Текст книги "Гуло: Первая проверка (СИ)"

Автор книги: Сергей Бабернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

* * *

Помирились мы уже в машине. Причём инициатива исходила не с моей стороны. Я насторожился. Кошки, а рысь, как не крути, всего лишь большая кошка, не склонны к таким вот перепадам настроения. Если у вас на коленях расположилось урчащее пушистое существо, если когти спрятаны, а щека то и дело трётся о руку – будьте уверены – за проявление столь нежных чувств с вас стребуют по полной.

Вы скажете – паранойя, я отвечу – осторожность. А осторожность в кампании существ не уступающих мне в физической силе и кое-каких способностях, излишней не назовёшь. Лучше потом выглядеть дураком, чем оказаться трупом или тратить энергию на заживление ран. Я, конечно, принял перемирие, но бдительность не ослаблял ни на секунду.

Тут мы попали в пробку.

Много я слышал об этой столичной «достопримечательности». Лично попал впервые. Зрелище впечатляло и пугало. Сотни железных рычащих коробок перегородили проезжую часть, наполняя и без того тяжёлый воздух облаками зловонных испарений. Надо сказать, что автомобили давно превратились для смертных из средства передвижения, в некий фетиш, подтверждающий социальный статус, привлекающий самок и зачастую губящий владельца. Владельца ли? Многие смертные добровольно принимают статус слуги и донора при четырёхколёсом монстре. В этом, последние чем-то сродни вампирам.

Пока я предавался технопатическим размышлениям, Федя попытался выбраться с этого лежбища потенциального металлолома. Естественно, безуспешно. А ведь Стефан представил парня, как отличного водителя. Я, конечно, немного в этом понимал, но, наверное, можно было поискать объезд, прежде чем нас со всех сторон заблокировали такие же растяпы.

Кристина, похоже, на этот раз вполне согласилась со мной. Прогресс? Случайность? Отвлекающий манёвр?

– Водила, – в голосе столько сарказма, что можно запустить на нём небольшую электростанцию.

Похоже, в её рейтинге Федя занимает ступеньку ещё пониже меня. Откуда у девчонки такая ненависть к противоположенному полу. Редкое свойство для оборотней. Наверное, что-то из прошлой жизни.

Шилыхан лишь виновато вздохнул.

– Слушай, – я старался говорить спокойно, без эмоций, – сегодня мы ещё не на службе, но постарайся впредь так не облажаться. А если бы срочное дело. Есть же объезды… Не знаю, окружные какие-то дороги.

– Есть, – снова вздох. Ещё немного и хлынут горючие слёзы. Для подводного жителя, такой трюк – пара пустяков. – Отвлёкся как-то.

– Ладно, – отмахнулся я. – Сейчас все расслабляемся. И наслаждаемся отдыхом.

Абсурдность последних слов стала понятна через минуту. Сперва я открыл окно и честно попытался привыкнуть к смердящей смеси, что ежесекундно вдыхают местные обитатели. Привыкший к лесному воздуху организм взмолился о пощаде. К тому же какофония из рычания автомобилей, постоянных гудков, неумолкающих трелей мобильников и ещё кучи не особо приятных звуков буквально сводила с ума. Да, придётся попотеть, чтобы стать истым горожанином или хотя бы приспособиться к этому аду. Я немедленно вернулся к добровольной изоляции.

Федя включил кондиционер. Стефан, надо отдать ему должное, приобретал для своих нужд не протащенный через несколько границ ушлыми автоторговцами металлолом, а машины, где содержание вполне соответствовало названию. Кондиционер работал замечательно. Вскоре липкая жара и зловоние мегаполиса уступили место, возвращающей оптимизм прохладе.

Я включил радио. Мерзкие голосишки, сошедших с конвейера звездюков, верещали о плачущих небесах. Пришлось крутить настройки. Из океана безголосой пошлости и музыкального кретинизма, мне таки удалось выудить классическую мелодию. Пока я вспоминал название, мелодия оказалась всего лишь заставкой к какой-то пошло-назойливой рекламе. Я поспешно выключил радио. Лучше уж гудки за окном.

