Текст книги "Северное Сияние. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

– Но почему… – начал было говорить цесаревич, но осекся. Он намеревался спросить, почему ему было позволено совершить подобную ошибку, но по глазам Императора увидел, что сейчас получит ответ даже без высказанного вопроса.

– Ты пана Радзиевского в Академии застал?

– Нет.

– Жаль. Он, помню, любил частенько повторять: Когда вы, господа курсанты, пойдете в рейд по тылам противника, и когда вас поймают… а когда-нибудь вас обязательно поймают, вас будут допрашивать и даже пытать. Но вы ни-че-го, – раздельно и явно копируя интонации пана Радзиевского, выделил последнее слово государь, – супостату не расскажете. Не потому ничего не расскажете, что столь сильны духом, а просто потому, что ничего важного знать не будете!

Ожидая, пока цесаревич усвоит информацию, государь внимательно за ним наблюдал. И снова оказался удовлетворен увиденным. И вновь начал отвечать на невысказанные вопросы.

– Нет, я тебя не контролировал, и в деле твоего кузена… высокоградского пациента, по терминологии твоих опричников, у тебя действительно была полная свобода. Я не контролировал тебя, я контролировал ситуацию. Да, даже в этот момент, – вызвал государь на экран картинку навала фрегата на эсминец. – Сейчас, когда мы закончим, отправишься к Игорю Александровичу. Он в Петербурге, инкогнито, у себя на Фурштатской. Его сиятельство тебе весьма подробно расскажет о наших планах насчет твоего кузена. У него не так много вариантов, но все приводят к тому, что твой весьма одаренный кузен станет нашей путеводной звездой в деле освоения новых миров. Впрочем, все это обсудишь с Игорем Александровичем. Сейчас о другой твоей фундаментальной ошибке. К счастью, ты ее пока не совершил, но очень упорно к этому идешь.

Император сделал паузу, поднявшись из-за стола, а цесаревич еще более выпрямился, в молчании ожидая продолжения. Государь между тем прошел к книжному шкафу, корешки в котором не баловали разнообразием. На полке стояло всего несколько книг, и их названия цесаревич знал наизусть: «Искусство Войны» Сунь Цзы, «Государь» Макиавелли, «О войне» фон Кляузевица, «О духе законов» Монтескье, «Демократия в Америке» Токвиля, «Капитал» Маркса, «Пропаганда» Бернейса и «Кодекс чести русского офицера» в редакции 2004 года.

– Разделяй и властвуй, это удобный и рабочий принцип при управлении Конфедерацией, – проведя пальцем по корешкам книг, обернулся к наследнику Император. – Только при его декламации необходимо помнить, что обозначить – это всегда ограничить. И понимая это, всегда необходимо помнить также, что увлекшись, можно ограничить и себя. Ты слишком заигрался с инквизицией и увлекся возвышением своих опричников, натаскивая их на охоту за магами, неасапиантами и прочей богопротивной нелюдью. И это вторая твоя, не менее серьезная ошибка.

– Да, но…

– Но усиление узконаправленной православной риторики – это часть российской государственной политики, ты хочешь сказать, – согласно кивнул Император. – Направленной, и ограниченной – выделил он интонацией это слово, – Юго-Востоком Европы, Балканами. Туда, где совсем недавно была лишь выжженная земля, а сейчас правят бал корпорации с протекторатами. Чем выше уровень жизни, тем ниже потребность к поклонению, и то, что будет греющим светом просвещения для истерзанных войной регионов, может стать обжигающей проблемой в регионах внутренних. Я не зря сравнил твоих черносотенцев с опричниками. Они, кстати, метлы и собачьи хвосты не начали вешать на машины? Нет? Пока нет.

Сделав паузу, Император снова воззрился на панораму неспешно несущей свинцовые воды Невы.

