Текст книги "Афганский полет"

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

     – Можно назвать агентство по первым буквам наших имен.

     – «АУ» что ли?

     – Нет,  «АУ»  не  годится.  Детективное  агентство  «АУ»...–  она  наморщила носик. – Смешно.

     – Смешно, –  согласился  Макарьев.  –  Антон  Макарьев  и  Ульяна  Сорокина... АМ и УС... Детективное агентство «АМИУС»?

     – Не звучит, – Ульяна покачала головой. – Нужно простое и броское  название. Сыщик Антон Макарьев и  сыщица  Ульяна  Сорокина...  «САМ  И  СУС»?

     – Какой еще «САМИСУС»? –  передразнил  Антон  и  пренебрежительно  скривился. – Что тут простого и ясного?

     – Погоди-ка... «САМИСУС», – Ульяна задумалась. – «САМИ  С  УС»...  «САМИ С УСАМИ»? Как тебе такое название: детективное агентство «САМИ С  УСАМИ»?

     – «САМИ С  УСАМИ»,  –  медленно  протянул  Макарьев,  разглаживая  пальцами свои усы. – А ничего... По крайней мере,  для  мужской  части  детективного агентства очень актуально... Хорошо, что  такое  «САМИ  С  УС» – это мне понятно. Но что такое «АМИ»?

     –  Агентство  многопрофильных  исследований,  –   Ульяна   пожала  плечами. – Или  агентство  многосторонних  изысканий.  Разве  это  так  важно?

     – Действительно, Улечка, это не важно, – Антон весело рассмеялся.  – Итак, решено: детективное агентство «САМИ  С  УСАМИ»  создано!  Есть  предложение поднять за его будущие успехи наши бокалы!

     – За  детективное  агентство  «САМИ  С  УСАМИ»!  –  глаза  Ульяны  блеснули весельем.

     Высокие бокалы с шампанским с легким  звоном  соприкоснулись  над  столом.

 

 

                                                   Э П И Л О Г

 

     18 ноября 1988 года. Москва, Министерство Обороны СССР.

 

     Заместитель   начальника   Главного   политического    управления  Советской Армии генерал армии Кудряшкин принял генерал-майора Шумилова  в своем рабочем кабинете в новом здании Министерства Обороны.

     –  В  двенадцать  ровно  у  меня   совещание.   Поэтому  в  вашем  распоряжении, товарищ генерал, не более двадцати минут, – Кудряшкин на  секунду оторвал взгляд от разложенных  перед  ним  на  столе  бумаг  и  махнул рукой в сторону шеренги стульев, расставленных  вдоль  длинного  стола заседаний. – Присаживайтесь. Вы по какому вопросу?

     Он  озабоченно  наморщил  лоб,   честно   демонстрируя   визитеру  титаническую попытку одолеть собственный склероз.

     –   По   вопросу   о   награждении   государственными   наградами  военнослужащих моей войсковой части, товарищ генерал армии, –  Шумилов  отчеканил давно заготовленную фразу и присел на один  из  ближайших  к  письменному столу Кудряшкина стульев. – Два месяца  назад  руководство  космодрома  вышло  с  ходатайством  о   награждении   некоторых  особо  отличившихся  военнослужащих  орденами  и   медалями   за   участие  в  осуществлении советско-афганского космического полета...

     – Ах, да, – морщины на лбу Кудряшкина сразу  же  разгладились. – Теперь я припоминаю... Да, я читал ваш рапорт. И как мне  помнится,  в  награждении некоторым вашим протеже было отказано, не так ли?

     – Так точно, товарищ генерал армии, – Шумилов коротко и энергично  кивнул. – Представления на награждение старшего лейтенанта Макарьева и  сержанта Сорокиной вернулись с отказными резолюциями...

     – Ага, – на  крупном  холеном  лице  Кудряшкина  снова  появилось  озабоченное выражение. – И вы, как я понимаю, не согласны  с  решением  командования?

     – Не согласен, товарищ генерал армии, – с готовностью  подтвердил  Шумилов. –  Я  убежден,  что  Макарьев  и  Сорокина  достойны  высоких  государственных наград.