В салоне повисло тягостное молчание. Анна (сегодня она сменила сарафан на деловой костюм, но выглядела не менее потрясающе) добросовестно пыталась завязать беседу. Однако, я предпочитал наблюдать за новыми коллегами, пытался проникнуть в их мысли (похоже, после меток Аманды, у меня проснулась такая способность, но я не умел пока извлечь из неё полный КПД), потому отвечал односложно, порой невпопад. Кристина, похоже, отличалась словоохотливостью лишь в перепалках с мужчинами, а Федя, подавленный собственным промахом, все разговоры сводил к случайности попадания в пробку и винил во всём неведомого беса, который его якобы попутал.

– Ладно, – Кристина хлопнула по затянутым в чёрную кожу бёдрам. – Так до вечера сидеть можно. Тут рядом приличный магазин – минут пятнадцать ходьбы. Знаешь, где Сусанин? – обратилась она к шилыхану. Парень кивнул. – Как выберешься – подруливай. А мы так прогуляемся.

Я не горел желанием, прогуливаться по раскалённому асфальту и по забитым народом улицам, но рысь уже покинула салон и пробиралась между автомобилями. Мы с Анной переглянулись и последовали за ней. На тротуаре вила взяла меня за руку. Я ощутил почти человеческое тепло. Надо сказать, что пропала и её недавняя бледность. В отличие от Кристины, она не пользовалась или почти не пользовались (с женщинами в этом вопросе легко попасть впросак) макияжем. Щёки налились природным румянцем, любая помада в стыде убежала бы перед естественным цветом пухлых губ, золотистая коса, казалось, сверкала на солнце.

Анна заметила мой взгляд, почувствовала напряжение.

– Днём, на солнышке, я становлюсь почти как живая, – улыбнулась она. – Вот зимой, или когда пасмурно. Очень плохо. Зябко.

– Ты ни «как», ты живая, – шепнул я. Отрадно знать, что небезразличная мне девушка живёт ни за счёт чужой крови, как вампы, а благодаря обычному солнечному свету. – Самая здесь живая.

– Спасибо, – лёгкое пожатие тонких пальцев.

Кристина смотрела на нас, как смотрит побитая жизнью матрона на двух тискающихся подростков.

– Я могу пересесть в машине, – рысь намекала на моё место, рядом с водителем. Дудки! Я начальник – я и сижу впереди. – Там вволю и нашепчетесь и наобнимаетесь. Наш босс любит на публике любовь крутить. Школа Аманды.

Вила улыбнулась, по-моему, она не умела сердиться. Я же с трудом сдержал вполне объяснимую тираду в адрес дерзкой девчонке. А может и ещё что похлеще.

– Где твой магазин, – зверь с большим трудом вернулся на цепь. Руку Критсине я, естественно, не предложил. Себе дороже. Показывай.

– Только вы не увлекайтесь. Разговорами, – рысь криво усмехнулась. – Отстанете. Потеряетесь.

* * *

Со стороны мы, наверное, представляли чертовски странное зрелище. Длинноволосый тип в дурацкой футболке и выцветших джинсах, идёт под руку с шикарной женщиной (по виду, не менее, чем владелица преуспевающей фирмы), а рядом вышагивает девица в облегающем кожаном комбинезоне. Ветер играет копной огненно-рыжих волос, а при каждом движении, в теле словно оживает множество скрытых пружинок. Даже в походке Кристина вольно или невольно копировала свою альфу.

Магазин одежды, достаточно дорогой и престижный, чтобы заслужить гордое имя – бутик, буквально кричал, нет, истерически вопил о собственной престижности и доступности только для избранных. Чёрт, мы потратим здесь целое состояние на идиотские шмотки! По мне – могли бы и обойтись обычным рынком. Впрочем, деньги чужие, так что и беспокоиться особо не о чем. Вот только вырядить себя как клоуна или законченного извращенца я не позволю.

Кристина привычным жестом распахнула зеркальные двери и шагнула внутрь. Я полюбовался на собственное отражение. Если есть камеры наружного наблюдения (есть наверняка), то охрана уже спешит ко входу, чтобы выкинуть бродягу (меня то есть), сунувшего нос в мир богатых и успешных. Конечно выкинуть меня им не под силу, но как-то не хотелось затевать скандал.

