Текст книги "Долина (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– Почему ты раньше…

– Если б ты не поспешил отойти, увидел бы своими глазами.

– А он… настоящий?

– На голове мальчика он засверкал так, будто к нему поднесли факел.

У Дракона лицо почти осунулось, будто он читал про себя истовую молитву. Ещё бы – венец королей!..

Скорпа переглянулась с Волком, и троица зашагала к колдунье.

9.

Алек Валериан.

Даже заворожённый историей, рассказанной юными чародеями, Алек продолжал незаметно следить за леди Юлианой. Чёрт его знает, как и чем закончится поход в логово Ползунов, но один приз он намерен получить вне зависимости от исхода. Эта женщина будет принадлежать ему. Пусть ненадолго, но – будет. Ему казалось, она не кокетничает, но делает всё, чтобы привлечь его внимание. Возможно, под маской колдуньи прячется обыкновенная женщина – как те, из простонародья, кого поманишь – и они послушно греют постель: что служанки в королевском дворце, что поселянки в походах. А может, она из тех жеманных придворных дам, которые изредка приходят, укрывшись плащом, в его каморку в дальнем крыле замка, чтобы насладиться постельным приключением, отомстить мужу, а то и любовнику и одарить благосклонным вниманием нищего, обделённого наследованием воителя.

Склонившаяся над чем-то у стены, леди выпрямилась, всё так же спиной к нему, сидя на коленях и словно вслушиваясь во что-то, – и Алек поспешно отвёл взгляд. Почувствовала его мысли о ней? Или – его взгляд?

Мысли о леди сейчас – помеха. Пора решать, что делать дальше. Хотя вопросы, связанные с Юлианой, продолжают возникать: о чём-то спорившая, троица юных чародеев подошла к леди и оживлённо заговорила с ней. А ведь молодые люди за мгновения до того чуть не подрались. И виной тому – не леди Астри, хотя и светский хлыщ, и дипломат неровно дышат к ней.

Лорд Валериан твёрдо не хотел признаваться, что в первую очередь его интересует Юлиана. Поэтому, пока шёл к ней, убеждал себя в необходимости задать ей вопросы.

Леди на коленях сидела перед разложенными на каменном полу личными украшениями: семь тонких браслетов и пять каких-то побрякушек образовали странный узор в пентаграмме, которую леди явно нарисовала пальцем в саже на полу. Юные чародеи сидели перед ней на корточках и что-то горячо доказывали, то и дело тыча пальцами в пентаграмму. Появление Алека закончило споры.

– Лорд Валериан, я нашла путь, по которому идут Ползуны. – Леди не поднимала глаз от пентаграммы. Кажется, Юлиана не замечала, как её пальцы выбивают на плите нервный ритм. – И взглянула на будущее. Оно вариативно, как всегда. Но есть две дороги, которые повторяются из гадания в гадание. Дороги выбора. Условиями этого выбора являются три юных чародея. Если мы идём без них, погибают три четверти Всадников Смерти. Трое идут с нами – гибнет лишь треть воинов, – печальный голос леди угас почти в шёпот.

– А цель? Добьёмся ли мы её? Каков будет результат похода?

– Гадание отвечает: мальчик будет свободен.

– Что ж, в любом случае пора в путь.

Алек снова прикинул все детали будущего похода и отдал распоряжения: тридцать Всадников остаются охранять королевский замок и лошадей от излишне ретивых мародёров из местных; в помощь им остаётся леди Юлиана; остальные – готовятся выходить немедленно, причём все настороже, с готовым к бою оружием.

– Вы не сделаете этого, – холодно сказала высокородная.

Он сразу понял, о чём она. Поэтому раздражённо огрызнулся:

– Я это уже сделал!

– Я должна быть с вами! – Она поднялась с коленей, быстро навесив на руки браслеты, а побрякушки воткнув в волосы.

– Зачем? Мои Всадники будут драться. Что будете делать вы? Носиться вокруг да около, задрав юбки, чтобы не запачкаться, и вопить от страха? Я не беру в дорогу лишнего!

