Текст книги "Приключения Шуры Холмова и фельдшера Вацмана (СИ)"

Автор книги: Сергей Милошевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

Время потихоньку шло и вскоре у прапорщика закончились запасы воды, а чуть позже – и еды. Однако здесь фортуна к нему неожиданно повернулась, как избушка на курьих ножках перед Иванушкой, передом. В полном соответствии с предположениями советских ученых, Хомяков обнаружил недалеко от своего жилища целое подлунное озеро с вкуснейшей минеральной водой, вполне пригодной для употребления. Залегала она на глубине всего полтора-два метра, поэтому добывать воду по мере необходимости прапорщику не составляло никакого труда. Что же касается пищи, то здесь вопрос решился весьма неожиданным образом.

Примерно дней за десять до прилета злополучного «Боливара», Евгений Петрович, роясь от скуки в карманах своего комбинезона, неожиданно нащупал горсточку провалившихся за подкладку сырых подсолнечных и тыквенных семечек, которые он, как вы помните, грыз перед стартом. Прапорщик хотел было их сгрызть, но вдруг в голове его мелькнула неожиданная и достаточно дерзкая мысль – а что, если эти семечки посадить? Ведь Евгений Петрович так соскучился по запаху и виду зеленых растений – все равно каких! Земли, конечно, на Луне нет, но Хомяков был немного знаком с принципами так называемого гидропонного метода выращивания растений – на камнях, смоченных водой с разведенными в ней удобрениями. Не откладывая дело в долгий ящик, прапорщик тут же соорудил небольшой оригинальный парничок из консервационной пленки, в которую было упаковано оборудование для поиска брежневита. Одним своим концом этот парничок заходил в палатку, где жил Хомяков, а другой его конец находился снаружи пещеры, под палящими лучами солнца. Посадив семечки в находящуюся в парничке размельченную лунную породу, обильно смоченную естественными удобрениями (точнее, пардон – испражнениями Хомякова) прапорщик с нетерпением стал ждать результатов. И они пришли, эти результаты, вознаградив Евгения Петровича за трудолюбие. Черт его знает почему – то ли по причине каких-то загадочных свойств лунного грунта, то ли из-за слабой силы тяжести, или из-за воздействия прямых солнечных лучей, то. ли из-за всех этих причин вместе взятых – только в парничке уже меньше чем через месяц колосились на высоких стеблях упругие желтые подсолнухи и наливались медовым цветом огромные тыквы. Собрав первый урожай, Евгений Петрович Хомяков, радости которого по этому случаю не было предела, тут же посадил семечки тыквы и подсолнуха снова. Так что когда у него закончились запасы провизии, прапорщик стал питаться жареными на сковородке белыми и черными семечками, а также тыквенной кашей, сваренной на минеральной воде и тыквенными блинами. Меню, конечно, было более чем скудное и однообразное, однако оно позволяло Хомякову бо лее-менее поддерживать свои жизненные силы.

Так шли недели, месяцы… Хомяков уже потерял счет времени, отупел от однообразного существования и питания, но не сдавался и продолжал упорно бороться за свою жизнь. И это упорство его было в конце концов вознаграждено… Как-то раз, проснувшись, и позавтракав через силу жменей жареных семечек, которые, откровенно говоря, уже давно сидели у него в печенках, прапорщик Хомяков решил как обычно прогуляться и поглядеть на звездное небо – авось да летит чего-нибудь к Луне. Облачившись в скафандр «лунный Робинзон» Хомяков вышел из пещеры и неспешно побрел своим привычным маршрутом – до видневшейся вдалеке горной гряды и обратно – по протоптанной в лунной пыли тропинке. Не успел он пройти и пятисот метров, как неожиданно увидел, как из-за гряды скал выехал странный четырехколесный аппарат матово-белого цвета, похожий отдаленно на автомобиль-кабриолет, в открытой кабине которого сидели две человеческие фигуры в скафандрах. Оторопевший Хомяков вначале принял увиденное за мираж и даже зажмурил глаза. Но, когда он раскрыл их, то четырехколесная штуковина не исчезла и продолжала бодро катиться по лунной поверхности.

