Текст книги "1904. Год Синего Дракона (СИ)"

Автор книги: Сергей Курган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

– Здравия желаем, Ваше превосходительство!

Вервольф смотрел на приветствовавших адмирала офицеров. Насколько разных людей собрала судьба здесь, на флагманском броненосце! Командир корабля, капитан первого ранга Николай Матвеевич – опытный моряк, участник последней Русско-турецкой, чрезвычайно грамотный и широко эрудированный специалист, пользующийся на эскадре заслуженным уважением. Капитан второго ранга Андрей Константинович Мякишев – худощавый, невысокий, отчего голова с тонкими, правильными чертами лица казалась несколько непропорционально большой, из-под козырька фуражки глядят лучистые, проницательные глаза, за которыми скрывался живой, пытливый и новаторский ум талантливого артиллериста. В августе ему должно было исполниться сорок. Рядом стоял молодой, безусый и безбородый лейтенант барон Кнорринг. В свои двадцать шесть Любим Николаевич уже имел орден Св. Анны третьей степени с мечами и бантом и золотое оружие 'За храбрость', как награду за проявленную доблесть в Китайской кампании три с половиной года назад. Рядом стоял мичман Борис Оттонович Шишко – младший артиллерийский офицер броненосца, двадцати четырех полных лет. Несмотря на столь молодой возраст, Борис уже успел побывать в дальнем походе – под командой Григоровича на броненосце 'Цесаревич' он перед самой войной пришел в Артур... Но самой колоритной фигурой из всей этой группы был пятый. Подполковник по адмиралтейству Александр Петрович Меллер. И именно с ним сейчас говорил Илья:

– Александр Петрович, каков будет Ваш вердикт по орудию? Жить будет?

– Будет, Ваше превосходительство! – Меллер чуть заметно улыбнулся, – В теле ствола, начиная от дужки, имеется продольная трещина. Но, думаю, мы сможем остановить её дальнейшее развитие, чтобы она не перешла на следующую обёртку. Правда для этого нужно будет просверлить по нормали к оси орудия сквозное отверстие в конце трещины, а, чтобы не было прорыва газов при стрельбе, залить его потом мягким металлом. Может, несколько рассеивание увеличится, но орудие будет вполне пригодным к стрельбам.

Вервольф смотрел на Меллера и только удивлялся тому, насколько внешность может не соответствовать содержанию. Ничем особо не приметный, худой, среднего роста, сутуловатый, весь подавшийся вперед, словно вот-вот сорвется с места и побежит куда-то. Беспорядочная острая бородка клинышком, нос с горбинкой, высокий, открытый лоб и глаза – почти бесцветные, как у судака. Иногда казалось, что они вообще ничего не выражают. Однако, в их глубине горел неугасимый огонь жажды нового, жажды действий. Длинные, крепкие и мускулистые руки с тонкими, длинными и одновременно сильными пальцами ювелира и музыканта. Пальто с измятыми погонами, небрежно надетое кое-как, по принципу 'напялил – и ладно!', фуражка, кое-как нахлобученная на голову... В этом и был весь Меллер – 'имидж ничто, дело – всё!' ...

– Ваши мастеровые смогут выполнить эту работу, Александр Петрович? – Илья пристально смотрел на подполковника.

– Уж больно работа деликатная, Илья Сергеевич! Так что уж лучше я сам возьмусь за нее. Сегодня всё приготовим и после обеда приступлю.

– Хорошо! Тут, правда, мой начштаба контр-адмирал Вервольф хотел Вас похитить на денёк...

– А зачем, позвольте полюбопытствовать? – бесцветные глаза Меллера с интересом смотрели в серые глаза Вольфа. Сергей улыбнулся:

– Да есть тут, Александр Петрович, прямо в порту, настоящие пещеры Алладина, то бишь китайские арсеналы. Там всякого добра просто видимо-невидимо! И пушки, и станки, и снаряды, и прочая всякая всячина. Вот и хотел я, чтобы Вы и Андрей Константинович на всё это взглянули...

