Текст книги "Лёхин с Шишиком на плече (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Но эта тварь… Зверюга, с мечом в боку, встала, качаясь на пороге и неторопливо ощерилась. А чего ей не щериться? Видимого оружия на Лехине не наблюдалось, а меч… Зверюга встряхнулась, точно вылезла из воды, – меч грохнулся с той стороны, откуда шел свет… Паук оглянулся на звук, ссутуленный под тяжестью безвольного тела, и помахал ручкой.

Жуткий визг – мокрым пальцем по стеклу! – чуть не убил Лехина. А потом он чуть не убил "чертей полосатых"! Вот что мешало ему нормально бежать! А он-то мельком думал, что плохо закрепил оружие на бедре.

На джинсах, вцепившись в край кармана, висели "помпошки". Даже в этой ненормальной ситуации Лехин не мог не обратить внимания, что Шишики странно отяжелели. Когда же он увидел, что они тащат… Про сумку-то он вообще забыл, и где бросил – не помнил. Когда же Шишики умудрились из нее яблоко вытащить?!

Сначала он решил, что "помпошки" предлагают бросить яблоко в Проводника. По себе он уже знал, что яблоки обладают таинственной силой. Так что поверил. Но когда попытался забрать яблоко, то поднял плод вместе с прилипшими к нему "помпошками".

– Вы что – свихнулись?!

В ответ на него вновь обрушился раздирающий уши визг. Шишики безоговорочно требовали швырнуть их, в компании с яблоком, туда, куда им нельзя, – домовые предупреждали!.. А может, домовые не знают чего-то, о чем известно "помпошкам"?.. Нетерпеливый визг подтвердил: не знают! И Лехин размахнулся и бросил яблоко с обнявшимися вокруг него "помпошками".

Хватило ума бросить яблоко не целясь, а примерившись, чтоб попало в движущуюся цель. Впрочем, не об уме речь. Времени не хватало – это да.

Запаленно сопя, подбежал Олег. Сказать ничего не успел: ссутуленная под грузом, обрюзгшая фигура рухнула за порогом дверного проема.

Холодный, мертвенный свет поколебался, но, разделившись на несколько туманных клочьев, быстро рассеялся.

Боясь ловушки, Лехин тоже чуть помедлил, потом взял у подошедшего Вована свечу и зашагал вперед.

Зверюга сдохла у порога. Чудовищные шипы на хребте слиплись, оплывая в нечто мягкое, бесформенное. Припоминая, что вся эта оплывшая масса должна незамедлительно отвердеть – превратиться в хрупкий черный сплав, Лехин перешагнул через зверюгу, прихватив меч, и еще машинально подумал: хорошо, хоть ароматов никаких…

Далее по курсу в позе обнимающего землю лежал Паук. Лехин, наверное, с минуту опасался приближаться к чужаку. Как-то излишне напряжённо лежал тот – вот-вот вскочит. Но через него тоже надо было перешагнуть: падая, он ослабил хватку, и вялое тело Проводника скользнуло с его спины, как со ступеньки лестницы. И Лехин решился, перешагнул. Больше он, может, и не взглянул бы на Паука, если бы опять-таки машинально не отметил два обстоятельства.

Первое – познавательно-необязательное: серьга Паука плавилась одновременно с телом, впрочем, как и одежда. Значит, одеяние чужаков является частью их плоти. Поэтому проволочный паучок растворяется на ухе оборотня, постепенно вдавливаясь в черненую вязкую массу.

Второе обстоятельство заставило Лехина остановиться и нагнуться над рукой Паука. Лехина заинтересовал стиснутый даже в смерти кулак. Дотрагиваться до истекающей слизью плоти Лехин не захотел и воспользовался мечом. Кончиком лезвия расправил зажатые пальцы Паука и недоуменно уставился на морщинистый черный кругляш… Что это?! Яблоко?.. Он, Лехин, бросил яблоко с "помпошками", а Паук, видимо, решил, что в него бросили боеприпасом, и поймал его, чтобы обезопаситься и разглядеть… Поймал, называется… Ну и яблочко…

Проводник все еще пребывал без сознания. Он лежал на спине, на его лбу задумчивым монашком сидел Профи. Время от времени он взглядывал на Ника, который медленными кругами прогуливался по груди Проводника.

