь радости и удовольствия.

Но вот Эрнестина задумывает испробовать свои силы в кино. Ради успеха она решает бросить любимого и стать любовницей совладельца одной из крупнейших кинокомпаний. Какое-то время ей дают первые роли, но вскоре она уже «снимается на вторых главных ролях, сопутствуя звездам мужского и женского пола». Однако и такое положение продолжалось не слишком долго. Дело в том, что Эрнестину «считали слишком серьезной, серьезней многих блиставших тогда звезд, а режиссерам требуются артисты, которые были бы воплощением молодости и красоты и не отличались умом».

Она начинает испытывать трудности в получении ролей, а тут в кинопромышленности разразился кризис, «…и вот однажды утром все газеты Лос-Анджелеса напечатали сообщение из Нью-Йорка о том, что Эрнестина де Джонг, бывшая кинозвезда, отравилась газом в Гринвич-Вилледж, в квартире, где она жила прежде, когда работала в одном из нью-йоркских театров».

Несложная эта история, рассказанная писателем просто и проникновенно, типична для многих кинозвезд буржуазного мира. В небольшой новелле Т. Драйзер отразил самую суть положения талантливой актрисы в капиталистическом обществе. Актриса там зачастую не творческая личность, а предмет наслаждения и торга, бездушная кукла в руках магнатов от искусства. И у нее есть лишь два выхода: либо смириться с таким «позолоченным» существованием, либо уйти из искусства. Для тех же, кто не мыслит своего существования вне мира искусства, остается, как и для героини Драйзера, лишь один путь – уход из жизни.

Самоубийство актрисы, даже талантливой, никого не удивляет в капиталистическом мире. И вот эта обыденность происшедшего, обыденность добровольного ухода человека искусства из чужой ему жизни и потрясает читателя, показывает ему всю трагичность судьбы актрисы, ее зависимость от денежного мешка. «Деньги, словно клеймо, отличают все, что есть лучшего в Америке, – писал Т. Драйзер. – Генри Форд, потому что он имеет миллионы, является авторитетом в области интеллектуальных проблем любого сорта».

Особняком в сборнике стоит новелла «Эрнита», повествующая, по словам автора, «о том сцеплении обстоятельств, которое привело ее в самую гущу одного из величайших социальных переворотов в истории человечества». Эрнита родилась и выросла в Америке. Она с детства узнала, что такое тяжелая борьба за существование, задумывалась над несправедливым устройством мира. «…Задолго до того, как в России вспыхнул свет коммунизма, я чувствовала, что где-то должна произойти перемена… должен возникнуть новый общественный строй, при котором социальная справедливость осудит и отменит войну, – это будет какой-нибудь всемирный союз рабочих и угнетенных…» – так думала Эрнита. Такие взгляды побуждали молодую женщину к действиям, она с головой уходит в общественную деятельность.

После победы Октябрьской революции Эрнита жаждет «внести хоть маленькую лепту в великое дело». Летом 1922 года вместе с отрядом американских специалистов-энтузиастов Эрнита отправляется в Кузбасс помогать молодому государству рабочих и крестьян налаживать промышленность. В Советской России Эрнита поняла, что подлинное освобождение женщине несет только коммунизм, и она решает остаться в России.

Новелла «Эрнита» занимает особое место в творчестве Т. Драйзера. В ней писатель попытался разрешить новую для его творчества проблему – сочетание личного и общественного в жизни человека. «Эрнита» – это новелла о женщине нового типа, вставшей на путь социальной борьбы и пришедшей к коммунистическому мировоззрению. В то же время это новелла о любви, о стремлении женщины к сочетанию личного счастья с общественной деятельностью. Не все удается Эрните, у нее много трудностей, но она твердо уверена в том, что «коммунистическое учение может привести к созданию более совершенного общественного строя, и ради такой цели я всегда готова работать».

В течение трех дней после выхода «Галереи женщин» в американских газетах и журналах было опубликовано около десяти рецензий, и в подавляющем большинстве из них критики стремились приуменьшить значение нового труда писателя, не хотели видеть тех социальных обобщений, которые содержались почти в каждой новелле. Социальная направленность творчества Т. Драйзера уже была ясна каждому непредубежденному человеку, но критики по-прежнему старались доказать, что главный удар писателя направлен против пуританизма, пытались свести всю направленность его творчества к описанию частных случаев жизни и никак не желали признать за произведениями Т. Драйзера широкого обобщения американской действительности, изображения типичных американских граждан в типично американских обстоятельствах.

Страна переживала тяжелые времена: экономический кризис 1929 года привел к депрессии и в промышленности, и в сельском хозяйстве. Америка какое-то время находилась в состоянии шока. Драйзеру хотелось собственными глазами увидеть, как реагируют американцы на такую резкую перемену экономического положения.

20 марта 1930 года он отправляется в длительное путешествие по Америке. Сначала он едет поездом через Сен-Луис (штат Миссури) в город Таксон (штат Арканзас), затем вместе с присоединившейся к нему Элен они путешествуют на машине через Техас, Нью-Мексико, Аризону, Калифорнию, Орегон, Айдахо, Вайоминг, Монтану, Южную Дакоту, Миннесоту, Висконсин, Иллинойс, Мичиган, часть Канады, Пенсильванию, Нью-Джерси и Нью-Йорк. Они проехали более 16 тысяч километров, побывали в самых различных уголках страны.

Больше всего Драйзера потрясла безработица, огромные масштабы которой превзошли все, что он ожидал увидеть. Проведенная в марте 1930 года в Нью-Йорке стотысячная демонстрация безработных, которой руководил председатель Национального комитета Коммунистической партии США Уильям Фостер и другие коммунисты, вызвала отклик по всей стране.

Многочисленные встречи с простыми людьми, картины остановившихся фабрик и заводов, запущенные фермы, построенные из картонных коробок лачуги поденщиков – все это обескураживающе действовало на писателя. Нищета, по признанию официозных американских изданий, стала в эти годы «образом жизни более чем 40 миллионов американцев». Драйзер воочию увидел страдания рабочих и их детей, еще раз заглянул в ту пропасть, которая разделяла простых тружеников и власть имущих.

Во время своих встреч с представителями местной печати Драйзер неустанно обличал «американский образ жизни», капиталистическую систему. «Мы называем эту страну демократией. В действительности же – это олигархия, – говорил он в мае 1930 года корреспондентам газеты «Сан-Франциско кроникл». – Правительство расположено на Уолл-стрите, а не в Вашингтоне… Разговоры о демократии – просто шутка». Он разоблачал коммерческий подход к литературе, растущую безработицу и жестокое обращение с заключенными в тюрьмах, выступал против посылок католических миссионеров в другие страны, предупреждал, что стремление многих американцев приобретать ненужные вещи не доведет до добра.