Текст книги "Паутина"
Автор книги: Сергей Федотов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)
Кам Рой собрал разбросанные по поляне мечи и сволок их к костру. Затем поднял исправные громобои. Один был измазан в ютовой крови, а второй пришлось доставать из кобуры на разрубленном поясе. Маг пнул ствол разрубленного громобоя к мечам, а затем с двух рук принялся палить по куче оружия, пока та не превратилась в лужу расплавленного металла. После этого телохранитель повыдергивал огневые коробки и бросил их в огонь. Костер взорвался ослепительно алым цветком, и поляна погрузилась во тьму.
Если бы Нов смотрел на все это глазами человека, то наверняка после такой яркой вспышки ничего бы уже больше не видел, но деревянные глазки мигом переключились. В свете луны еловому мальчику было видно, что оставшиеся в руках Роя громобои один за другим полетели в реку. Раздалось два коротких всплеска.
«Эй, Лесик, – услышал он призыв по вещун-связи, – кончай корни пускать, сучья пялить. Пора человеком становиться. Выходи сюда, знакомиться станем…»
Обратное превращение оказалось куда сложней, и пока Нов мысленно сбрасывал хвою, обрывал корни, превращал еловую кору в бледно-зеленые порты и рубаху, втягивал остроконечную макушку, съеживался до длины сажени (меры длины динлинов не совпадали с русскими, принятыми во втором тысячелетии от Рождества Христова), пока снимал берестяной пояс, разминал одеревеневшие мускулы и регулировал зрение, чтобы воспринимать мир по-человечески; маг подошел к юту и помог ему окончательно избавиться от штанов. Обнажил свой меч, который во время недавнего боя висел почему-то за спиной (ют пронзительно заверещал, прикрывая уши руками), ухватился за штаны тройника и двумя резкими взмахами распорол штанины сверху донизу.
Нов впервые увидел ютов срам и не поверил своим глазам, подумал даже, что у него не все в порядке со зрением: настройка неправильная. Но нет, с глазами все было в порядке, именно такой срам и имели юты – очень невидный. Так вот почему они никогда дел с нашими бабами не имеют, подумал Лес.
– Заткнись! – велел Кам визжащему от страха тройнику. – Оставлю я тебе сучьи уши на память.
Но ют продолжал вопить, будто ему в задницу кол воткнули. Рой отвесил ему пару звучных пощечин, чтобы привести в чувства. Тот вроде бы оклемался: вытянулся перед магом по стойке «во фрунт», как учеников ютшколы учили, – голова вскинута, глаза выпучены и пожирают начальника, чуть согнутые в локтях руки прижаты к бедрам растопыренными ладонями.
«Лесик, – поторопил телохранитель по вещун-связи, – ты что там копаешься? К земным сокам присосался, что ли? Никак титьку мать сырой земли не выплюнешь? Иди скорее…»
Нов наконец сумел стронуться с места и деревянными шагами двинулся к кострищу. Кам встряхнул вымпел-вещуна за шиворот и поставил рядом с ютом. Теперь оба тянулись «во фрунт», только у лесича ноги были сомкнуты: пятки вместе, носки врозь, – а у юта с его кривыми мослами, что обычно скрадывалось тканью порток, сдвинуть ноги не больно-то получалось. Ютовы конечности ходили ходуном.
Ох и трусы же, оказывается, эти юты, подумал Лес. А с мечами да громобоями в руках выглядят куда какими храбрыми. В том-то и беда, что без отпора они совсем обнаглели. Знают, что почти любого купить могут, потому и самоуверенны. Чувствуют безнаказанность и шуруют в Лесном княжестве, как у себя за пазухой.
– Вот, – сказал Кам, кивая в сторону юноши, – выпускник ютшколы чародей Лес Нов. Прошу любить и жаловать. Полюбуйтесь на него, кто ни разу не видел. Попрошу хорошенько его запомнить, особенно ютам. А я – Кам Рой. Из комариного рода, если кому непонятно! А комары умеют пребольно кусаться… Эй, там, на поляне! А ну – все сюда, кто оклемался! Нечего там валяться, не дома на перине!
