Текст книги "Он погиб до полета Гагарина"

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

И, конечно же, в число тех дисциплин, по которым занимались кандидаты в космонавты, входила и многостороння физическая подготовка. Ее и с первых дней занятий было ох как много! А в дальнейшем объем физических тренировок все возрастал и возрастал. К зиме 1960-1961 года в расписании занятий будущих космонавтов были представлены едва ли не все олимпийские виды спорта. Спортивные игры: зимой – хоккей с шайбой и мячом, летом – футбол, баскетбол, волейбол, ручной мяч, теннис. Гимнастика: обычная – на гимнастических снарядах, атлетическая – со штангами, гантелями и эспандерами. Велосипед, лыжи и коньки. Обычное и подводное плавание. Акробатика и прыжки на батуте.

Еще никогда и нигде пилотов не готовили так тщательно, многосторонне и интенсивно. Все знали, что космос ошибок прощать не будет.

Глава 5. На пороге космоса

В результате проектно-конструкторских работ и их воплощения «в металле» уже к маю 1960 года СССР располагал прообразом первого в мире пилотируемого корабля. Космический корабль «Восток» состоял из двух основных отсеков: шарообразного спускаемого аппарата (отсека для размещения космонавта) и приборного отсека (отсека для размещения двигательной установки и оборудования). Отсеки соединялись между собой с помощью металлических лент и пиротехнических замков. Масса корабля – около 4,73 тонн. Длина (без антенн) – примерно 4,4 метра. Максимальный диаметр 2,43 метра.

В сентябре 1960 года Королев решил показать космонавтам прообраз будущего космического корабля «Восток». Главный конструктор пригласил их на завод в подмосковных Подлипках, на котором собиралась космическая техника.

Из книги А.П.Романова «Королев»:

«Цех поразил летчиков не только своими размерами, но и особой чистотой, отсутствием привычного заводского шума. По обеим сторонам центрального прохода на специальных подставках стояли серебристо-матовые шары большого диаметра. Возле них работали люди в белых халатах. Летчики только переглядывались: ничего сколько-нибудь похожего на авиационный завод. И что это за шары? Вот рабочий подошел к одному из них, поднялся по лесенке, подтянулся на руках и, легко проскользнув сквозь круглый входной люк, опустился в шар.

Сергей Павлович жестом пригласил всех к одному из шаров. Тут гостей ждали одетые в белые халаты смуглый с четкими, несколько заостренными чертами лица ведущий конструктор по кораблю Олег Генрихович Ивановский, его заместитель – молодой, с кудрявой шапкой волос Евгений Александрович Фролов и худощавый, с редкой сединой на висках проектант Константин Петрович Феоктистов.

Представив специалистов летчикам, Королев положил руку на корпус шара:

– Вот это кабина, или спускаемый аппарат космического корабля. Корабль – сложный и уникальный летательный аппарат. В различных его системах работает более двух с половиной сотен электронных ламп, более шести тысяч различных транзисторов, около шести десятков электродвигателей и до восьмисот различных электрических реле и переключателей. Многочисленные приборы и механизмы соединены между собой электрическими проводами общей протяженностью в пятнадцать километров и девятьюстами штепсельными разъемами. И вот вся эта непростая, прямо скажем, техника должна работать безукоризненно четко, надежно. Задача, как видите, вполне современная...

Летчики поднялись на площадку и со всех сторон обступили шар, заглядывая в него через входной люк.

– А кабина-то больше, чем в реактивном, – заметил Валерий Быковский. – Просторная, уютная...

– Вот только ручки или же штурвала управления недостает, – недоуменно заметил Павел Беляев.

– Чистая работа! – не удержался Павел Попович.

– А где же кресло пилота? – спросил Виктор Горбатко.

– Приборного оборудования куда меньше, чем в самолете, – удивился Андриян Николаев.

– Вероятно, все автоматизировано, – предположил Георгий Шонин.