– Смелее, Гуло, – послышался смех Кристины. – Это тебе не тайга. Здесь не покусают.

Я сжал пальцы Ани и толкнул чёртовы двери, что заставили меня сомневаться. Как назло, я забыл, что они открываются наружу, чем вызвал очередной приступ веселья у рыси. Даже улыбка вилы не успокаивала. Повоевав с дверями ещё немного, я всё же вошёл в храм тряпья и шмоток.

Кристина о чём-то трепалась с двумя модельного вида продавщицами. По-видимому, здесь она своя в доску.

– А вот и мой начальник! – и громкости, и радости чересчур. – Главный приодеть велел.

– Здрасте, – кивнул я, и произнёс, на мой взгляд, вполне уместную фразу. – Мне бы что-нибудь немаркое, и чтобы носилось подольше.

Кристина не смеялась, она смаковала, каждый звук исходивший из её великолепной груди.

– Они всё сами подберут, – успокоила меня Анна. – И мы поможем. Не волнуйся, Гуло, – и эта туда, же!

Продавщицы уже осматривали меня, словно манекен, который нужно вырядить и поставить на обозрение. Потому, я совсем растерялся.

Именно этим моим состоянием объясняется растущая на столике у примерочной гора одежды. Рысь и продавщицы сновали по магазину, принося всё новое тряпьё. Анна перебирала многочисленные пакеты, свёртки, коробки, поглядывала на меня и качала головой.

– Извольте на примерку, начальник, – голос Кристины вырвал меня из оцепенения. Она стряхнула капельки пота со лба, но выглядела довольной. – Оцените вкус подчинённой.

Я подошёл к горе тряпья, и… Оценил!!!

Каждый, наверное, помнит собственные чувства, когда на ваше день рождение заявляются малознакомые дяди и тёти – дальние и не очень родственники – многозначительно пожимают руку, тискают и норовят извозить в помаде. Потом дарят вам какое-то ненужное барахло и застывают, в ожидании извержения вулкана детской радости. И вы «извергаетесь», уступая подмигиваниям и просящим гримасам родителей.

Я очутился примерно в такой же ситуации. Даже вила, принимая роль взволнованной мамочки, умоляюще воззрилась на меня.

Наверное, мне всё-таки не надо было прыгать от восторга и благодарить тётю Кристину за потрясающий выбор, наверное, достаточно бы было улыбнуться, сдержанно поблагодарить и согласиться перемерить всё это дорогостоящее дерьмо. Наверное… Я не сделал ни первого, ни второго. Я принялся покорять этот гламурно-ультромодный Эверест, который вскоре обратился в Среднерусскую возвышенность.

На костюмы и галстуки я даже не взглянул (Стефан, кстати, и не настаивал, чтобы я напяливал это ярмо официальности и респектабельности), не большего внимания удостоились и начищенные до зеркального блеска туфли. Прозрачные, пеньюарного вида, рубашки, футболки-сеточки, виниловую шелуху я взял в руки с одной целью – отложить в сторону. Следом отправились просторные шорты, цветастые гавайки и дурацкие шлёпанцы. Недолго я рассматривал неплохие, на первый взгляд джинсы, однако и здесь, какой-то умник додумался опустить промежность чуть ли не до колена! Конечно, я польщён подобным мнением о собственной мужественности, но будем честны – природа не наделила меня столь щедро, а потому я отложил мешкообразные штаны для того, кому они действительно необходимы.

Возможно, новообращённые из Дневной Гвардии, стриптизёры и клубные мальчики Стефана, изошли бы слюной при виде выбракованного мною тряпья. Возможно, из благодарности они бы ползали на коленях перед госпожой Кристиной и целовали носки её сапог. Возможно… Но я не собирался уподобляться сим псевдодекадентам (почему-то, на ум пришло именно это слово), дабы снискать капельку благосклонности стервозной девчонки. Одежда должна создавать комфорт. А какой, скажите, комфорт в виниловых рейтузах и рубашке-паутинке. Для меня никакого!

Но не спешите назвать меня неблагодарной свиньёй и деревенским олухом. Из выбранного Кристиной я оставил две тёмные рубашки из неведомой мне, но очень приятной на ощупь материи, стопку нижнего белья (чёрт с ним, всё равно никто не увидит) и три пары кроссовок.