Высокородная будто закаменела. Мгновение, другое – с тем же бесстрастным выражением лица она прошла мимо Алека. Чуть помедлив, за нею побежала Астри, золотоволосая девушка.

Успокаиваясь, Алек пошёл к трону отдать одному из Всадников-стражей королевскую корону как трофей для дворца Атал-эна, который в скором времени отойдёт под руку нынешнего принца-облачника. Ишь, леди решила: раз послана наместником, так может распоряжаться и отдельным отрядом аталэнцев? Женщина – только дай уступку.

Он шёл чуть позади высокородной, когда его обогнали парни-чародеи. Теперь Юлиану сопровождала собственная свита – правда, очень растерянная. Они что-то негромко втолковывали высокородной, на что она отмалчивалась. Алек – был доволен. Он ожидал истерик, капризов, возмущения с намёками на поддержку наместника… Она же шла, словно имела определённую цель. "Потребует лошадь и сопровождение, чтобы гордо вернуться домой?" – рассеянно гадал Алек.

Убирая трупы, Всадники Смерти складывали слева от трона оружие варваров: боевые топоры, тяжёлые иззубренные мечи, ножи, щиты, копья… На трон положили единственный меч, явно не творение рук варваров: даже обляпанный кровью, он демонстрировал чистые линии оружия из настоящей стали.

Ближе к варварскому арсеналу леди замедлила шаг и повела плечами. Плащ мягко скользнул с её плеч. Пола почти не коснулся – его подхватил замолчавший Родрик. Не останавливаясь, в неторопливом уже шаге высокородная прихватила из кучи оружия топор. Одной ногой на ступень к трону – упала расстёгнутая на поясе бархатная юбка. Движение правой руки – рукоять меча словно прилипла к пальцам Юлианы.

Быстро, без суеты она пошла назад и встала, преградила дорогу Алеку. Он остановился. Казалось, замолчали и застыли не люди в зале, а сам зал.

– Но кто даст гарантии, что вы не будете пользоваться магией? – лениво, сверху вниз спросил Алек, рассеянно отмечая: нижнее платье, в котором она появилась, разрезано по бокам до бедра. Когда она успела это сделать? Впрочем, понятно когда. Ещё в начале дороги от моря к Дымному Облаку он разок мельком удивился, что она сидит на лошади по-мужски, а не по-женски – боком. Голые ноги спрятал плащ.

– А зачем вам гарантии? – ровно спросила высокородная.

Он смотрел на неё с растущим раздражением: ну да, конечно – именно сейчас время и место для выяснения, кто круче. Наконец остановился на логичной мысли: да, лучше время не тянуть. Отлупить высокородную, решив сиюминутную проблему, а дальше – как Бог на душу положит. И чем быстрее – тем лучше.

Медленный скрежет металла – глядя в глаза высокородной, Алек вынимал меч. Он знал, что в турнирах со светскими бретёрами этот звук порой остужает горячие головы побыстрее взмаха мечом.

Плевать она хотела на все звуки на свете! Юлиана прыгнула – не подняв топор, а вбросив его в воздух и регулируя его движения, словно играла на чутком инструменте. Одновременно попыталась достать мечом снизу.

И то и другое он отбил, потом – опробовал на ней атаку. Затем – защиту. Она дралась свободно. О некотором напряжении говорил лишь слегка сжатый рот. Левая у неё великолепна. Когда он решил проверить, не левша ли она, и выбил топор, выяснилось, что меч она всё-таки предпочитает держать правой. Несмотря на её яростное наседание, он сообразил, что бой у неё всё-таки в основном оборонный. Но и церемониться с нею лучше не надо. Слабины она давать не собиралась.

Поэтому в её следующий, уже лишний в этой проверке удар он поймал её оружие на концы гарды своего меча. Всмотрелся в обострённые от напряжения черты лица, в упрямые тёмные глаза.

– Кто учил вас?

– Отец. Мы живём на южной границе Атал-эна.

Он кивнул: место, известное набегами соседей и не только.

– Зачем вы это устроили? – с досадой спросил Алек. – Пошли бы за нами втихомолку да объявились бы, когда вас уж не прогнать.