Приковылял, сильно хромая, один стражник. Подошел, переламываясь в пояснице и снова выпрямляясь, коренастый. Прискользил подволакивающий ноги патрульный с растекшимся на пол-лица синяком. Прискакал держащийся за копчик жирный страж…
– А где остальные? – грозно спросил маг. – Особого приглашения требуют? Вот я на них сейчас своих родственников-комаров напущу!
И тут же все услышали комариный шелест и писк, а из темноты раздались истошные вопли: то Камова родня, разделившись на три роя, набросилась на лесича и ютов. Вся троица мигом прилетела к кострищу. Но в каком виде! Комарами они были облеплены с ног до головы, так что и глаз раскрыть не могли. Живые ковры шевелились на нерасторопных патрульных.
– Князь! – взмолился рыдающим голосом один из ютов. – Прогони родственников, живьем же жрут! Заклинаю во имя Батюшки!
– Ах, уже и князь! – злорадно сказал Кам. – Ладно, так уж и быть. Эй, кровные родственники, летите-ка пока прочь, дайте спокойно поговорить.
И сейчас же живая одежда поднялась в воздух и, свиваясь косой, подалась в сторону выкатившейся из-за еловых зубцов луны, рубиново светясь в ясных ее лучах набитыми кровушкой брюшками.
Да он прямо как Харги оленных людей! – восхитился Нов. Такой же повелитель комаров!
Оставленные кровососами в покое, патрули облегченно вздохнули. Лесин тряс башкой и бессмысленно таращился. Крепко же Кам Рой въехал ему по уху.
– Контузия, – непонятным словом определил его состояние маг. – Придется мозги вправлять. – Приблизился к стражнику, поводил ладонями вокруг головы, потом встряхнул ее, огладил воздух около затылка, похлопал по темечку, по вискам, звонко щелкнул по лбу и велел: – В строй!
Страж заметно оклемался, в глазах его появилась мысль, и была она несложна: нужно беспрекословно подчиняться приказам того, кого еще пять минут назад патрульные считали лесным побродяжкой. Лесин пристроился в неровную шеренгу, вскинул голову и выпятил грудь. Один из ютов протянул кровоточащую лапу без указательного пальца. Рой огладил рану ладонью правой, и кровотечение прекратилось.
– Вы, безухие, – сказал маг, – пошарьте по поляне, поищите уши. Я их вам назад приставлю. Остальные займитесь костром. Чего мы без света?
Шеренга избитых рассыпалась по поляне, собирая сучья, сухую хвою, бересту с пеньков. Когда костер вновь взметнул ввысь оранжевые языки, юты отыскали свои уши и протянули магу. Кам приставил их на место, что-то пошептал, чем-то смазал, и случилось чудо: уши приросли!
А теперь рассаживайтесь вокруг костра! Еще раз представляюсь, – сказал маг. – Я – Кам Рой из комариного рода. А это – Лес Нов, чародей. И попрошу запомнить, что он теперь не мальчик, беглый ученик из ютшколы, а полнрценный чародей. Я, Кам Рой, нанялся к нему телохранителем, сторожем его тела. И подумайте вот о чем: если я, наемный работник, с вашей девяткой так легко разделался, то что бы с вами было, кабы за дело чародей взялся? Хорошо, если представляете. Это – первое. Шипицын, повтори, что запомнил!
Лес Нов теперь не мальчик, беглый ученик школы ютов, а полноценный чародей! Ты – его сторож тела! – гаркнул вымпел-вещун.
– Замечательно, – похвалил Кам. – Теперь – второе. Чародей Лес Нов и его сторож тела Кам Рой объявляют беспощадную войну врагам Лесного княжества – ютантам.
Наверное, именно в этот миг отрок впервые почувствовал себя юношей. Ощутил, что стал не постепенно, а вот так – скачком – старше и мудрее. Хотя его ошеломила мысль, что можно не просто тайком вредить захватчикам, а официально заявить об открытии войны. Их-то с магом всего двое, а ютантов – куча немерена!..
