Текст книги "1904. Год Синего Дракона (СИ)"

Автор книги: Сергей Курган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

 Глава 15

27 февраля 1904г.

Дальний.

Ночной шторм давно уже стих и сейчас о нём напоминала лишь зыбь, что всё ещё накатывала свои холодные валы на камни волноломов Дальнего. Во внутреннем бассейне, борт о борт, стояли шесть артурских 'соколов' – 'Сердитый', 'Сильный', 'Расторопный', 'Смелый', 'Решительный' и 'Разящий' – флагман второго отряда миноносцев под брейд-вымпелом капитана второго ранга Гинтера. Рядом, у соседнего причала стояли две канонерские лодки – 'Отважный' и 'Гремящий'. Их девятидюймовые орудия пока что были самым мощным прикрытием порта. И ситуация ещё в течение месяца вряд ли изменится – раньше конца марта береговые батареи на подступах к Дальнему в строй не войдут, несмотря на все старания китайских рабочих и русских солдат и инженеров.

Вольф с тоскою взглянул в ясное вечернее небо: 'Господи! Неужели нельзя было, если уж так не хотелось сооружать укрепления вокруг 'открытого порта Дальний', хотя бы подготовить позиции для быстрой установки орудий на случай войны?! Ну почему у нас всегда вот так – пока гром не грянет...?' Грустно вздохнув, он вновь опустил взгляд с ясных небес на грешную землю. Хотя, если точнее – на воду. Где у стенки стояли ещё два приземистых серо-зеленых однотрубных корабля. 'Всадник' и 'Гайдамак'. Минные крейсера. Тупиковая ветвь развития военного кораблестроения конца уже ушедшего, девятнадцатого века. Корабли, построенные вопреки элементарной логике и здравому смыслу. Являясь легкой модернизацией неудачного проекта минного крейсера фирмы 'Шихау', корабли устарели ещё в самый момент подписания контракта на их постройку верфью Крейтона из финского городка Або. В то время, как ведущие страны уже вовсю строили миноносцы и истребители со скоростью 28-30 узлов, русские упорно заказали корабли для противодействия им по старому, явно неудачному, проекту. Для того, чтобы понять всю абсурдность заказа этих кораблей достаточно было сравнить их основные характеристики со вступившим в строй всего через год истребителем 'Сокол' постройки англицкой верфи Ярроу, русские 'клоны' которого в количестве 6 штук сейчас ошвартовались в двух десятках метров от минных 'крейсеров'. И действительно – по скорости эта финская двадцатиузловая парочка не могла никак тягаться ни с 29-узловым 'Соколом', ни даже с русскими 'соколятами', которые были на два узла тихоходнее своего заморского оригинала. Минное вооружение – формально равное – по два пятнадцатидюймовых аппарата, но у минного крейсера только один из них был поворотным, второй же, намертво вмонтированный в корпус, мог выпускать смертоносную сигару только прямо по курсу. Это обрекало минный (т.е. 'торпедный') крейсер на торпедный 'залп' из всего одной торпеды...Ровно вдвое меньше, чем у 'Сокола'. Артиллерийское вооружение тоже отнюдь не соответствовало не только крейсеру, но даже эскадренному миноносцу – шесть 47-милиметровок и три ещё более 'мощных' 37-милиметровки. Курам на смех. Только шлюпки и катера гонять... По сравнению с таким 'крейсером' даже откровенно слабые 'соколы' казались мощными артиллерийскими кораблями – у них, по крайней мере, была хоть одна более-менее дальнобойная пушка Канэ калибром в 75мм. Даже машинная установка крейсеров – один винт, один вал, одна машина. Одно недоразумение. Любая серьезная неисправность или повреждение в бою – и всё, только шлюпками останется буксировать сей грозный корабль. Даже нормальной мореходности, несмотря на все перестройки полубака, получить так и не удалось. Так что вот такие вот 'крейсера' строили для русского флота вопреки всем доводам здравого смысла... Весело, правда? Особенно, когда вспомнишь о характеристиках их японских противников.

