Текст книги "Мы - калеки. Мы - короли (СИ)"
Автор книги: Сергей Москвичев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)
Но вот получить отказ от всех остальных дипломатов, в один голос отказывающих как Порту Огненного Моря, так и Мулсатору, было крайне странно.
После обеда, Изир устроил маленькое совещание с министрами, присутствовавшими на аудиенции, чтобы подвести её итоги, к ним присоединился министр финансов – Михиль Ордос.
– Хотелось бы подсчитать союзников, но их пока нет, – с иронией начал регент. – Факт того, что часть городов осталась стоять особняком уже радует.
– Не думаю, что это надолго, – вступил Роберт Нолан, министр иностранных дел. – Когда они встретят войско неприятеля на своём пороге, я сильно усомнюсь в их вере в окончательную и бесповоротную независимость.
– Если настроиться пессимистично, то можно завести наши размышления в точку, из которой так же нет иного выхода, кроме как сдаться, покориться злому року и потерять независимость Порта Огненного Моря, – возразил Энжей Сарфон, министр внутренних дел.
– Господа, до этого точно не дойдёт, – заверил Изир. – Наша королева Арина Тэй юна, поэтому я смею возложить на себя ответственность говорить за неё. Но напомню, что на престол она взошла не по стечению благодати, а в результате трагической казни её отца. Олаф Тэй был несправедливо обвинён и подвергнут экзекуции без суда и следствия, как и юный парень, которого обвинили в терроризме. Порт Огненного Моря провозгласил себя независимым королевством не потому, что кто-то тешит свои собственные амбиции. Дело в идеологии. Мулсатором правит древняя династия Кор, уходящая своими корнями во времена легендарной цивилизации Игниса. Потомки древнего народа, в частности королева Эйрин Кор утверждает, что они выполняют волю Бога, направляя и защищая народ. Но разве это так? В своём государстве они не только закрывают глаза на несправедливость, но и сами творят её. Господа, хочу напомнить, что эта самая несправедливость, допущенная по отношению к одному лицу, может вылиться в несправедливость ко всем.
Министры были посрамлены, по крайней мере, Изиру так показалось, но продлилось это всё недолго.
– Регент, я, как министр внутренних дел, хотел бы прояснить ситуацию с Восточным Риверманом. Вы имели неосторожность дать им обещание принять в городе тех, кто решится покинуть вольный город и примкнуть к нам, либо станет искать защиты в стенах Порта Огненного Моря. Я крайне не рекомендую выполнять это.
– И что же Вы мне предлагаете? Не впускать в город нуждающихся?
– Правительство Восточного Ривермана выбрало свою сторону, даже если и будут единичные случаи неповиновения со стороны народа, им лучше остаться дома, – комментировал вопрос Говард Шелл, министр чрезвычайных ситуаций. – Мы не можем быть уверенны в лояльности людей, которые могут прибыть оттуда. Всегда есть риск столкнуться со шпионами и искариотами.
– Вы убедительны. Мы и в самом деле не можем рисковать судьбами нашего народа, ради того, чтобы спасать чужой. Мы протягивали руку всем. Вольные города отказались от того, чтобы поддержать нас. Пусть люди винят своих правителей, а не нас. Пусть не шлют проклятия в адрес Порта Огненного Моря, когда небеса на них обрушатся.
Министры одобрительно кивнули.
– Итак, последний нюанс в вопросе союзов. Наиболее значимым сторонником в противостоянии Мулсатору был и остаётся Лонливуд. У меня есть мнение, которое я хотел бы обсудить с опытными стратегами. Возможно, президент южной республики не отвечает на послания по причине того, что считает такой подход пренебрежительным с нашей стороны.
– Уважаемый регент, все, что мы могли, мы сделали, – Роберт Нолан произнёс это с уверенностью, от которой Изира заворотило.
– Не всё, – если так пойдет и дальше, то Гримми не с кем будет советоваться. Неужели сборище этих старых ослов, совсем никуда не годится, или они просто ленятся и заплывают жиром на своих постах. Если так, то Изир сможет их промотивировать. – Мы можем отправить дипломатического посла.