Выждав, когда первые страсти поутихнут, Сергей Павлович вкратце рассказал летчикам о конструкции корабля и главных принципах действия его оборудования, различных систем.

– А как же возвратиться на Землю на этом бескрылом шарике? – раздался недоуменный голос.

– Я ждал этого вопроса, – повернулся Королев к спрашивающему. – Разрабатывается тормозная двигательная установка. Она выведет корабль на траекторию спуска, затем произойдет отделение спускаемого отсека от агрегатного. Дальше – торможение сопротивлением атмосферы, и наконец – спуск при помощи парашютных систем. Есть два варианта в самом спускаемом аппарате или отдельно от него. Предпочтительнее пока второй. На нужной высоте срабатывает катапульта, и космонавт, покинув корабль, достигнет земли на индивидуальном парашюте.

Главный конструктор взглянул на летчиков, знал, что больше всего они не любят пользоваться катапультой. Помолчав, продолжил:

– Я знаю, тренируют вас с хорошим запасом прочности. Без этого нельзя. И центрифуга, и барокамера, и термокамера, и парашютная подготовка, и все прочее – это крайне необходимо» (4.8).

Молодые космонавты начали осваивать будущий корабль «Восток» и его бортовые системы. И тут выяснилось, что у многих из них не хватает теоретических и инженерных знаний. На помощь ребятам пришел их коллега по отряду Владимир Комаров. Он имел высшее инженерное образование и первым разобрался во всех сложных конструкциях космического корабля. Более того, одним из первых стал обживать «шарик». И в конечном итоге стал помогать инструктору тренировать всю группу. Комаров в буквальном смысле «натаскивал» коллег на космическую технику. А потом даже устроил «предэкзамен». Спрашивал строго, записывал ошибки в блокнот. Поначалу записей было очень много, но со временем становилось все меньше – знания и мастерство ребят-космонавтов росли.

Уже в конце июня 1960 года фактические руководители подготовки советских космонавтов Н.П. Каманин и Е.А. Карпов решили, что готовить к первым полетам сразу двадцать человек нерационально. Отсутствие в ЦПК своей учебно-лабораторной базы, количество имеющихся на тот момент тренажеров космического корабля «Восток» (всего один!) не могли обеспечить одновременную и качественную подготовку такого большого количества космонавтов. Поэтому из первых двадцати будущих покорителей космоса выделили «ударную» шестерку. В ее состав первоначально были включены:

Валентин Степанович Варламов,

Юрий Алексеевич Гагарин,

Анатолий Яковлевич Карташов,

Андриян Григорьевич Николаев,

Павел Романович Попович,

Герман Степанович Титов.

В первую очередь при отборе в лидирующую группу учитывали «габариты» будущих космонавтов, результаты различных нагрузочных проб, успехи в теоретических занятиях, уровень физической подготовки. Почему в «шестерке» не оказалось, например, Бориса Волынова и Георгия Шонина? Просто те, кто отбирал лидирующую группу, посчитали, что кандидат Борис Валентинович Волынов слишком широк в плечах, а кандидат в космонавты Георгий Степанович Шонин – слишком высок.

Марс Закирович Рафиков в книге «Парни из отряда «Икс» вспоминал:

«В стартовую команду вошли шесть человек – наиболее изящных, меньшего роста, чем остальные. Им в первую очередь шили скафандры и изготовляли ложементы (персональные кресла в космическом корабле), они первыми направлялись на заводы и предприятия, связанные с космическими делами».

Валентин Бондаренко в первую шестёрку тоже не попал. Возможно, потому что был самым молодым в отряде.

«Когда в мае 1960 года к первым полетам в космос начали готовить шестерых кандидатов, Валентин в их число не попал, – писал в книге «О тех, кто не вышел на орбиты» Вадим Молчанов. – Но он и не переживал, понимая, что у него все впереди. Ведь он был самым молодым в отряде – на целых 12 лет моложе самого старшего Павла Беляева и на полтора года моложе предпоследнего по возрасту Германа Титова» (4.9).