– «Это, наверное, новый „Луноход“! – вихрем пронеслась в голове у прапорщика ошеломительная мысль. – Может быть меня ищут. Спасен…»

И, размахивая руками, Хомяков бросился к автомобильчику. Однако тот ехал достаточно быстро и вскоре скрылся из виду. Прапорщик хотел было броситься с ближайшей скалы от отчаяния, но вовремя сообразил, что в принципе ничего страшного не произошло – автомобильчик вполне можно было разыскать по его следам, оставленным в лунной пыли. Евгений Петрович побежал назад, к одиноко стоявшему возле пещеры своему «Луноходу», плюхнулся на сидение и стал отчаянно вращать скрипевшие педали. Вскоре ему удалось обнаружить необычный, широкий след неизвестного лунного автомобиля и успокоенный Хомяков отправился на розыски последнего. Прапорщику пришлось проехать добрых сорок с лишним километров, прежде чем он наконец увидел пустой автомобильчик, одиноко стоявший неподалеку от нелепого сооружения непонятной геометрической формы, опирающегося на четыре мощных ноги-опоры. Конечно, это мог быть только космический корабль. Хомяков, грешным делом, подумал, что это опять какие-нибудь инопланетяне, но, подъехав чуть ближе, он разглядел на борту космического корабля звездно-полосатый флаг и надпись на английском языке «Аполлон-15».

– Американцы, язви их в душу! – ахнул Евгений Петрович. – Новое дело… Евгений Петрович Хомяков был и оставался, в общем-то, простым советским гражданином. Которому с самого детства, сначала в школе, а потом в армии усиленно внушали, что американцы – это нехорошие, злые, коварные люди, от которых прогрессивному человечеству (к которому, в первую очередь причислялись, естественно, все советские граждане, ничего хорошего ждать не следует. Поэтому прапорщик тут же, скорее даже машинально, чем осознанно, направил свой «Луноход» за ближайший пригорок и там стал обдумывать ситуацию. А ситуация, несмотря на то, что судьба, казалось бы, подарила ему один шанс из миллиарда (Хомяков прекрасно понимал, что иной возможности для спасения у него уже больше не будет никогда). была довольно щекотливой и неопределенной. Дело в том, что Евгений Петрович, который был уже далеко не новичком в космических проблемах, прекрасно понимал, что взлетный вес космического модуля, стартующего с Луны, рассчитывается буквально до грамма. И чтобы взять с собой на Землю советского прапорщика, американские астронавты должны были первым делом облегчить свой корабль не менее, чем на восемьдесят-девяносто килограммов. А это было абсолютно исключено – ничего лишнего на борту «Апполона» и быть не могло, каждая мелочь, должна была работать для возвращения корабля на Землю. Единственным выходом из создавшейся нелегкой ситуации, думал Хомяков, могло быть убийство одного из астронавтов (убивать двоих не было смысла – в одиночку Хомяков не смог бы управлять «Аполлоном»). но этот путь вел прапорщика по возврашении на Землю прямиком на электрический стул. Но кроме технических сложностей, существовали еще, так сказать, сложности военно-политические. Американцы, естественно, расшиблись бы в лепешку, применили бы все имеющиеся у них спецсредства, но вышибли бы у прапорщика информацию о том, чем он занимался на Луне. (Как человек военный, Хомяков прекрасно отдавал себе отчет в этом). И тогда его ждала бы пуля на собственной Родине, как предателя. А если еще учесть ограниченные запасы кислорода, воды и еды на борту «Аполлона», явно не рассчитанные на наличие невесть откуда взявшегося лишнего члена экипажа, то ситуация представлялась прапорщику абсолютно безвыходной. Куда ни кинь, всюду клин… И тем не менее, несмотря на все вышеуказанные «железные аргументы», Евгений Петрович вылез из «Лунохода» и решительными шагами направился в сторону американского космического корабля. Всежелезные аргументы перевесил один-единственный, самый простой и логичный – больше такого шанса для спасения у него не будет….