Кристина смотрела на меня, как на варвара шествующего по залитым кровью улицам Рима и отбивающего носы у античных скульптур. На какое-то мгновение её лицо стало по-детски обиженным, но рысь быстро вернула обычное презрительно-надменное выражения. Не дожидаясь окончания моей сортировки, она обернулась к продавщицам, всем своим видом словно говоря:

– Вы только гляньте на эту свинью среди апельсинов.

Похоже девицы вполне разделяли её мнение. Да подарил я им сегодня повод для разговоров и хихиканья. Анна смотрела на меня и укоризненно покачивала головой. Но я всё-таки не сдался и пришёл к финишу с указанными выше результатами.

– Это весь ваш выбор, – поинтересовалась королева дорогостоящего прилавка. Смотрела она на меня так, словно видела придурковатого Али-Бабу, что уходит из пещеры сокровищ, захватив всего лишь пару булыжников в карман драного халата.

– Отнюдь, красавица, – ситуация, как ни крути – забавная. Я даже начал получать какое-то извращённое удовольствие. Наверное, контакты со столичной элитой монстров не прошли бесследно. – Пока вы наблюдали всего лишь пробный рейс. Сейчас мы с девочками совершим контрольную закупку.

– Ага, разбежалась! – фыркнула рысь.

– Кристина, – в улыбку я подбавил столько мёда, что какой-нибудь медведь-оборотень давно бы бился в экстазе, – ты подобрала замечательные вещи. Глянь, кое-что я принял сразу. Но остальное, чересчур авангардно для столь провинциальной натуры. Предлагаю объединить усилия и подобрать что-то более скромное, но не менее гламурное, – проклятое словечко прицепилось не хуже прошлогоднего репья.

Рысь сделала вид, что не заметила моей иронии. Скорее всего, не захотела включать стервозность на полную катушку. Взяла тайм-аут? Постеснялась приятельниц-торговок? Так или иначе, но мы снова отправились в зал. Уже втроём.

Честно говоря, будь я один, я бы взял первое, что попалось на глаза и более менее понравилось. Однако, памятуя о поруганных чувствах Кристины и о пренебрежении просьбами вилы, я позволил вовлечь себя в двухкруговой марафон по торговому залу. Даже подержал в руках и прикинул на себе пару-тройку вещичек, что никогда не надел бы и под угрозой самых страшных пыток. Манёвр сработал, увлечённые рытьём в шмотках девушки, не заметили как я подобрал себе несколько пакетов с тёмными джинсами, классического покроя, ещё пару кроссовок и несколько чёрных футболок с едва заметными логотипами. Памятуя о показанных Стефаном фото, выбрал кожаные штаны – не виниловую гадость, а настоящую кожу, ещё хранящую запах убитого животного. В местах, где истерзанная плоть плавает в лужах крови, такая одежда верх практичности.

Когда девушки вернулись из дебрей модных прикидов, я продемонстрировал свой выбор. Особого восторга он, конечно, не вызвал, но и возражений не прозвучало так же. В знак благодарности и примирения, я принял подобранную рысью футболку. Анна всучила мне шейный платок и заколку к нему. Вроде как, для официальных приёмов. Всё же я, как не крути – альфа и не должен позорить клан Гуло босяцким видом. Всё для тех же приёмов, в качестве обуви (после долгих споров бесконечных примерок) мы выбрали сапоги, типа ковбойских, только гораздо короче.

В общем, путём взаимных компромиссов, стороны пришли к согласию!

Переодевался я в кабинке. Джинсы оказались в самый раз – достаточно узкие, чтобы не цепануться за какой-либо крюк или гвоздь (мало ли где придётся лазить на новой работе), но вполне могли скрыть, к примеру стилет в ножнах на голени или небольшую кобуру на поясе. Теперь ещё подыскать какую-либо куртку, для маскировки наплечной кобуры, если до неё дойдёт дело, и я в полном порядке. Подбор верхней одежды, правда, отложим на потом, возвращение в торговый зал вызывало у меня приступ панического ужаса.

– Могло бы быть и круче, – оценила Кристина моё перевоплощение, – если бы кого надо слушал. А так – пенсионер, за хлебушком вышел.

