Текст книги "Мы - калеки. Мы - короли (СИ)"
Автор книги: Сергей Москвичев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)
Ванесса IV
Как главный врач, она могла бы заниматься только управлением госпиталем, но в сложившемся серьёзном положении, когда люди гибли и получали ранения на войне, Ванесса не могла отсиживаться в своём кабинете. Путь целителя, избранный ею, звал в унисон с голосом чести.
Отделение травматологии переполнилось, как и остальные корпуса госпиталя Шияры Кор.
Уроженцы Мулсатора и сдавшиеся в северной войне жители Фирсмура уже были выписаны, либо отправлены на кладбище. Новыми пациентами стали пострадавшие на войне с Портом Огненного Моря. Противников, сдавшихся в плен, среди них не было, судя по всему, бывшие побратимы стояли за свою независимость ещё жёстче, чем северяне, либо был отдан приказ: «пленных не брать!» Это не могло не беспокоить, ведь королева через министерство обещала, что отца Ванессы, находящегося за стенами портового мегалополиса, доставят обратно целым и невредимым после победы.
Солдаты получили разные степени травм: кто-то пострадал от ожогов, кто-то лишился конечностей. Некоторым несчастным выбило глаз или оба, у кого-то внутренности проглядывали наружу из отверстий, прожжённых бластерами.
Врачи и медсестры принимали и обслуживали их каждый день, в операционных теснились хирурги. Часть пациентов доставляли после полевой хирургии. Несмотря на всю развитость медицины, инфекционные осложнения встречались в огромном количестве, и антибиотики не всегда справлялись. Случались гангрены, требующие ампутации, сепсисы различной тяжести.
Личные кладбища врачей во время войны неотвратимо росли с небывалой для мирного времени скоростью. Из медицинского университета и колледжа приходили студенты-волонтёры, их энтузиазм не мог не радовать Ванессу, хотя куда больше её бы обрадовало окончание войны.
Раздор, мор и смерть, оставался голод. Слова учёного о четырёх всадниках апокалипсиса, которые она услышала в музее, перед тем как прикоснулась к зловещему камню, холодили её душу. Хотелось закричать: «Люди! Остановитесь, пока не поздно!»
Когда она боролась с эпидемией звёздного вируса, обвинять было некого. Разве можно обратиться к молекуле ДНК, окружённой защитной оболочкой, и, глядя в микроскоп на клетку, пораженную вирусом, крикнуть: «Сволочь, ты убиваешь людей!» Нет. А что сказать, когда люди сами друг друга убивают? На них накричать, тоже не получится, они солдаты, они не виноваты.
Да и было бы на кого кричать.
Те бойцы, что приходили в себя и при этом не лишились части своих органов, как-то держались. Кто потерял обе руки, обе ноги, оба глаза, или всё сразу, чаще молили о смерти. И за многими она приходила, но кому-то предстояло жить калеками, столько времени, сколько отвела судьба.
Чейз удивлялась и другим бойцам, которые с точной противоположностью рвались обратно в бой:
– Я видел этих шакалов, крыс и прочих гадов! Я бы ещё раз с радостью обагрился их кровью, за всех собратьев, кто пал в бою с изменниками короны! – глаголил один из патриотов.
Часть раненых пребывала в панике, боясь, что после поправки может снова вернуться на фронт. Среди таких в основном и ходили рассказы о боевых машинах, выпущенных на поле боя противником:
– Крошеры, так они их называют, и не зря. Они и в самом деле крошат. Причем всё: и метал, и камень, и плоть. Эти махины, это же просто какие-то роботы пилотируемые. Они столь сильны, что разбрасывают танки! Отряд суперсолдат был отослан на юг, без них эти машины не одолеть!
– Очевидно ты не слышал, брат, что суперсолдаты здорово пострадали в Агаджане, многих из них везут уже сюда, – отвечал другой раненый.
– Многих? Я слышал, что их всего одиннадцать осталось. Если ещё кого-то убьют, то нам конец!
– Что за бред вы несёте, – вмешался третий. – Есть ещё генерал Квазарус, он вернётся с секретного задания и присоединится к штурму.
