Текст книги "Ussr (СИ)"

Автор книги: Сергей Рок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

–Чётко, – прокомментировал Карл, насмешливо улыбаясь.

–Почему?

–Опасно. Ты справился. Балка оторвалась не по твоей вине. Но это добавляет тебе баллов.

–И что же?

–Это уже отчасти победа. Ад позади, впереди – что-то другое, но ты должен понимать, что у игры нет начала, и нет конца – даже если тебя проглатила тварь, и ты варишься в кислоте ее желудка – ты играешь. Хотя нет. В этом случае, можно сказать, что ты проиграл.

Мы покинули то место, сопровождаемые криками тех, кого мучили. Впереди был продолжительный подъем в гору, среди леса, по очень крутой и трудной дороге, на которой кругом были растущие камни.

Это сложно, чтобы пояснить. Если вы там не были, то и не поймете, что такое камни. Но есть места, где они дорастают до размеров взрослых особей. Но это был бы отдельный разговор, отдельный рассказ. О таком месте могли бы искать амбициозные искатели Шамбалы, но надо помнить – человек должен сменить свою личность, поменять психотип, чтобы находить места, в которых нет ничего святого – тем не менее, по своей духовной массе, они опережают любые священные земли.

Камни... Они,как люди, или как кто-то другой, и я знал два камня – им было лет по тысяче. Столь солидный возраст их не пугал. Но это я говорю для того, чтобы подчеркнуть – если вы найдете способ противодействовать мировым механизмам, то избавитесь от смерти, и тогда встанет вопрос – чем заниматься? Чем себя развлечь? Нет, эти вопросы их не пугали. Камни, которые растут – неизменный атрибут миров, которые развиваются не по правилу распространения мирового эха, в линейно-параллельно.

Надо уметь идти.

Идешь – всегда впереди новый горизонт.

Но они меня не знали. Я ж их видел в каком-то каталоге, возможно – всего лишь в собственной голове. Я даже и не представлял, что они и правда существуют. Ну это равносильно тому, что вам скажут – на луне – лунатики. Но вы их никогда не видели, и не было шансов. И вот – они!

Внизу была новая прекрасная картина. Я увидел землю эгрегоров городов. Это особенное место, и многие мечтают хотя бы раз попасть туда – чтобы освятится неким великим духом. Там, на огромном поле, они – в уменьшенной копии, стоят недалеко друг от друга. И словно бы весь мир ими зарос – до горизонта. Там я увидел и эгрегор своего города, отметив, что всё же я вижу совсем другой город – и здесь всё зависило от того, кто я есть.

Но когда мы поднялись, наверху был храм для такой же игры.

В яме сидели адские звери.

Синий свет. Лучи, словно в светотире. Поиск символов и разгадок. Но также – бетонный пустой бассейн, полный мерцающего тумана, и там они – создания ада.

К слову сказать, это мы пришли в это смертельное казино, которая и являлась персональной Шамболой для всех, кто туда сумел добраться. Все очень просто – вся группа стоит вокруг пустого бетонного бассейна, в котором сидят твари, созданные словно бы специально, по воле художника маньяка. На табло бегут цифры. Результатом является луч, который выходит из установки выбора – она кружится вокруг своей оси – злая фиговина, которая остановится и выберет того, кто проиграл. Это всё. Ты тут же падаешь к зверям, а что дальше – это твое личное дело.

На стенах этого бассейна было множество знаком и всяческих фресок, которые можно было бы вполне изучить, и, быть можеть, получить формулу зла.

Зло вселенское.

На другой стороне от знака равенства – игра. И я проиграл эту игру – когда луч выбрал очередную жертву, я застрелил первого подскочившего зверя. Я прягнул в бассейн первым, и многие меня поддержали. Парня мы вытащи, а также была убита часть зверей. Я использовал усилитель, в руках у меня не было. Да, но Карла в тот момент не было в студии, и, когда мы вышли из заведения, то больше его не видели. Не видели никогда.

Запомнил ли он меня? Где он, Карл? Может быть, нас ждет еще одна встреча? Останешься ли ты в списке живых?

43. Надя

Днём позже должны были показывать футбол. Это ж такое дело – рыба, пиво. Я думаю, что именно футбол в СССР – вещь наиболее интересная. Потому что ты точно не знаешь.

