Текст книги "Стражи цветка (СИ)"

Автор книги: Сергей Сухоруков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Ян стоял на виду, не прячась, но лесные духи, казалось, были заняты только своим танцем и не обращали на него никакого внимания. Но как долго они не будут его замечать? Здравый смысл подсказывал юноше, что надо сейчас же бежать прочь и бежать как можно дальше. Но ноги его отяжелели и словно приросли к земле, а сам он завороженно, не в силах оторвать взгляд, смотрел на огонь в центре поляны. Огонь манил, притягивал, звал. Поддавшись этому зову, юноша сделал шаг, и сразу же был подхвачен хороводом и невольно закружился вместе с бесами в их дикой пляске. Если это и был танец, то он был незнаком Яну. Гибкие тела танцующих извивались по-змеиному, а руки, ноги и хвосты молотили и сотрясали воздух, подчиняясь общему ритму незнакомой, оглушительной музыке. Откуда она звучала было не понятно. Самих музыкантов нигде не было видно. Ян просто периодически подпрыгивал в воздух вместе с бесами, когда прыгали они, стараясь не наступить на переднего соседа и не столкнуться со следующим за ним. Постепенно ритм танца ускорялся, звезды в небе разгорались ярче, запахи трав все острей били в ноздри. Это были запахи тех чудесных купальских трав, которые с таким трепетом разыскивали знахари и ведьмы и которые здесь, на этой поляне, так беспощадно топтали бесы.

Ян продолжал кружиться в неистовой пляске, когда вдруг у него все поплыло перед глазами, сознание выпало из реальности и вернулось в далекое прошлое.

Ян вспомнил день, когда некрасиво плакал Болда, а маленький Ян смотрел на своего старшего брата, всегда сдержанного молчаливого подростка, и не понимал его слез. Ведь железные воины ушли. Затем Ян вспомнил, как Болда, уже взрослый, в лихорадке мечется на соломе, а рядом стоят озабоченные Колодок и Гудагай и перепуганная, красная от слез, Марта. Отрезки прошлого вспыхивали и исчезали, по капле наполняя сердце забытым страхом. Вчерашний ужас овладел им вновь. Пережитый страх не ушел. Он дремал и теперь был разбужен ночным диким танцем нежити.

Довольный хохот вернул Яна в настоящее. Хохотал крупный мускулистый самец с ветвистыми рогами. Он подскочил к Яну и грубо вытолкнул его из круга. Ян, едва удержавшись на ногах, сделал шаг в сторону бушующего в центре поляны огня и тут же был подхвачен следующим хороводом нечисти. Страх отпустил Яна. Теперь на смену ему вдруг пришла ярость. Повинуясь логике танца, он кружил в хороводе, и высматривал своего обидчика. Рядом прыгали два молодых короткорогих беса и, явно дразня человека, смешно махали руками, потешно изображали драку. Глядя на них, Ян также внезапно и успокоился, и тут же был вытолкнут в третий круг.

Теперь он помнил себя угрюмым диковатым шестилетним мальчишкой. Он стоит перед огромным толстым стариком, от которого пахнет репой и пивом. Мальчик смотрит на толстяка с неприязнью. Толстяк кричит. Мальчик плачет. Толстяк испуганно, неумело его обнимает, и запах от него уже не кажется таким противным.

Танцуя в четвертом круге, он уже смеялся с рыжеватым бесом, обнимая его за шею, словно закадычного друга. В игре в "капусту" в тот раз отцу Ксиоме явно не везло. И вот Гудагай втискивает свое полное тело в балахон священника. Ян, тогда впервые увидев голое розоватое тело своего наставника по грамоте, начинает хохотать. Отец Ксиома сразу смущается, а затем хохочет тоже, увидев хозяина дома в своем одеянии.

Когда Ян оказался в последнем круге, он едва не задохнулся в долгом поцелуе. Юноша не сразу-то и понял, что это был именно поцелуй. Он открыл глаза и встретился с зеленым кошачьим взглядом. Этот взгляд ему кого-то напомнил, но Ян не мог вспомнить кого. А глаза напротив вдруг начали темнеть, теряя свой зеленый цвет, а затем и вовсе пропали, точно провалившись внутрь глазниц. Теперь Ян смотрел в два бездонных колодца. Юноша вырвался из объятий бесовки. Та засмеялась и, тряхнув лентами в своих вьющихся волосах, отбежала прочь. Одна из лент коснулась его щеки, и Ян почувствовал боль, словно от ожога крапивы.