– А я слышал, что он мертв.
– Это откуда же?
– Да ему крысы вражеские на поле боя нашептали, – рассмеялся над собственной шуткой контуженый боец.
– У королевы Эйрин Кор есть козырь в рукаве, уж я-то знаю!
– Знаток.
– Так, тишина в палате, – Ванесса произнесла это так тихо, почти шепотом, но так грозно, что солдаты замолкли.
Вести, которые Чейз получала от рассказов очевидцев, пугали её, в отличие от страшных увечий и ран тех, кто их передавал. Крошеры. Эти страшные боевые машины наверняка созданы при участии её отца. Помилуют ли его после такой сильной помощи противнику?
Ей показалось, будто дурные мысли притянули и дурные вести за собой следом, когда один из молодых врачей сообщил Ванессе, что её вызывают в королевский дворец.
Уж, не по этому ли дурному поводу, чтобы отказаться от всех данных ранее обещаний? «Я не переживу, отец – мой последний живой родственник!» – Чейз пронял мандраж.
И вот она опять во дворце, в его тронном зале, в последний раз ей вручали здесь звезду героя за спасение народа от звёздного вируса, что ждало её сейчас, она не знала и жутко нервничала, но королева ободрила её уже во время приветствия:
– Я несказанно рада вновь лицезреть героиню Мулсатора.
– Рада служить своей родине, – Ванесса поклонилась.
– Наше государство вновь нуждается в ваших особых знаниях, смелости и самоотверженности.
Как будто бы она переставала служить ему, управляя госпиталем, который норовил выскользнуть из рук её контроля.
– В дворцовый лазарет поступил особенный пациент, – продолжала Эйрин. – У нас есть квалифицированный врач, который уже занимается им, но у него нет подходящей медсестры, ассистента, если хотите.
«Она предлагает мне снизойти с должности главного врача центрального госпиталя мегалополиса до простой медсестры?! – Ванесса разочарованно негодовала. – По собственной воле я не гнушалась бы такой работой, но услышать это из королевских уст – другое дело».
– Не поймите меня неправильно, госпожа Чейз. Ваша должность никуда не денется от Вас, её временно займет министр здравоохранения, могу уверить Вас, он негодовал, равно, как и Вы. Но всё дело в том, что наш главный королевский хирург не удовлетворён работой наших медсестер и просил подобрать на эту роль кандидатуру самоотверженную, можно сказать героическую, поэтому я и выбрала Вас. Тем более пациент, которым он сейчас занимается, представляет для государства чрезвычайную важность.
Кто же это мог быть? Ванесса подумала бы на члена королевской семьи, на принца Идэна, если бы не знала о его трагической кончине. Может быть, пациент – генерал Квазарус Мунвойс, муж королевы – Эрик, или, не дай Бог, кто-нибудь из детей?
Чейз не угадала.
– Его имя Корен Ид. Он командир отряда суперсолдат, последних из оставшихся в живых. Он был тяжело ранен в Агаджане и доставлен сюда вертолётом, при смерти. Наш хирург уже провёл несколько операций по восстановлению его имплантатов, но повреждения критические. Пациент введён в медикаментозную кому, восстановление идёт медленнее обычного. В этом состоянии ему нужен особый уход. Не думайте, что Вам придётся исполнять грязную работу по замене мочевых катетеров и смене подгузников, но вот что касается капельных растворов и инъекций, то здесь заключается ваша роль.
Почему их хвалёный хирург этого не делает? Нет опыта попадать в вену, или другие причины? Неважно. Ванесса, значит Ванесса.
– На время восстановления господина Ида Вам будет выделена комната во дворце, рядом с лазаретом. Покидать территорию и разглашать подробности состояния пациента запрещено. У вас будет телефон и лабтоп, но сохраняйте конфиденциальность.
– Что будет сказано сотрудникам госпиталя?
– Что Вы на важной королевской миссии.
Это разозлит змеиное гнездо ещё больше. Новая порция лавров Ванессы – повод выработать новую порцию яда этим госпитальным кобрам. Ну и пусть!