Вот и Вольфу при взгляде на эти шедевры экономного русского судостроения, было так же 'весело'. Но, это было ещё не всё веселье. Даже получив такие неполноценные боевые единицы в состав своего флота, русские, с упорством, достойным лучшего применения, продолжали постройку подобных кораблей – последним из них стал 'Абрек', заказанный практически одновременно с 'Соколом' – чуть более крупная и, наконец-таки, двухвинтовая вариация на тему всё того же минного крейсера типа 'Казарский' фирмы 'Шихау'. Такой же несуразный тихоход... При воспоминании о подобном клиническом идиотизме, словарный запас пристойных слов у Вольфа быстро иссякал. А ругаться без надобности он не любил. Особенно, если руганью всё равно делу уже не поможешь... Поэтому предстояло крепко подумать, как из никуда не годных минных крейсеров получить, по возможности, более-менее сносные сторожевики...И, желательно, поскорее.

Передышку им Того даст неделю. Максимум – дней десять. Поэтому эти дни нужно было потратить с максимальной пользой для морской обороны Дальнего вообще и для кораблей Дальнинского отряда – в частности.

Сергей ещё раз обвел взглядом корабли новообразованного отряда легких сил в Дальнем. Десять вымпелов. Не густо. Но, для начала – хватит. Ведь для всех окружающих версия о том, что Дальний станет базой легких сил эскадры – основная и единственная. Вот пусть пока что эти легкие силы тут и базируются, готовя почву для более крупных кораблей.

Силы, конечно, с виду не ахти, но зато какой потенциал экипажей скрывали эти утлые скорлупки миноносцев да уже порядком устаревшие тихоходы – старая гвардия Тихоокеанской эскадры! Про себя сформировавшийся вчера отряд Вервольф уже окрестил 'Кузницей адмиралов'. И было отчего – на большинстве кораблей сейчас служили те, кому впоследствии предстояло принять на плечи 'беспросветные' погоны с черными орлами. Не считая 'полярного лиса татарской наружности', а по совместительству – вновь назначенного командира миноносца "Сердитый", Вольф вспомнил, как минимум, ещё пятерых будущих адмиралов – Иванова, командира 'Гайдамака', Криницкого – командира 'Сильного', Боссе – командира 'Решительного', конечно же – Бахирева – командира истребителя 'Смелый' и Цвингмана – командира канонерки 'Гремящий'.

Последний, к слову, получил в командование свою 'боевую черепашку' совсем недавно. До этого заслуженным кораблем, прожившим к этому моменту довольно долгую жизнь, командовал совершенно иной офицер – капитан второго ранга Петр Егорович Николаев.Как и многие, в Артуре он просто отбывал свой ценз. И всё бы ничего, если бы не война. В общем, как беспристрастно гласил Артурский 'матросский телеграф', Петр Егорович решил за благо сказаться больным при первых же намеках, что его кораблю придется участвовать в реальных боевых действиях. Понятно, конечно, что служба– не сахар, а сорок восемь лет – не тридцать... Но явно увиливать от командования боевым кораблем – одного этого уже было вполне достаточно, чтобы загреметь выслуживать весь оставшийся ценз в Николаевск. Или – в Петропавловск. Но тут, как на грех, Вольф вспомнил ещё кое-что из биографии этого офицера. То, как он проигнорировал приказание направиться в Талиенванский залив для поддержки сухопутных войск у позиции Циньчжоу. В результате только самая старая канонерка 'Бобр' с двумя миноносцами поддерживала правый фланг русской позиции в том несчастливом бою. А ведь это – офицер, командир корабля! Что самое грустное в этой истории, что за подобный 'подвиг' Николаева не то, что не расстреляли привселюдно на набережной Артура. Его даже не разжаловали. Отстранили от командования канонеркой и всю оставшуюся осаду крепости он ошивался вокруг да около госпиталей. В общем, в тот же февральский вечер, как Вольф вспомнил всю эту нелицеприятную историю, командующий Тихоокеанской эскадры был поставлен перед выбором способа лечения больного командира канонерки. Первый был довольно быстрым и предполагал применение свинцовых пилюль калибра 7,62мм, второй был более консервативен и предусматривал длительное лечение на курорте в устье Амура. Поскольку в данной истории до мая месяца и неисполнения приказа было ещё далеко, то Илья Сергеевич остановился на консервативном методе. На следующее же утро, после проверки соблюдения 'больным' режима лечения, ему тут же была вручена санаторно-курортная путевка в виде приказа по Тихоокеанскому флоту.

