Текст книги "Хрустальные небеса"

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Тогда пресса охотно вскрывала всякие тайны. Мне

казалось, что настало время рассказать и о моей

экспедиции в космос…

«Неужели он все-таки обычный псих? – подумал я, всматриваясь в лицо попутчика. – Больной и несчастный

человек с комплексом нереализованной мечты… Живет в

мире собственных грез…»

– Я тогда учился на втором курсе авиационного

института. Вот и написал три письма с подробным

изложением всех моих космических приключений: в

ректорат института, в Академию наук и в конструкторское

бюро, которое проектировало «Буран»… Ответа из

Академии я так и не дождался. Замдекана нашего

факультета пригласил меня для доверительной беседы и, внимательно

выслушав,

вручил

мне

бесплатную

месячную путевку в институтский профилакторий –

отдохнуть

от

напряженной

учебы,

восстановить

душевные силы. А из КБ пришел ответ от самого

Генерального конструктора. Он пожелал мне успешно

окончить институт и постараться воплотить в жизнь мою

мечту о полете в космос.

Лосев некоторое время молчал, задумчиво глядя в

темноту за окном поезда.

– Несколько раз я посылал свои статьи о

космическом полете в газеты и журналы. Но отовсюду

получал

отказы:

они,

мол,

готовы

освещать

308

Хрустальные небеса

таинственные факты из истории науки и техники. Однако

публиковать откровенные выдумки не будут!

Он улыбнулся, горько и печально.

– В конце девяностых послал письмо даже в

зарубежье,

историку

космонавтики

Чеславу

Волянецкому… Знаете такого?

– Знаю, – я кивнул. – У него есть несколько хороших

книг…

– Получил письмо с очень странным ответом: «Ваш

рассказ принят во внимание для кардинального решения

ваших проблем». И с тех пор – ни слуху, и ни духу!

– Почему бы вам и в самом деле не попытаться

пробиться в отряд космонавтов? – предложил я. –

Реализовать мечту… «Буран» и «шаттлы» уже, конечно, не летают, их время ушло. Но «Союзы» по-прежнему

регулярно уходят в рейсы к орбитальным станциям…

– Пробовал, – он вздохнул. – В две тысячи втором я

успешно прошел медицинскую комиссию в отряд

космонавтов. Но затем было собеседование. Мне

сообщили,

что

кандидату

в

космонавты

крайне

желательны профильное образование и опыт работы в

космической отрасли. А я по специальности – всего лишь

авиационный

инженер,

занимаюсь

испытаниями

пассажирских и транспортных самолетов!

У него на лице обозначилась такая откровенная

обида, что я решился круто изменить русло нашей

беседы,

и

с

натужным

интересом

принялся

расспрашивать Лосева о новейших гражданских лайнерах.

Он отвечал обстоятельно, со знанием дела, но все-таки

как-то вяло и без особой заинтересованности в предмете

рассказа.

Постепенно наш разговор угас сам собой. Около

полуночи решили укладываться спать.

…Утром я проснулся, когда Игоря Ивановича уже

не было в купе. Он сошел с поезда где-то на границах

Подмосковья. На столике я нашел красный пакет – в таких

когда-то продавали фотобумагу. На пакете шариковой

ручкой была сделана надпись:

309

Хрустальные небеса

«Вадиму Петровичу от испытателя И.И.Лосева.

«Буран», 15 ноября 1988 года».

Буква «Л» в подписи напоминала стартующий

космолет, за хвостом которого клубился шлейф из

остальных букв фамилии Игоря Ивановича.

В конверте обнаружилось три черно-белых

фотоснимка.

Лосев в защитном костюме, но без кислородной

маски, с поднятой в приветствии правой рукой. Еще

совсем юношеское, без сетки морщин, лицо Игоря

Ивановича выглядит очень необычно: словно чьи-то

невидимые ладони приподняли щеки к ушам, слегка

стянули к центру лба кожу с висков. За спиной Лосева –

прямоугольное окно в кабине «Бурана». Сквозь толстое

стекло хорошо просматривается панорама земной

поверхности, чуть прикрытая белесой дымкой редких

облаков.

