Текст книги "Афганский полет"

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

     – Н-да, – Улька бросила на  мужа  лукавый  взгляд.  –  А  кое-кто  говорил мне, что здесь глухомань...

     – Гм, – лейтенант немного  смутился.  –  Ну,  некоторые  признаки  цивилизации, вроде бы, есть...

     На конечной остановке автобуса  –  широкой  площади  с  громадным  памятником  Ленину   в   самом   центре   –   «признаки   цивилизации»  материализовались  в   шикарную четырехэтажную   гостиницу.   Сонная  девушка-регистратор бегло пролистала документы молодой пары  и  тут  же  выдала Ульке и Виктору ключи от двухместного номера:

     – Только карточки проживающих  утром заполнить не забудьте...

     Сил у обоих путешественников едва хватило на то,  чтобы  затащить  свой багаж в  номер  на  третьем  этаже,  кое-как  умыться  и  тут  же  завалиться спать.

     Утром Виктор отправился разыскивать штаб своей войсковой части, а  Ульяна быстренько уладила  формальности  с  оформлением  документов  в  гостинице и принялась распаковывать вещи.

     Виктор вернулся  часа  через  два.  Штаб  войсковой  части  11284  оказался в буквальном смысле едва ли не на расстоянии протянутой руки:  на противоположной стороне центральной городской площади пряталось за  деревьями  трехэтажное светло-зеленое здание.  Молодого  лейтенанта помариновали в приемных,    погоняли  из  кабинета в кабинет, отобрали старое предписание и тут же выдали новое,  из  которого  явствовало,  что  лейтенант  Ильенко  направляется  для  прохождения службы в войсковую часть  25741  на  площадку  номер  два.  Словоохотливый прапорщик, выписывавший  Виктору  новое  предписание  в  штабной  канцелярии,  пояснил,  что  войсковая  часть   11284  –  это,  собственно говоря, в целом «весь полигон». А за конкретными  пусковыми  площадками закреплены специальные войсковые части.

     – Ну, и что же пускают с этих самых пусковых площадок? –  как  бы  между делом поинтересовался молодой лейтенант. Он до  сих  пор  толком  так и не знал, в каком роду войск ему придется служить  и  чем  толком  заниматься.

     – Ракеты... Со спутниками и космическими кораблями,  –  прапорщик  за канцелярской конторкой  оторвал взгляд от бумаги, удивленно выкатил глаза на  стоявшего  перед  ним офицера. – Так вы что, товарищ лейтенант, совершенно не  в  курсе?  Наш полигон – это же космодром. Космодром Байконур.

     Так лейтенант Виктор Ильенко, а полчаса  спустя  и  его  супруга  Ульяна, впервые узнали, куда судьбе было угодно их забросить.

     Почти  месяц  Улька  и  Виктор  прожили  в   гостинице.  А  потом  командование части  выделило  молодой  семье  двухкомнатную  служебную  квартиру в новом девятиэтажном доме.

     А еще через  полгода  лейтенант  Ильенко  принял  решение  круто  изменить свою судьбу...

     …Виктор Ильенко  попал  в  Московское  высшее  командное  училище  совершенно случайно.   После   школы,   которую    Виктор    закончил   с  весьма  посредственными оценками,  ему  было,  откровенно  говоря,  совершенно  безразлично, куда поступать. Бывший  одноклассник  и  сосед  по  парте  Серега  Городецкий  с  детства  мечтал  о  военной  карьере.  Он-то  и  предложил школьному товарищу вместе рвануть в Москву, попытать счастья  на экзаменах в командное училище.  Виктор  безразлично пожал  плечами  и  увязался  следом за одноклассником. Экзамены оба сдали успешно и были  зачислены  на первый курс.

     Очень скоро Виктор Ильенко обнаружил, что жизнь курсанта  весьма  далека  от  романтических  мечтаний   Сережки   Городецкого.   Но  что  поделаешь,  жизненный  путь  уже  был  выбран   и   курсантскую  лямку  приходилось тянуть  всерьез  и  вместе  со  всеми.  Постепенно  Виктор  пообвыкся с  армейскими  порядками,  а  к  концу  обучения  даже  стал  находить в своей будущей службе  и  светлые  стороны.  Лучше  уж  быть  офицером и командовать другими, чем трубить  на  каком-нибудь  грязном  заводишке обычным инженеришкой  с  зарплатой  сто  двадцать  рублей  и  совершенно без всяких перспектив сделать карьеру.