Так командиром одной из двух бронированных канонерских лодок Тихоокеанской эскадры стал капитан второго ранга Цвингман. В общем, пришлось Альфонсу Карловичу махнуть не глядя свой новый, но с кучей заводских дефектов, миноносец 'Бойкий' на почтенного возраста канонерку, состояние которой было, прямо скажем, не намного лучше. Начало войны застало 'Гремящего' в ремонте. И, благодаря не особому рвению бывшего командира в его ускорении, велся этот самый ремонт не шатко, ни валко. Нет, ну правда, зачем спешить? Вдруг ещё воевать заставят? А так – корабль в ремонте, командир 'типа заболел'... Разве ж у кого рука поднимется вытолкать в море? Пусть другие воюют, не спят, сутками болтаются на волнах, охраняя рейд от назойливых японцев... А мы тут поболеем немножко. Хотя, сказать по правде, к чести экипажа ветерана Сибирской флотилии, ремонт 'Гремящего' всё же продвигался вперед, несмотря на всю апатию его командира. Поэтому, к приходу Цвингмана, уже успели почти полностью перебрать механизмы и начать более-менее приводить в порядок матчасть крупных пушек – носовой девятидюймовки и кормовой шестидюймовой.

Цвингман, конечно, не особо обрадовался такому 'подарку' судьбы, и, как подозревал Вольф, возможно даже пару раз про себя назвал Модуса нехорошими словами, но весьма рьяно принялся за дело. И взялся за корабль-ветеран всерьез. В итоге, к концу февраля всё, что можно было сделать по старым пушкам канонерки – было выполнено, хотя, конечно, никто не мог бы поручиться за надежность этих почтенных орудий. Котлы были отремонтированы, машины – перебраны. Осталось только пройти докование – для устранения мелких дефектов. Но... Это очередное артурское "но"! Единственный док Порт-Пртура сейчас был безапелляционно оккупирован 'Палладой'. И ей предстояло просидеть в этом тесном каменном мешке ещё, как минимум, недели три. Поэтому, при подборе кораблей для первого из отрядов, базирующихся на Дальний, было принято поистине соломоново решение – поскольку, в отличие от Артура, док Дальнего сейчас простаивал, то 'Гремящему' пришлось перейти в воды Талиенваня, дабы окончательно вернуться в строй боевых кораблей эскадры. Донельзя 'радостный' от подобного подарка судьбы Цвингман пытался было возражать, но, когда ему предложили найти такую альтернативу, которая позволит его кораблю окончить ремонт не в начале апреля, а ровно на месяц раньше, то кавторанг без лишних слов отправился готовить 'Гремящего' к переходу в Дальний.

И вот теперь 'боевая черепашка' стояла в ожидании ввода в док. А он должен был состояться не далее, как завтра утром. Судя по оживленному движению на палубе и у причала, экипаж готовил корабль к предстоящему докованию. Сергей не стал мешать людям, отвлекая их своим присутствием. Тем более, что скоро всем командирам кораблей предстояло прибыть на совещание в здании упраздненного на время войны городского совета, превращенном сейчас в штаб обороны города Дальний.

'Там с ними и увидимся' – подумал Вольф, и, резко развернувшись, зашагал прочь от гранитной стенки причала...

* * *

В зале, за просторным дубовым столом собрались все десять командиров кораблей Дальнинского отряда, а также Гинтер, кавторанг Сакс, градоначальник Сахаров, представитель КВЖД Гиршман и старший инженер по строительству порта Зилов.

