Текст книги "Мажор в школе магии 4 (СИ)"

Автор книги: Сергей Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Я почувствовал, как демоническое безумие начинает отступать. Дыхание постепенно выравнивалось, мысли становились яснее. Человеческая часть снова брала верх, хотя трансформация всё ещё была полной, а сила Аббадона пульсировала в каждой клетке тела.

Риал ритуала был сорван, триумвират повержен. Но что-то подсказывало мне, что опасность ещё не миновала. Что-то в воздухе, в самой ткани Междумирья, казалось неправильным, разорванным. И тут я осознал причину этого ощущения – камень-тюрьма.

Я резко повернулся к обсидиановой глыбе. Трещина, которая образовалась в начале ритуала, теперь расширилась, и из неё сочился багровый свет с оттенком чёрного. Вторая часть Аббадона, пробуждённая ритуалом, не успокоилась с поражением триумвирата. Напротив, она рвалась на свободу с удвоенной силой.

И в этот момент камень-темница не выдержал. С оглушительным треском, эхом прокатившимся по всему Междумирью, обсидиановая глыба раскололась на тысячи осколков. Из разлома вырвался поток чудовищной энергии – не просто свет, но сама квинтэссенция бездны, древняя и неукротимая сила, тысячелетиями копившая ярость в своём заточении.

Всё произошло так быстро, что я не успел даже закричать. Поток устремился к ближайшим живым существам, словно голодный зверь, учуявший добычу. Дина, только что пришедшая в себя после удара, даже не успела осознать опасность. Мелисса и Ярик, стоявшие всего в нескольких шагах от неё, лишь успели повернуть головы, когда багровая волна накрыла всех троих, окутав их коконами тёмной энергии, поглощающей свет и саму реальность вокруг них.

Тёмная энергия окутала их коконами, пожирающими свет и саму реальность вокруг. И тут я услышал потрясённый голос Аббадона в своём сознании:

«Вторая часть меня… она нашла себе новые сосуды…»

Глава 19
Новый сосуд – 2

Время словно застыло. Я смотрел, как потоки темной энергии, вырвавшиеся из расколотого камня-тюрьмы, окутывают Дину, Ярослава и Мелиссу, превращая их в подобие живых коконов. Багровые всполохи пронизывали белесую мглу Междумирья, отражаясь в моих широко распахнутых глазах. Каждая клетка моего тела кричала от напряжения – я физически ощущал, как вторая часть Аббадона, так долго томившаяся в заточении, жадно впитывает жизненную силу новых сосудов.

– Нет! – крик вырвался из моей груди, когда коконы начали рассеиваться, открывая изменившихся друзей.

Их глаза… Я слишком хорошо знал этот взгляд – красные радужки с зубчатыми черными краями, те же, что смотрели на меня из зеркала в моменты слияния с Аббадоном. Вокруг их тел клубилась темная аура, подобная дыму, но плотнее и материальнее. Дина, стоявшая ближе всех к камню, была окутана особенно густой тьмой – ее фигура почти терялась в черных завихрениях.

– Сереж! – голос деда вернул меня в реальность. – Они еще здесь, внутри. Мы должны попытаться спасти их!

Я судорожно кивнул, хотя паника пульсировала в висках ледяными иглами. Переведя взгляд на Габера, я увидел в его глазах такой же неприкрытый ужас – его дочь, его единственная семья, только что стала сосудом для части Высшего Демона. И если себя он был готов преподнести в жертву высшей цели, то Мелиссу – нет.

Орк не выдержал первым. С яростным воплем он бросился к своей дочери, сжимая в огромных руках свой древний ятаган. Лезвие оружия вспыхнуло зеленоватым светом, когда он попытался коснуться им ауры, окружавшей дочь.

– Изыди, тварь! – прорычал Габер, проводя ятаганом через клубящуюся тьму. – Оставь мою дочь!

Клинок впитал небольшую часть демонической ауры – она втягивалась в металл подобно дыму в вентиляционное отверстие. Но основная масса тьмы лишь колыхнулась и уплотнилась, словно щит, защищающий свою новую хозяйку.