– О, это было бы очень интересно! – в глазах подполковника вспыхнул тот самый огонёк, – Пока мои рабочие будут доставлять на корабль оборудование и настраивать его, я с превеликой радостью пройдусь с Вами к этим самым кладовым китайских сокровищ.

– Отлично! – Илья хлопнул в ладоши, – В таком случае, господа Меллер и Мякишев вместе с советником Вервольфом осмотрят арсеналы, а мы с Николаем Матвеевичем и господами артиллерийскими офицерами ещё раз пройдемся по броненосцу и посмотрим, что ещё можно улучшить в его защите, ну а затем приступим к исправлению повреждений орудия. За дело, господа!

* * *

Когда печати с дверных замков были сорваны, взорам Вервольфа, Мякишева, Меллера, а также генерала Белого и его помощника полковника Тахателова, крепостного интенданта капитана Достовалова, и вызванного Вервольфом с 'Полтавы' Лутонина, предстали настоящие залежи самого разнообразного военного имущества. Чего здесь только не было! Листы железа и стали, свинцовые слитки, чугунные болванки, бухты всевозможных стальных тросов, километры электрических проводов, болты и гайки всевозможных размеров, шестерни, звёздочки, какие-то валы, две динамо-машины, станки и буквально горы самых разнообразных орудий и снарядов. Горы в прямом смысле.

При виде того, как хранились эти орудия, у Белого с Мякишевым слёзы навернулись на глаза, Меллер просто лишился на минуту дара речи, а Вервольф, повернувшись к Доставалову, прошипел:

– Господин капитан! Потрудитесь предоставить мне списки всех лиц, занимавшихся складированием этого имущества и лиц, ответственных за его сохранность. ВСЕХ ДО ЕДИНОГО!

– Б-б-будет сделано, Ваше превосходительство! – заикаясь, произнес капитан.

Сказать, что Вервольф осатанел от увиденного – это ничего не сказать. Разнообразные орудия, лафеты к ним, снаряды хранились в полном беспорядке, местами стволы были просто свалены в кучи, друг на друга. В другом месте крупповские орудия лежали, словно штабель брёвен. Тут же высилась гора орудийных станков – очевидно, от них же... Чуть дальше на стоявшие ровным рядком лафеты сверху были просто брошены ещё несколько. Зато битый кирпич и черепица были уложены в полном порядке, аккуратными стопками, чтоб их! Справедливости ради, стоило всё же отметить, что многие орудия были перед хранением законсервированы – их механизмы были обильно смазаны тавотом, как и каналы стволов, бережно закрытые деревянными пробками. Вот только это было не заслугой интендантской службы и управления крепостью... Сергей повернулся к Лутонину, с тоской взирающему на всю эту складскую вакханалию, и, указывая на закрытый пробками ствол очередного китайского трофея, спросил:

– Сергей Иванович, признавайтесь – Ваших рук дело?

– Да, Ваше превосходительство. Мои люди консервацию делали. Правда, давно это было, ещё летом 1901 года, когда я был старшим артиллерийским офицером на 'Севастополе'. Мы тогда всё лето простояли у стенки Восточного бассейна. И у меня прямо сердце кровью обливалось, когда я смотрел на то, как обращались с трофейными орудиями!

– И что, ничего нельзя было с этим поделать?

– Да я пробовал вразумить этих варваров, но чиновник Военного ведомства, руководивший работами, ответил мне прямо по-хамски: 'Не Ваше дело, не мешайте нам работать!'

– Да уж, 'наработали' ребятки! Если б не Ваши усилия по консервации, уже большую часть пушек давно ржавчина бы сожрала...

– Да и так, наверное, многие потеряны уже безвозвратно после стольких лет подобного хранения...

– А вот это мы ещё посмотрим! – вступил в разговор Меллер, для которого подобные слова были вызовом его знаниям и умениям, – Не торопитесь списывать раньше времени! Я думаю, что большую часть этих орудий удастся привести в порядок и они нам ещё послужат!

– Что Вам для этого нужно будет, Александр Петрович?

– Людей толковых десяток, лучше два, желательно – артиллеристов, чтобы всё это отчистить, рассортировать и начать исправлять то, что подлежит исправлению.