– Итак, господа, приступим! – голос Вольфа заполнил пространство огромного кабинета, – нам сегодня предстоит решить ряд вопросов, касающихся обороны города Дальний и Талиенванского залива с моря. В наличии у нас десять кораблей – две броненосные канонерские лодки, два минных крейсера и шесть миноносцев. Этого, конечно, недостаточно, для эффективной защиты всего Талиенванского залива. Но, пока что, слава Богу, японцы не особо интересуются здешними делами, их больше волнует Порт-Артур. А Дальний они хотят получить неповрежденным. По крайней мере – порт Дальнего. Поэтому у нас есть время на организацию обороны. Хотелось бы выслушать вас, господа, по поводу того, что уже сделано в этом направлении и какими ресурсами мы располагаем.

Вольф повернулся к Сахарову:

– Василий Васильевич, прошу!

– Благодарю! За прошедшую неделю были подготовлены помещения для морских команд, проведена ревизия запасов угля, освобождена часть причалов для швартовки кораблей отряда. Также весь Административный городок и порт, а также мастерские, железнодорожная станция и чугунолитейный завод взяты под охрану. На этих объектах ввели пропускной режим, посторонние лица туда не допускаются. В принципе, мы уже сейчас готовы разместить в порту отряд, примерно вдвое превышающий по численности тот, что пришел из Артура.

– Хорошо, Василий Васильевич! Спасибо! Эти вакантные места нам очень скоро, думаю, понадобятся, – и, уже повернувшись к Гинтеру, – Что у Вас, Анатолий Августович?

– Ваше превосходительство, имеем в отряде десять кораблей. Но 'Гремящий' требует докования.

– Да, я знаю, и советник повернулся к Сахарову, – Василий Васильевич, док готов к приему кораблей?

– Да, Ваше превосходительство! Сегодня проверили всё насосное хозяйство – завтра утром можно вводить корабль.

– Хорошо! Продолжайте, Анатолий Августович!

– Оставшиеся девять кораблей полностью исправны и готовы приступить к охране залива Талиенван. Хотя сил, конечно, маловато. Но, используя то, что имеем, мы можем организовать ежесуточное дежурство пары миноносцев и одной канонерки или минного крейсера. Правда, район патрулирования довольно обширен. Придется сильно растягивать корабли дозора – по одному в каждом из трёх проливов, ведущих в залив Талиенвань. Хоть мы и будем прикрыты с моря минными полями 'Енисея', но нельзя исключать возможность прорыва японца через них, особенно – его истребителей, например, в полную воду. К тому же, есть ещё одно обстоятельство.

– Какое?

– Часть мин уже сорвана зимними штормами со своих мест. Вчера вон китайские рыбаки нашли нашу мину, которую сорвало и вынесло к берегу, и решили вытащить её из воды. Естественно – всех в клочья... Так что минные заграждения не являются стопроцентной защитой.

– Нужны ещё сторожевые корабли?

– Совершенно правильно, Ваше превосходительство, не помешали бы.

– Хорошо, Анатолий Августович! Я Вас понял. Приступайте к патрулированию района по предложенной Вами схеме с завтрашнего дня, а мы тут пока что попробуем организовать для Вас несколько дополнительных сторожевиков. Господин Зилов, какими плавсредствами сейчас располагает порт Дальний?

– Ваше превосходительство, на строительстве порта и для обслуживания стоящих в порту кораблей налицо имеются: две землечерпательницы и четыре 'грязнухи' грузоподъемностью в 310 тонн, три плавучих крана – один с передвижной стрелой в 60 тонн и два – с постоянными стрелами в 50 тонн, четыре двухсоттонных понтона, один водяной бот на двести тонн, четыре буксирных парохода в 150 сил, четыре паровых буксирных катера в 60-70 сил. Есть также зафрахтованный у китайца Тай-хо буксирный пароход в 250 сил. Ещё есть деревянные баржи подъемной силой в 30-50 тонн и три малых плавучих крана в 3-5 тонн. Также есть портовые суда-ледорезы в 200 сил в количестве шести штук и четыре паровых баркаса типа 'Талиенван'.