«Он был самым молодым летчиком в первом отряде космонавтов. И это был его единственный минус в соревновании с товарищами по отряду», – констатировал Василий Лесников в своей книге «Рядом с космонавтами. Гагаринское время. 1960-1969».

Расстроился ли Валентин Бондаренко из-за того, что не попал в первую «шестерку»? Как-то Герман Титов спросил его об этом.

– Ерунда, Герка, – Валентин улыбнулся и похлопал Титова по плечу. – Я хочу полететь повыше. На Луну! Ты еще обзавидуешься!

Вскоре по медицинским показаниям из состава «шестерки» выбыли Валентин Варламов и Анатолий Карташов. В лидирующей группе теперь значились:

Валерий Федорович Быковский,

Юрий Алексеевич Гагарин,

Григорий Григорьевич Нелюбов,

Андриян Григорьевич Николаев,

Павел Романович Попович,

Герман Степанович Титов.

С конца июня 1960 года лидирующая группа из шести слушателей-космонавтов получила приоритет и при проведении различных тренировок, и при доступе к тренажерам будущего космического корабля «Восток». Остальные четырнадцать будущих покорителей космоса тоже продолжали подготовку, но по программе с гораздо меньшей интенсивностью. В чем это выражалось? Первая группа получила приказ заниматься по 14 часов в сутки, вторая имела «щадящий» режим занятий – всего лишь по 10-12 часов в сутки.

Из воспоминаний Ивана Акандиновича Колосова – кандидата медицинских наук, полковника медицинской службы в отставке, который в 1960–1976 годах проходил службу в Центре подготовки космонавтов в должностях помощника ведущего врача, ведущего врача и начальника Лаборатории летно-космической подготовки:

«Рабочий день у меня начинался с 7 утра на зарядке вместе со слушателями-космонавтами. В 8.30 мы разъезжались на тренировки или на полеты и домой возвращались в 20-21 час. На тренировки нам приходилось ездить в Москву, Подлипки, Томилино и Раменское. Работали слушатели и врачи много и с большим желанием. Помыслы у всех нас были одни – как можно лучше провести тренировку. К концу дня все сильно уставали, но ночной сон полностью восстанавливал силы, и на следующий день мы вновь ехали на тренировки».

Работали кандидаты в космонавты действительно много – в буквальном смысле «от зари до зари». А вот как оплачивался их труд? Потом, уже после полета Гагарина и Титова, по советской стране «гуляли» самые невероятные слухи о заработной плате покорителей Вселенной – мол, «отгребают» они в месяц не одну тысчонку рубликов.

По тогдашним советским меркам космонавты обеспечивались вполне приемлемо, хотя их оклады ненамного превышали оклады обычных военных летчиков. Кандидат в космонавты старший лейтенант Валентин Бондаренко в месяц имел: оклад – 325 руб., выслуга лет – 55 руб., звание – 60 руб., класс – 0 руб., всего – 440 руб.

На такие деньги в начале шестидесятых годов прошлого века вполне можно было прожить и прокормить семью. Тем более что и уровень цен в те годы был очень низким. Так, в 1962 году 10 яиц стоили 90 копеек, литр молока – 16 копеек, бутылка пива – 37 копеек, батон хлеба – 22 копейки, килограмм мяса – 2 рубля 20 копеек. Приличный костюм можно было купить за 100-120 рублей, автомобиль «Москвич» – за 3650 рублей, «Волгу» – за 4 500 рублей.

Конечно, по сравнению с заработной платой простого советского инженера, который в лучшем случае имел в месяц 100–120 рублей зарплаты, доходы космонавтов кажутся очень высокими. В те годы средняя заработная плата научного сотрудника тогда составляла 110-120 рублей, заведующего кафедрой – 200-250 рублей. То есть кандидат в космонавты Валентин Бондаренко получал в месяц примерно раза в два больше, чем завкафедрой какого-нибудь высшего учебного заведения. Но заведующие кафедрами не рисковали едва ли не ежедневно своим здоровьем и даже жизнью…

И, конечно же, не было никаких «трех тысяч в месяц каждому космонавту и специальных премий», упорные слухи о которых ходили по стране в те годы.