Поднявшись по короткому, состоящему всего из трех ступенек трапу, Хомяков размашисто постучал кулаком в крышку входного люка. Однако никто не отозвался. Прапорщик постучал сильнее – опять никакого эффекта. Прапорщик немного растерялся, но тут он заметил у входного люка небольшую желтую кнопку с надписью «open», то есть «открыть», по-английски. (Удивительно, но Хомяков неплохо знал этот язык в пределах школьного курса, естественно). Не долго думая, Евгений Петрович нажал желтую кнопку, после чего люк медленно вдавился внутрь и плавно отошел в сторону. Хомяков ловко пролез в образовавшееся узкое отверстие и люк тотчас за ним закрылся.

Когда глаза Хомякова привыкли к темноте, царившей внутри «Аполлона», он увидел двух американских астронавтов без скафандров, сидевших, вернее, полулежавших в глубоких креслах. Судя по громкому, вперемешку с присвистом, храпу, который они издавали, астронавты просто спали. Внимание прапорщика сразу привлекли большие электронные часы посередине пульта управления, которые отщелкивали зеленоватые цифры в сторону уменьшения: шесть, пять, четыре и так далее. «До старта с поверхности Луны осталось…» – гласила надпись под часами. Вглядевшись в мерцающие цифры, Евгений Петрович понял, что через шесть с лишним часов «Аполлон-15» покинет лунную поверхность. Очевидно, астронавты отдыхали перед стартом. Пралорщик решил их пока не тревожить, чтобы не напугать до смерти и принялся осматривать тесную кабину «Аполлона». Собственно, осматривать было почти нечего – рядом с отсеком, в котором спали американцы, за перегородкой, имелось одно-единственное маленькое помещение, очевидно служившее своеобразной кладовкой. В ней хранились баллоны с кислородом, скафандры, запасы воды и провизии. Здесь же находился огромный, метра два с половиной на метр, металлический контейнер. Машинально открыв крышку этого контейнера, Евгений Петрович увидел, что он доверху заполнен какими-то блестящими сиренево-голубыми камешками, показавшимися ему очень знакомыми.

– Мать честная, да это же брежневит! – ахнул Хомяков. – И эти, значит, туда же, прилетели за стратегическим сырьем… Ясное дело, теперь проситься с американцами на Землю бесполезно окончательно. Вместо советского прапорщика они конечно же предпочтут привезти домой минерал, который укрепит обороноспособность их страны…

И тут внезапно в голове у Евгения Петровича яркой молнией мелькнул замечательный план, который, при успешном выполнении сразу мог решить все проблемы. – «Сделаем им „Боливар“ наоборот», – пробормотал Хомяков, оглянувшись на спящих американских астронавтов и принялся наполнять брежневитом свою космическую авоську, которая всегда была при нем. Когда авоська была наполнена доверху, прапорщик вышел из космического корабля и высыпал брежневит в ближайший кратер. Он повторял эту процедуру до тех пор, пока контейнер не оказался пустым. (Несколько кусочков брежневита, правда, Хомяков решил взять «на память»). Потом прапорщик перетащил из своего «Лунохода» в контейнер запасы кислорода, еды и. питья, после чего сам улегся в него и закрыл крышку.

– Главное – до Земли долететь, а там видно будет, – пробормотал Евгений Петрович, устраиваясь поудобнее в тесном контейнере. – Только бы эти американцы до старта не догадались крышку открыть…

Прошло несколько часов и задремавший было прапорщик был разбужен грохотом запущенного стартового двигателя «Аполлона». Вскоре он почувствовал, как его тело наливается тяжестью от перегрузки – обычной спутницы ускорения при взлете. Сомнений не было – американский космический корабль стартовал с поверхности Луны. Хомякову хотелось запеть от радости, но он удержался, боясь себя обнаружить.