Первым делом Чейз отвезли домой, чтобы она могла собрать вещи, и дали время на размещение. К вечеру её представили мельком хирургу, сообщив, что с ним она контактировать практически не будет, лишь выполнять его предписания. Это неплохо, потому что от пафоса этого королевского врача Ванессу затошнило уже спустя несколько минут личного притворного общения.
Её отвели к пациенту.
Молодой мужчина и в самом деле серьёзно пострадал. Переломы рёбер, позвоночника, тазовых и бедренных костей. После таких травм обычно остаются инвалидами, но Ванессу заверили, что суперсолдат это не касается. У него, разумеется, останутся небольшие рубцы от операций и особо тяжёлых ран, но большая часть тканей срастётся регенеративно, будто такой и была.
Чейз взяла медицинскую карту:
«Имя: Корен Ид
Позывной: Номер Один.
Пол: мужской.
Возраст: 32 года.
Диагноз: тройной перелом левой бедренной кости, двойной перелом правой бедренной кости, двусторонний перелом таза, раздробление поясничного отдела позвоночника, нарушение работы нервных ганглиев системы «АН7», разрушение имплантатов «АП7».
Лечение: Медикаментозная кома, регенеративная сыворотка «С7» – капельно, иммуностимуляторы «ИСТ7» – капельно, медиаторные восстановители – инъекционно, пассивная ЛФК».
Она и препаратов таких не видела раньше, секретные разработки для суперсолдат? Наверняка не обошлось без энтропиновых технологий.
Пациент в коме, как ни странно, был молчалив, но ему это прощалось, а вот санитарки дворцового лазарета мало отличались от сотрудников госпиталя Шияры Кор. Такие же озлобленные и полные игнора. Вечерами, да и в перерывах между лечебными процедурами и массажами, Ванесса скучала. Она пыталась выдернуть на переписку или разговор Кейру. Та обрадовалась назначению Чейз, даже назвала это очередным повышением. Может, она была и права. Может, и в самом деле неважно кто ты, а важнее где и при ком? Философия не для уставшего женского ума.
Выспаться удавалось не всегда, Ванесса думала о том, как ей здесь одиноко, и совершенно не знала, чем себя занять. Спустя какое-то время, она открыла, что может получить доступ к данным об энтропиновых технологиях суперсолдат и о них самих. Информация показалась весьма интересной.
С момента обнаружения минерала его уникальные свойства и способность влиять на все вещества и химические элементы, придавая им новые свойства, непрерывно изучались. Наиболее активно это происходило в сфере военной науки. Эксперименты, удачные и не очень, и вот он результат трудов учёных и техников – имплантаты суперсолдат. Три вида: внутрипозвоночные, они отвечают за основные рефлексы, помогают работе спинного мозга и спиномозговых нервов; нервные ганглии, этими имплантатами заменяли собственные или встраивали в организм новые для улучшения работы вегетативной, то есть автономной, нервной системы. Она отвечает за регуляцию обменных процессов, реакцию систем органов на стрессы и изменения обстановки, готовит организм к нагрузкам, отдыху и так далее. Таким образом, с этими улучшениями в своём теле носитель заслуженных имплантатов превосходит человека по всем параметрам. И наконец, третий вид – это встраиваемые мышечные волокна. Причём они включали в себя не только скелетную мускулатуру, но и гладкую, и даже сердечную ткань.
Чтобы вживить всё это внутрь организма требуется время и чрезвычайная выносливость носителя.
Именно поэтому в спецшколе закрытого типа, в которой готовили суперсолдат, велся строжайший отбор, основанный на природных данных: уровне болевого порога, стойкости к различным нагрузкам. Затем все эти качества развивались, и когда кандидат признавался достаточно подготовленным, начинались первые операции. Сначала устанавливались имплантаты, поддерживающие работу спинного мозга. Они со временем снижали болевой порог и стресс центральной нервной системы от любых вмешательств в организм. На этом этапе около десяти процентов оперируемых погибали, несмотря на все проведённые этапы подготовки.