– Я хотела, чтобы вы знали, с кем имеете дело, – отчуждённо ответила высокородная. – Там, в походе, нам будет не до взаимных упрёков и перепалок.

Алек отвернулся снять с трона венец королей-облачников и, завернув в какую-то тряпку, отдал Всаднику. С внутреннего замкового двора уже потянуло дымом и терпким, сводящим скулы запахом горящей плоти. Погребальный костёр. Лорд поморщился. Двор слишком маленький. А ведь кроме варваров, есть и облачники. Вернувшись из похода, надо будет устроить пару набегов по окрестным селениям и пригнать жителей на уборку мёртвого государства. Если только ранее наместник не договорится со здешними правителями.

Ещё раз напомнив, кто остаётся, Алек назначил старшего. Дисциплина в отряде Всадников Смерти всегда жёсткая. Алек знал, что может назначить любого – и этому любому подчинятся остальные. Коротко отдав последние распоряжения, он на несколько мгновений остановился под колоннами, у входа в замок.

Густой чёрный дым лениво расползался по двору, норовя со сквозняком влезть в окна и двери замка.

У одного из костров – у горы человеческих останков, облитой жиром из факелов, – стоял, склонив голову, монах. Алек нашёл его в одном из городов, разрушенных варварами. Монах пытался захоронить жертвы, когда на него напали мародёры. В общем, Всадники Смерти появились вовремя – хотя бы для одного человека на кровавой дороге варваров.

Монаха Алек тоже оставлял в Дымном Облаке. Он нужен здесь, у погребальных костров, больше, чем на поле сражения. Тем более, как выяснилось, драться он умел, но принципиально не хотел.

– Мой лорд!

Оруженосец ждал на пороге.

Алек кивнул и ещё раз взглянул на костры. Сколько ещё выдержит монах, которого то и дело заволакивает вкрадчивым дымом? Воины отошли давно: им необходимо быть в форме на случай нападения, а какой вояка из надышавшегося дымом от мертвечины?..

Приняв из рук оруженосца плащ, Алек зашагал по коридору к тронному залу, опять-таки рассеянно размышляя о человеческой жизни и чёрном дыме.

Высокородная закончила открывать дверь в стене.

Не колеблясь, Алек переступил порог во тьму. Из зала ему передали факел. Посветив под ноги, он увидел каменные плиты. Стен не разглядел, как ни пытался осветить пространство, не уходя с плит.

Странная тьма сгущалась вокруг. Не обычная, как бывает в неосвещённом месте. Она волновалась клубами, подвижными, непостоянными – будто тот же чёрный дым со двора, встревоженный ветром, разве что без запаха. И льнула к факелам.

Когда из зала к лорду скользнули фигуры с факелами, он с трудом разглядел их очертания, но никого не узнал, пока одна фигура не выговорила:

– Лорд Валериан, здесь слишком много остаточной магии безумия. Нам нужно время, чтобы развеять её. Вы позволите?

Он посторонился, пропуская двинувшиеся вперёд четыре факела. Несмотря на недоверие к словам леди, он обрадовался возможности оглянуться на дыру в стене, откуда отлично, во всех подробностях виднелся тронный зал. Дыру с краёв облепили воины, и Алек подумал: видят ли они что-нибудь в открывшемся отверстии? Хотя бы факелы?..

Четыре мага переговаривались в нескольких шагах от него, судя по тем же факелам. Но свет их факелов был настолько же тускл, как иногда бывает смутным огонь сторожевых башен, видимый сквозь дождь и туман. Два таких смутных пятна отделились и приблизились к Алеку. Обладатель факела пониже голосом леди Астри сказал – далёким голосом, безнадёжно глохнущим в этом странном пространстве:

– Лорд Валериан, леди Юлиана просила предупредить: сейчас будет сильная вспышка света, от которой можно ослепнуть на некоторое время. Лучше закрыть глаза или хотя бы отвернуться.