«Что происходит?» – мысленно обратился я к своей части Аббадона, не сводя глаз с происходящего.

«Моя вторая половина распределилась между тремя сосудами, – ответил демон. – Именно так, как планировал триумвират, только вместо них она выбрала твоих друзей. Они были ближе и сильнее. Евсеев мертв, Алина ранена… А между Габером и его дочерью она выбрала более молодой сосуд».

«Мы можем их спасти?»

Демон медлил с ответом, и меня охватило дурное предчувствие.

«Теоретически возможно, – наконец произнес он. – Но будет очень сложно. Моя вторая часть не захочет отдавать новых носителей. Она слишком долго была в заточении».

Я на секунду прикрыл глаза, собираясь с мыслями и направляя свою силу.

– Дед! – крикнул я, взгляд мой стал твёрдым. – Мне нужна твоя помощь! Аббадон рассказал про древний ритуал, который может помочь извлечь демоническую сущность!

Я начал получать от демона мысленные образы древних рун и последовательность действий.

– Создай защитный круг вокруг нас, – чётко инструктировал я деда. – Нужно начертить семь символов по периметру. Первый выглядит как перевернутая пирамида с крестом внутри…

Я продолжал описывать сложные символы, которые Аббадон показывал мне в сознании. Прохор быстро выполнял указания, точно воспроизводя руны, которые я описывал.

– Никогда не видел таких символов, – пробормотал он, но продолжал работать, доверяя моим указаниям.

Серебристое свечение появилось, когда первые символы были начертаны, постепенно формируя защитный круг.

– Шумилова! – скомандовал дед. – Поддержи барьер! Нам нужно время, чтобы завершить ритуал!

Шумилова, превозмогая боль от раны, выпрямилась и подняла палочку. Она молча кивнула Прохору и присоединила свою магию к защитному кругу. Свечение барьера усилилось, становясь плотнее.

– Долго не удержу, – коротко бросила она.

Я сосредоточился, позволяя своей человеческой и демонической сущностям переплестись в единое целое. Не полная трансформация, но и не чисто человеческая магия – золотая середина, которой я наконец научился пользоваться.

Мои руки начали светиться пурпурным светом, когда я вытянул их в направлении одержимых друзей. Потоки энергии устремились к ним, проникая сквозь демоническую ауру, пытаясь найти ту грань, где заканчивалась темная сущность Аббадона и начиналось истинное «я» моих товарищей.

На мгновение мне показалось, что все получается – аура вокруг Ярослава и Мелиссы слегка истончилась, а их глаза на долю секунды вернули свой нормальный цвет. Но радость была преждевременной.

Дина, внезапно ощутив угрозу, развернулась ко мне одним неестественно плавным движением. Ее глаза вспыхнули таким ярким алым светом, что даже сквозь клубящуюся тьму вокруг было больно смотреть.

– Ты… – произнесла она, но голос звучал не как человеческий. Он был глубже, древнее, с металлическим эхом, словно говорило существо, которому тысячи лет. – Я чувствую твою часть во мне.

Почти синхронно с ней Ярослав и Мелисса повернулись в мою сторону. Их движения были такими же неестественно плавными, идеально скоординированными, словно марионетки, управляемые единой волей. На их лицах появились одинаковые, жуткие улыбки.

– Мы наконец свободны, – произнесла Мелисса тем же потусторонним голосом. – После столь долгого заточения.

– Должен поблагодарить тебя, – произнес Ярослав голосом, не принадлежащим ему. – Без твоей части я бы никогда не нашел дорогу к свободе. Ты сам привел ко мне новые сосуды.

Внезапно все трое одновременно подняли руки, и из их ладоней вырвались потоки темной энергии, направленные прямо на меня. Я едва успел создать щит, сплавляя свою магию с силой Аббадона, создавая защитную сферу вокруг себя и стоящего рядом деда с Шумиловой.

Удар был колоссальной силы – меня отбросило назад на несколько шагов, несмотря на щит. Если бы не демоническая регенерация, мои руки оказались бы обожжены до костей – настолько мощным был этот залп темной магии.

– Они под полным контролем! – крикнул дед, укрепляя мой щит своей магией. – Темная часть Аббадона полностью подчинила их волю!