– Весьма польщён. И сколько этот гардероб стоит.

– Нисколько, – сообщила Анна, – магазин принадлежит Стефану. У тебя теперь здесь кредит.

Хм! Пустячок, а приятно. Жизнь похоже налаживается.

* * *

Насколько она налаживается и в какую сторону я узнал уже в машине. Федя, нужно отдать ему должное, всё же выбрался из пробки. Заодно, шилыхан сообщил, что вечером в наше распоряжение поступит микроавтобус с какой-то суперской связью, встроенным компьютером и прочей шелухой, в которой я абсолютно не разбираюсь. По мне, машина так и останется бездушной железкой, чем ты её не напичкай. Судя по восторженному тону Феди – я ошибался.

Кроме того, я узнал, что в «Последней капле» меня ждёт, доставленное по приказу Стефана оружие, сотовый телефон (чёрт возьми, всё-таки придётся таскать с собой эту пищащую гадость), а оборотни из Дневной Гвардии заняты поисками подходящего для меня жилища.

– Стефан велел, найти что-нибудь недалеко от клуба, – захлёбывался шилыхан. – Нас потом тоже рядом поселят, чтобы всегда быстро собирались.

Кроме того, в одном из ближайших отделений милиции (действительно, не тащить же монстров на Петровку!) нас поджидал начальник из смертных, а с ним пара волколаков.

Всё, кроме мобильника, меня порадовало. Впрочем, и обретение «ошейника раба двадцать первого века» я попытался воспринять философски.

По сложившейся традиции, всю обедню испортила Кристина.

– Давай, не болтай, а рули, – обломила девчонка восторги шилыхана, – мент нас ждёт, а нам ещё к стилисту. Если бы…

– Куда нам? – я задохнулся от возмущения.

– К стилисту.

– С ума сошла? Нас ждут, а ты причёску поправлять надумала?!

– Не свою, босс, – рысь похоже наслаждалась местью за сцену в бутике, – твою. Всё оплачено и приказано превратить тебя в плейбоя.

– Чёрта с два, – ответил я, когда до меня дошло, что светит моему и так пострадавшему за последнее время самолюбию. – Стричься я не буду, бриться не буду, маски накладывать не буду. Вообще, где мои старые шмотки – домой уезжаю!

В салоне воцарилась тишина. Даже в ауре Кристины я ощутил растерянность и тень испуга. Они поняли, что сказанное не шутка. По-моему, для них я значил что-то большее, чем начальник и новая работа.

– Ты серьёзно, Гуло? – куда только пропал гонор рыси. – Из-за таких пустяков?

– Пустяков?! – преимущество надо укреплять. – Гляньте на себя! Я ещё суток здесь не прожил, а уже тошно! Кто вы?! Звери? Люди? Нежить? Оборотни? Кто?!?! Сборище клоунов и сексуальных извращенцев! Вы презираете смертных, так какого же чёрта переняли у них самое отвратительное?! Неужели свобода и права были нужны вам, чтобы рядиться в дорогие шмотки и трахаться со всеми подряд?! Гордиться этим! Растянуть на века! И стать тем к чему вы стремитесь! Скотами! Смертные уже довели себя до состояния быдла! Вы бежите за ними семимильными шагами! Я понимаю, почему хотела умереть Алиса, почему волнуется Стефан… Я…

Тонкие пальцы коснулись моей щеки. Анна. Гнев стихал сам собой, но уступать я не собирался.

– Это просьба Стефана, – в голосе вилы, столько тоски, что сердце сжимается. – Это очень нужно. Сегодня тебя представят.

– У нас привечают по одёжке, Гуло, – если бы не агрессивный маникюр, вторую бы ладошку можно принять за детскую. – А мы очень хотим, что бы ты остался…

– Всего лишь укладка волос и советы по лосьонам, уходу за кожей, – снова Анна.

– Ты наш альфа и должен быть лучше других, – чёртова рысь оказывается умела быть ласковой и беззащитной.

Федя молчал, но прямо-таки топил меня в голубизне телячьего взгляда. Если бы ещё и шилыхан начал хныкать или попытался дотронуться, я бы ушёл. Но парень молчал и были в том молчании, взгляде какая-то нечеловеческая скорбь, безысходность, что я не мог сопротивляться.