– Мы с Лесом, – продолжал маг, – обвиняем ютов в преднамеренном уничтожении части лесного народа. Ютанты отбирают молодых чародеев и отправляют за паутинную границу, где те часто гибнут, не оставляя потомства в Лесном княжестве. В конце концов род чародеев неизбежно прервется. Мы с Лесом также обвиняем ютов в развращении остального народа княжества, в шантаже, подкупе и запугивании, в превращении свободных людей в прислужников, жополизов. Шипицын, повтори!
Чародей и его страж обвиняют ютантов в уничтожении рода чародеев и превращении остальных жителей Лесного княжества в ютовых жополизов!
– Молодец, – снова похвалил Кам. – Поэтому мы с чародеем объявляем войну до тех пор, пока либо в княжестве не останется ни одного юта, либо не погибнем мы и те, кто захочет к нам присоединиться. Шипицын!
Война будет длиться, пока не исчезнет одна из враждующих сторон! – выкрикнул вещун.
– Умница, – сказал Рой. – Все свободны. Можете возвращаться в Дом стражи и передать остальным наши слова. Если кто что-нибудь не запомнил, обращайтесь к Шипицыну. Ну-ка, ты! – Кам ткнул пальцем в бесштанного юта. – Повтори, к кому следует обращаться, если кто-нибудь позабудет мои слова?
– Следует спросить вымпел-вещуна Западного Дома стражи Шипа Цына!
– Запомнил, – хмыкнул маг, – а казался совсем безголовым: штаны не мог снять, пока его боевые товарищи дрались, получали раны и увечья. А теперь кру-гом! Всякий, кто останется на поляне через десять минут, полетит к Дому на высоте половины роста деревьев…
– Князь комаров… – вякнул бесштанный ют.
– Да? – поднял брови Кам.
– Насчет того, что мы изводим род чародеев… Это неправда!
– Неужели?
– Конечно. Мы следим, чтобы после каждого оставались дети. Девочка и мальчик.
– Но мой брат, Нож Нов, умер, не оставив никаких детей! – выкрикнул Лес.
– Наверняка оставил, – огорошил его ют.
– И где же они? – заорал чародей. Ему так хотелось, чтобы сказанное тройником оказалось правдой…
– Конечно в Ютландии…
Глава девятая. Темные кони
Ой вы, кони, вы, кони стальные.
«Мы с железным конем», песня
Долго же им придется добираться, – засмеялся юноша, когда патрули растворились в ночи. – Коней-то у них ты, Кам Рой, угнал.
– Ничего, пройдутся пешочком, лучше мои слова запомнят.
– А не слишком ли ты круто взял, объявив войну ютам? – спросил Лес – Нас же всего двое…
– Двое – не один. А главное, когда вещун в центр сообщит о нашем заявлении, об этом мигом вся страна узнает. Наверняка у нас появятся союзники. Думаю, что при нужде мы сможем собрать армию. Полк не полк, но на несколько сотен союзников я рассчитываю. Или я не прав?
– Найдутся сторонники, – подтвердил Нов.
– Вот и прекрасно. Но армия нам пока не нужна. Двоим-то будет полегче уходить от засад.
– Кам Рой, а как ты представляешь войну с ютами? Как ее вести? Какие у тебя планы?
– Планы очень просты. Сперва нужно попасть в столицу, в Холмград. Появиться на княжеском Дворе и встретиться с советниками, а если повезет, то и с самим князем. Как его прозвище-то? Синюха?
– Нет, Синюха во-она еще когда был… Сейчас Золотуха. Прозвали так, потому что золота слишком много накопил, девать некуда. И ведь не торгуем ни с кем, кроме желтокожих…
– Золотуха, Золотуха… – задумчиво пробормотал маг. – Он как мужик-то? Молодой, старый? Умный, глупый?