     –  Не  каждому  стоит  давать  государственные  награды,  товарищ  генерал-майор, – со льдом в голосе назидательно заметил  Кудряшкин.  Он  расслабленно  откинулся  на  спинку  своего   кресла   и   принялся  с  нескрываемым интересом рассматривать Шумилова. Так,  как  будто  вдруг  узрел перед собой забавную и диковинную зверушку. – Значит, вы  решили  побороться за справедливость, генерал?

     Шумилов несколько смутился от такого прямого  вопроса  и  неловко  пожал плечами:

     – В данном  случае  речь  идет  о  людях,  которые  действительно  заслужили награды.

     – Да? И чем же, вы полагаете, их следует наградить?  –  Кудряшкин  подвинул к себе лежавшую на письменном столе раскрытую папку  и  одним  глазом заглянул  в  бумаги.  –  Ага,  вот...  Так...  Гм,  значит,  вы  полагаете, что этого старлея  и  девчонку-сержанта  следует  удостоить  медалей «За отвагу»? Н-да... А  ведь  это  не  реалистический  подход,  товарищ генерал! Боевые награды вы предлагаете вручить людям,  которые  служат вдали от мест боевых действий!

     – Но Макарьев  фактически  принял  участие  в  боевых  действиях,  чувствуя, как кровь постепенно приливает к лицу, возразил Шумилов, – а  сержант Сорокина...

     – Мы слишком девальвировали само понятие государственной  награды  в последние годы, – перебил его  Кудряшкин.  –  Вам  так  не  кажется,  генерал? Слишком просто и легко многим  у  нас  доставались  ордена  и  медали. Но это время закончилось раз и навсегда!  –  он  чуть  повысил  голос и легко хлопнул ладонью по поверхности  стола.  –  Девятнадцатая  партийная конференция четко нацелила нас всех на более деловой  подход  к оценке своей работы. В том числе это касается и порядка  награждения  государственными  наградами.  Так  что  отказ   в   награждении  ваших  подчиненных вполне закономерен и логичен.

     – Разрешите задать  вопрос,  товарищ  генерал  армии?  –  Шумилов  старался сохранять спокойный тон, хотя внутри него  все  клокотало  от  едва сдерживаемого гнева.

     – Да,  пожалуйста,  –  лениво  кивнул  Кудряшкин.  Он  достал  из  стоявшей на углу письменного стола резной деревянной шкатулки сигарету  и дорогую позолоченную зажигалку и неторопливо прикурил.

     – Почему мой рапорт  оказался  у  вас?  –  генерал-майор  смотрел  Кудряшкину  прямо  в  глаза.  –  Я  подавал  его  своему  вышестоящему  командованию, а не в Главное Политическое управление...

     –  Почему  рапорт  оказался  у  меня?  –  удивленно   переспросил  Кудряшкин. На его лице мелькнула тень недоумения. – Гм, да потому, что  политику партии и  правительства  в  армии  должно  разъяснять  именно  Главное Политическое управление. Разве вы этого не знали, генерал? Вот  заместитель  министра  обороны  и  расписал  на  меня  ваш   рапорт  с  соответствующей визой. Теперь, надеюсь, вам все понятно?

     – Так точно, товарищ генерал армии, – Шумилов  заиграл  желваками  на щеках. – Разрешите идти?

     Кудряшкин  бросил  на  него  внимательный   взгляд,   раздавил  в  пепельнице недокуренную сигарету и с легким укором произнес:

     – Я вижу, что вас не удовлетворил мой ответ, товарищ генерал? Так  ведь?

     – Я намерен по этому вопросу обратиться лично к министру  обороны  и в ЦК КПСС, – Шумилов решительно поднялся из-за стола.  –  Я  уверен,  что мои подчиненные...

     – Сядьте! – резко оборвал его Кудряшкин. – Если вы  не  понимаете  общей политической ситуации, придется разъяснить вам все на пальцах!

     Шумилов снова опустился на стул. Несколько секунд Кудряшкин молча  буравил его недобрым взглядом, а потом сказал:

     – Вы там, на низах, совершенно оторвались от  жизни  и  перестали  понимать, какие процессы сейчас идут здесь, в столице, да и в целом по  стране!