– Замечательно! Тогда, пока Вы будете реанимировать орудие 'Петропавловска', Андрей Константинович, Сергей Иванович и Василий Фёдорович подберут команду из толковых артиллеристов флота и крепости, – и Вервольф повернулся к Достовалову, – а господин крепостной интендант вместе с людьми из того списка, который он мне сегодня к вечеру положит на стол, тем временем, в течение этой недели, проведет полнейшую инвентаризацию всех этих складов, и подготовит отчет, где будет перечислено ВСЁ имеющееся в наличии имущество, вплоть до свинцовых картечных пуль. В противном случае, господин капитан, этот список превратится из списка обычных чиновников-разгильдяев крепости Порт-Артур в список врагов Царя и Отечества, угробивших по своей халатности ценное казённое военное имущество в особо крупных размерах и подлежащих соответствующему наказанию по законам военного времени, как пособники врага. Вам всё ясно, господин капитан?

– Т-так точно, В-ваше превосходительство...

– Замечательно! И предупредите сразу своих людей – при попытке покинуть Порт-Артур без моего личного на то разрешения – расстреляю, как дезертиров!

– Будет сделано! – голос побелевшего, как мел, капитана, заметно дрожал, хоть он старался и не подавать виду.

– Ну, а, чтобы Вы не считали меня уж совсем извергом и самодуром, я несколько облегчу Вам задачу – огнеупорный кирпич и черепицу пересчитывать не нужно, меня этот хлам не интересует. Исполняйте!

– Есть!

Меллер стоял с обалделым лицом, Белый, Тахателов, Мякишев и Лутонин тоже пребывали в состоянии лёгкого шока от только что услышанного.

– Не удивляйтесь, господа! К сожалению, без подобных мер быстро навести порядок в крепости не получится. А на медленное и постепенное наведение порядка времени у нас с Вами, простите, нет! Так что придется использовать не только пряник, но и кнут, тут уж никуда не денешься. Увы! Но, довольно лирических отступлений, господа артиллеристы! Приступим к делу, – и, повернувшись к Белому, – Василий Федорович! Предлагаю сводную команду артиллеристов возглавить полковнику Тахателову. По мере надобности, особенно для консультаций по крупнокалиберным пушкам и пушкам морских систем приглашать господ Мякишева, Лутонина и других артиллерийских офицеров флота. Ну а господин Меллер будет курировать техническую сторону работ по ремонту орудий.

– Вполне разумно!

– Хорошо! Если возражений нет, то у меня к Вам, господа, будет особая просьба – было бы просто замечательно, если бы к концу недели удалось привести в порядок четыре хороших скорострельных полевых пушки. Можно на не совсем исправных лафетах – их всё равно придется переделывать под тумбовые установки. Они мне в Дальнем нужны ещё вчера!

– Постараемся, Ваше превосходительство!

– Господин советник! – раздался голос Меллера.

– Слушаю Вас, Александр Петрович!

– Если Вы не возражаете – мне пора бы уже на 'Петропавловск' возвращаться!

– Да-да, конечно! Не смею Вас задерживать! А мы с господами офицерами ещё прогуляемся немного по этим дивным 'закромам Родины'!

* * *

Солнце уже садилось за окружающие Артур горы, окрашивая багрянцем низкие облака, накатывавшие с юго-востока.

– Похоже, погода опять испортится... – задумчиво произнес Вервольф, глядя на облачность, уже скрывшую почти половину неба.

– Думаешь? – отозвался Илья.

– Практически уверен.

Вервольф облокотился на ограждение мостика 'Петропавловска' и повернулся к Коммерческой гавани, где сейчас стояли четыре торговых судна, те самые, что ещё утром были на внешнем рейде – 'Гирин', 'Цицикар', 'Харбин' и 'Хайлар'. Прибывшие из Дальнего суда принадлежали пароходству КВЖД – об этом свидетельствовали две узкие белые марки на их тёмных трубах. На двух из них – наиболее крупных 'Харбине' и 'Хайларе' – сейчас кипела работа – корабли усиленно разгружались от всяческих механизмов, устройств и дельных вещей, демонтировалось практически всё палубное оборудование...

– Ты всё-таки решил затопить пароходы?