В этом кругу рогатых бесов не оказалось. Юноша был окружен только пышноволосыми лесными девами. Их хоровод, в отличие от остальных, двигался плавно и медленно. Ян больше не слышал грохота уже надоевшей ему музыки. Девы молча кружили вокруг пламени, взявшись за руки. Теперь огонь был рядом, и Ян убедился в своих подозрениях. От костра не было жара, не чувствовалось запаха дыма. Теперь Ян был уверен, что ему удалось найти Цветок. Ему! Но почему именно ему? На миг им овладели страх и неуверенность. Лесные девы, точно угадав его сомнения, с любопытством наблюдали за ним. Какое-то новое знание, родившееся в эту ночь в его голове, подсказало ему, что купальская нечисть больше ничем препятствовать ему не будет. Но и помогать тоже. Решать ему. Способен ли он совершить поступок, который навсегда изменит его жизнь? Юноша сделал шаг в сторону холодного пламени. Он еще колебался, когда увидел, как к центру поляны прыжками стремительно движется какая-то тень. Это была все та же серая кошка, спутница колдуньи. Ее намерения угадать было не сложно. Мышка хотела первой достичь волшебного цветка. Но опередить Яна она уже не могла. Он сделал еще шаг.

– М-м-м!!!– услышал он, как кошка отчаянно закричала в прыжке.

Ян вошел в огонь и тут же вспыхнул сам, охваченный магическим пламенем.

– Стой!!!– теряя сознание, услышал Ян гневный девичий голос. Он еще успел удивиться, откуда на бесовской поляне взялась девушка. Затем упал. Ян неподвижно лежал в редких зарослях папоротника. Правая рука юноши сжимала небольшой серовато-зеленый цветок. Он уже погас, как погасла и поляна. Стало тихо. Купальская ночь закончилась.

Проговорив последнее заклинание, маг взял со стола золотую монету и подбросил ее вверх. Не долетев до потолка комнаты, она исчезла. Немного подождав, маг потянулся за следующей монетой, но рука его застыла на полпути. Возле двери, в воздухе, в полсажени от земляного пола материализовался маленький человечек. Он висел, скрестив ноги, и руками накрест обняв свои плечи. Веки его были закрыты. Человечек был прозрачный. Сквозь него маг четко видел дверной засов.

– Зачем потревожил меня, человек? – сонным глухим голосом спросил дух.

– Беда, страж сокрытого злата! Угроза схрону твоему, – торжественно сказал маг.

– Как дерзнул ты, смертный, угрожать мне? – фигурка человечка, увеличилась, раздуваясь от гнева. И он больше не был прозрачным.

– Не смею грозить тебе, дух злата! Но весть плохую услышь. Тайна твоих кладов отныне будет известна толпе!

– Гм...– дух запнулся, пожевал губами воздух. Его огромные круглые глаза открылись. В них алчно отразилась кучка золота, лежащая на столе.

– Может, наконец, перейдем к делу?– буркнул кладовик, дух кладов и страж сокровищ.

Глава 4

– Батюшки, очнулся. Радость-то какая,– сказал купец Булка. Но если он и был тому рад, то внешне это никак не показывал. Его измятое и пасмурное лицо эту радость удачно скрывало.

Ян очнулся в телеге, и эта телега куда-то ехала. Как он в ней оказался, куда едет, зачем и с кем – он не помнил. Ему, почему-то, было очень плохо. И очень хотелось пить.

– До села...далеко еще? – Ян решил, что они возвращаются из корчмы в Малые Подмышки.

– Уже далеко, – угрюмо ответил купец. – Мы в город едем.

– Что? Зачем мне в город? – опешил Ян и даже попытался приподняться. И тихо ойкнул. Болело все тело. Особенно голова.

Внимательно наблюдавший за ним Булка пробормотал:

– Вот и я бы хотел узнать зачем. Надеялся, что ты мне это и скажешь.

– Любезненький господин Булка,– жалобно попросил Ян,– ничего не помню, сжальтесь.