Потому что вот такие сегодня должны были быть результаты в Кубке Уефа:

КПТ Куопио, Финляндия – Андерлехт Брюссель, Бельгия – 1:3

Бетис Севилья, Испания – Бенфика Лиссабон, Португалия – 1:2

Рейнджерс Глазго, Шотландия – Боруссия Дортмунд, ФРГ – 2:0

Наполи Неаполь, Италия – Динамо Тбилиси, СССР – 1:0

Валенсия Валенсия, Испания – Манчестер Юнайтед Манчестер, Англия – 2:1

Динамо Москва, СССР – Шленск Вроцлав, Польша – 0:1

Арсенал Лондон, Англия – Спартак Москва, СССР – 2:5

Норчеппинг Норчеппинг, Швеция – Саутгемптон Саутгемптон, Англия – 0:0

Ипсвич Таун Ипсвич, Англия – Рома Рим, Италия – 3:1

Но понятное дело, все остальные матчи посмотреть невозможно. Если стараться. Повыше – бот. Перехват сигналов. Эх, чем чёрт не шутит! То есть, он, конечно, не бот. Он – робот.

Я поехал встретиться с Надей в буфете на Ленина. Но, впрочем, какая вся эта мелкая официальность, когда её нет и быть не может. Где найти такие кафе поутру? Да, в области всяких пироженных. Именно так. Лимонад "Буратино". Такой прекрасный буратинистый газ. И хочется хохотать. Вот как передаче – "Выставка Буратино". Там Буратино этот – его голова чуть ли не раскрывается. Это у него такой рот, чтобы хохотать.

И разве есть в мире что-то более психоделического? Нет, ничего нет. Ровным счётом ничего.

Но тут надо было понять – конечно, мы Надю в чем-то подозревали, но в чем именно – еще не знали сами. Значит, надо было говорить и принюхиваться.

Удел волка.

–Ты мало спрашиваешь, – сказал я.

–Точно, – она нашла, что сказать.

–А как твой муж?

–А.... А что?

–Да ничего.

–Хочешь узнать, когда он уедет? Чтобы я пришла? А хочешь, поедем по-быстрому на дачу.

–Глаза у тебя хитрые, – сказал я.

–Да.

–У вас дача не в Хреновом?

–Я там не была. Правда, название смешное.

–А где ж? Может, в Староживотинном?

–Не а?

–А в Ендовище?

–Да ну тебя.

–Поехали в Панково, – предложил я.

–Нет, не дача. Просто квартирка пустая. В Усмани.

–Поедем,– ответил я.

–Тогда рассказывай.

–Работал я как-то на севере, – сказал я, – а знаешь, в каком году это было? Недавно. В 80-м. Но не совсем, конечно, север. Не чистый север. Север, он разный....

Словом, что тут было заливать? Что было, то и заливал. Буратино, то есть. Но всё это было никак. Из таких мадамов, как Надя, что-то серьезное вырисовывается только годам к 32-м, 34-м, не раньше.

44. Результаты

Вечером, конечно, кое-что показывали. Я понял, что начинаю уставать. Дро не выдержал, обул кеды, пошел бегать. Мы даже и слово друг другу не передали. Да вот то ж. Он взял с собой легкую пистолетную установку. Она в виде палочки. Прицепил её под куртку. Костюм польский. Прикольный.

Было на удивление тихо. Клинских не было. Не знаю, где он был. Я не спрашивал. Дро просто так не говорил. Нет, пусть делает, что хочет. Пусть бегает.

Мне надоело есть и пить. Сигареты все были сплошь без фильтра. Я включил пластинку "Братья Стояновы". Нет, слушать там особо было и нечего. Хотя что вы. С музыкой был полный айс. Другое дело, что, например, в 1982-м году вышел "Hot Space", или, скажем, "The number of the beast", и за просто так их, конечно, найти было не так уж просто.

Я взял плоскогубцы, провод, один конец подцепил к терминалу, другой – к телевизору. Лампа оконечного каскада строчной развертки. Синий щелчок! Еще!

–Алло, кто это? – послышался голос из динамика.

–Шестнадцать-двадцать, – ответил я.

–Это Википедио!

–Черт, нет, – ответил я, – мне нужен аналитический центр.

Я отключил питание. Попробовал снова. Щелчок!

–Кто там дурью мается? – был голос.

–Никто не мается, – ответил я, – шестнадцать-двадцать.