– Интересно, почему вас этот не сожрал? – ворчливо осведомился Лехин, присаживаясь на корточки. – Невкусные, да?

На всякий случай он проверил пульс Проводника. На руке не нашел, на шее – сразу. Только успел заметить, что Проводник жив, как новая мысль поразила его: "А если все эти зверюги не умерли? Ведь сначала они вообще бесплотные были… А если умерла только эта… как ее… оболочка, а настоящие твари ушли в свой мир?"

Ладонь к Нику он протянул бездумно, но тот быстро перебрался на средство передвижения – с неожиданно суровым выражением "морды лица". Профи тоже оставил хозяина и поспешил на ладонь Лехина – глазами вперившись назад, в Проводника. Лехин даже приготовился подхватить "помпошку", если ненароком свалится.

– Что – не удалось вернуть профессора?

Две пары желтых глазищ мрачно хлопнули невидимыми веками на Лехина, а затем стали гипнотизировать друг дружку.

– Да вы не отчаивайтесь. Скорее всего, он без сознания – поэтому. А вот как придет в себя, вытащить нетрудно – раз плюнуть.

"Помпошки" насупились и по рукаву просеменили к карману, где и сгинули.

А Лехин вернулся к беспокойной мысли "а если зверюги не умерли?". Мысль получила продолжение: "Сколько времени понадобится на появление первой из тварей, если Проводник без сознания и, возможно, продолжает держать дверь открытой?"

– Линь Тай, позови агента.

– Агента нету, хозяина.

– Но Веча же в той комнате? – удивился Лехин. – Нужно, чтобы он донес Проводника до машины, а я постерегу. Ему, с его габаритами, сподручнее человека тащить.

– Веча есть – агента нету, – упрямо повторил Линь Тай и пошел в ту часть подвала, где горели свечи.

Порог он перепрыгнул – почти перепорхнул, и Лехин вздрогнул; потрясающее зрелище, когда долговязый мосластый мужик подпрыгивает упругим теннисным мячиком.

Не дожидаясь прихода Вечи, Лехин с Олегом подняли Проводника и понесли к порогу. Вече и так достанется. Путь длинный, и лестниц полно. Тяжеловато с грузом.

Приближение Вечи они расслышали по обиженному бубнежу. Широкоплечий здоровяк норовил держаться ближе к длинному Вовану, опасливо крутя головой по сторонам и бубня какие-то претензии… Лехин несколько обалдел от таких странностей, но Вован – Линь Тай – снова веско произнес:

– Веча есть – агента нету.

И Лехин наконец уразумел. Перед ним стоял нормальный человек без паранормального довеска в виде призрака. Человек, который лишился наглого квартиранта в собственном теле в самый неподходящий момент. Лехин отчетливо увидел: плачущий Веча бьет и бьет упавшую тварь. Отчего плакал Веча? От ужаса, что убил "человека"? От ужаса, что хотели убить его? От ужаса внезапно очутиться в страшном месте со страшными людьми?

– А где безымянный агент? Сожрали все-таки?..

Ладно, это подождет. Для начала нужно успокоить Вечу. Шапочное знакомство соседей по дому у них есть. Только узнает ли здоровяк Лехина в темноте, в слабом, дрожащем освещении?

Проводника опустили по сигналу. Лехин поднял свечу.

– Веча, узнаешь меня?

Здоровяк замолчал, со страхом вглядываясь в человека напротив.

– На Алексея похож, соседа.

– Не похож, а Алексей и есть.

– А фиг вас разберет! – жалобно взвыл Веча и затыкал пальцем в Вована. – Этот тоже похож на дружка моего, а заговоришь с ним – морда каменная, будто век меня не видел и видеть не желает!

"Ну, почему каменная – понятно, – подумал Лехин. – Хихикать хочется – с трудом и держится. Или еще: дружка потерял – закаменеешь тут".

В последнем Лехин оказался не прав. Только открыл рот скомандовать, чтобы Веча взвалил на себя Проводника, как вдруг учуял рядом присутствие. Именно так: учуял присутствие. Круто развернулся со свечой – Олег нервно дернулся в мгновенной боевой стойке – слева никого. Зато справа виновато сказали:

– Простите, Алексей Григорьевич, за причиненное неудобство.