– Вот-вот. Не помнишь. Я про то и говорю. Ты, парень, рано гулять-то начинаешь. Молод еще с медом дружбу заводить,– купец протянул юноше флягу. Ян невежливо ее понюхал, а затем жадно начал пить. Такой вкусный квас юноша пил впервые.

– В город тебя везу. К лекарям. Ты ночью как пошел, так и пропал. Нас к твоему телу кошка твоя привела. Лежишь, значит, без памяти. Решили, что помер. С Гудагаем самим чуть удар не случился. Любит тебя старик. А ты что вытворяешь?

Ян покраснел. Булка осуждающе покачал головой.

– Ладно. Шучу я. Но едем мы и впрямь в город. И едем по твоему же желанию, – рассказывал купец.– Подошел ты ко мне, значит, где-то под утро. Заявил, что у тебя ко мне важное дело и стал кричать на всю корчму, что доверишь мне "страшный секрет", если я возьму тебя с собой в город и упрошу Гудагая отпустить тебя со мной дня на два-три. Клялся озолотить меня.

Тут громко скрипнула телега. Булка поморщился.

– Телегу пообещал мне новую купить. Я, чего греха таить, сам навеселе был, вот и пошел к Гудагаю. Старик-то тебя отпустил. Неохотно конечно. И не просто так. Поздравляю, юноша. На пиру, при всех, старик объявил тебя своим управляющим, – тут впервые за их сегодняшний разговор купец усмехнулся и проговорил, не очень умело подражая голосу Гудагая, – и едешь ты в Воруту по делам на переговоры с цеховыми мастерами и купцами гильдии.

– Каким делам? – бледнел Ян.

– А я-то почем знаю? – пожал плечами Булка.– О том вы с господином Гудагаем наедине говорили перед самым отъездом. Оба уже были пьяненькие, но очень серьезные.

Еще какое-то время понаблюдав за Яном, купец осторожно спросил:

– Так что, хлопец? Может, назад повернем? До корчмы подвезу.

Ян промолчал. После кваса ему полегчало, но мысли его все еще путались. Конечно, разумней всего было бы повернуть назад. И Ян уже готов был с купцом согласиться. Но тут его отвлекло негромкое урчание у правого уха. Юноша повернул голову и увидел свой зеленый плащ, а на нем – серый пушистый комок, в котором с удивлением узнал кошку колдуньи. Звуки издавала она. В душе Яна шевельнулось смутное беспокойство или, быть может, воспоминание, но оно тотчас же пропало. Мышка, когда увидела, что ей удалось привлечь внимание, перестала урчать. А затем отрицательно покачала своей остроухой головой. Ян вздрогнул и машинально ответил Булке обратное тому, что собирался:

– Нет. С вами поеду. Если вы не против, господин Булка.

Купец в ответ пробурчал что-то невнятное, что юноша счел за согласие. Он опять глянул на кошку. Та, отвернувшись, уже спала. Или делала вид, что спит. "Показалось?". Ян с усилием оторвался от своей соломенной постели и сел, прислонившись спиной к бортику телеги. Увидел гнома Наина, тот насмешливо с ним поздоровался.

– А почему кошка тут?

– Так вы с ней как вернулись вместе с ночных гуляний, так она от тебя и не отходит. А ты – хорош! – засмеялся купец. – Всю ночь с ней разговаривал и обижался, что она тебе не отвечает. Уверял нас, что она говорить может по-нашему. Эх, хлопец.

Ян, протянул руку к Мышке и осторожно пригладил шерсть на ее спине. Кошка пошевелилась и напряглась. Это не удивило парня. Мышка неохотно принимала ласки даже от Марты. А братьев избегала. Поэтому Ян и был удивлен ее присутствию на телеге, а тем более невероятным ему показался рассказ Булки.

– Так что за секрет-то? – вдруг вспомнил и заулыбался Булка. – Скажи хоть. Не томи.

В ответ Ян виновато вздохнул.

– Так и знал, что не стану богачом, – притворно сокрушался купец.

Гном заржал и подхватил:

– Это, видать, эльф ему нагадал богатство. Ну, тот, что на дудке пищал. Ха-ха! А в итоге оставил его без башмаков!

Ян глянул на ноги. Они были босы.

– Какой еще эльф? – юноша был явно озадачен.

– Э-э, парень! Так ты же с ним-то и того... Пил.

