Текст книги "Путаный след"

Автор книги: Сергей Давыдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

ДВЕ НЕУДАЧИ

Петляя, по дну овражка бежит ручей. Он сильно высох и местами прячется в пыльно-рыжей лебеде. Лебеда скрывает от взоров и целую линию старых окопов. Олег насчитал их семь. Шесть в стороне от ручья и один ближе к деревьям. Олег нашел его не сразу. Здесь могли быть только немцы, решил он. Отсюда они вели огонь и отсюда пошли в атаку на горстку израненных бойцов. Достав свой план, Олег проверил свою догадку. Всё совпадало. Но где же тогда наш окоп? Он должен быть наверху за ручьем или на самом берегу ручья… Мог ли ошибиться Василий Иванович? Мог! Он же сам сказал, что уже двадцать лет прошло. И вот, в ещё более густой лебеде, Олег наткнулся на узенький окопчик, на дне которого была вязкая глина, а на стенках торчало несколько бледных поганок.

«Нашел!» – обрадовался Олег и, нашарив острый, похожий на осколок снаряда камень, не раздумывая спрыгнул вниз.

Копать было трудно. Камень царапал пальцы. Окопчик сильно осыпался и стал узким. Пришлось стать на колени. Но Олег работал, не останавливаясь ни на секунду. Даже большая синяя лягушка, свалившаяся сверху, не отвлекла его. Через полчаса он перекопал весь окопчик и остановился, не найдя ничего интересного. Олег отбросил в сторону камень. Он ударился о какой-то металлический предмет. Олег вздрогнул и стал шарить руками. Нащупал что-то твёрдое, принялся подкапывать и наконец вытащил чёрный, тяжелый от спрессовавшейся в нём земли котелок. Сердце громко застучало. Он вылез из окопа. Внимательно огляделся. Никого! Тогда он стал выковыривать из котелка землю. На самом дне оказалась слегка выгнутая квадратная железка. Потерев железку землей, Олег прочитал: «Гот мит унс». Пряжка от немецкого ремня! Почистил и котелок. На нём показались буквы. «Курт» – удалось разобрать Олегу. Он со злостью забросил фашистский котелок. Всё ясно. И этот окоп немецкий. Значит, Герой не ошибся: наши были наверху.

Но там лишь дорога и этот забор…

Наверное, дорога как раз и пролегла по тому месту, где был окоп! Его сровняли с землей, и всё. Надо прекращать поиски.

Они встретились в условленном месте. В руках у каждого был пакет. В пакетах вареное мясо. Верёвку тоже не забыли. Сегодня был день решительного штурма. Правда, штурмовать нужно не крепость, а простой деревянный забор, и за ним не войско осажденных, а всего лишь собаки, но если вы думаете, что это легко, – попробуйте сами!

Было три часа дня – то самое время, когда Граммофониха изо всех сил орёт на базаре. Поэтому они не таясь прошли мимо её дома, обогнули его и огородами проникли к самому глухому углу сада. Потом один подбежал к забору и стал бить в него ногой. В ответ раздался яростный лай. Это как раз и требовалось осаждавшему. Размахнувшись, он перекинул в сад пакет с мясом. Затем бросился к приятелю и быстро подсадил его. Мгновение – и тот уже был на заборе.

– Давай, – шепнул он и поймал второй пакет. Он хотел спрыгнуть в сад, но, поглядев вниз, ахнул, при этом пальцы его сами разжались и пакет полетел на землю.

Снизу, роняя слюну, на него целились две рычащие собачьи пасти. Они как бы говорили: «Ну, что же ты? Валяй прыгай!»

Мясо валялось у них под ногами, но псы не обращали на него внимания. Добыча на заборе казалась им более привлекательной. Они даже подпрыгивали в нетерпении, стараясь ухватить за ноги сидящего на заборе. Были они паршивые низкорослые дворняги, но, видно, очень злющие.

Оставшийся внизу уже раскручивал веревку, чтобы перебросить её на ту сторону приятелю, но тот кубарем свалился с забора.

– Сытые, черти! Ничего не выйдет. Не хотят они мяса.