     Еще за пару лет до окончания командного  училища  Виктор  твердо  решил заняться собственным карьерным ростом. Поразмыслив, он пришел  к  выводу, что в этом деле ему может здорово подсобить женитьба на дочери  какого-нибудь  высокопоставленного  военного.  И   он   с   молодецким  энтузиазмом тут же задействовал все свои связи и знакомства в  поисках  незамужних генеральских дочерей.

     Трижды лейтенант Ильенко был очень близок к цели, но буквально в  последний  момент   судьба   делала   неожиданный   финт   и   удачное  бракосочетание срывалось. Первая девушка,  несмотря  на  настойчивую многомесячную осаду, в конце концов совершенно определенно заявила,  что  видит в молодом курсанте только хорошего друга, и несмотря на пылкость  его чувств, отвечать взаимностью вовсе не намерена. Вторая генеральша,  девица высокомерная и заносчивая, просто громко расхохоталась  в  лицо  Виктору, когда он сделал робкую попытку объясниться ей в любви.  Ну  а  третья, поморочив голову курсанту, в конце концов, вышла замуж за  куда  более перспективного молодого  лейтенанта  из  штаба  округа,  которым  командовал ее отец.

     Виктор  был  совершенно  вне  себя,  когда  узнал  о  неожиданном  замужестве своей последней подруги. До выпускных экзаменов  оставалось  всего   несколько   недель.   План   посредством   выгодной   женитьбы  «зацепиться»  в  Москве  трещал  по  всем  швам.  Чтобы   хоть  как-то  отвлечься от грустных  мыслей  об оказавшейся под угрозой   карьере,  находившийся  в  увольнении курсант Ильенко  завернул на дискотеку в пединститут.

     Высокую  стройную   девушку   с   длинными русыми   волосами  и  небесно-голубыми глазами он  выделил  среди  стайки  весело  щебечущих  девчонок почти сразу.

     «Вот на такой бы жениться, – мечтательно улыбнулся  Виктор.  –  И  чтоб папа у нее оказался генералом!»

     Когда дискжокей объявил медленный танец, Виктор еще раз  взглянул  через весь зал на понравившуюся ему девушку и принял решение:

     – А, была, не была! В конце  концов,  на  Москве  свет  клином  не  сошелся!

     Он решительным шагом пересек  танцплощадку,  и  галантно  склонив  голову, пригласил русоволосую красавицу на танец. Девушка взглянула на  него своими голубыми глазами, мило улыбнулась и согласно кивнула.

     Ульяна Сорокина оказалась хорошей женой. Хотя  отчим  ее  не  был  генералом, а так  и  остался  скромным  рядовым  летчиком  гражданской  авиации, у молодой жены, кроме природной красоты,  обнаружилась  масса  иных достоинств. Во-первых, она умела  и  любила  вкусно  готовить.  А  поскольку желудок Виктора за  годы  учебы  в  училище  был  отнюдь  не  избалован  изысканными  блюдами,  в  точном  соответствии  с  известной  пословицей   следом   за   желудком   окончательно   и   безоговорочно  капитулировало и сердце будущего лейтенанта. Во-вторых,  молодая  жена  обладала спокойным и неконфликтным характером  и  умела  любую  мелкую  размолвку превратить в милую и веселую шутку.

     На Байконуре выпускник  Московского  высшего  командного  училища  Виктор  Ильенко  был  сразу  назначен  на  достаточно   перспективную  должность  –  заместителем  командира  роты   охраны.   Казалось,  все  складывалось блестяще для молодого лейтенанта:  на  службе  –  хорошая  возможность карьерного роста, дома – красавица-жена.