Огонь со свечи чуть не сдуло от нового рывка. Бедняга Олег рванул следом, но вновь ничего не увидел и придушенно просипел:

– Что происходит?

– Все хорошо! Все очень хорошо! – громко сказал Лехин и обозленно, хотя и в тон собеседнику, потребовал у явленного ему безымянного агента: – Извольте объясниться!

"Сударь!" – застряло на зубах.

К счастью, безымянный агент, то есть Глеб Семенович – вспомнил Лехин, когда-то был человеком военной выправки, отчитался в считанные секунды:

– Веча сильнее меня духом. Пока пары алкоголя дурманили его, я еще держался. Но когда началась драка, он меня вытеснил. Зато теперь вы, Алексей Григорьевич, легко справитесь с ним: он думает, что все это сон.

– С кем ты разговариваешь, Лехин? – шепотом спросил Олег.

– Потом объясню, ладно? Веча, помоги. Этого человека надо вытащить отсюда. Ты единственный, кому это по силам.

– А если не потащу? Ишь, раскомандовался!

– Дело твое, конечно, – кивнул Лехин. – Только если не поможешь, навсегда останешься здесь, в подвале. А все потому, что этот человек – твой пропуск отсюда.

51.

Кажется, Веча и правда верил, что спит. Убедила его странная логика Лехиных слов. Легко подхватив Проводника на плечо, он послушно потопал за плывущими среди теней свечами, и в его тяжелом топоте шаги остальных звучали фоновым шелестом.

Собаки, видимо, сочли свою миссию выполненной. Поднялись с людьми наверх и сгинули в темь.

Шишики наотрез отказались ехать в машине. Лехин шепотом орал на них – они беззвучно орали на него с крыши машины. Туда они демонстративно перепрыгнули, пока Лехин руководил погрузкой: за рулем Олег, позади – Вован, Проводник и Веча – именно в такой последовательности.

– Ну и фиг с вами! – расплевался Лехин и сел с Олегом.

Едва "Ладушка" тронулась с места, с потолка на плечи Лехина шмякнулись два невероятно мрачных меховых комочка. Зеркальце водителя показало, как они, потоптавшись, нахохлились и принялись укоризненно сверлить глазищами уши Лехина, поскольку с хозяйских плеч глаз хозяина же не видно. Лехин поспешно отвел от зеркальца взгляд.

Еще увидят – будут пялиться глаза в глаза… И чего им надо?

– Олег, как прошло боевое крещение?

Остановив машину на перекрестке – стройка за спиной – и выгадывая момент войти в сплошной поток на дороге, Олег немного помолчал, потом во вздохом сказал:

– Драка – это не бой по правилам. Очень тяжело. Практики не хватает.

– А хотелось бы?

– Чего?

– Практики побольше?

– Наверное, хотелось бы… Ну конечно, хотелось бы! Зря, что ли, на тренировки бегал?

Машина вдруг содрогнулась и почти подпрыгнула, будто на капот уронили бетонный столб. Да так и оставили.

"Лада" еще дрожала от потрясения, когда на капоте кто-то тяжеленный переступил, точно стараясь встать прочнее. Конечности у неизвестного, на слух, были каменные: с каждым его движением машина охала и прогибалась.

Заледеневший от бешенства Лехин все же заставил себя оглянуться. Машинально отметил кинувшихся в карман "помпошек". За стеклом никого не было – только дорога, потерявшаяся в темноте с редким светом от дома справа.

И, прежде чем выйти – выскочить, вылететь! – он бросил взгляд на Олега. Хозяин машины, стиснув побелевший рот и глядя остановившимися глазами вперед, слепо шарил по дверце.

– Сиди! – велел Лехин, и вздрогнувшая машина будто подтвердила. – Это не твоя драка.

Мгновение он помедлил, проверяя, полностью ли меч в боевой готовности, и под резанувший визг перепуганных "помпошек" скользнул в темноту на дороге.

Одна нога уже на асфальте – второй он прочувствовал новое, сильное содрогание машины. Левой рукой он еще захлопывал дверцу, а правая уже вскинула меч навстречу призрачной твари, а тело само прянуло с траектории прыжка твари.