–Замечтательно! Спасибо, господин Зилов. Теперь хотелось бы выслушать информацию о состоянии пароходов общества КВЖД. Прошу Вас. Феофил Осипович!

Поправив пенсне, представитель Китайско-восточной железной дороги в Дальнем и начальник всего её южного отделения, начал:

– В настоящий момент в порту Дальний находятся семь судов: винтовые пароходы 'Монголия', 'Нонни', 'Зея', 'Бурея', колесный пароход 'Нагадан', буксирный пароход 'Сибиряк' и буксирный деревянный катер 'Лифат'. Из них 'Зея' и 'Бурея' сейчас стоят в ремонте. 'Нагадан' тоже стоит с разобранной для полной переборки машиной. 'Гирин', 'Цицикар', 'Харбин' и 'Хайлар' были переведены в Порт-Артур. Два из них уже затоплены.

– Да, к сожалению, 'Харбин' и 'Хайлар' пришлось затопить для защиты прохода в гавань Порт-Артура, – голос Вольфа прозвучал с нескрываемой грустью – он любил корабли, причем все – от огромного броненосца до маленького портового буксира. И вынужденное уничтожение своих же пароходов было ему, как серпом... Но другого выхода не было. Просто не было в той ситуации.

Вздохнув, он продолжил:

– 'Гирин' и 'Цицикар' затапливаться не будут, так что после войны они вновь вернутся в пароходство.

При этих словах представитель КВЖД заметно повеселел. Сергей же продолжал:

– Но с завтрашнего дня проводится мобилизация всех плавсредств порта и пароходства КВЖД. Поэтому у меня к Вам, господа, есть великая просьба – поговорить с экипажами кораблей, чтобы максимальное количество осталось на своих местах. Повышенный флотский оклад для всех, как добровольцам, и статус вольноопределяющихся для тех, кто имеет образование первого-третьего разрядов, я им гарантирую.

– Будет исполнено, Ваше превосходительство!

– Замечательно! Тогда подготовьте мне краткое описание по техническому состоянию всех наличных плавсредств – это желательно сделать к завтрашнему утру. И, по результатам завтрашних же бесед с экипажами – списки добровольцев. А Вы, Василий Васильевич, будьте готовы в ближайшие несколько дней разместить три с половиной – четыре сотни моряков. Желательно – как можно ближе к порту.

– Хорошо, Ваше превосходительство!

– На этом по вопросам города и порта пока всё, господа. Не смею отнимать у вас время, тем более, нам с господами офицерами предстоит обсудить ещё массу вопросов сугубо военного характера.

–Да-да, конечно, Ваше превосходительство! – трое присутствовавших гражданских, простившись, покинули кабинет.

Как только дверь за ними закрылась, Вольф повернулся к сидящим за столом офицерам, развернув на столе подробную карту Талиенванского залива.

– Итак, господа офицеры, вот карта, на которой в общих чертах набросана схема обороны входов в Талиенванский залив и подходов к портам Дальний и Талиенвань. Наша с Вами задача – перекрыть врагу подходы к порту. Перекрыть надежно. Чтоб ни одна японская муха в залив не проскочила!

– Легко сказать, Ваше превосходительство!

– Да, я прекрасно понимаю, что задача для Вашего отряда, Анатолий Августович, поставлена весьма сложная. Со временем, я уверен, нам удастся её облегчить, но первый месяц будет очень тяжелым, – Вольф сделал секундную паузу, пробежавшись взглядом по серьезным и сосредоточенным лицам офицеров, – Итак, дежурить предлагаю тремя тройками – два миноносца и одна канонерка или минный крейсер. Одна пара – сутки в дежурстве, сутки в порту в состоянии полной готовности, сутки – профилактический ремонт механизмов и отдых для экипажа. И так – по кругу.

– Веселенькая жизнь! – тихо пробурчал Бахирев.

–Да уж, не сахар конечно. Но, хотя бы – не 'через день – на ремень'. По крайней мере – будут сутки для отдыха людей и профилактики силами портовых мастерских. Как по мне – наиболее приемлемый вариант на первое время.