– Только укладка, – предупредил я, отступая. – Иначе…

– Йес! – Кристина чмокнула меня в щёку и откинулась на сидении, возвращая прежний образ стервозной нимфетки.

– Спасибо, Гуло, – мягкие губы Анны задержались чуть дольше. – Я буду следить, чтобы тебя ничего не расстроило.

Федя ничего не сказал, а только вырулил на свободную полосу и прибавил газу.

* * *

Стилистов до этого я видел лишь по телевизору и всё время гадал, что это? Национальность? Раса? Или случайная, тупиковая ветвь в развитии приматов?

Когда в салоне к нам направилось существо с рожицей избалованной мартышки, в безвкусно-причудливых тряпках, навешанных на тельце, напоминающее сушёного кальмара, я ещё гадал. Когда из силиконовых напомаженных сарделек, в давние времена прозывавшихся губами, хлынула типичная тянущая гласные, и с астматическими вздохами, гнусавая речь, я понял… Стилист – это кара матушки природы за попытку изменить созданное великим её промыслом. Наказание за самовлюблённость и гордыню. Эти существа давно убили в себе всё живое, оставив напичканное силиконом и замазанное косметикой тельце, искусственный говорок, причудливые наряды и способность извлекать из забитого шмотьём, косметикой, купюрами и собственной псевдогениальностью мозжечка, либо банальщину, либо пошлость.

– Ну вы совсем охренели?! Где вас носит?! – тон любовницы олигарха, жаргон уличной девки. Одним словом – гламур! – Вас тут кто дожидается?! Вас тут звезда дожидается!

«Звезда» продефедировалО в нашу сторону. ПрижалОсь щека к щеке сперва к Кристине, потом к Анне. Губы-сардельки изобразили чмоканье. Этот ритуал, смертные, скорее всего переняли у оборотней. Только если у нас прикосновение это определение положения индивида в иерархической лестнице, то смертные превратили сие в бестолковую демонстрацию принадлежности к «сливкам общества».

Пока я гадал, зачем это дитя скальпеля напялило в июльскую жару какое-то подобие унт, оно обратило внимание на меня. Я отступил на шаг. Очень уж не хотелось, чтобы замурованная слоями крема и пудры щека коснулась моей кожи. Существо, однако, застыло, подобно жене Лота. Пустые глазёнки хлопали подведёнными ресницами.

– Что это?! – «звезда» ступилО на грань обморочного состояния. – Что это за колхоз?! Кто это носит теперь?! Вы охренели!!!!

– Это выбрал сам Гуло, – Кристина проглотила смешок.

– Охренеть! Охренеть! Кошмар! – в тоне стилиста появились нотки первоклассницы, заляпавшей чернилами белоснежный фартучек – Кошмар!

– Сергей…, – начала было Анна.

– Никаких имён! – взвизгнуло существо. – Зовите меня Звезда! Просто Звезда! Неужели так трудно запомнить?! – оно снова удостоило вниманием мои обновки. – Юноша, с какого трактора вы слезли?! Уже полгода, как никто не носит тёмного! Вы откуда?! С каких полей?!

Зверь просыпался. Он не сердился и не порыкивал. Сперва он почувствовал удивление, потом шквал омерзения и наконец непреодолимое желание, закопать «звезду» поглубже, а потом долго обходить то место стороной, пока мать сыра земля не обратит в прах это топчущееся по ней недоразумение.

Кристина почувствовала зверя. Она отступила в мою сторону.

– Всего полчаса, Гуло, – услышал я шёпот. – Потерпи полчаса.

Эх, наверное, сегодня день такой, что приходится играть по чужим правилам.

Я честно пытался терпеть. Мне очень хотелось избежать неприятностей. Я позволил усадить себя в кресло. Пропустил мимо ушей язвительные замечания о выборе одежды, о собственной дремучести в мире высокой моды и полном отсутствии вкуса. Я даже не обращал внимания на постоянные упоминания неведомого колхоза и неизвестного трактора. И чего это «звезда» так презирает сельскую местность? Возможно, не дают покоя мысли о собственном, отнюдь не дворянском происхождении.