Понурив головы, зашагали назад. Шли молча, говорить было не о чём. Когда выбрались на дорогу, один признался:

– Влетит мне! Я всё мясо из супа вытащил.

– А я, которое на обед б-было, взял, – вздохнул второй.

ПОМЕСЬ ТАКСЫ С ЧЕМОДАНОМ

Виталька всем говорил, что Рекс – немецкая овчарка. Рекс и в самом деле был замечательным псом. С сильными, тяжелыми лапами. Уши стоят, как у немецкой овчарки. Вот только хвост! Хвост Рекса доставлял Витальке немало огорчений. Любому мальчишке известно, что у настоящей овчарки хвост опущен вниз. Прижат к ногам. У Рекса же похож на крендель.

Пока Рекс был щенком, Виталька ждал, что хвост вот-вот выпрямится. Но шли дни, а крендель и не думал раскручиваться…

– Может, Рекс н-не знает, как хвост держать? – высказался Славка. – Давай научим! В-всё равно делать нечего!

И они приступили к дрессировке. Рекса вывели на пустырь. Виталька коротко держал поводок, заставляя пса идти возле ноги. Славка стегал тонким прутиком по хвосту. От удара хвост на какое-то мгновение опускался вниз. Едва он начинал скручиваться, как снова следовал легкий удар. Так повторялось много раз. Наконец при одном виде поднятого прутика Рекс опустил хвост к ногам.

– B-видал? Уже получается! – заликовал Славка.

– Ну да! Что же, так и ходить за ним всё время?

Рекс старался. Рекс не сводил глаз с прутика. Но что он мог поделать? Хвост его не слушался.

– Н-ни черта не понимает! – разозлился Славка и от огорчения больно хлестнул пса.

Рекс громко взвизгнул.

– Эй вы, живодёры!

Они и не заметили ленинградца! Он сидел на столе для пинг-понга и болтал ногами.

– Ты опять на стол забрался?

– Живодёры! Вы ему лучше гирю привяжите к хвосту!

– А чего он хвост так держит!

– Потому что не овчарка! Помесь таксы с чемоданом!

– Ты откуда знаешь? – крикнул Виталька. – Знаток какой. «Не овчарка, не овчарка»… Научим, и всё.

– Ха, научите. Да если тебя бить за то, что ты не японец! Или вон его давай бей! Всё равно он заикаться будет!

– Ну ты, Нева, потише! – вступился за Славку приятель. – Опять получить хочешь?

– П-пусть л-лучше и-и-идет Граммофонихе п-помогает, – буркнул Славка, низко опустив голову.

Олег понял, что обидел Славку. Ишь, как тот покраснел. Вот-вот заплачет. Не стоило так, конечно. И всё это из-за окопа… Все планы рухнули! Разговаривать неохота. Заняты всякой ерундой и не знают ничего. У него беда побольше. Подумаешь, собачий хвост!

– А собачка-то ничего! – примирительно похвалил он. – Лайка настоящая.

– С тобой не разговаривают. Иди к Граммофонихе.

– П-поцелуй её! В-все равно мы её разоблачим! Т-только в сад залезем.

– Вы-то уж зале-зете! – протянул Олег. – А забор? А собаки? Это вы забыли?!

Приятели разом вздохнули. Олег понял, что они не знают, как попасть в сад к торговке. Ничего у них без него не получится!

– Киньте собакам мяса, – предложил он.

Виталька небрежно усмехнулся:

– Без тебя догадались!

– Ну и что?

– Пошел ты… не берут они ничего, они поумнее тебя!

– А зачем вам к ней надо? – не обратил внимания на обиду Олег.

– Т-т-тебе не все равно?

– Посмотреть хотим. Говорят, что у нее сад лучше, чем у деда. Может, она тебя приглашала? А, Нева? Яблочками хоть угостила? К ней-то не залезешь! Ты к деду залезал и то попался!

Не хотят говорить, не поверил Олег, наверное, у них есть какая-нибудь тайна! Ну и пусть не говорят. Что ему их тайны! Ему ничто теперь не интересно. Он может вообще уехать в Ленинград. Завтра же. Хоть покупается у Петропавловской крепости.

Он так и хотел заявить им. Но тут произошло неожиданное.