Алек не собирался делать ни того ни другого. "Будь вспышка хоть какой яркой, – рассуждал он, – но в этой мути её яркость не должна быть слишком сильной". Тем не менее, он ответил любезно – хоть рот уже судорога кривила от любезностей, а расшаркивания надоели до предела:

– Благодарю вас, леди Астри, за предупреждение.

А через мгновения – сильно зажмурился: две волны ослепительно-белого пламени ударили – одна наверх, другая – ровно над будущей их дорогой. Глаза отозвались болью, правда быстро затихшей, и Алек ещё успел осторожно открыть их, привыкая. Он отчётливо увидел стоящих рядом леди Астри и Родрика, леди Юлиану с двумя факелами – и, наконец, Бродира: левая рука чародея поднята ладонью кверху, правая вытянута вперёд. Волны белого огня били из его ладоней, постепенно утихая, – и вскоре пропали.

Теперь в открытом застенном ходу хоть и оставалось темно, но факелы исправно освещали пространство как положено: можно рассмотреть не только фигуры-тени, но и лица. Странная муть, которую чародеи назвали остаточной магией, исчезла.

Мимо, чуть задержавшись рядом с Алеком, прошла леди Юлиана.

– Пусть Родрик указывает путь, лорд Валериан. Он умеет читать следы.

10.

Эрик.

Едва Велимир начал рассказывать, Эрику причудилось: гигантский змей чуть замедлил свой ход, чтобы слышать его.

По древним обычаям Дымного Облака, наследников престола готовили к взрослой жизни очень жёстко. Народ мог расслабиться – а в королевском замке продолжали действовать старинные законы. Ребёнок лишь появлялся на свет, а его жизнь уже расписывали на восемнадцать лет вперёд. Из лучших философов и бойцов назначались учителя и мастера клинка.

Так что, когда после смерти короля-облачника к власти пришёл его родич издалека, чужак мог и не заниматься мальчишкой: жизнь Велимира подчинялась строгому режиму, и занимались с ним люди, прекрасно знавшие свои обязанности по отношению к наследнику.

Так продолжалось два года – до тринадцатилетия принца. Наутро, после весело отпразднованного дня рождения наследника, придворный церемониймейстер ввёл мальчишку в зал, где регент и его приближённые занимались текущими государственными делами, и объявил, что теперь место Велимира за столом совещаний: ему надо входить в хитросплетения управления государством. Мальчик уселся в пододвинутое ему кресло и поднял глаза на регента.

Потрясение длилось с минуту. Регент ничего не мог поделать со своим лицом, и присутствующие с ужасом наблюдали, как застывшее лицо всё отчётливее кривится в маске ненависти… Первым не выдержал Велимир. Он выскочил из-за стола совещаний и быстро вышел. Бежать не мог. Взгляд регента был подобен удару под дых: дыхание перехватило, ноги заплетались.

Так был нарушен первый закон королевства Дымного Облака и главный урок воспитания наследника трона.

Второй закон нарушил сам наследник. Сознательно. Если за завтраком регент не замечал, что за длинным столом сидит ещё один едок, то сейчас, в обед, вышло иначе. Велимир, запыхавшись, встал на пороге столовой залы – и замер. Нет, регент на него не смотрел – не заметил ещё. Но он с такой злобой вглядывался в пустой стул, приготовленный, как теперь он знал, для наследника, что мальчик тихо отступил и под взглядами пока ещё недоумевающих стражников вернулся в свои комнаты.

Стул от обеденного стола убрали раз и навсегда. Наследнику стали носить еду в его комнаты. Как в детстве.

Но регент уже не ограничился тем, что Велимир исчез из его поля зрения. Итак, чужак для облачников, он дотошно изучил правила воспитания будущих королей Дымного Облака. Принц узнал об этом от слуг, носивших регенту его любимые цветочные отвары в замковую библиотеку. Велимир над странным интересом дяди с материнской стороны не задумывался: мальчику не хватало времени на усвоение всего того, чем его пичкали наставники день ото дня. А изматывающим тело тренировкам он был даже благодарен, особенно когда от книжных премудростей гудела голова.