На втором снимке Лосев в том же защитном

костюме, но уже в кислородной маске, закрывающей

нижнюю половину лица, парит в невесомости в кабине

космического корабля. На заднем плане виден пульт

управления «Бураном» и очертания земных материков за

иллюминаторами космолета.

Третье фото – южный берег Крыма, снятый с

орбиты чуть под углом к вертикали. Ялта, Алушта и

Партенит из космоса…

Я скептически усмехнулся. Все три снимка –

наверняка фотомонтаж, иначе и быть не может!

Дома я сунул пакет с фотографиями в огромный

том «Мировой пилотируемой космонавтики». Как раз

между страницами с описанием космической эпопеи

«Бурана». Сунул, и надолго забыл об истории, рассказанной в вагоне поезда чудаковатым выдумщиком

по фамилии Лосев.

310

Хрустальные небеса

4

Прошло почти три года.

Как-то ко мне «на огонек» заехал мой старый

университетский товарищ – Дима Лаптев. Мы не

виделись давно: он жил в Москве, работал в солидном

академическом институте, руководил лабораторией, и у

нас, в Питере, теперь бывал редко. Димка располнел, обзавелся очками и шкиперской бородкой, в которой уже

заметно серебрились островки седых волос. Сейчас

Лаптев приехал в командировку, поучаствовать в каком-то международном симпозиуме – как он выразился – «на

актуально-прикладные математические темы».

Жена и дети уже полторы недели отдыхали на даче

за городом, и у нас с Димычем появилась замечательная

возможность «расслабиться» у меня дома. Чем мы и

занялись, расположившись за небольшим журнальным

столиком в гостиной и неторопливо вспоминая «под

водочку» былое: годы учебы в университете, совместные

походы на байдарках в Карелию, знакомых ребят и

девчонок.

Постепенно разговор перекинулся на сегодняшний

день, на нынешние наши дела и заботы. Я рассказал о

своей новой книге – «космической опере» о завоевании

землянами ядра Галактики. А Димка принялся хвастать

новой научной разработкой:

– Эх, Вадюха, если бы ты знал, какую мы

компьютерную

программку

отгрохали!

Куколка

получилась, а не программка!

Я

слабо

представлял,

как

математическая

программа может выглядеть «как куколка», да и вопросы

программирования меня вообще слабо интересовали, но

из вежливости все-таки попросил:

– Вот и рассказал бы мне, лапотному, о своих

разработках. Если они, конечно, не секретные…

– Не секретные, – отмахнулся Лаптев. – В нашем

проекте участвует куча международных организаций.

Кроме нас с индусами, – еще Европа ручки приложила, 311

Хрустальные небеса

Китай пять юаней вставил… Ну, и амеры тоже… Куда ж

сегодня без дядюшки Сэма?

Он достал из пачки сигарету, неторопливо закурил

и продолжил:

– А разработка, Вадюсь, действительно получилась

серьезная. Наша программа позволяет сканировать и

оцифровать любую фотографию, создать ее базовый

цифровой образ…

– Всего-то? – иронически хмыкнул я. – Сканировать

фотографии на компьютер уж лет двадцать, как можно!

– Ты, злодей, дослушай, а потом будешь свое

компетентное

мнение

высказывать!

–

наигранно

обиделся Митяй.

Я шутливо зажал ладонью рот.

– Вот так гораздо лучше, товарищ писатель, –

хохотнул Лаптев. – Не забывай только дышать!

Он отправил в воздух колечко сигаретного дыма и

вернулся к рассказу:

– Ну, так вот, из базового образа фотографии мы

можем создать динамическую модель. То есть как бы

«дорисовать» картинку во времени, примерно зная

законы перемещения предметов, запечатленных на

фото…

– Ну, и какой в этом смысл? – снова легонько

подначил я. Дразнить Митьку – одно удовольствие!

Димыч начинает злиться, горячится и выдает на-гора

кучу всяких интересностей, которые в обычной беседе из

него клещами не вытащить. – Где эту программную

машинерию можно применить?