     Но лейтенанту Ильенко  хотелось  совершенно  иного.  Уже  через  полгода ему совершенно опротивела служба: все эти бесконечные  учебные  тревоги и инспекторские проверки, муштра на плацу и наряды по выходным  и праздникам, борьба с дедовщиной и  высосанные  из  пальца  темы  для  очередной идеологической  накачки  личного  состава  на  комсомольском  собрании. Слишком  грязной,  слишком  приземленной  оказалась  военная  служба. Она совершенно не была похожа на тот идеал, который рисовал  в  своем воображении курсант Ильенко. Эх, если бы ему  все-таки  удалось  жениться на молоденькой генеральше и зацепиться в Москве! Жил бы  себе  сейчас в ус не дуя! Служил бы где-нибудь при московском  штабе,  сидел  бы в чистеньком прохладном кабинетике, а не глотал пыль и  изнывал  от  жары в самом сердце казахстанской степи. Нет, конечно, можно с  годами  дослужиться и до прохладного кабинета в московском штабе.  Но  это  же  годы – годы! – службы, годы унижений со стороны начальников, многие из  которых, по мнению Виктора, и в подметки ему  не  годились  по  своему  интеллектуальному уровню. Нет, терпеливо ждать и шаг за шагом  строить  свою карьеру он не будет. Ему, Виктору Ильенко, нужен быстрый успех,  резкий взлет к вершинам. Жизнь слишком коротка, чтобы  тратить  ее  на  карабканье по карьерным склонам.

     А страна  тем  временем  постепенно  начала  меняться.  У  власти  укрепился Горбачев. Стало развиваться и расти кооперативное  движение.  Из  писем  родных  Виктор  Ильенко  узнавал,  какие  бешеные  деньги  заколачивают его бывшие друзья и одноклассники, с  головой  ушедшие  в  торговлю всем, что только  можно  было  продать.  Молодому  лейтенанту  больше уже не хотелось служить. Теперь ему хотелось много денег, много  успеха и много развлечений.

     Ульяна в качестве жены за эти полтора  года  после  свадьбы  тоже  как-то померкла. Приелась, что  ли?  Ну,  красивая.  Ну,  характер  не  склочный. Готовит хорошо. Но... Что вот так всю жизнь теперь и  виться  вокруг одной и  той  же  юбки,  когда  вокруг  столько  симпатичных  и  доступных женщин?

     Обида Виктора на судьбу крепла с  каждым  днем.  Постепенно  свое  раздражение он стал переносить на сослуживцев,  а  затем  и  на  жену.  Немного  помогала  расслабиться  только  водка.  По  вечерам   молодой  лейтенант стал все чаще прикладываться к бутылке. А  в  прошлом  году,  как раз накануне Нового года, находившийся в наряде по части лейтенант  Ильенко принял на грудь весьма солидную  дозу,  вытолкал  сержанта  водителя из кабины командирского «газика», и сев за  руль,  выехал  на  шоссе. «Газик» начертил на трассе достаточно сложную плоскую кривую  и  ткнулся носом в четвертый по счету  от  здания  штаба  части  бетонный  столб. Лейтенант Ильенко был крайне возмущен возникшим  на  пути  его  движения препятствием. Поэтому он достал из кобуры табельное оружие  пистолет Макарова – и прямо через ветровое стекло четырьмя  выстрелами  расстрелял ненавистный бетонный столб. Пули, к счастью, отрикошетили в  землю, не причинив никому вреда.

     История  второй  площадки  космодрома  знала  случаи  пьянства  и  солдат, и офицеров.  Но  никогда  еще  офицер  в  подпитии  не  угонял  машину и не  открывал  стрельбы.  Может  быть,  командование  части  и  попыталось бы как-то замять неприятный инцидент. Но на беду  одним  из  первых к упершейся в столб машине с уснувшим, уронив голову  на  руль,  бравым  лейтенантом   подъехал   заместитель   командира   дивизии  по  политчасти полковник Орловский...

     Скандал был грандиозный. Шел  конец  1987  года.  Начатая  два  с  половиной года назад всесоюзная борьба с «зеленым змием» чуть ослабла,  но была еще весьма далека от своего бесславного  конца.  От  приговора  военного трибунала лейтенанта Ильенко стараниями старших коллег  все  же удалось отмазать, но увольнение из армии было уже неминуемым.