Так шли дни, недели. Мальчик забыл о странном поведении своего дяди. А если и вспоминал, то мельком, как дурной сон, оставивший по себе неприятное, смутное впечатление опасности.

Месяц спустя после дня рождения, вечером, Велимир, как обычно, навалился на тугую дверь в маленькую келью. Он опаздывал к наставнику, который к математике, изучаемой принцем уже несколько лет, в этом году добавил астрономию.

Мальчик дотянул дверь до образования щели, в которую быстро протиснулся. Темнота в комнате не испугала. Тем более – из коридора, из-за оставленной приоткрытой двери, тянула слабая полоса света. Учитель жил в башне и часто выходил на балкон наблюдать за звёздами. А будучи рассеянным, или прихватывал с собой свечу, либо забывал зажечь новую, когда от предыдущей оставался огарок. Не впервые принцу входить в его тёмную комнату.

Примерно представляя, где что находится, Велимир сделал ровно пять шагов вперёд. Чуть нагнувшись, протянул руку и почти сразу наткнулся на столешницу. Сразу повеселев, он пошарил по столу: твёрдые бумажные свитки, жёсткие переплёты книг, вот две толстые свечи – надолго хватит! – а вот огниво. Он нащупал и громоздкий канделябр – и наконец в комнате стало светлее. Сначала принц ничего не заметил и хотел уже было подняться по узкой лестнице на балкон.

Вечерней прохладой пахнуло из высокого узкого окна. Вот теперь Велимир немного удивился: учитель, в прошлом воин, по молодости участвовал во многих войнах и был достаточно искалечен, чтобы не любить сквозняков. Но вместе со свежим воздухом и дымом чадящей свечи мальчик учуял ещё и тяжёлый влажный запах. Этого запаха просто не должно быть в комнате наставника!.. По статусу, Велимир уже несколько лет принимал участие в королевской охоте и не узнать запаха крови не мог.

В несколько шагов обойдя комнатушку, он нашёл источник запаха. В скрипучем кресле, неуклюжую самодельность которого прикрывали почти лысая медвежья шкура и потрёпанный ковёр, лежал балахон наставника – единственное парадное одеяние, в котором он обычно встречал принца.

Удивлённый Велимир приподнял край балахона. И – замер. Ткань на пальцах оказалась слишком тяжёлой.

Тишина. Лишь из коридора доносятся глухие невнятные звуки, да за окном посвистывает птица, свившая гнездо в расщелине замковой башни.

Так, чуть склонившись, Велимир простоял некоторое время, испытывая сильное желание немедленно бросить тряпку с кресла и немедленно же вооружиться детским кинжалом с пояса. Теперь сквозняк казался ему движением воздуха, возмущённого перемещением по комнате страшных невидимок. Пару раз он даже дёрнул головой, пытаясь поймать взглядом того, по чьей милости обе свечи дважды едва не потухли.

Наконец, успокоившись, Велимир поднял ткань выше и осветил её. На выцветшем балахоне глубоко чёрные пятна, к которым он так и не решился притронуться, могли быть только кровью. С облегчением отпустив балахон и ухватившись за рукоять кинжала, мальчик обошёл комнату и даже выбрался на балкон. Наставника или его тела нигде нет.

Если бы не балахон с кровью, Велимир бы посидел в комнате, на всякий случай дожидаясь учителя. Несмотря на преклонный возраст и раздражительный нрав, тот мог опоздать, но всё-таки явиться.

Из комнаты наставника принц вылетел стрелой, забыв даже оставить свечи. Растерянный и даже оглушённый, он попятился от двери в комнатушку, стараясь не поворачиваться к ней спиной. Некоторое время он всерьёз ожидал, что из щели между дверью и косяком вылезет какое-нибудь косматое клыкастое чудище.

Таким Велимир и встретился стражникам, обходящим верхний этаж замка. Выслушав его, они осторожно заглянули в страшную комнату. Сначала осмотрели, затем обыскали. Ничего – кроме окровавленных лохмотьев балахона.

Вызвали начальника стражи. Тот велел проводить принца в его комнаты, а затем обыскать весь замок, для чего из казарм в помощь призвали гвардейцев, чьими проводниками стали королевские стражники.