– Мелисса! – отчаянно крикнул Габер, бросаясь к дочери, несмотря на опасность. – Дочка, это я! Это папа! Ты должна бороться с ним!

Мелисса на мгновение замерла, ее рука, уже готовая выпустить еще один поток темной энергии, дрогнула. На ее лице промелькнуло что-то похожее на узнавание, но тут же исчезло, сменившись прежней жуткой улыбкой.

– Твоя дочь? – голос, исходящий из Мелиссы, звучал с ледяной насмешкой. – Она всё видит и слышит, но ничего не может сделать. Её сопротивление… бесполезно. Этот сосуд теперь мой.

С этими словами она выпустила в Габера заряд темной энергии, который с огромной силой откинул орка назад. Он пролетел сквозь клубящийся туман Междумирья и с глухим стуком упал на твёрдую поверхность, выронив ятаган.

Времени на раздумья не осталось. Сейчас, когда все трое были полностью под контролем демона, любые попытки убеждения или моральной поддержки бесполезны. Только прямое магическое воздействие могло ослабить хватку темной сущности.

– Дед! – крикнул я. – Мне нужно время для ритуала! Сможешь их задержать?

Прохор кивнул, его взгляд был полон решимости.

– Сделаю все, что в моих силах, – ответил он, выставляя перед собой палочку. – Рита, держись рядом, вместе у нас больше шансов!

Я отступил на несколько шагов, готовясь начать сложный ритуал. Аббадон передавал мне формулы древних заклинаний прямо в сознание, и я быстро чертил их в воздухе, создавая сложный энергетический узор.

Дед и Шумилова встали плечом к плечу, прикрывая меня. Они синхронизировали свои атаки, выпуская в одержимых друзей потоки серебристой энергии. Эта магия не была смертельной – она лишь должна была временно обездвижить их, не причиняя вреда носителям.

Но темная часть Аббадона оказалась сильнее, чем мы предполагали. Дина с легкостью отбила атаку, создав вокруг себя и двух других носителей сферу из клубящейся тьмы. Заклинания Прохора и Шумиловой разбивались о нее, не причиняя вреда.

– Глупые смертные, – произнесла Дина, и в ее голосе звучало почти что веселье. – Вы действительно думаете, что можете противостоять Высшему Демону?

Она сделала шаг вперед, и туман Междумирья вокруг нее заколебался, словно в страхе. Призрачные сущности, обитающие в этом месте, скрылись глубже в мглу, чувствуя силу, превосходящую их собственную.

– Дина… – внезапно раздался слабый голос. Алина, лежавшая на земле, истекая кровью, с трудом приподнялась. – Дочь моя… мы так близки к цели. Контролируй эту силу, как я тебя учила!

На лице Дины появилась холодная улыбка.

– Мать, – произнесла она с насмешкой. – Ты по-прежнему пытаешься мной управлять? С тех пор как мы нашли друг друга, ты видела во мне лишь инструмент для своих планов, пешку в твоей игре против Никольского. Но теперь всё изменилось.

Она небрежно махнула рукой, и волна темной энергии отбросила Алину назад, впечатав в каменную стену. Женщина закашлялась кровью, её лицо исказилось от боли.

Я продолжал чертить символы, ускоряя ритуал. Узор становился все сложнее, энергетические линии переплетались в воздухе передо мной, создавая сеть, способную уловить и удержать демоническую сущность.

Но Дина не собиралась ждать, пока я закончу. Она кивнула Ярославу и Мелиссе, и те бросились в атаку на деда и Шумилову. Их движения были нечеловечески быстрыми, а удары – смертельно точными.

Шумилова выдержала первую атаку, создав вокруг себя серебристый щит, но второй удар Ярослава прошел сквозь защиту и попал ей в плечо. Деканша вскрикнула, а её плечо пронзила острая боль. Не удержавшись на ногах, она опустилась на колени, а её мантия быстро пропитывалась кровью.

Дед встал перед ней, защищая, но даже его мастерство не могло сравниться с силой, которой теперь обладали мои друзья. Мелисса швырнула в него сгусток темной энергии, которую Прохор едва успел отбить, а Ярослав зашел сбоку и ударил его по ребрам.