Несмотря на большую умственную и физическую нагрузку, у кандидатов в космонавты на все хватало сил. В воскресные дни они часто организовывали коллективные посещения театров и различных спортивных мероприятий. Очень часто после окончания ежедневной программы подготовки собирались все вместе где-нибудь тут же на лесной поляне, где и всерьез, а часто – и с юмором, обсуждали текущие дела и строили планы.

На всем протяжении подготовки к полету космонавтов первого отряда очень тщательно анализировались успехи и недостатки каждого из них, корректировалась методика тренировок, в том числе и с учетом индивидуальных особенностей молодых пилотов.

…В фондах музея Центра подготовки космонавтов имени Гагарина в Звездном городке находится более двадцати тысяч различных документов и экспонатов, рассказывающих об экипажах космических кораблей. Вся информация о кандидате в космонавты Валентине Васильевиче Бондаренко собрана в одной тоненькой картонной папке. Здесь находятся фотография из личного дела, автобиография, написанная рукой Валентина, выписка из экзаменационных ведомостей Армавирского военного училища, диплом об окончании училища, орденская книжка. И это все…

А еще остались воспоминания друзей-космонавтов, людей, которые знали Валентина.

Многие вспоминают, что в отряде космонавтов Валя увлекался футболом и настольным теннисом. Очень любил петь. У него был хороший музыкальный слух и прекрасный голос.

«Валя был очень добродушным, весёлым парнем, – вспоминал дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР Павел Романович Попович. – Сам любил пошутить и никогда не обижался, когда подшучивали над ним. Он отлично пел, голос и слух – выше всяких похвал. Мы называли его «Звоночек». Отлично играл в футбол...»

«Валентин Бондаренко, – рассказывал кандидат в космонавты Анатолий Карташов, – жил выше всех, на пятом этаже офицерской «хрущевки» (в трехкомнатной квартире № 73, которую он какое-то время делил вместе с Георгием Шониным – С.Ч.). Он спускался с криками «Подъем! На зарядку, на зарядку!», всех будил, нажимая по очереди кнопку звонка. Я жил на четвертом. Ниже – Горбатко, Хрунов, Волынов, Варламов…» (5.1).

Единственные кинокадры, на которых можно увидеть Валентина Бондаренко во время подготовки в отряде космонавтов, – это как раз съемка во время утренней зарядки космонавтов. Вот он во время общей пробежки… Вот Валентин в прыжке головой достает в полете мяч… Улыбающийся Валентин на берегу озера попадает в кадр снимающего тренировку кинооператора…

«Валентина полюбили в отряде, – писал в своей книге «О тех, кто не вышел на орбиты» Вадим Молчанов. – А сам он любил песни, любил угощать и слушать старших товарищей. Павел Попович рассказывал, что Бондаренко в отряде прозвали Звоночком. Символическое прозвище. От него веет лаской и доброжелательностью».

«В настольный теннис Валентина никто обыграть не мог, – вспоминал дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР Алексей Леонов. – Он никогда не обижался на дружеские шутки. А когда «попадался», то смеялся вместе со всеми. Если у человека есть чувство юмора и относительно себя – это, как правило, добрый человек. Смелости и решимости ему было не занимать».

Товарищи Валентина Бондаренко по отряду космонавтов вспоминают такой случай. Однажды на подоконник из квартиры на пятом этаже вылез мальчишка и в страхе застыл – боится даже пошелохнуться. Внизу тут же собралась охающая и ахающая перепуганная толпа. Криками стали уговаривать мальчонку вернуться обратно, в квартиру. Но он боялся поворачиваться на подоконнике. И тут подошел Валентин Бондаренко. Среагировал мгновенно: залез по водосточной трубе на уровень пятого этажа, перебрался на подоконник и стащил ребенка обратно в окно квартиры. «Меня и теперь трясёт, когда вспоминаю, как Валентин поднимался по водосточной трубе. А ведь каждую секунду он мог свалиться вместе с трубой», – рассказывал Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР Георгий Шонин.