– За тридцать ему, под сраку, как говорят в народе. Старый, значит. И считается не шибко умным. Жадность его губит, я думаю. Другой бы на его месте ютов давно разогнал либо потребовал, чтобы научили лесичей громобои делать, рисовальные сундучки, средства для громкой связи и очки для темноты. И о судьбе чародеев побеспокоился бы. А он Золотуха и есть – копит золото, которое скоро дешевле навоза станет…
– Хорошо рассуждаешь, – похвалил Кам. – Понимаешь, как государство богатеет и чем живет и почему не нужно золото ему, когда простой продукт имеет.
– Ух ты! – восхитился Лес. – Как складно и ладно! Лучше любого ведуна речь сложил.
– А при чем тут ведуны? – не понял телохранитель.
– При том, что ведуны считаются знаткими в справедливом суде и стихов сложении. Они свои пророчества чаще всего стихами излагают. Есть еще певцы-сказители, но те сами слов не складывают, пересказывают то, что ведуны сочинят либо от Драчевских старожилов услышат… Кам, а не случится так, что Золотуха не велит нас миловать, а велит казнить?
– Вылетим мы тогда с тобой в трубу, – улыбнулся Рой. – Надеюсь только, что трубы во Дворе широкие – не застрянем. Да что попусту беспокоиться? С князем не сговоримся, станем искать других сторонников.
– А дальше?
– Дальше? Дальше, полагаю, обязательно нужно в Драчевке побывать. Тамошних старожилов порасспрашивать, как да что в треугольнике творится. И вообще, жизнь там спокойная, можно погостевать, я бы тебя кой-чему поучил на досуге. Неплохо и
в Великие Мудаки наведаться, посмотреть что к чему. Глянуть, что в Доме ютов и под ним творится. Чего они там добывают? Если грабят лесичей, ценные руды и минералы крадут, так грабеж этот пресечь. Но это все дела второстепенные, главная наша с тобой задача – узнать, как двузракая паутина ставится и как снимается.
Нов с уважением посмотрел на своего хранителя тела. За такие сведения он, Лес, и жизни бы своей не пожалел. Просто раньше полагал, что ему, пацану, такая задача не по зубам. Даже один на один с собой замахнуться на такое не решался. А Кам Роя непосильная задача не смутила. Вот что значит непуганый человек!
– Рой, – спросил юноша, – а ты бы и вправду патрулей к их Дому по воздуху отправил, если бы задержались? Я-то тебе в этом деле не помощник – у меня всего один корешок тирлича остался, а сока стеблей и вовсе, считай, нет: одна половинка рыбьего пузыря…
– Да никуда бы я их не отправил, – признался Кам. – У меня и вовсе травяных снадобий нет. Я им соврал, чтобы страху понагнать. Вспомнил твою историю про Еленю и деда Пиха.
– Лес удивился и снова подумал, что маг – человек рисковый.
– А если бы стражники не поверили?
– Значит, мой расчет оказался бы неверным.
– И что тогда? Рой пожал плечами.
– Я в чародействе-то плохо разбираюсь, – огорошил он.
– Да как же так? – не поверил юноша. – Ты же мне сам советовал не личину надевать, а обернуться елью по-настоящему… Выходит, в этих делах ты разбираешься.
– Ну, советовать всяк может. А что насчет личины, то оборачиваться я не умею, но внушить любому, что выгляжу как-то иначе, – это в моих силах. У нас это гипнозом называется. А на перевоплощения, когда обман, от правды неотличим, я не способен. Может, с тобой пообщаюсь, научусь чему-нибудь.
– А лечение руками? Я же видел, как ты одному голову правил, а ютам уши назад прирастил и кровь на руке затворил!
– А-а, ты про биоэнергетику вспомнил. Ее в наших школах малышня проходит. В биоэнергетическом управлении телом у нас любой мастак.
– А у вас разве тоже школа ютов есть? – удивился Лес.
– Да почему же ютов? Нет у нас никаких ютов. А школы у нас простые, народные. Все дети в них учатся.