Гинтер слегка кивнул:

– Согласен.

– Тогда продолжим! Как видно из карты, в залив Талиенвань ведут три пролива – Восточный – между мысом Пробин и остовом Северный Саншантао, Западный – между мысом Входной, или, на некоторых лоциях – Энтри и островом Южный Саншантау и Центральный пролив – собственно, между двумя островами. Первую неделю-две, пока у нас не будет достаточного количества сторожевиков – работать будем по схеме: тихоход – в Центральном проливе, по одному миноносцу – в Восточном и Западном. Для того, чтобы ночью дозорные корабли не вылезли на линии своего же минного поля, на берегах залива и на островах установлены соответствующие створные знаки. Хоть мины 'Енисея' и установлены на достаточном углублении, но в малую воду они вполне опасны и для миноносца.

– То есть, в прилив японские миноносцы могут пройти над минами? – голос Колчака выражал степень удивления, близкую к крайней. Как и взгляд его татарских глаз из-под темных бровей.

– Естественно, Александр Васильевич, – голос Вольфа прозвучал совершенно спокойно, так как, в отличие от несколько дней назад прибывшего полярника, он уже успел довольно подробно ознакомиться с гидрографией района, – Высота максимальных приливов в заливе такова, что, либо мины будут видны в отлив, либо миноносцы смогут проходить над минами в полную воду. Увы, но против природы не попрешь.

– Ясно, вопросов больше нет.

– Хорошо, тогда продолжим! По самой организации дежурных троек предлагаю сделать их состав постоянным. Сплаванные отряды действуют намного эффективнее. Кстати, наши противники широко используют этот прием – в большинстве случаев состав их отрядов постоянен, более того, даже порядок кораблей в строю практически всегда один и тот же. Поэтому, предлагаю подобную практику ввести и у нас.

– Я всецело поддерживаю данную идею! – согласился Гинтер.

– Замечательно, Анатолий Августович! Тогда организацию троек всецело поручаю Вам.

– Есть!

– Далее – как только в строй войдут хотя бы несколько сторожевых кораблей, предлагаю изменить первоначальный порядок дежурства – сторожевики займут места истребителей в Восточном и Западном проходах, а истребители с этого времени будут ходить парой чуть дальше в глубине залива, являясь, таким образом, подвижным резервом обороны, который можно быстро перебросить на угрожаемый участок. Прошу высказывать Ваши мнения, господа офицеры!

– Вполне резонно и разумно, Ваше превосходительство. Ещё бы береговых батарей добавить! – прозвучал голос Бахирева.

– И вооружение наших 'соколов' усилить, как на кораблях первого отряда! – добавил Боссе.

– И не только 'соколов'! Наши 'Гайдамак' и 'Всадник' в артиллерийской части – весьма посредственные корабли, – присоединился к разговору командир 'Гайдамака' Иванов.

Вольф, слушая предложения офицеров отряда, в глубине души радовался: 'Не умерла, значит, инициатива в людях!' А ведь всего-то меньше двух недель прошло, как приехали они с Ильей и товарищами в Артур. Но, если поначалу свои предложения офицеры высказывали, чего греха таить – робко, словно с оглядкой, присматриваясь к новому, неведомому начальству. По принципу – 'как бы хуже не было!'. Но теперь, убедившись, что за инициативу не наказывают, а за толковые идеи даже поощряют, высказывали своё мнение уже открыто. Вольфу это было приятно вдвойне ещё и оттого, что черепушки у людей из образовавшегося в Дальнем 'адмиральского кружка' варили как надо.