– Ты сейчас вели водителю по Петроградской стороне проехать, по Малому проспекту. Там новый торговый центр открыли, Европа называется. На его фасаде статую Зевса установили с лицом, подозрительно похожим на мое. Посмотри на эту статую, и подумай, что с ней сотворят твои черносотенцы, если им, прости Господи, волю дать. И что потом с этими опричниками твоими мне придется делать.

Перекрестившись на сияющие подсветкой неподалеку купола собора Спаса-на-Крови, государь в расстроенных чувствах покачал головой и судя по виду, даже едва не сплюнул в сердцах.

– И третья твоя ошибка, она ведь тоже про расстановку приоритетов, – обернулся он к цесаревичу. – Ты же кузена уже списал на свалку истории?

– Да, – кивнул цесаревич, вновь без раздумий ответив предельно честно.

– Как? Подскажи, мне только ради интереса этнографического.

– С самого начала турнира команда Арктической гимназии приняла вызывающий стиль поведения, и на балу дебютанток, куда Артур Волков прибудет после окончания турнира, он получит вызов на дуэль, от которого не сможет отказаться, учитывая свою созданную репутацию.

– Недурно. И ты наверняка просчитал, что даже если я дам приказ сохранить ему жизнь, то поражение будет слишком болезненным, чтобы в ближайшее время его воспринимали всерьез.

– Именно так, – вновь предельно честно ответил цесаревич.

– Именно так… – вздохнул Император. – У нас уже война на пороге Юга, а я сегодня вынужден все бросить и заниматься тем, что ты своими одухотворенными опричниками наворотил. Как с Игорем Анатольевичем поговоришь, явишься к ужину, продолжим разговор. И тогда расскажу, в чем заключается твоя третья ошибка.

Глава 16

В тот момент, когда Ольга оказалась совсем рядом и ее ладони легли мне на плечи, я совершенно забыл про остальной окружающий мир. Казалось, во всей вселенной остались лишь ярко сияющие фиолетовым светом глаза, от которых невозможно оторвать взгляд. На миг ощутив горячее дыхание, я с неожиданным трепетом волнения почувствовал касания бархатных губ. Руки Ольги с моих плеч скользнули на спину и в этот момент ее гибкое, в миг ставшее невероятно манящим тело прижалось так, что я почувствовал с девушкой себя единым целым.

В прошлый раз Ольга, на глазах у Валеры и Анастасии, продемонстрировала виртуозное владение техникой Дыхание жизни, восстановив меня после ледяной «анестезии» княжны. Сейчас Ольга применила гораздо более простой способ, не требующий виртуозных навыков – вполне обычный Поцелуй жизни. Но способности девушки оказались столь велики, что после этого простого по исполнению поцелуя, даже не взрослого, я почувствовал себя так, словно… словно… Да это круче, чем секс – невольно вспомнились ощущения от прошлого лечения Ольги. Более того, ощущения сейчас оказались гораздо ярче – я словно взлетел на крыльях, обретя замечательное чувство свободы движения, избавившись от тянущей к земле слабости. Меня будто выбросило в невесомость, подхватив и поднимая ввысь словно мягкой волной блаженства – невероятное чувство.

«Это ты еще с ней секс не попробовал» – подсказал мне внутренний голос.

В этот момент плотно прильнувшая ко мне девушка ощутимо вздрогнула, и торопливо отступила, разрывая созданную между нами связь. Я только выдохнул ошарашенно, не очень желая прекращать затянувшееся мгновение и пытаясь поймать взгляд Ольги. Но она уже отвела глаза в сторону, направляясь к лежащим рядом Эльвире и Валере, никак не выказывая больше мне внимания. Впрочем, когда Ольга присела на одно колено рядом с находящейся в беспамятстве парочкой, я заметил, как у нее румянцем горят щеки.

Моргнув, на миг крепко зажмурившись, я открыл глаза и осмотрелся вокруг, словно возвращаясь в рамки окружающей действительности. Вновь начиная смотреть на мир свежим взглядом, собирая осколки происходящего в цельную картинку.