Наставника не нашли. Но, поскольку в поисках злоумышленников открывали двери во все личные покои, выяснилось, что пропал ещё один наставник, обучавший наследника языкам соседних держав. В его комнате, в отличие от каморки математика-астронома, выявили следы жестокой борьбы: мебель разгромлена, ковры и покрывала (наставник имел слабость – окружать себя богатыми вещами) разорваны. И была у этих следов странность. Её увидели все, но каждый затруднился сказать, что это такое. Пока один из гвардейцев, недавний наёмник, не объявил: в комнате будто боевой слон бушевал. Остальные диковинного зверя видели лишь на картинках да на восточных коврах, помнили его величину в сравнении с человеческой – и согласились. Да, всё именно так: в комнате потоптался громоздкий зверь, подобный слону.

К утру начальник замковой стражи выдохся и, переговорив с обеспокоенным ночной суетой церемониймейстером, выполнявшим и обязанности управителя замком, порешил: у дверей в покои всех наставников принца поставить стражников. Им в обязанность вменялось каждый час проверять подопечных.

Едва солнце коснулось трёх главных башен замка, по караульной эстафете передали, что исчез ещё один наставник, обучавший принца истории королей и государства, а также геральдике.

Ближе к обеду обнаружилось, что над замком летают ловчие соколы. Предчувствуя недоброе, бросились искать главного егеря королевской охоты, вспомнив, что он тоже наставник наследника. Не нашли.

Сразу после известия об исчезновении егеря спешно уехали из Дымного Облака все приезжие наставники.

Принца усиленно охраняли целую неделю. Потом охраняли спустя рукава. А потом Велимир случайно подслушал беседу двух стражников и, страшно изумлённый, узнал: в убийствах (в чём уже никто не сомневался) обвиняют его самого, приписывая ему занятия чёрной магией и жертвоприношением.

А вскоре разгневанный и немного напуганный наследник престола обнаружил, что его сторонятся свои же облачники, а все приближённые к нему постепенно заменяются людьми со стороны, которым наплевать на его учёбу и воспитание. Более того, однажды настал день, когда незнакомый слуга принёс Велимиру обед, слишком роскошный, по сравнению с тем, что обычно давали ему в последнее время. На подносе оказалось много сластей и соблазнительных лакомств.

Принц оглядел расставленные на столе блюда, затем – слугу. Тот почтительно стоял рядом, готовый услужить по первому слову. Велимир велел налить напиток в кубок, сияющий драгоценными камнями, а когда тот ловко выполнил приказ, бесстрастно сказал:

– Возьми из вазы пирожное, съешь его и запей напитком. Мне скучно одному.

Жизненные краски отхлынули от лица слуги.

– Ну же! – настаивал Велимир. – Ты не хочешь выполнить пожелание принца Дымного Облака?

Слуга в панике сбежал. Его так и не нашли. Всё принесённое им принц, сжав зубы, превратил в месиво и вывалил в выгребную яму.

Далее он обнаружил, что его никто не охраняет. Решив добиться от церемониймейстера, в чём дело, он нашёл в его кабинете незнакомого человека в полном наряде управителя замком. В тот же день Велимир узнал, что нет больше такой должности, как начальник стражи. Всем дотошно распоряжался регент.

Ночь, когда ошеломлённый новостями принц не спал до рассвета, пошла ему на пользу. Он решил выжить во что бы то ни стало. И принялся готовиться к выживанию, как к войне. Начал с оружия. Личные безделушки – детское! – Велимир всегда носил при себе: два кинжала – один на поясе, как полагается, рядом с детским же мечом, другой – прямо в ножнах засунул в правый сапог. В казарме в выходной для гвардейцев день выкрал два арбалета и кучу болтов. Один арбалет оставил в комнате, другой перенёс в рощу неподалёку – тренироваться. Но успокоился более-менее, нашпиговав комнату дротиками, бросал которые с удивительной меткостью, признаваемой всеми.