– Да, Серег, решил. Иначе – вряд ли получится надёжно защитить проход от брандеров. Крепостные минные поля ещё не выставлены. Да и Макаров в своё время поступил точно так же.

– Знаю, Илья. Причем многие его критиковали за это решение...

– И многие потом всё же признали его правильность!

– Да, помнится читал об этом в одном из дневников. Кажется – у Рашевского.

– У Сергея Александровича?

– По-моему – у него. Хотя точно утверждать не буду, – и Вервольф загадочно улыбнулся своим мыслям, – Интересно было бы почитать, что пишут сейчас о нас с тобой Лилье и Рашевский. Да и остальные авторы Порт-Артурских дневников...

– Ну, если доживем до победы – то узнаем через пару лет, когда их опубликуют!

– Ну да! Но самое интересное, Илья, в данном случае не это, – Сергей продолжал улыбаться.

– А что?

– А то, что для затопления ты выбрал те же пароходы, что и Макаров!

– Да?

– Да, господин вице-адмирал! Ваще превосходительство соизволило затопить 'Харбин' и 'Хайлар', если я правильно понимаю ту возню по их беспорядочной разгрузке, которую мы можем отсюда наблюдать. Угадал?

– Угадал. Но, сказать по правде – Макаров тут совершенно ни при чем. Я просто выбрал из всех транспортников КВЖД два самых старых и самых крупных парохода.

– Логично! А два других зачем притащил в Артур?

– Если этих двух не хватит для создания надежной преграды против брандеров, то затоплю ещё пару. Насколько помню – наши ведь затопили три или четыре корабля, да?

– Четыре. Двумя группами, перекрыв японцам путь в проход по прямой. Вот только...

– Что только?

– 'Гирин' и 'Цицикар' не совсем подходят для роли барьера.

– Почему?

– Маловаты по размеру. Да и топить два относительно новых корабля – лично меня зелёное земноводное давит. Которое жаба. Да и для Талиенванского залива эти кораблики вполне могут пригодиться.

– Что предлагаешь?

– Макаров затопил во второй группе 'Эдуард Бари' – большой пароход. Принадлежит не пароходству КВЖД, а какому-то "буржуину" из Санкт-Петербурга. Тоже не старый кораблик, но сильно повредивший корпус при посадке на камни у Дальнего. Вторым Макаров сначала хотел затопить 'Казань' – вон тот здоровенный однотрубный пароход Доброфлота, который стоит тут в Коммерческой гавани с начала войны. Но там было полторы тысячи тонн всяких грузов, которые сначала не хотели разгружать, а потом, когда разгрузили – решили переделать 'Казань' в госпитальное судно.

– А какой же пароход тогда затопили четвертым?

– 'Шилку'. Но у мня рука не поднялась бы – новенький пароход, три года всего, и топить... Это просто капец какой-то...

– Но ведь всё равно нужно строить заграждение?

– Нужно. Поэтому придется что-то придумать. Но 'Бари' обязательно нужно тащить сюда из Дальнего.

– Так он – не на ходу?

– Насколько помню – на ходу. По крайней мере – не помню, чтобы его на буксире тащили из Дальнего. Я б такую 'эпическую' операцию, наверное, запомнил...

– Если он своим ходом дойти способен – то это хорошо.

– Соглашусь. Но, кроме заграждений из потопленных судов, нам, а в первую очередь – тебе, Илья, предстоит сделать намного более важное для безопасности внешнего рейда. То, что так и не сделали в ту войну.

– И что?

– Организовать нормальную службу охраны водного района. Чтобы японцы не чувствовали себя хозяевами внешнего рейда ночью. Чтобы их корабли и брандеры засекать не в миле от берега, а на более дальних подступах. Чтобы траление мин было эффективным и постоянным. Плановым. Вот после этого можно уже и борьбу за обладание морем организовывать.

– Есть идеи, как это всё устроить?

– Есть, господин командующий! В общих чертах, но есть. Предлагаю сегодня после ужина обсудить.

– Хорошо. Меня, правда, терзают мутные сомнения – где набрать столько кораблей для сторожевиков?

– Илья, ты серьезно?

