Текст книги "1904. Год Синего Дракона (СИ)"

Автор книги: Сергей Курган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

И именно здесь настало время первого прощания – Флэш и Номад отправлялись дальше, на восток.

Обняв Ивана на прощанье, Вервольф негромко произнёс:

– Врежьте там Каммимуре как следует!

На что Иван также тихо ответил:

– Обязательно. Ты, главное, за Ильёй приглядывай, а то он у нас горячий сильно. Как бы дров не наломал...

– Хорошо, Вань, присмотрю!

Вообще, Иван был знаком с Ильёй намного дольше, чем Сергей, да и общались они в том, родном, но безвозвратно утерянном мире, намного чаще. Поэтому решение Ильи назначить начальником артурского штаба не Ивана, а его, Сергея, поначалу вызывало у Вервольфа некоторое недоумение. Он бы, конечно, с намного большим удовольствием занимался крейсерскими операциями на коммуникациях японцев, нежели организацией сухопутной обороны Артура. Хотя, с другой стороны, наверное, Илья всё-же был прав – вдвоём с Иваном эти двое горячих парней точно дров наломают, а так – у каждого есть хороший такой "холодильник" для горячих мозгов – у Ивана – Номад, у Ильи – Вервольф. Как раз то, что нужно. Да и пользы в Артуре от Вервольфа будет, наверное, по более, чем на мостике "Лены" или "Рюрика"..

– И ещё одно... – Вервольф достал из-за пазухи плотный пакет, и протянул его Ивану, – Тут всё, что я смог вспомнить о перевооружении крейсеров ВОК с примерными эскизами по установке вооружения и добронированию кораблей. Ну и кое-какие мои личные мысли по этому же поводу там тоже есть...

Через минуту маленький поезд из паровоза и двух вагонов, пыхтя паром и выбрасывая клубы дыма из смешной конической трубы, двинулся со станции в сторону Владивостока.

Через час и их поезд направился на юг – к Мукдену и Порт-Артуру.

* * *

– "Десант в Токио, или как победить за год"... Интересно... Нет, название и в самом деле хорошее. Я бы даже сказал – красивое, Корвин наверняка одобрил бы – Вервольф отложил на столик только что бегло прочитанную рукопись Скифа, которую ему показал Илья.

– По твоему тону чувствую, что ты далеко не со всем согласен, я прав? – Илья пристально посмотрел на своего собеседника. За окном давно уже стемнело, а, значит, настало время для уже традиционных "около полуночных посиделок".

– Ну, мне вообще трудно угодить, ты же знаешь! – Сергей слегка улыбнулся,– Но, если честно, то в целом очень многое из того, что написано здесь, справедливо и вполне заслуживает одобрения и скорейшего внедрения в жизнь.

Лицо Ильи заметно повеселело при этих словах, но Вервольф не спешил "подслащать пилюлю", он продолжал:

– Так вот, почитав все эти мысли Скифа, я теперь почти спокоен за сухопутную часть нашей кампании...

– Но, всё же, "почти" осталось?

– Конечно! Учитывая военный "гений" господина Куропаткина, и его не менее "гениальную" стратегию ведения войны, я вообще не могу быть спокойным, пока он у руля Маньчжурской армии. Но сейчас немного не об этом.

– Тогда о чём?

– Все выкладки Скифа по оборонительной войне на правильно оборудованных позициях я всецело одобрямс, но вот насчет десанта в Токио... Вот тут меня терзают смутные сомнения. Пока не будет захвачена инициатива в войне на море, пока японский флот не потерпит поражение, и его остатки не забьются по портам – ни о каком десанте не то что говорить – даже думать не стоит. Да и потом – я бы не советовал планировать операцию вторжения, по крайней мере – широкомасштабную.

– Почему?

– Потому как у японцев сейчас патриотический подъем. Причем – общенациональных масштабов. Представь, с каким фанатизмом они будут сражаться с теми, кто вторгся на их родную землю. Надеюсь, потери американцев на Окинаве в сорок пятом напоминать не нужно?

– Не нужно. Тут ты прав, конечно. Тем более – у нас – ни танков, ни авиации...