     ...В тот вечер Ульяна немного задержалась в гостях у подружки  из  соседнего дома. Пили чай с вареньем, болтали о жизни и  общих  знакомых. Виктор был на службе  и  вернуться  должен  быть  не  раньше  восьми вечера. Честно говоря, в последнее  время  Ульяне  не  хотелось  оставаться наедине с мужем. Виктор  часто  возвращался  с  площадки  в  подпитии и свое раздражение срывал на подвернувшейся под руку супруге.  Нет, до открытых сор дело не доходило. Но что  хорошего  в  постоянных  укорах  о  загубленной  жизни,  в   мелких постоянных   придирках  и  в недовольном ворчании? Ульяна старалась  изо  всех  сил  угодить  мужу,  надеясь, что их семейная жизнь еще как-то образуется, но Виктор с каждым днем  становился все более и более груб, своеволен и неуправляем.

     Ульяна поднялась на третий этаж, достала из кармана шубы ключи  и  открыла двери. Из квартиры пахнуло табачным дымом и винным  перегаром.

     «Значит, Виктор уже успел вернуться со  службы,  –  отметила  про  себя Ульяна. – Что-то рановато он сегодня»...

     Из  гостиной  доносилось  негромкое  мурлыканье   магнитофона  и  какое-то невнятное, приглушенное бормотание. Ульяна  прикрыла  входную  дверь, и не снимая сапог, шагнула в  комнату.  То,  что  она  увидела,  заставило замереть ее прямо на пороге.

     На журнальном столике в  беспорядке  были  расставлены  пустые  и  полупустые водочные  бутылки  и  пара  граненых  стаканов,  неопрятной  горкой лежали грубо нарезанные хлеб, сыр и колбаса, стояли две или три  открытые  жестяные  банки  с  рыбными  консервами.  Столик  был  почти  вплотную придвинут к дивану. А на самом диване...

     Несколько показавшихся ей бесконечно долгими секунд Ульяна просто  не могла взять в толк, что же она видит.  Просто  отказывалась  верить  своим глазам.

     Из-под наполовину сползшего  на  пол  ватного  одеяла  был  виден  бритый  затылок  и  голая  спина  Виктора.  Приподнявшись   на  локте,  лейтенант Ильенко,  пьяно  похрюкивая  от  возбуждения,  самозабвенно  целовал шею и большую бесформенную грудь  лежавшей  под  ним  женщины.  Женщине на вид было уже далеко за сорок. Ее белокурые крашеные  волосы  неряшливо разметались по мокрой от пота и  сбившейся  подушке.  Сквозь  смазанный густой слой пудры на щеках женщины  розовыми  беспорядочными  пятнами прорезался румянец.

     – Ох, Вите-ек! – хриплым голосом сладострастно застонала женщина.  Ее глаза на секунду открылись, бессмысленным  взглядом  скользнули  по  комнате и остановились на стоявшей в дверях Ульяне.  В  течение  почти  неуловимого  мгновения  выражение  сладострастья   на   лице   женщины  сменилось сначала безмерным удивлением, а потом  откровенным  испугом.  Она сдавленно взвизгнула, оттолкнула от себя Виктора и резко  потянула  одеяло к себе.

     Ильенко не удержался на краю дивана и рухнул  на  пол,  едва  не  опрокинув ногой столик с водкой и закусками. Он был совершенно гол.

     – Ну, Оль, чего ты брыкаешься? – Виктор пьяно заворочался  на  полу,  пытаясь подняться на ноги. Он с трудом встал на  четвереньки,  вскинул  голову и встретился  взглядом  с  Ульяной.  Горло  лейтенанта  тут  же  исторгло похожий на икоту звук.

     – А, Уля,  –  Ильенко  все-таки  удалось  принять  вертикальное  положение. – Ты как всегда вовремя...

     – По какому случаю праздник? – холодно  поинтересовалась  Ульяна.  Ей показалось, что она не узнала собственного голоса.

     – А повод есть... Есть! – Виктор потянулся к небрежно  брошенному  на кресло кителю, вытащил из внутреннего  кармана  сложенный  вчетверо  лист бумаги и помахал им перед  лицом  Ульяны.  –  Они  меня  уволили,  понимаешь? Все! Теперь – свобода!