Валентин вышел из квартиры, спустился вниз, во дворе его встретили, как героя, а он, смущенно улыбаясь, отмахнулся: «Бывает и куда сложнее». И спокойно пошел по своим делам.

В книге Георгия Шонина «Самые первые» читаем:

«В то время, когда строилось Звездный городок, мы жили в одной квартире с младшим из трех наших Валентинов (Георгий Шонин имеет в виду кандидатов в космонавты Валентина Варламова, Валентина Филатьева и Валентина Бондаренко – С.Ч.), веселым и общительным парнем. Иногда Валентин мог погорячиться, но без злобы и обиды, буквально на мгновение, сорвется и сразу покраснеет, устыдится своей невыдержанности. Я всегда восхищался его самоотверженностью и решительностью.

Бывало, во время спортивных игр вспыхнут страсти и кто-нибудь, обидевшись на Валентина-младшего за неразрешенный прием, бросит крепкое слово в его адрес. Но он, как это ни странно, не обидится, спокойно ответит:

– Точно, я именно такой. А ты разве еще не знал об этом?

И инцидент исчерпан.

Валентин очень любил своего отца. Он гордился им, бывшим партизанским разведчиком. По вечерам, когда мы выходили на балкон подышать перед сном, он много и интересно рассказывал о нем. А когда приезжал в гости отец, он не знал, куда его посадить» (5.2).

Интересное отражение нашел образ Валентина Бондаренко и в художественной литературе. Так, бывший участник подготовки советских космонавтов и писатель Василий Лесников в своей пьесе «Космические игры» описывает взаимоотношения космонавтов первого отряда. Правда, в пьесе почему-то представлены только семь космонавтов из двадцати – лидирующая «шестерка» (Юрий Гагарин, Герман Титов, Григорий Нелюбов, Андриян Николаев, Павел Попович и Валерий Быковский) и… Валентин Бондаренко. При этом образ Бондаренко введен в повествование для того, чтобы показать, как Валентина в буквальном смысле третирует так и не полетевший в космос Григорий Нелюбов. Защищает и почти по-отечески опекает молодого космонавта, конечно же, Юрий Гагарин. Приведем несколько характерных эпизодов из текста пьесы:

«Эпизод 1.

БОНДАРЕНКО. А ведь верно, мужики. Мы почти не летаем, а времени свободного почти нет. Я уже и забыл, как это можно вечером с друзьями за бутылкой пивка посидеть. Хотя... если честно признаться, я и мечтать не мог получить провозные с такими инструкторами-летчиками! Что ни инструктор, то живая легенда. Я с ними за один тренировочный полет будто весь академический курс высшего пилотажа проходил! Думал раньше, что что-то умею, а теперь... Разве до них дотянешься?!

НЕЛЮБОВ. Пацан! Пора бы от сиськи оторваться. Тебе даже не семнадцать лет!

БОНДАРЕНКО. При чем тут?... Да, я самый молодой в отряде. Но я ведь о летчиках! Они же испытатели! Каждое имя...

НЕЛЮБОВ. А я о самостоятельности! Паршивый из тебя, видать, был летчик, а космонавт... Махнул рукой, отвернулся

БОНДАРЕНКО. Чего он? Я ведь... Он же ...

ГАГАРИН. Ты не ответил ему на равных, Валентин – и ты проиграл. У нас ребята добрые, но суровые... Не смей прощать таких вещей, парень! Затопчут! Здесь идет тихая, но страшная война. Война личностей. Пора тебе это понять... Если хочешь чего-нибудь добиться.

БОНДАРЕНКО. Он старше... Меня учили...

ГАГАРИН. А разве ты кукла? Но летаешь ты хорошо.