     Одним взмахом руки он раздраженно смел в угол  письменного  стола  разложенные перед ним папки и документы.

     – А в стране,  между  прочим,  четвертый  год  идет  перестройка,  товарищ Шумилов! Понимаете? Перестройка!  Это  значит,  что  у  нового  руководства страны теперь совсем другие критерии оценки политической и  экономической ситуации. И за этими оценками следуют иногда  совершенно  неожиданные для  нас  выводы  и  решения!  Радикальные  и  решительные  действия, генерал! Невзирая на занимаемые  должности  и  посты,  между  прочим!

     – Я не понимаю, как эти вопросы высокой политики  могут  повлиять  на награждение военнослужащих моей части,  товарищ  генерал  армии,  – голос Шумилова прозвучал тихо и по-прежнему спокойно.

     – Не понимаете?! – лицо Кудряшкина перекосилось от уже совершенно  не  скрываемого  раздражения.  –  Вы  не  понимаете,  что   фактически  подсовываете нам еще одну историю в стиле этого птенца Руста?!

     – Причем здесь  Руст?  –  брови  Шумилова  удивленно  взметнулись  вверх.

     – Сам Руст, черт его побери, конечно, ни при чем! – распалившись,  Кудряшкин вскочил из кресла и  навис  над  Шумиловым,  уперев  руки  в  поверхность стола. – Но вся ваша история как две капли воды похожа  на  прошлогодний скандал с этим германским птенцом! А,  может  быть,  даже  еще хуже! И оргвыводы при разборе полетов на Политбюро,  дорогой  мой,  будут намного круче. Тут уж можете мне поверить!

     Кудряшкин уже почти кричал. Крупное круглое лицо его  побагровело  от натуги и напряжения:

     – Почему диверсанты оказались на территории страны? Кто  виноват?  Командующего погранвойсками снять с должности  и  понизить  в  звании!  Руководителей  госбезопасности  и  разведки  –  в  отставку!   Министр  обороны? Не справился с возложенными на  него  обязанностями!  Тоже  в  отставку! Вы этого хотите,  генерал?  Или  вы  наивно  полагаете,  что  головы полетят  только  там,  на  самых  верхах?  Смею  вас  заверить,  березовой каши на нашу с вами  долю  тоже  хватит!  Кто  не  обеспечил  надлежащую  охрану  испытательного  комплекса  и  стартовой   позиции?  Генерал-майор Шумилов? Понизить в звании и в отставку! Почему  хромает  политработа с личным составом? Кто курирует войсковые части космодрома  в Главном Политическом управлении? Генерал армии Кудряшкин? В глубокую  задницу этого Кудряшкина! Пусть налаживает контакты армии с населением  в Чукотском автономном округе!

     Он запустил пальцы за воротник рубашки и резким движением потянул  вниз галстук. Несколько раз глубоко вдохнул,  снова  поднял  глаза  на  Шумилова и уже почти спокойно сказал:

     – Так вот, генерал, я всего этого не хочу.  Я  не  хочу  отставки  министра обороны. Я не хочу ехать в политическую  ссылку  к  черту  на  кулички или в какую-нибудь тмутаракань. Я не хочу, в конце-то  концов,  и вашего снятия с должности. Я хочу стабильности и  сохранения  годами  выпестованных нами управленческих кадров, понимаете?

     –  Но  если  руководство  страны   уже   знает   о   событиях  на  космодроме... – начал Шумилов, но Кудряшкин не дал ему договорить:

     – Не знает. То есть, абсолютно не в курсе. Ясно?

     – То есть  как?  –  опешил  Шумилов.  –  О  попытке  диверсии  на  космодроме не докладывали?!

     – В ЦК партии, конечно,  докладывали.  А  вот  Генеральному...  В  августе Михаил Сергеевич как раз был в отпуске.  Зачем  же  беспокоить  человека по пустякам, если он отдыхает? Так решили и министр  обороны,  и председатель  КГБ,  и  начальник  нашей  разведки.  При  единодушной  поддержке  практически  всех  членов  Политбюро,  разумеется,  –  губы  Кудряшкина растянулись в торжествующей улыбке.

