Текст книги "Афганский полет"

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

 

 

                           Рената Денисова

 

 Антоний Часов

 

 

АФГАНСКИЙ ПОЛЁТ

  

         Все события и персонажи, описанные  настоящей повести,

        являются  вымышленными. Действие происходит в параллельной

        Вселенной,  имена и фамилии людей в  которой отличаются от

        известных нам имен и фамилий  на одну или две буквы.

                     Авторы

 

 

 

                                                          П Р О Л О Г

 

     ...Луч прожектора скользнул вдоль забора из колючей  проволоки  и  уперся почти точно в пятачок земли, на котором распластались  Макарьев  и Игнатов.

     «С возвышенности  мы  сейчас  видны,  как  на  ладони»,  –  успел  подумать Антон.

     В следующую секунду тишину ночи прорезал сухой  треск  автоматной  очереди. Впереди, всего сантиметрах в сорока от того места, где  лежал  Макарьев, песок несколькими фонтанчиками взвился вверх. Игнатов громко  охнул, схватился рукой за  левое  предплечье  и  перевалился  на  бок.  Антон, – почти машинально, не целясь и даже не поднимая головы,  нажал  указательным пальцем на спусковой крючок своего «калашникова». Автомат  возмущенно  плюнул  огнем,  затрясся  и  загрохотал.  Дуло   его  было  направлено вверх под углом где-то около тридцати  градусов  и  очередь  вспорола небо слишком высоко над головами нарушителей.

     Троица около ограждения была ослеплена прожектором, поэтому  тоже  не смогла точно прицелиться, и палила из двух или трех  стволов  просто  наугад. Несколько коротких  очередей  с  визгом  пронеслись  где-то  в  пространстве над Макарьевым.

     Антон перестал стрелять,  резко  дернулся  вправо  и  перекатился  почти к самому проволочному забору. И вовремя – не прошло и нескольких  секунд, как в то место, где он только что лежал, ударила прицельная  и  длинная автоматная очередь.

     Макарьев чуть приподнял голову и увидел, что один из  нарушителей  привстал с земли и из своего  короткого  автомата  буквально  поливает  огнем его прежнюю позицию.

     «Ага, прожектор их все-таки ослепил и стрелок в темноте пока  еще  плохо видит, – сообразил Антон. – Вот  и  на  нашей  улице  начинается  праздник, ребятушки!»

     Он  поймал  на  мушку  теперь  уже  хорошо   различимый  на  фоне  светлеющего  предрассветного  неба   силуэт   стрелка   и   выстрелил.  «Калашников» громыхнул  короткой  очередью,  поперхнулся  и  замолчал.  Патроны закончились.

     Стрелок на возвышенности дернулся, гортанно  вскрикнул  и  тяжело  осел на землю.

     «Попал!» – Макарьев отшвырнул прочь бесполезный  теперь  автомат,  расстегнул висевшую на поясе кобуру и вытащил пистолет. Но прицелиться  он  не  успел.  Один  из  засевших  на  возвышенности  нарушителей  на  мгновение привстал и сделал резкий замах рукой в сторону Антона.

     «Граната!» – Макарьев испуганно зажмурил глаза и  что  есть  силы  вжался в землю. Он вдруг совершенно ясно осознал, что  ни  спрятаться,  ни убежать уже просто не успеет. Да и негде было спрятаться  и  некуда  было  бежать  на  этой  почти  идеально  ровной   плоскости   степи...  Маленькая, ребристая  и  теперь  уже  совершенно  неотвратимая  смерть  неслась сейчас к Антону по  навесной  траектории,  чтобы  всего  через  несколько  мгновений  взорваться  прямо  над  его  головой  и  сотнями  металлических осколков пригвоздить к  пыльной  поверхности  земли  его  распластавшееся среди высохшей травы тело...

 

 

                                 17 мая 1988 года.  Афганистан, Кабул.

 

     – Заходи, Ахмад, – полный черноволосый мужчина оторвал взгляд  от  лежавшей перед ним папки с бумагами и  показал  рукой  на  стул  около  своего стола. – Присаживайся, разговор у нас будет долгим и серьезным.