Зверь был великолепен. Если бы Лехин встретил его в клетке зоопарка, в кадрах фильма или на снимке, он бы долго восхищался чудовищным силуэтом – силуэтом хищника и боевой машины, любовался бы причудливой хрустальной игрой цветных бликов на шипастой хребтине; этими нездешними глазами – сгустками тьмы из-под сияющих нависших лобных дуг…

– … Лехин!

Три вопля из машины вывели Лехина из транса!

Зверь гипнотизировал?!

И зверь успел очутиться в двух шагах от человека. После хорового предупреждения он остановился и нерешительно поднял переднюю лапу, так что свободно опущенные каменные когти слегка елозили по асфальту. Вся поза чужака выражала почти интеллигентное недоумение: что за шум, ведь только что все было мирно и спокойно? Зверь даже полуобернулся к машине, чуть приподняв выступ над правым глазом, как человек бы вздернул бровь, приглашая присоединиться к разглядыванию нарушителей спокойствия…

И так же, чуть боком, зверь бросился на Лехина.

Лехин все-таки зазевался, меч – нет.

Пока хозяин лихорадочно соображал, как увернуться от зверя, оружие острием взмыло в небо и неожиданно резко надавило вниз, на руку. Не ожидавший ничего подобного, человек упал на колени.

Серебристая туша, опоздав буквально на секунду, с тяжелым шелестом свистнула над ним.

Время остановилось. Лехин вдруг понял, что рассматривает летящую над ним тушу профессиональным взглядом шеф-повара, который карьеру начинал рубщиком мяса. И не сам меч ринулся в уязвимое место зверя, а наконец сам Лехин ударил оружием в то мгновение, когда зверю надо было коснуться асфальта широкими лапами. Меч скользнул идеально и почти хирургически ровно взрезал мощную звериную шею.

Перекатившись с коленей на бедро, Лехин замахнулся добить хрипящего чужака. Но время вновь помчалось опрометью, а события, видимо, решили, что Лехин скучает, и принялись размножаться, одно другого веселее.

Пораспахивались дверцы машины. С ругательством и невнятным возгласом выскочили трое и рванули прочь от "Лады". Один внезапно остановился и – Лехин глазам не поверил – спиной врезался в машину.

Восстановить, что произошло, труда не составило. Лехин прыгнул с земли и словно воочию увидел: из окна машины выстрелила когтистая лапа, подцепила человека и рванула к себе… Елки-палки! Олега!

Новый пришелец материализовался прямо в машине и в машину же старался затащить свою жертву. Глуша жалость и почти физическую боль (когти в спине!), Лехин сконцентрировал все мысли на том, как отвоевать Олега, а не на том, каково ему сейчас: ведь стекло в окне было опущено не до конца.

В машине маячил неопределенный силуэт. И в этот силуэт Лехин швырнул меч, чуть не закрыв от ужаса глаза. Лезвие пробило стекло в правом нижнем углу, чудом не задев Олегова плеча…

Рев, от которого вновь содрогнулась машина, подтвердил впечатление Лехина, что меч пробил не только стекло – в мельчайшие дребезги. Голова Олега – слава Богу, парень без сознания! – свесилась подбородком в грудь, но сам он не падал – когти мертвого зверя не давали… Лехин снял Олега с чудовищной вешалки. Рядом возник Вован, подхватил парня.

Теперь – самое главное: вытащить Проводника из машины, иначе со зверьем, атакующим из машины, справляться трудновато. Пусть уж на ровном месте появляются. Как первый…

Лехин сунулся в заднюю дверцу. Проводник все еще пребывал в обмороке. Его не привела в себя даже тварь, повисшая на спинках передних кресел и в предсмертных конвульсиях раскачивающая машину.

Выглядел Проводник достаточно мирно – спит и спит человек. Только вот над его плечами быстро светлело. Определенно обозначались контуры прямоугольника, как будто из темноты смотришь на плохо закрытую дверь, к которой кто-то подходит с фонариком или свечой…

Лехин за грудки выволок Проводника. Так удобнее, да и выволакиваемый не возражал. Уложив его за бордюром дороги, на плохо прополотой от лопухов траве, Лехин, дыша ртом от напряжения, приготовился во всеоружии встретить следующего чужака…

Придушенный крик за спиной – и неизвестно, кто быстрее развернулся – Лехин или меч.