Так. Ольга зашла в кабинет всего несколько секунд назад – мы с ней столкнулись в проеме двери. Видимо, ее внимание привлек еще тот самый первый хлопок, после которого Валера вылетел из окна. Видимо, во время второго взрыва Ольга была уже на пути к моему коттеджу, своевременно поставив всех своих ответственных людей на уши.

В пользу этой версии говорило то, что сразу после ее появления все как-то вдруг успокоилось и пришло в рамки нормы, почти даже без моего участия. Появились патрули вокруг дома, напрочь исчезли любопытствующие, пытающиеся попасть и в кабинет на втором этаже, и на территорию коттеджа у ворот. А еще пропала опасность для здоровья всем, кто находился в центре событий – глядя на то, как Ольга деловито осматривает пострадавших, я ощутил спокойную уверенность в том, что все со всеми будет хорошо.

– Что случилось? – посмотрела на меня Ольга, быстро оценив состояние находящихся в беспамятстве Валеры и Эльвиры.

– Спящий, – доверительно сообщил я ей, использовав мыслеречь.

– Спящий?

– Ну, мы предположили. Вон в том теле, – последнее произнес уже вслух, показав на валяющегося Орбакаса.

– И… что он хотел? – заметно побледнела Ольга. Появившийся после нашего поцелуя румянец исчез с ее щек, как не было.

– Да черт его знает, – пожал я плечами. – У нас как-то обсуждение в практическое русло сразу перешло, он даже представиться не успел.

Говоря, краем сознания удивился бодрости своего голоса – все же Ольга наполнила меня жизненной силой так, что еще немного, и я ей бы в стихах историю произошедшего рассказал. Это от девушки не укрылось – она оглядела меня внимательным взглядом, явно удивившись моему состоянию. Но очень быстро взяла себя в руки, вернув прежний бесстрастный рабочий настрой.

– Где он? В астрале?

– Мы его вроде как… того.

– Что того?

– Отправили в края вечной охоты, – не успел я одернуть себя, как показал характерный жест двойного чпокающего хлопка ладони по не до конца сжатому кулаку.

Ольга недоверчиво на меня посмотрела, но дальше расспрашивать не стала, видимо списав мое поведение на шок от лечения. Отдав через ассистант пару указаний голосом – подтвердив прежние указания «никого не впускать, и никого не выпускать, кроме русского царя, если ему вдруг вздумается зайти в гости», Ольга вернулась всем вниманием к Валере. Я уже был у двери, кратко продублировав указание Ольги Ире, которая стояла с оружием наготове. Видимо, ей пришлось прибегнуть к серьезным аргументам – потому что на лестнице моих объяснений ждали Андре и Мустафа.

Подробных объяснений от меня не последовало, я ограничился туманной отговоркой, что «песни танцевали, случайно баян порвали». Зато указаний господам накидал полную авоську, причем мало осмысленных. Удовлетворившись, вновь подтвердил Ире задачу никого не пускать, тут же ее откорректировал – никого не впускать, кроме Зоряны и Фридман. Эти двое уже находились в холле, сорванные с мест хлопком взрыва.

Бегом поднявшуюся по лестнице Зоряне я остановил в дверном проеме и указал на кровь на полу и разрушения, дав задание убраться и организовать восстановление, а подошедшего чуть погодя Фридмана просто обязал ей в этом помочь посильно. Демонического кота Мусю, который в ходе заварухи умудрился вляпался в кровь и сейчас оставлял следы на полу, озадачил не быть свиньей, помыть лапы и поводить вокруг носом, наблюдая.