– К сожалению, с этим приходится туго. У нас не развиты дипломатические образовательные программы, и мы не можем с гордостью сказать, что располагаем подходящими для этого людьми.
Это высказывание министра иностранных дел повергло регента в настоящий внутренний гнев.
– Господин, министр. У нас целая толпа политиков, в которых Порт Огненного Моря в данный момент не заинтересован. Я думаю, что Вы сможете подобрать и подготовить к командировке подходящую кандидатуру. Я буду ждать вашего скорейшего отчёта, Роберт. Решение принято, этот вопрос закрыт. А сейчас, я хотел бы передать слово Хавьеру Минога, министру здравоохранения. Как идёт подготовка госпиталей к военному режиму?
Ещё один член совета, не отличающийся от своих коллег ни юным возрастом, ни стремлением сгорать на работе, прокашлявшись, взял слово:
– Мы активно мобилизуем финансовые и кадровые резервы, чтобы подготовить мегалополис к встрече с врагом. Восемьдесят процентов палат наших стационаров перепрофилированы к приёму в своих стенах пострадавших на поле боя. Я хочу настоять на том, чтобы перевести как минимум ещё десять процентов коек во всех отделения в профиль травматологии и военной медицины.
– Рвение похвально, но как Вы предлагаете быть с больными, имеющими хронические заболевания и нуждающимися в медицинской помощи по своему профилю? – задал логичные вопрос Изир.
– Разве будет нужда в больных и страждущих, безвозмездно расходующих ресурсы на себя, когда на карту поставлены жизни десятков миллионов людей? – пытался парировать Хавьер.
– Господин Минога, отсутствие гуманности у министра здравоохранения пугает меня. Эти люди – честные налогоплательщики. Подавляющее большинство из них уже в преклонном возрасте. Они трудились на благо Порта Огненного Моря всю свою молодость и зрелость. Какой пример вы хотите подать молодым, не проявляя сострадания к старшим поколениям? Этот подход нужно переработать.
– Мы можем сконцентрироваться сейчас на том, чтобы иметь готовность оказать помощь раненым в предстоящих битвах, а после завершения войны вернуть наши госпиталя в исходное состояние.
– Звучит красиво, но для таких тотальных изменений сначала в сторону одной полярности, а затем обратно, потребуются большие усилия со стороны трудящихся и финансовые затраты, которые могут быть не до конца оправданы. Кроме того, прогнозировать точно сроки, в которые завершится военный конфликт, никто здесь не в силах. За это время мы можем потерять немало людей.
– Что же Вы ждёте от меня, уважаемый регент? – в тоне Минога чувствовалось возмущение.
– Я жду от вас, от всех вас, что каждый министр позаботится о проработке тактики действий полноценно, с учётом максимального числа поворотов событий, прежде чем воплощать что-либо в жизнь. Неужели никто из Вас не в состоянии продумать план своего поведения детально, а не метаться из стороны в сторону, додумывая стратегию на ходу?! Я не являюсь опытным политиком, но разбираюсь в общечеловеческих ценностях, в которые верю. Ваша задача быть грамотной поддержкой для меня и нашей королевы. Не разочаруйте оказываемое вам доверие.
Эти слова, как показалось Изиру, проникли глубже в сознания советников. Кнут без пряника, вот что им иногда нужно. За долгие годы прохлады от ветра безмятежности под ласковым солнышком вынудили их мозги заплыть жиром. Пора встрепенуться и мыслить так глубоко, как этого требует приближающийся конфликт.
– Продумайте действия министерства более детально, Хавьер. Я не хочу давить ни на кого в таких тонких вопросах и торопить делать выводы, но время играет против нас, не забывайте об этом. Сейчас я хотел бы получить отчёт о состоянии боевой готовности.
Роберт Нолан зашевелился в своём кресле, как старый толстый кот, которому не дают спокойно выспаться после плотного обеда, чуть ли не зевая, он соизволил напрячь свои извилины, чтобы из его рта снова полилась связная речь.