– Вот именно. Но устроить морскую блокаду островов, бомбардировки портов и промышленных городов, о захвате ряда ключевых островов – вот над этим стоит подумать...

– Но только после победы на море?

– Именно...

* * *

Следующий день принёс ухудшение погоды и новую разлуку – в Мукдене, при штабе Линевича, остались Скиф, Кацо и Ресвальд...

Дальше, в Артур, отправились пятеро оставшихся Особых Советников – Илья, Вервольф, Капер, Вельхеор и Гарик.

Вервольф, глядя на остатки некогда шумной компании, с тревогой думал о ждущей их впереди непримиримой и непрекращающейся борьбе. И не только с японцами. Намного больше – с огромной, страшно инертной и неповоротливой русской военной машиной, которую предстояло расшевелить и направить в нужном направлении в самые короткие сроки. Пока у них есть ещё время и кредит доверия императора. Иначе – конец всем надеждам... И не только им. Вообще всему...

Погода за окнами идущего на юг поезда соответствовала настроениям Сергея "на все сто" – метель со снегом и градом то тут, то там внезапно освещалась сполохами молний. Над южной Маньчжурией бушевала буря с совершенно противоестественным сочетанием грозы и снега. Привыкай, брат – то ли ещё будет! Да и само их присутствие здесь было не менее противоестественным. Скорее – даже более... Но, что уж тут поделать – выбора нет, как и особой альтернативы. И, раз уж старушка Клио решила поиграть с ними в поддавки, то почему бы и не подыграть ей, превращая сослагательное наклонение в историческую реальность. Пусть и не для их собственного мира, а для этого. Какая теперь, в принципе, разница, если отступать уже всё равно некуда?

За окнами уже стемнело, и лишь изредка зарницы подсвечивали летящие в стремительном вихре снежинки. Голова страшно гудела – то ли на погоду, то ли – от напряжения и постоянного недосыпания последних двух недель. Но, как бы то ни было, не дожидаясь традиционного вечернего чая, Вервольф отправился в своё купе...

«И приснится же такое!», – подумал Сергей, глядя, как сверкающий, огненно-желтый диск солнца спускается по багряному небосводу к горизонту, где холмы и равнины ухоженных нив на изогнутом огромной излученной берегу соединялись с водами могучей реки, что неспешно несёт свои волны к далёкому морю, – «Советник Его Императорского Величества, контр-адмирал! Маньчжурия, Транссиб, война с японцами... Смех, да и только...». Он оторвал взгляд от неповторимого в своей красоте заката и повернулся к небольшому городку, раскинувшемуся на высоком холме над рекой. «Не, надо завязывать с исторической литературой, а то ещё и не такое приснится. Хотя... Лучше уж попасть в русско-японскую, чем во времена Ивана Грозного.» Улыбнувшись, он отвернулся от окна, как вдруг его внимание привлек непривычный отблеск на стенах комнаты, нараставший с каждой секундой. Вот уже они словно освещены мощным прожектором. Он ещё успел обернуться к окну, успел разглядеть гигантскую лавину ослепительного пламени, низвергавшуюся с небес на землю, успел закричать...

Вервольф сидел на постели, дрожа от только что пережитого. Пережитого в который уже раз... Пусть теперь только во сне – от этого боль нисколько не уменьшалась... Колёса поезда размеренно стучали на стыках, иногда вагон слегка покачивало. За окном уже начинало сереть низкое, пасмурное небо, цеплявшееся за вершины сопок. Тех самых сопок Маньчжурии... Вервольф чертыхнулся и, встав с кровати, оторвал листок календаря. Теперь на него красными типографскими чернилами смотрело воскресенье, 15 февраля 1904 года от Рождества Христова. И ниже ещё одна весьма характерная надпись – «Торжество Православ¬я». Что ж, весьма неплохой день для прибытия в Артур. Может, и правда, в этой истории православное воинство восторжествует в битве с коварным супостатом? Как бы там ни было, но теперь это зависит, в том числе, и от них! Как там было сказано: «Кому много дадено – с того много и спросят»?