– Вполне!

– Да посмотри, сколько здесь разных портовых судов, катеров, транспортников, старые корабли, опять же! Каждый из них – потенциальный сторожевик, тральщик, замаскированный минзаг или плавбаза для легких сил. Причем на всех уже есть опытные экипажи. Дополнить их канонирами, и – вуаля! – у тебя целый флот легких сил!

– А пушек где на всех набрать?

– А вот насчет пушек – у меня после сегодняшнего похода по закромам китайских арсеналов есть весьма интересная информация!

– Ну, тогда – рассказывай, что там накопал!

– Ну, накопал – это громко сказано, только первые, общие впечатления. Копают там сейчас другие люди – те, кому это положено было ещё раньше всё сделать! И, через неделю у нас будут точные данные обо всём, что там лежит.

– Уверен?

– А куда они денутся?! У них, Илья, другого выхода нет, – при этих словах Сергей недобро улыбнулся, – Я им сделал предложение, от которого невозможно отказаться.

– Ладно, надеюсь, ты не перегнул палку. Так что там с китайскими орудиями?

– Больше сотни штук. И целые горы снарядов к ним. И это – только то, что я видел так, с лёту...

– А состояние?

– Большинство можно привести в чувство, хотя, за такое хранение, как на этих складах – кое кого следовало бы расстрелять. Образцово-показательно. Прямо на набережной Порт-Артура.

– Ладно, не кипятись! Это мы завсегда успеем, если что! – Илья улыбнулся, – Ты, как обычно – карательный отряд флота, да?

– Да не, Илья, просто это местное раздолбайство уже достало! Натурально достало.

– Меня тоже. Но ты уж постарайся не расстреливать никого раньше времени, договорились?

– Договорились! – улыбнулся Вервольф.

– Тогда пойдем, глянем, что там Меллер с пушкой вытворяет!

А Меллер, собственно вытворял вот что: оседлав правое орудие носовой башни, он виртуозно работал ручным пневмосверлом. Двое стоящих рядом его подручных регулировали по его команде компрессор и поправляли, в случае необходимости, воздушный шланг.

– Как успехи, Александр Петрович?

– Пока что всё идёт очень даже неплохо, Ваше превосходительство! Правда – сверла быстро 'садятся' – сталь у ствола хорошая, поэтому часто править приходится. Но, думаю, за пару дней управлюсь!

– Замечательно! Чует моё сердце – мне эта пушка очень скоро понадобится! – и, уже повернувшись к Вервольфу, – Пойдем, у нас ещё до ужина время есть, обсудим у меня в салоне твои предложения по сторожевикам и тральщикам.

– Пойдем!

И они зашагали по палубе правого борта к корме броненосца. Вервольф на секунду оглянулся – в уже обозначившихся вечерних сумерках в проход выходили дежурные катера и суда. Крепость готовилась пережить ещё одну тревожную ночь. И тут он заметил знакомую коренастую фигуру, спешащую по причалу к трапу 'Петропавловска'.

– А вот и товарищ Капер спешит домой!

– Точно! Пойдем, встретим его у трапа!

– Пойдем! Причем, судя по его бодрой походке – эксперимент оказался удачным!

Сергей оказался прав – сияющее лицо поднимающегося по трапу Володи говорило о том, что день у него сегодня явно удался.

– Ну как? – первым делом спросил Илья, едва только Капер поднялся на палубу.

Вместо ответа Володя поднял вверх большой палец правой руки:

– Во! – и тут же добавил, – Всё работает, как часы!

– Ну, тогда пойдем в адмиральский салон – там всё и расскажешь! Во всех подробностях.

* * *

 Глава 12

24 февраля 1904 года.

Порт-Артур.

Вервольф.

Как и предполагали вчера вечером Вервольф на мостике 'Петропавловска' и барометры в штурманских рубках кораблей эскадры, погода за ночь здорово испортилась. И сейчас над головой стоящего на мостике советника висело низкое серое небо с ползущими по нему тёмными облаками. На море ночью ветер развёл крупную зыбь, и возвращавшиеся из ночного дежурства миноносцы здорово качало.