– И где он сейчас?

– Кто же их, эльфов, знает? Ушел с табором.

Ян болезненно морщился, вспоминая: "Эльфийский табор. Табор ушел в Воруту. И он едет в Воруту. Зачем?.. Эльф!" – изменившись в лице, Ян начал лихорадочно себя обыскивать. На поясе он обнаружил незнакомый ему кошель с серебром, под плащом узелок с едой и разной мелочью, которая может сгодиться в дороге. Но ЕГО нигде не было. Мышка, перестав притворяться, что спит, иронично следила за юношей. Ян растерянно посмотрел на кошку.

– Его нет! Цветка нет!

Мышка нервно махнула хвостом и показала свои острые белые зубы.

Телега въехала в лес, и путников с обеих сторон дороги окружили рыжие стволы сосен. Стало не так жарко. Наслаждаясь относительной лесной прохладой, Булка и Наин повеселели, Ян, наоборот, заметно приуныл. Он вспомнил купальскую ночь. Ночь, когда ему улыбнулась невероятная удача. Выпал тот самый единственный счастливый шанс, который, по словам Гудогая, в жизни случается у каждого. Даже у самого последнего неудачника. Только люди чаще всего не умеют или не знают, как им воспользоваться. И Ян, похоже, свой шанс тоже упустил. За одну ночь он обрел и потерял то, что могло сделать его богатым и счастливым.

Воспоминания юноши обрывались на том моменте, как он срывал цветок. Свое возвращение в "Бук и дуб", и что произошло с ним там, юноша так и не вспомнил. Но ему и так все стало предельно ясно. Он принес цветок в корчму, и там у него его украли. Украл эльф, приглашенный на праздник музыкантом. Как там его звали? Анадил что ли? Вот почему он оказался в телеге Булки. Он гонится за вором, чтобы вернуть цветок. Вот только как его вернуть, Ян пока не очень-то себе представлял. Обратиться к ворутской страже? Нет, не подходит. Украсть самому? Просто явиться в эльфийский табор и потребовать цветок назад? И потом – а что если эльфов в Воруте уже не будет? Где тогда этого Анадила искать?

Яна удручало еще и то, что он ввязался в эту историю один и ему даже не с кем поделиться своими сомнениями. Это было непривычное для него состояние. С ранних лет с ним всегда рядом были Болда или господин Гудагай. Но теперь они не с ним. Вернуться и рассказать им? Но тогда он потеряет время. Табор не станет дожидаться его в Воруте. Скорее наоборот. Вор, опасаясь преследования, будет торопить своих сородичей покинуть город.

Ян глянул на купца. Может рассказать ему? Да он вряд ли и поверит. Юноша не был уверен, что ему поверил бы даже Болда. Слишком неправдоподобно звучал бы его рассказ. Даже в легендах и преданиях, известных Яну, никто и никогда не находил цветка папоротника. Кто же поверит, что ему это удалось? Ведь никто не видел, как он срывал волшебный цветок. Кроме кошки. А вот можно ли ждать помощи от кошки, даже, если это кошка волшебницы? Ян не знал. Он себе очень смутно представлял возможности магов, а тем более их зверей, потому что не любил рассказы о магии и магах, предпочитая истории о воинах или об игроках в кости. Ян мог перечислить все военные походы князя Второслава, мог подробно описать, во что был одет легендарный Серко Ряска, когда выиграл свой первый золотой. И в то же время считал, что знахарь и колдун – это одно и то же. Так учил его отец Ксиома, когда обучал грамоте.

Юноша с сожалением подумал о том, что его наставники передали ему много полезных знаний, но к встрече с магами и магией не подготовили. Не считали это нужным. Или просто хотели его от них уберечь. Как бы теперь это не обернулось против него.

Однако эльф поверил Яну. Иначе, зачем он украл у него цветок? Может тогда и Болда поверит? Поверит и захочет помочь. От него уж точно будет больше пользы, чем от кошки.

Подумал Ян и о том, что путешествие с Мышкой может оказаться и опасным. А если колдунья решит вернуть себе кошку? Перспектива встретиться с волшебницей юношу никак не радовала. Отец Ксиома говорил, что даже общение с колдунами может погубить человека и его душу. И хотя господин Гудагай нередко посмеивался над суеверием почтенного старца, в целом он, похоже, разделял мнение отца Ксиомы о магах. А Гудагаю Ян верил.