Через полчаса он уже стоял в коридоре вагона гладко выбритый, затянутый в форму и смотрел в окно на проплывавшую мимо станцию. Вывеска над входом в её небольшой, одноэтажный вокзальчик, гласила: "Кинчжоо".

Советник тряхнул головой: "Что?"

И тут же, подтверждая его догадку, в свете хмурого утра он увидел свинцово-серые воды залива не далее, как в версте слева от поезда. Проскочив в купе, он увидел такие же свинцовые волны и справа, хоть и чуть дальше. Поезд шел по перешейку, отделяющему Квантун от Ляодуна. Вот море справа закрыли холмы, тут же перешедшие в округлую, изрезанную оврагами невысокую гору – поезд огибал Наньшань – ключевую позицию обороны Квантуна, так бездарно отданную врагу в их истории. Отданную, несмотря на мужество и стойкость солдат, её защищавших... Нет, в этот раз всё будет по-другому. Совсем по-другому...

Несколько раз обогнув холмы и сопки, поезд плавно остановился на небольшой станции для заправки водой и топливом. Вывеска на станционном здании бесстрастно гласила: "Тафашинъ". Вервольф вышел в коридор – пора будить парней, до Артура осталось два часа...

Глава 2. Над Артуром тучи ходят хмуро

Порт-Артур. 15 февраля 1904года.

Порт-Артур встретил новое руководство эскадры промозглой зимней погодой. Хмурое низкое небо, зацепившись за вершину горы Высокая, отражалось в таких же серых водах Западного бассейна. Маленький поезд, прошедший за последние две недели огромное расстояние от столицы до очень и очень Дальнего Востока, проскочив по берегу реки Лунхэ ложбину между Обелисковой, Соборной и Перепелочной горами, плавно замер у перрона, выпуская в зимнее небо клубы дыма и пара. Небольшое, но довольно гармоничное одноэтажное здание железнодорожного вокзала под черепичной крышей с двухэтажной башенкой под куполом в центре, полосатые столбики, поддерживающие крыши над перроном, приютившиеся у подножия горы Перепелочная – всё это было первым, что встретило их в Артуре. На перроне царило оживление – их, несомненно, встречали. Но, пока суд да дело, пока все остальные выходили из вагона на небольшой перрон и выгружали свой нехитрый дорожный багаж, пока командующий начинал разговоры с встречающими, Вервольф огляделся вокруг...

Гавань была со всех сторон окружена желто-коричнево-серыми горами, почти лишенными лесного покрова и только местами покрытыми снегом. Вот характерный контур Золотой горы с батареями 280-мм мортир на вершине. Где-то там, за ней, невидимый отсюда, из гавани, – Электрический утес со своими знаменитыми 10-ти дюймовками. Чуть левее Золотой горы – Старый город и Восточный бассейн, практически скрытые от взора всех стоящих на перроне склоном Перепёлочной горы. Правее – узкий выход на внешний рейд между склоном Золотой горы и извилистым Тигровым хвостом. 'А ведь и в самом деле – хвост тигра' – промелькнуло в голове Сергея.

На самом кончике этого кошачьего хвоста расположился приметный эллинг, такой знакомый по старым, черно-белым фотографиям. Ещё левее, закрывая всю юго-западную часть горизонта, вздымалась серо-желтая громада Тигрового полуострова. На горбатой спине этого тигра устроилась группа береговых батарей, а внизу, у подножия, надежно укрытый от взглядов с моря – Минный городок. Западнее Тигрового полуострова низкое серое небо подпирали горы Туншань и Каменоломная, севернее – Рыжая и Зубчатая, огромным амфитеатром окружая воды Западного бассейна и приютившийся на его берегу Новый город. А над всеми ними на северо-западе возвышался массив горы Высокая – этот своеобразный Малахов курган Порт-Артура. Ключ к обороне крепости...