Лаптев, однако, на сей раз не заметил моего

словесного выпада:

– А ты представь, что у тебя есть три или четыре

фотографии марсианской поверхности. Полученных с

борта, допустим, американского марсохода «Куриосити» с

интервалом несколько секунд или даже минут. Наша

программа позволяет «дорисовать» все промежуточные

изображения Марса и сделать даже что-то вроде

небольшого фильма…

312

Хрустальные небеса

– Ну, ваш фильм все равно будет ограничен

начальной и конечной фотографиями, – я тоже решил

немного поумничать. Все же мы с Лаптевым когда-то

окончили

один

факультет,

и

математические

«премудрости» еще окончательно не выветрились у меня

из головы. – То есть начальным и конечным условиями…

– А вот и нет! – пьяно замотал головой Димка. –

Если нет никаких резко меняющихся факторов, фильм

можно продолжать и «влево», и «вправо».

Я удивленно выпучил глаза:

– То есть, если в поле зрения фотокамеры не

появится какой-нибудь марсианин, вы можете гонять

свое кино бесконечно?

– Ну, да! Хоть целый сериал можем снять!

– Гм… Димон, вот хоть башку мне откуси, а все

равно никак в толк не возьму: какая польза от вашего

фильмотворчества? Для чего может понадобиться это

виртуальное кино?

– Объясняю специально для писателей, – поддел

Лаптев, криво ухмыльнувшись. – Из нескольких

фотографий мы сделали цифровой образ, а затем

виртуальный фильм. Допустим, все тех же пейзажей

Марса. Это понятно?

– Понятно, – кивнул я, разливая по рюмкам

очередную дозу.

– А в это время орбитальный модуль летает над

Марсом и фиксирует параметры марсианской атмосферы: ну, там направления ветров, давление, температуру. Все

эти факторы мы можем добавить к нашей цифровой

модели…

– …И получить картинку, как будет выглядеть

марсианский пейзаж, например, во время пылевой бури!

– догадался я.

– В корень глядишь, провидец! – Митяй хлопнул

меня по плечу и взял рюмку с водкой. – Пьем за

писательский талант и проницательность!

– Любопытно… – задумался я, когда мы выпили. –

Ну, а достоверность такого фильма? Придумать, 313

Хрустальные небеса

нафантазировать с помощью компьютера можно с три

короба…

– Достоверность, говоришь? Сиречь – практическая

ценность… Тебя удовлетворит, любезный мой друг, если

я скажу, что наши виртуалфильмы дают совпадение с

реальными событиями на 98,7 процента? Проверено

здесь, на Земле, и уже многократно!

– Солидно, – закивал я. – Хорошая методика для

изучения планет!

– Ха, и не только планет! – замотал пальцем у моего

носа Лаптев. – Есть и другие применения нашей

разработки.

Он осторожно пошарил рукой на полке над

журнальным столиком и вытащил пластиковую коробку

со старыми DVD-дисками. Взял первый попавшийся.

– Это что за киношка?

Ага… «Семнадцать

мгновений весны». Так вот наша программуля позволяет

создать цифровой образ этого мира штирлицев и

мюллеров…

– Фильм и так уже давным-давно оцифрован, –

возразил я, постучав указательным пальцем по конверту

с диском. – Лет пятнадцать, как его перегнали с пленки в

«цифру».

– Я не об этом, – досадливо поморщившись, покачал головой Митяй. – Наша оцифровка позволяет на

основе виртуального образа создать сколько угодно

новых фильмов – и приквелов, и сиквелов. Можно

вообще загнать в один фильм людей из разных времен: Тихонова, Хабенского, Мэрилин Монро, Чаплина…

Зритель будет абсолютно уверен, что снимаются в кино

настоящие актеры!

– Ничего себе! Это же революция в киноиндустрии!

– Еще какая революция! – Лаптев гордо выпятил

грудь. – Голливуд отдыхает!

Мы выпили еще по одной за «кинореволюцию», и

Димка доверительно сообщил:

– Кстати, наша методика позволяет определить

достоверность любой фотографии или кинопленки.

314

Хрустальные небеса

– Любой? – усомнился я.

– Любой! – Лаптев хлопнул ладонью по столешнице.

– Стопроцентная гарантия достоверности!

И тут я вспомнил о фотографиях, подаренных мне

Игорем Лосевым.

Я тяжело поднялся из кресла – алкоголь уже давал

о себе знать – и подошел к книжной полке. Пакет с

фотографиями обнаружился в том же месте, в которое я

сунул его почти три года назад – в книге по истории

мировой космонавтики.