– Что ж, господа офицеры, – разнесся по залу приглушенный голос Сергея, – позвольте ответить вам по порядку. Итак! Батареи, Михаил Коронатович, всенепременно будут. На самом деле, береговая оборона у Дальнего задумана очень серьезная, включая шести– и десятидюймовые пушки новейших систем, – и карандаш Вольфа указал на карте на значки к югу от Дальнего, – вот здесь и вот здесь. Естественно, будет и батарея кинжального огня вблизи мыса Энтри – для прикрытия правого фланга позиции. Также, на мысе Пробин планируется соорудить батарею шестидюймовок в 190 пудов. Конечно, пушки Канэ там смотрелись бы намного лучше, но у нас не будет столько новых орудий даже с учетом поставок по железной дороге. Поэтому – пока так. Теперь по островам Саншантау – на Южном острове предлагаю построить одну батарею на гребне и одну – кинжальную для защиты Центрального пролива.Вот в этом месте гребень довольно узкий и накрыть батарею, зарытую в землю непосредственно на нём – та ещё задача. С учетом двух линий минного заграждения в проливах Западный и Восточный, получится довольно неплохая минно-артиллерийская позиция.

– Да, Ваше превосходительство, только защита восточного пролива, всё же, считаю – недостаточна, – раздался голос Колчака.

– И что предлагаете, Александр Васильевич? – Сергей пристально посмотрел в орлиное лицо полярника.

– Предлагаю установить ещё одну батарею на острове Северный Саншантао.

– Идея хорошая, – подключился к разговору Гинтер, – вот только остров маленький, места для скрытой установки батареи там мало, гребень там покатый и установленные на нём пушки во временных укреплениях японцы быстро с землей сравняют.

– Точно! – поддержал Бахирев, – вчера их крейсера обстреляли карантинный городок на Южном острове, часть зданий разрушили. Так что батарею сровняют с землей очень быстро, крупные пушки ведь там не поставишь, да и будут они там, как на ладони.

– А я предлагаю расположить эту батарею не на гребне, – спокойно возразил Колчак, – а на обратном скате, обращенном к заливу. Так, чтобы с моря она не была видна, но при попытке прорыва через пролив, японские корабли попадали под внезапный огонь с малой дистанции.

– Да, Александр Васильевич! Не даром Вы были первым среди выпуска Морского корпуса!

– Вторым, Ваше превосходительство!

– Бросьте скромничать, господин лейтенант! Эта история с Вашим отказом от первенства в пользу друга довольно известна. И вы вполне были достойны быть в списках выпуска первым, в чем мы все здесь только что имели честь убедиться, – Колчак выглядел слегка смущенно, Вольф же наоборот, улыбнулся, – Ваше предложение принимается, Александр Васильевич. Батарее на северном острове – быть!

И, уже повернув голову к Гинтеру:

– Кстати, не мешало бы провести на островах рекогносцировку по уточнению мест расположения батарей, да и небольшую базу для дежурных кораблей на случай непогоды в бухте южного острова неплохо было бы организовать. Это первое. Анатолий Августович и я займемся этим, в ближайшие дни, как только позволит погода. Тем из вас, господа офицеры, кто пожелает присоединиться к этому 'безобразию', я буду только рад!

По лицам 'адмиральского кружка' и их горящим глазам Вольф понял, что рад он будет всем им. Не иначе.

– Второе, – продолжал Сергей после секундной паузы, – нужно хорошо продумать защиту подходов к порту и якорных стоянок наших кораблей боновыми заграждениями. Ибо есть у меня такое предчувствие, что сорванная мина, убившая вчера китайцев, не последняя. Будут и ещё. А я не хочу терять людей и корабли на стоянках от взрыва своих же мин. Поэтому присутствующий здесь и многим и вас знакомый капитан второго ранга Сакс возглавит эту работу.

Человек с погонами, на которых красовались два просвета и три звездочки, легонько кивнул головой:

– Есть!

– Николай Александрович, для ускорения Вашего дела разрешаю Вам использовать любые необходимые для работы портовые средства. Время сейчас – дороже всего!

– Ясно, Ваше превосходительство, будет исполнено!

Сергей вновь повернулся к Гинтеру:

– И третье, Анатолий Августович! К сожалению, из Дальнего в Артур придется отправить ещё один крупный пароход из стоящих здесь – 'Эдуард Бари'. К сожалению, потому, что в Артуре нам придется его потопить. Для защиты рейда. Естественно, для охраны придется выделить пару миноносцев.

* * *