Я видел, как дед сражается из последних сил, но он проигрывал. Мы все проигрывали. Фактически, у нас оставался последний шанс – мой ритуал.

Сосредоточившись, я вложил всю свою силу в заключительный символ. Узор вспыхнул ярким пурпурным светом, осветив мглу Междумирья. Я чувствовал, как моя часть Аббадона резонирует с темной сущностью в моих друзьях, создавая связь между нами.

«Сейчас!» – приказал я, направляя энергию ритуала на одержимых.

Пурпурные нити устремились к Ярославу, Мелиссе и Дине, окутывая их подобно сети. Они пытались сопротивляться, но связь между двумя частями Аббадона была слишком сильна – темная аура вокруг них начала колебаться, постепенно втягиваясь в энергетическую сеть.

– Да! – выдохнул я, чувствуя, как ритуал начинает действовать. – Держитесь, ребята! Я вытащу вас!

Но я не учел одного – темная часть Аббадона не собиралась сдаваться без боя. Дина, в которой сосредоточилась наибольшая часть демонической сущности, внезапно издала нечеловеческий вопль. Звук был настолько пронзительным и мощным, что само пространство Междумирья, казалось, содрогнулось от боли.

Энергетическая сеть моего ритуала затрещала, пурпурные нити начали рваться одна за другой. Я пытался удержать их силой воли, вливая в ритуал всю доступную мне энергию, но темная часть Аббадона оказалась сильнее.

– Вместе! – внезапно раздался голос деда. Несмотря на ранения, он поднялся и направил свою палочку на ритуальный узор. – Объединим нашу магию!

Серебристые потоки его силы влились в мой ритуал, укрепляя пурпурные нити. К нему присоединилась Шумилова, добавляя свою энергию. Даже Габер, шатаясь от слабости, подобрал свой ятаган и направил его в центр узора, добавляя древнюю орочью магию.

Мы были измождены, ранены, но вместе наша сила была достаточно велика, чтобы удержать ритуал. Темная аура вокруг Ярослава и Мелиссы начала редеть, их глаза на мгновения возвращались к нормальному цвету – я видел в них проблески сознания моих настоящих друзей, борющихся за контроль изнутри.

– Сопротивляйтесь ему! – кричал я, усиливая поток энергии. – Боритесь! Вы сильнее, чем думаете!

На лице Мелиссы отразилась неимоверная внутренняя борьба. Ее губы беззвучно шевелились, словно она пыталась что-то сказать.

– П-папа… – наконец выдавила она, и на мгновение ее голос снова стал человеческим. – Помоги…

Ярослав тоже боролся. Его тело содрогалось от конвульсий, когда его сознание пыталось вырваться из-под контроля демона. На его лице чередовались выражения агонии и решимости.

– С-серега… – прохрипел он. – Не… оставляй… нас…

Но Дина, похоже, даже не пыталась бороться. Либо ее собственное сознание полностью подчинилось темной сущности, либо она добровольно отдала контроль. В любом случае, демон в ней был силен как никогда.

– Хватит! – она взмахнула руками, и волна чудовищной силы разошлась во все стороны, разрывая последние нити моего ритуала.

Я почувствовал, как энергетический откат ударил мне в грудь, выбивая воздух из легких. Перед глазами поплыли черные пятна, колени подкосились, и я рухнул на землю, хватая ртом воздух. Рядом со мной упали дед и Шумилова, тоже пораженные отдачей от разрушенного ритуала.

– Нет… – прошептал я, наблюдая, как темная аура вновь сгущается вокруг моих друзей. – Нет… мы были так близко…

Дина подошла ко мне, ее движения были плавными, почти грациозными. В ее красных глазах читалось почти что сожаление.

– Ты силен, носитель, – произнесла она, наклоняясь надо мной. – Действительно силен. Но этого недостаточно.

Я попытался подняться, но тело не слушалось. Слишком много сил ушло на создание ритуала.

– Мы могли бы стать единым целым, – продолжила Дина, проводя пальцем по моей щеке. От ее прикосновения кожу обожгло холодом. – Представь мощь, которой мы бы обладали вместе.

