Текст книги "Гуло: Первая проверка (СИ)"

Автор книги: Сергей Бабернов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Эй! – я уже не мог сдерживать возмущения. – А полегче нельзя?! Я, между прочим здесь и всё слышу!

– Милый, – сахарина в тоне вампирши столько, что роту солдат можно чаем напоить, ещё и на варенье останется, – это же не про тебя. Ты совсем другой. Не похожий.

Нет, вы посмотрите на стерву! Только что разглагольствовала о способах подчинения мужиков и теперь, в наглую, демонстрирует свои методы на мне!

– Ты же единственный, – продолжала Аманда, – из клана росомах. Альфа. Разве…

– Хватит! Или я, если вернусь, найду твой гроб и вытащу на солнышко, а потом посмотрю, как вся твоя хвалёная красота обратится в горстку пепла.

– И это благодарность за мою помощь, – конечно же она и не думала пугаться, в её тоне явно слышалась усмешка, – я раскрыла тебе личность одного из посланников Мидина.

– Ага, и держишь здесь, пока он в нашем Мире творит, что хочет.

– Гуло, мы не потеряли ни одной секунды зря. Хотя ты прав – пора возвращаться. Подожди немного, дорогой, я только подкреплюсь и завершу свой план.

– Давай быстрее. И запомни – ты обещала – никаких извращений. Иначе, гроб на солнышке будет не просто угрозой.

– Как скажешь, милый.

Ох, что-то мне не по себе от этой покладистости.

* * *

– Аманда, постойте, – девушка ошеломлённо хлопала ресницами, – а как же стихи и романсы о любви? Книги? Там всё так красиво… Так романтично…

– Хорошо, что здесь ещё сериалы не показывают, – подумала вампирша и тут же произнесла вслух. – Дитя моё, все эти стишки, песенки и книжки написаны мужчинами, чтобы укрыть собственные грубые желания и потребности за красивой ширмочкой. В этом они большие мастера. Можно им подыгрывать, но не стоит забывать – Миром правят страх, голод и похоть. Так было, так есть и так будет. Впрочем, – кажется, она заметила на лице Софьи горькое разочарование, готовое вот-вот обратиться в слёзы, – не стоит принимать мои слова, как неоспоримую истину. Возможно, мне просто не везло с кавалерами и, на самом деле, всё не так уж плохо. А сейчас, – Аманда пристально посмотрела на Коршикову, по-моему, даже слегка подмигнула, – прошу меня извинить, но у меня несколько слов к Елизавете Андреевне лично. От общих наших знакомых.

– Конечно же, – моментально сообразила девушка. Её энтузиазм и заговорщицкие нотки в голосе могли бы насторожить Райскую, будь та в нормальном состоянии. – Да, и по чести сказать, мне и самой надо срочно найти папеньку. Попрошу-ка я графиню Аглаю Фёдоровну, – она кивнула на сидящую неподалёку старуху, – Меня проводить. Лизонька, увидимся позже.

Райская пробормотала что-то малопонятное – она не отрывала глаз от Аманды и вряд ли заметила, как подруга поднялась с диванчика, бросила многозначительный взгляд на вампиршу и направилась к графине с забавным именем, в кампании коей, после короткой беседы удалилась из комнаты.

– Здорова ли ты, Лиза? – Аманда пересела на место Софьи и слегка коснулась пальцев девушки.

– Да, я здорова, но я скучала по тебе. Отчего, ты так долго не появлялась в свете.

Ого, они даже на «ты»! Что-то мне всё это нравится меньше и меньше. А если говорить честно, то совсем не нравится.

– Скоро, – произнесла вампирша. – Возможно сегодня, я, вообще, покину ваш город.

– Нет! – в голосе девушки чувствовался такой ужас, что я мысленно содрогнулся.

– Да. Моему клану угрожает опасность и я обязана быть рядом. Но не волнуйся, я могу сделать так, чтобы ты вернулась к прежней жизни и твои мысли, чувства и привязанности снова вернутся к тому, кому и принадлежали до нашей встречи.

– Князь Рунский?! Что ты, Аманда! Он молод, богат, успешен. Зачем ему нужна старая дева, да ещё и бесприданница?

– Я не пойму, зачем тебе нужен этот пустоголовый мальчишка?! – рассердилась вампирша. – Но, это твой выбор и, уверяю, скоро он будет на коленях просить твоей руки.

– Ты его зачаруешь? Я не хочу этого.

– Отнюдь. Всё будет добровольно. Он сам пожелает этого. Запомни я умею награждать верных слуг. Даже, когда отпускаю их.

– Ты меня отпускаешь? Почему?

– Потому что, слуга должен быть рядом с вампиром, а я не могу взять тебя с собой.

– Почему?