     – Рад приветствовать вас, уважаемый Махтари, – посетитель  слегка  наклонил коротко стриженную голову, выражая свое  почтение  к  хозяину  кабинета, мягко ступая по ковровому покрытию прошел  к  стулу  и  сел.  Ахмад Мухаммед Нарханг командовал одной из полевых частей  цорандоя  и  почти постоянно кочевал по северным провинциям, вылавливая и уничтожая  вооруженные отряды исламской оппозиции.

     – Ну, так что там у нас по последней операции? – Шах Нур  Махтари  решительным жестом отодвинул бумаги на край стола.  –  Были  проблемы?  Можешь говорить спокойно, мой кабинет защищен от прослушивания.

     – Все прошло удачно, уважаемый Махтари, – тонкие губы  посетителя  сложились в  довольную  улыбку.  –  Товар  успешно  переправлен  через  границу  и  получен  нашими  друзьями  на  той  стороне,   деньги  уже  поступили. Канал очень надежный...

     – Это хорошо, что канал надежный, – Махтари устало  откинулся  на  спинку своего кресла. Взгляд его черных колючих глаз был устремлен  на  гостя. – Плохо то, что наше дело, может быть, придется свернуть.

     Улыбка исчезла с лица посетителя. Лицо Нарханга  почти  мгновенно  стало холодным и жестким.

     – Но это невозможно, уважаемый  Махтари.  В  деле  заняты  многие  достойные люди. И ваша доля...

     – Причем тут моя доля, Ахмад? – раздраженно  прервал  собеседника  хозяин кабинета. – Есть вещи, которые стоят выше нашей с тобой доли  в  этом деле. Государственная политика страны, например.

     – Я что-то не пойму, уважаемый Махтари... Ваше положение в стране  может решить все проблемы... Одно только ваше слово и...

     – В Афганистане – да, – утвердительно закивал Махтари. – А вот за  пределами страны – нет... Да, я – министр. Да,  я  член  политбюро  ЦК  партии. Но... Ты слышал, что вчера  в  Москве  Горбачев  и  Наджибулла  все-таки согласовали график вывода советских войск?

     – Ну, в общих чертах слышал, – Ахмад неопределенно пожал плечами.  Его  никогда  особо  не  интересовали  переменчивые  ветры  в  высоких  политических сферах. – Только причем здесь наше дело?

     – Ты не понимаешь? –  кустистые  седые  брови  Махтари  удивленно  взлетели вверх. – К середине февраля  следующего  года  войска  шурави  уйдут из Афганистана,  Ахмад.  Я  не  уверен,  что  без  их  поддержки  Наджибулла удержит власть...

     – Но у нас есть отряды цорандоя, есть  армия,  –  робко  возразил  Ахмад. В его голосе послышались растерянные нотки. – Кроме того,  если  русские уйдут из Афганистана, Штаты  и  Европа  в  свою  очередь  тоже  уменьшат помощь оппозиции...

     – Неужели ты думаешь, что Вашингтон и его европейские  прихвостни  когда-нибудь согласятся  с  существованием  нашего  режима?  –  Махтари  фыркнул и скептически ухмыльнулся. – Но  даже  если  власть  в  стране  удастся удержать, наше с тобой дело все  равно  придется  сворачивать.  Ведь друзья из советской армейской группировки окажутся теперь  по  ту  сторону  границы.  И  мы  больше  не   сможем   получать   оружие  для  перепродажи...

     –  Наверняка  останутся  советские  военные  советники,   –  было  заметно, что прежняя уверенность уже совершенно оставила  Ахмада.  Как  утопающий, который хватается за последнюю  соломинку,  он  лихорадочно  пытался отыскать хоть какой-нибудь выход из складывающейся  не  в  его  пользу ситуации. – Можно будет попробовать  как-то  договориться  и  с  ними...