Нагрузив делами всех троих, торопливо вернулся к Ольге. После того, как она закончила осмотр Эльвиры и Валеры, девушка перешла к последнему пострадавшему, Дариусу Орбакасу. Рассеченную челюсть ему уже кто-то (Зоряна, больше некому) залил биогелем, остановив кровотечение, но состояние Дариуса стабильным было не назвать, досталось ему прилично после моего броска. Впрочем, коллежский секретарь здесь был единственным с «техническими», а не духовными повреждениями, так что Ольга восстановила его довольно быстро, заживив рану.

Закончив с коллежским секретарем, Ольга показала мне на Эльвиру и Валеру. И в пару слов, дополненных образами мыслеречи, выдала диагнозы, за профессионально непонятными формулировками которых я выхватил необходимую суть.

У Эльвиры – тяжелое беспамятство и серьезные повреждения. Можно даже сказать душевные раны – биополе, со слов Ольги, порвано на британский флаг. Жить царевна будет, но как можно скорее необходимо восстановить связь энергетических каналов и физической оболочки, чтобы не допустить регрессию развития Источника.

У Валеры – легкий обморок, жить будет, но с таким умом недолго. Но не дав мне с удовлетворением прокомментировать этот ее вывод, Ольга акцентировала внимание на том, что необходимо организовать кровать – в кабинете без окон ощутимо сквозило, и вообще неуютно. Ответить ей я не успел – меня опередил очнувшийся коллежский секретарь.

– Ой, – открыл глаза Дариус и рывком поднявшись, обозрел разруху в кабинете. – А что здесь произошло? Почему я не дома?

– Вы еще спите, господин Орбакас, это сон, – повернулся я к коллежскому секретарю, а после сразу к Ольге: – Ты можешь его усыпить? – прошептал я одними губами.

– Усыпить? – не поняла сразу что я от нее хочу Ольга.

– Как так сплю? – попытался подняться Дариус, но почти моментально получил от меня быстрый удар в основании шеи, и моментально обмяк. От падения я его удержал, подхватив у аккуратно уложив обратно на пол.

– Уважаешь ты мой труд, – укоризненно прокомментировала столь варварский метод Ольга.

– Я все объясню, – попытался успокоить я ее универсальной фразой.

В ответ она только возмущенно выдохнула, едва не всплеснув руками от избытка чувств. Я же обернулся и нашел взглядом ошарашенного происходящим Фридмана. Юрист стоял в нерешительности рядом с Зоряной, которая уже натягивала резиновые перчатки, готовясь убирать кровь с пола.

– Моисей Яковлевич! – окликнул я юриста, и показал на коллежского секретаря. – Вот это тело надо убрать, и что-нибудь придумать, чтобы господин Орбакас очнулся у нас в доме, но с пониманием, что сам сюда случайно пришел.

Фридман в ответ только руки развел в недоумении. Я ему ответил таким же жестом – уж если он в недоумении, то и я тем более. Но задачи это не снимает.

Зоряна между тем, не обращая на происходящее внимание, взяла тряпку и опустила в ведро, собираясь замывать кровь. Вот так – если хочешь полной конфиденциальности, никакой автоматики в процессах, только ручками. Особенно если в окружении нет человека подобного Элимелеху, который может помешать роботу-пылесосу или кофемашине рассказать о тебе лишнее.

Фридман между тем быстро что-то решил и попытался поднять безвольное тело коллежского секретаря, но без особого успеха – если челочек в отключке, нести его гораздо тяжелее, чем если он в сознании. Поняв, что юрист с переноской тела не справляется, я позвал из коридора Иру, ему помочь.

Вдвоем – под руководством индианки, они быстро упаковали и вынесли безвольное тело. Пока организовывал процесс не удержался, и обернулся – посмотреть, как Ольга будет приводить в чувство Валеру. Неожиданно почувствовав при этом собственнический ревнивый укол. Но Ольга к принцу никаких действий, подобных тем что совершала со мной, применять не стала – просто перевернула его на спину, помассировала уши – ладони ее при этом сдержанно засияли фиолетовым, после чего Валера очнулся. Распрямившись с громким вздохом так, словно резко вынырнул с большой глубины.