Прошло еще несколько часов и лунный модуль содрогнулся – прапорщик догадался, что он состыковался с вращавшимся на лунной орбите основным космическим кораблем. А вскоре Хомяков почувствовал, как контейнер, в котором он находился, куда-то поплыл – очевидно, астронавты перегружали его на основной корабль. Через некоторое время загудели маршевые двигатели и «Аполлон-15» направился к Земле. И чем ближе он приближался к ней, тем тревожнее становилось на душе у Евгения Петровича. Он представлял себе изумление и негодование американцев, когда вместо драгоценного брежневита (на доставку которого с Луны были, несомненно, ухлопаны многие миллиарды долларов налогоплательщиков). они обнаружат в контейнере советского прапорщика. За такой наглый подрыв американской экономики Хомякову вполне могли дать «вышку».

– «Нет, отсюда надо рвать когти любыми способами, причем до приземления! – твердо решил Евгений Петрович и, забывшись, решительно грохнул кулаком по стенке контейнера. – Только как это сделать, черт побери»…

Наконец, когда «Аполлон-15» начал ощутимо тормозиться, а руки-ноги Хомякова налились вновь тяжестью (это означало, что космический корабль вошел в плотные слои атмосферы Земли). прапорщик решил вылезти из контейнера и действовать по обстоятельствам. Осторожно выглянув из-за перегородки, отделявшей кладовку от кабины управления, Евгений Петрович убедился в том, что астронавты сидят в глубоких креслах спиной к нему, очевидно приготовившись к посадке. Тогда, превозмогая все нараставшую силу тяжести, Хомяков подошел к иллюминатору и выглянул наружу.

Далеко внизу, в разрывах облаков виднелась родная Земля. Судя по некоторым особенностям рельефа и цвету поверхности, это была Юго-Восточная Азия. Догадку Хомякова подтвердила длинная, извивающаяся среди коричнево-серых горных вершин светлая полоска, в которой легко угадывалась Великая Китайская стена. Определив направление движения быстро снижающегося космического корабля и с натугой воскресив в голове изображение глобуса (которое он в последний раз видел в восьмом классе школы). прапорщик сообразил, что через некоторое время «Аполлон» должен пересечь границу Советского Союза. И точно – минут через двадцать внизу мелькнуло очень похожее на большой кукиш (и потому легко узнаваемое на карте) озеро Иссык-Куль и засверкали сотни крохотных искринок. Это в лучах солнца отражались донышки запрокинутых бутылок – граждане великого СССР, как известно, не брезгуют пить «из горла».

– «Так, самое время сматываться отсюда, – понял Хомяков. – Больше такой возможности, ясное дело, не представится, совсем скоро корабль приземлится. Но как это сделать?»

И тут взгляд прапорщика упал на пластмассовый ящик с надписью «парашюты для аварийного покидания спускаемого аппарата». «Вот он, выход!» – радостно подпрыгнул Хомяков. Он достал из ящика один парашют и хотел было его надеть, но вовремя сообразил, что ему придется одеть еще и скафандр. Ведь спускаемый аппарат еще находился на достаточно большой – километров этак 40–60 – высоте и, покинув его без скафандра, он вполне мог погибнуть без воздуха. С большим трудом облачившись в один из небрежно сложенных в углу скафандров американских астронавтов, прапорщик тяжело вздохнул, одел парашют и бросил прощальный взгляд на пустой контейнер, в котором вместо брежневита темнело на дне несколько засохших коричневых кучек – следы жизнедеятельности Евгения Петровича. Эта картина внезапно развеселила Хомякова и, несмотря на всю серьезность момента, он решил маленько поразвлечься. Заметив на полке тюбик с клубничным джемом, прапорщик схватил его и, осторожно выдавливая джем тоненькой струйкой, вывел на днище контейнера фразу по русски: «Здесь был Женя». Коротко расхохотавшись (он представил себе физиономии американцев, которые прочтут на Земле эту надпись). Евгений Петрович направился к шлюзовой ид камере, в которой находился люк аварийного покидания «Аполлона-15». «Ну, Господи помоги…» – перекрестившись, пробормотал Хомяков и, решительно рванув большую красную рукоять возле люка, шагнул в пустоту.