Холодок невольно пробежал по спине – всё, что он видел раньше только на разрозненных старых фотографиях, теперь составляло одну, цельную и живую картину. Такую же реальную, как и вдыхаемый соленый морской воздух, как крики чаек, как сладковатый запах угольного дыма и шипение замершего у вокзала паровоза... И вдруг в сердце что-то ёкнуло – его взгляд остановился на огромных, будто вросших с серо-зеленую воду, глыбах оливково-зеленого металла, над которыми тонкими жидкими струйками поднимался в небо дымок. Посреди гавани стояла 1-я Тихоокеанская эскадра.

Вервольф затаив дыхание смотрел на этих стальных гигантов. Не фотографии, рисунки, схемы и чертежи... Нет. Живые корабли. Броненосцы, крейсера, истребители... Кто бы мог подумать, что он будет иметь возможность видеть их вот так, вживую, своими собственными глазами?

– Любуетесь видами, господин военный советник? – окликнул его голос из-за спины.

Вервольф обернулся.

Покинув вагон, к нему приблизился Кутейников. Полковник корпуса морских инженеров возглавлял спешно собранную партию рабочих с питерских судостроительных заводов, направленных для ремонта поврежденных в Артуре кораблей.

С Николаем Николаевичем заместитель командующего Корпусом познакомился за день до отбытия из Петербурга.

Еще не успели высохнуть чернила приказа о создании Корпуса, а посыльный уже доставил полковнику письмо с просьбой прибыть в Елагинский дворец. И, надо отдать должное, инженер прибыл в обозначенный срок.

Они проговорили несколько часов, обговаривая ключевые моменты введения в строй поврежденных кораблей в Порт-Артуре. Морскому инженеру крайне польстило то, что новоиспеченный контр-адмирал буквально с первых слов интересовался всеми техническими тонкостями ремонта кораблей, состоянием судоремонтной базы в Артуре, возможностью использования кессонов для выполнения ремонта поврежденных броненосцев Тихоокеанской эскадры. Это, как показалось Николаю Николаевичу, указывало на то, что среди обычного российского разгильдяйства и непринятия всего нового и революционного, служащие неведомо откуда появившегося Корпуса деятельно вникают во все технические новинки.

Расстались они добрыми друзьями. Контр-адмирал попросил инженера отправиться вместе с новым руководством Тихоокеанского флота в Порт-Артур, чтобы руководить ремонтными работами. Николай Николаевич согласился, пообещав до отъезда сформировать первую группу рабочих, которые отправятся на Дальний Восток практически вслед за новым командующим...

– Именно так, Николай Николаевич, – Вервольф краем глаза заметил, как командующий медленно, но верно окружается стаей встречающего начальства. Капер и Гарик без особых церемоний тут же заняли места по бокам от Ильи, подобно незыблемым атлантам. Паша Вельхеор скромно двигался позади, пытаясь не отставать от своих.

Полурота моряков (судя по бескозыркам – с 'Баяна') молодцевато держалась под взглядом вице-адмирала.

– Здравствуйте, чудо-богатыри! – Еще не окрепшим командирским голосом поприветствовал их Илья.

Ответное приветствие из десятков матросских глоток оглушило всех, кто оказался на вокзале.

– Кажется, нас зовет командующий, – соврал Сергей, беря под руку Кутейникова. Вдвоем они двинулись к делегации, которая с противоположной стороны приближалась к Илье, застывшему напротив строя морячков

– Ваше превосходительство, – Сергей поравнялся с командующим. Кутейников за мгновение до этого ловко высвободился из богатырской хватки заместителя и остался в компании Капера, Гарика и Вельхеора.

– Распорядитесь, – Илья остановился рядом с лейтенантом, командующим караулом. – Чтобы каждому из матросов выдали по пять рублей премии и дополнительную винную порцию.

– Слушаюсь, ваше превосходительство! – Бодро отрапортовал лейтенант. Глядя на улыбающиеся лица матросов, которые неизвестно сколько проторчали на морозе, Вервольф понял, что вице-адмирал с ходу заработал несколько очков. Причем – среди самого затравленного экипажа всей эскадры.

То, что на 'Баяне' капитан муштрует своих подчиненных и держит их в черном теле, Вервольф знал из истории. А внимательным взглядом, у некоторых из полуроты можно было заметить следы этой самой "железной дисциплины".