–А я – руб двадцать.

–Да как же так, – возмутился я.

–Смотрите, куда звоните. Ночь уже.

Я вышел на балкон, курил елецкую приму, самую беспонтовую вещь в мире людей и не людей. Зеленые и футбологоловые сразу же умирали. Достаточно было подвергнуть их планету бомбардировкой елецкой примой.

И вот, еще раз. А пластинка-то у меня больша – большая, долгоиграющая. Л.И. Брежнев – речь на XVIII съезде всесоюзного ленинского коммунистического союза молодёжи 25 апреля 1978 года. Еще была синенькая такая – "Песни о Хабаровске". Я тут, впрочем, проснулся: 10 ноября умрёт Брежнев. Надо спешить.

Но, впрочем, чо спешить-то?

Я снова щелкнул, и в ответ послышались знакомые потрескивания – словно там и рубили дрова, и тотчас их клали в огонь, и всё это горело.

–Шестнадцать-двадцать, – сказал я.

–На связи семидесятая, – был голос.

–Вы человек или робот?

–Чего ты, Влас? – осведомилась семидесятая. – Начинай.

–Ладно, – ответил я, – наличие объектов.

–Два неопознанных объекта на лунной орбите.

–Наличие долгоносиков.

–Большая концентрация в США, восточное побережье.

–Запах.

–Запах зеленый.

–Хорошо, – сказал я, – кого-нибудь еще будете посылать?

–Если что-то надо, говори сейчас. У нас окно до 2 октября 1982-го года. После этого две недели будет тишина.

–Не знаю, – сказал я, – мне кажется, не хватает средств внешней разведки.

–Заказывай.

–Пришлите рой. Нет, три роя. Пусть летают.

–Не переборщи, Влас. Он может вас заметить.

–А что, если его вообще не будет в Воронеже в этот год?

–Вряд ли.

–Тогда – два роя.

–Пришлём змею.

–Давайте.

Это и был сеанс. Змею, кстати, я увидел уже через пятнадцать минут. Дро еще бегал. Клинских – не знаю, где он был. Она вползла и деловито прошипела:

–Всё нормально, пацаны?

–Да, – ответил я несколько смущенно.

–Ну, всё, давайте. Успехов.

Я подумал – хорошо, что она не ошиблась квартирой. Потом я вдруг понял, что я хочу борща. Всё надоело. Я двинулся к киберформирователю, но потом остановился.

И мысли двигались так: да, нет. Нет, да.

Но ведь не было картошки. Не было курицы. Их я и заказал. Всё остальное было.

Рассказываю рецепт:

Варить можно вообще без мяса. Оно даже и полезнее – если вы много по жизни поедаете форм жизни. Но, в данном случае, курицу варим. Ага, ртов много. То есть, я, Влас, Дро, может заехать Ованес, могут и бабы нагрянуть. Кастрюля алюминевая, 7 литров. Картошки – на одну четвертую. На глаз. И варите. И потом, как закипит, через 10 минут кладёте капусту. Лучше делать смесь. Свежая + маринованная. И всё. Остается сделать зажарку.

Не вкусно ж тут когда? Когда мало свёклы, мало моркови, мало лука. При чем, дерут немного масла подсолнечного. Разогревают, кладут туда ложку жира. А уже потом жарят. А в конце жарки надо еще залить зажарку томатным соком. Но лучше, конечно, томатная паста и немного помидоров. Ну, один свежий, допустим. Или – один свежий, один маринованый. Мелко порезали. Отправляем зажарку в борщ. Доводим до кипения. Проверяем соль. Едим.

Жалко, змею не покормил. Да хотя она, скорее всего, питается от ЛЭП.

45. Машона

Мы и вечером едва не сели на сухую. Нет, всё жы была пара бутылок обычной русской водки. Клинских пришел в умате.

–Простите, – сказал он.

–Будешь борщ? – спросил я.

–Буду.

Мы даже не спрашивали, где он был, где мог набраться. Он кот. Но какие у него друзья? Может, он употреблял вместе с чертями?

Мы сели за стол. Шёл "Арсенал-Спартак". Дро был какой-то уставший. Клинских, оказывается, украл в аптеке валерьянку и ужрался. Но борщ – великий обед (ужин, завтрак). Уж его начинало отпускать.