– Всё же будешь ехать? – раздался за спиной голос Ильи.

– Да, Илья Сергеевич! Нужно поглядеть, что там Налётов сотоварищи сооружают. А то уже почти неделю там сами себе предоставлены.

– Ну, тогда конечно – езжай! С Богом!

– Спасибо! Ты тут тоже – береги себя! – пожал руку командующего Сергей, и, уже улыбнувшись, добавил, – И пожалуйста, не утопи без меня весь японский флот!

– Хорошо, половину тебе оставлю! – широко, совсем по-мальчишески, улыбнулся Илья.

И Вервольф понеся вниз по трапам броненосца.

Через три часа он был уже в мастерских станции 'Дальний'.

Шум вокруг стоял неимоверный, но в душе Вервольфа он звучал прекрасной музыкой. Музыкой творения. И пусть идея была не нова – блиндированные поезда применялись и до этого – и в Англо-бурской войне, и в Гражданской войне в Америке, но этот бронепоезд должен был стать новым словом в деле конструирования крепостей на колёсах. Это было видно уже сейчас – по контурам мощных каркасов, которые под вой и жужжание сверл и грохот молотков обрастали броневым панцирем. Особенно радовали паровозы – три 'овечки' были полностью обрамлены каркасом под установку броневых листов. Причем один паровоз уже был 'одет' более, чем на половину, остальные два – почти на треть. И работа не прекращалась ни на минуту – как раз сейчас четверо дюжих молодцов из флотской команды будущего бронепоезда клепали раскаленные докрасна заклёпки, закрепляя очередной лист бронировки котла паровоза. Изящная 'овечка' приобретала гранёно-рубленные очертания, словно над обликом паровоза работал скульптор-кубист, превращая гражданский локомотив в брутальную военную машину.

– Здравствуйте, господин Советник! – Налётов вынырнул из рубки паровоза и проворно соскочил вниз.

– И Вам не хворать, Михаил Петрович! Как поживаете?

– Всё хорошо, Ваше превосходительство, вот только не ожидали увидеть Вас здесь так рано!

– Вот и хорошо! Мне торжественные встречи с ковровыми дорожками ни к чему – не люблю мешать людям работать. Так что давайте сразу перейдем к делу – рассказывайте, что тут у Вас?

– Да вот, как видите, по паровозам работа идет полным ходом. Мне, как железнодорожнику, проект их обшивки броней дался наиболее быстро и легко – и локомотивы знакомые, и с установкой вооружения не нужно голову ломать – только защиту обеспечить, и считайте – дело в шляпе!

– Пожалуй, соглашусь с Вами вполне, Михаил Петрович! Но всё равно – работу Вы проделали колоссальную! Я, положа руку на сердце, приятно удивлён!

Из-за ближнего паровоза вынырнули фигуры двух морских офицеров, спешащих к Вервольфу. Вытянувшись в струну, они вскинули к козырьку фуражки правую руку. Вервольф ответил тем же:

– Здравия желаю, господа офицеры!

– Здравия желаем, Ваше превосходительство! Прикажете свистать сбор команды?

– Никак нет! Отставить свистать сбор! Пусть люди работают, не хочу мешать Вам! Вы лучше покажите, что успели к сегодняшнему дню. Вижу, Вам есть, чем похвалиться! – улыбнулся Вервольф.

– Так точно! Есть немного! – чуть смущенно ответил Никольский. Он пока что никак не мог привыкнуть к тому, как общался с подчиненными Вервольф.

– Ну, тогда показывайте, Михаил Ильич, что вы тут успели наклепать!

– Пойдемте, Ваше превосходительство!