Чёрт возьми, я даже выдержал душ из многочисленных флакончиков, тюбиков и прочей пахучей гадости! Однако, когда в руках «звезды» явились ножницы и оно недвусмысленно нацелилось стричь – терпению пришёл конец.

– Не надо трогать волосы, – я говорил вроде бы спокойно, даже попытался изобразить оттенок просительности.

– Что не надо?! Как не надо?! – пухлые губы сложились в бантик, угрожая лопнуть и явить свету силиконовую начинку. – Разве с этим можно выйти от Звезды?! – одна ручонка довольно болезненно теребила шевелюру, другая щёлкала ножницами. – Что скажут про Звезду?! Что Звезда слушает колхозников в прошлогодних шмотках?! Что от Звезды уходят с причёской тракториста?! Охренеть!!! – ещё один щелчок ножниц и на пол упал клок волос. Моих волос!

Все (кроме «звезды») поняли одно – что-то сейчас случится. Существо же продолжало верещать и щёлкать в неприятной близости от моей головы…

Честное слово, я хотел всего лишь отнять ножницы. Каюсь, не рассчитал силы. Раздался хруст и два наманикюренных пальца выгнулись под неестественным углом.

Секундная тишина показалась мне вечностью. Глаза охранников и сотрудников салона уставились на меня. Никто не мог понять до конца произошедшего. Казалось, что кондиционеры снизили гудение, а приторная музыка зазвучала тише. Немая сцена, дьявол её забери!

Из взгляда «звезды» улетучилась наигранность и появилось что-то осмысленное. Потом раздался звук, одновременно напоминающий писк гигантского комара и свисток кипящего чайника. «Звезда» смотрела на сломанные пальцы и впервые за долгое время возвращалась с придуманного небосклона на грешную землю. На ту самую землю, где за хамское поведение иногда можно схлопотать по морде, и порой это бывает очень больно. Вряд ли урок пойдёт на пользу, но на время заставит поразмышлять. Я надеюсь.

Первой в себя пришла Кристина. Она выдернула меня из кресла и, мимо пищащей «звезды», мимо сотрудников, вытолкала из злополучного салона.

– У тебя бешенство, росомаха! – прошипела рысь у машины. – Заварил кашу! Как её теперь Анька расхлебает?!

Хотелось что-нибудь ответить, но я промолчал. Наверное, действительно перебор. Не стоило калечить забавного уродца с манией величия. Я безразлично курил у машины, глядя на подрагивающий от зноя воздух. Как всё сложно в этой столичной жизни!

– Жди здесь, бешеный! Не вляпайся снова, – Кристина зацокала каблучками в сторону салона.

Я докурил и плюхнулся на сидение, рядом с Федей.

– Проблемы? – поинтересовался шилыхан.

– Парикмахеру два пальца сломали.

– Какому?

– Звезде.

Федя похлопал белёсыми ресницами, потом расхохотался:

– Твоя работа?

Я мрачно кивнул.

– Ну ты даёшь! – новый взрыв веселья.

– Ага, – я совершенно не разделял настроения водилы, – теперь там за меня Анна отдувается.

– Ну, она справится, – потрясающая беззаботность, – она у нас юрист и психолог. С дипломами. Официально. А этого чудика многие терпеть не могут. Он просто кое у кого сейчас в фаворе.

Известие о двух профессиях вилы отвлекло от неприятных мыслей. Подобное стремление нежити к образованию встречалось впервые. Другое дело – оборотни. Им приходится держаться за специальности, полученные до обращения. Подыскивать новые. А вот нежить… Хм…

– Так у неё два высших образования? – переспросил я на всякий случай.

– Точно, – кивнул Федя. – Её Стефан одно время хотел пресс-секретарём сделать.

– И?

– Что?

– Хотел, но не сделал. Я верно понял?

Федя кивнул:

– Она мечтает снова стать смертной.

– Снова стать? – я ничего не понимал. – Она разве…

– Она не настоящая вила. Когда-то была девушкой, человеком, как и я. Но я всего лишь неуспокоившийся утопленник… Она… Впрочем, это не моя тайна. Извини, босс, захочет сама расскажет.