Ожидаемый следующий явился не из светового прямоугольника. Возможно, он начал появляться в машине, да Лехин, занятый вытаскиванием Проводника, не заметил.

Сейчас тварь стояла над упавшим Вованом – к ним медленно шел Веча, подтягивая когда-то спортивные штаны. Он худел на глазах, и Лехин сначала решил – со страху. Шел с голыми руками – на броненосного зверя, вооруженного чудовищными клыками и когтями!…

Лехин зарычал от ярости и бессилия: троица – Вован, Веча и зверь – находились на дороге, чуть впереди машины, а он – на газоне! Позади!.. И чуть не подавился своим рыком, когда за спиной невнятно заворчали. Уже оборачиваясь, Лехин похоронно – это только меч играючи принял оборонительную позицию – констатировал: "Четвертый".

Четвертый протискивался сквозь узкую светящуюся щель над Проводником. Лехин с внезапно вспыхнувшей надеждой вспомнил, что Проводник дверь в другой мир открыл не до конца. И кинулся к твари. Тварь от занесенного над ней оружия попыталась отпрянуть. Мешали мощные телеса, складками набрякшие по невидимом двери и стене, едва зверюга попятилась в свой мир. Ибо чужак в мире земном начал немедленно увеличиваться в объеме.

Изумленный Лехин обнаружил, что "там" зверюги росточком не выше болонки! Но здесь тварь росла и уже приближалась к привычному для Лехина размеру. А значит, могла застрять в щели намертво! Чем это грозило, Лехин и представить себе не мог. Но, слушая вой и ругательства на дороге, отчаянно искал выход из положения.

Вместо выхода воображение рисовало страшные картины: зверь в щели вырос до обычного своего земного объема, и оставшиеся твари, две из лимитированных шести, легко проникают на землю, пробежавшись под его лапами… А если выросшая зверюга вообще сломает дверь – и полчища тварей хлынут из иного мира?..

Последняя картинка взорвала остатки здравого смысла, и Лехин без раздумий ударил ногой по звериной морде. Как ни странно, пинок подействовал. Тварь вылетела назад, за дверь. Сияние померкло, и трясущийся от гнева Лехин не сразу понял, что ему дана отсрочка. Может быть, на секунды – мчась к обалдевшему от боли Вече, думал он; может быть, даже на пару минут! – умолял он, насаживая зверюгу на меч, как на вертел, – оружие скользнуло с грудной кости твари, но сумело удержаться и ниже кости нашло уязвимое место.

Веча посмотрел-посмотрел на громадное тело под ногами – и повалился на землю, закатывая измученные глаза. Лехин подхватил его, почти не глядя – глядел только в сторону Проводника! Но дотащил беднягу до машины, пристроил у колеса – оклемается! С Вованом потом разберемся…

Он бежал вокруг машины, к Проводнику, когда увидел: над плечом того вновь засветилась вертикальная полоска, в которую немедленно сунулась длинная тощая морда. Уже не раздумывая, Лехин пнул по морде. Тварь на этот раз попалась зловредная – за что и поплатилась: хотела цапнуть за ногу – получила по зубам и кувыркнулась назад с жутким, до мурашек по всему телу, шипением.

Лехин ухватил меч двумя руками и, запаленно дыша, ждал. Но светящаяся полоска предпочла погаснуть. Кажется, на "той" стороне сообразили, что сейчас переходить небезопасно, и тоже решили выждать.

Минута. Другая… Тихо и темно.

Меч дернулся в руках – Лехину почудилось движение рядом. Всмотрелся: Шишики съехали с его ног и быстро залезли на грудь Проводника. Совершенно неожиданно они повели себя точно буйнопомешанные в припадке: забегали, запрыгали; разевая пасти, орали – и все это, обращаясь к Лехину.

– Да чего вы хотите? – отчаялся понять Лехин.

– Чтобы Соболева в сознание привели, – сказали слева.

– Глеб Семенович, вы? – засомневался Лехин, выискивая в темноте очертания безымянного агента. – Вы уверены, что Шишики хотят именно этого? Зачем?

– Когда человек в сознании, легче вернуть его.

– Откуда вы знаете?

– Это не я знаю. Это Шишики так говорят.