Ближайшие полчаса прошли в обходе и всестороннем осмотре строящихся бронеплощадок как боевого поезда, так и железнодорожных батарей. Последних, правда, было всего две, но на обоих уже были набраны каркасы броневых ящиков для боекомплекта и смонтированы боковые опоры-аутригеры, без которых вести нормальную стрельбу из мощных орудий Кане просто не получится. Конструкция, разработанная Налётовым и Никольским была проста до безобразия и тем гениальна – опоры, сложенные в походном положении вдоль платформы, в боевом положении поворачивались на шарнирах и фиксировались перпендикулярно оси платформы, опираясь при помощи винтовых домкратов на уложенные на грунт башмаки. Во время демонстрации матросы умудрились за пять минут привести платформу из походного положения в боевое. Пулемётные десантно-штурмовые вагоны тоже уже приобретали зримые контуры. Пусть пока только в виде голого скелета стальных каркасов, но всё же... Темп строительства был очень высоким. Вервольф даже не ожидал подобного. А вот с артиллерийскими платформами была беда – поним только-только начали набирать каркас центрального каземата. И дело тут было не в нерасторопности работников – по всему было видно, что и рабочие мастерских и матросы из сборной флотской команды выкладывались на все сто процентов и даже немного больше. Вопрос был в орудиях для этих самых площадок. Точнее – в отсутствии этих орудий.

– А знаете, господа, пушки для нашего поезда я нашел! – улыбнулся советник.

– Позвольте полюбопытствовать, что за орудия?

– Патронные полевые пушки Круппа в семьдесят пять миллиметров калибром!

– Если позволите – а где вы их нашли?

– Да в Артуре, господа, в Артуре! – и, видя полные удивления взгляды офицеров и Налётова, добавил, – Среди китайских трофеев столько полезных и нужных вещей лежит на наших складах, Вы бы только видели!

– А каково их состояние? Всё-таки долго хранились, да и надзора, наверное, не было никакого за ними, раз забыли про них все...

– Тут Вы правы, господин лейтенант! Надзора не было никакого. Но у многих пушек сохранность оказалась на удивление высокой. Что меня вчера весьма порадовало среди всего того, уж простите за прямоту – бардака, который там творился на складах! Порадовало – потому как очень хорошие орудия. Почти как наша трёхдюймовка. И боекомплект есть к ним – и фугасные гранаты, и шрапнель, и картечь. Как раз то что 'доктор прописал' для излечения японцев от спеси! Да вы и сами можете оценить, пойдемте!

И они все дружно зашагали сначала к выходу из здания, а затем – к воротам в заборе, ограждавшем территорию мастерских. Ворота сейчас были распахнуты и небольшой маневровый танк-паровоз заталкивал через них две платформы с накрытыми брезентом предметами. Вервольф сам до конца ещё не верил в произошедшее, но сегодня утром его ждал приятный сюрприз – словно компенсация потраченных вчера нервов. Оказывается, люди из интендантской службы крепости, получив изрядную порцию пилюлей от крепостного интенданта, проработали на складе почти пол ночи, вместе с присланными Лутониным десятком артиллеристов с 'Полтавы', разбирая горы артиллерии и пытаясь уважить просьбу Советника найти ему хорошие полевые пушки. В итоге – к утру у ворот арсенала стояло пять 75-миллиметровых орудий Круппа с длиной ствола в 24 калибра. Ещё через час четыре из них были погружены на прицепленные к поезду советника платформы. Приподняв край брезента, Никольский улыбнулся. Наверное, он ожидал увидеть ржавый хлам, а нашел там орудие во вполне вменяемом состоянии.

– Это просто замечательно, Ваше превосходительство! Теперь мы можем закончить проект орудийных вагонов и приняться за их сооружение полным ходом!

– Ну, вот и славно, господа! Рад, что смог Вам подсобить в Вашем нелегком деле! Кстати, а что это шум работы внезапно стих? – до слуха и впрямь более не доносился стук молотов из здания мастерской.

– Господин Советник! – обратился к нему Налётов, – Время обеда! Отобедайте с нами, если Вам будет угодно! Уж чем богаты...

– Конечно, господа, с превеликим удовольствием!

У обедавших мастеровых и матросов в очередной, какой уже раз за эту войну происходил, как сказали бы в мире Вервольфа, 'разрыв шаблона'. Они уже как-то попривыкли за неделю, что два офицера и техник обедают вместе с ними. Но чтобы 'цельный контр-адмирал' уселся с ними за одни и те же столы и стал есть ту же пищу – такого не ожидал никто...

Уже заканчивая трапезу, Вервольф повернулся к Никольскому:

– Замечательный обед, Михаил Ильич!