С помощью Валеры, который еще не совсем пришел в себя и ориентировался в пространстве с трудом, я аккуратно подхватил на руки Эльвиру. Через несколько минут мы более-менее организованно оказались в моей спальне. Валера восстанавливался, понемногу отъедаясь – как боец после сброшенных во время сушки ко взвешиванию килограмм, Ольга колдовала рядом с Эльвирой. Царевна до их пор находилась в беспамятстве, и Ольга медленно и планомерно восстанавливала ее биополе, вновь привязывая физическую оболочку к энергетическим каналам.

Я все это время не находил себе места – энергии внутри было невероятно много, хотелось вскочить, куда-нибудь бежать и что-то делать. Частично утолил жажду действий, организовав на кухне перемену блюд для Валеры, а также пообщавшись со своими охранниками-сторожами. Мимоходом брошенную недавно версию чуть расширил, рассказав о случайности во время подготовки к лабораторной работе по Химии. Версия была настолько несерьезна, что все трое окончательно поняли, что более ничего от меня услышано не будет. И все – и Мустафа, и Андре, и Измайлов, с ней даже пока смирились, приняв как рабочую.

После я проконтролировал как бригада рабочих, в спешном порядке вызванных и направляемых Зоряной (после того, как она замыла следы крови на полу) восстанавливает стекла в кабинете, и вернулся в спальню. Здесь принялся мерить шагами комнату, раздумывая о ситуации, в которой оказались, и ожидая пока Ольга закончит с Эльвирой. Но лечение, вернее восстановление, затягивалось – судя по сосредоточенности Ольги, все было не так просто.

Лишь после нескольких часов, под самое утро, Ольга отвалилась в сторону, закончив восстановление Эльвиры. Царевна почти сразу после этого открыла глаза, полежала немного и глубоко вздохнула, словно заново осознавая себя в этом мире. Чуть погодя, заметив нас с Валерой – мы одновременно подошли к ней ближе, успокаивающе кивнула и скупым жестом дала понять, что с ней все хорошо, просто нужно прийти в себя.

Я обернулся было к Ольге, чтобы выразить восхищение ее работой, но слова так и остались несказанными – когда увидел, чего ей стоило восстановление Эльвиры. До этого наблюдал за девушкой со спины, сейчас же заметил и полностью осознал, насколько она измучена: щека впали, очерчивая скулы, под огромными, потухшими сейчас фиолетовыми глазами видны явные синяки, а сухие губы потрескались до крови.

Подойдя ближе, я присел рядом с Ольгой, вопросительно заглядывая в глаза, а она лишь тяжело выдохнула.

– Я в порядке. Вина красного сладкого, или гранатового сока было бы неплохо. Для начала, – добавила она, причем говоря явно с усилием.

Еще полчаса ушло на организацию и собственно сам легкий завтрак, после которого мы все – и все самостоятельно – вернулись в кабинет. Стекла здесь уже были вставлены, мебель частично заменена. Только небольшие мелочи напоминали о произошедшем здесь совсем недавно. Ну и сам наш вид – осунувшиеся Ольга и Валера, чуть заторможенная Эльвира, которая будто вновь училась ходить, обретая власть над собственным телом, и контрастом я весь из себя деятельный и красивый – после Поцелуя жизни меня до сих пор распирало энергией как заводного. От глаз Ольги это, кстати, не укрылось, и то и дело я ловил на себе ее внимательные изучающие взгляды.

В этот момент как раз наши глаза встретились, и я поймал очередной такой взгляд. И понял, что Ольга сейчас потребует объяснений. Так и произошло – осмотрев всех нас одного за другим, она покачала головой, только сейчас дав волю эмоциям.