–Помнишь, ты обещал рассказать про Машону, – сказал я.

–Да, – Дро закурил, – не могу. Лопну.

–Точно. Нельзя оторваться, – подтвердил Клинских, – ты гений, Влас.

Решили немного постоять, чтобы потом еще съесть борща. Вышли покурить.

–История темная, – сказал Дро, – Машона – это тип. То есть, кем она была до этого, я не знаю. Но, видимо, дело было очень важное, раз в 1936 год она отправилась с прикрытием по внешним параметрам. Я всё же предположу, что и в жизни она – девушка.

–А она вернулась? – спросил я.

–Нет.

–Что-то случилось?

–По правилам, еще не вышел срок. А как выйдет – вряд ли пошлют поисковую группу. Потому что достаточно отправить дроид.

–И он ничего не найдет? А вдруг – надо было раньше посылать?

–Я не знаю. Я ж не лезу в такие тонкости. Словом, история такая. Машона, как и мы, выжидала. Ей требовался Орех. Но Орех может быть и не в виде человека. Попробуй ты разбери, какой он. И ты лишь сидишь, слушаешь ветер. И всё. Машона вышла замуж. И в один момент она поняла – пришел муж, но он – кто-то еще. Может быть, Орех и есть. Чтобы сильно не заморачиваться, она решила еще немного за ним проследить и, если что, ликвидировать.

Но помыслы скрыть не то, чтобы сложно. Их можно раскрыть. И вот, в тот день, когда она была готова, неожиданно что-то прилетело и выпустило по дому пару ракет. Да, именно тогда. Машона скрылась. После чего, для того, чтобы замести следы, она переехала в Нью-Йорк и занялась кокаином. То есть, продажей. Здесь её след и теряется. Известно лишь, что она вновь вышла замуж, и это был какой-то пожилой джазовый музыкант.

– Совсем след теряется?

– Говорю тебе.

– Я думал, что я один умею так хорошо заметать следы, – проговорил Клинских.

– Так у тебя хвост. У меня ж нет хвоста, и заметить не чем.

– Веником заметай.

– Да это всё фигуры речи, дорогой кот. Скажи по существу.

– Все рано или поздно находится, – сказал он, – максимальное стирание – это глобальное форматирование вселенной, которое случается один раз в 25 миллиардов лет, и то, – он поднял свою лапу, – это теория, так же как и Зачищающая Машина. Сведения о ней есть, и, скорее всего, это не брехня. Но за руку ее никто не ловил.

– Хороший у тебя вариант, – заметил Дро, – брехня – не брехня.

– Ты ж знаешь, – ответил Клинских, – чрезмерная тонкокожесть уничтожает душу. Если брехня, то и брехня она и есть. Не надо никаких дополнений.

– Я тоже за это, – сказал я, – но мы не решили ничего по Машоне. Ты все же знал ее лично? Если да, это меняет дело.

– Это ничего не меняет, – проговорил Дро, – совершенно ничего.

– А вы еще говорили о щекотливых вопросах, – муркнул Клинских, – слово "щекотливый" подразумевает под собой щекотку, щекотание. Ну и, если хотите, почесывания.

– Если бы у человека было бы столько же шерсти, он мог бы понять, – сказал я.

– Да. Но у кого преимущества?

– Все зависит от миров, – сказал я, – теоретически есть полные миры котов, а неких абстрактных вселенных. На практике, мы только предполагаем.

– Как легко вы перескакиваете с темы на тему, – сказал Дро

– Да. Но борщ, да?

– Да?

– Лучший борщ, – подтвердил Клинских.

46. Письмо от Александра

Послушай, Влас, какие у нас хорошие модели самолётов? Сам я всегда летаю на маленьких электрических аппаратах, редко сажусь в большие, да и вообще, я большой любитель всего персонального, личностного, массовость – это что-то вроде песка, где много отдельных элементов, и всякий из них теряет индивидуальные черты.