– Подготовка городских стен активно ведётся, мы устанавливаем новые комплексы противовоздушной обороны, по мере того, как они сходят с конвейера. С нынешним темпом, мы будем готовы к полноценной обороне уже через месяц. Войска Мулсатора не достигнут стен раньше, даже если бросят свою кампанию против Фирсмура и обратят свой взор на нас прямо сейчас. За такой же срок будет перевооружена и оставшаяся часть армии. На предприятие по производству боевых роботизированных машин регулярно отправляются группы по обучению на операторов пилотируемых крошеров, изготавливаемых под руководством Эдвина Чейза. По мере готовности этих юнитов, с завода производителя поступают заявки, которые мы удовлетворяем.
Это не могло не радовать.
– Благие вести всегда уместны, – одобрил регент. – Как обстоят дела в производственной сфере? – Изир передал слово министру финансов, Михилю Ордос.
– Мы уже готовы к двадцатилетней войне, с учётом всех лишений и даже небольшого прироста населения, которого в военный период не ожидается, на этот срок хватит запасов продовольствия в наших хранилищах. Хозяйственные склады также полны. Отчасти заводы переведены в военный профиль. Боезапас и военные ресурсы это, пожалуй, единственное, что не было в полной мощи наработано мегалополисом во времена, проведённые в составе Мулсатора. Однако могу заверить, что мы удивительно быстро это компенсируем. Дух трудящихся на подъёме, пламенные патриотичные выступления королевы Арины Тэй вдохновляют всех на подвиги труда.
Почувствовав гордость за работу, которую Изир провёл лично, он удовлетворённо распорядился закончить совет на сегодня, отпустив министров на обед. Даже этих блаженных нужно было сохранять в русле позитивного мышления. Атмосфера угнетения и обречённости ещё никому не приносила пользы.
Он сам отобедал с королевой Ариной, как и водилось, после чего восстановив силы, отправился на завод, производящий крошеров под управлением Эдвина Чейза. Этот уроженец Мулсатора хотя и обладал выдающимися талантами в изобретении вооружения и робототехники с применением энтропиновых технологий, но должного доверия не вызывал.
Изир, как менталист, постоянно ощущал напряжение, исходящее от изобретателя, с нотами недоверия. Этот вопрос мучил Гримми и требовал разрешения.
Прибыв на завод, регент первым делом вошёл в один из производственных цехов. Работа кипела. Массивные сборочные конвейеры неустанно двигались, на нескольких линиях штамповались громоздкие детали и запчасти. На других шёл процесс сварки. Какие-то элементы приваривались станками, мелкие детали припаивались и укреплялись работниками вручную.
Изир со стражей сел в автокар и отправился в цех финальной сборки и тестирования. В полный рост здесь стояли почти готовые боевые крошеры – пилотируемые машины. Присутствовали облегчённые модели для одного пилота и тяжёлые с усиленным бронированием и дополнительным вооружением для двоих.
Гримми заметил руководящего технологическим процессом – Эдвина Чейза. Тот вместе с двумя ассистентами проверял координацию движений боевых единиц, когда регент тихо подошёл к ним:
– Восхитительные изобретения.
Робототехник обернулся, услышав Изира. На его лице читалось несогласие:
– Эти машины созданы для войны, из оружия, которое мы устанавливаем на крошеры, будет убито немало людей, меня не заставляют радоваться эти мысли, – с неподдельной горечью в голосе ответил Эдвин.
– Вы не должны смотреть на своё творение под таким углом. Ваши изобретения созданы для войны, это верно, но не для захватнической, а оборонительной. Эти гиганты будут защищать народ Порта Огненного Моря, – поправил его регент.
Облегчённые модели достигали четырёх с половиной метров в высоту, вооружены были парными бластерными установками в области «плеч», на верхних конечностях в районе «запястья», ракетными установками в «подмышечной» области и одиночным пулемётом на груди, выходящим из кабины пилота. Усиленная бронёй вариация крошера была выше на полтора метра, имела в арсенале ещё одну пару бластеров и пулемёт для второго пилота.