     – Так, а это кто? – Ульяна кивнула в сторону лежавшей  на  диване  женщины. – Символ свободы или боевая подруга?

     – Это Оля, – Виктор пьяно замотал головой. – Технический  спес...  Специалист из Москвы.

     – Вижу, что  специалист,  –  Ульяна  повернулась  и  через  плечо  бросила:

     – Я буду на кухне. Вам обоим пять минут на сборы. И  чтобы  через  пять минут вашего духу здесь не было, ясно?

     Она прошла по  коридору  и  закрыла  за  собой  дверь  на  кухню.  Сбросила шубу на табурет, долила в чайник  воды  и,  чиркнув  спичкой,  поставила его на газ. Потом присела на краешек стола и замерла, устремив  совершенно невидящий взгляд в молочно-белую снежную пелену за окном.

     Из комнаты доносились сдавленный шепот и короткое  переругивание.  Возмущенно звякнули бутылки  на  задетом  кем-то  журнальном  столике.  Потом гулко хлопнула входная дверь. Еще через минуту  дверь  на  кухню  приоткрылась и в проеме появилась помятая физиономия Ильенко.

     – Уль, ты не обижайся, – нетвердо ступая по полу  босыми  ногами,  лейтенант шагнул в кухню. Он  уже  успел  натянуть  трусы  и  накинуть  китель прямо на голое тело. – Ну, расслабился чуток... Ну,  с  кем  не  бывает...

     Он обхватил Ульяну за плечи и с  силой  потянул  к  себе.  Ульяна  выставила вперед локти и уперлась ему в грудь.

     – Что же  ты  даму  свою  не  пошел  провожать?  –  она  едва  не  задохнулась от нахлынувшего на нее отвращения к стоявшему рядом  мужу.  – Попользовался и бросил?

     – Ой, ну какая она дама? – Виктор дыхнул перегаром. На лице  его  появилась брезгливая гримаса. –  Обыкновенная  командировочная  шлюха.  Таких тут знаешь сколько? Тысяча на две копейки!

     – Она, может быть, и шлюха, – Ульяна  резко  оттолкнула  от  себя  Ильенко, – а ты, Витюша, – просто дрянь! Пошел вон!

     Виктор икнул и испуганно отшатнулся от нее.  Некоторое  время  он  мутными пьяными глазами смотрел на жену.

     – А ты сама стерва, – наконец выдавил он из себя. –  Ты  думаешь,  ты мне нужна?

     Ильенко криво ухмыльнулся, свернул пальцы в  кукиш  и  поднес  к  Улькиному лицу:

     – Вот , видела? Я теперь свободный человек, поняла?

     Он пьяно качнулся, уперся спиной о косяк двери, и брызгая слюной,  зло зашипел:

     – На хер ты мне теперь  нужна,  женушка  дорогая!  Поняла?  Ту-ту  завтра Витя Ильенко с  вашего  долбаного  Байконура!  Ясно?  Прямо  в  Москву! Ту-ту!

     Он нетвердо шагнул вперед и грохнул кулаком по кухонному столу:

     – Я теперь жить начну! По настоящему жить, слышишь? И ты  в  моей  жизни – пройденный этап, Улечка!

     Ильенко пьяно захохотал.

     – Пусть так и будет,  –  покорно  согласилась  Ульяна  совершенно  бесцветным голосом и поспешно опустила взгляд,  чтобы  стоявший  почти  вплотную муж не заметил предательски навернувшихся на ее глаза слез:

     – Значит, и ты тоже – пройденный этап.

     – О, согласие это хорошо! – Ильенко  поднял  указательный  палец  вверх. – Слушай, Уль, пойдем выпьем,  а?  Отметим!  А  потом  с  тобой  напоследок парочку раз...

     Ульяна  бессильно  опустилась  на   табурет   около   стола.  Она  почувствовала, как на нее наваливаются апатия и усталость.

     Ильенко громко рыгнул, сполз  на  пол,  прислонившись  спиной  к  стене, и сидя на корточках, фальцетом запел:

     – А ночка темная была...

     Через  минуту  язык  его   стал   заплетаться,   речь   сделалась  бессвязной. Пьяно клюнув носом, Ильенко вдруг мягко  завалился  набок, подтянул под себя ноги и захрапел.