– Если у вас ютов нет, – любопытствовал Нов, – то кто есть? Одни люди да иножить?
– Иножити у нас тоже нет. Есть роботы – металлические и биологические, каждый для своей цели. А еще есть сириане, центавры, бетельгейзеры, вегиане…
– А какие они?
– Да кто какой. Есть прозрачные, есть как черная клякса. Кто многорукий, кто многоногий, есть двухголовые, а еще жидкие и подводные. Разные…
– А евны, стовраты, маржохи, берды-ренегаты у вас есть?
– Ни разу о таких народах не слышал, – сказал Рой. – Кто такие?
– Я и сам не знаю. Но у нас в школе пели: «Мы победим евнов, стовратов, маржохов, бердов-рене-гатов».
– И победили?
– Кого? Евнов и маржохов? Нет, конечно. Да и как их победить, если ни один лесич никаких маржохов сроду не видел?.
– А зачем же вы тогда с ними воевать собрались?
– Да не собирались мы воевать. Я же тебе сказал, что это слова из песни, которую нас юты в школе петь заставляли. Когда я в младших классах учился, мне песня нравилась. Такая… военная, вот! А в последнее время задумался: взять стовратов, пусть у них и по сто ворот, а мне-то, лесичу, какое до тех ворот дело?
– Это ты умно рассудил, – похвалил маг.
Лес воспринимал Кам Роя магом, хотя тот и заявил, что ничего в чародействе не понимает.
– Я думаю, – сказал Нов, – что евны и берды – это враги ютов в Ютландии. Они там, в своем мире, со стовратами воюют, а нас, чародеев, используют, чтобы мы с ютовыми врагами сражались… А вы с вегианами и бетельгейзерами воюете?
– Что ты, что ты, – замахал руками Кам. – Нет, конечно. Мы с ними дружим, торгуем товарами, обмениваемся произведениями искусства. Да и как можно воевать с черной кляксой? Можешь представить такой бой: ты сражаешься с текущей по стене кляксой?
– Ну, можно ткнуть ее чем-нибудь, – предположил Лес.
– А взять бетельгейзеров. Это же кусок тьмы. Сейчас кругом ночь, вот и тыкай в темноту, пока не надоест. Что ночи до твоих тычков?
– А центавры?
– Эти – трехногие, в местах сгибов тело у них металлическое. И все они сплошь телекинетики и телепортеры…
– Слова у тебя, Кам Рой, какие-то все мудреные… Ты прямо как Драчевский старожил. У них вон тоже кобыла есть – Инфляция. Что это значит, Батюшка ведает.
– Я могу объяснить, – сказал Рой, но так и не сказал, что же это за инфляция такая. Может, и сам не знал. – Телекинетик – это человек, который взглядом может предметы передвигать.
– Как это? – не понял юноша.
– Я немножко умею, – признался маг, – только слабо. И передвигаю только мелкие предметы: камушки, шишки. Вот посмотри.
Кам взглянул на раскаленный уголек, выкатившийся из разведенного патрулями костра. Уголек подпрыгнул, как лягушка, и отлетел на аршин, затем еще на один и еще.
– Я тоже так умею, – сказал Лес.
У нас в школе почти любой может заставить полететь хлеба ломоть или тарелку, подумал он. Глянул на уголек, и тот огненной ниткой сверкнул над поляной и улетел в речку.
– А чтобы большой предмет двигать, – сказал Нов, – мы тирличем пользуемся.
– Вот это и есть телекинез, – сказал Рой. – Мы с тобой друг друга поняли. А телепортация – это когда человек мгновенно переносится с места на место.
– Я от деда о похожем слышал, – сказал Лес, – но ни одного человека, владеющего такими приемами, не встречал. Мне дедушка Пих говорил, что мгновенно переноситься с места на место смогут только маги, а они у нас в Лесном княжестве никак не рождаются, потому что еще ни разу не случилось, чтобы десять поколений ведунов подряд родились. А все юты виной: чародеев они в школу забирают.