БОНДАРЕНКО. Правда? Мне ... инструктор сам предложил повторить его действия. Я даже не просил и не надеялся.

ГАГАРИН. Все хорошо было, Валя. Очень!... Но на земле будь тверже с ребятами.

БОНАРЕНКО. Не могу я... Хоть и стараюсь... Знаешь, я ведь думал, что не попаду в отряд. После медкомиссии мужики потребовали поставить отходную. Я не смог отказать. А утром... В общем, выговор схлопотал я один. Отсидел сутки на гауптвахте. И даже не знаю до сих пор, почему меня не завернули.

ГАГАРИН. Может быть, посчитали, что ты получил хороший урок?

БОНДАРЕНКО. Не знаю... Только характер у меня остался прежний.

Эпизод 2.

БОНДАРЕНКО. Но ведь летчики-испытатели перед первым полетом нового самолета тысячи раз проигрывают возможные аварийные ситуации на тренажерах. А нам что – сразу с листа и в полет?

ГАГАРИН. Согласен. Наземный тренажер нужен. И, наверное, он будет. Как, впрочем, и учебе по полной программе. Те научно-популярные лекции, которые нам читают, это, по-моему, еще не учеба.

БЫКОВСКИЙ. Испытателей не учат. Ими становятся. А мы...

БОНДАРЕНКО. Верно. Почему среди нас нет летчиков-испытателей? Ведь с их опытом многое решалось бы гораздо проще.

НЕЛЮБОВ. С их опытом ты полетишь в космос в последнюю очередь. Согласен на такую перспективу?... Я разговаривал кое с кем из них. Им просто неинтересно то, чем занимаемся мы. Вот кто из вас может представить себе летчика-испытателя, несколько месяцев сидящего за партой? Без самостоятельных полетов! В ожидании какой-то призрачной надежды то ли на славу, то ли... на гроб... Похоже, мужики, обдурили нас здорово. А испытатели не дураки. Они придут, когда летать в космос станет интересно... После Жучек.

Эпизод 3.

НЕЛЮБОВ. Коперник! Муж науки. Тебе мед, так сразу же и ложкой. Ладно. С психикой ясно. Тут дело темное, и только полет все решит. А вот с техникой?... В авиации как? И тут наши детишки, смотрит на Бондаренко, кое в чем правы. Новый самолет сначала учат бегать по бетонке, потом отрыв от Земли, потом кружочек поменьше над аэродромом. И уж только потом дальше, быстрее, выше. Так что давайте выделим для первого полета несколько минут. Нырнем в космос на несколько минут и обратно. А дальше видно будет. Во всяком случае, для этого управление кораблем не понадобится. Не успеешь и за ручку схватиться.

БОНДАРЕНКО. Я понял так по лекциям, что инженеры и не хотят, чтобы мы хватались за ручку.

БЫКОВСКИЙ. Да пусть для начала хоть так, лишь бы по бетонке зря не бегать! Скукотища! Факт. Надо хоть что-то сделать конкретное.

Эпизод 4.

ГАГАРИН. Верно. Но я лично верю тем, кто создает корабль.

БОНДАРЕНКО. Нельзя без веры. Иначе... дрогнуть можно в самый неподходящий момент.

НЕЛЮБОВ. Был пацаном ты, пацаном и остался. Конструктору нужны не вера, а испытатели, которые в случае необходимости могут пойти и на риск. Вот только... Испытатель самолетов всегда знает, что в случае осложнений у него всегда есть парашют. А что нам предлагают? Ну вот, хотя бы как с этим спутником?!... Должен признать – риск велик» (5.3).

Кто такой Василий Лесников? Родился 6 марта 1940 года – значит, в 1961 году, когда погиб Валентин Бондаренко, ему был двадцать один год. В 70-90-х годах минувшего века служил в Центре подготовки космонавтов имени Ю.А.Гагарина. Автор очерков и статей в газетах и журналах, а также в книжных сборниках. Соавтор книги «Не могло быть иначе» вместе с космонавтом Павлом Поповичем. Осуществил литературную запись книги Павла Поповича «Испытания космосом и землей». Участником или очевидцем событий 1960-1961 года не был.