     Так завершилась семейная жизнь  Ульяны  Сорокиной.  На  следующий  день уволенный из армии лейтенант Ильенко собрал свои вещи и даже  не  простившись с бывшей супругой, поспешно отбыл в Москву  на  первом  же  проходящем через Тюра-Там поезде.

     Ульяна осталась в квартире одна. Почти  неделю  она  просидела  в  четырех стенах, тупо и совершенно бессмысленно  глядя  в  пространство  перед собой. А  потом  явился  безукоризненно  вежливый  прапорщик  из  жилищно-эксплуатационного отделения полигона и сообщил, что в связи  с  увольнением лейтенанта Ильенко служебную жилплощадь  Ульяне  следует  освободить в десятидневный срок.

     Денег  на  обратную  дорогу  у  Ульяны  не   было.   Да  и  куда,  спрашивается, ей возвращаться? Домой, в Острожск,  к  маме  и  отчиму?  Приехать  и  поплакаться  в  жилетку?  Ах,   я   такая   несчастная  и разнесчастная, меня муж бросил!

     «Нет, – твердо сказала себе Ульяна. – Это не выход».

     Вечером она пошла в магазин и  купила  бутылку  крепленого  вина.  Дома села на кухне за  стол  и  механически,  почти  не  ощущая  вкуса  напитка и не закусывая, стакан за  стаканом  опорожнила  бутылку.  Уже  чувствуя, как алкоголь теплом разливается  по  телу,  Ульяна  умылась,  прошла в спальную и легла в кровать. Потом закрыла глаза, расслабилась  и почти сразу же уснула.

     Утром Ульяна Сорокина проснулась совершенно другим человеком.

     В женском зале парикмахерской Дома офицеров длинные русые Улькины  волосы были беспощадно острижены до плеч и выкрашены в цвет  вороньего  крыла. Темно-каштановые ресницы и брови тоже  приобрели  более  темный  оттенок, еще больше подчеркнув глубину и голубизну Улькиных глаз.

     Незадолго до полудня в здание военкомата  города  Ленинска  вошла  хрупкая черноволосая девушка в  подобранном  под  цвет  волос  строгом  деловом костюмчике и с маленькой сумкой через плечо.  Через  несколько  минут  она,  легонько   постучав   длинными   тонкими   пальчиками  по  поверхности двери,  переступила  порог  кабинета  первого  заместителя  коменданта полигона майора Половинкина.

     Майору Половинкину было давно  уже  за  пятьдесят.  Оттрубив  два  десятка лет  на  одной  из  стартовых  площадок  космодрома  и  честно  заработав пару медалей и язву желудка, майор Половинкин  по  состоянию  здоровья был списан в запас. Но уезжать на «большую землю» он не  захотел  и после нескольких  месяцев  ожесточенной  борьбы  с  местной  военной  бюрократией,  все-таки  зацепился  за  неплохой   пост   в   городской  комендатуре.

     – Здравствуйте, – девушка вошла в кабинет и остановилась напротив  письменного стола замвоенкома. – Я  хотела  бы  поступить  на  военную  службу.

     – Набор женщин на все должности в этом году уже  закончен,  –  не  поднимая глаз от бумаг, холодно буркнул в ответ Половинкин. Он готовил  срочный отчет для военкома и не  собирался  терять  ни  минуты  своего  драгоценного времени на какую-то пигалицу, которой  взбрело  в  голову  поесть солдатской каши.

     – Мне очень нужно, – твердо сказала девушка.

     –  Я  же  сказал  вам:  набор  уже  закончен,  –  едва  сдерживая  раздражение, произнес майор, по-прежнему  устремив  взгляд  в  таблицы  отчета. – Вакансий нет.

     – Но  мне  очень  нужно,  –  спокойно,  но  настойчиво  повторила  девушка.

     Половинкин резким движением руки отодвинул свои бумаги в  сторону  и,  наконец,  поднял  голову,  собираясь  самым  решительным   образом  поставить наглую девицу на  подобающее  ей  место.  Но  все  колкие  и  обидные слова совершенно неожиданно вдруг застряли в его горле. Майору  показалось, что он просто утонул в безбрежной голубизне смотревших  на  него глаз.