Но к моему удивлению, прежде чем задавать вопросы, Ольга достала свой перемигивающийся огнями срочных сообщений портативный ассистант и быстро отдала команду голосом. Ждать пришлось пару минут, после чего Ольга попросила меня дать указание Ире пропустить своих людей.

В недоумении – что именно хочет нам Ольга показать, я ожидающе посмотрел на дверь. И очень удивился, когда увидел знакомые бронекостюмы конфедератов – никак не думал, что люди Измайлова подчиняются Ольге. А судя по всему, так и было, потому что в комнату зашли трое – ротмистр финляндского полка, с лицом скрытым забралом, и сопровождавшие его два конфедерата. В отличие от ротмистра, забрала у обоих были подняты, глазные импланты горели зеленым. Я узнал обоих – рядовой Семенов и поручик Файнзильберт. По жесту офицера они положили обломки беспилотника в угол, и направились к выходу.

– Чей аппарат? Кто следил? – поинтересовалась Ольга у ротмистра, когда дверь за конфедератами закрылась.

Офицер сразу отвечать не стал. Мне его поведение как-то вдруг не понравилось, и я даже приподнялся с места, чувствуя накатывающий мандраж и тянущую моральную усталость – еще один незваный гость подъехал. Ни минуты покоя.

Не понравилось поведение офицера и Ольге, которая стальным голосом начала что-то говорить, но осеклась на полуслове, когда ротмистр снял шлем. Узнаваемые черты лица, неуставная борода, и желтое, ближе к золотому, глубокое сияние глаз.

«Ух ты ё… ноги мне в рот, вот это поворот!» – подсказал мне внутренний голос.

– А… я это вслух сказал? – негромко пробормотал я, когда на меня посмотрели Эльвира, Валера и ротмистр финляндского полка, который лицом точь-в-точь соответствовал всем виденным мною ранее портретам Императора и самодержца Всероссийского, а также президента Российской Конфедерации по совместительству.

– Мадемуазель, прошу простить мою бестактность. Ротмистр князь Александр Северный, к вашим услугам, – отвечая на возмущение осекшейся Ольги, галантно поклонился неожиданный гость. Задержав оценивающий взгляд на девушке на несколько мгновений, чуть погодя он скользнул глазами по нам и отстраненно кивнул всем одновременно.

– Сей аппарат принадлежит Силам специального назначения Армии Конфедерации, – вновь посмотрев на Ольгу, показал на обломки беспилотника Император.

Если в моем мире понемногу все больше носят чужие маски безликие солдаты регулярных армий, прикрываясь шевронами вооруженных сил несуществующих де-юре стран, то в этом мире в масках расхаживают в основном персоналии. И если сибирская царевна и персидский принц по молодости лет просто Эльвира Зарипова и Валерий Медведев, то господин перед нами по сроку службы и должности носит маску целого князя. Князь Северный – зовется, как и Павел I, который инкогнито путешествовал по Европе под этим именем. Правда, не как князь, а как граф Северный.

Воспользовавшись повисшим в воздухе ошарашенным удивлением, Император прошел ко столу и уселся на гостевое кресло. На то самое место, где совсем недавно – еще несколько часов назад, расположился Спящий.

– Ну-с, рассказывайте, – произнес государь, очень громко в тягучей тишине поставив шлем на стол.

«Он хотя бы представился» – прозвучал в голове голос Эльвиры, заставив меня кашлянуть от удивления. Посмотрев на царевну, я заметил, что от потраченного на мыслеречь усилия у нее даже бисеринки пота на висках выступили.

И я даже знаю, почему она ко мне обратилась – мое приподнятое состояние духа довольно заметно. Потому что допинг от поцелуя Ольги, оказавшейся неожиданно эффективным даже для нее, еще не прошел и уходить не собирался.

А отвечать на вопрос предстоит мне – Эльвира сейчас в своем состоянии точно не рассказчик, как и истощенный Валера. Он к тому же вообще участвовал в действе так, что даже всерьез наблюдателем не назвать – просто полетал туда-сюда из окна. Поэтому опять мне говорить, и желательно не так, как в прошлый раз.