– Генераторы энергетических щитов справляются с нагрузкой? – Изир обошёл одну из машин.
– Да, мы устанавливаем двойные энергетические генераторы. Одно плутониевое ядро, одно энтропиновое. Первое отвечает за выработку электроэнергии в двигатели с ограниченным ядерным синтезом, второе генерирует щиты и возмущения для лазерных потоков бластеров. Каждый крошер оснащён фреоновыми охладителями. Эти три элемента дают возможность практически бесконечного энергетического потенциала.
В голосе Эдвина уже была слышна гордость за проделанную работу. Так и должно быть. Профессия изобретателя подразумевает присутствие искреннего трепета за свои детища. О том, кто и как их будет использовать, создатель не должен переживать слишком сильно. Люди погибают в автокатастрофах, но не пересаживаются из-за этого в повозки, запряжённые лошадьми. Есть и такие «счастливчики», кого убивает электрический ток из-за нарушенной изоляции или отсутствия заземления, но никто не думает возвращаться к свечам. Разумеется, вооружение дело несколько иное, но цивилизованные люди используют его для повышения собственной безопасности, защиты и уверенности в ней.
– Эдвин, мы можем с Вами поговорить на свежем воздухе? – вопрос Изира не требовал ответа.
Стояло лето, на улице можно было вздохнуть полной грудью. Кондиционеры на производстве работали на полную мощность, но не справлялись с охлаждением большой площади, наполненной трудязимися людьми и раскалёнными станками.
– У меня есть чувство, что Вас что-то гнетёт. Вы являетесь уроженцем Мулсатора, беспокоитесь о семье, оставшейся на востоке? – Изир старался быть дружелюбным.
– Отчасти да.
– У Вас много родственников за пустыней?
– Осталась только дочь, – Изир чувствовал, что сейчас Эдвин насторожился ещё больше, чем обычно.
– Если хотите, мы можем организовать её транспортировку сюда, на запад.
– Моя дочь врач, регент. Она борется с эпидемией звёздного вируса и, как я слышал, весьма успешно. Теперь она наверняка участвует в организации медицинской помощи для военных. Я воспитывал её патриотом, Ванесса не оставит людей родного мегалополиса.
Гримми услышал достаточно. Попрощавшись с Эдвином Чейзом, он вернулся во дворец. Патриотизм изобретателя по отношению к Мулсатору сильно напрягал Изира. Нужно было придумать план, как заручится искренней поддержкой этого человека. Пытать и применять гипноз нельзя, это может негативно сказаться на его способностях. Ещё один нерешённый вопрос. Проблемы наваливались быстрее, чем их удавалось решать, но некоторые задачи, появляющиеся у регента, радовали своим наличием.
По прибытии в резиденцию королевы, Изир получил весть о том, что сотрудники разведки вычислили и захватили Мэрил Суарес, его старинную знакомую.
Гримми поспешил, чтобы встретиться с ней. Как он и распоряжался, Фиалку заключили под стражу в гостевых дворцовых апартаментах. Условия были воистину роскошными.
Войдя в гостиную, Изир обнаружил Мэрил сидящей на полу, облокотившись на диван.
– Я слышал, что тебе не дали спокойно отужинать со своим ухажёром, я тоже ещё не ел.
Суарес бросила на него обжигающий взгляд:
– Экболиум. Упиваешься властью?
– Нет, Фиалка, не упиваюсь, несу тяжкое бремя, защищая простой народ.
– Не называй меня так, я не Цветок.
– Это правда, ты ренегатка, самая настоящая предательница. Ты пустила под откос всё, за что мы боролись в Мулсаторе.
– Неужели? – Суарес плавно переместилась с пола на диван. – Ты теперь ведёшь войну против своей родины.
Подобные слова могли насмешить, но Изира охватили воспоминания о том времени, когда Цветы все вместе совершали акции протеста, бунтовали и боролись за экологию, а после строили революционные планы. Мэрил выдала все их секреты, местоположение убежища. Всё это привело к казни Арувна, экзекуции остальных Цветов.