     – Я хочу  поступить  на  военную  службу,  –  сказала  девушка  и  мило улыбнулась.

     – Пожалуй, одна вакансия у нас все-таки  найдется,  –  пролепетал  онемевшими вдруг губами майор,  не  отрывая  своего  взгляда  от  глаз  гостьи. – Вас устроит работа телефонисткой на второй площадке? Но жить  придется в общежитии...

     –  Мне  это  вполне   подходит,   –   девушка   легонько  кивнула  черноволосой головкой.

     Почти перестав дышать, майор  открыл  ящик  письменного  стола  и  на ощупь стал искать среди бумаг бланки направления на учебу.

     Уже через десять минут Ульяна Сорокина вышла из здания военкомата  слушательницей ускоренных курсов подготовки операторов-телефонистов. А  еще через две недели  в  телефонный  узел  второй  стартовой  площадки  впорхнуло стройное голубоглазое существо в хорошо подогнанной  военной  форме и с нашивками младшего сержанта на погонах.

     На   телефонном   узле   второй   площадки    служили   несколько  вольнонаемных  женщин.  В  первое  же  свое  дежурство  Ульяне  выпало  работать вместе с Зиной Кислицкой.

     – Гм, – перед началом  дежурства  начальник  узла  связи  капитан  Беклемишев придирчиво осмотрел девушек,  –  вы,  девчонки,  прямо  как  близнецы: и фигуры похожи, и глаза у обоих голубые. Вот только  волосы  у тебя, Зинаида, немного светлее...

     – А вы бы, товарищ капитан,  поменьше  заглядывались  на  фигуры  подчиненных, – кокетливо отрезала острая на язык Зинаида. –  А  то,  не  ровен час, ваша жена узнает...

     – Ну, это я просто так, – капитан смущенно кашлянул в кулак. –  В  виде отстраненной экспертной оценки, так сказать...

     – Знаем мы вашу отстраненную оценку, – с иронией хмыкнула Зинаида  и лукаво подмигнула Ульяне.

     Как-то незаметно друг для друга Зинаида  и  Ульяна  сблизились  и  подружились. Нашлось немало общих тем для разговоров, где  их  взгляды  на жизнь совпадали практически полностью. К тому  же  выяснилось,  что  Зина Кислицкая тоже живет в том же женском общежитии в Ленинске, что и  Ульяна. Разменяться им оказалось совсем не сложно и вскоре подруги  не  только заступали вместе на дежурство, но уже и жили в одной комнате. А  однажды утром капитан  Беклемишев  вошел  в  помещение  узла  связи  и  удивленно замер: за рабочим пультом сидели две  совершенно  одинаковые  Ульяны Сорокины. Обе черноволосые и  голубоглазые,  обе  в  одинаковых  зеленых рабочих костюмчиках.

     – Проходите,  товарищ  капитан,  проходите,  –  сказала  одна  из  Ульян голосом Зинаиды. – Нечего в дверях стоять. Сквозняк.

     – Ага,  –  догадался,  наконец,  капитан,  –  наша  Зина  сменила  камуфляж.

     – Вообще-то сейчас  это  принято  называть  «имидж»,  –  с  милой  улыбкой на губах поправила начальника настоящая Ульяна Сорокина.

     – Ну, и как же, скажите на милость, я теперь буду вас  различать?  – Беклемишев озадаченно почесал затылок.

     – По голосам, товарищ капитан, – шаловливо  рассмеялась  в  ответ  Ульяна. – Исключительно по голосам!

     Именно Ульяне Сорокиной и выпало дежурить на смотровой площадке в  ту  ночь,  когда  на  орбиту  стартовал  «Союз»  с  советско-афганским  экипажем.

 

 

     1 сентября 1988 года. Космодром Байконур, вторая площадка.

     Командный пункт.

 

     Макарьев легко  взлетел  по  лестнице  на  третий  этаж,  пересек  небольшой  коридорчик,  свернул  направо  и  оказался  перед   обшитой  металлическим листом широкой дверью. Над дверью прямо  на  поверхности  стены большими синими буквами было выведено: «Командный пункт».  Слева  от двери чуть выступала из косяка черная пуговка звонка. Антон секунду  помедлил, собираясь с духом, и резко  нажал  указательным  пальцем  на  кнопку.