"Так может и правда вернуться?" – Ян, уже в который раз, сомневаясь, глянул на кошку. Она безмятежно умывалась. Обыкновенная кошка. Какая от нее может быть серьезная помощь? Но уже в самое ближайшее время юноше предстояло убедиться в обратном.

Где-то во второй половине дня лесную тишину нарушил продолжительный свист. Позже в своих трактирных байках гном будет называть его разбойничьим свистом. Как бы там не было, но это действительно оказался условный сигнал к разбойничьему нападению. Придорожные кусты зашевелились, и оттуда с гиканьем на дорогу выскочило четверо пеших разбойников. Что это были именно разбойники, Яну подсказал их внешний вид. Одеты они были каждый, во что горазд, а вооружены и вовсе чем попало. Именно такими юноша их себе и представлял.

Трое из грабителей бросились к телеге, а четвертый, закутанный в серый плащ, видимо предводитель, остался стоять в стороне. Руководить.

Один из разбойников, широченный здоровяк с голым мускулистым торсом, своей целью выбрал Яна и бежал к нему, размахивая огромной дубиной. Юноша, растерявшись, не знал, что предпринять. Он сидел и испуганно смотрел на эту самую дубину. Хотел ли разбойник применить свое оружие или просто угрожал им, осталось неизвестным. Дубина случайно выскользнула из его потной руки и, вращаясь в воздухе, полетела юноше в голову.

– Ложись! – предупредила Яна сердитым девичьим голосом кошка. Знакомым голосом. Времени удивляться у Яна не было. Он просто последовал совету и упал на дно телеги. Дубина просвистела над ним, перелетела дорогу и исчезла среди деревьев, с хрустом ломая ветки на лету. Разбойник понадеялся на свою силу и продолжил атаку безоружным. Неужели Михалап по прозвищу Дубина испугается какого-то там мальчишку? И верно. Мальчишка и не собирался ввязываться в драку. Михалапа встретила маленькая серая кошка. Ян зарылся лицом в солому и не видел поединка Мышки и разбойника. Этого поединка никто не видел. Но уже меньше, чем через минуту Михалап неподвижно лежал под телегой. И больше он в этом ограблении активного участия не принимал.

В это же время гном Наин, не испытывая недостатка в храбрости, стоял на ногах посреди телеги и отбивался от двух других грабителей. Делал он это с переменным успехом. У длинного худого разбойника кровоточила губа, и крепким гномьим кулаком был выбит передний зуб. Второму противнику, толстому коротышке, бесстрашный Наин ногой подбил глаз. У самого гнома был рассечен лоб. Булка, трусливо вжав голову в плечи, скорчился у ног своего компаньона. Купец то уговаривал гнома сдаться, то наоборот подбадривал. Предводителю разбойников, похоже, наскучила эта канитель, и он решил вмешаться.

– Довольно!!! – громко и пискляво крикнул главарь.

Услышав этот необычный писклявый голос, Булка едва не взвыл от ужаса.

– Дымок Плакса! Погибли, – обреченно прошептал он и отчаянно дернул гнома за ногу. Наин, чертыхаясь, повалился на купеческие коробы.

Разбойники, услышав приказ своего атамана, прекратили осаду телеги. Отработанно, в один прием, они отступили на пару шагов назад, сняли со спин самострелы, взвели их и направили на путников. Услышав голос своего командира, из-под телеги выполз и огромный Михалап. На его бритом черепе лилово сверкала шишка. Сам разбойник выглядел каким-то потерянным и не таким грозным, каким был недавно. Он виновато посмотрел на Плаксу и стал с ним рядом. Но когда взгляд Михалапа случайно встретился с зелеными глазами кошки, он посерел лицом и поспешил спрятаться за спину своего вожака.

Хмурое морщинистое лицо Плаксы выглядело недовольным. Его бесцветные мутные глаза пьяницы угрюмо изучали Булку и его спутников. Что-то подсказывало купцу, что известный разбойник еще не принял на их счет никакого решения. Булка слышал, что Плакса нередко отпускал свои жертвы, обобрав, конечно, до нитки. А нередко и... не отпускал. Ворутский купец мысленно содрогнулся.