Больше всего Гримми волновала судьба Шарлоты. Маленькая дочь Горна Алмази осталась совсем одна в огромном мегалополисе, её отец пропал без вести, он был вне закона, следовательно, и ей угрожала опасность.
Изир неспроста запланировал захватить Фиалку, Васильку он мог хоть немного довериться. Тиша Суарес согласится найти Шарлоту в обмен на жизнь и безопасность сестры.
Времени оставалось не так уж и много. Войска Мулсатора уже вовсю топтали северные земли Фирсмура.
Корен I
Самоцель заставляет свернуться клубком
Посреди обращённых в осколки мечтаний.
Я борюсь, я встаю и сейчас, и потом,
Сочиняя себе миллион оправданий.
Защищать стоит тех, кто достоин того,
Воевать лишь за то, во что веришь и сам.
А когда ты лишь пешка в руках у того,
Кто готов отобрать сыновей у их мам? —
Ты не лучше, чем зверь, чем голодный медведь.
Возрази, если можешь, внутри сам с собой
Говори, поругайся, поспорь, но ответь:
Что имеешь теперь за душой, а герой?
Есть борьба, есть судьба, есть огонь – нет любви;
Гнева нет, веры нет, тепла нет – есть лишь рок.
Сколько слёз ни пролей и из носа крови,
Мир всегда был и будет суров и жесток.
Корен Ид отложил перо, прочитал написанное и смял листок бумаги.
«Ещё одно стихотворение, которое некому прочитать».
Уже давно пора было отбиться, но сон ходил вокруг да около, не решаясь приблизиться к суперсолдату.
Ещё год назад он проводил дни, плавая в дворцовом бассейне, и его самой большой проблемой была периодическая боль от имплантатов. Хотел бы он вернуться туда, увидеть своего принца. Идэна Кора, его верного друга, человека которого Корен поклялся защищать ценой собственной жизни, но не выполнил этого.
Очнувшись в дворцовом лазарете и узнав, что принц погиб, Ид не хотел жить. Когда королева Эйрин предложила ему службу в личной гвардии, суперсолдат принял это за знак судьбы, за возможность для моральной расплаты. Он надеялся, что уплатит свой долг перед королевской семьёй за то, что не уберёг Идэна.
Корен не забыл свой яркий сон, который видел, пока восстанавливался от ран, полученных от взрыва машины в пустыне. Он помнил слова принца о том, что они обязательно встретятся. Цветочные поля, увиденные им в мире грёз, не были плодом воображения. Когда войска Мулсатора устремились на север, суперсолдат видел бортнические фермы на берегу Лиственного моря.
Там, во сне, принц сказал, что встретит его на этих полях, но произойдёт это нескоро. Може, т и глупо мечтать о том, что грёзы станут явью, но если не делать этого, то зачем тогда жить? Жизнь без мечты, хотя бы призрачной, без надежды увидеть лучший мир – это пустая трата времени.
В палатке Корена было окошко на крыше, позволяющее любоваться кусочком неба. Свет далёких звёзд, опускающийся через прозрачный брезент в ясную ночь, благоволил окунуться в негу фантазий.
«Комета?» – в небе сверкнула быстрая стрела.
Время загадать желание.
Когда Корен был маленьким мальчиком и жил в приюте у старого маяка, он с другими ребятами и девчонками часто наблюдал за целыми звездопадами, царапающими блестящими искрами небосклон. Это было давно, ещё до той дождливой ночи, когда седой незнакомец отобрал его из всех сирот, чтобы вырастить суперсолдатом.
Ид слышал рассказы вояк о том, что в маленьком рыбацком городке Гармаш, что лежит к югу от мегалополиса Мулсатора теперь тоже есть сиротский приют для детей, чьи родители пали на войне, и он тоже когда-то был маяком. Его старый дом был не там, он плохо помнил где, но точно не там.