– Не понял, – признался Рой. – При чем тут чародеи, если ты о ведунах толкуешь?
– Знаешь, Кам, я и сам деда не понял. Действительно: при чем тут чародеи? Одно понял точно: юты виноваты, что легких на помине магов в Лесном княжестве нет!
– Легких на помине, говоришь? Оригинально, – хмыкнул Рой. – Я тебе о центаврах начал рассказывать. Вот и посуди, как с ними воевать. Скажем, ты его поймал, запер в клетку. Думаешь: поймал! А он раз – и оказался в другом месте, а у тебя пустая клетка. Вот и повоюй. А вегиане, те холодней льда. Купаются в жидком газе, как мы в реке. Зачем с ними воевать, что завоевывать? Льдины и снега газовые? Глупей не придумать.
– Рой, покажи мне телепортацию! – взмолился юноша.
– Да я не умею толком, – засмущался маг.
– А ты без толку. Ну, хоть маленечко…
– Да я совсем плохо, – сказал Кам и в тот же миг исчез.
Лес принялся озираться и обнаружил, что маг стоит у него за спиной.
– А говорил: не умею, – обиделся Нов. – Да я бы с твоими способностями… Я бы таких дел натворил!
– Каких дел?
– Ну, это… Улепер бы у ютов все их секреты!
– Что значит «улепер»?
– Это такое слово, сложенное из «улететь» и «упереть». – Лес протянул руку, и сосновая шишка порхнула ему в ладонь.
Кам расхохотался:
– Хорошо, Лес. Мы с тобой вдвоем составляем одного полноценного волшебника. Что-то ты умеешь, что-то я. Так что клянусь тебе: улепрем мы у ютов их окаянные секреты…
– Правда?
– Конечно правда. Но тогда тебе, Лес, придется в Ютландию сходить.
– Ох, не люблю я, Кам, бывать в Ютландии. Возвращаешься оттуда – ничегошеньки не помнишь. И голова кругом: где ты – уже здесь или все еще там? Но если это для серьезного дела требуется, для того чтобы у ютов их секреты улепереть, я пойду.
– Значит, договорились.
– Кам, – сказал юноша, – а летаешь ты здорово.
– Когда это я летал? – удивился маг.
– Ну, не летал, а лежал в воздухе перед тем, как патрули напали.
– А, это. Лежал да и лежал. И потом, летать, как я, это даже и не искусство. Вот у меня на руке браслет, – Рой помахал левой рукой, – я летаю с его помощью.
– Как интересно! Это же у тебя вроде амулета-узольника, заговоренного браслета, связанного секретными узлами из стеблей тирлича. Пока он у тебя на руку надет, ты можешь взлететь всегда, когда захочешь… Рой, а дай мне твой браслет примерить. Я попробую взлететь.
– Не могу, Лес, браслетом поделиться. Ты только не обижайся, но я его снять не могу. А если сниму, то сразу исчезну.
– Как – совсем исчезнешь? Навсегда? Рассыплешься?
– Рассыпаться не рассыплюсь, но отсюда сгину и окажусь в своей стране. И браслет вместе со мной исчезнет.
– А потом ты сюда назад вернуться сможешь?
– Могу-то могу, только тут все станет по-другому. Люди, которых я знал, изменятся. Окажутся не на тех местах, где мы с ними расстались, враги и друзья меня позабудут и при встрече не узнают. Меня здесь секунду не будет, но кто-то умрет, другие уедут далеко-далеко, а некоторые убитые, наоборот, окажутся живыми. И со всеми придется знакомиться заново.
– Какое печальное волшебство, – поразился юноша. – Когда враги тебя не узнают – это неплохо, но как подумаешь, что и друзья позабудут – становится грустно и обидно. Нет, Кам, ты уж лучше браслет свой не снимай. Не хочу тебя позабыть. А для полетов я сам себе узольник сплету, только вот тирлича набрать нужно. Его собирать трудно, для поисков трава жар-цвет нужна, да еще подсотня ведьм с колдунами.