– Никогда, – прохрипел я. – Я уничтожу тебя, тварь, и обязательно верну своих друзей…

Дина улыбнулась, и это была улыбка древнего хищника.

– Твои друзья теперь – часть меня. Как и я – часть их. – Она выпрямилась. – А теперь нам пора. Столько миров ждут нашего прихода.

Она сделала шаг назад и начала чертить в воздухе странные символы. Темная энергия сгущалась вокруг нее, формируя то, что выглядело как портал. Ярослав и Мелисса, по-прежнему под контролем темной сущности, подошли к ней, явно готовясь уйти вместе.

Глядя на своих друзей, которые готовились исчезнуть в неизвестности, я почувствовал, как что-то внутри меня надломилось. Не так должно было закончиться наше приключение. Не с порабощёнными демоном Мелиссой и Яриком. Не с победой тьмы.

– Нет! – выдохнул я, отказываясь принять поражение.

Моё тело горело от боли и истощения, но где-то глубоко внутри ещё тлел последний уголёк силы. Я схватился за него, раздувая в пламя чистой воли.

– Ещё… один… раз…

С каждым словом мне казалось, что лёгкие разрываются, но я всё равно поднял дрожащую руку. В пальцах запульсировала пурпурная энергия – не мощная волна, а последняя искра, которую я собрал по крупицам из самых глубин своего существа.

Я прицелился не в друзей, а в сам портал. Единственный шанс – разрушить их путь к бегству.

Пурпурная нить энергии вырвалась из моей палочки – тонкая, почти прозрачная, но пронзительно яркая. Она ударила точно в центр формирующегося вихря. Портал содрогнулся, его края заискрились и начали осыпаться, как тлеющая бумага.

Дина развернулась, её лицо исказилось от ярости. Она зашипела, как разъярённая змея, и бросила всю свою силу на поддержание портала. Воздух между нами наполнился разрядами конфликтующих энергий.

– Ты не отнимешь их у меня! – прорычала она голосом, в котором человеческого осталось совсем немного.

– Уже… отнимаю, – прохрипел я, чувствуя, как по подбородку стекает струйка крови из носа.

Портал трещал и распадался под моей атакой. Дина, видя, что проигрывает эту схватку воль, запрокинула голову и издала нечеловеческий крик, от которого само Междумирье словно сжалось в ужасе. С её ладоней сорвался поток чистой тьмы – разрушительный, всепоглощающий.

Времени отстраниться не было. Я лишь успел выставить руку в слабой попытке защиты и зажмурил глаза, готовясь к концу.

Но удара, почему-то не последовало.

Когда я открыл глаза, передо мной предстало невероятное зрелище – поток темной энергии застыл в воздухе, как будто само время остановилось. Дед замер с поднятой рукой, Шумилова так и осталась на коленях, Габер не успел дотянуться до ятагана. Даже вечно движущийся туман Междумирья превратился в неподвижную дымку.

Только я и три носителя темной части Аббадона могли двигаться. Дина выглядела ошеломленной, ее глаза широко раскрылись от удивления. Ярослав и Мелисса тоже замерли, их лица выражали смесь замешательства и тревоги.

И тут я почувствовал это – новую силу, проникающую в пространство Междумирья. Она была древней, могущественной и пугающе знакомой. Пушистик, до этого находившийся где-то в стороне, подбежал ко мне и прижался к ноге, его шерсть стояла дыбом.

Воздух задрожал, и в центре энергетического всплеска начал формироваться новый портал – не темный и хаотичный, как тот, что создавала Дина, а четкий, стабильный, окруженный языками черного пламени.

«Не может быть», – голос моего Аббадона звучал напряженно в моей голове. – «Он здесь…»

«Кто?» – мысленно спросил я, хотя уже догадывался об ответе.

«Асмодей», – подтвердил демон мои худшие опасения.

Глава 20
Аспект Хаоса

В следующее мгновение из портала выступила фигура, от вида которой мои внутренности скрутились в узел, а колени едва не подогнулись. То, что предстало передо мной, было настолько чуждым человеческому восприятию, что разум отказывался полностью охватить все детали, сосредотачиваясь вместо этого на отдельных фрагментах кошмарного облика.