     – Новые люди –  это  всегда  новые  проблемы,  –  Махтари  устало  взмахнул рукой. – И новые затраты, между прочим... Ты прав, кого нужно  из шурави мы бы, конечно, заинтересовали...  Но  дело  еще  и  в  том,  дорогой  мой  Ахмад,  что  по  московскому   соглашению   Горбачева  и  Наджибуллы поставки  советского  вооружения  в  Афганистан  сократятся  почти в три раза.

     – Ого! – Ахмад даже присвистнул от удивления. – Мы же так  ничего  уже не сможем вытащить!

     – Вот именно, что не сможем, – тут же согласился Махтари. – Более  того, окажется по угрозой и второй цикл нашего дела,  Ахмад.  Порошок,  который мы покупаем на вырученные за оружие деньги,  теперь  не  будет  без проблем попадать к нашим  таджикским  и  узбекским  друзьям.  Ведь  количество  военных  авиарейсов  после  вывода   войск   шурави  резко  сократится.  А  обычные  гражданские  рейсы  контролируются  у  них  и  пограничниками, и таможней.  Твои  парни  когда-нибудь  имели  дело  с  советской таможней, Ахмад?

     – Нужно что-то делать, уважаемый  Махтари,  –  Нарханг  пропустил  язвительную реплику собеседника мимо ушей и упрямо тряхнул  стриженной  головой. – Должен же быть какой-то выход!

     – Выход, выход, выход,  –  Шах  Нур  Махтари  нервно  забарабанил  пальцами  по  столешнице,  а  потом   хлопнул   ладонью   по  папке  с  оперативными сводками на краю  стола.  В  последние  несколько  недель  папка стала непомерно раздуваться от ежедневно  поступающих  новостей.  Как правило, плохих. – Если не будет никаких изменений в  существующей  схеме переброски товара и его оплате – вот лучший выход.

     – Все изменения в наших отношениях с шурави идут от Горбачева,  помолчав, заметил Ахмад.  –  Если  не  будет  Горбачева,  не  будет  и  изменений.

     – Ты предлагаешь... – Махтари несколько секунд не скрывая  своего  изумления смотрел на Нарханга, а потом захохотал:

     – Да ты не в своем уме, Ахмад!

     – Горбачев не  нравится  и  самим  шурави.  Я  знаю  многих,  кто  недоволен им и в армии,  и  среди  партийных  работников,  –  Нарханг,  казалось, не заметил насмешки хозяина  кабинета  и  упрямо  гнул  свою  линию. – Если его удастся ликвидировать...

     – Хватит! – Шах Нур Махтари остановил его властным  жестом.  –  Я  реалист, Ахмад, а не фантазер. Нет, убрать  Горбачева  не  в  наших  с  тобой силах. А вот вынудить шурави отказаться от вывода своих войск  и  сорвать всю эту затею с переговорами – вот что стоит попробовать.

     – Русские откажутся выводить войска, если ситуация в  Афганистане  резко ухудшится, – Нарханг наморщил лоб.  –  Если,  например,  Раббани  наплюет  на  все  договоренности  и  отряды  исламистов  начнут  новое  наступление на Кабул...

     – Раббани  не  пойдет  на  срыв  соглашений,  –  Махтари  покачал  головой. – Ему выгодно, чтобы шурави ушли из  страны.  Тогда  ситуация  резко  изменится  в  пользу  оппозиции.  Это   во-первых.   Во-вторых,  советское руководство начало стратегическую  игру  с  Рейганом.  Чтобы  заставить Штаты отказаться  от  программы  «звездных  войн»,  Горбачев  может пойти на любые политические жертвы. И Наджибулла,  и  Афганистан  только разменные монеты в торговле Советов с  Америкой...  Это  как  в  шахматах: жертвуешь одну фигуру, чтобы выиграть всю партию.

     – Значит, им наплевать на судьбу Афганистана? – на щеках Нарханга  вспыхнул гневный румянец. – А если исламисты перейдут границу и начнут  войну на территории шурави? Одна – две диверсии где-нибудь в советской  Средней Азии и положение может круто измениться... Мы  можем  поручить  провести такую акцию нашим людям. Естественно, никак не афишируя,  что  это наши люди...