– Понятия не имею, как привести человека в сознание. Здесь. Дома бы нашатырку под нос…

– Нашатырка у меня в аптечке, – сказал лежавший неподалеку Олег. – Если дашь слово, что в машине ни одна гадина больше не появится, я попробую встать и принести.

– Лежи уж! – облегченно засмеялся Лехин. – Сам схожу. Или… Линь Тай!

– Слушаю, хозяина!

– Принеси аптечку из машины. Глеб Семенович покажет, где она.

Лехин помог Олегу подняться и, повернув его к свету, бегло осмотрел спину. Рассматривать было удобно, поскольку зверь располосовал рубаху здорово.

– Очень больно? – спросил Лехин, невольно охнув при виде сплошной кровищи.

– Только когда двигаюсь. Голова вот… Затылок ноет.

Лехин вспомнил, как тварь тащила парня в машину, дергала изо всех сил в узкое окно. До прихода Линь Тая с аптечкой выяснилось обнадеживающее обстоятельство: несмотря на кровищу, залившую всю спину, Олег получил всего три пореза. Серьезных. Просто когда он двигался, подсыхающая кровь задевала края царапин.

– Тогда до дома дотерплю.

Пока Вован-Линь Тай под командованием безымянного агента приводил Проводника в чувство, Лехин и Олег занялись Вечей. Вот на ком живого места не осталось. Раны неопасные, но как доставить верзилу домой? Ведь наверняка вот-вот придет в себя. А вдруг с перепугу сопротивляться начнет? И еще, не дай Бог, сбежит…

– Глеб Семеныч! Вы в состоянии снова внедриться в тело Вечи?

– В данном случае – очень просто.

Итак, одна проблема отпала. Зато засветилась другая. В прямом смысле засветилась.

Едва Лехин помог Олегу сесть в машину и еще раз переспросил, сможет ли он вести ее, как от Проводника закричали Вован и Веча (уже с начинкой). Не дождавшись ответа, Лехин побежал к ним.

52.

Проблема, в виде вертикальной линии над левым плечом Проводника, светилась бледно и почему-то на редкость шкодливо. А еще линия выглядела неуверенно, будто дверь приоткрыли самую чуточку – сориентироваться в обстановке.

– Оба в машину, – шепотом сказал Лехин Вовану и Вече. – Позову, если что…

– Но… – шепотом же начал Веча, во все глаза глядя, как из тусклой полоски осторожно вылезает лапа, опускается на асфальт – у бордюра, рядом с которым лежит Проводник.

Лехин быстро приложил палец к губам.

Дотронувшись до асфальта, лапа боязливо отдернулась, а затем из невидимой щели медленно поплыл подрагивающий нос. Лехин встряхнул рукоятью меча – оружие, пролязгав очередью металлических щелчков, в мгновения приготовилось к бою. Нос замер, а Лехин ласково сказал:

– А вот как дам мечом по чьему-то любопытному сопливому носу! По рыльцу-то получить не желаете, а?

Нос мигом улетел в полоску, полоска поспешно растворилась в темноте.

Шишики – Профи на лбу хозяина, Ник на груди – не шелохнулись. Хотя, когда Лехин примостился рядом на корточках, он разглядел, что "помпошки" не такие круглые, как обычно. Со страху присели. Удивительно еще, что не сбежали. Нос-то им хорошо был виден.

Косматая лепешка на лбу Проводника открыла желтые глазенки-бусины. Бусины, как прожекторы, уставились на пространство над плечом человека. Лехину почудилось: Шишик облегченно вздохнул, после чего желтые глазища съехали набок, а лепешка вновь превратилась в шарик-помпошку. Ник оба глаза не закрывал. Только один. Но вздох, раздувший "помпошку", Лехин теперь расслышал отчетливо.

– Начинайте, – прошептал Лехин, – а то попрут все вместе.

– Кто? – еле слышно спросил Проводник, скосившись на него.

– Да зверье ваше. Тоже… Нашли кого звать на помощь! – вырвалось у Лехина, хотя он прекрасно знал, что Проводник не выбирал спасателей осознанно. А вспомнил о спасателях Соболева – и сердце снова тревожно екнуло: какими бы ни были чудовищные псы, Проводник с ними выжил. Что же будет, если он останется совсем без них? Хотя… Их сейчас нет, а он живой.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – сказал Проводник, глядя в небо. – И не понимаю, почему я должен лежать здесь. Впрочем…

– Вам хочется встать?