Это был Асмодей. Причем точно такой, каким его показывали в учебниках.

Первое, что я осознал – его рост. Демон возвышался не меньше, чем на три метра, и это без учёта короны из четырёх пар витых рогов, каждый из которых был покрыт рунами, пульсирующими от силы. Его кожа, если этот термин вообще применим к его покрову, напоминала чешую рептилии, но с металлическим отливом, цветом между расплавленной бронзой и запёкшейся кровью. Поверхность тела не была статичной – она постоянно смещалась, словно под ней перекатывались мышцы, слишком многочисленные и сложные для человеческого тела.

Руки – массивные, непропорционально длинные по сравнению с туловищем – заканчивались кистями с шестью когтистыми пальцами, каждый размером с какой-нибудь кинжал. Когти, казалось, были созданы из какого-то чёрного металла, отражающего свет, как обсидиан. Ноги, напротив, были короче, чем можно было ожидать, массивные и оканчивающиеся раздвоенными копытами, оставлявшими на зыбкой почве Междумирья тлеющие следы.

За спиной существа расправлялись четыре гигантских крыла, похожих на крылья летучей мыши или дракона, но покрытые той же переливающейся чешуёй. Они двигались даже в застывшем времени, создавая волны искажений, словно само пространство протестовало против их существования.

Но самым ужасающим было лицо – искажённая пародия на человеческое, с чертами, которые постоянно смещались. Иногда оно напоминало морду хищного зверя, иногда приобретало почти аристократические очертания, но всегда оставалось глубоко, фундаментально неправильным. Пасть существа, полная рядов игольно-острых зубов, казалась слишком широкой, словно могла разверзнуться до ушей. А глаза… Шесть глаз, расположенных асимметрично, светились неестественным жёлтым светом с зеленоватыми проблесками. Они не были одинаковыми – два больших располагались там, где должны быть обычные глаза, остальные, меньшего размера, были разбросаны по верхней части лица, словно созвездие. Каждый из них двигался независимо, осматривая разные части Междумирья одновременно, но в какой-то момент все шесть устремились на меня, заставив холодный пот выступить на спине.

Воздух вокруг Асмодея дрожал, словно от невыносимого жара, хотя я ощущал лишь могильный холод, исходящий от его присутствия.

Я чувствовал, как часть меня хочет закричать, броситься бежать, отвернуться – сделать всё, что угодно, лишь бы не смотреть на это существо, само присутствие которого было надругательством над нормальной реальностью. Но другая часть, та, что была связана с Аббадоном, ощущала странное притяжение – словно смотрела на тёмное отражение, искажённое зеркало своей собственной природы.

– Как интересно, – голос Асмодея прозвучал подобно грохоту камнепада, смешанному со звуком ломающихся костей. – Какой занимательный эксперимент я вижу перед собой.

Он сделал шаг вперёд, и почва Междумирья под его копытами спеклась и почернела. Крылья за его спиной расправились шире, заслоняя мрачный горизонт и погружая пространство в тень.

Внутри меня Аббадон отреагировал на присутствие Асмодея мгновенно и яростно. Волна всепоглощающей ненависти, чистой и беспримесной, захлестнула моё сознание с такой силой, что я пошатнулся. Моё тело начало непроизвольно трансформироваться – кожа на руках краснела и твердела, ногти удлинялись, превращаясь в когти, а из дёсен начали пробиваться удлиняющиеся клыки, прорезая мои губы до крови. Боль была резкой, но я едва замечал её – настолько меня поглотили эмоции Аббадона.

«МОЙ ДРЕВНИЙ ВРАГ», – грохотало в моём сознании, каждое слово пульсировало яростью. «КАК ЖЕ Я НЕНАВИЖУ ЕГО… КАЖДОЙ ЧАСТИЦЕЙ СВОЕЙ СУЩНОСТИ. КАЖДЫМ ВОСПОМИНАНИЕМ. КАЖДОЙ МЫСЛЬЮ».