Скажи еще – сейчас на авиалайнерах совсем скучняк. Лучше плыть на корабле, посещать всяческие бары. Модель летающего корабля с такими всяческими барами до сих пор почему-то не введена в эксплуатацию, но вот на дальней точке, я обнаружил уникальный коммунистический мир под названием ОэССр. Я даже не стал вдаваться, как это расшифровывается, потому что русский язык там довольно сильно отличался от нашего русского, и если когда за меня говорил аппарат, я все равно не совсем понимал. Это отличие, может быть, даже чем между русским и украинским, но нужна привычка. Ты знаешь эту идею – теория коммунистической материи. Исходя их этого, существует идеологический кэш, который состоит из отдельных фигур, где большие фигуры – это матрицы жизни, малые фигуры – лица лидеров, и если материя попадает в некий мир, она пытается ожить, а лидеры-заготовки воплощаются в конкретных лидеров, которые и производят мировые изменения. Ну а теперь, краткое воспоминание о том, как я прокатился на местном гигантском самолете:

Прихожу в аэропорт. Самолёты там толстые, и больше напоминают паромы. Крылья у всех почему-то деревянные. Окна – в несколько рядом. Вот взять, к парому крылышки приделать и сделать его форму немного самолётней – вот и будет. Ну, я-то никак решиться не мог сесть, было страшно. Потом так забежал. Перед взлетом. Без билета. Дал проводнику денег, и оказалось, что это нормальная тема – как в поезде у нас – зашел, дал денег да и лети себе на здоровье.

Пошел в сортир. А сортир большой, как в здании. И там два чувака курят. Я тоже закурил. Самолёт же вверх пошел, мужик другому говорит – ты за поручни держись. А взлетели мы не высоко. И летит самолёт не быстро.

Воздушный паром.

Километров всего 200 в час. Летит, внизу трасса, и едут какие-то чисто черножопые на автомобиле, вроде BMV катят, тачка открыта, едут и руками машут. Махали они слишком отвязно, и дошло до того, что один парень стал в дверях, а потом прыгнул вниз, попал к ним в машину. Тачка их остановилась. Началась драка, а мы дальше полетели.

Самолет притормозил и поравнялся с ними. А на этом, стало быть, пароме был один мой знакомый.

Прилетели в К. Была посадка, самолет гудел. А там был не аэропорт, а совместно с ЖД вокзалом комплекс, к самолету прицеплялась труба, и идешь по ней, и прямо из нее – в подземный переход, и все сделано из гофрированного металла. И потом, я вышел на запасные пути, а там босота работала разная. И вот, как раз там босота что-то разгружала. И водку жрали. И мне говорят – на, вот мы обедаем.

Я поел каких-то пирожков. И пошел я бродить, пока не пришел в странные частные кварталы. Там дети играют на гитарах. Говорю, давайте вместе играть. И играем. Брынькаем. А наш давешний самолёт пошел вверх, еще выше, почему-то теперь он набрал высоту и решил идти там – как бы медленно, словно кит – зато очень большой и вместительный кит.

Я говорю – гитара хреновая – надо купить другую.

Взял у кого-то велосипед, приезжаю в магазин. Там есть гитары. И продаются вроде винилы, только большие, великанские. Я говорю – это на чем их крутить? И были винилы, как велосипедное колесо. В обложках. И толстые. И там значки на самих винилах. А мне продавец говорит – во, зырь, какие проигрыватели.

И правда, стоят проигрыватели – ужасные, огромные. Я постоял, поофигевал, тут вдруг стало ясно, что надо купить тетрадки. Пошел я, купил тетрадок. И гитару какую-то.

47. Аудиодневник

И снова немного «Орбиты-303». Клинских забрался рядом на стул, чтобы послушать выступление одинокого оратора в живую.

– Ты трезв, Влас, – заметил он.

– Я бы охотно куда-нибудь съездил, – ответил я, – сидеть на одном месте нет сил.

– Куда бы ты хотел?

– В Грузию, например. Там рай по вину.

– Покупай болгарское.

– Хорошо. Самое высокое, что может быть в плане терририальности и оценки, скажем, усредненно-духовной константы, есть север. Воркута, например. Как бы поехали? Мы, и ты – в поезде. Лучше на машине. Но там, скорее всего, нет нормальных трасс.

– Мечтатель.

Лента побежала.

Дело было в 41-м году, но вовсе не в России, а где-то еще – наверное, в Швейцарии, и я знал некоторых ребят, которые почему-то собирали деньги, при чем – здесь имели место как фонды, так и отдельные спонсоры, и что-то тут было завязано с политикой, а к текущей войны это ни коим образом не относилось. Да, спросите, на что они собирали деньги? На революцию в России. История тут шла совсем другим путём, и не было никакого Ленина, и Гитлер в Германии работал в ресторане, и был ничего, нормальный малый. Мы специально его посетили, чтобы убедиться в этом. Я даже спросил его:

– Хотел бы быть фюрером?