– Вот, держи! – я разложил три фотокарточки на

журнальном столике. – Сможешь доказать, что это

фальшивки?

Димыч одна за другой взял в руки фотографии, внимательно их разглядывая.

– Черно-белые, – он недовольно фыркнул. –

Старье…

– А что, для старых фотографий ваша метода не

работает? – съязвил я.

– Почему же не работает? – обиженно пыхнул Митяй.

– Еще как работает! Просто черно-белое изображение

нашей программке оцифровывать намного проще, чем

цветное… Это, – как бы помягче сказать, – все равно, что

микроскопом гвозди заколачивать…

– Вот и забей гвоздик! – хихикнул я. – Или слабо?

Лаптев на пару секунд наморщил лоб, что-то

прикидывая. А затем с абсолютной уверенностью изрек:

– А вот и не слабо! Беру в работу твои фотки!

5

Дима Лаптев позвонил мне недели через две, когда

я уже и думать забыл об отданных ему фотографиях.

Даже на экранчике уникома было видно, что Митька

выглядит не ахти: лицо осунулось, под глазами темные

мешки, волосы всколочены. Но на губах радостная

улыбка:

315

Хрустальные небеса

– Привет, бумагомаратель! Ну, и задал ты мне

работенку! Вся лаборатория две недели стояла на ушах!

Он помахал с экрана бумажным веером, в котором

я узнал сложенные одна к другой лосевские фотографии.

– Что, так ничего и не получилось? – огорчился я.

Мне было неловко, что я доставил другу столько забот

из-за совершенного пустяка.

– Еще как получилось! – Лаптев весело сверкнул

глазами. – Вот только результат с обратным знаком!

– Это как? – раскрыл рот я.

– А так! – захохотал Димка. – Все три фотографии –

настоящие!

Сердце рухнуло в бездну.

– Не может быть, – сказал я, нервно облизывая враз

пересохшие губы. – Разыгрываешь, чертяка?

– Зуб даю – настоящие твои фотки! – лицо Митяя

расплылось в улыбке. – Их сделали 15 ноября 1988 года

во время орбитального полета космического корабля

«Буран». Съемка производилась внутри пилотской

кабины, в условиях невесомости, при хорошем

освещении…

– Димон, ты соображаешь, что говоришь? – я

закашлялся: в горле вдруг появился невесть откуда

взявшийся ком. – Тот полет был беспилотным. Человек, который дал мне эти фотографии, – обыкновенный

выдумщик! Может быть, у него и с головой не все в

порядке! Если на его любительских карточках твоя

хваленая программа не может обнаружить фотомонтажа, то цена ей – гнутая копейка!

– Программу – не тронь! – наигранно рявкнул Димка.

По веселым морщинкам вокруг глаз, я видел, что мой

выпад нисколько его не обидел – наверное, он предвидел

мою реакцию. – А фотки – всамделишные!

– То есть ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что этот парень, который

изображен на двух из трех фотографий, действительно

летал в космос осенью восемьдесят восьмого года на

316

Хрустальные небеса

советском космолете! – на одном дыхании отчеканил

Лаптев. – Можешь не сомневаться! Ни на йоту!

Я молча смотрел на Димку, округлив глаза. Слова

куда-то запропастились.

– Мы провели многоуровневый анализ, Вадик, –

стал пояснять Димка. – Сделали цифровой образ, сверили все тона, полутона и тени на изображениях, выполнили взаимное совмещение предметов… Ну, в

общем доказали, что фотографии – не фальшивка!

Он чуть помедлил, собираясь с мыслями, и

продолжил:

– Но я же, – как и ты, – Фома неверующий! Знаю, что

«Буран» летал без пилотов, а здесь – вот такое! Парнишка

в комбинезоне на борту корабля, в невесомости… Не

поверил, трижды сам пересчитал всю методику. Трижды, Вадюсь, трижды… И все равно тот же результат: фотографии – настоящие.

– Как же это может быть? – промямлил я. – Неужели

Лосев и в самом деле был в космосе?

– Лосев? – Лаптев удивленно приподнял брови. –

Ах, это фамилия этого парня… Был в космосе твой Лосев, Вадик, можешь не сомневаться.