Рекс, спокойно сидевший до этого у ног Витальки, вдруг вскочил и рванулся так, что Виталька не удержал в руках поводок.

– Рекс, куда? Вернись! – крикнул хозяин.

Здоровенный лохматый пес, выскочивший из-за угла, не останавливаясь, кинулся к Рексу. Мгновение – и собаки, сцепившись, закружились в пыли.

Псы визжали и лаяли. Клочья шерсти летели во все стороны. Лохматый был больше Рекса. Но тот ему нисколько не уступал. Рекс ловко вывернулся, когда лохматый пытался подмять его, и снова бросался и бросался в бой.

– Что же вы стоите?! Разнимайте! – закричал Олег.

Славка бегал вокруг, не зная, что делать.

– Не поддавайся, Рекс, – повторял Виталька, но голос его дрожал. – Дай ему! Так! Та-ак!

Ободренный голосом хозяина, Рекс навалился на лохматого врага и, видно, здорово укусил его, потому что тот взвыл, вскочил на ноги и с жалобным повизгиванием пустился наутек.

– Ур-ра! Молодец Р-рекс! П-п-пусть не лезет! – ликовал Славка.

А Виталька крикнул:

– Смотрите-ка! Вот здорово!

Рекс тяжело дышал, высунув язык. Уши у него победоносно стояли, а хвост был грозно прижат к ноге, как у самой настоящей овчарки.

– А ведь я придумал, как пролезть к Граммофонихе, – выпалил вдруг Олег.

– Не нужно нам, – покосился Виталька. И, обняв Славку, добавил: – Врешь ты всё! Айда к деду, Славка!

– B-врет он всё, – повторил Славка. – Г-говорил, Рекс помесь какая-то! Те… теперь подлизывается!

Сегодня возвращается тётя Таня. Олег вытащил из стенного шкафа авоську с овощами. Не хватает ещё, чтобы тётя Таня на него сердилась. Но до чего же неохота заниматься этим! Скорее сделать – и в сторону. Ну, раз-два!

Начистил брюквы и морковки. Налил в кастрюлю воды. Положил овощи. Поставил кастрюлю на газ. Покипят овощи – добавить манной крупы, и готова «витаминизированная». Так, кажется, её варят. Если и не так, ничего. Есть он её не будет. Такие дела творятся, а он должен, как маленький, кашку кушать!

Пока овощи варились, выбежал в магазин за молоком. Вскипятил. Влил немного молока в овощи. Засыпал крупу. Вскоре снял кашу с огня.

С этим – порядок. Что ещё? Мамины письма? Пришло три штуки – лежат на окне. Пол не метён? Подметём, пожалуйста.

Ещё что?

Как же он забыл? Извиниться перед стариком!

Бежать к нему скорее…

ОСИНОВЫЕ ЧАШКИ

В Славкиной деревне осину не признают за дерево: на доски не годится, дрова из нее никудышные. Зато дед ценит осину. В сарае у него целый штабель осиновых чурок. Дед их называет «заготовки». Оказывается, нет лучше дерева на чашки. В осиновых чашках можно и воду держать, и капусту рубить. Ещё есть у деда липовые заготовки. Липа идёт на ложки.

Сегодня дед будет точить. С вечера принёс в сени гору заготовок, возился со станком, смазывал, проверял. Рано проснулся Славка, а дед уже в сенях у станка. Сени узкие, вдвоём не развернуться. Славка открыл дверь и стал смотреть прямо с койки.

Дед нацепил фартук на голую грудь, нахлобучил кепку назад козырьком, повернулся, подмигнул из-под очков и включил моторчик. Скорость у станка огромная, чурку совсем не видно. Рядом со станком, на стеллаже, у деда набор стамесок. Большие, маленькие, плоские, выпуклые. Дед на память помнит, где какая лежит. Вот он не глядя взял одну, поправил очки, пригнулся и быстро провел стамеской вдоль чурки. Фонтан стружки ударил в потолок. Дед сменил стамеску – стружка полетела в сторону. Он ещё несколько раз менял стамески, потом взял наждачную бумагу – раздался шорох.

– Ну-ка, держи! Тепленькая. Ну, кому продать опилки, я – директор лесопилки!