– Конечно, – ответил он, – через пару лет, если так дело пойдет, я пойду на повышение и, может быть, стану управляющим. Главное – это делать всё хорошо.

– Рисуешь?

– На досуге рисую собак и кошек. А кто вы вообще?

– Мы собираем деньги на революцию в России.

– Гм. Какая еще революция? Сколько вам дать? Могу дать сто марок. Как от души отрываю.

– Ладно. Пока, Алоизович.

– Пока, пока, пацаны.

– Еве привет.

– Какой еще Еве?

В Швейцарии мы посетили множество очень умных людей, да и вообще – места были денежные, все было очень хорошо, густо в плане мысли и идеи, но в мою задачу входило изучение входящих сигналов. Мы мерим расстояние от данного места до края мирового эха, самой последней субреальности, за которой расположены густые необитаемые пространства, которые вообще недостижимы с точки зрения обычного понимания. Дальшее, есть нечто, что можно именовать океаном – но это нельзя взять и потрогать руками. Мысль, соприкасаясь с местной материев, аннигилурует – получается, мы имеем скорлупу. Но все в же, а задачу входит однажды нарисовать всю эту модель, точно так же, как сделали это некогда Инженеры.

А ехали мы дальше, по Швейцарии того 1941-го года. Ну и вот, забрались мы в горы. И там – посёлок, такой маленький, что улица там однорядная, а дома как павильоны. Может быть, это вообще санаторный какой-то поселок. Всё это происходило лишь потому, что закончился бензин у автомобиля, что-то вроде "Опеля" тех лет, например, и была надежда, что здесь, в посёлке, оный и будет найден. Я подумал, может это был "Опель-Капитан", но вряд ли, тот производился уже позже, в 50-е годы, хотя я путаю. Я как-то привязался к привычности, потому что всю дорогу договорами занимался Александр, так как хорошо знал язык, а Пётр (Питер) отвечал вообще за все, кроме медитации.

Мы осмотрелись – нет людей. Но всё же люди были. И вот Пётр, высокий и нервный, стал в двери стучаться, чтобы прояснить ситуацию.

Вышел мужик один – поговорили с трудом. Ясности не было. Он странно отговаривался от всего, словно бы вообще хотел избежать разговора. Словом, с ним ничего не получилось. Он ушел. Потом вышла мадам. Тоже поговорили.

Мужик вернулся и дал винтовку. И снова ушел.

Осмотревшись, мы осозналы штуку странную – людей словно бы нет, однако, посёлок не выглядел пустующим. Мы стучаться в дома, и, наконец, вышел очень странный мужик, который говорил словно бы через раз. Он вроде бы говорил, а вроде бы и нет – он как будто делал вид, что отвечает на вопросы, хотя всем своим видом показывал, что хочет избежать разговора. Вышла еще и одна странная мадам, которая предложила нам (наконец) канистру бензина, пожелала возможной удачной дороги и прочего.

Вернулся и мужчина. Он нам ребятам карабин и ушел.

– Ну и что же? – спросил Александр.

– Ружье, – ответил Фридрих.

– Для чего оно нам?

– Разве можно из него стрелять? Оно ржавое.

– Нет разницы в том, какое у вас ружье, если оценивать внешний фактор.

Тогда местный вернулся и пояснил: Птица. Вот вам патроны. Птица, и все тут. В его словах было много опасности и страха.

Я все жы был еще занят своим, и в жизни перевидал я множество птиц, в том числе, и птиц персональных, которых вывели для того, чтобы вас склевать.Я лишь сказал:

– Всё ясно.

– Что тебе ясно? – спросил Александр.

– Я уже вижу всё в голове. Ребят, спокойно. Однажды я был на спецоперации. Это была птицефабрика. Там переборщили с препаратами, и куры выросли ростом в 20 метров, они склёвывали людей, как червяком.

Собственно – моё чутье меня не обмануло – птицы была тут, странный, огромный монстр лесов, гигантска сова. Всегда говорят – ищите систему, монстры – дети ума. Однако, связь я не уловил, а потому – продолжал оставаться при своих мыслях.