– Нет слов, – я развел руками. – Просто нет слов!

– Если у писателя нет слов – это творческий кризис,

– хохотнул Димка. – Кстати, я со своими ребятами из

лаборатории нарыл еще кое-какие доказательства

достоверности фотографий… Видишь, – он снова

развернул веером фотокарточки, – на всех трех фото есть

изображение земной поверхности? Мы запросили в

Роскосмосе данные об орбите «Бурана» и его эволюциях

на орбите, построили математическую модель. Короче

говоря, Вадюш, земная поверхность из окошек «Бурана»

в полете была видна именно в том ракурсе, как

изображено на этих фотографиях. Вот тебе еще одно

доказательство достоверности.

– А есть и другие? – пролепетал я. В голове был

совершенный туман. Димкино сообщение потрясло меня

до основания.

317

Хрустальные небеса

– Есть! – Димыч весело осклабился. – Прямо из

архивов Пентагона!

– Откуда?! – охнул я.

– Из базы данных американского министерства

обороны, – пояснил Лаптев. – Из той самой, которую

рассекретили полтора года назад и выложили для

свободного доступа в сети. Ты знаешь, друг мой, что

амеры очень внимательно следили за подготовкой к

полету «Бурана»? Его старт Советским Союзом был

анонсирован заранее – перестройка и гласность, сам

понимаешь... Ну, а дядя-президент Рейган – себе на уме:

«Доверяй, но проверяй!». Вот дядюшка Рональд и

распорядился перевести один из американских спутников

оптического контроля «Кей Хоу» на такую орбиту, чтобы

он мог своими фотоаппаратами и телекамерами отснять

старт и полет нашего космолета.

– Ну, и…

– Спутник-разведчик потрудился на славу. Когда

«Буран» вышел на орбиту, «Кей Хоу» оказался всего лишь

в пятидесяти километрах от него. И сразу направил свою

оптику на наш орбитальный космоплан.

– И что? – у меня перехватило дыхание.

– А вот что! – Лаптев сунул в поле обзора камеры

уникома толстенькую пачку цветных фотографий и стал

перебирать их одна за другой. – Эти снимки со спутника-разведчика – третье доказательство, что на борту

«Бурана» был космонавт. Вот увеличенное изображение

окон пилотской кабины космолета. Смотри внимательно.

Я и без напоминания глядел во все глаза. За

боковым иллюминатором кабины «Бурана» совершенно

отчетливо просматривалось изображение человека!

Размытое, нечеткое – все-таки снимки делались издалека

и без точной настройки фотоаппаратуры, – но можно

было различить явно человеческие голову и плечи в окне

космического

корабля.

Видимо,

Лосева

сфотографировали в тот момент, когда он смотрел на

Землю.

318

Хрустальные небеса

– Кстати, этот человечек за стеклом двигался, –

продолжил пояснять Митяй. – Активно двигался, плавал в

невесомости. Это ясно из анализа других фотографий.

Значит, версия о том, что на борту «Бурана» летал

манекен, отпадает сразу.

– Погоди-ка, – я шумно выдохнул, стараясь унять

колотившееся где-то под горлом сердце. – Если эту

картинку, этого космонавта в «Буране», увидели вы, то

почему, его еще три десятка лет назад не разглядели

американцы?

– Я думаю, что триумф нашего космолета настолько

не вызывал сомнений, что детальный анализ этих

фотоснимков в американском министерстве обороны

никто не делал. И так все было ясно, – сказал Лаптев. –

Кстати, есть одна тонкость: изображение человека внутри

пилотской кабины проявилось только после анализа

фотографий

по

нашей

методике.

Мы

чуть-чуть

поигрались с яркостью и полутонами – и вот наглядный

результат. У штатовцев в те годы еще не было таких

технических возможностей.

–

Значит,

полет

Лосева

все-таки

был

в

действительности…

– Есть еще и четвертое доказательство!

– Как, еще и четвертое?!

– Угу… Ты знаешь, что во время захода на посадку

«Бурана», его перехватил в воздухе и до самой

посадочной

полосы

сопровождал

самолет

с

фотоаппаратурой?