Тех, кто выдержал имплантацию, научился использовать обновлённые возможности своего тела, подводили ко второй операции. Установка ганглиев. Эта процедура проходила в несколько этапов, сначала устанавливались дополнительные, эту операцию переживали практически все, а вот во время замены около десяти процентов подвергшихся имплантации погибали.
Наступал новый период обучения владения собственным организмом, адаптации и интеграции ганглиев. Следующая оперативная процедура была самой сложной и обладала самым высоким процентом смертности, около пятидесяти процентов. В итоге, из всех отобранных к длительному обучению и истязаниям, укрепляющим организм и делающим его износостойким, операциям, требующим огромных финансовых вложений, выживала только треть людей, которые становились суперсолдатами.
К этому моменту они уже были морально подготовлены к служению, привыкшие к насилию, боли, обладали способностью подавлять сострадание, но в тоже время, каждого суперсолдата готовили в основном для служения членам королевской семьи Кор. С детства мальчикам и девочкам внушались идеалы этой династии, прививалась беспрекословная любовь и верность семье монархов.
В данный момент спецшкола была закрыта. Её директор умер, а с отбором новых кандидатов его приемники не справлялись. Уже во время первых операций погибали больше половины учеников, а к концу обучения, вообще не оставалось тех, кого можно было бы назвать выпускниками. Данные об этом явлении, названном «Кризисом бионики», были засекречены, Ванессе не удалось больше разузнать ничего.
Раздался звонок, это была Кейра:
– Чем занята, моя спасительница?
– Изучаю человека, за которым ухаживаю.
– Это ведь суперсолдат, один из телохранителей королевской семьи?
– Не думаю, что могу об этом распространяться.
– Брось, Ванесса, я сама всё знаю, ты мне ничего не сказала.
– Эти суперсолдаты проходили чудовищные истязания. Их испытывали температурами, электричеством, удушьями, повышением и понижением атмосферного давления, топили, заковывали на недели в изготовленные по слепкам саркофаги, в которых было невозможно пошевелить конечностями, и это только то, что я нашла в открытом доступе, а есть ещё и секретные папки. Хотела бы я узнать что внутри.
– Это, конечно, ужас, но тебе разве не хватает кошмаров в собственной жизни? – Кейра будто не понимала.
– На фоне их детства и юности, моя жизнь просто рай. Но я не из-за этого всё это изучаю, скорее профессиональный медицинский интерес. Во времена учёбы в университете, я была знакома с одним парнем, который интересовался евгеникой и бионикой, науками, изучающими способы создания сверхчеловека. Он рассказывал мне такие вещи, от которых у неподготовленных людей волосы дыбом встанут, но мне было безумно интересно. Изучить способности своего организма, тела, мозга. Знаешь, я встречалась с парнем, который дал мне испробовать на себе какой-то эликсир, и под его действием, я расширила возможности сознания.
– Это похоже на действие наркотиков. Ты уверена, что это были не они?
– Не думаю. Скорее, что-то с использованием энтропина. На этом таинственном минерале выросли все науки. Удивительно, что его обнаружили лишь недавно.
– Да, – Кейра добавила: – и сделал это супруг королевы Эйрин.
Эрик. Ванесса вспомнила свою последнюю встречу с этим зловещим человеком.
– Мне пора, извини, подруга. – Чейз повесила трубку.
Ей стало дурно.
Ночь, проливной дождь, Эрик попросил сесть с ним в машину, Чейз казалось, что её собираются убить, особенно когда он начал расспросы о Винсенте. Ванесса пыталась отнекиваться, а этот самый Эрик будто проникал в её голову, шерудил по ящикам её сознания и подсознания, рыскал там, как по архиву, а отыскав нужное, отпустил Чейз, якобы поверив ей и оставив в покое.
У Винса были проблемы, возможно, что Ванесса принесла их в его жизнь своими хоть и скудными, но всё же знаниями о нём. Может, теперь он убегал, от Эрика, ещё от кого-то? Звонил ей в очередной раз, переживая, что его убьют? А она старается забыть о нём, вместо того, чтобы бросить всё, отправиться на поиски, помогать всем, чем сможет. Но нет, перед ней долг помогать другим, незнакомым ей людям.
