Текст книги "Евангелие от Джексона"

Автор книги: Сергей Белан

Соавторы: Николай Киселев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Альбина села, недовольно передернув плечиками.

Лодин поудобней уселся в кресле, обвел всех взглядом и завел «тронную» речь:

– Начну сразу с главного: Альбине двадцать шесть лет, а это возраст, когда пора серьезно подумать о жизни. Родители не смогут бесконечно обеспечивать ей ту жизнь, к которой она привыкла. (Мать посмотрела в его сторону с молчаливым одобрением.) К тому же и времена теперь не те; с вашим уходом на пенсию, Борис Валерианович, а это не за горами, вы потеряете много известных привилегий, вы понимаете о чем речь… (На лице отца появились признаки некоторого уважения к говорящему.) Вас начнут забывать: друзья, бывшие сослуживцы, просто знакомые… Вы потеряете для них всякий интерес, да и у них у многих дела сейчас не блестящи, время сейчас беспокойное, а своя рубашка, понимаете, ближе к телу. Все это вам ясно и без меня. И что же ждет Альбину, если вы не примете мое предложение. У нее есть два пути: первый, выйти замуж за одного из сынков человека вашего круга, которых, якобы, не перечесть по пальцам. И что же вы будете иметь? Дочь, которая без вашей дотации не протянет и месяца?

– Я работаю в проектном институте, – с гордостью вставила Альбина.

– А этих денег тебе хватает на кофе с булочкой в перерывах между ничегонеделанием, – мягко остановил ее Лодин. – Да и там тебя и таких как ты, если быть до конца откровенным, держат из-за папеньки. А что будете делать, когда эту контору прикроют? Ведь Альбиночка не умеет да и не хочет работать. И вот в ваш дом приходит такой же тип с великим самомнением, с привычкой жить красиво и с голыми теориями о путях достижения такой жизни, но ничего не могущий сам для этого сделать. Тут пойдут дети, начнутся скандалы и кончится все алиментами рублей в сорок…

– Ну, а какой же второй путь? – спросила Альбинина мама.

– Второй путь, Зинаида Алексеевна, выйти замуж за хорошего парня, доброго, честного, умного, может быть, даже красивого. Но что он сможет дать вашей дочери? Ничего! Опять же пойдут дети, перестанет хватать денег до получки, и тот же финал: скандалы, неудовлетворенность, алименты… Вот вроде и все, и десяти минут не понадобилось.

Воцарилось тяжелое молчание. По выражениям лиц Лодин понял, что высказанные им мысли уже неоднократно посещали эту семью.

– Ну а что можете дать вы? – хмуро спросил Борис Валерианович.

– Все! – решительно ответил Лодин. – Практически все. Я смогу обеспечить моей семье тот уровень, на котором Альбина живет сейчас. Он мог быть и выше, но считаю, что женщину нельзя чрезмерно баловать – ее притязания могут стать беспредельными, как у старухи из пушкинской сказки. (Глаза Бориса Валериановича излучали поддержку и полное одобрение этого тезиса.)

– Как ты это можешь доказать? – осторожно спросила Альбина.

– Вот это уже деловой поворот, – улыбнулся Лодин. – Требуется представить декларацию о своем финансовом положении? Конечно, я не граф Монте-Кристо, и все же свое состояние афишировать не стану, умолчу. Скажу одно: его хватит и на кооперативную квартиру, и на мебель, и на машину, и на отдых, как у нас любят говорить, «достойный советского человека». Хватит и на то, чтобы мои дети смогли получить престижное и хорошее образование. Ну, а чтобы вы поверили в весомость моих слов, я хочу сделать невесте подарок. Я подчеркиваю, только невесте и тот, который она назначит сама. Любой!

– Даже машину? – живо встрепенулась Альбина.

– Нет, машину, дачу я дарить тебе не буду – я куплю их для нас. Пожелай что-нибудь для себя, что хочешь.

Альбина призадумалась.

– В ЦУМе висит шуба за четырнадцать тысяч, если ты мне подаришь ее сегодня, завтра мы идем подавать заявление в загс.

– Понял! – Лодин усмехнулся и потер руки. – Деньги утром, стулья вечером – условие принято, едем за шубой!

– Ой! Если это не сон… – Альбина от радости издала ребячий визг.

Отец с укоризной посмотрел на нее и спросил Лодина:

– Допустим, Николай Леонтьевич, ты убедил, что нужен нашей дочери. Но зачем она тебе?

Три пары глаз с любопытством уставились на жениха и потенциального зятя. Лодин встал и подошел к креслу где сидела Альбина, положил руку ей на плечо.

– Во-первых, как бы это странным вам не показалось, я люблю ее, хотя сам не знаю за что. Вернее знаю, но это трудно объяснить да и незачем. (Ласковое, поощрительное прикосновение ее пальчиков придало ему еще больше вдохновения.) Во-вторых, и вы, папа, мне нужны, не буду лукавить. Я заплачу, но достать кооперативную квартиру, гараж, машину и прочее поможете вы. Кроме того, вы должны будете мне помочь достойно войти в литературные круги и поддержать на первых порах.

– Ну что ж, можно, – Борис Валерианович облегченно вздохнул, с его плеч словно спала гора. Разобравшись, наконец, что к чему, он обрел присущую уверенность и сановитость.

– Теперь, как я понимаю, можно подумать о свадьбе? – сказала свое слово Зинаида Алексеевна.

Лодин недовольно поморщился при слове «свадьба».

– Я человек уступчивый, но хотел бы высказать мое настоятельное требование: свадьба должна быть скромной, только близкие родственники. Скажу сразу: с моей стороны никого не будет, разве институтский друг с женой.

– Воронковы, – пояснила родителям Альбина.

Те молча кивнули, договор был «подписан».

Лодин взглянул на Альбину:

– Теперь в ЦУМ?

Альбина подхватила его под руку и с тихим восхищением промолвила:

– А ты мужик ничего!

– Ничего – это пустое место, нуль, – заметил Николай. – Собирайся, лапочка, едем покупать обнову.

– А ты, Коль, темный конек, – сказала она ему когда они спускались в лифте. – Ты или большой факир, или большой плут.

– И не факир, и не плут, и не конек, – засмеялся Лодин. – Я просто пешечка, но пешечка проходная…

…Они долго ходили по городу, зашли в кафе и в магазин попали незадолго до закрытия. Около нескольких шуб, выставленных на витрине, стояли посетители, по виду праздные зеваки. Все охали, по разговорам можно было понять, что вчера товар даже мерили, но не спешили с покупкой. Не решились.

– Мерить будем? – спросил Лодин.

– Я уже мерила, неделю назад. Вот та мне как раз, – ответила Альбина.

– Девушка, выпишите ту шубу, – обратился он к продавщице в фирменном халатике.

– Вы что, не видите табличку, тот отдел закрыт на инвентаризацию, а у нас шуб нет, – она с любопытством рассматривала незаурядного покупателя.

– Инвентаризация?! – растерялся Лодин. – И когда же отдел откроется?

– Приходите дня через три, но только не опоздайте – сегодня два грузина на эти шубы глаз положили, грозились все до одной забрать, – игриво проворковала продавщица.

Лодин подошел к Альбине и упавшим голосом промолвил:

– Видишь, инвентура. Что будем делать?

Огорченная невеста обиженно прикусила губку.

– Может быть, зайдем в администрацию, к директору, – неуверенно предложила она. – Попросим, скажем – к свадьбе срочно надо…

Как будто из-под земли нарисовался толстенный мужик в рабочем, но очень опрятном халате. Фирменные «варенки» и кроссовки, пара перстней на пухлых пальцах, на указательном крутился брелок с ключами…

– Если у молодых людей возникли проблемы, то не обязательно идти к директору. Я здесь всего лишь бригадир грузчиков, но могу не меньше, чем директор, да и дешевле… За две шубы всего лишь штуку сверху.

– Нам нужна только одна, – сказала Альбина.

Толстяк поскучнел:

– Арифметика простая – за одну пятьсот.

Лодин вытащил из сумки несколько пачек денег. Посредник энергично отмахнулся:

– Что вы, что вы, совсем не соображаете? Не здесь же…

И направился к выходу, фамильярно похлопав по плечу молоденькую продавщицу. Будущие молодожены последовали за ним.

– Вот здесь и разберемся, – толстячок остановился у новенькой «Лады», стоявшей поблизости магазина. – Давайте сюда бабки, через десять минут магазин закроется и я вынесу то, что вам надо.

– Нашел дураков: дать тебе деньги и ждать у моря погоды? – рассердился Лодин. – Принесешь шубу, тогда и рассчитаемся.

Бригадир не на шутку обиделся:

– Ну и народ пошел! Помогай таким! Кто же мне ее без денег отпустит, ты в себе, парень? Я им машину в залог оставляю, она между прочим сейчас дороже вашей шубы стоит, от чудаки!..

С этими словами бригадир грузчиков снял ключи с пальца и открыл дверцу.

– Садитесь!

Лодин с Альбиной сели на передние сиденья, хозяин машины сзади.

– Теперь отстегните четырнадцать штук и ждите. Пятьсот дадите когда принесу товар. Вопросы будут? И только без шуток, ключ оставляю вам, так что не вздумайте покататься. Минут через пятнадцать возвращаюсь, ждите здесь, на месте.

Лодин посмотрел на Альбину, та молча кивнула. Жених отсчитал несколько пачек и протянул толстяку, тот рассовал их по карманам халата.

– Пересчитывать не буду, надеюсь, что точно. Ну, я скоро…

– На витрине вторая слева, не перепутайте, – вдогонку напомнила ему Альбина.

– Не перепутаю, вторая слева, – сказал тот и подмигнул. – Будьте спокойны!

И скрылся в проеме запасного хода в магазине.

Прошло полчаса, но никто не появлялся. Лодин не на шутку встревожился.

– Все, ждем еще десять минут и уходим, – севшим голосом проговорил он.

– Куда? – встрепенулась Альбина.

– Куда, куда, нас, кажется, накололи и будет лучше, если мы сейчас уйдем.

Альбина открыла рот что-то произнести, но не успела, – какие-то люди в штатском внезапно окружили машину, рывком распахнули дверцы и легко, как пушинок, выдернули из салона молодую пару.

– В чем дело? На помощь! – закричала Альбина.

– Сволочи, мою машину угнать хотели, – запричитал один пожилой лысый мужчина в очках, явно не вписывавший со своей рыхлой комплекцией в компанию дюжих молодцов, скрутивших руки Лодину.

– Как вашу машину? Кто вы? – с дрожью в голосе спросил Николай.

– Они еще издеваются, – взвился очкарик. – Я заведующий секцией этого магазина, вот мои документы на машину, вот!

И он стал тыкать ими в лицо одного из крепышей. Тут же подъехал милицейский «уазик» защитного цвета и в него погрузили всю компанию.

– Мы забыли в машине сумку, – заявила Альбина.

Лодин толкнул ее в бок, но было уже поздно – сумку бросили ему на колени и машина не спеша покатила.

«Вот же влип, идиот! – лихорадочно думал Николай. – Это же надо, на какой дешевый финт клюнул, фраерок рижский. И это, когда все позади…»

Он готов был рвать и метать, изойтись жутким криком отчаяния, но вместо этого приходилось сидеть тихо и с огромным усилием сдерживать так и навертывавшиеся на глаза слезы.

«Только не расслабляться, взять себя в руки! Спокойно, спокойно! К чему они могут прицепиться? Машина? Ерунда – посмеются над простофилей, вернут машину владельцу, и все. Сумка? Да, это хана! Черт меня дернул взять ее с собой. – Лодин до боли в пальцах сжал ручку треклятой сумки Купца. – Чтоб она провалилась, если все раскрутят до конца… ужас… что придумать?.. что придумать? Значит так: я – не я и сумка не моя. Где взял – нашел в Риге в подъезде… Не поверят! Ну и хрен с ними, пусть не верят, ничего не докажут, меня на месте преступления никто не видел. Не я крал, не я! А если это не докажут, буду отвечать за то, что нашел и не отдал, а это совсем другая песня… Может, что-то и присудят, конечно, прощай Альбина и красивая жизнь, но… в сумке ведь не все, почти половина схоронена в надежном месте. – Лодин украдкой посмотрел на Альбину – та сидела, испуганно забившись в угол, взгляд ее был пуст и рассеян. – Значит, установка одна – держаться во что бы то ни стало. Держаться! А рассказ Альбины и ее предков о моем сватовстве будет кстати, может, и поверят, что жадность обуяла. Значит, держаться до последнего: я, подъезд, сумка – больше никого и ничего не знаю. Эх, Альбина, неужели все кончено, неужели…»

«Уазик» въехал в какие-то ворота, остановился.

Все.

Приехали…