     – Гм, в целом предложение неплохое, – Шах  Нур  Махтари  устремил  задумчивый взгляд в окно. Порывистый  весенний  ветер  кружил  пыль  и  мелкий мусор над центром Кабула. – Хотя и не бесспорное...

     – Если, например, взорвать что-нибудь в самом  центре  Москвы,  скороговоркой продолжал Нарханг, уже явно увлекшись собственной идеей.  Или устроить шурави какой-нибудь новый Чернобыль...

     – Нет, это не годится, – решительно возразил Махтари.  –  Слишком  чувствительный удар только ухудшит общую политическую ситуацию.  Я  не  исключаю возможность, что в этом случае русские могут вообще  ускорить  вывод своих войск... Нет, нет, удар должен повлечь минимум  жертв,  но  быть очень чувствительным  в  политическом  плане.  Нам  нужна  именно  политическая пощечина Горбачеву. Удар  в  такой  области,  где  Советы  гордятся своими успехами...

     – Гордятся  своими  успехами?  –  переспросил  Нарханг  и  лукаво  прищурился. – Уважаемый Махтари, кажется, этим  летом  афганец  должен  полететь в космос на советском космическом корабле?

     – Да, где-то в конце августа. Только  причем  здесь  этот  полет?  Хотя... Погоди-ка... – глаза Махтари удивленно округлились.  –  Так  ты  предлагаешь...

     – Именно это я и предлагаю, – Нарханг весело засмеялся, довольный  тем, какое впечатление его слова произвели на хозяина кабинета. – Если  космического полета не будет... Вот, например, если  ракета  взорвется  еще на старте вместе с русскими и афганским  космонавтами,  это  будет  двойная пощечина – и Горбачеву, и Наджибулле. Считайте  меня  идиотом,  если после этого вывод советских частей не будет остановлен...

     – Если бы это удалось сделать... – Махтари облизал пересохшие  от  охватившего его возбуждения губы. – Я бы первым  поднял  на  заседании  политбюро вопрос о продлении  срока  пребывания  на  нашей  территории  войск шурави... Молодец, Ахмад, какой ты молодец!

     – Если чего-то ждешь, а  это  не  происходит,  нужно  помочь  ему  произойти, – философски заметил Нарханг и пожал плечами. –  Идею  этой  операции можно подкинуть нашей оппозиции...  Кого  выберем:  Исламскую  партию, клан Моджаддади, ваэзов? Или может быть, исмаилитов из  общины  Кияни?

     – Ни в коем случае!  –  Махтари  вскочил  из-за  стола  и  нервно  заходил по кабинету. – Диверсионная группа должна быть  оппозиционной,  но  контролироваться  нами  по  неформальным  каналам.  У   тебя  есть  кто-нибудь на примете? – Махтари остановился около  окна  и  аккуратно  прикрыл приоткрывшуюся от порыва ветра форточку. – Нас вполне  устроит  какой-нибудь из небольших отрядов сопротивления...

     – Самый страшный враг – это бывший  друг,  –  Нарханг  улыбнулся,  показав ровные белые зубы. – Что вы скажете о группе  «Шо'лее  джавид»  Калакани, уважаемый Махтари? Они всегда ориентировались на Пекин  и  в  свое время вышли из фракции «Хальк» НДПА...

     – Калакани? – Шах Нур Махтари не смог скрыть своего удивления.  –  Но его ведь казнили еще лет восемь назад...

     – Да, сам Калакани был расстрелян, – кивнул  Ахмад,  –  Тогда  же  были разгромлены и все крупные военные формирования  «Шо'лее  джавид».  Разгромлены, кстати, с участием советских войск... Но небольшие группы  нам удалось сохранить...

     – Нам? – появившаяся на лице Махтари улыбка была ледяной. –  Вам,  дорогой Ахмад, вам удалось их сохранить. Вопреки решению партии...