– Придумай, на кого сменить Вирена, – сквозь зубы произнес Илья, едва они отошли от караула на достаточное расстояние.

– Я б не рекомендовал рубить с плеча, Илья Сергеевич! – хоть удивление столь поспешными оргвыводами в отношении Вирена и читалось во взгляде Вервольфа, но голос его этого удивления практически не выражал

– Что предложишь?

– Вирен, конечно, сухарь и педант, и палку в отношении экипажа перегибает, местами – очень сильно, но корабль у него в образцовом состоянии, да и командир он, насколько я помню, вроде бы неплохой был. Так что предлагаю провести с ним разъяснительно-воспитательную беседу. Если не поможет – то тогда уже "будем посмотреть", как говаривал один мой одесский друг...

– Хорошо, Серег, так и поступим. А теперь – давай-ка прогуляемся в порт да в доки, что ли?

Настоящим сюрпризом стало для местного начальства то, что новый командующий с вокзала направился не в резиденцию наместника, где уже собралось все местное начальство, а в порт.

Где с места в карьер начал "махать шашкой".

Не принимая во внимание тех рабочих, что должны прибыть не сегодня-завтра, в Артуре уже трудилась почти тысяча мастеровых с питерских заводов. Причем, судя по черепашьим темпам ремонта – здесь царило привычное русское правило: "Летела лопата – упала в болото, какая зарплата – такая работа".

В окружении своих товарищей по Корпусу, он прохаживался по мастерским. И если вяло текущий процесс имитации работы по ремонту кораблей нагонял на Вервольфа тоску пополам с желанием кого-нибудь поставить к стенке для задушевной беседы с "товарищем маузером", то сонное царство мастерских у Ильи вызывало желание кому-нибудь оторвать голову сразу, без лишних сантиментов. Но, как на зло, эти самые головы, отвечающие за ремонт кораблей, пока что не появлялись на горизонте. Очевидно, никто не рассчитывал, что адмирал вот так вот, сразу ринется в мастерские... Встречали их только рабочие, причем вид у них был не совсем довольный. На хмурых лицах большинства явственно читалось одно – "принесла нелегкая еще одного начальника". Хотя некоторые с интересом приглядывалась к делегации.

Когда уже большая часть мастеровых побросала работу и во всю глазела на прибывших, Илья, наконец, нарушил молчание:

– Здравствуйте, братцы! – в образовавшейся тишине голос адмирала дошел до самых дальних уголков.

Нестройное приветствие, раздавшееся в ответ наглядно показало, насколько "рады" рабочие очередным морским начальникам.

– Возможно вы не знаете еще, – Илья снял фуражку и присел на один из свободных табуретов, тем самым давая понять, что разговор переходит в неформальное русло. – Я новый командующий флотом. Звать меня – Илья Сергеевич Модус. В дополнение всего – я командующий созданным по распоряжению императора Корпуса особых советников. И сейчас, прибыв в Артур, я хотел бы узнать, в каком положении находятся люди, от которых зависит скорейший ввод в строй моих кораблей.

Вряд ли кто-то из рабочих ожидал, что молодого адмирала интересует их судьба. Поэтому, после слов командующего, в мастерских повисло молчание.

– Смелее, – Илья ухмыльнулся. – Я не кусаюсь.

Оглянувшись через плечо на стаю начальствующих вояк из встречающей делегации, семенивших за ними от самого вокзала, сквозь хитрую улыбку дополнил 'Обычно', что едва не стало причиной сердечного приступа у незнакомого ему лейтенанта.

Осторожно, словно опасаясь, что молодой вице-адмирал обратится в медведя, рабочие начали рассказывать. О том, как их обманули, зазывая в Артур высокими окладами и комфортом, как обманули с пайком и проживанием, какие плохие условия работы...

С каждой новой жалобой Илья все больше мрачнел. Вокруг него, все теснее, напирая на передние ряды, собирались полукольцом рабочие, чем больше их было, тем дальше отходил от молодого адмирала "комитет по встрече". Сергей, отмечая жалобы в небольшом блокноте, увидел сквозь мутные стёкла мастерских, как к воротам порта подъехала пара экипажей.