Корен Ид пошевелил пальцами руки, потом приподнял её, будто искал что-то. Ванесса взяла за руку находящегося без сознания суперсолдата и увидела на его лице улыбку. Потом он зашевелил губами, она прочитала по ним: «Я люблю тебя». Совершенно ясно, что это было адресовано не ей, ведь они не были знакомы. Хот она и вспомнила, что видела его во дворце после своего награждения звездой героя.
«Это хорошо, – подумала Чейз. – Мысли о любви дают надежду, а надежда помогает поправиться».
Было уже поздно, Ванесса и так засиделась со своим пациентом. Сегодняшние процедуры давно были выполнены, и девушка отправилась спать.
Сейчас она не боялась кошмаров и думала о том, может ли она открыться своей подруге, рассказать ей о своих снах, особенно о тех, в которых она видела серую тень, о том, как она увидела у тени человеческое лицо, знакомое ей.
В эту ночь Чейз не запомнила снов, слишком сильно она устала. Новый день сулил повторение знакомых процедур. Вчерашняя реакция Корена Ида, её вдохновила. Она снова поверила в любовь, в чудеса, которые та способна творить, по-другому взглянула на Винсента и его проблемы. Ну и конечно, самым главным было то, что она ожидала поправки Корена.
Ванесса от всей души желала человеку, выдержавшему столь суровую школу и адские истязания, встретить горячо любимого человека, поправиться и быть счастливым. Кроме того, Чейз решила навести порядок в своей собственной жизни. Слишком многое ускользало из-под её контроля, обращалось в хаос, а она жаждала порядка.
Прошла неделя. Корен в себя так и не пришёл, а Ванесса металась в дворцовых стенах, как в золотой клетке.
– Сколько я здесь пробуду? – она отыскала момент, чтобы поймать неуловимого хирурга, отвечающего за назначения.
Немного опешив от прямоты, к которой он, очевидно, не привык, он ответил:
– Пока вверенный Вам пациент не поправится.
– Вы хотите сказать, не придёт в себя?
– Я сказал именно то, что хотел, – хирург заспешил прочь.
«Как же я хочу всё это ускорить!»
– Кризис бионики! – она бросила это в след удаляющемуся хирургу.
– Что Вы сказали?!
– Я хочу получить доступ к этим материалам. Что если я смогу отыскать там нечто, способное помочь пациенту?
– Кризис бионики, это обычный трактат, засекреченный, но не примечательный. Я могу пересказать Вам его в двух словах. Вырождение генов, необходимых для того, чтобы стать суперсолдатом, в человеческой популяции.
– То есть ученики в спецшколу отбирались на основе генетического анализа?
– Но не за красивые же глаза, – хирург усмехнулся, вновь заспешил по делам.
«Вот козёл!» – он лишил возможности Ванессу хотя бы покорпеть над таинственными засекреченными материалами.
Печалиться долго не пришлось. Корен Ид вечером очнулся.
Корен VI
«Меня тянет на дно, я могу утонуть,
Это море мне не переплыть, мой герой!
Может, просто поддаться, навечно уснуть,
Или ждать, что придёшь как химера за мной?
Я себя обманул, я хотел обмануть!
Хоть погрезить надеждой тебя отыскать,
Помечтать, что смогу хоть когда-то вернуть
Я тебя, мою радость, опору и стать.
Боже, с кем я болтаю? Во тьме сам с собой?
Даже жив или мертв, я в аду или где? -
Я не знаю, туман, я бреду сам собой…
Агаджан, трудный бой, позади… Или где?
Что теперь? Где же я? Где же ты? Все мы где?
Я сойду тут с ума, я один, сам с собой…
Меня тянет на дно, в горьких бед череде,
Я сейчас захлебнусь злой водой голубой».
Но лира, вечно живущая в душе, надежда и неусыпная воля не давали идти на дно, они возвращали Корена на её колеблющуюся гладь и несли через туман. К маяку, маяку из его детства.