Приземлился прапорщик Евгений Петрович Хомяков достаточно удачно – на кукурузное поле, неподалеку от живописного круглого пруда. Сняв с себя скафандр, предусмотрительный прапорщик тут же утопил его в пруду – в скафандре с американским флагом на груди и английскими надписями местные аборигены вполне могли принять его за американского диверсанта или сбитого летчика, и тогда неизвестно как повернулось бы дело. Затем Хомяков спрятал в пустовавшей барсучьей норе парашют и несколько кусочков брежневита, которые он захватил с Луны на память и заковылял в сторону видневшегося вдали населенного пункта. Идти было очень тяжело – за время пребывания на Луне прапорщик отвык от земного притяжения. Скоро он добрел до разбитой вдребезги проселочной дороги и повеселел – подобные раздолбанные транспортные артерии могли быть только в стране Советов, а значит его расчет оказался точным.

Дойдя до околицы села, Хомяков осторожно расспросил гонявших в футбол пацанов о своем местонахождении. Как-то странно поглядев на прапорщика, пацаны тем не менее объяснили, что находится он в Одесской области, неподалеку от села Виноградовка, и что в Одессу, которая расположена в семидесяти пяти километрах, вполне можно добраться на поезде или электричке – буквально в двух километрах отсюда находится железнодорожная станция. Поблагодарив пацанов, Хомяков побрел в сторону станции. По причине полного отсутствия у него каких-либо денежных средств, добираться до Одессы ему пришлось на товарняке, усевшись на тормозной площадке вагона-хопера. Но как бы там ни было, жарким летним вечером этого же дня прапорщик Евгений Хомяков спрыгнул с подножки товарного поезда на окраине Одессы. Очутившись на пыльной захолустной улочке, которая носила странное название «7-я Спартаковская», Евгений Петрович в растерянности почесал затылок, раздумывая о том – куда бы ему сейчас направиться: в обком партии, военную комендатуру или горотдел милиции. После длительных размышлений, прапорщик решил пойти прямо в КГБ – все-таки, как ни крути, а его миссия являлась важнейшей государственной тайной и сотрудники комитета госбезопасности сразу бы поняли что к чему, не задавая лишних вопросов. Правда, прежде чем отправиться в столь важное учреждение, нужно было хотя бы побриться – за время полета к Земле на лице Хомякова выросла изрядная щетина. Однако, решение этого вопроса опять же упиралось в отсутствие денег. Впрочем, сообразительный прапорщик довольно быстро нашел выход из этой щекотливой ситуации, подобрав несколько валявшихся у гастронома пустых бутылок и сдав их в ближайший приемный пункт.

Усевшись в кресло парикмахерской, Евгений Хомяков глянул в установленное перед ним зеркало и оторопел – оттуда на него глядела незнакомая смуглая физиономия с прищуренными, чуть ли не раскосыми глазами. – «Вылитый татарин, – с недоумением констатировал он. – Вот почему пацаны в Виноградовке так на меня странно смотрели. Что же со мной произошло?»

Впрочем, Хомяков вскоре успокоился, так как быстро догадался в чем дело. Смуглый цвет лица, без сомнения, появился у него в результате длительного воздействия солнечных лучей, вернее – их ультрафиолетового спектра, которое на Земле «гасится» атмосферой. (По той же причине отсутствия атмосферы, Солнце на Луне светит куда мощнее, чем на Земле). Защищая глаза от яркого солнца, Евгений Петрович, конечно же, все время невольно прищуривался. По прошествии определенного времени это вошло у него, без сомнения, в настоящую привычку, на которую он уже не обращал внимания, а потом мускулы его лица уже, видно, стали как бы самопроизвольно «держать» глаза в прищуренном виде.