– Э… Да, был там в сопровождении «МИГ»…

Толбоев пилотировал, кажется…

– Ага… И как только «Буран» приземлился и стал

тормозить

на

посадочной

полосе,

самолет

сопровождения

пролетел

рядом

с

ним.

Ну,

и

фотографировал, естественно…

Димка жестом фокусника поместил перед камерой

уникома еще один фотоснимок:

– Это одно из изображений, снятых с того самого

«МИГа». Конечно, после нашей обработки.

319

Хрустальные небеса

Кабина «Бурана», боковые иллюминаторы. И за

стеклом – тоже размытое, но хорошо различимое лицо

под капюшоном гермокостюма и в кислородной маске.

Лосев!

– Вот такие пироги, Вадюха, – в голосе Лаптева

почувствовалась

усталость.

Митяй

действительно

выложился за минувшие две недели на всю катушку. – Я

на три-четыре денька самоустраняюсь. Извини, просто

хочу отоспаться… А ты решай, что нам теперь со всем

этим хозяйством делать. Сенсация ведь мирового

уровня…

6

Сенсация мирового уровня…

Димка прав: сообщение о космическом полете

Игоря Лосева на «Буране» три десятилетия назад

действительно взорвет информационный мир, пойдет

гулять по телеканалам, сайтам в интернете, страницам

газет…

Какое-то время я сидел, разглядывая едва

заметные узоры на потолочных обоях. Прикидывал, что

следует сделать.

Перво-наперво нужно позвонить самому Игорю

Лосеву. Сообщить, что получены веские доказательства

правдивости его истории.

Я вскинулся, переключил уником на сетевой режим

и влез в глобальную паутину. Пара минут интенсивных

поисков – и интернет услужливо преподнес мне адрес и

номер домашнего уникома Игоря Ивановича Лосева.

Немедля ни секунды, я направил вызов.

В окошке уникома появилось лицо совсем еще

молоденькой девушки. Темно-карие глаза, разлет бровей, изгиб тонких губ, светло-русые волосы, перехваченные

черной лентой… Чертами лица она напоминала Лосева.

«Наверное, это его дочь», – подумал я, а в голос

сказал:

320

Хрустальные небеса

– Добрый день! Вы не могли бы позвать Игоря

Ивановича?

– Папы нет, – голос девушки прозвучал тихо и как-то

отрешенно.

– Э… А вы не могли бы передать, чтобы он

позвонил… – начал я, но девушка вдруг всхлипнула и

дрогнувшим голосом сказала:

– Папа погиб… Полтора месяца назад… На

испытаниях…

Она отключилась, а я рухнул в кресло, совершенно

сраженный полученным известием.

Игорь Иванович Лосев погиб…

В это не хотелось верить. Я снова отправился в

глобальную сеть и запустил поисковик.

Катастрофа произошла в конце июня. Наш новый

пассажирский лайнер выполнял испытательный рейс над

Индонезией – тамошнее правительство собиралось

приобрести два десятка таких крылатых машин. В

сложной

метеорологической

обстановке

местный

диспетчер допустил ошибку и вывел самолет не на

посадочную полосу аэродрома, а к высокой горе, сплошь

покрытой непроходимым лесом. Взрыв разбросал

обломки лайнера на огромной территории, тела пятерых

членов экипажа и трех инженеров-испытателей так и не

нашли. Среди погибших значился и бортинженер Игорь

Иванович Лосев…

7

История Игоря Лосева перестала быть его тайной.

Она стала моей тайной. Моей и Димки Лаптева.

Теперь от нас зависит, сохранить в секрете полет

Игоря Лосева на корабле «Буран» или рассказать миру

всю правду.

Я представил, что повлечет за собой огласка этой

«мировой сенсации». Конечно, нам никто не поверит.

Поднимут на смех. Пресса, интернет, телевидение

321

Хрустальные небеса

разразятся язвительными комментариями. Иронические

взгляды знакомых и коллег по работе. Издевательский

шепоток за спиной – Часов, мол, занялся конспирологией:

«Розенкрейцеры, «союз девяти», теперь вот полет какого-то Лосева на «Буране»… Даешь фантастику в жизнь!» Еще

и над ребятами моими в школе будут смеяться: «У вашего

папки-фантаста совсем крыша поехала, хи-хи, ха-ха, хо-хо!»