– Не знаю. Здесь трава. Хорошо пахнет. Только лежать неудобно.

"Психованный какой-то разговор, – несколько растерянно подумал Лехин, – говорим черт те о чем… Вообще-то, о чем же говорить?" Он машинально поднял меч, чуть снова затеплилась прямая полоска над плечом Проводника. Тем, кто выглянет, можно будет сразу полюбоваться на оружие. "Пугалом, елки-палки, устроился – веселенькое дельце, без работы точно не останусь. Так. А эти чего хотят?"

На Проводнике, завороженном звездным небом, азартно прыгали "помпошки", явно стараясь обратить на себя внимание Лехина. Обратил. Тогда они старательно уставились в лицо Проводника, время от времени взглядывая на Лехина, смотрит ли. Лехин пожалел, что отправил призраков в машину. Может, растолковали бы, чего хотят Шишики.

И вдруг понял. Озарение помогло или интуиция, что в некотором смысле одно и то же, а может, угадал пантомиму "помпошек", но переспросил одними губами: "Отвлечь?" Шишики быстро поклонились – кивнули.

Лихорадочно перебрав темы, Лехин с отчаяния спросил:

– Дмитрий Витальевич, а вы Шишиков видите?

У Шишиков челюсти отвалились.

– Шишики – это что? Вроде зеленых чертиков у пьяниц? – безразлично спросил Проводник. – Почему я должен их видеть? Или это у вас проблемы со спиртным?

– Да нет. Нет у меня проблем со спиртным. Я к тому, что вы одно время занимались вызыванием духов, а Шишики – это духи домашние ("Куда лезешь, морда?! Марш назад!.. Простите, Дмитрий Витальич, это не вам"). Вот я и подумал: если вы медиум, значит, тех двоих, что сейчас на вас сидят, вам разглядеть нетрудно.

Проводник напрягся поднять голову и оглядеть себя.

Слабый след светящейся полосы полностью исчез. Лехин сообразил: отвлекать Проводника необходимо, чтобы он – возможно, машинально – не открывал вход в другой мир.

Проводник расслабился и вновь вытянулся на траве.

Шишики негодующе хрюкнули на Лехина. Лехин продолжил светскую беседу.

– Один из них у вас сидит на лбу (Проводник поднял руку потрогать лоб, а Профи захихикал: ладонь, погладившая лоб, погладила его), второй на груди.

– Вы… их видите? Какие они?

– Косматые шарики.

– А зачем… они?

– Они знают наши тайные имена! – торжественно оказал Лехин, надеясь, что смог добавить в голос ну очень загадочную интонацию.

– А зачем нужны тайные имена?

– Чтобы возвращаться домой, – предположил Лехин, который сам не знал, зачем нужны такие имена.

– Но я не хочу возвращаться.

И вот тут у Лехина вырвалось глубокомысленное замечание, в суть которого он верил сам, потому и высказал весьма убежденно.

– Домой не хочет Проводник, который ведет за собой зверюг. Домой хочет человек.

– Не понимаю, о каком Проводнике… – пробормотал Проводник и закрыл глаза с первым же странным звоном над ним.

– Вам, Алексей Григорьич, лучше отойти от него теперь.

Лехин оглянулся. Веча стоял, в полумраке страшный от рваных ран и, в противовес внешнему ужасу, задумчивый и даже печальный, Лехин встал и отошел к нему. Звон продолжал успокаивающе гудеть, словно Шишики протянули над Проводником несколько струн и трогали их, не давая умолкать ритмичной, но неуловимой мелодии.

– Почему? Почему нужно отойти?

– Шишики назвали имя, и Соболев возвращается. А возвращение связано со временем. Вас не удивляет, Алексей Григорьич, что прошел год, а Проводник выглядит так, будто он недавно побрился?

– Глупо. Он, наверное, брился в подвале.

– Он не прикасался к бритве с тех пор, как стал Проводником, Ему просто не нужно было бриться. Чужаки вырвали его из земного времени и закутали в свое. Это одна из причин, почему он говорил о свободе.

– Откуда вы-то это все знаете, Глеб Семенович?