– Ма… матрешка, – ахнул Славка. – А быстро! Попрошу Витальку, пусть разрисует.

– А теперь дело начнём.

И дед, уже не отрываясь, принялся точить чашки. У деда полдеревни родни, и всем нужны эти чашки. Много придется точить. Такие чашки иногда продают в райцентре на базаре. Не такие, куда хуже. Дед свои не продаёт. «Моя работа дорогая, – говорит. – Денег не хватит», – а сам отдает даром.

– Учил я, учил Петьку, – крикнул он, не поворачиваясь от станка, – но не дошло до него!

«Петька» – это Славкин отец. Петр Артемьевич – зовут его в деревне. Он счетовод, а деду всё – «Петька»!

– Я его точить не приучил, а он меня деньги считать.

Это верно, отец частенько поругивал деда за то, что тот к деньгам равнодушный.

– А на чёрта их любить, – сказал как-то дед. – Работу любить, это я понимаю. Внуков, всех людей, яблоню – другое дело. А то – деньги! Пенсию мне платят. Корма мне много не надо. Яблок намочу бочку – до следующих живу.

– Новый бы дом поставил, – сказал отец. – Стоит только твои яблоки продать…

– Новый дом? Моя халупка того, конечно. До первого ветра. Зато всё в ней под рукой. А яблоки продать в этот год не могу. Больнице обещал.

– В прошлом году детдому, в этом – больнице.

– Так ведь что сделаешь? Обещал!

– Хороши чашки, внук! Так и быть, порадую деревню.

Славка убирал станок. Целая гора стружек. Мягких, как опилки.

– Было п-полено, стала ч-чашка! Мне бы так!

– Научу ещё. На следующий год. А эти дадим Витальке разрисовать. Чтобы покрасивее были.

– Сбегать?

– За Виталькой? Обожди. Пусть высохнут. Ещё может повести.

– Как это?

– Ну, перекосить, покоробить. Не должно бы. Материал хорош. Охо-хо, прибери-ка, а я полежу. Спина уже не гнётся. Не могу долго работать. А ведь антоновка желтеет, видишь? Лето кончается, скоро уедешь. Ты получше стал говорить, кажется, а?

– Когда не тороплюсь. Хочешь скороговорку?

– А ну!

– Уж у лужи ужинал, – медленно начал Славка. – П-постой, стучит кто-то.

– Пойди посмотри.

Славка побежал, но сразу вернулся:

– Д-дед, дед, Граммофониха!

– Здравствуйте, соседушка, дорогой Артемий Артемьевич!

Славка рот разинул. Что с ней? Вежливая!

– Солнышка у вас в саду сколько. Не то что у меня.

«Будет у тебя солнце, забор до неба», – чуть не брякнул Славка.

– А яблочки – царские, каждое по рублю!

«Ты и по два сдерешь!»

– Что же сесть не приглашаете, соседушка? Или не вовремя?

«Стул раздавишь, садись на крыльцо!» – думает Славка.

– Славка, – скомандовал дед, – принеси стул. Ну здравствуйте. Чем обязан?

«Принести ей ломаный из сеней? Вот грохнется! Жаль, нельзя, – дед заругает».

Граммофониха уселась, поправила на голове новый платок. Она и вся была нарядно одета, не в рыночном мужском пиджаке, а в синей шерстяной кофте.

– Чем обязаны? Ничем! В гости решила, соседи всё ж.

«Звали тебя!» – продолжал думать Славка.

Дед сел напротив неё на крыльцо. Славка заметил, как он из-под очков зорко наблюдал за торговкой. Да и та – глазами по саду, потом на деда. Быстро, словно ненароком. Ждёт, что дед скажет. А дед молчит, щурится, бороду почесывает, опилки вытряхивает…

– Можно же по-соседски? – повторила Граммофониха.

– Можно, – наконец отозвался старик. – Завтра и мы к вам придём. Сад ваш посмотрим, по-соседски.

Ох и дед, хитрый какой!

– Приходите. Только я вечером дома. Когда темно. Все занята, все занята!

– А-а, – протянул дед. – Когда темно, мы не видим. Мы ведь не совы.

Граммофониха так подпрыгнула, что ножки стула в землю ушли.