Понимая, что манера разговора со Спящим, и даже тон, взятый мною еще недавно в беседе с графом Безбородко, когда я позволил себе комментарий о споре по поводу прозы Пришвина сейчас явно неприемлемы, я попытался погрузить сознание в состояние холодного разума. И… не получилось – столь силен был эффект поцелуя Ольги. Поэтому, как пьяный подросток, пытающийся казаться трезвым, я попытался собрать все силы и собрать себя в кучу.

– Можно без чинов, – великодушно бросил Император. Который явно неправильно понял мою заминку.

«Ну-с, начнем помолясь», – с интонацией «Поехали» от Юры подбодрил меня внутренний голос.

– Сидели вечером… никого не трогали, починяли примус, – начал было я, но понимая, что непроизвольно несу опасную ерунду, титаническим усилием все же взял себя в руки, и продолжил предельно деловым тоном: – В кабинете мы находились втроем с Валерием Медведевым и леди Эльвирой, обсуждали текущие дела. После полуночи незваным гостем явился коллежский секретарь Дариус Орбакас, откомандированный в Архангельск Императорским Русским Географическим обществом.

– Откомандированный? – поинтересовался с неподдельным интересом Император. От него мои попытки взять себя в руки, судя по взгляду, не укрылись. И государь даже откинулся на спинку стула, внимательно меня изучая своим удивительным золотым взглядом. Явно чувствую себя совершенно непринужденно и спокойно. Хотя с чего бы ему переживать?

– Бумагу предъявил, на вид неподдельная, – только и пожал я плечами в ответ.

– Дальше, – кивнул Император, всем видом показав, что поставил себе в уме заметку.

– По виду и ощущению, в теле господина Орбакаса скрывался Спящий. Беседу начал с обвинений, но без конкретики и размыто-голословных. В ответ на просьбу представиться и вести себя вежливо выдернул нас… меня, первого, в астрал, и судя по действиям собрался немного поучить жизни.

– И…

– И как-то так получилось, что мы его чуть-чуть… убили, – закончил я, понимая, что в общем-то правду не скроешь.

– Чуть-чуть… – протянул Император, – убили?

– Да, – просто кивнул я.

– Чуть-чуть убили, – удивленно покачал головой Император, после чего громко фыркнул, а потом вдруг раскатисто и искренне рассмеялся. Валера в это время непроизвольным жестом закрыл лицо ладонями, а Эльвира просто зажмурилась, явно желая в этот момент оказаться где-нибудь не здесь. Желательно на другой планете.

Раз такие умные, сами бы и рассказывали – раздраженно подумал я. Как ни странно, это помогло немного собраться – потому что эйфория опьянения после поцелуя Ольги не желала меня отпускать даже перед лицом Императора, путая мысли.

Прервав смех, звучащий в полнейшей тишине, государь еще раз покачал головой и глубоко вздохнул, демонстрируя свое крайнее удивление:

– Опасные вы ребята. Как хорошо, что я сразу представился.

Под его заинтересованным взглядом мы втроем переглянулись. И я продолжил.

– После того, как со Спящим в теле коллежского секретаря произошел несчастный случай – мы честно его без прямого умысла загаси… простите, убили, по моей просьбе здесь появилась леди Ольга, которая оказала нам всем необходимую помощь, практически собрав по частям и вернув к жизни.

– Прямо собрав?

– Да. Спящий показал весьма сильные способности, и мы едва с ним справились.

– Весьма сильные способности… – эхом повторил Император, и я вдруг понял, что он предельно удивлен.

– Продемонстрировала свои недюжинные способности и леди Ольга, – словно признавая ее способности, посмотрел на девушку Император. И сразу глянул на нас:

– Кого хоть чуть-чуть убили, знаете?

– Так он же… не представился, – покачал я головой.