Александр взял винтовку, но она не стреляла. Тогда он побежал и укрылся в кустах – там можно было отсидеться, собрать все мысли в одну кучу, чтобы понять, что делать дальше. Птица напоминала штурмовик, а мы – неких произвольных патризан.

Но тут уж действия были следующими: ребята подожгли бензин, и птица зачем-то полетела на огонь. В этот момент Александр проверил карабин. Птица развернулась. Он прицелился – бац – есть.

Подошли смотреть. По размерам птица была в два человека. Гигантская сова. Хорошо же Александр разобрался – ибо при таких размерах и оперении попадать надо было строго в глаз, что и было произведено.

Местные жители дали денег, оказалось, средства собирались на революцию в России. Что касается самой революции, то я до сих пор не знаю, произошла она там или нет.

48. Значки

Дро продолжал бегать. Меня почему-то стало немного стыдно. Он бегает, а я – нет. Что касается похода за проверкой утюга, то я собирался с мыслями, концентрируясь на нужной точке входа. Нет, всё равно спешить не нужно. Держать себя в руках. Тем более, где змея? Где она ползает? Мы не знаем. Она, может быть, залегла на берегу реки и слушает. А вдруг она смотри за нами?

Что, если стучит?

Нет, ничего из того, что мы делаем, не имеет важности. То есть, это не страшно. А вот если я выйду из СССР, то это уже – серьезное нарушение режима. Как узнать?

Скрываться. Идти обходняками. Но кто его знает? Может, она вовсе и не змея. Она вышла, зависла, она смотрит на весь Воронеж сверху вниз, и нехотя меня увидит.

Нарушение инструкции. Штраф. Перевод на офисную работу.

Но я уже не юноша, мне плевать, никаких угрызений совести. Живите как хотите.

Словом, я прошёлся. Купил значков. Класс.

Пионерский!

Комсомольский!

А.Пушкин (четырехугольный).

Шишкин.

Л.Украинка

Эстонская ССР.

Украинская ССР.

Кто-то мне говорил, что на полном серьезе, есть еще и ССР, и СР, и ССССР. Но это надо быть сверх того, что ты живёшь. Как туда попасть? Не факт, что возможно.

Еще:

Воронеж.

Сочи.

Новгород.

Смоленск.

Володя Ульянов (красный, пластмассовый, с очень острыми краями).

Запорожец (автомобиль).

Ким-10 (автомобиль, типа ретро).

Белый медведь.

Юный турист.

СССР – ПНР, интеркосмос.

Ленин (еще один вариант).

Ленинград (продолговатый, с висячей звездочкой).

Тамбов, древняя Русь.

Ту-134

Всегда готов!

Зимняя спартакиада народов СССР

Я пришёл, приколол все эти значки на полотенце. Пил сок из груши дички. У Клинских обнаружились очки. Он читал газету.

–Интересно? – осведомился я.

–Конечно. Исторически, так сказать.

–Интерисуешься?

–Я об одном жалею, – ответил он, – разговаривали бы мы на вы. Как бы это было академично.

Пришел Дро. Ужинали булочками с кефиром.

49. Поход за утюгом

Я бы мог прочесть целую лекцию о том, как правильно ходить. Это может выражаться и философски, и просто. Не знаю я, как лучше. Есть же какие-то поэты вне времени, их постоянно встречают – но ни я, ни кто-то другой не знает, что они, и кто они. Это напоминает, может быть, детей, которые смотрят на деяния взрослых со стороны. Но можно ли так говорить?

Нет, я уверен, что так и есть. Существуют люди, которые выше нас.

Но как это сказать на примере? А вот как. Я решил пройти, то есть, начать поход свой с Дома Офицеров – это прямо на подъеме, как поднимаешься с моста на троллейбусе. Там он и стоит. И там меня спросили, но это уже был и не совсем вопрос:

–Вы к кому?

Вот и всё. Дальше уже не было вопросов. Так как перейти можно, к примеру, через стенку, через время в минус.

В минусе – очень много стен. Говорят, был кто-то перманентный, кто так ходил. Я тотчас вышел. Но в том промежутке я видел, я чувствовал ту запредельную поэзию – это был тот мир, до которого мне не добраться. Впрочем, если бы я хотел.... Но это нарушение. Черт возьми. Я же думал только о змее. Вдруг она – просто стукач. Хотя и маловероятно. Но всё может быть.