– Вы, Алексей Григорьич, видите нас. Для человеческого глава это предел. Мы же, призраки, видим дальше. То, что я вижу сейчас…

Шишики неожиданно скатились с Проводника и прямо-таки свистнули мимо собеседников, Веча-агент за ними, вскрикнув только:

– Бежим!

Когда дверь (а дверь ли?) на газоне, за головой Проводника, распахнулась – обернувшийся Лехин уже не видел. Зато углядел, как зверюгу, стоявшую за дверью, со страшной скоростью унесло в даль неизвестную. Та лишь взвизгнуть успела. А затем дверь торопливо размножилась вовнутрь себя, чем далее, тем торопливее уменьшаясь в размерах и превращаясь в бесконечно уходящий в бесконечность коридор.

С Проводника, апатично лежавшего на газоне, мягко поднялась тень, из-за которой ночь вокруг стала еще темнее. Тень размыто светилась сама по себе, ничего не освещая. Легко шагнув со ступней Проводника, тень переступила невидимый порог в иной мир, и ее, как и зверюгу, подхватило и швырнуло дальше по коридору. А с Проводника поднялась следующая тень, побольше и какая-то еще более размытая. Правда, уловить отличие первой тени от второй Лехин сумел, когда над Проводником вздыбилась третья, чьи границы лишь чуть-чуть не касались ног оторопевшего человека.

Третья тень уже полностью встала и готовилась шагнуть в "мир иной", когда Лехина ударило по ушам. Он резко дернул головой не столько от боли, сколько от неожиданности и невольно отступил от Проводника. А через секунду боль вновь обрушилась на его уши, и он догадался посмотреть на плечи. Не увидел ни одного из Шишиков, но по странной природе боли сообразил: Ник бьет его в правое ухо, а Профи тянет за левое, в сторону от Проводника. Кажется, "помпошки" на практике осуществляли поспешное предложение Вечи-агента: "Бежим!"

Но как оставить Проводника, вокруг которого происходит что-то непонятное и пугающее? Не будет ли предательством уйти, бросив человека на произвол судьбы?

Шишики продолжали воевать с ушами Лехина. Было и больно, и смешно, и стыдно, пока Лехин не додумался: Шишик Соболева тоже участвует в попытке оттащить его от своего хозяина, а уж "помпошки" должны знать, что делают. И Лехин перестал сомневаться и шарахнулся от громадной тени, едва не дотянувшейся до его ботинка.

Боль, разрывавшая с двух сторон голову, немедленно прекратилась.

Машина сотряслась, когда Лехин с размаху оперся ладонями о багажник. Он мельком подумал, что Олег и его пассажиры, наверное, здорово испугались, но ничего поделать с собой не мог: истерический смех пер наружу изо всех пор ошеломленного тела. Там, недалеко, происходило загадочное действо вселенского масштаба, а он мог думать только о том, что довольные Шишики, добившись своего, восседают на его плечах, как… как лилипуты на Гулливере! Только лилипуты дикие, заросшие шерстью, – два косматых шарика с вытаращенными глазищами, горящими от восторга!

Спине досталось больше всего – она затекла. Впрочем, попало и рукам: онемение началось с ладоней, на которые Лехин навалился всем телом. Отодрав ладони от потеплевшей поверхности – смех смехом, а вспотел здорово, – Лехин неохотно оглянулся. По бокам обнаружил Вована и Вечу, затем сосредоточил внимание на газоне.

На газоне было темно и спокойно. Никто не источал света, никто не изображал караван идущих в дыру, которая притворялась коридором.

Сердце Лехина екнуло. Безумная мыслишка мигом стерла желание тела сбросить напряжение при помощи бесконтрольного смеха – мыслишка о том, что последним поднялся и пошел в сияющий коридор Проводник.

Но глаза привыкли к темноте и все-таки разглядели неясные очертания предмета, явно постороннего на ровной черной полосе газона.

– Подойдем? – предложил Веча, а Вован неуверенно хихикнул.

– Можно, что ли? – спросил Лехин у "помпошек".

Хлопнул глазами Ник – подтвердил Профи.

Они подошли к Проводнику. Профи скакнул на плечо своего хозяина, едва Лехин присел. Проводник лежал, смотрел в небо. На подошедших только покосился. Но лицо его жестко замкнулось в напряжении, и Лехин гадал, помнит ли он, что произошло.