     Несколько секунд из-за двери не  было  слышно  ни  звука.  Потом,  наконец, гулко забухали по металлическому полу чьи-то размеренные шаги  и послышалось раздраженное невнятное бормотание. Заскрежетала  щеколда  и в  проеме  приоткрывшейся  двери  появилась  прыщавая  физиономия  в  поношенной солдатской панаме.  На  левой  щеке  часового  предательски  розовело большое пятно пролежня.

     – Спишь, дежурный? – весело хохотнул Антон и укоризненно погрозил  пальцем. – Солдат спит, а служба идет?

     –  Здравия  желаю,  товарищ   лейтенант,   –   часовой   приложил  титанические усилия, чтобы подавить зевок. – Никак нет, не сплю.

     – Ну-ну,–  скептически  покачал  головой  Макарьев.  –  Вот  что,  дружище, вызови-ка мне ефрейтора Сорокину.

     – Слушаюсь, – часовой отступил на шаг от  двери.  –  Только  вам,  товарищ лейтенант, придется здесь подождать. Такой у нас порядок.

     – Порядок так порядок, – безропотно согласился Макарьев. –  Я  со  своим уставом в чужой монастырь не хожу. Только ты уж давай побыстрей,  ладно?

     – Одна нога здесь, другая там, – солдат растянул губы в улыбке  и  прикрыл дверь. Было слышно,  как  он  напевая  что-то  себе  под  нос,  удаляется в глубь коридора.

     Ждать действительно пришлось недолго. Не прошло и минуты, как  за  дверью  вновь  послышались  шаги.  Только  теперь  это   был  не  звук  грохочущих по металлическим перекрытиям тяжелых солдатских ботинок,  а  легкий и стремительный перестук туфелек на каблучках.

     «Звенящие каблучки», – с усмешкой подумал Антон.

     Щеколда вновь звонко лязгнула, дверь  приоткрылась  и  в  коридор  выглянула коротко стриженная женская головка. Длинные  черные  ресницы  удивленно  взметнулись  вверх,  и  в  следующее  мгновение   Макарьева  поглотила бездонная глубина двух ясно-голубых озер. Сердце  лейтенанта  стремительно ухнуло куда-то вниз, а лицо  вдруг  сделалось  совершенно  деревянным. Антон почувствовал, что впервые в жизни  почему-то  просто  не может дышать.

     Девушка между тем полностью открыла двери и  шагнула  в  коридор.  Зеленая военная рубашка и  такого  же  цвета  юбка  удивительно  ладно  подчеркивали стройность и хрупкость ее фигурки.

     – Это вы хотели меня видеть, товарищ лейтенант?

     – Я? – Макарьев показалось, что он слышит  свой  голос  откуда-то  издалека и голос этот совершенно непохож на его  собственный  –  таким  сдавленным и испуганным он вдруг оказался. – Д-да... Я...

     Антон  сделал  судорожный  вдох  и  закашлялся.  Кровь  мгновенно  ударила ему в лицо.

     – Извините... Здесь так пыльно...

     – Пыльно? – в голубых глазах-озерах мелькнули озорные искорки.

     – Я к  вам  по  делу,  –  нашелся,  наконец,  красный,  как  рак,  Макарьев.

     – Конечно, по делу, – девушка понимающе  улыбнулась  и  с  легкой  иронией добавила:

     – По всему Байконуру уже два  дня  только  и  разговоров,  что  о  страшно героическом и страшно деловом лейтенанте Макарьеве.

     – А... – Антон почувствовал себя совершенно раздавленным. –  Вас,  наверное, Сашка Голубев успел предупредить, что я зайду, да?

     – Ну, что вы, товарищ лейтенант, – Ульяна весело  рассмеялась. –  Чтобы замначальника  роты  связи  Голубев  разглашал  большую  военную  тайну? Нет, у  нас,  товарищ  лейтенант,  свои  собственные  источники  информации.

     – К-ха... – Антон снова поперхнулся, но быстро овладел собой:

     – И о чем же, интересно, вас проинформировали ваши источники?