– Проснулись, – хмыкнул Капер, кивнув в сторону спешащих к мастерским фигур в морской форме.

– Вот сейчас пойдет потеха, – улыбнулся Гарик.

Вервольф хотел что-то ответить Игорю в том же духе, но не успел.

– Сергей, запиши, – Илья привлек внимание Вервольфа. – Для рабочих – выделить жилье, ближайшую флотскую казарму от доков. Всех, как здесь присутствующих, так и вновь прибывающих – поставить на флотское довольствие. Отметь – проверку исполнения моего приказа осуществить сегодня. К вечеру все должны быть размещены в теплых помещениях и сыты. Флотским медикам – взять под неусыпный контроль состояние портовых рабочих. В случае надобности – лечение проводить во флотском госпитале. Я не потерплю, чтобы мои люди ютились в китайских хибарах и болели через одного!

"Лихо!" – подумал Вервольф, записывая краткие тезисы в карманную книжку с отрывными листами -"Вот только, где-то я уже слышал что-то подобное... Точно . Или читал... Там, в прошлой жизни... Ладно, позже вспомню". И он вернулся в настоящее, где Илья продолжал разговор с рабочими.

Гул одобрения пронесся под потолком. Мастеровые приняли нового адмирала. Сергей украдкой улыбнулся. Крепкий тыл был нужен, как никогда. Рабочие, о которых помнят, которые сыты и довольны окладом и жизненным укладом, и работать будут не в пример эффективнее, и под знамена революции вряд ли встанут.

Илья шел теми же дорогами, что и Макаров в свое время.

– Но, – Модус поднялся со своего места. – Имейте ввиду: работать нужно за двоих! Враг рядом и стремится поубивать нас всех. И ему не будет разницы, кто перед ним – солдат, матрос или рабочий. Когда японец захватил Порт-Артур у китайцев, то не щадил ни женщин, ни малых детей. Поэтому, чем скорее будут исправлены поврежденные корабли, тем быстрее я смогу прогнать врага прочь от крепости, а затем, даст Бог, и разбить его.

– Не извольте беспокоиться, ваше превосходительство! – старший среди мастеров вышел вперед. – Будем работать изо всех сил!

– Рад это слышать, – адмирал нахлобучил фуражку, поднимаясь – Несколько человек из моего штаба, вместе с прибывшим полковником корпуса морских инженеров Николаем Николаевичем Кутейниковым будут приписаны к вашим мастерским и руководить ремонтом кораблей. Они, если будет необходимость, и подскажут, и помогут где надо. Вы, если что, тоже не тушуйтесь – если есть идея толковая – сразу говорите, нечего в себе держать. Премии авторам дельных предложений я гарантирую. А пока, жду от вас самой плодотворной работы. И, по докладным запискам от своих подчиненных, буду решать вопрос о поощрении самых трудолюбивых.

И, уже обернувшись к Кутейникову:

– Николай Николаевич, проконтролируйте выполнение моих распоряжений да ознакомьтесь с мастерскими поближе, а я пока что посмотрю, кого это к нам принесло попутным ветром...

И, оставив Кутейникова и Капера подробно обсуждать наболевшие проблемы рабочих, Илья вместе с Сергеем, Гариком и Вельхеором двинулись к выходу, где уже двигалась навстречу к ним группа во флотских мундирах.

– Ваше превосходительство, – к советникам приблизились прибывшие офицеры. Вервольф всё никак не мог узнать человека в контр-адмиральском мундире. Греве, что ли? Да, точно, так и есть – командир порта Порт-Артур собственной персоной! А вот сопровождающие его лейтенанты были неизвестны. Ну, кроме Дукельского.

– Господа? – Илья остановился перед ними и его глаза сверкали колючим арктическим льдом, – Чем обязан?

– Ваше превосходительство, я командир порта... – начал контр-адмирал.