– Поделитесь, купчишки, доходом, – запищал своим плаксивым голосом Дымок. За свой голос, собственно, он и получил свое необычное для разбойника прозвище. За голос, а также за его манеру сначала клянчить деньги, а уж потом, если была необходимость, отбирать силой. Обычно в насилии необходимости не было. Как правило, именно сговорчивые жертвы и оставались живыми, хоть уже и не столь богатыми. И Булка об этом тоже знал.

– Холодно нам в лесу, – откровенно глумился Плакса, вытирая пот со лба. Лето было на редкость жарким. – Голодно нам.

При этих словах упитанный, с подбитым глазом, разбойник опасливо глянул на своего вожака и неубедительно попытался втянуть свой огромный живот.

Булка с готовностью спрыгнул с телеги, подбежал к Плаксе и отдал ему кошель с серебром и медью. В основном с медью. Гном раскошелиться не торопился. Плакса не спеша подошел к нему и остановился, терпеливо ожидая. После недолгой внутренней борьбы, Наин, косясь на взведенные самострелы, с видимой неохотой отстегнул с пояса кошелек и тоже отдал его разбойнику. Плакса на ладонях взвесил оба кожаных мешочка и кисло улыбнулся, явно недовольный их весом. Но пока он спрятал деньги куда-то под свой серый плащ и подошел к Яну. Юноша по-прежнему лежал на соломе и поднялся только после того, как грабитель легонько хлопнул его по плечу.

–А ты, парень, что же? Потерял свой кошелек на дне телеги? Помочь найти? – участливо пропищал Плакса.

Разбойники охотно заржали этой не бог весть какой шутке своего атамана.

Ян отдал тот кошелек, который висел у него на поясе. Он даже не знал, сколько там было монет. Плакса же, взвесив его, остался доволен и даже благодушно пискнул:

– Неплохо. Так ты тут самый зажиточный.

Когда Ян увидел свой кошель в волосатой руке разбойника, он подумал о Гудагае и о том, с каким трудом старик, нуждаясь последнее время в деньгах, собрал это серебро ему в дорогу. Юноше стало стыдно. Он твердо решил не возвращаться в Малые Подмышки, пока не заработает такую же сумму. Тут Ян заметил, что разбойник все еще стоит рядом и внимательно его изучает.

– А это, парень, случайно, не все твои деньги? Чего молчишь, купец? Или немой?

– Я не купец, – ответил юноша и впервые назвал свою новую и нежданную должность, – я управляющий господина Гудагая.

– Гудагая? Гудагая из Малых Подмышек? – вдруг оживился Плакса,– И как там старик? Молодцом?

Мутные глаза разбойника, казалось, тоже ожили, а взгляд стал более осмысленным. Он сделал знак рукой своим людям, и те опустили самострелы. Если разбойники и были удивлены, то внешне это никак не показывали. С дисциплиной в их шайке было строго. Поговаривали, что Дымок когда-то был военным. Правда, очень давно.

– Только управляющий? Что-то лицо твое мне больно знакомо. А ты не его сынок будешь?

– У моего господина нет детей,– возразил Ян.

– Как же, – со смешком усомнился Плакса.

– Я говорю о законных, – поправился юноша,– а мой отец – Гавий.

Булка, затаив дыхание, слушал разговор Яна и Плаксы, понимая, что их шансы выбраться из этой передряги порядком возросли. Однако купец начинал думать, что мальчик забылся и стал слишком смелым, если не сказать развязным в разговоре с известным разбойником. Правда, юноше это было простительно. Он куда меньше знал о своем опасном собеседнике, чем знал купец.

– Гавий? Гавий Рваный?– поразился Плакса и еще внимательней вгляделся в юношу. – Вот оно что.

Ян разобрал, что глаза у Плаксы все же имеют цвет. Они были карими. И тоскующими.

Вожак разбойников нахмурился. Он погрузился в какие-то тягостные для него воспоминания, видимо навеянные именем отца Яна.