Заброшенный всеми, на ночь Велимир закрывался в своих покоях на все запоры и вылезал в окно. По узкому выступу он добирался до покоев регента и высыпался в его личном кабинете. В дождливые дни крался в караульную и, спрятавшись в нише, загороженной стойками с алебардами и плащами, чутко спал. Он научился мелькать незаметной тенью, воруя съестное из замковой кухни. Научился одеваться проще, но практичней. Воинская наука ему не преподавалась – он изучал её, наблюдая за солдатами и стражниками или за рыночными бойцами. В город он теперь уходил часто, ведь в худеньком мальчике, одетом в грязный камзол, словно с чужого плеча, и в штаны, небрежно заправленные в стоптанную обувку, никто не мог признать наследника Дымного Облака.

Но в последнее время он всё чаще скромно присаживался за спинами купцов, которые толковали о торговых делах, одновременно поминая места, где бывали. Из трактиров за базарными рядами Велимира не гнали: он всегда брал местную лёгкую брагу из яблок и лепёшку (потихоньку сбывал старьёвщику вещи, из которых вырос). Постепенно от планов мести регенту, считая его виновником всех своих бед, мальчик переходил к чарующим мечтам о море. Его воображение легко отсеивало в речи торговцев расчёт от романтики… И настало время, когда он решился бежать в приморские страны.

– … А как бы ты добрался до моря? В одиночку? – хмыкнул внимательно слушавший Эрик.

– С любым торговым караваном, уходящим от Дымного Облака. Я следил, как у них устроено: им нужны мальчики моего возраста для мелких поручений и уходом за лошадьми. А ты бывал когда-нибудь на море? Расскажи! Только сначала опусти меня на землю. Кажется, я уже могу идти сам.

– Но ты же хотел узнать о Ползунах!

– Ползуны – это короткая история. Они подождут, – рассудительно сказал Велимир. – А море – оно огромно. Мне хочется узнать именно о нём. И прости мне мою болтливость, Эрик. Я давно ни с кем не говорил.

Варвар ухмыльнулся, но рассказ начал.

11.

Астри.

Астри прислушалась: за спиной ритмичный топот бегущих, словно в пещере бьётся огромное сердце. Дыхания самих воинов не слышно за этим биением.

Впереди всех бегущий Родрик остановился и поднял руку в жесте, которому его научил лорд Алек. Знак передали в конец цепочки, останавливая её. Вперёд вышел Бродир. Все уже привычно зажмурились. Два потока ослепительно-белого пламени вырвались из ладоней Дракона. Умиравшие в пелене магии Ползунов, факелы вновь вспыхнули чистым, живым светом, а Бродир уступил место ведущего лорду Алеку.

Поглядывая, как мужчины с оружием наголо насторожённо начинают бег, а леди Юлиана старается держаться в тени и не попадаться на глаза лорду Алеку, Скорпа бежала сразу за нею и постоянно возвращалась к одной неотвязной мысли: "Как поняли Родрик и Бродир, что я решусь на это? Почему они согласились сопровождать меня? Ведь я веду себя как взбалмошная девчонка! Или это уже поступок взрослого?"

Люди, в том числе и леди Юлиана, не знали, что Ползуны – один из народов, населяющих Бархатную Долину. Тоже оборотни. Правда, существует разница. Ползуны – оборотни, навеки проклятые древним колдуном. Они не любят солнца, хотя достаточно легко переносят его прямые лучи. Неудивительно, что Ползуны, не брезгуя человеческим мясом, а то и мертвечиной, презираемы другими обитателями Долины. Вотчина Ползунов – глубокие пещеры под землёй, так что они почти никогда не докучают своим появлением наверх.

Но была несколько лет назад в Бархатной Долине настоящая битва. Царивший среди Ползунов хитроумный колдун Кецмак вообразил, что подземному государству неплохо бы расширить границы за счёт верхних земель. Основной выход на поверхность находится в родовых землях Скорпионов. Ползуны вылезли глубокой ночью, надеясь уничтожить Скорпионов до рассвета. Однако хитрость Кецмака обернулась совершенной глупостью. Он упустил одну маленькую особенность тех, кто принадлежит к Скорпам, – их ночной образ жизни.