Высадившись на мглистом песчаном берегу, Ид увидел мальчика лет пяти, пухленького, темноволосого. Малец одиноко играл, размахивал палкой, поражая своих воображаемых врагов своим импровизированным мечом одного за другим.
– Корен, ты опять играешь один, – на побережье по каменистым ступеням спустилась женщина, не пожилая, но уже и не молодая, темноволосая, с лёгкой проседью, каждой серебристой прядкой символизирующей какую-то мудрость.
– Я защищаю короля! – гордо сказал юный Корен, – или королеву… это неважно.
– Хочешь стать рыцарем, когда вырастешь?
– Нет, я уже рыцарь, – насупившись, ответил малыш, после чего бросил палку и убежал по ступеням, с которых пришла женщина.
– Рыцари не бросают своих мечей… и своих королей, даже воображаемых, – тихо сказала женщина сама себе, поднимая палку, служившую Корену мечом.
Ид не помнил её имени. Это на секунду показалось ему странным. Все дети в приюте называли её «мамой». Она была добра к детям, окружала их заботой, как своих собственных. До того самого рокового вечера.
Корен стоял в тёмном холле приюта, прошёл год с событий на берегу. За окном лил проливной дождь:
«Тук-тук по крыше,
тук-тук по стеклу,
тук-тук чуть тише,
За тобой я иду!»
Эти строки… они родились в тот вечер, когда в приют пришёл таинственный незнакомец, он переговорил с директором сиротского убежища, и тот собрал всех детей в холле.
Зловещий мужчина, одетый сплошь в чёрное: костюм, плащ и шляпу с широкими полями, из-под которой постоянно выпадала прядь серых волос. Он пристально осматривал всех детишек: и мальчишек, и девочек, просил их документы, медицинские карты. Его поведение напоминало то, как обычно поступают покупатели в магазине или на рынке, выбирая товар.
– Есть кто-то, кто подойдёт? – спросил незнакомца директор приюта.
– Да, один есть, – жуткий оскал, возродившийся из потаённых глубин памяти, который Корен мечтал бы забыть, появился на лице человека в шляпе.
– Нам собрать его вещи?
– Нет, – мужчина накинул на шестилетнего Корена дождевик. – В его новом доме у него будет всё необходимое.
Сейчас Иду показалось, что вся эта сцена могла быть расценена, как усыновление, но даже будучи совсем ребёнком, он помнил, что ничего подобного не ощутил. Лишь страх, и не страх неизвестности перед новым домом, а страх перед суровой жизнью, что ждёт его. И внутренний голос не обманул.
Он въехал в огромный город на шикарной машине, даже дождь прекратился. За окнами выросли высоченные здания, красивые, мерцающие огнями, каких малыш никогда не видел. Они пролетали мимо, автомобиль ехал дальше. Небоскрёбы остались далеко позади. Картина сменилась: просёлочная дорога, вокруг лес, похоже на охотничьи угодья, впереди огромные ворота в высокой стене, на вершине которой колючая проволока. Внутри, за воротами, огромная территория: луга, рощи, пара прудов и дом. Даже не дом – замок, огромный! По сравнению с ним приют, в котором жил Корен, это грязная старая помойка. Но всё же приветливая и добродушная. Здесь же холодно эмоционально. Люди хмурые, дети и подростки, встречающиеся по пути, без единой эмоции на лице.
– Вот твоя комната, – сказал мужчина в чёрном плаще. – Располагайся, купайся и ложись спать. В шесть утра прозвенит подъёмный будильник. У тебя будет полчаса на то, чтобы искупаться, почистить зубы, надеть форму, её ты найдёшь в шкафу, и спуститься в класс. На тумбочке возле кровати лежит схема школы. Твой класс имеет номер 103. Не опаздывай.
Корен сделал шаг в комнату вместе со своим маленьким воплощением. Было сказано так много инструкций для шестилетнего мальчика, но он их запомнил тогда, и сделал, как было велено.
В классе ждало пятнадцать таких же детей, как и Корен. Именно детей, с наивными глазами, добрыми чистыми душами. Они все были сиротами, натерпевшимися в этой жизни, познавшими тяжёлые лишения, но впереди ждали только испытания. Уроки, которые могут сделать из ребёнка суперсолдата.