– Хватит дурить! Клоун старый! Знаешь, зачем пришла, и ломаешься!

– Я не клоун, – нахмурился дед.

Граммофониха сразу опомнилась. Улыбнулась. Снова поправила платок и смирно сказала:

– Я соседушку выручить хочу, а он кобенится.

Дед встал. Славка заметил, как он сжал кулаки.

– Верно, хватит ломаться. Не продаю я участок, Луиза Никоновна, и зря вы сплетничаете, что я мальчишку голодом морю. Вот он, перед вами!

– Что вы, что вы, – запела она, – я нигде ни слова. Это ж люди. От людей не спрячешься. А с участком не торопись, я дело предлагаю. Ты и в сторожке поживёшь, а деньги будут. Много ль тебе жить-то? Старенький уже совсем. Ум теряешь. Отберут участок в школу или ещё куда… Не сообразишь, что и делать. А я честь по чести, деньги уплачу. Много не дам, нет у меня много, откуда… но тебе на старость хватит. Не кобенься. Давай миром.

Калитка была распахнута настежь. Олег удивился и пошёл через сад к домику. Услыхав голоса, он быстро спрятался за дерево. Надо переждать, не будет же он при людях извиняться. Кто же там, кажется, Граммофониха? Интересно. Перебраться бы поближе, вот сюда, так. Ну точно, она самая!

– У тебя земля, как пух! Само всё растет, – жаловалась торговка. – А у меня? Ямы да железо. Осколки да ямы!

Что? Что она говорит? Олег весь превратился в слух.

– За двадцать лет любую землю можно пухом сделать. Только руки приложить, – ответил с крыльца старик. – Здесь тоже железо было. Кругом бои шли. На такой земле красиво надо жить, грех на ней наживаться!

– Астры, что ли, сажать? – презрительно пропыхтела торговка. – Ты давай о деле. Я вот смотрю, как у тебя школьники по саду бегают, и сердце останавливается! Осень придёт – опять, что ли, бегать будут?

– Конечно. У школы приусадебного участка нет.

– О! Продавай скорее мне всё, слышишь? – вскричала она. – Пойдёт директор, куда надо, и всё! И закрепят за ними это всё. – Она провела вокруг рукой. – Директор не дурак. Дураков не назначают.

Дальше Олегу неинтересно было слушать. Он попятился назад. Придется ещё раз прийти. Что же там в саду у торговки, какие это ямы? Вдруг окоп! По плану не получается? Но план-то ведь путаный!

СЛАВКА ДЕЙСТВУЕТ САМ

Было у Славки три рубля. Дал ему отец перед отъездом. Подарил. Славка сперва не знал, что на них купить. На пустяки тратить жалко. Думал-думал и надумал, что купит Витальке красок. Позовет его однажды в магазин и скажет: выбирай любые! Но… пошел Славка на рынок.

– Т-те… тетенька, вы яблоки будете покупать?

– Да, что тебе?

– Ку… купите мне вон у той толстой разных, а?

– А сам-то что?

– Мне она не продаст.

– Это почему же?

– Она… мы… мы ей должны. Она мне не продаст. Отнимет д-деньги, и всё.

– Ну давай. Что с тобой поделаешь!

– Т-только вы разных. У неё много сортов. Так вы уж всяких!

– Некогда мне с тобой возиться. Да ладно! Давай авоську.

– Товарищ лейтенант, разрешите обратиться!

Дежурный лейтенант посмотрел на старшину Солнцева:

– Ну?

– Ничего серьезного. Мальчишка какой-то. То поднимется на крыльцо, то назад. Похоже, хочет обратиться и трусит.

– Давай его ко мне!

Так Славка попал в милицию. Он робко огляделся. За столом сидел строгий дежурный и глядел на Славку в упор.

– Жаловаться на свой рост пришел? – встретил его дежурный. – Или яблоками угостить хочешь? Ишь какие аппетитные. Давай, мы их в два счета оформим.

Славка шагнул вперед и положил яблоки на стол. Были тут и китайка, и анисовка, и огромный, с темными вмятинами, белый налив.

– Угощаешь?

– В-вы посмотрите! И коробовка, и пепинка, и н-налив.