– Спасибо на добром слове, Ваше превосходительство. Вы уж не взыщите – трапеза у нас скромная, без изысков!

– Да что Вы, господин лейтенант! Я человек к пище не шибко привередливый. Кстати, не плохо бы пайку вашим людям увеличить – всё ж работают от зари до зари! Скажете интендантской службе, что я лично распорядился полуторную норму довольствия Вашим людям выдавать. И на рабочих – в том числе. А я по приезду в Артур оформлю соответствующее распоряжение письменно.

– Будет сделано, Ваше превосходительство! Благодарю за заботу!

– Не стоит благодарности! Все работаем на общее дело! – Вервольф улыбнулся, но, взглянув на стрелки карманных часов, тут же вздохнул, – Что ж! Засиделся я тут у Вас, господа! А у меня ещё работы непочатый край! Так что не взыщите, но пора мне покинуть Ваше гостеприимное пристанище!

Распрощавшись с Налётовым, Никольским и Развозовым, Сергей направился к Сахарову. После часовой беседы за чаем у градоначальника, настало время наведаться в четырнадцатый полк, а точнее – в те места, где сейчас находились его солдаты. Стоя рядом с командиром полка – Владимиром Михайловичем Савицким, Вервольф смотрел, как его солдаты буквально вгрызались в мерзлую землю и в камень Квантуна. Тут же, рядом, сотни китайцев ежеминутно переворачивали кубометры грунта, устраивая насыпи под 'железку' к строящимся батареям. Надзирателями над китайцами были их же соотечественники, поставленные Тифонтаем. Но, кроме очевидных управляющих-бригадиров, которые сейчас зычно распоряжались рабочими, в пёстрой туземной массе были и скрытые агенты, позволявшие наблюдать за огромным людским муравейником изнутри. Что уже дало свои плоды – за неделю трое японских шпионов прямо со стройки попали в камеры контрразведки в Порт-Артуре, а ещё пара сотен 'неблагонадежных' китайцев была просто не допущена к участию в работах. Пока в Артур не прибыли жандармы, помощники Тифонтая были единственной надежной подмогой для русской контрразведки. Ибо очень не хотелось, чтобы планы русских работ попали на стол к Того раньше, чем он столкнётся с ними в бою. А работ этих предстояло выполнить, как говорится – вагон и маленькая тележка.

– Да уж! Задали мы сами себе задачку! – задумчиво протянул советник.

– Ничего, Ваше превосходительство, всё сделаем, дайте только срок! – тут же отозвался стоящий рядом подполковник. Плотно сбитый, ростом чуть выше среднего, с небольшой бородкой и аккуратными усиками, он по внешнему виду, конечно, проигрывал богатырской внешности Савицкого. Но Вервольф знал, кто стоит сейчас рядом с ним. Командир третьего батальона Крепостной артиллерии, Николай Александрович Бржозовский. Тот самый, что в 1915 году командовал крепостью Осовец. Тогда к нему, уже генерал-майору, под белым флагом парламентера явился германский офицер и сказал:

– Мы даем вам полмиллиона имперских марок за сдачу фортов. Поверьте, это не взятка и не подкуп – это простой подсчет. При штурме Осовца мы истратим снарядов на полмиллиона марок. Нам выгоднее истратить стоимость снарядов, но не сами снаряды. Не сдадите крепость – обещаю вам, через сорок восемь часов Осовец как таковой перестанет существовать!

И Николай Александрович, подавив всю бурю кипевших в душе от подобной наглости эмоций, мило улыбнувшись, вежливо ответил парламентеру:

– Предлагаю вам самим остаться здесь. Если через сорок восемь часов Осовец будет стоять, я вас – извините! – повешу. Если Осовец будет сдан, пожалуйста, будьте так добры, повесьте меня. А денег не возьмем! ...

Вот такие люди служили в Атуре. И не их вина, что крепость была сдана японцам. Что так бездарно и бестолково была проиграна война... Вервольф тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, – нет, в этот раз всё будет по-другому. Всё!

– Николай Александрович, хотелось бы услышать Ваше мнение по одному весьма беспокоящему меня вопросу.