Вот это все – недоверие, ирония, насмешки – оно

мне надо? Да, может быть, потом, опираясь на

результаты

Димкиной

математики

и

обработки

изображений, мы и сможем доказать факт пилотируемого

полета «Бурана». Но сколько нашей крови всласть

попьют скептики, пересмешники и сомневающиеся? В

скольких аудиториях, на каких форумах, в чьих блогах

придется убеждать, разъяснять и доказывать? Сколько

сил, нервов и здоровья на это уйдет?

Зачем мне тайна Игоря Лосева? Для собственного

пиара? Да я и без нее прекрасно обхожусь. У меня есть

положение в обществе. Признанный и известный

писатель. Лауреат кучи отечественных и международных

премий. Сопредседатель Всемирного конвента фантастов.

Да и Димка Лаптев тоже славой не обижен.

Серьезный ученый, доктор наук, профессор… Ему-то

зачем вся эта бодяга?

Однако есть и другая сторона медали…

Мировая космонавтика в последние годы серьезно

притормозила.

Да,

катаются

умные

роботы

по

марсианским пескам, над Землей висит рой прикладных

спутников, работают космонавты на орбитальных

станциях.

Но человечество так и не вернулось на Луну. Полет

людей к Марсу снова отложен на десятилетия. Мы почти

перестали посылать зонды к дальним планетам.

Врут те, кто говорит, что нет денег. Деньги есть. Нет

самого главного – мечты. Наша мечта о покорении

космоса, о полетах в иные миры – как-то усохла, 322

Хрустальные небеса

поистерлась,

поблекла.

Человечество

разучилось

мечтать о звездах.

И вдруг гром среди ясного неба: история полета

Игоря Лосева на легендарном крылатом космическом

корабле!

Сколько юных сердец зажжет она новыми мечтами?

В головах скольких Королевых, Цандеров и Циолковских

зародятся новые идеи?

Если «мировая сенсация» Игоря Лосева хоть на

шажок сдвинет вперед космонавтику, то, пожалуй, стоит

рискнуть – и своим именем, и общественным положением, и судьбой.

Вот только как открыть миру правду о полете

Лосева? В любом издании, на любом телеканале нам с

Димкой укажут на дверь, едва лишь мы заикнемся о

нашем «буранавте». Ну, если уж и не погонят в шею, то

сунут

в

какую-нибудь

«желтую»

рубрику

или

телепрограмму-шоу. И дело будет загублено на корню.

Или же – что вполне может статься! – кто-то

влиятельный, кто-нибудь из правительственных верхов, решит замолчать историю Игоря Лосева и распорядится

положить под сукно все материалы о его полете на

«Буране».

Нет, чтобы достичь успеха, нужно действовать

иначе…

Решение пришло неожиданно, и я даже удивился, насколько оно оказалось простым.

Я опубликую статью об Игоре Ивановиче Лосеве в

солидном научно-популярном журнале. В статье я

напишу об обычном инженере-испытателе крылатых

машин, недавно трагически погибшем во время

испытаний воздушного лайнера. И ни слова о полете в

космос. Но в качестве иллюстраций к статье будут

представлены все три «бурановские» фотографии, которые подарил мне Лосев. Подписи под ними будут

обычными,

скучно-банальными:

что-нибудь

вроде

«Игорь Лосев за работой», «Во время испытательного

полета», «Вид из иллюминатора на Землю». В редакциях

323

Хрустальные небеса

смотрят, как правило, текст статьи, к иллюстрациям

особо не придираются.

Но читателей не проведешь! Я представил волну

недоумения, телефонных звонков, писем и эсэмэсок, когда знатоки авиации и космонавтики разглядят, внутри

какого летательного аппарата находится Игорь Лосев и

какие пейзажи видны за иллюминаторами!

Вот тогда-то мы с Лаптевым и устроим

грандиозную пресс-конференцию. Явим миру всю

историю целиком, во всей красе. С полным комплектом

фотографий, сделанных в том космическом полете, – они

наверняка отыщутся в семье Игоря Ивановича. С

результатами Димкиной экспертизы – графика, ссылки на

американские и на наши архивы. И, конечно же, с

комментариями кого-нибудь из ветеранов «бурановской»

программы – этих людей, кстати, еще предстоит

разыскать.