– Верно, все разные, – сказал старшина. Он стоял сзади Славки.

– И что из этого?

– Откуда у неё столько? Она спекулянтка!

– Э-э, – протянул дежурный. – Да ты по делу, оказывается! Ну-ка, ну-ка!

Милиционеры внимательно выслушали Славку. Он думал, что они сразу же пойдут на рынок забирать торговку. Но лейтенант сказал:

– Ладно. Можешь идти. Яблоки пусть у нас полежат. Авоську возьми.

Но Славка не хотел уходить ни с чем.

– И-идемте, я вам покажу её! Она сейчас торгует.

Открыв ящик стола, лейтенант ссыпал туда яблоки и, как показалось Славке, небрежно заключил:

– Ясное дело. Займись как-нибудь на досуге, Солнцев.

– Выполню, – кивнул головой старшина. – Я эту даму знаю. Давно приметил.

– К-когда выполните? – не уходил Славка.

– Иди, иди, малыш! Сказано – на досуге!

Славка вышел из милиции разочарованным. Ничего не получилось, думал он. Пока они займутся, Граммофониха все яблоки распродаст. Нет, надо самим что-нибудь придумывать. И как можно скорее.

НУЖНА СОБАКА И ЕЩЁ ДВОЕ

Если лечь на спину и раскинуть руки и ноги, вода сама держит на поверхности. На Неве у Петропавловской крепости Олег частенько отдыхал таким образом. В Днепре вода теплее, но на спинке не разлежишься, течение сносит к отмели.

Олег выбрался из воды, упал животом на песок и задумался. Неужели ничего нельзя сделать? Неужели окоп на месте, где теперь дорога? Всё тогда пропало… Изучен каждый метр земли, все обыскано, остается только расспросить Граммофониху.

Подслушав разговор Граммофонихи со стариком, Олег возненавидел торговку.

Почему она такая наглая? Почему такие люди, как старик, ничего не могут с ней поделать?

Но как ни ненавистна была ему торговка, а всё же спросить, что у неё за ямы в саду, нужно. Как это сделать? Подождать, когда она с базара пойдет?

На берегу, возле будки, на которой было написано: «Не купаться, штраф», мальчишки устроили трамплин. Они врыли в отмель сваю, положили на нее доску и накатили на один конец доски камень. Разбегаясь, мальчишки подпрыгивали, доска пружинила, и, высоко подлетев, мальчишки ласточкой падали в воду.

Олег никогда не прыгал с трамплина и решил попробовать. Он встал в очередь.

– Ну, – крикнули сзади, – давай же скорее!

Он кое-как оттолкнулся и неумело полетел в воду.

Но смеяться никто не стал.

– Ты сильней толкайся. Ноги вместе держи, – посоветовали ему, когда он снова подбежал к трамплину.

Прыгнув раз десять, он почувствовал, что ударяется о воду не так сильно, как в первый раз. Устав, он растянулся на траве. Рядом плюхнулось несколько мальчишек. Носы у всех пооблупились от солнца.

– Ты откуда? – спросили они.

– Во-он оттуда!

– Так и мы оттуда. Приезжий, что ли?

– Приезжий. Мальчишки вскочили:

– В футбол стучишь? Айда с нами!

Пришли на футбольную поляну. Там уже гоняли в футбол.

– Эй, примите нас!

Капитан свистнул и остановил игру. Олег узнал Витальку.

– Физкульт-привет! – небрежно сказал Виталька. – Сыграем. А этот не нужен. – Он показал на Олега.

«Ну и пусть, – подумал Олег, закусив губу. – Мне и одному хорошо».

Он сел на траву и стал глядеть на играющих. Новенький, хорошо надутый мяч несколько раз подлетал к его ногам. Подняться бы да влепить прямо отсюда гол этому Славке-коротышке! Ещё в ворота встал!

Мяч снова подкатился.

– Ты, подай мяч, не видишь?

Сейчас он им подаст! Постой… постой… да это же она!

Мимо поля, нагруженная корзинами, проплыла Граммофониха. Олег оставил мяч и пустился вдогонку. Ребята видели, как он остановил торговку и взял корзины.

– Ну и ч-человек! – Славка даже сплюнул.