– Сегодня начнётся ваше обучение, – сказал его первый преподаватель. – Прежде всего, я хочу познакомить вас с человеком, который продемонстрирует способности, о которых вы и не подозреваете.
В класс вошла хрупкая на вид девушка, ей было не больше двадцати лет. Преподаватель достал бластер и выстрелил в неё несколько раз. Она голыми руками отразила плазменные сгустки, вылетевшие в открытое окно.
– Это лишь малая толика того, на что вы будете способны, – обратился к изумлённым детям преподаватель. – Не скрою, добьются таких успехов меньше половины из вас. Вам предстоит тернистый путь, дорога через глущобу собственных фобий, слабостей и искусственных ограничений, которые люди ставят перед собой. И дорога эта начнётся с шага, который вы сделаете уже сегодня.
Так и начались теоретические и практические занятия и так называемые «истязания».
Чтобы организм человека был готов к метаморфозам посредством оперативных вмешательств, тело и дух нуждались в тренировке и закаливании, а ум в заточке. Детей учили обращению со всеми видами оружия, рукопашным единоборствам, вождению транспортных средств, тактике и быстрому решению неоднозначных задач, в которых не было правильного выбора.
– Правильным выбор – выбор, который сделан, – твердил преподаватель.
Детей подключали к машинам, пропускающим через их тела разряды электрического тока различной силы, напряжения и интенсивности. Учеников сажали в ямы, в кромешную тьму, где порой приходилось сидеть неделями. Обязательной частью программы было подвешивание вверх ногами на несколько суток, утопления.
Самым страшным для Корена, тогда еще страдающего клаустрофобией, было испытание «саркофаг». Оно заключалось в том, что обучаемого помещали в узкую металлическую капсулу, отлитую соответственно его физикометрическим данным. В таком состоянии нужно было находиться несколько часов, потом испытания становились длительнее.
Истязания сочетались и перемежались с тренировками и уроками, схожими с обучением в обычной школе. Грамоту должен был знать каждый, а науки естественные и подавно. Тех, кто не успевал в школьных предметах, наказывали продлением истязаний, давая понять цену ошибкам и неповиновению.
Для юного Корена, когда ему исполнилось семь, настала пора первой операции. Ему установили внутрипозвоночные имплантаты. Устаревшие на данный момент модели, имевшие целый ряд побочных эффектов, могли сбоить и причинять неврологические боли. Заменили ему их уже на службе в Мулсаторе, после аварии в пустыне.
Когда операция прошла успешно, Ида пригласил к себе директор спецшколы. Очевидно, что уже тогда он узрел в юном студенте задатки, не дающие права сомневаться в успехе его обучения.
Именно тогда ему впервые показали портрет совсем маленького принца Идэна Кора.
– Идэн Кор, – задумчиво протянул директор. – Когда его отец узнал твоё имя, он уже заручился тем, что сделает телохранителем своего сына.
– Когда я пройду обучение?
– Да, конечно.
Взрослый Корен посмотрел на эту сцену из своего далёкого прошлого со стороны, что-то недоброе ёкнуло у него в груди. Появилось ощущение, что его зомбируют. Именно так это и происходило. Директор приглашал Ида к себе практически каждый день. И каждый раз он показывал ему того, кого стоит защищать, кто теперь главный в жизни Корена, ради кого он учится и живёт.
«Идэн. Мое отношение к нему, – Корен был разгневан, взбешён и полон отрицания. – Оно навязано мне?! Разве может такое быть?»
Взрослый Ид ушёл из кабинета директора. Коридоры школы таяли в туманной дымке.
Принуждение, навязанное чувство долга, что ещё?
НЕТ!
НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!