Я с огромным трудом сдерживал полную трансформацию, понимая, что если сейчас позволю демонической сущности взять верх, это может стоить жизни не только мне, но и всем моим близким. Я цеплялся за человеческие мысли и чувства, создавая хрупкий барьер между собой и яростью Аббадона.

Асмодей медленно повернул голову, все шесть его глаз последовательно сканировали пространство вокруг. Он обвёл взглядом застывшие фигуры – деда, Шумилову, Габера, задержавшись на каждом по нескольку секунд, словно читая их сущность. Когда его взгляд упал на тело Емели, лежащее на земле, губы демона изогнулись в подобии усмешки, обнажив ещё больше острых, как бритва, клыков.

– Смерть, – проговорил он, почти нежно, проведя когтем в воздухе над телом Емели. – Такая… окончательная для людей. И такая… временная для нас, не так ли, Аббадон?

Затем его горящие глаза остановились на трёх носителях второй части Аббадона – Дине, Ярославе и Мелиссе. Они, как и я, не были скованы временной аномалией и с ужасом смотрели на демона. Ярик сжимал в побелевших пальцах свою палочку, хотя она тряслась так сильно, что вряд ли могла быть использована. Мелисса стояла, гордо выпрямившись, хотя и её глаза выдавали панику. Только Дина казалась странно спокойной, словно была заворожена присутствием демона.

– Части Высшего Демона в человеческих сосудах, – Асмодей слегка наклонил рогатую голову, изучая их, как энтомолог изучает редкий вид насекомых под микроскопом. – Три фрагмента второй половины Аббадона, разделенные между тремя человеческими телами. Фасцинирующе.

Он протянул когтистую лапу и провёл ею над головами Мелиссы, Ярика и Дины, не касаясь, но явно ощущая что-то, недоступное моему восприятию.

– Вот ты, – он указал на Ярика, – несёшь интеллект и расчётливость той части, что была заточена. Даже в камне-тюрьме эта половина Аббадона не переставала строить планы.

Его коготь переместился к Мелиссе.

– В тебе – его боевой дух и решимость, стальная воля и упрямство, те качества, что не сломились даже после долгого заточения.

Наконец, он остановил свой коготь у виска Дины.

– А ты… ты получила самый интересный фрагмент. Хаос и разрушение, первозданную силу, не скованную моралью или сомнениями. Саму суть его тёмной половины, так долго сдерживаемую в тюрьме Междумирья.

Он отступил на шаг, его крылья сложились за спиной, а клыкастая пасть изогнулась в жуткой усмешке.

– Почти жаль прерывать такое зрелище…

Асмодей повернулся ко мне, все шесть его глаз сфокусировались на моём лице с такой интенсивностью, что казалось, они прожигают насквозь до самой души. Его зрачки пульсировали, то сужаясь в вертикальные щели, то расширяясь, заполняя почти всю радужку.

– О, я чувствую твою ненависть, старый друг, – низкий голос Асмодея обволакивал, словно смола, каждое слово сочилось злорадством и мрачным весельем. – Она грел бы мне душу… если бы она у меня, конечно, была.

Демон расхохотался, и его смех ударил по моим барабанным перепонкам, словно физическая сила. Я почувствовал, как из ушей потекли струйки крови, но даже эта боль бледнела перед яростью, бушевавшей во мне.

Я сжал кулаки так, что ногти, уже превратившиеся в когти, глубоко впились в ладони. Кровь, выступившая из ранок, мгновенно высыхала от жара, исходящего от моего тела.

– Что тебе нужно? – выдавил я сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как мой голос дрожит и искажается от сдерживаемой ярости Аббадона, прорывающейся наружу.

Асмодей сделал несколько шагов вперёд, каждый сопровождался лёгким дрожанием пространства, словно сама реальность Междумирья прогибалась под тяжестью его присутствия. Он обошёл застывшую фигуру деда, остановившись всего в нескольких сантиметрах от него. Массивная лапа Асмодея зависла у лица Прохора, не касаясь, но так близко, что казалось, демон вот-вот сорвёт с него кожу одним движением когтя.