Все написанное Василием Лесниковым в его пьесе – плод авторской фантазии. Увы, некоторые читатели принимают ее за реальность. На самом же деле вряд ли Григорий Нелюбов мог называть своего коллегу Валентина Бондаренко «пацаном», которого от «сиськи оторвали» – хотя бы потому, что разница в возрасте между ними была всего три года: Григорий родился в 1934-м, Валентин – в 1937-м. На возраст друг друга будущие космонавты вообще обращали мало внимания. Тем более что в отряде были и более старшие по возрасту коллеги. Например, Павел Беляев был 1925 года рождения, Владимир Комаров – 1927 года, Павел Попович – 1930 года.

Да и Валентин Бондаренко далеко не был беззащитным мямлей, который не мог дать отпор хамству. Зачем же понадобилось его таким изображать? Об этом лучше всего спросить самого писателя Лесникова.

…Первоначально первый космический полет человека ориентировочно и слишком оптимистично намечался на 5 ноября 1960 года – канун очередной годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Но уже летом 1960 года стало ясно, что эти планы далеки от реальности. Космический корабль «Восток», на котором предстояло штурмовать космос, не был еще готов даже к испытаниям в беспилотном варианте. Молодые космонавты пока учились разбираться в космической технике на тренажере – имитаторе космического корабля.

В декабре 1960 года кандидаты в космонавты приступили к тренировкам по управлению космическим кораблем и его системами. Они должны были научиться выполнять различные виды ориентации корабля, ведению радиосвязи с наземным центром управления и многочасовой работе в скафандре. Также тщательно отрабатывался порядок действий после приземления и приводнения.

Как и его коллеги, Валентин Бондаренко получил индивидуальное задание на первую тренировку в макете космического корабля: предстояло на практике отработать посадку в кабину корабля и осмотр ее бортовых систем. Все было очень непривычно и необычно для кандидата в космонавты. В корабле приходилось находиться в полугоризонтальном положении. И в таком необычном для летчика положении необходимо было научиться управлять кораблем и его бортовыми системами. Валентин начал работать.

После окончания тренировки, которой руководил опытный летчик-инструктор Е.Е.Целикин, были тщательно разобраны все ошибки и недочеты в работе кандидата в космонавты. На следующей тренировке в «Востоке» Валентин отрабатывал управление ориентацией корабля по Земле с помощью оптического визира перед включением тормозной двигательной установки для торможения при посадке на Землю.

Постепенно у него вырабатывались новые рабочие навыки, возникали новые критерии оценки системы управления и всей деятельности по управлению космическим кораблем. От тренировки к тренировке поэтапно проигрывался весь космический полет – от посадки космонавта в корабль перед стартом на космодроме до приземления после выполнения полета.

Во время тренировок Валентин часто пытался представить себе в воображении реальный космический полет, но, скажем прямо, это удавалось плохо. Как на самом деле будет там, в невесомости, на околоземной орбите? Этого не знал никто, никто еще не летал в космос и еще никто не ощутил на себе реальности космического полета.

А испытательные пуски беспилотных кораблей шли своим чередом и с переменным успехом. 15 мая 1960 года со стартовой площадки космодрома Байконур был запущен первый советский космический корабль-спутник (заводской индекс 1КП). Это был простейший прообраз будущего пилотируемого корабля «Восток». Хотя на нем еще не было системы жизнеобеспечения для космонавта и не устанавливалась тепловая защита, первый корабль-спутник через четыре дня космического полета по командам с Земли произвел имитацию спуска. Однако из-за отказа одного из блоков системы ориентации тормозной импульс двигателя был направлен не в ту сторону, в какую требовалось для входа герметичной кабины корабля в земную атмосферу. Поэтому корабль-спутник вместо спуска перешел на более высокую орбиту. Обо всех этих перипетиях испытательного полета на следующий же день было честно и открыто сообщено в информации Телеграфного агентства Советского Союза (ТАСС).