Его чувства, они были настоящими. Уж принца, точно никто не зомбировал и никогда бы не заставил относиться к Корену так, как относился Идэн. Может, это и было начальным замыслом, но покинув школу, Корен перестал быть чьей-то игрушкой. Его принц дал ему свободу, показал новый мир, дал возможность забыть о лишениях. Он показал новые стороны человеческой личности. Показал свою обнажённую душу, ранимость, честность, то чему в спецшколе не учили. Удары током, утопления, истязания… Это не научило и маленькой крупинке того, чему научил Корена Идэн. Принц показал, как быть человеком, а не суперсолдатом, безвольным телохранителем, марионеткой. Он научил его быть личностью, пробудил в нём уснувшую лиру.
Бредя во мгле, Корен не заметил, как вновь оказался на пляже приюта у маяка. На песке лежала палка, которой маленький Ид боролся с воображаемым противником. Он поднял её и сделал несколько выпадов. Рассекая воздух Ид представлял как крушит тяжёлые машины Порта Огненного Моря, наказывает генерала Мунвойса, разбивает вдребезги заледеневших внутренних демонов.
Он услышал хлопки, обернувшись Корен увидел маленького себя:
– Ты сражаешься, как настоящий рыцарь! «Мама» говорит, что настоящие рыцари не бросают своё оружие и…
– И своих королей, – закончил взрослый Ид.
– Почему ты здесь? Что ты забыл?
– Я не знаю, просто вспомнил, как всё начиналось.
– Разве твоя настоящая жизнь, та которую стоит вспоминать, начиналась здесь? – мальчик был прав.
– Нет.
– Так чего же ты ждёшь, садись в лодку и плыви!
Корен обернулся в сторону моря, на маленькой пристани и в самом деле стояла двухместная барка с вёслами.
– Куда плыть?
– Выполнять свой долг, защищать королей и королев.
– Я не выполнил свой долг. Принц, которого я должен был защищать, умер. Я не справился со своей ролью рыцаря.
– Ты хочешь, чтобы твой принц умер?
– Нет, но он мёртв.
– Ты веришь в это?
«Нет», – Корен бросил палку и направился к барке.
– Стой! – крикнул мальчик, юный Ид. – Рыцари не бросают оружие, забыл?
Корен подмигнул самому себе, поднял палку и направился на пристань. Туман рассеивался, и ему показалось, что в барке кто-то стоит.
«Идэн?»
Корен протянул руку и пытался что-то сказать, но слова съедал ветер и густой туман. Его вытянутая рука коснулась другой, не той, что он ожидал. Это была девушка, та самая, которую он видел в мулсаторском дворце.
«Почему она здесь?» – Нужно было узнать.
Ид сел в лодку и, отвязав крепкий узел, отплыл от тающего во мгле берега, приюта и маяка.
«Через мглу непроглядную, грусть и тоску,
Отыскать бы дорогу, не сбиться с пути,
Верность клятвам вернуть и святому клинку,
Плыть вперёд, лишь вперёд, сквозь туман пронести,
Пронести свою силу, напор, крепкий дух,
Весь свой опыт, закал, мастерство и кремень,
Что зажёг в нём костёр, пока тот не потух,
«Греби, Корен, греби, воду вёслами вспень!»
Его детский приют – старый дом с маяком,
Растворился во мгле, не оставив следа,
Нужно новый найти, нужно быть мужиком,
Нужно плыть к своей цели, а не Бог весть куда.
Всё, я знаю, я понял, держу верный курс:
Плыть осталось чуть-чуть, я смогу, ведь я Ид,
Подожди меня мир, и я скоро вернусь,
Тогда враг мой заклятый заплачет навзрыд.
Кто мой враг? – Неуверенность в завтрашнем дне,
Страх остаться совсем одному на Земле,
Утонуть, потом сгнить на морском грязном дне,
Разлагаться, исчезнуть в немой полумгле.
Я сильней, я мудрей, я выносливей всех,
Мною движет огонь, тот, что в сердце горит,
Нет на свете настолько серьёзных помех,
Чтобы цели своей я в пути не достиг».
И он приплыл. Вернулся в сознание в лазарете Мулсаторского дворца в знакомой ему обстановке. Он вспомнил все минувшие события. Агаджан, битву, своё поражение. Но он был жив, это главное. Всё тело ломило, но если он очнулся, значит, жить будет. Корен суперсолдат, а они быстро исцеляются.