     – И что, до сих пор...

     – И до сих  пор,  –  согласно  кивнул  генерал  армии  и,  смерив  Шумилова ироническим взглядом, осведомился:

     – А какой, скажите мне  на  милость,  теперь  смысл  докладывать,  генерал? Полет  космонавтов  успешно  закончился.  Да,  были  замечены  неполадки в системе управления, которые  на  сутки  отсрочили  посадку  «Союза».  Но  это   были   просто   обычные   технические   неполадки.  Подчеркиваю: просто технические неполадки, генерал. Так написали все газеты, так  сказали  и  сами  космонавты  на  пресс-конференции.  А  что  касается  диверсантов... Не было никаких диверсантов, товарищ  Шумилов.  А  была  наша  учебно-тренировочная  операция,  во   время   которой  из-за  несчастного случая погибли трое военнослужащих из элитного  десантного  спецподразделения. Вот такова  официальная  версия  событий,  генерал.  Теперь вы все понимаете?

     Шумилов молчал, устремив взгляд в начищенную до зеркального  блеска  поверхность стола.

     – Поверьте, вся эта история уже совершенно забылась, –  продолжал  Кудряшкин. – И тут вдруг появляетесь вы с этим своим раппортом.  Зачем  ворошить прошлое, генерал? Тем более,  совсем  недавнее  прошлое...  И  мне, и вам придется ох как не сладко, если история с визитерами  из-за  рубежа и шпионом на  второй  площадке  космодрома  вдруг  всплывет  на  поверхность. Ну, в самом деле, зачем нам с вами лишние заботы, а?

     – Мною движет только стремление наградить людей за действительные  заслуги перед Родиной, – все также  не  поднимая  глаз,  сухо  заметил  Шумилов. – Они достойны этого.

     – А кто  говорит,  что  недостойны?  –  удивленно  пожал  плечами  Кудряшкин. – Вот только не в нашем с вами праве награждать их  боевыми  медалями за участие в учебной операции. Но, поверьте, без награды  они  не останутся.  Я  уже  распорядился,  чтобы  ваша  доблестная  парочка  получила грамоты ЦК комсомола. Ну, и может быть, еще стоит вручить  им  какие-нибудь  ценные  подарки.  Часы  там   или   памятный   альбом  с  фотографиями. Я  позвоню  замполиту  космодрома  генералу  Науджиласу,  чтобы он с этим подсуетился.  А  что  касается  вашего  раппорта...  Я  думаю, что давать ему ход не стоит. Иначе мы с вами окажемся  в  очень  незавидном положении и наживем себе чрезвычайно много врагов, генерал.  Очень много влиятельных и беспощадных врагов. Или  вы  придерживаетесь  другого мнения?

     – Никак нет, товарищ генерал армии, – Шумилов снова  поднялся  со  стула. – Я все прекрасно понял. Разрешите идти?

     Несколько  секунд,  показавшихся  Шумилову  бесконечно   долгими,  Кудряшкин молча рассматривал стоявшего  перед  ним  генерал-майора,  а  потом улыбнулся своей обычной вежливо – холодной улыбкой:

     – Вот и замечательно, что вы все поняли. Можете идти, генерал.

     Он подождал, пока за Шумиловым  закроется  дверь,  поднял  трубку  телефона и вызвал своего референта.

     – Подготовьте мне личное дело генерала  Шумилова.  Кажется,  пора  поднять  вопрос  о  несоответствии   некоторых   наших   руководителей  занимаемым постам...

     Референт понимающе  кивнул  и  сделал  пометку  в  своем  рабочем  блокноте.

     ...А  Шумилов  по  дороге  обратно  в  гостиницу,  в  которой  он  остановился  на  время  командировки  в  Москву,   попросил   водителя  остановить машину у гастронома, в винном отделе едва ли не из-под полы  купил две поллитровки водки и вечером, запершись в номере,  впервые  в  жизни напился почти до полного бесчувствия...