Где сейчас его дом? В королевском дворце? А может, здесь, в палатке военного лагеря, остановившегося на привал перед очередным переходом?
«Вот, так всегда, – Корен уткнулся лицом в скомканную подушку, чтобы звёзды не отвлекали его от сна. – Время отдыха, и голова разрывается от мыслей».
Днём, во время боёв или длительных дорог не до печали.
Фирсмур хватал прекрасной природой, от которой взгляд не оторвать. Сейчас уже подходило к концу лето, а чем дальше на север ступали воины Мулсатора, тем больше они погружались в золотую атмосферу осени. Благородные степи, пастбища, пересечённые лесополосами клёнов и берёз, тихие провинциальные города и деревушки с окрестными фермами сильно контрастировали с приевшимися каменными джунглями мегалополиса. Верхний город Мулсатора красив, но весь его урбан не по вкусу Корену. Сады королевского дворца со своими фонтанами и бассейнами могли вернуть человека в окружение природы, но ненадолго. Стоило открыть глаза шире, и уродливые каменные и стеклянные небоскребы и шпили башен напоминали, что лоно истинной природы далеко. Что уж там, погружённый во мглу фабричных выбросов Нижний город вообще вызывал дрожь.
Ид немного завидовал коренным жителям Фирсмура в том, в какой прекрасной стране им посчастливилось жить. Умеренный климат, прохладный ветерок, пейзажи, достойные холстов художников. И вот они – агрессоры. Пришли топтать цветы и ароматные травы, вырубать смешанные леса, сжигать и грабить деревни, убивать и калечить.
Война не щадила гордый народ. Королева Эйрин яростно отреагировала на отказ Фирсмура в капитуляции. Северяне предпочли умереть свободными, нежели склониться перед тираном.
Корен мог бы их понять, но суровая школа не позволяла сантиментам брать верх над долгом. Эйрин Кор, даже став матерью, не смягчилась. Она была уже на большом сроке, когда планировала начать свою экспансию, но природа заставила подождать. Королева родила близнецов, двух девочек, которых назвала Самарой и Лиарой. Иду удалось даже увидеть их мельком. Рыженькие, славные, два милых огонёчка. Они напоминали принца Идэна на фото, которое демонстрировал ему когда-то его наставник. Два огнива, рассеивающих тьму вокруг, они пошли в мать. Гены династии Кор сильны. От своего отца Эрика Серого они не наследовали никаких внешних черт.
Королева была нежна и ласкова с детьми, но когда говорила о странах, отказавшихся капитулировать и присоединиться к Мулсатору, её гнев устрашал. Она вернула к жизни дракона, того самого, с которым её предок Корвин прибыл к берегам континента Камня больше тысячи лет назад. Вместе со своей супругой Шиярой, повелевающей кракеном, он предстал перед неразвитыми аборигенами богом.
Правители чередовались в своих характерах и стремлениях, как клавиши фортепиано, но народ всегда уповал на их милость. Династия управляла всем континентом веками, пока к власти не пришёл Зигфрид Третий Освободитель. В годы его власти, желающие того крупные города и становящиеся республики обрели независимость. И вот теперь, спустя триста лет, Эйрин Кор решила вернуть растерянное могущество.
Корен присягнул ей девять месяцев назад, когда ему принесли вести о гибели принца Идэна, и теперь он служил тирану. Вёл в бой полки её армии, убивал во имя её славы. Конечно, Ид так и не смог смириться с кончиной своего принца, принять его уход и покориться року раз и навсегда, но у него не было другого выхода, кроме как служить. Всю жизнь он служил, учился, как это делать, а потом исполнял свой долг.
Войска Мулсатора покинули родину с окончанием зимы. За пять месяцев они углубились на север, отодвинув фронты к самому его сердцу.
Корен командовал суперсолдатами восточного фронта, сверхлюдьми на западном руководил Квазарус Мунвойс. В центре войск, меж двух фронтов, двигался Рой Прадон, назначенный маршалом и руководящий стратегией сразу на двух направлениях.