Я отмахнулся, тем более, что времени на разговоры не оставалось. Девушки возвращались к машине.

Вид подруг, даже терпеливой до этого Анны, дружелюбным назвал бы лишь завзятый оптимист. Впрочем, они помалкивали, а меня судьба звёздных пальцев интересовала меньше всего. Оправится.

Не давало покоя иное – я почти ничего не знал о будущих сотрудниках. Федя, по-моему, парень разговорчивый и не будет умалчивать свою историю обращения в нежить. Анна и Кристина. Здесь сложнее – женщина, кем бы она ни была – всегда останется женщиной. Они просто не могут обойтись без тумана в собственном прошлом и самое поразительное – помнят только то, что хотят. Интересно у Стефана заведено досье на всех монстров. Хотя, после инцидента в чёртовой парикмахерской вамп вряд ли мне их покажет в ближайшее время. А ведь ещё и смертный с необычными способностями. Проклятие, нужно работой заниматься, а не шмотки закупать и не по салонам шататься!

Машина петляла по улочкам и переулкам. Федя, по-видимому, как и сапёр ошибался только раз. Куда мы направляемся, надеюсь не в солярий и не в какое-нибудь ещё необходимое для репутации преуспевающего столичного жителя злачное местечко. Нервы мои на пределе, а ошарашенный и слегка напуганный зверь, готов в любой момент оборвать цепь и показать клыки.

Девчонки по-прежнему дулись, Федя всецело поглощён маневрированием, заговаривать первым я не хотел. Попытался мысленно разобрать, рассортировать впечатления от встречи со столичным кланом монстров Получилась бессмысленная мозаика, достойная кисти отъявленного авангардиста.

– С тобой это часто случается? – наконец-то, кто-то не выдержал. Хотя, голос у вилы холодный и строгий, как у зубного врача.

– Что случается?

– Приступы немотивированной агрессии.

– Немотивированной?! Да эта образина надо мной открыто издевалась. К тому же я не просил везти меня к цирюльнику-гермафродиту!

– Гуло, нам только что едва удалось замять факт причинения физического вреда человеку.

– Так это был человек? А я думал мартышка-переросток. Очень уж много кривляется.

Федя хохотнул. Рысь фыркнула, не отрывая взгляда от окна.

– Гуло, – Анна оставалась спокойной и отстранённой, – здесь нет ничего смешного. Стефану стоило огромных усилий попасть в столичное высшее общество, ввести своих людей, закрепиться и стать модным. Выходки подобные твоей, даже если ими не будут заниматься власти, обрастают слухами и сплетнями, подрывают нашу репутацию.

– Госпожа психолог, – чёрт возьми девчонка утопленница читает нотации оборотню альфа. Мир сошёл с ума! – Мне глубоко наплевать на мою репутацию в высшем свете.

– Ты теперь часть команды Стефана.

– Так значит. Хм. Я и не знал, что меня пригласили ворковать с престарелыми геями и шастать по светским приёмам. По-моему, речь шла о чём-то другом?

– Первое время нам придётся бывать везде, где бывает Стефан. Смертные должны знать и о тебе, и о нашей работе. Видеть результаты. Понимать, что у Стефана всё под контролем. Верить, что мы похожи на них и не желаем противостояния.

– Для этого корчить из себя клоунов?

– Таковы условия игры, Гуло. Даже самые влиятельные люди не могут быть сами собой. Все играют какую-то роль. Порой не самую приятную.

Чёрт, как же мне хотелось ругаться – долго и грязно. Но ругать кроме себя некого, потому я и промолчал. Нашёл, блин, работу!

– Ты смиряешь зверя, Гуло, – гнула своё Анна. Чёрт, а она умеет быть надоедливой. – Ты что-то скрываешь. И когда он вырывается, случаются неприятности. Признайся, Гуло, дело в том, что несчастный смертный оказался нетрадиционной ориентации?

Я молчал.

– Ведь ты же отказался принять отметку Стефана по той же причине. В чём причина, Гуло? Чем они тебя раздражают? Это так важно, кто с кем спит?

Дальше я сдерживаться не мог. Зверь вырвался и наполнил тело кипящей мощью. Я ещё мог хранить человеческий облик, но внутри уже бушевала разъярённая росомаха.