– А жар-цвет как искать?
Нов расхохотался.
– Смешно получается, – всхлипывал он. – Чтобы тирлич найти, нужно сперва жар-цвет отыскать, а для поисков жар-цвета нужен лютик-волкобой, а для лютика – плакун-трава, которую без разрыв-травы не сыскать, ха-ха-ха! Нет, – посерьезнел Нов, – это все шутки. Жар-цвет искать не нужно. Чего его искать, если он сам по себе светится? Приходи в лес да рви. Светящийся цветок любой увидит, кто не слепой. А зацветет он через несколько дней, как раз когда брусника поспеет. Даже примета у нас есть: зацвел жар-цвет, пора бруснику брать… Кам, а как ты на себя личину надеваешь?
– Просто внушаю, что сменил облик, а люди верят.
– Морок наводишь?
– Можно и так выразиться.
– А ну-ка превратись в бетельгейзера.
– Как же ты ночь в ночи разглядишь? Это же все равно как в реке искать знакомую каплю.
– Тогда обратись в ледяного человека.
– В вегианина? А замерзнуть не боишься?
– Лето же, тепло. И ты сам говорил, что личину меняешь не по правде, морок наводишь.
– Хорошо, – согласился маг и глянул Нову в глаза.
Юноша почувствовал леденящий холод. Похожий холод исходил от ютов, его вещуны чувствовали, когда в ютовы мысли проникнуть пытались. Но нынешний холод был куда холодней. Лес чувствовал, что мороз пронизывает его до костей. На месте мага колыхалось что-то немыслимо красивое, сотканное из звезд и радуг, зимнего солнца и весенней молнии. И было радостно разглядывать это искрящееся чудо, вот если бы еще не мороз, бр-р! Юный чародей вспомнил двузракую паутину, которая тоже играла радужным цветом и искрилась, но от того мерцания болела голова…
Рой вернулся в человеческий облик, и холод сразу исчез. Но Лес все еще дрожал.
– А говорил – морок, – упрекнул он хранителя тела.
– Конечно морок, – подтвердил маг. – Внушение вызывает ожог или обморожение.
– А по-настоящему ты, Кам Рой, меняться можешь? Превратиться в скалу или, скажем, в волка?
– По-настоящему не могу, но умею изменить форму носа, рот, зубы, стать повыше или пониже, обрасти шерстью, но все равно останусь человеком. И вес мой не изменится. Если встану на весы и начну превращаться, то чашка весов не шелохнется во время моих превращений…
Кам говорил, а нос мага тем временем вытягивался, рот растянулся, выступили волчьи клыки, а глаза превратились в светящиеся совиные плошки. Ох и страшным же он стал! Такой бы всю малышню на обеде в ютшколе напугал своим видом.
– Ну и страшилище, – сказал Нов. – Ночью встретишь – на всю жизнь заикой останешься.
– Будто сейчас день, – отозвался Рой, возвращая себе прежний облик. – Кстати, уже за полночь, не пора ли спать ложиться?
– Нет, Кам, еще не пора. Еще чего-нибудь расскажи. Ты такие интересные истории рассказываешь. Да еще и заморочил мне голову, что никакой будто не маг. А сам летает, меняет личину, оборачивается, лечит, кровь затворяет, умеет порхать и взглядом двигать, из горошины обед делать…
– Никакой я не маг, – рассердился Рой, – все мои способности объясняются знаниями, а не чародейством. Всем этим наукам детей в наших народных школах учат. Так, как я, чародействовать любой может, хоть у нас, хоть у вас в княжестве, если его с детства учить. Для этого никаких особых талантов иметь не нужно. И без разницы: ведун у тебя дед или плотник, ведьма мама или ткачиха. Учись, не ленись…
– Вот и научи меня, – загорелся Нов.
– Давай лучше спать ляжем, – сказал Кам. – Где синтезатор?
– Это овальный сундучок?
– Он самый.