Никто и ничто уже не сможет остановить правду.

Информация мгновенно разлетится по всему миру. Будут, конечно, сомнения, будут и споры. Но дело будет сделано

– мир узнает о полете в космос Игоря Ивановича Лосева.

Ну, а кто сомневается, – берите фотографии, загоняйте в

свои компьютеры, анализируйте.

Я набрал номер редактора научно-популярного

журнала «Наука и мир», моей давней знакомой. На

экранчике

уникома

появилось

лицо

миловидной

женщины.

– Ольга Петровна, – бодрым голосом начал я, – у

меня есть небольшая статейка для сентябрьского номера.

Успеваю?

–

Впритык, Вадик, впритык, – собеседница

нахмурила брови. – Могу дать тебе только две-три

странички.

– Этого вполне достаточно!

–

А

что

хоть

за

статья?

–

запоздало

поинтересовалась редактор.

324

Хрустальные небеса

– Об авиационном испытателе Игоре Ивановиче

Лосеве. Он недавно погиб во время испытаний… Статья

будет называться «Он мечтал полететь на «Буране».

– Героика – это хорошо, – закивала Ольга Петровна.

– Давай материал! Сроку тебе – до понедельника!

Она отключилась.

Ну, вот и все. Решающий шаг сделан. Я облегченно

вздохнул.

Словно камень упал с плеч. Во всем теле

почувствовалась необыкновенная легкость. Пол как

будто ушел вниз, и мне на секунду показалось, что я парю

в воздухе.

Космонавты говорят, что похожие ощущения

возникают после перегрузок, когда космический корабль

выходит на орбиту и наступает невесомость.

Или когда у человека вырастают крылья…

КОСМОЛЕТ «ОЧУМЕЛЫЕ РУЧКИ»

1

Запись переговоров между Центром управления

полетом «Москва» и интернациональной орбитальной

лунной станцией:

«– ЦУП «Москва», «Инолус» на связи, ответьте!

– Привет, Лёва! Что за срочность?

– Здравствуйте, шеф! У меня вопрос по установке

для кристаллизации «Сплав». В нее действительно были

загружены одинаковые ампулы?

– Э… Насколько я знаю, да. А в чем дело?

– Я забирал в модуле «Уэллс» инструменты и

увидел, что крышка «Сплава» немного сдвинулась.

Видимо, замок открылся из-за толчка при стыковке со

станцией. Заглянул внутрь… Три ампулы из двадцати

имеют не серую окраску, а красновато-оранжевую. Я не

утерпел и взял одну ампулу на исследование.

325

Хрустальные небеса

– Лёва, хочу тебе напомнить, что у вас со Стеллой

послезавтра выход в космос. Еще нужно подготовить

скафандры… Ты бы не отвлекался на мелочи, а?

– Хорошо, шеф. Я займусь анализом ампулы после

выхода. Но пусть она пока полежит в моей каюте».

2

Перехват

разговора

объекта

«Фирмач»

с

неизвестным лицом:

«– Какого черта ты звонишь на этот номер, мой

дорогой? Мы же оговорили с тобой систему связи…

– Есть проблема… Зайчонок обнаружил наши

ампулы.

– Так… Он уже знает, что внутри?

– Нет, он собирается заняться анализом после

выхода в космос.

– Ты получишь деньги за эту операцию, дорогуша, только при условии, что она закончится успешно.

Поэтому будь добр: сделай так, чтобы Зайчонок ничего

не узнал».

3

Отсюда, со стороны грузового корабля «Кентавр»,

«Инолус» – интернациональная орбитальная лунная

станция – очень похожа на огромный зонт с толстой и

короткой ручкой.

Перекрестье из четырех состыкованных под

углом

девяносто

градусов

друг

к

другу

исследовательских модулей насажено на ступицу, образованную сцепкой бытового и базового блоков. К

левому исследовательскому модулю пристыкован наш

«Лунник» – лунный научно-исследовательский корабль. К

правому

–

короткохвостый

и

крупноголовый

американский «Мудр», «Мун Драгон», сиречь «Лунный