     – Пусть так, – миролюбиво согласился Нарханг. Он сегодня  не  был  расположен вступать в  спор  по  пустякам.  –  Согласитесь,  уважаемый  Махтари,  лучше   иметь   контролируемое   маоистское   подполье,  чем  неконтролируемую  партизанскую  группу.  Люди  Калакани  до   сих  пор  одинаково ненавидят и шурави, и кабульский режим. Но я знаю  о  каждом  их  шаге.  И  даже  немного  подкармливаю  их  структуры   финансовыми  инъекциями. Члены «Шо'лее джавид», конечно, совершенно не в курсе, кто  в действительности их содержит...

     – Н-да, кажется, действительно настало  время  использовать  ваших  питомцев  для  наших  целей,  –  Махтари  задумался.  –   Хорошо,  это  стратегия. А тактика? Как группа попадет на советскую территорию?  Как  ваши люди проберутся на космическую ракету?

     – К шурави мы можем перебросить группу воздушным путем, по нашему  каналу. Это совершенно безопасно и надежно. Что же касается  ракеты...  Диверсантам вовсе и не нужно будет к ней  пробираться.  Я  думаю,  что  достаточно подойти к стартовой  площадке  на  расстояние  выстрела  из  «Стингера». Среди членов «Шо'лее джавид» достаточно опытных стрелков.

     – Но тогда они не смогут скрыться, – возразил Шах Нур Махтари. – Если «Стингер» попадет  в  ракету  и  космический  корабль  взорвется,  русские бросят все силы на задержание группы. Вашим людям  не  удастся  уйти, Ахмад.

     – И прекрасно. Пусть шурави возьмут живьем  диверсантов,  которые  одновременно связаны и с Пекином, и с исламистами...

     – Вы дьявол, Ахмад, – Махтари  снова  сел  в  кресло  за  рабочим  столом и довольно улыбнулся. – Вы настоящий дьявол!

     – Я просто не люблю, когда мне мешают зарабатывать себе на  хлеб,  уважаемый  Махтари,  –  Нарханг  развел  руками.  –   Когда   начинать  планирование операции?

     – Немедленно, – Махтари пододвинул к себе папку с бумагами, давая  понять собеседнику, что разговор окончен. – И  запомните,  Ахмад,  все  детали этой операции должны знать только два человека. Вы и я.

     – Я понимаю, уважаемый Махтари, – Нарханг поднялся  со  стула.  – Только два человека: вы и я.

 

 

     19 мая 1988 года. Антавия, Маузалибад.

 

     – Интересно, – полковник  Анвар  Халеф  аккуратно  сложил  вместе  листы информационной сводки и отложил их в сторону. – Очень интересно.  Он что же, в самом деле уверен, что его кабинет не прослушивается?

     За длинным овальным столом перед  ним  сидели  руководители  трех  основных направлений Секретной службы  Антавии.  Майор  Абдулла  Гарид  возглавлял внешнюю разведку,  полковник  Абу  Мухаммед  Али  руководил  контрразведкой страны, а майор Хасан Серами уже несколько лет стоял во  главе политической полиции – Службы государственной безопасности.

     Абу Мухаммед Али старательно промокнул  пот  на  лице  необъятных  размеров носовым платком и изрек:

     – Этот  Махтари  всегда  слыл  слишком  самоуверенным  человеком,  господин  полковник.  Специальная  аппаратура,  установленная   в  его  кабинете    советскими    специалистами,    действительно    блокирует  подслушивание по  радиотелефонным  каналам.  Но  мои  люди  используют  совершенно иные  способы  получения  информации.  Мы  должны  еще  раз  воздать должное техническим средствам, которые смогли купить  у  наших  американских друзей...

     – Ну и не будем разубеждать  товарища  Махтари,  –  Халеф  достал  сигару из дорогой шкатулки на столе, прикурил и глубоко  затянулся.  – Итак, по всем данным,  полученная  нами  информация  из  Кабула  может  явиться достоверной. Вряд ли разведка  шурави  стала  бы  использовать  Махтари для передачи нам дезинформации даже  такого  высокого  класса.  Член политбюро ЦК НДПА – это не та фигура, которую  можно  принести  в  жертву, чтобы пару недель поводить нас с вами за нос... Плюс  к  этому  то, что Нарханг и Махтари почти в открытую засветили в этом  разговоре  всю  свою  «партийную   экономику»...   Значит,   скорее   всего,  они  действительно  будут  готовить  диверсию  на   советском   космическом  комплексе в Казахстане. Вопрос в другом: выгодна ли эта их затея нам?