Лес вытащил из костра дымящуюся ветку, и, освещая траву, отыскал полузатоптанный сундучок. Поднял и протянул Рою. Тот откинул крышку и набил землей. Юноша решил, что внутри опять окажется туесок с едой (ему опять захотелось помидора), но в сундучке на этот раз лежали два пушистых комка размером с кулак. Кам взял себе один, а второй протянул Нову:
– Держи одеяло.
Парень подумал, что от такого одеяла проку будет немного: раз оно свернутое – с кулак, так развернутое наверняка не больше портянки. Но тут он ошибался. Одеяло оказалось никаким не одеялом, а мешком, и весьма вместительным. В него наверняка влезли бы два пацана размером с Нова.
Кам провел указательным пальцем по мешку, который сразу же распахнулся, как простыня.
– Стели у костра, – посоветовал Рой, – и ложись сверху.
Лес так и сделал. Маг запахнул половинки мешка и снова провел пальцем. Края срослись между собой, а под головой Леса вздулось что-то вроде подушки. Лежать в мешке было мягко, тепло, и пахло от него чем-то знакомым и приятным, скорее всего – сеновалом, когда он только-только заполнен сеном из таежных трав.
Кам извлек из браслета две горошины, на этот раз черного цвета. Бросил их в костер, затем выкатил из огня веточкой. Горошины увеличились до размеров гусиного яйца. И формой они напоминали яйца, только были не белыми, а черно-прозрачными. И внутри этих полупрозрачных яиц что-то шевелилось. Похожее зрелище Нов наблюдал, когда нечаянно разбил яйцо из-под наседки. Тогда он с детским испугом наблюдал, как внутри растекшейся жидкости ворочался живой зародыш цыпленка. Зародыш без защиты из скорлупы очень быстро умер на свежем воздухе, и маленький Лесик горько-горько плакал, жалея неосторожно погубленную жизнь.
Маг осторожно опустил зародыши в траву и вернулся к костру.
– Ты что сделал? – спросил юноша.
– Коней, – просто ответил маг.
– Вот так вот взял и сделал коней? – обалдел юный чародей.
– А что тут такого? Как же мы с тобой без лошадей из чащи выбираться станем?
– Я согласен, что на лошадях выбираться легче, – согласился Лес. – Но ведь я не о том. Ты же мне все время твердишь, что ты никакой не маг, не чародей, а сам взял, да запросто, даже не задумываясь, сотворил двух лошадей из двух горошин. Да ты же величайший волшебник во всем княжестве! А может быть, и на всей Земле! Сотворил живое из неживого!
– Да не живых коней, – охладил его восторг Кам, – а биороботов. И не сам я сотворил их, а наши ученые, генные инженеры. Эти кони в виде микросхем лежали в моем браслете. Я только то и сделал, что те схемы достал и активировал, то есть дал команду начать рост… Ладно, хватит болтать! Давай спать.
Маг сладко зевнул, расстелил свое одеяло, улегся и превратил в мешок. Под головой у него запузыри-лась подушка, Рой закрыл глаза и почти сразу же сладко засопел. Во сне он улыбался, видно, снилось ему что-то приятное. Да разве могут сниться неприятности непуганому человеку?
А Нов лежал рядом, смотрел на крупные звезды серпеня, и в голове его кружилась череда событий долгого-долгого дня. Интересно, думал он, а ют правду мне сказал или соврал для красного словца? Про брата, про то, что у Ножа в Ютландии остались дети – мальчик и девочка. Хорошо бы, если это оказалось правдой. Хотя не очень и хорошо. Хорошо, что линия Ножа не пресеклась окончательно, а плохо, что два племянника Леса тогда, выходит, томятся в Ютландии. В полоне…
По небосклону скатилась звезда. И еще одного лесича жизнь отлетела, подумал Нов. И заснул. Но спал беспокойно. Дважды за ночь вскакивал и бегал к кустам поглядеть, как растут кони. В первый раз зародыши были размером с волчат, а во второй уже напоминали свернувшихся клубком жеребят.