– Ах да, – кивнул Император. – Если что, это был обер-прокурор из Министерства духовных дел, глава Тайного управления мистических деяний.

– Но… он же, – невольно вырвалось у меня, прежде чем успел опомниться и попридержать язык.

– Но он же Спящий, – покивал Император. – Вас что-то удивляет? Если да, то могу напомнить: темные искусства тоже находятся вне норм международного права. Вернемся к нашим делам, – произнес вдруг Император совершенно другим тоном. Выпрямившись на стуле и положив локти на стол, он продолжил: – Случившееся можете считать казусом исполнителя. Господа чиновники и духовных дел мастера позволили себе лишнего, отстранив от работы с вами профильных специалистов, о чем я не был осведомлен в должной степени. Ответственные будут мною найдены и наказаны в самое ближайшее время, а вы можете продолжать учебную деятельность, в том числе и турнирную, начатую столь ярко.

Ну вот, пришел и объяснил все так, что даже вопросов не задать. Мне бы у него краткости конкретики подучиться. Хотя… будь я Императором, мои слова тоже другой вес бы имели совершенно.

– Вопросы есть? – словно прочитав мои мысли, произнес Император, поочередно оглядев нас всех.

– У нас будет новый навигатор? – спросил Валера хриплым голосом.

– Всенепременно. В самое ближайшее время.

Несколько секунд паузы, и после ответа Императора я быстро переглянулся с Эльвирой и Валерой.

– Вопросов больше нет, – только и произнес я по итогу обмена взглядами. Иногда, даже если есть возможность, лучше промолчать.

– В таком случае прошу извинить, вынужден вас покинуть. Дела-с, – поднялся император. Осмотрев всех одного за другим, почему-то дольше задержав внимательный и даже изучающий взгляд на Ольге – словно заново с ней знакомясь, он кивнул, надел шлем и вышел из кабинета. Вот так вот. Одним своим появлением сказал больше, чем кто-то другой может сделать это тысячей слов.

На несколько минут после того, как Император вышел, в кабинете повисла полная тишина. Эльвира сразу закрыла глаза и откинулась на спинку кресла, задышав открытым ртом как после быстрого бега – явно при виде государя испытала такой стресс, что невероятное количество энергии точно потеряла. Зато Валера, наоборот, приободрился. Потому что в глазах принца явно читалось сдержанное раздражение на весь мир. Я легко понял причину – ведь всю сегодняшнюю ночь Валера провел в ранге статиста-наблюдателя. А он совершенно не привык находится в роли статиста второго плана.

– Потрачено? – только и развел я руками, осмотрев остальных.

Ольга в ответ на мой вопрос поджала губы и покачала головой. Взгляд ее при этом был весьма говорящий – даже без слов ясно, что она удивлена моей способностью генерировать вокруг себя самые разнообразные события.

Эльвира между тем уже открыла глаза и показательно смотрела в свое отражение в стекле, откинувшись на спинку кресла и покачивая ногой. Эмоционального фона от царевны не ощущалось, но мне было понятно, что после того, как Ольга уйдет и неожиданное утро понедельника устаканится, меня ждет несколько вопросов о личности спасшей нас в междумирье незнакомки. А еще несколько ответов на предмет того, какие именно знания и способности приобрела Эльвира, убив в астрале Спящего.

Хорошо хоть, что все кончилось, и скоро у нас будет новый навигатор. Хотя… если у нас будет новый навигатор, это значит что? Правильно, это значит, что все только начинается – подвел я итог с помощью беспощадной логики.

А еще эта самая беспощадная к эмоциям логика, собирая крупицы произошедшего, вдруг собрала мне все предпосылки к следующему вопросу: недавняя фраза Ольги «никого не выпускать, и никого не впускать, кроме русского царя, если ему вдруг вздумается зайти в гости» была усиливающий эффект присказкой, или прямым указанием своим людям?