Не прошло и суток, как прозвучавшей в эфире информацией заинтересовались разведывательные службы США. Вывод аналитиков ЦРУ был однозначен: фразы из сообщения ТАСС о том, что «в течение последних лет в Советском Союзе проводятся научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по подготовке полета человека в космическое пространство» и что корабль-спутник – это и есть такой космический корабль «для длительных полетов человека в космическом пространстве», не являются обычной «коммунистической пропагандой». Советский Союз действительно приступил к испытаниям космической техники для запуска космонавтов на околоземные орбиты.

Космический корабль стали доводить до требуемого уровня надежности. Следующим этапом были испытания кораблей-спутников, пассажирами которых стали собаки. К сожалению, второй корабль с собаками Лисичкой и Чайкой на орбиту не вышел из-за аварии двигательной установки первой ступени. Следующая попытка запуска животных в космос с намерением вернуть их на Землю была предпринята 19 августа 1960 года. В этот день впервые в мире удалось запустить в космос, а затем вернуть на Землю живыми и здоровыми собак Белку и Стрелку вместе с другими живыми организмами.

Успех, как известно, окрыляет. 11 октября 1960 года Никита Сергеевич Хрущев подписывает Совместное Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР, в котором запуск человека в космос объявляется особо важной задачей и намечается на декабрь 1960 года.

Но успешное проведение летно-конструкторских испытаний корабля-спутника в августе 1960 года в любом случае еще предстояло закрепить новыми удачными пусками беспилотных кораблей. Сергей Павлович Королев не собирался рисковать жизнями испытателей космической техники и принял твердое решение: только после двух удачных полетов беспилотных кораблей с собаками на борту мог последовать первый полет человека в космос.

Как назло, началась черная полоса неприятностей. Очередной запуск корабля-спутника состоялся 1 декабря 1960 года. Выведение на орбиту и сам полет в космическом пространстве прошли нормально. Но при возвращении на Землю случилась беда. Из-за нерасчетного угла входа в плотные слои атмосферы корабль вместе с собаками Пчелкой и Мушкой пошел на посадку по продолжительной пологой траектории и должен был сесть за пределами территории Советского Союза. Секретный космический корабль не должен был попасть в чужие руки. Поэтому система аварийного подрыва объекта уничтожила беспилотный корабль еще в верхних слоях атмосферы.

22 декабря состоялся следующий пуск, но вновь произошла авария: раньше положенного времени выключилась двигательная установка третьей ступени, и корабль произвел аварийную посадку в лесах Якутии, недалеко от города Туры. К счастью, летевшая в космос собака осталась жива.

Следующие пуски кораблей–спутников инженеры и конструкторы готовили с особой тщательностью. Они должны были стать «зачетными» перед запуском в космос человека.

9 марта 1961 года состоялся полет четвертого космического корабля-спутника. Собака Чернушка и одетый в скафандр космонавта манекен «Иван Иванович» облетели Землю и успешно приземлились.

На конец марта был намечен зачетный полет – если он пройдет успешно, то следующий корабль будет уже пилотируемым.

13 марта 1961 года кандидату в космонавты Валентину Бондаренко предстояло начать десятидневный тест в сурдобарокамере.

«…Наш общий знакомый виделся с ним в 1960-м, – вспоминал позднее Леонид Голенко. – Валя говорил, что летает, но сказать где – не может, военная тайна. И еще сказал, что о нем скоро услышат».

Не услышали…

Глава 6. Трагедия в «Мавритании»

Перед полетом в космос проводились наземные тестовые испытания всех бортовых систем космического корабля «Восток» – причем в самых экстремальных ситуациях. Для этого был сформирован даже специальный отряд испытателей. Александр Железняков в книге «Секретный космос. Были ли предшественники у Гагарина?» писал: