Текст книги "Книга 365 мыслей (СИ)"

Автор книги: Сергей Неизвестнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

БГ & Аквариум – Звезда Аделаида

(197). Эрос и Логос сосуществуют где – то рядом... Так случилось, что они, находясь по видимости в противоречии друг с другом, являются невидимыми союзниками. В Библии есть прямое указание на это: «...Адам познал Еву, жену свою, и та зачала и родила Каина...». Глагол «познать» здесь явно имеет два смысла, которые в те времена сливались в один, а сегодня разделились и существуют скорее даже в отношении противоположности. Суть любого познания – в особого рода соединении, когда призрачные стены разделения «субъект – объект» тают, и познаваемое созерцается в познающем непосредственно, без уловок разума и посредников, и сам познающий определенным образом созерцается в познаваемом, что так же созерцается познающим, и так до бесконечности. Говоря шире, познать – значит полюбить, а быть любимым – значит быть кем – то познанным...

Александр Суханов – В окне фиалки не дрожат (редкая запись)

(198). Silentium est aurum (Молчание – золото) – гласит римская народная мудрость, а отечественная в общем и целом с ней согласна. Каждый может провести эксперимент: если в течение 3 – х минут повторять одно и то же слово без остановки, оно удивительным образом теряет смысл (надо только выбрать слово, которое не жалко). Может быть смысл слов рассчитан на ограниченное количество их употребления или на ограниченную частоту? Политтехнологи прекрасно знают об этом факте: на нем основана технология «забалтывания». Самый серьезный и насущный вопрос можно заболтать: достаточно начать активно обсуждать его в теледебатах или в прессе и почаще употреблять ключевые слова. При этом участники могут быть уверены, что занимаются полезным делом: кто осудит обсуждение насущных тем? Так или иначе, но сегодня многие слова и понятия, за которыми стоят тысячелетия истории, опыта ошибок и достижений, труда и поисков, практически потеряли всякий смысл. Остались пустые мертвые оболочки, которые ничего не могут передать. Таким образом, наша пустота оказывается не только пустой, но еще и изолированной от истории – как от прошлой, так и от будущей. И абсолютно невозможно угадать в каком слове из будущего будет обитать последний смысл на земле: ведь само слово «смысл» потеряет свой смысл намного раньше

Аквариум – Мы стояли на плоскости

(199). (Три встречи с философией). Как – то курсе на третьем мы должны были сдавать экзамен по курсу истории философии. Лектор был и семинаристом поэтому все были на учете. Мы, зная интерес лектора к новомодным теориям договорились «заговорить» его по очереди: каждый прочитал и подготовил что – нибудь из вновь открытого и мы надеялись вызвать у него потрясение своими познаниями по философии и при этом, естественно, спустить на тормозах скучную и очень обширную программу экзамена. Т.е. короче решили совместить приятное с полезным. Это было начало 90 – х и в моде были Карлос Кастанеда, Ричард Бах, Петр Успенский, Гурджиев, Блаватская, Ницше и т.д. Мы честно подготовились, пришли на экзамен, расселись кругом по схеме и... сработало. Лектор с интересом слушал каждого, задавал вопросы, удивлялся. Когда заканчивал один, мысль подхватывал другой и уводил ее в другом направлении в небеса философской мысли, потом следующий и т.д. Мы вели свою игру около полутора часов, про экзамен уже забыли, полагая, что пятерки в кармане и тут... Лектор как – будто очнулся от сна: – Так, это все хорошо. А экзамен – то сдавать будем? Это был удар ниже пояса... Пришлось вспоминать, что говорил Аристотель Платону, как соотносятся номиналисты с кантианцами и что такое гносеологический оптимизм. Пятерки мы все равно получили, но в этот раз лектор нас переиграл

На кандидатских экзаменах в Ярославле мне достался билет «Русские религиозные философы: Соловьев, Бердяев, Шестов». Это была моя любимая тема, к которой мне не нужно было особо готовиться. Экзамен принимал Л.В.Сретенский – убежденный честный материалист и марксист (впрочем, лекции читал хорошо). Передо мной отвечала аспирантка – без запинки записи его лекций наизусть. Очень быстро она получила «пять» и я подошел к столу. Я рассказал вопрос обстоятельно, останавливаясь на интересных деталях и как есть – без марксистско – ленинской интепретации. Он очень внимательно выслушал, потом образовалась пауза и он наконец сказал: – Ну, это ведь они так считали, а мы – то с Вами знаем... Я получил «четыре» – я ведь так и не понял, что он имел ввиду

В 3 – ей общаге педа, где я жил все время аспирантуры и после, я очень быстро познакомился с местной блататой и их главным: им было просто интересно позырить на «нечто новое» из Москвы и поприкалываться. Они называли меня «доцент», хотя доцентом я так никогда и не стал и при случае любили потрепаться и показать, что они умнее меня.

– Доцент, а хочешь я тебе в два счета докажу, что Эйнштейн был неправ? – как – то раз выступил их главный.

– Ну, давай.

– Смотри, – как два пальца... Эйнштейн доказал в своей теории относительности, что все относительно. Так?

– Нет.

– Да ты не перебивай. Кароче, если все относительно, значит и это относительно, то что он доказал. Значит, – он удовлетворенно заморгал, – он, Эйнштейн твой, ничо ваще не доказал.

Он был счастлив, поднявшись в своих мыслях над Эйнштейном и конечно надо мной.

Позже я узнал тюремный анекдот о теории относительности. Зек в хате ходит из угла в угол и говорит сокамернику: – Жора, вот объясни ты мне, ну чо там этот Эйнштейн натер в своей теории относительности? Накидал понтов не по сезону... – Не, Фима. Теория относительности – это цимес. Она все правильно говорит. Вот смотри, ты вроде ходишь? Так? – Ну да... – А все равно сидишь!

Александр Дольский – Ошметки

(200). Рай на земле – подспудная цель большинства философских, эзотерических и политических систем. Память и интуиция о райском блаженстве настолько сильны, что все наиболее значимые начинания в истории совершались в их таинственном свете. Нет ничего необычного и странного в том, что человек хочет быть счастливым и помочь стать счастливыми другим. При этом счастье необходимо здесь и сейчас: жизнь коротка и надо успеть стать в ней счастливыми! Есть однако одна «маленькая разница», между Раем, который описан в первых главах книги Бытия и тем, что получается в истории: библейский Рай был нерукотворным (таким же он и остается), в то время как свой счастливый рай мы куем сами, как заправские кузнецы. При этом мы готовы на время забыть про конечную цель – счастье – ради своей Конструкции, в надежде на то, что будущее спишет все издержки, а всеобщее блаженство достанется если не нам, то потомкам, что в общем тоже неплохо. Однако вот будущее становится настоящим, потом прошлым, потом приходит новое будущее, Конструкция уже начинает гнить, а ни блаженства, ни радости, ни даже простого маленького человеческого счастья все нет и нет. Потом приходит озарение: Конструкция была ошибкой! Тут же находятся мудрецы, которые задним числом объясняют в чем конкретно состояла ошибка. А потом появляется Новая Конструкция и цикл повторяется снова. И так по кругу: энергия высших сфер памяти и интуиции по испорченным каналам трансформируется в кругооборот общечеловеческих иллюзий и суеты в погоне за рукотворным раем на земле. Корень зла – в постановке вопроса: как стать счастливым? – как будто бы есть хоть один человек на земле, который сам сумел сделать себя счастливым. Вопрос в такой постановке напоминает снег в высокогорьях: по видимости в нем бездна воды, но напиться невозможно и можно даже умереть от обезвоживания...

А.Дольский – Маленький Принц

(201). Кажется, логика и жизнь не имеют ничего общего – иначе почему у меня возникает стойкое ощущение запаха анатомического театра, когда приходится разговаривать с человеком, который во всем прав и который всегда может реально доказать свою правоту?

Аквариум – Козлы

(202). Нужно ли помогать людям, когда тебя об этом не просят? Ответ, кажется, лежит на поверхности: конечно нет! Наверное, каждый сталкивался с ситуацией, когда непрошенная помощь из самых добрых намерений заканчивалась откровенной агрессией со стороны того, кому ее пытались оказать. И, скорее всего, в таких ситуациях наша помощь будет бесполезной или даже принесет вред. Есть, однако, (редкие!) случаи, когда есть полная уверенность, что человек в беде, хотя никаких просьб о помощи от него не поступает и, вместе с тем, есть другая уверенность: наша помощь не будет принята и мы рискуем вообще потерять контакт с человеком. В этих редких ситуациях остается единственный адекватный вариант, одновременно совместимый с голосом совести и разумом: анонимная помощь. Именно так чаще помогал нуждающимся святитель Николай. Если ситуация угадана верно, то человек ни перед кем явно не обнаруживает свою проблему или временную слабость, а оказанную помощь вообще может воспринять как счастливую случайность. В голову сразу приходит мысль: а что если всегда оказывать помощь только анонимно? Тогда можно не опасаться агрессии и быть почти уверенным в ее пользе. Однако жизнь не любит жестких правил и готовых рецептов. Один мой знакомый оплатил анонимно одинокой бабушке квартплату за год, а ее чуть инфаркт не хватил, когда узнала – подумала, что это – часть чьей то хитроумной махинации с ее квартирой. Дело закончилось хорошо – пришлось раскрыться, но без больницы не обошлось... Так нужно ли помогать людям, когда тебя об этом не просят? – Вопрос, на который в каждом конкретном случае ответ найти можно, а ответить вообще – нельзя

Александр Дольский – Когда тебе опять и пусто, и печально...

(203). «Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! Сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе „до семи“, но до седмижды семидесяти раз.» (Мф. 18, 21 – 22) Тема прощения – одна из основных в Евангелии и в Истории. Из приведенного короткого разговора Христа с Петром ясно, что прощать нужно до тех пор, пока хватает терпения и сил – ведь не считать же свои прощения до 490(=7*70). Интересна форма вопроса: откуда Петр взял цифру 7? Это число было священным у иудеев и Петр надеялся, что семикратное прощение будет достаточным для исполнения закона, однако Христос поправляет его, сильно увеличивая цифру. Эта форма увеличения числительного с семи до «седмижды семидесяти» или «семьдесят раз всемеро» встречалась еще один раз на заре Священной Истории: «И сказал ему [Каину] Господь Бог: за то всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь Бог Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его.» (Быт. 4, 15) И далее: «И сказал Ламех женам своим: Ада и Цилла! Послушайте голоса моего; жены Ламеховы! Внимайте словам моим: я убил мужа в язву мне и отрока в рану мне; если за Каина отмстится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз всемеро» (Быт. 4, 23) Ламех – потомок Каина (первого в Истории братоубийцы), во времена которого жестокость только возросла: соответственно возрастает и наказание. Мотив справедливого наказания в Ветхом Завете сменяется мотивом прощения в Новом: Христос как бы перенаправляет то же количество в новое качество, более соответствующее евангельскому духу. Прощение важно в равной степени как для прощающего, так и для прощаемого. Тот, кто прощает, фактически принимает часть мирового зла на себя и делает его нейтральным или даже обращает его в любовь, расширяя пределы своего внутреннего Океана. Тот, кого прощают, видит свои слабость и несовершенство, но прощение покрывает их авансом, удаляет отчаяние и дает шанс исправиться. По настоящему прощать трудно: нужно ведь не просто что – то сказать человеку, а исправить свое изменившееся отношение к нему, забыть про прошлое – как с белого листа. В этом случае сила прощения реально изменяет окружающий мир. Если бы все люди на земле прощали друг друга так хотя бы и до семи раз, полиция, суды и тюрьмы сделались бы ненужными...

Ка Па Дзонг – Вы казнили меня...

(204). Суть прогресса в области человеческой мысли заключается в осознании условностей человеческого бытия: чем больше прогресса – тем больше условностей. Таким образом, мэтры мысли – это «машины» по переработке бытия в условности. Несомненно, что высшей и последней точкой прогресса будет состояние, когда «топливо закончится» – все бытие будет переработано и мир заменит Абсолютная Условность – вожделенный идеал большинства философов – великих и не очень! Абсолютная Условность будет способна растворить в себе любую бесконечность, любой смысл и всякую надежду, добро и зло, красоту, истину, счастье, пределы, радость, любовь, страдания и начнется новый эон истории. Кажется, сейчас его пока еще продолжают называют адом...

Наутилус (Евгений Маргулис) – Поезд жизни (Наутилус, 1984)

(205). «Стихотворение – паразит» (пояснения – в мысли N 100)

Я Вам скажу как доктор

Конкретно, однозначно,

Что, в общем – то, короче,

Все дело в том, что вот...

И, так сказать, конечно,

Без вариантов, вроде,

Кирдык у нас отменный,

И как бы, нафиг, блин...

В натуре, отвечаю,

Едрени пассатижи,

Труба, и страсть и финиш,

Ну, я не знаю, там

Опять же, я те просто

Че говорю, без гона,

Ты согласись, ну это,

Ну как тебе сказать?

Все дело в том, что,

скажем, Из общих соображений,

ну, предположим, типа,

Что все – чисто кошмар!

Ну, че хоть, ты, в натуре,

Ты трыты – пыты хочешь?

Иль тыры – пыры, может?

Ну, ладно – Все. Финал.

Александр Дольский – Блики

(206). Три «ни» в отношениях между людьми – «нипочему, низачем, ничего» – лезвие бритвы, недостижимая высота, хрупкий выстраданный идеал, спокойно возвышающийся над морем человеческих страстей. Первое «ни» отвечает на вопрос «Почему?» и делает отношения свободными, второе «ни» отвечает на вопрос «Зачем?» и делает их открытыми, третье отвечает на вопрос: «Что нужно?» и делает отношения искренними. Воплощение идеала в реальность почти с необходимостью разрушает одно или даже все «ни», но тут же и убивает его. И тогда начинается нормальная жизнь с ее интригой, завистью, ревностью, тоской и смятением, выяснением отношений, лицемерием, ложью, предательством и изменой. В общем – все самое интересное, что составляет основной предмет для литературы и кино. Искусство трех «ни» показалось бы нам абсурдным бредом...

Александр Дольский – Дожди и холода

(207). Это удивительно, но творческая работа имеет пожалуй даже слишком много общего с деторождением. Есть момент «зачатия» – когда идея приходит в голову (и сия тайна покрыта мраком), есть момент понимания начала «беременности» – обычный график работы и жизни сбивается, поскольку идея требует, чтобы ее постоянно думали. Есть иногда довольно мучительный период поисков, который можно сравнить с «токсикозом»: при этом тебя реально «рвет идеями». Потом идет период созревания плода, когда правильный путь найден и результат начинает где – то брезжить. И, наконец, сами «роды»: появление на свет стихов, музыки, песен, статей, книг и т.д. Эти аналогии по видимому не случайны: где – то в основаниях мира заложен порядок «рождения из небытия» и он является общим во всех сферах. К слову сказать, не только творчество – деторождение, но и деторождение – творчество

Михаил Щербаков – Нет, нет!..

(208). Главный ужас воровства, обмана или предательства заключается не в самих действиях и даже не в их последствиях: украденные вещи можно вернуть а правду можно восстановить. Но вот доверие вернуть или восстановить почти невозможно. Вор, обманщик и предатель сеют семена недоверия и подозрительности, которые превращают жизнь в кошмар, а их всходы еще долго будут источать свой яд. Святые подвижники прошлого хорошо знали об этом: они старались бороться не со всходами, а с корнями. Один афонский старец, заметил вора, который пытался тайно унести часть урожая овощей, растущих на монастырском огороде. Старец окликнул его и, вместо того, чтобы корить или искать наказание ему, он сделал вид, что не заметил воровства, а дал ему еще овощей, как нуждающемуся. Тому стало стыдно и он с тех пор перестал красть. Старец по своей дальновидной мудрости сделал двойное доброе дело: он помог человеку исправить свою жизнь и при этом сохранил доверие, поскольку ситуация не получила огласки. Наказание и тюрьма, конечно, проще и действеннее, но они не способны ни на одно из этих дел...

Александр Дольский – Оглянись не во гневе

(209). Великий Микеланджело так объяснил основной принцип своего творчества: «Я беру глыбу мрамора и убираю из нее все лишнее». Большую часть жизни мы делаем что – то, пытаясь добиться поставленных целей или уйти от неприятностей. Принцип Микеланджело предлагает альтернативу: можно попытаться строить свою жизнь, просто ничего не делая в нужном месте и в нужный момент времени. Как искусство Микеланджело заключалось в его знании того, где в глыбе мрамора лишнее, так и в искусстве жизни по этому принципу главное – знать время и место. Дальше, все что нужно, получится само

Борис Гребенщиков Аквариум – Он слышал ее Имя

(210). Время – величайшая загадка, которую никто не может отгадать, но которую все с неизбежностью отгадают. Ответ невозможно подсмотреть, но он откроется в полноте и будет неожиданным и знакомым. Те, кто утверждают, что время нечто и те, кто говорят, что оно ничто – будут вместе правы и вместе неправы. Ответ соединит в себе несовершенные и ускользающие от нас прошлое и будущее в вечное настоящее, которое и станет настоящим вечным

Александр Суханов – Ухожу, ибо в этой обители бед...(О.Хайям – А.Суханов)

(211). Из ночного: «Этот шкаф с книгами из далекого прошлого... Каждая из книг готова рассказать мне свою историю, которую я лишь смутно помню, но которая бесконечно близка. Я беру их в руки, рассматриваю обложку и тут же начинаю вспоминать... Эти книги – живые свидетели событий, которые имеют отношение лично ко мне. В них есть что – то важное для меня, может быть самое важное... Даже ощущение веса и шероховатости обложки этой книги рождает новые лучезарные воспоминания, которым, кажется, нет конца... Я обязательно прочту все эти книги, когда придет время...»

Михаил Щербаков – Мчись над волной, смелый ...

(212). Я – это экзистенциальная смесь различных паззлов, которые в начальном состоянии дезынтегрированы и перемешаны друг с другом. Где – то в этой смеси рассыпаны и кусочки нашего личного паззла. Жизнь – собирание паззла, но прежде, чем картинка нашего "Я" начнет проступать, нужно научиться отличать свой собственный паззл, от чужих в общей куче. Эти чужие могли достаться нам по наследству или могли быть подброшены людьми или обстоятельствами, или Провидением для испытания. Выбор – "Я" или «не Я» – первый шаг. «Не Я» может гнездиться очень глубоко и маскироваться под разными привычными образами и концепциями – в самых крайних случаях необходим глубокий дренаж личности, чтобы шелуха всплыла на поверхность и была унесена потоком. Равно как и подлинное "Я" может долго скрываться за случайными и временными декорациями убеждений, принципов или привычек. Но когда, возможно после длинной серии неудачных попыток, картинка вдруг начинает собираться – только тогда и начинается самое главное и самое загадочное путешествие в местность, в которой еще никто и никогда не был...

Александр Дольский – Ладони на глазах

(213). Ничто так не отрезвляет как предательство, даже самое маленькое. По видимому мы должны рано или поздно узнать, что дружба слишком часто бывает эфемерна, а любовь – тонка как лед и ломается от первых испытаний. Узнать и... двигаться дальше, прочь от чьей – либо правоты или оправданий – на другом берегу от них нет никакого прока. Лучше заняться поисками чистой воды, которая необходима, чтобы внутренний Океан смог растворить соль и горечь нового опыта и справедливые недоумения тех, кто ничего не понял...

(214). «Вставайте, граф, Вас ждут великие дела!» – так будил слуга своего хозяина герцога Сандрикура Максимилиана Анри де Сен – Симона (1720 – 1799). Сам слуга при этом вполне довольствовался своими малыми делами, входившими в круг его обязанностей и, судя по этой крылатой фразе, был счастливым оптимистом. Великие дела конечно обязывают ко многому того, кто собирается их совершить, но, если смотреть правде в глаза, жизнь в гораздо большей степени зависит от малых дел, которые происходят каждый день на соседней улице. Есть, правда, люди, которые умеют любое свое малое дело делать так, словно бы оно было великим – иногда их называют поэтами, иногда – святыми. Есть, напротив, те, кто любое великое дело превращает в пустяки – это лжецы, лицемеры и завистники. Наконец, никто не знает, какое из его дел устоит перед прихотливым судом Истории или справедливым Судом Божиим: то ли, которое он сам считал главным и великим или то, про которое забыл и не вспомнил ни разу? Поэтому вряд ли стоит гнушаться малыми делами в угоду большим: как отметил Честертон «пожар в собственном доме опаснее извержения далекого Везувия»

Михаил Щербаков – Люди сухопутья

(215). Совесть и разум – заложники друг у друга. Недостаток разума может позволить пойти голосовать за правительство, которому нельзя доверять, или пойти на войну, цель которой – корыстные интересы правящих кругов власти. После этого, правда, ад для совести очень вероятен и простых решений может просто не найтись. Недостаток совести может позволить разуму зайти слишком далеко, но когда – нибудь маятник судьбы обязательно отыграет в обратную сторону и разум поймет страшную вещь: он был жестоко обманут своим же собственным оружием. Совесть без разума – незащищена и болезненна, разум без совести – самонадеян, слеп и неприкаян...

Михаил Щербаков – Щит и меч

(216). Есть люди, которые понимают все, и есть которые не понимают ничего. Первые всегда готовы ко всему, а вторые – просто счастливы. И то, и другое – потенциальный повод для моей зависти или подражания. Но я – то ведь нахожусь где – то в неопределенной середине между этими вожделенными крайностями и могу понять и вместить лишь что – то ограниченное. Зато в моей жизни есть как минимум две вечных загадки

А.Дольский – Март, сумерки

(217). Все учителя на Земле независимо от времен и профессий делятся на две категории: тех, кто учит летать, и тех, кто учит ходить по земле. По понятным причинам первых всегда меньше, чем вторых: ведь если все научатся летать, земля опустеет

Аквариум – Рождественская Песня

(218). Сейчас на востоке Украины идет гражданская война. По имеющимся в сети роликам, снятым самими участниками боевых действий (лучше смотреть съемку на телефон – без интерпретации оператора или ведущего), можно сравнить настроение и психологический климат воюющих сторон. Сравнение – не в пользу боевиков нацгвардии. Ополченцы имеют здоровую злость и трезвый взгляд на вещи, им нечего терять кроме своей земли, они воюют не за награды или деньги. При этом у них есть идея и они очень корректны по отношению к пленным (я бы сказал даже слишком – в Семеновке просто отпустили скопом около 100 человек и нет никакой гарантии, что они на следующий день снова не вернутся воевать). Кроме того, воюют они довольно профессионально и огранизованно – деваться некуда, т.к. при малочисленности по другому никак. А вот национальная гвардия производит жалкое впечатление: бойцы не владеют информацией о ситуации в целом, деморализованы, часто обмануты, торопятся домой, в плену признают, что не знали про войну, не хотят стрелять, им пригрозили тюрьмой. Пленный начальник спецназа по имени Тимур открыто сказал украинской журналистке, что ему приятнее иметь дело с ополченскими командирами – профессионалами, чем со своим продажным МВД. Про расстрелы и мародерство в Красном Лимане милиционеров из Днепропетровска – и говорить не хочется. У одного из участников Игорь Безлер взял интервью, а потом и его стальные нервы не выдержали – расстрелял его. Очевидно, мирные жители для нацгвардии – такие же враги, как и ополченцы. Ну да, чего там – депрессивные бесполезные сырьевые районы, которые все равно ни на что не годны. А жители – потенциальные враги и помощники ополченцам, можно не церемониться. При таком раскладе у нацгвардии нет никаких шансов, несмотря на перевес. Даже если произойдет чудо и прозападное правительство Украины пойдет на переговоры, военные действия будут приостановлены и ДНР и ЛНР будут признаны – материалов этой войны хватит на будущие поколения запада и востока Украины – одним для стыда, другим для памяти...

(219). Формула E=mc^2 имеет глубокие следствия не только в области физики. Согласно этой формуле мы живем в практически бездонном океане энергии, связанной с самим фактом существования материи и одним из ее главных характеристик – массы. Те масштабы энергий, которые достигаются в суперколлайдерах или энергетических ядерных реакторах, построенных на пределе возможностей современной науки и техники – это едва заметные бугорки, легкая рябь на поверхности океана энергии, на фоне которого мы живем. Рассуждение по аналогии приводит к мысли о том, что самые выдающиеся способности самого выдающегося человека на Земле всех времен и всех народов – это едва заметная рябь на поверхности того бездонного Океана возможностей, который находится внутри каждого из нас. Возможно, что эта аналогия немного проясняет «парадокс» христианского смирения: великие святые были одновременно и самыми смиренными людьми, потому что они одновременно познали глубину своего Океана и ничтожность своих достижений на ее фоне...

Александр Гейнц и Сергей Данилов – Океан

(220). Наблюдая за каплей, отрывающейся от карниза после дождя, я увидел вдруг все противоречия мира, включая глухоту слышащих, немоту говорящих, невежество знающих, скорбь празднующих , тщетность целеустремленных и... собственное рождение

Борис Гребенщиков – Песня для нового быта

(221). Люди, предпринимающие собственные шаги в области любого творчества, делятся на подражателей и творцов. Подражание – тоже творчество, но оно ориентировано вовне и требует внешний образец – эталон для подражания. На самом деле подавляющая часть представителей любой области искусства – это талантливые или даже не очень талантливые подражатели. Искусство подражания включает кумиров и фанатов, каноны и историю жанра, правила тренировок, т.н. творческий процесс и творческую карьеру и еще ряд составляющих той рамки, которая придает искусству подражания узнаваемость и устойчивость. Творцы – это обреченные первопроходцы, ориентированные вовнутрь. Им не требуются никакие внешние ориентиры, они воплощают новую реальность, выражая внутренние измерения собственной личности вовне, и почти с неизбежностью разрушают сложившиеся каноны, правила и стереотипы жанра. При этом они совсем не боятся выглядеть нелепыми или смешными, поскольку в той внутренней стране, в которой они созерцают источники своего творчества, матрица ценностей подражателей и их поклонников не играет никакой роли. Их форма выражения и содержание образуют целостный живой организм, любая жанровая огранка которого убивает его. Водораздел между подражателями и творцами огромен, но он преодолим, если подражатель сумеет переориентировать вектор своих творческих усилий извне внутрь. Это очень трудно, но и цель высока: творение здесь и сейчас новой реальности. Первыми шагами на пути от подражания к творчеству могут стать очень простые вопросы, заданные себе: ЧТО? КАК? ЗАЧЕМ?

Александр Дольский – Пианист

(222). Первые впечатления о новом городе во многом определяют все последующие и как правило они дают правильную, хотя и неполную картину. Вот несколько моих первых впечатлений.

Москва (1987) – размеры города и предприимчивость людей. Они выбивают из колеи, но ко всему привыкаешь. Я люблю ту старую Москву, но ее нет, а размеры и предприимчивость выросли многократно.

Питер (1990) – мороз, потрясающе красивые цвета неба утром, Невский с вкусными пирожками и умные люди. Питер – загадка, которую не хочется разгадывать слишком быстро. Кажется, все так и осталось, кроме пирожков на Невском, но это можно пережить.

Ярославль (1992) – набережная Которосли и Волги, почти домашний уют города после Москвы, ощущение Истории. У меня был выбор: поступить в аспирантуру в Москве или в Ярославле. Я выбрал Ярославль и... ни разу не пожалел

Брашов – Румыния (2011 и сейчас в нем сижу) – ощущение Истории и домашний уют – почти как в Ярославле, а вместо набережных – красивые Карпаты вокруг, которые иногда создают ощущения Крыма. Смесь Крыма и Ярославля – это просто круто, поэтому нахожусь здесь с удовольствием. Вбиваю клинья своему начальнику насчет творческого отпуска сюда на месяцок для написания статей – статьи пишутся сами Сегодня он дал согласие, но мы были под градусом, поэтому завтра надо повторить пароль

А. Дольский – Питер – блюз

(223). Каждая жизнь – это уникальная реконструкция реальности. Эта реальность простирается намного дальше всех видимых вещей: она захватывает и внутренние миры других реконструкций. Другими словами, каждый человек, с которым нам довелось встретиться, является частью нашей универсальной реконструкции. Наше представление о нем является реальной преобразующей силой: мы влияем своими мыслями и чувствами на то, кем является знакомый нам человек. Подозревая его в смертных грехах, мы отягощаем его реальность, напротив, прощая его мы делаем ее светлее и чище. И даже когда очевидность вступает в конфликт с нашими возможностями, мы все равно остаемся перед выбором – какого человека мы будем видеть перед собой. Перешагнуть через очевидность – это значит освободить от камней еще одну маленькую площадку на другом краю собственной пропасти...

Аквариум – Золото на голубом

(224). Самое лучшее одиночество – это одиночество в одиночку. Одиночество вдвоем теряет в своем качестве. Одиночество в толпе – просто никуда не годится. Но самое лучшее и качественное одиночество – ничто по сравнению с общением друзей, которое само является едва заметным островком во вселенской любви...

Михаил Щербаков – Мы только одиноки одинаково

(225). «Любовь не знает Истории, История не знает Любви...» Есть люди, которые поглощают Любовь и делают из нее Историю – почти физиологический процесс, имеющий много общего с работой могильных червей. Может быть поэтому История так часто не слишком хорошо пахнет... аквариум -

Акустика (1982): Укравший дождь

(226). Дом – это не место и не время, а состояние. Состояние любить и быть любимым. Поэтому можно одновременно уезжать навсегда и возвращаться, быть в прошлом, настоящем и будущем, быть одному и вместе... Другими словами можно просто всегда оставаться дома...