– Добрый был вояка твой отец, но уж очень доверчивый,– сказал Плакса после недолгого молчания. – Значит, не прервался его род. Это хорошо. Парень, кто же в дороге всю деньгу-то на поясе носит? Народ-то у нас все больше разбойный, – Плакса почти весело подмигнул юноше и бросил ему его кошелек. И повернулся к торговцам. – Что же вы, почтенные купцы, не подсказали мальчику? Сами-то, небось, отдали малую долю. Ну, ни боись. Обыскивать не будем, но и что взяли не вернем. Считайте, что эта ваша плата за безопасный проезд. Ну, езжайте.

Перед уходом Дымок Плакса задержался, чтобы отдельно попрощаться с Яном.

– Бывай и ты, сын Гавия.

И густой лес поглотил разбойников.

Какое-то время путники молчали. А затем торговцы разом набросились на Яна с вопросами. Но юноша, конечно, не имел понятия, откуда известный разбойник знал его отца. Главное, что это старинное знакомство в этот день на этой дороге пришлось как раз кстати. И купцы, конечно, с этим были согласны, но посоветовали Яну особо об этом не распространяться.

– Вот они мирные лета,– философствовал Булка, вновь погоняя Веснушку. – Пока покойный князь воевал с соседями, разбойничков не было. Они у него служили. А нынче, куда им деваться? Вот они и на дороге шалят.

– А в дружину к нынешнему князю? Или мало их там служит? – опасно пошутил гном Наин.

– Наших, считай, и нет,– возразил купец. Побывав раз в столице, он считал себя знатоком в этом вопросе.– Князь Велислав окружил себя советчиками из Ордена, а гвардейцами у него степняки. Видать, так для него надежней. Что ты там бурчишь, парень?

Свой вопрос Булка адресовал Яну, который, почти не слушая своих спутников, был занят кошкой.

–Спасибо,– шепотом благодарил он Мышку за свое спасение, чувствуя себя немного глуповато от того, что разговаривает со зверем.– Признайся. Ты ведь не кошка?

Купец оглянулся.

–Опять ты за свое? Да не ответит она тебе. Она просто кошка.

– Да кошка я, кошка, – наконец, неохотно отозвалась кошка колдуньи. Голос у нее был как у молодой девушки, но речь была не очень разборчива.

–Ух, ты!– юноша был поражен, хоть уже и был готов к чему-то подобному.– Ух, ты! Как же...

– Позже, – быстро шепнула ему вдруг заговорившая Мышка и демонстративно, в своей манере, отвернулась.

Большую часть пути до Воруты телега преодолела. Лес стал реже и светлее. Купец уже начал думать, что они успеют добраться до города затемно. Если не будет никаких задержек. И, конечно же, эта задержка случилась.

Сначала впереди дороги поднялась пыль. Затем из нее появились два всадника на мышастых лошадях. Это были мыши – элитные великокняжеские гвардейцы.

– Эти похуже Плаксы будут, – мрачно пророчествовал Булка.

– Ограбят? – деловито поинтересовался Наин. По нему было видно, что он начинает входить во вкус рисковой купеческой профессии. А значит купцом ему, однозначно, быть. Булка, одобрительно поглядывая на гнома, ответил:

– Нет. Эти золото не возьмут. Они обучены жизнь брать. И если за ней едут – не откупиться.

Гвардейцы, тем временем, предупредительно бряцая оружием и, по своему обыкновению, скалясь, подъехали к телеге. Но их улыбки уже никого в княжестве не могли обмануть. Булка слышал, что и убивая, мыши не переставали улыбаться.

– Моя – десятник Барым, – по уставу представился степняк, что был ростом покрупней. Из-под высокой меховой шапки на купца и его пассажиров подозрительно уставились раскосые степные глаза. – Всем выйти из телега.

Все подчинились. Кроме кошки.

– Всем выйти, – повторил приказ гвардеец. Ян догадался подойти к телеге и взять Мышку на руки. Очень бережно взять. Кошка, явно играя на публику, возмущенно мяукнула. Степняк что был помельче спешился и начал рыться в телеге, грубо двигая корзины и коробы, разгребая солому, которую тут же подхватывал и уносил ветер. Степняк на лошади внимательно наблюдал за купцом и его спутниками, демонстративно положив руку на рукоять своего кривого меча. Но пока меч оставался в ножнах. Закончив обыск, гвардеец подбежал к своему командиру и что-то негромко ему сказал. Десятник в ответ кивнул и, несильно стеганув плетью своего мышастого красавца коня, подъехал к Булке.