     Халеф окинул взглядом присутствующих офицеров и  некоторое  время  молча  курил,  размышляя  над   собственным   вопросом.   Руководители  направлений  Секретной  службы  хорошо  знали  привычку   своего  шефа  размышлять в голос, поэтому тоже не спешили высказывать свои мнения.

     – В целом ситуация, конечно, благоприятна для  нас,  –  произнес,  наконец, Халеф. – Война в  Афганистане  подорвала  позиции  Советов  в  странах ислама  и  серьезно  ущемила  амбиции  Соединенных  Штатов  на  Ближнем и Среднем Востоке. Чем дольше Россия и Америка  будут  скованы  взаимным противостоянием в Афганистане,  –  пусть  даже  и  не  прямым  образом, а через контролируемые ими политические силы, – тем лучше для  нас. Если  советско-афганский  полет  будет  сорван  в  результате  диверсии и выяснится причастность к этому, например, людей из  ЦРУ,  я  не поставлю и ломаного динара не только за договоренности США  и  СССР  по Афганистану, но и за весь диалог Рейгана и  Горбачева  в  последние  три года. И Советы, и США снова вернутся к состоянию «холодной войны»,  что объективно в наших интересах...

     –  Махтари  и  Нарханг  будут  пытаться  привязать   к   диверсии  леворадикальные группы и Китай, а не исламистов  и  США,  –  осторожно  возразил Гарид.

     – Вот и хорошо, – Халеф положил недокуренную сигару в  пепельницу  и снова придвинул к себе листы информационной сводки. – Пусть и  Пекин  окажется втянутым во всю эту кашу... Чтобы выглядеть достоверной, наша  интрига должна выходить сразу на несколько уровней... Главной  задачей  сейчас будет – убедить русских в  том,  что  к  диверсии  причастны  и  Штаты, и Китай... Поэтому оптимальным вариантом я  считаю  уничтожение  всей диверсионной группы сразу после завершения акции... А  вот  среди  вещей диверсантов, которые обнаружит советская контрразведка на  месте  их  гибели,  должны  будут  найтись  документы,   свидетельствующие  о  заказном характере всей акции. В непрямой форме, но  достаточно  точно  эти документы должны будут указать именно на Вашингтон и Пекин, как на  финансовых спонсоров и идейных вдохновителей всей операции.

     – Вопрос только в том, как  подбросить  мертвым  диверсантам  эти  бумаги, – Абу Мухаммед Али задумался, комкая в руках почти уже  совсем  мокрый от пота носовой платок. – Может быть, послать параллельно людям  Нарханга еще одну группу?

     – Я думаю, что есть более простое решение, –  своим  бесстрастным  голосом тут же возразил Гарид. Под взглядом его ледяных глаз начальник  контрразведки  почувствовал  себя  совершенно  не  в  своей   тарелке.  Несколько  месяцев  назад  нам  удалось   завербовать   на   советском  космодроме одного из людей,  непосредственно  работающих  с  системами  жизнеобеспечения космических кораблей. Это очень  осторожный,  хотя  и  авантюрного склада человек, который за деньги и обещанный ему выезд за  пределы СССР согласен на любые услуги. Именно через него, кстати, мы и  получили основную часть  технической  информации  для  создания  нашей  баллистической ракеты... Я думаю, что  он  без  особого  риска  сможет  подбросить нашу дезинформацию в район гибели диверсионной группы.

     – А я совсем не уверен, что эти  маоистские  фанатики  предпочтут  самоубийство сдаче  в  плен,  –  Али  не  счел  нужным  скрывать  свой  скептицизм. – Эта публика всегда храбра только на словах...