– Николай Романович, – Илья нетерпеливо шагал в сторону акватории, нацелившись на стоящий у причала 'Цесаревич'. – Я не гимназистка, чтобы не знать, кто находится в моем подчинении. Потрудитесь проследить за исполнением моих приказов в отношении рабочих порта. В первую очередь – разместить рабочих в ближайшей к порту казарме Квантунского экипажа, поставить всех на флотское довольствие и медицинское обслуживание...

– Но, наместник считает нежелательным сближение матросов и простых людей...

– Вот сейчас не понял, – Илья резко остановился. – У нас что, матросы не из простых людей? Или рабочие – люди второго сорта?

– Нет, но...

– А если нет, уважаемый Николай Романович, то займитесь выполнением моих приказов. Список вам передадут. Но, если вдруг у вас появится желание отправиться командовать каким-либо другим портом, а не работать во благо Отечества тут – держать не буду. К вечеру – жду от вас либо рапорта о переводе, либо – доклад о сроках введения кораблей в строй и о мерах по ускорению ремонта, о чем запросите сведения у полковника Кутейникова. На этом, закончим.

– Ваше превосходительство, – лейтенант Дукельский бодро взял под козырек. – Разрешите доложить! Его превосходительство наместник ожидает вас в своей резиденции.

– Благодарю, лейтенант, – холодно бросил Илья. – Передайте Евгению Ивановичу, что я прибуду, как только освобожусь. Свободны!

– Алексеев тебе этого не забудет, – обронил Вервольф.

– А, как известно – у наместников руки длинные, – многозначительно заметил Вельхеор.

– Ну, так дадим ему по рукам!

– Гарик, он наместник – первое лицо на Дальнем Востоке...

– И что с того?

– Прекратите, – оборвал Илья.

– Куда теперь направимся, Ваше превосходительство? – поинтересовался Вервольф, чтобы увести разговор немного в сторону от неприятной темы про Наместника...

– На "Цесаревич"!

И тут в его мозгу будто что-то щёлкнуло – ну как же, конечно на "Цесаревич"! Сто против одного – Илья решил повторить путь Макарова... Вот только творение писателя Степанова было всё же художественным произведением, но... Раз Илья уж так решил – пусть так и будет. Хотя, не факт, может – просто совпадение. Что ж, посмотрим, что будет дальше...

Перед их глазами вырастала громада 'Цесаревича'. Серо-зеленая махина боевого корабля французской постройки в февральской погоде выглядела особо грозно.

Команда выстроилась вдоль борта, с жадностью наблюдая за приближением нового начальства.

"Цесаревичем" командовал капитан 1-ого ранга Иван Константинович Григорович. Человек, чьи хозяйственные и организационно-распорядительные способности были в нашей истории отмечены адмиралом Макаровым. В результате неудовлетворительной работы Греве, последний как раз таки и был отправлен Макаровым во Владивосток. А его место занял Григорович.

Как в этой ситуации поступит Илья, ни Вервольф, ни кто-либо другой еще не знали. Но, то, что Илья уже решил сменить Вирена, и прямо высказал неудовольствие Греве, не сулило раздолбаям на Тихоокеанской эскадре ничего хорошего.

Сам Вервольф считал Роберта Николаевича Вирена, командира единственного в Порт-Артуре броненосного крейсера 'Баян', грамотным и способным капитаном. Но, методы, которыми он добивался на своем корабле... Штурмовщина, побои, взыскания... Деспотизм, царящий на его крейсере был прикрыт внешним лоском и отменной боевой подготовкой. С другой стороны – тот же Эссен, командир крейсера "Новик", смог добиться этого же и без мордобоя и поголовных штрафов и взысканий. В общем, ситуация спорная. И надо не позволить Илье рубить с плеча.

* * *

Меж тем новоиспеченный командующий Тихоокеанским флотом, едва поднявшись на палубу броненосца, поплыл, как девица перед завидным женихом, отчего даже Гарик с Вельхеором стали тихонько посмеиваться. Однако, придав себе как можно больше серьезности и солидности, Илья громко поздоровался с матросами и офицерами, выстроившимися по случаю визита командующего. Бодрый ответ на приветствие заставил Илью буквально просиять.