Расплатившись с парикмахером и узнав от него, как проехать к зданию Управления Комитета Государственной безопасности, Хомяков отправился на улицу Бебеля. Подробно рассказав дежурному офицеру КГБ о своих приключениях на Луне, брежневите, инопланетянах, тыквенных семечках, «Луноходе», а особенно о чудесном возвращении на Землю на американском космическом корабле «Аполлон-15», Евгений Петрович закончил свое информационное сообщение просьбой выдать ему под расписку сто рублей, чтобы он смог добраться в Москву, в Центр космических исследований, который фактически является местом его нынешней службы.

Внимательно выслушав эту, несколько сумбурную речь, офицер КГБ задумчиво почесал подбородок, соображая, что делать – сразу вызвать бригаду медбратьев со смирительной рубашкой из психиатрической больницы, или прежде доложить о странном визитере начальству. Немного подумав. он решил сначала доложить своему начальству – все-таки незнакомец с раскосыми глазами вел речь о вещах достаточно серьезных – космосе, «Луноходе», «Аполлоне», каких-то стратегически важных радиоактивных ископаемых. Вскоре Хомякову было предложено подняться в один из кабинетов и рассказать то же самое заместителю начальника Управления КГБ. Выслушав прапорщика, зам. начальника растерянно икнул, и, поразмышляв немного, не придумал ничего лучшего, как запросить Москву о дальнейших действиях. Москвичи оказались немного сообразительнее и сразу связали зам. начальника с генерал-майоров Кайсаровым. Выслушав торопливый рассказ зам. началъника Одесского управления КГБ, Кайсаров сразу поинтересовался, как выглядит незнакомец, рассказывающий такие невероятные вещи про Луну, брежневит и «Луноход».

– Похож на татарина?! – воскликнул генерал-майор, едва услышал ответ.

– Ну, я так и думал. Тогда все ясно… Значит так – к вам явился бывший член отряда подготовки исследователей космоса, некто лейтенант Теймурзаев… Теймурзаев! Который месяц назад нарушил присягу и коварно сбежал с места службы, то есть из Центра космических исследований в неизвестном направлении. Без всякого сомнения, у него «поехала крыша» в результате ежеминутных, постоянных опасений быть разоблаченным. Ведь на него объявлен всесоюзный розыск. Вот он и решил «сдаться» таким оригинальным образом… Итак, слушайте внимательно – в связи с тем, что лейтенант Теймурзаев является носителем определенных сведений, составляющих важнейшую государственную тайну, приказываю вам немедленно поместить его в спецотделение ближайшей психиатрической больницы… На какой срок? Бессрочно, то есть до конца жизни! Глаз с него там не спускать, на воле ему теперь делать нечего. Это даже гуманно, так как в ином случае Теймурзаева ждет пуля за нарушение присяги. Исполняйте немедленно, я имею неограниченные полномочия от Главного Управления КГБ Союза!

Таким образом беспрецедентный вояж прапорщика Советской Армии Евгения Петровича Хомякова, первого советского человека, побывавшего на Луне, завершился довольно неожиданно – в одной из палат спецотделения Одесской психиатрической больницы. И так он до конца и не понял – за какие такие грехи его туда заточили, да еще под фамилией Теймурзаева. Остается добавить, что через полтора года после своего возвращения, прапорщик Хомяков, находясь в процедурном отделении, где ему делали уколы, случайно услышал по радиоточке как диктор Левитан торжественно-загробным голосом сообщал о новой выдающейся победе советских ученых. А именно – успешной доставке на Луну автоматической передвижной лаборатории, управляемой с Земли – «Луноход-2». Это сообщение вызвало у прапорщика столь сильное возбуждение, что дежурный врач распорядился вколоть ему дополнительную дозу успокаивающего сульфазина…