     – Я не вижу здесь проблемы, – включился в общий разговор  Серами.  – Одному из диверсантов  мы  вполне  можем  поручить  ликвидацию  всех  остальных членов группы как  только  поставленная  перед  ними  задача  будет выполнена или – упаси Аллах,  конечно,  от  такого  варианта! – вдруг окажется под угрозой срыва...

     –  Это  все  равно  не  решает  проблему  гарантированной  смерти  последнего  из  диверсантов,  –  пренебрежительно   фыркнул   Али.  Он  недолюбливал  Серами  и  не  преминул   воспользоваться   возможностью  поставить палку в колеса заносчивому майору даже здесь, на совещании у  шефа. –  Кто  будет  ликвидировать  самого  ликвидатора?  Может  быть,  секретный агент уважаемого Гарида?

     – Это было бы крайне нежелательно, – отозвался начальник  внешней  разведки. – Этот агент еще два – три месяца будет оставаться  для  нас  достаточно ценным источником информации...

     – Необходимости рисковать  вашим  человеком  не  будет,  господин  майор, – успокоил Гарида Серами и послал Али обезоруживающую улыбку:

     – Просто среди вооружения  диверсионной  группы  могут  оказаться  осколочные гранаты, которые  сработают  сразу  же  после  выдергивания  чеки.  Мы  поручим  ликвидатору  после  устранения   остальных  членов  диверсионной  группы  подорвать  их  трупы.  Якобы  для   того,  чтобы  окончательно замести следы. Но пяти секунд для того, чтобы  спрятаться  в укрытие после выдергивания  кольца  гранаты  у  исполнителя  уже  не  будет...

     – Прекрасная идея, – одобрил Халеф. –  Кому  поручим  техническую  реализацию?

     – Этим могут заняться мои люди в отряде Нарханга, – с готовностью  предложил Серами. – У них есть и соответствующая техника, и опыт.

     – Вот и замечательно... Меня несколько смущает  иное...  Вся  эта  затея со стрельбой «Стингером» по ракете... –  Халеф  сложил  руки  на  груди и скользнул задумчивым взглядом по лицам подчиненных. –  Слишком  уж примитивно, чтобы сработать наверняка, вы не считаете?

     – Мы можем подстраховать наших кабульских  друзей,  –  улыбка  на  пергаментном лице Гарида была  больше  похожа  на  мелькнувшую  легкую  тень.  –  Достаточно  поручить  нашему  агенту  установить   на  борту  космического корабля одну маленькую микросхемку – и  «Стингер»  вообще  может не понадобиться.

     – Неплохо, – секунду  поразмыслив  над  предложением,  согласился  Халеф. – Если ваша электроника надежна,  тогда  акция  людей  Нарханга  превратится просто в своеобразное прикрытие наших усилий и  канал  для  дезинформации советского КГБ. Вот что,  Гарид...  К  завтрашнему  утру  подготовьте подробную схему планируемой нами операции. Давайте еще раз  завтра пройдемся на свежую голову по всем этапам этой задачи...

 

 

     31 мая 1988 года. Космодром Байконур, вторая площадка.

     Монтажно-испытательный комплекс 1А.

 

     Ночь была тихой и безветренной. Поздней весной и  в  начале  лета  ночи здесь, на просторах Центрального Казахстана, всегда  были  такими  спокойными и пустынно – безмятежными. Нагретый за день  воздух  словно  застывал над уже успевшей  выгореть  и  растрескавшейся  под  палящими  лучами солнца степью. Совершенно безоблачное небо накрывало остывавшую  землю высоким, бархатисто – черным куполом, испещренным яркими точками  звезд, среди которых медленно плыл похожий  на  узкую  лодочку  серпик  Луны.

     Агент прошел вдоль серой кирпичной  стены  нового  испытательного  корпуса 1А и остановился у дверей помещения, которое испытатели  между  собой  именовали  «космической  пристройкой».   Это   были   несколько  расположенных рядом друг с  другом  комнат  на  первом  этаже  здания,  соединенных общим коридором. Именно здесь  космические  экипажи  перед  стартом    надевали    скафандры,    беседовали    с    журналистами  и  высокопоставленными  лицами  из  правительственных  делегаций   разных  стран. Из коридора «космической  пристройки»  можно  было  свободно  и  практически   незаметно   попасть   и    внутрь    рабочих   помещений  испытательного корпуса, и в монтажный зал космических кораблей.