Ид, как и Мунвойс, принимал участие почти в каждом сражении. Способности, дарованные неврологическими усилителями, модернизированными ганглиями вегетативной нервной системы и имплантатами нейромышечных структур вкупе с экзомиокостюмом и современным лазерным вооружением, пугали врага. Суперсолдаты способны совершать молниеносные рывки, создающие за собой ударные волны. Корен может отражать бластерный огонь противника голыми руками, генерировать возмущения сейсмологической активности, заставляющие дрожать землю в радиусе до двадцати метров. Несмотря на то, что фирсмурские войска не уступают в овладении технологиями энтропина, сверхлюдей в их армии нет.
На этой войне Ид старался нейтрализовать воинов противника, не калеча, и щадил мирное население готовое сдаться. Квазарус Мунвойс же прослыл настоящим садистом. О его свирепости на поле боя ходили целые баллады, посвящённые человеческой жестокости.
Продвигаясь вдоль западного фронта, он зигзагами боронил страну, стирая села и фермы с лица земли. Не щадил никого: ни женщин, ни стариков, ни детей. В таком хладнокровии можно было бы усомниться, но однажды Корен встретился с ним, когда Мунвойс чересчур увлёкся и увёл своих людей на восточный фронт. В небольшом провинциальном городке два отряда суперсолдат сошлись. Мэр, как и все уроженцы севера, пытался держать оборону до последнего. Солдаты Фирсмура, мирные жители и партизанские отряды, вернувшиеся в город из окрестных лесов, рассредоточились по всему населённому пункту, заняв выгодные оборонительные позиции на холмах и высотных постройках. Для элиты мулсаторской армии это не являлось помехой, лишь оттягивающим неизбежный конец для Фирсмура рубежом, но Квазарус был взбешён попытками народа до конца отстаивать свои права на свободу. Когда основные укрепления были уничтожены, а непокорные солдаты и партизаны перебиты, нашлось немало гражданских, смирившихся с уготованной судьбой и побросавших оружие, тогда Мунвойсом завладела жестокость.
– Не щадить никого! – с этим возгласом, словно берсеркер, он бросался в народ, сметая на своём пути всё, раскаляя воздух и снося головы с плеч. Кровь людей обагряла его самого и членов его отряда с головы до пят.
Буйство не унялось, пока последний из жителей городка не пал замертво.
Корен имел неосторожность бросить на Квазаруса свой неодобрительный взгляд, но получил в ответ лишь насмешку:
– Сражайся или жуй сопли, Ид. Я начинаю сомневаться, что ты прошёл ту же школу, что и я.
Разумеется, Корен вынес те же испытания, коим подвергали всех учеников, готовящихся стать сверхлюдьми, но у него был пример доброты и искренности, напоминающий, что жизнь это не только сражения. Идэн Кор прослыл мастером интриг, эгоистом и баловнем судьбы, но так считали лишь те, кто не знал его столь хорошо, как его телохранитель. За внешней оболочкой самовлюблённого королевского отпрыска скрывался гуманист, человек полный сострадания и любви к людям. Принц не раз преподавал Корену урок, показывая насколько малое значение имеет человеческая внешность, социальный статус, вероисповедание и прочие поверхностные черты.
– Внутри каждый человек – это целая Вселенная, неизведанная и таинственная. Кто есть кто, знает только человек сам про себя. Каждая жизнь важна, – говорил принц.
В воспоминаниях и рассуждениях, Ид погрузился в столь желанный мир грёз, и там его встретил яркий сон.
Машина заглохла. Нужно было выйти и проверить двигатель.
«Как вообще мы сюда заехали? – Корен обернулся на пассажирские кресла. – Никого».
Он вновь посмотрел вперёд. Принц стоял спиной, на голове чёртова шапка из бардачка: «Почему он всё ещё в ней?»
Цветочное поле, такое красивое, или нет? Растения почернели, в них копошились черви, и они привлекали лишь мух. Небо краснело, будто металл раскалялся. Жар опускался.
«Что там стряслось?» – Корен открыл капот.