"Привыкай, "адмирале", тебе ещё не раз придется приветствовать экипажи, выстроившиеся вот так, "во фрунт", на палубах кораблей твоей эскадры. А порой и речи пламенные толкать придется" – подумал Вервольф и тихонько улыбнулся, – "Эскадра, Ильюша, это тебе не только корабли. Это, в первую очередь – люди. Вот с ними-то тебе и придется жить, а порой – и уживаться..."

В обществе Григоровича, Илья обошел палубу броненосца, после чего направился "в низы"...

В книгах он как-то читал, что на 'Цесаревиче' матросам жилось лучше, чем на других кораблях эскадры. Во многом, это была заслуга капитана. Поэтому, Иван Константинович Григорович спокойно стоял рядом со своим непомерно молодым начальником и слушал, как матросы, некоторые из которых были чуть старше самого адмирала, бойко отвечали, как им замечательно живется на корабле, и что они всеми фибрами души хотят побыстрей закончить ремонт и вернуться в море.

– Не терпится японцам ответить за ночное нападение? – Улыбнувшись спросил Илья.

– Так точно, ваше превосходительство! В порту засиделись, мочи нет!

– Ну, ничего-ничего. Повоюете еще. А пока, – Илья мельком посмотрел на наручные часы, что привлекло к нему еще больше внимания. – Как думаете, Иван Константинович, не пора ли наших чудо-богатырей на обед отправить?

– Разрешите свистать к обеду?

При этих словах Григоровича Вервольф взглянул на свои карманные часы. Казалось, не так давно утро еще было, ан нет, уже и прям – обед. Видно, всё же, немало времени в мастерских провели.

– Будьте так добры, Иван Константинович! – и Илья улыбнулся, – Вот только, хотелось бы харчей ваших испробовать, что матросам дают. Не поверите, но аж в Петербурге о вашем коке молва идет.

После этого, Сергей уже не сомневался, что Илья обставляет свое появление так, как это делал Макаров у Сепанова в "Порт-Артуре". Ну, с одной стороны – это, может быть, и правильно, меньше ляпов допустит адмирал. А с другой... Да Бог с ним, пусть будет, как будет.

Присоединившись к матросам у одного из баков, адмирал попросил и себе порцию. Опробовав, под слегка удивленные взгляды матросов, он расплылся в улыбке.

– Что ж, братцы, харчи у вас добрые, – изрек он. – Я такой вкусноты нигде не ел, даже, но это я вам по секрету, в Зимнем!

– На довольствие не жалуемся, ваше превосходительство, – вторили ему матросы. – В море бы нам...

– Будет вам море, – пообещал Модус. – Думаю, за месяц-полтора, отремонтируют ваш броненосец. Если надо будет, рабочих с 'Паллады' заберу и к вам перекину. Но, вы уж и сами не плошайте. Подкачали наши чины из Морского министерства – нет тут хорошей ремонтной базы. А значит, придется все своими силами делать.

– Нам уж не привыкать-то.

– Из Петербурга к нам эшелоны с рабочими и запчастями идут, – Вервольф подключился к беседе. – Но, на скорое их прибытие пока рассчитывать не стоит.

– Ваше превосходительство, а правду говорят, что вы корабли переделывать хотите?

Вервольф и Илья удивленно переглянулись. Конечно, планы по модернизации были. Более того – даже в виде приказов направлялись в Артур. Но, судя по всему, были надежно 'зачитаны' в канцелярии наместника и в штабе Старка.

– Есть такая мысль, – осторожно отметил Илья. – Много ненужного и лишнего на кораблях. Мины заграждения, например, зачем на броненосцах? Им и артиллерии хватает. А мины – это дело миноносцев и минных заградителей.

– У нас до сих пор шушукаются насчет того, что Вы 'Енисей' с 'Боярином' спасли, – раздался новый голос.

При этих словах Вервольф непроизвольно вздрогнул. "Неслабо так "сарафанное радио" работает на эскадре" – пронеслось в голове советника. Но Илья, казалось, даже и глазом не моргнул.

– Ну, не я лично, – усмехнулся адмирал. – Но, кое-что в морском деле смыслим. Чай, недаром государь орлов на плечи посадил!