– Купец?

Булка согласно закивал головой.

– Моя купить..,– воин запнулся, подбирая слова.– Магия напитки?.. Магия предметы?.. Есть? Моя купить.

Булка замотал головой отрицательно.

Степняк, сразу же потеряв интерес к задержанным путникам, молча развернул коня и поскакал прочь от них в сторону корчмы "Бук и дуб". Его напарник поспешил за ним.

–Тьфу ты, – сплюнул Булка, неодобрительно провожая взглядом уменьшающиеся фигурки всадников.– И дернул меня черт помянуть этих кумысохлебов.

– И правда, почтенный Булка, видать, это ты их накаркал,– согласился Наин.– Что они, интересно, ищут?

– И знать не хочу!– замахал руками купец.– И вам знать не советую.

Ян осторожно положил Мышку на свой плащ и устроился рядом. Чувствовал он себя прескверно. Эта встреча со степняками не показалась ему случайной.

Долгожданный для Яна разговор с кошкой колдуньи состоялся вечером на ночевке. Все-таки путники решили переночевать в лесу. Правда, решение это они приняли не сразу. Булка предлагал продолжать путь, а гном настаивал на остановке и ночлеге. Спорили они долго. Ян, устав слушать их взаимные упреки и вежливые оскорбления, предложил бросить кости. Оба торговца с готовностью согласились и вскоре Булка, недовольно ворча, уже распрягал Веснушку. Гном, снисходительно не показывая своего торжества, с равнодушным видом разжигал огонь. Яна отправили за хворостом. Кошка, конечно же, увязалась за ним. Пройдя немного по лесу, юноша остановился. Он бросил те ветки, которые успел уже подобрать, и повернулся к свой пушистой спутнице. Ян был уверен, что первым, что ему скажет Мышка, это будет...

– Прекрати называть меня мышкой! Я – кошка. И мое имя – Алессия!

– Ладно,– легко согласился Ян, прислушиваясь к ее голосу.– Так ты умеешь говорить!

– Нет, конечно!– возмущенно фыркнула кошка. Она тоже остановилась и теперь стояла и смотрела на юношу, высоко задрав голову и хвост.

– То есть как?– слегка обалдел Ян.– А сейчас, что ты делаешь?

– Э-э...мяукаю.

– Как кошка?

– Я И ЕСТЬ КОШКА!

– Но ведь ты же умеешь говорить?

Мышка, она же Алессия, глубоко вздохнула. Затем опустила голову и посмотрела куда-то вглубь леса. Глаза у нее были печальные.

– Я не справлюсь с этим, госпожа. Никак не справлюсь.

Конечно, кошке никто не ответил. Она опять повернулась к юноше.

– Я не умею говорить. Я – кошка. Ты меня понимаешь, потому что нашел и сорвал купальский цветок, – Алессия безнадежно смотрела на юношу. – Соображаешь? Цветок дал тебе способность понимать зверей.

– Так значит ты все-таки кошка,– разочарованно протянул Ян, думая о чем-то своем.

– А ты думал кто? Принцесса в плену у злой колдуньи?– ехидно ответила Алессия. – И не мечтай. Еще есть вопросы?

– Да. Где цветок?

– Тебе лучше знать!

– У эльфа?

– Да.

Ян кивнул. Так он и думал.

– А почему ты бросила Марту? Почему ты со мной?

– Ну, знаешь! – обиделась кошка Алессия. А может сделала вид, что обиделась.– Ты меня об этом сам попросил!

– Правда?

– Правда, – заверила кошка и невинно моргнула своими ядовито-зелеными бесовскими глазами.

Ян задумался.

– Так значит, мне не нужен цветок, чтобы понимать зверей? Я же разговариваю с тобой и без него?

– Во-первых, я очень умная,– не без иронии отвечала серая кошка.– Иди попробуй поговорить с кобылой. Вряд ли ты ее поймешь. Во-вторых, понимать меня ты, и правда, не должен. Цветка-то у тебя уже нет.

– Но ведь я понимаю.

– Да. И это странно,– кошка, словно играя, тронула лапой высокую травинку. – Ты сорвал цветок и почти всю ночь владел им. Видимо, этого оказалось достаточно. Но как надолго? Может эта твоя способность пропадет со временем. Откуда мне знать?