     Агент выудил из кармана  куртки  свои  ключи  от  входных  дверей  «космической пристройки» и поочередно открыл оба замка.  Металлическая  дверь с легким скрипом отворилась  и  через  пару  секунд  он  уже  на  цыпочках  шел  по  устланному  ковровой   дорожкой   коридору.  Особой  необходимости   осторожничать,   впрочем,   не   было:   работы  здесь  завершились еще днем, когда  космонавты  и  их  дублеры  приезжали  из  гостиницы в Ленинске для окончательной примерки своих  скафандров.  Но  Агент всегда считал, что береженого и Бог бережет, а поэтому  старался  без причины никогда не рисковать по мелочам.

     Около  обитых  пластиком  входных  дверей  в   монтажный  зал  он  остановился  и  несколько  секунд   прислушивался   к   звукам  внутри  помещения.  Издалека  доносились  неразборчивые   обрывки   слов,  шум  работающих электромоторов  на  насосной,  беспорядочное  металлическое  позвякивание. Если судить по долетавшим изнутри зала  звукам,  там,  с  другой стороны, около самих дверей, никого сейчас не  было.  Агент  на  ощупь нашел на связке еще один ключ,  отпер  входную  дверь  и  шагнул  через порог в монтажный зал.

     Зал условно делился на четыре рабочих зоны. В  первой,  слева  от  двери в «космическую пристройку», сейчас  готовили  к  пуску  основной  корабль «СоюзТМ» для советско-болгарской экспедиции. Внизу раздвижного  кольцеобразного  стенда,  внутри  которого  и  застыл  поставленный  в  вертикальное  положение   космический   корабль,   деловито   сновали,  переговариваясь друг с другом, несколько офицеров из  боевого  расчета  двигателистов.  Окинув  внимательным  взглядом  весь  стенд,  Агент  с  удовлетворением отметил, что на его верхних этажах  все  испытательные  работы уже успели закончиться и там сейчас никого нет.

     Справа,  во  второй  рабочей  зоне,  на  таком  же  как  и  слева  испытательном  стенде   стоял   законсервированный   до   начала  июля  автоматический грузовой корабль «Прогресс-37». У подножия стенда спал,  положив голову на  простой  деревянный  стол,  солдат  –  охранник.  В  третьей рабочей зоне, которая  располагалась  в  правом  дальнем  углу  зала, расчет старшего лейтенанта Гаголинова как раз  заканчивал  серию  электрических испытаний запасного корабля «СоюзТМ». Работы здесь  тоже  шли только на двух нижних этажах испытательного стенда.

     «Значит, – мысленно прикинул Агент, – если я сейчас поднимусь  на  верхнюю площадку стенда в первой  рабочей  зоне,  меня  ни  сбоку,  ни  сверху никто из испытателей  видеть  не  будет.  Вот  и  замечательно.  Гласность и открытость сейчас мне совершенно ни к чему».

     Он тихо засмеялся, сунул ключи от входных дверей в карман куртки,  еще раз бросил внимательный взгляд по сторонам и не спеша, раскованной  походкой слегка уставшего за  день  человека,  прошел  вдоль  стены  к  первому испытательному стенду.

     Одет Агент был в рабочий костюм светло-коричневого цвета и внешне  совершенно  не  выделялся  среди  суетившихся  у  подножия   «СоюзаТМ»  испытателей. Многие из них хорошо знали его и по имени-отчеству,  и  в  лицо. Именно поэтому  никто  из  работавших  на  стенде  и  охранявших  космический корабль людей и не обратил на него особого внимания.  Ведь  нет ничего странного в том,  что  сотрудник  одного  из  подразделений  появился в своей рабочей зоне. Правда, работы его расчета  закончились  полчаса назад.  Ну,  так  может  он  забыл  на  стенде  что-нибудь  из  оборудования, мало ли что бывает...