– Интересно, что бы сделал великий Прохор Лазарев, если бы встретился со мной лицом к лицу, – задумчиво произнёс Асмодей, с любопытством изучая выражение лица деда. – Возможно, когда-нибудь у нас будет такая возможность. Его репутация достигла даже самых глубоких уровней Бездны.

Демон провёл когтем по щеке деда, не оставляя следа, но сама эта фамильярность заставила меня дёрнуться вперёд. Я почувствовал, как из горла вырывается рычание – не человеческое, а демоническое, идущее из самых глубин моей изменяющейся сущности.

Асмодей обернулся ко мне, его верхняя пара глаз сузилась.

– Сдерживай свою ярость, полукровка, – прошипел он. – Я пришёл не для бессмысленной схватки. Хотя, признаюсь, возможность уничтожить всех дорогих тебе людей… весьма соблазнительна.

Он отступил от деда и приблизился к Мелиссе, Ярику и Дине, изучая их с таким видом, словно перед ним были лабораторные образцы редких существ. Он протянул свою массивную лапу и почти ласково провёл когтем по воздуху над их головами, словно рисуя невидимые руны.

– Забавно, как разделилась вторая половина, – заметил он, наблюдая, как тёмная аура вокруг троицы реагирует на его движения, то сгущаясь, то рассеиваясь. – Обычно человеческие тела не выдерживают даже малой доли демонической сущности. Они распадаются, как мокрая глина под прессом. Но вы… вы каким-то образом удерживаете её в себе.

Он придвинулся ближе к Дине, его лапа зависла у её лица, почти касаясь кожи. Девушка не отшатнулась, что меня удивило – в её глазах читался не страх, а какой-то странный, нездоровый интерес.

– Особенно интересен аспект хаоса, – голос Асмодея стал глубже, почти гипнотическим, когда он почти ласково коснулся щеки Дины. От его прикосновения кожа девушки потемнела, словно от ожога, но она даже не вздрогнула. – Человеческое тело слишком хрупко, чтобы его удержать. Скоро ты начнёшь разрушаться изнутри, дитя. Сначала твоя кровь закипит в жилах. Затем кости начнут трескаться от внутреннего давления. И, наконец, твой разум распадётся на фрагменты, не способный более удерживать связную мысль.

Дина вздрогнула, но во взгляде появилась странная решимость. Она слегка подалась вперёд, почти утыкаясь лицом в ладонь Асмодея.

– Есть ли способ… предотвратить это? – её голос звучал хрипло, но уверенно.

Асмодей отстранился, его глаза мерцали с интересом.

– Конечно же есть… но цена может оказаться выше, чем ты готова заплатить.

Я сделал шаг вперёд, чувствуя, как пульсирует в висках, как демоническая сила Аббадона рвётся наружу. Ещё никогда мне не было так сложно сдерживать трансформацию. Казалось, сама близость Асмодея пробуждала самые тёмные, самые первобытные стороны Высшего Демона во мне.

– Не смей прикасаться к ним! – прорычал я, и мой голос был уже наполовину не моим – глубже, с металлическими нотками и эхом, словно говорил я из колодца.

Асмодей заметил моё движение и рассмеялся – звук, от которого сама реальность Междумирья, казалось, съёжилась в страхе. Его смех был звуком лавины, сметающей горную деревню, звуком шторма, разбивающего корабли о скалы, – разрушительным и безжалостным.

– Я мог бы убить их всех прямо сейчас, – он небрежно указал когтистой лапой на застывшие фигуры деда, Шумиловой, Габера. – Твоих друзей, твоего деда… Было бы занятно наблюдать за твоей реакцией. За тем, как горе и ярость разорвут твоё жалкое человеческое сердце. За тем, как Аббадон возьмёт верх, когда ты потеряешь всё, за что цепляешься.

Асмодей подошёл ближе ко мне, нависая своей громадной фигурой, от которой исходил запах серы, горелой плоти и странных пряностей, каких не существует в человеческом мире. Жар его дыхания опалил моё лицо, когда он наклонился, почти касаясь моего лица своей кошмарной мордой.

– Но, пожалуй, ещё не время убивать Высших Демонов, – прорычал он, обдавая меня волной зловония. – Ты мне нужен живым… пока что. У меня есть более… интересные планы.