Когда ты в форме, то мысли ровные. Не роятся. Нет сомнений. Но если ты устанешь, появляется зависимость от массы тела, от массы дела. Если твой мозг несёт в себе едва ли не атомный заряд – его надо сначала разогреть, размять, а на усталую это – тугой резиновый мячик. При СССР такие бросали на уроках физкультуры.

Я вышел. Было совершенно очевидно, что я вышел где-то еще. Воронеж, но – иной. Потому что, помимо СССР, как я уже говорил, может быть в наличии у пространства любая фигня. Она и была. Река расстилалась на ширь раза в два обычной. Мост – худой, из яркого железа. И по нему ездит что-то несусветное. Люди одеты просто, темно, и я на их фоне – в обычной советской одежде – выделяюсь. Но что делать? Это мой путь.

Я двинулся. Дислокация улиц соблюдалась. Проспект революции, дом.32. Всё верно. И также – Дом офицеров. Я понимаю, можно попасть на Большую Дворянскую. Но делать мне нечего.

–Есть курить? – спросил у меня странный паренёк.

–Есть.

Я дал ему сигарету, двинулся дальше, не собираясь здесь задерживаться. В первом же магазине я повернул, но вышел я, в итоге, на тот же проспект, который почти ничем не отличался от оригинала. Хотя я точно знал, что это не так.

Потом – еще. Пару раз моим глазам представал город будущего, и я боялся задавать вопросы и выделяться – может быть, я плыл внутри самого себя, может быть – это и правда было время, отдаленное от нас на многие десятки или сотни лет. Если у тебя есть мозг, а помимо мозга еще и квалицификация, ты на такие вещи внимания не обращаешь. Чем чище мозг, тем и тебе легче. Да и потом, есть такая классическая ерунда, как палево. Нарушаешь инструкции, обманывай сам себя. Делай вид, что ничего не происходит.

По пути я купил минеральную воду, и потом только сообразил, что покупка состоялась. Значит, я был близко к месту. Электронная карта способна трансформироваться. Лишь бы кто-то её требовал. А то – представьте себе – вы приходите с ней в трактир. Впрочем, болтовня.

Я вышел. Я сел на всемирное метро, и всё. Здесь, в вагоне, был столик и сок.

–Куда едете? – спросил я у студентов.

– В Курск.

–А мы где сейчас?

–В киберпространстве.

–Врёшь.

–Я – нет. Зачем?

И правда, все они там и были.

Когда я приехал, то особо и не шифровался. Я руководствовался принципом – что будет, то и будет. Что касается возможной слежки, то, конечно, какой-нибудь левый андроид мог бы и увидать меня. Но и что же.

Вскоре я был дома. Насколько я мог судить, Лиля за время моего отстутствия не появлялась. Но в квартире явно кто-то был. Скорее всего, это была железная уборщица – она выбирает такие моменты, когда никого нет. Вряд ли – что-то странное и опасное. Что касается электронной собачки, я думаю, она встала на stand-by, скрутившись в позу кольца.

Узкий коридор. Просто пещера. Поворот на кухню. Лифт в ванную (она расположена внутри потолка). Лифт вниз – туалетный модуль. Спальный шлейф (шестимодульный) – в стене. Одна единственная комната, зато – улучшенный балкон с большим набором микроконтроллеров, ну и, наконец, дворик – то есть, штука, у которой сначала надо включить питание. Тогда она формирует дополнительную реальность, которая, если сравнивать ее с квартирой, довольно внушительна по размерам.

Конечно, никакого включенного утюга. Я щелкнул тумблером и вышел туда, в мир ясного солнца, далеких облаков, широкой дали, до которой никогда не добраться, так как это – просто картинка. Там, в шкафчике, было немного портвейна.

Мысли меня не оставляли. Лиля. Давай, мы все же увидим друг друга и убедимся, что мы существуем. Нельзя, чтобы была одна работа. Сухая. Никаких чувств. Никакого супружеского долга. Никаких разговоров за вечерним камином. Хотя камина нет, но здесь, в расширении, можно поставить садовый домик. Курить на крыльце. Срывать яблоки, варить из них компот, глядеть на то, как гаснет солнце, уходя за края гор. Пусть, всё это придумано. Пусть. Но что-то должно быть между нами, не одна галочка, не одно лишь свидетельство о том, что мы – муж и жена.