Резня всё равно оказалась страшной. К восходу неладное в селении соседей заметили Драконы, возвращавшиеся с охоты. А на их огонь с небес примчались Волки. Благодаря соседям, и выжили остатки Скорпионьего рода.

Родрик, тогда ещё Волчонок, помнил эту битву, поскольку принимал в ней участие самое непосредственное. Бродир – дрался тоже, но в лоб с Ползунами не сталкивался, сжигая их с высоты огненными копьями.

Поэтому Родрик долго не колебался, когда Астри решилась идти с людьми. А заодно нашёл возможность уговорить и Бродира. Точнее – соблазнить его видением королевского венца.

… Опять остановка. Ожидая огня Дракона, Астри продолжала размышлять, поэтому не сразу расслышала, что её подзывают.

– Леди…

Всадник коснулся её локтя и кивнул вперёд. Девушка сообразила наконец, что её ожидают в начале цепочки, и заторопилась к друзьям.

Она не знала, что Всадники смотрят ей вслед и любуются золотистой фигуркой юной "чародейки" в боевом облачении. Обычно угрюмые, великаны знали, что она первая из чародеев вызвалась им помочь, и видели в ней, скорее, не воина, а воплощение собственного духа в будущих битвах. Их не смущало, что она грациозная и хрупкая на вид. Невидимая сила словно окружала девушку ощутимой дымкой.

Перед Астри расступались, и она быстро добралась до места.

Бродир, сложив руки на груди, сощурившись, прислушивался к чему-то впереди. Лорд Валериан стоял чуть в стороне, почти скрытый тенями. Родрик и леди Юлиана всматривались в темноту. Раздражённое, напряжённое выражение их лиц объяснялось легко: что-то встревожило, но что? Факелы горят ясно, никакая пелена не старается их затуманить. Значит – магии впереди нет. Значит, встревожило что-то другое.

Родрик оглянулся и, кажется, вздохнул от облегчения.

– Астри? Послушай немного пространство. Мне кажется…

Кивнув, Астри прислушалась. Сначала она услышала шипение и потрескивание факелов, затем тяжёлое дыхание недавно бежавших воинов. Но эти звуки остались за спиной, едва она всем своим существом потянулась к пустоте впереди.

Много времени не понадобилось, чтобы – где по застоявшемуся, где по подвижному воздуху – определить: свободный коридор, которым они идут, далее расширяется до настоящего зала. Он огромен, но, несмотря на величину, звук в нём почему-то приглушённый: вот ссыпалась струйка песка между камнями, вот слетели с пронзительным писком летучие мыши – и никакого эха. Словно стены естественного зала-пещеры не горная порода, а сплошь высокие мягкие гобелены и ковры. Внезапно один из гобеленов пошевельнулся. Скорпа немедленно словно приникла к нему ухом – и услышала возбуждённое сердечное биение и хриплое дыхание тяжёлого тела. Закрыв глаза, она представила вокруг тела движение согретого его жизнью воздуха. И – увидела: длинная, толщиной в один человеческий обхват гусеница, приподнялась на передних, атрофированно-коротких лапках и злобно смотрит в сторону коридора, где замерла маленькая человеческая армия.

Совсем рядом Скорпа услышала учащённое дыхание. Родрик. Прошёл по её прослушиванию и тоже увидел жуткую гусеницу.

– На расстоянии локтей сто – сто десять, – негромко предположила Астри.

– Согласен, – с трудом успокаивая дыхание, откликнулся Волк.

– Лорд Валериан…

Могучая фигура шагнула из вздрагивающих теней.

– Впереди большая пещера. В ней Ползуны.

Еле слышный скрежет и шелест уходящей волной от начала колонны к концу: воины освобождают оружие кроме мечей. От этого тихого, но решительного звука Астри мороз по коже продрал.

– Какие они?

Девушка сначала удивилась, однако поняла: легенды о Ползунах противоречивы, лорд Валериан пока не представляет, с чем может столкнуться его маленькое воинство.

– Здесь они похожи на толстых гусениц.