Вместо двигателя Ид увидел кучу поленьев, они тлели и дымились без огня: «Это не головешки, это динамит! Сейчас рванёт! Нужно спасать принца!»
– Идэн! – Корен развернул своего повелителя, и шапка слетела с того.
«Это не мой принц!» – ужасное чудовище стояло прямо перед Сине-зелёная рептилия с двумя парами рогов на голове, переходящих в два мелких гребня, пурпурных, переливающихся металлическим блеском. Ноздри твари выдыхали синий огонь.
«Это сон, – Корен вытер пот со лба. – Просто сон, забудь. Впереди трудный день».
Ид вышел из просторной палатки. Члены его отряда сворачивали лагерь. Высокая желтая трава гнулась под порывами северного ветра, небо хмурилось, готовясь разразиться холодным дождём.
Тягачи лёгкого бронирования издавали низкий пробирающий рокот, вдоль позвоночника пробегала рябь, отголоски которой чувствовались даже в грудине.
«Новые нейроусилители делают меня метеочувствительным. Забавно. Впрочем, я ещё не в том возрасте, чтобы чувствовать себя развалиной».
Завтракать вновь пришлось сухим пайком, на ходу. Механика-водителя столшнило под явядающий куст перед отправлением. Корен по прежнему предпочитал не запоминать имён ни своих людей, ни, тем более, имён жителей Фирсмура.
Гусеничная техника двигалась гладко даже по бездорожью. Они срезали путь, прокатившись прямо через пшеницу, которую в этом году никто уже не соберёт. Обидно. Этим хлебом можно было накормить хотя бы жителей Мулсатора, но у королевы своё видение. Оно затуманено амбициями и порывами гнева, но оно божественно и неоспоримо, по крайней мере, Эйрин так говорит, да и думает, наверное, точно так же.
На пути в Вайтхай будет ещё одна ферма. Весьма богатая, сто гектаров земли, засеянной тыквами. Им ещё зреть и зреть, до октября как минимум. Большую часть они подавят гусеницами, остальное будет сохнуть и гнить.
Двигались тягачи неспешно, а когда небо пустило слезу, и почва размокла, как глина для лепки, гусеницы здорово заскользили, и ненароком казалось, что даже такая техника может увязнуть. Авиация, скорее всего, прибудет к столице Фирсмура, когда осаждающие солдаты соединятся с отрядами Корена и Квазаруса.
Делая остановки лишь для того, чтобы личный состав мог справить нужду, к вечеру тягачи легкого бронирования достигли фермы.
«Имнесвейл», – деревянная табличка болталась от порывов неутихающего ветра. Дождь прекратился, лишь мелкие капли слетали с листьев осин, берёз и ольх, стройными рядами обрамляющих периметр тыквенных угодий.
Корен вышел на воздух. Погода дрянь, но экзомиокостюм подстраивается под климат, и, несмотря на влажность и холод, Ид чувствовал себя комфортно.
Внутри двухэтажного здания горел свет, слышались звуки фортепиано.
«Фермеры-музыканты, редкость, особенно для этих мест», – промелькнуло в голове Корена.
Северяне всегда считались немного варварами, в сравнении с утонченными, любящими изысканные мероприятия южанами. Впрочем, это было неважно.
Рокот моторов техники, на которой прибыл отряд Ида, затих, но приближался новый. За тыквенным полем на фоне возвышающейся под горизонтом горы едва показались тягачи Квазаруса.
Корен надеялся, что будет шанс остановиться на этой, мирной с виду ферме, а завтра, достигнув осадного лагеря у Вайтхая, встретить Мунвойса перед столицей Фирсмура.
– Дождёмся своих соратников с западного фронта, – Ид остановил своих людей, готовящихся войти внутрь тёплого дома.
Странно было, что никто не вышел на звук подъехавшей техники. Даже в окнах Корен и мельком не видел ни одного лица.
Генерал Квазарус Мунвойс не заставил долго ждать под пасмурным ночным небом.
«Когда мне дадут какое-нибудь звание? Может, после победы?»