– Лиза, не старайся узнать тайны, кои запросто разрушат душевный покой, а то и вовсе лишат жизни. Не могу и всё!

– Я буду скучать по тебе.

– Не думаю – завтра ты обо мне забудешь.

– Не делай этого!

– Лиза прекрати спорить! Я пока ещё не отпустила тебя и поступаю как считаю нужным. К тому же я чертовски голодна.

– Я всегда в твоём распоряжении.

– Благодарю. Давай пройдём в правое крыло. По-моему, там сейчас безлюдно.

* * *

Ну вот и всё! Сейчас мы быстренько куснём девчонку, глоточек-другой крови и домой. Ля-ляля-ля! Все волненья были зря!

Пока дамы шли к гостевым покоям, я ликовал по поводу скорого конца моих приключений в прошлом. Хе-хе, росомаха при дворе императрицы Елизаветы – такого и Марк Твен не придумывал!

Радость моя поубавилась и значительно, когда я обратил внимание, как изящные пальчики Лизы касаются и поглаживают ладонь Аманды. Такой нежности не бывает в прикосновениях слуги пускай и очень преданного. Такое возможно между… Проклятие! Конечно же! Между любовниками! Причём очень пылкими и отвечающими друг другу взаимностью.

Я ещё пенял на собственную мнительность и верил, что пожатия не более, чем выражение дружеской приязни. Я переубеждал себя, пока мы петляли по коридорам. Я закрывал глаза на очевидное, когда мы входили в гостевые покои. Я всё ещё надеялся на лучшее, когда лица женщин начали сближаться. Сейчас, молниеносный бросок и клыки вампирши вопьются в шею девушки. Мы утолим голод и благополучно вернёмся домой. Всё! Ничего большего не произойдёт! Не должно, не имеет права произойти!

Вместо укуса и солоноватого, отдающего медью привкуса, я почувствовал на губах Аманды, тепло губ Лизы.

– Что происходит?! – если бы мой голос был не мысленным, а реальным, от крика наверняка вылетели бы стёкла.

– Я собираюсь получить на ужин и основное блюдо, и десерт, – ответила вампирша.

– Ты собираешься переспать с девчонкой! Ты же обещала…

– Я обещала не спать с мужчинами. Хотя мне непонятна твоя предубеждённость – проникнуть мужским сознанием в тело женщины и получить её ощущения от секса… Не каждому так везёт… Но что ты имеешь против Лизы? Она же женщина.

– Но ты тоже женщина!

– Ну я далеко не так консервативна как ты. Расслабься, дорогой.

– Чёрт возьми, я, вообще, против однополого секса. Это извращение! Немедленно прекрати!

– Или что?

Действительно – что? Что я, бестелесный и беспомощный, мог поделать? Чем мог помешать противоестественному для моего восприятия действу? Признаемся честно ничем. Я целиком находился во власти Аманды и полностью зависел от неё.

– Вот именно, – подтвердила вампирша. – Так что не отвлекай меня и получай удовольствие. Говорят, первый раз запоминается на всю жизнь.

Я ещё продолжал сыпать проклятиями и угрозами, но то был глас вопиющего в пустыне.

Поцелуй оказался затяжным. Язык вампирши прошёлся по губам девушки, исследовал зубы и скользнул глубже, переплетаясь с языком Лизы. Дыхание девушки участилось, появилась лёгкая хрипотца, грозящая впоследствии перерасти в стоны. Её руки шарили по корсету вампирши, расстёгивая многочисленные крючки и застёжечки. Признаюсь, если бы мне пришлось самостоятельно расстёгивать подобную конструкцию, то я вряд ли справился без детальных инструкций и подробного чертежа. И на современных бюстгальтерах замки порой заставляют изрядно попотеть, что уж говорить о подобном «шедевре». Аманда в это время припала к шее своей слуги, усердно работая языком и губами. Я чувствовал, как вырастают её клыки. Ласки плавно переросли в укус. Девушка вскрикнула, руки её задрожали от возбуждения, что впрочем не замедлило процесса расстёгивания и расшнуровывания корсета и, наконец, великолепная грудь Аманды оказалась на свободе. Вампирша прекратила насыщение и закинула голову назад. Я почувствовал на соске сперва губы и язык девушки, а потом и лёгкий укус. Сознание моё помутилось. Проклятие! Кажется, я начинаю возбуждаться, втянутый, хотя и мысленно, в эту извращённую оргию. Где стакан с холодной водой, как в военкоматах? Впрочем, как бы я им воспользовался? Тело-то далеко отсюда и в пространстве, и во времени.

Пока я боролся с восставшими инстинктами, любовницы оказались у кровати, где при желании легко бы уместилось человек пять. Ну, комната-то гостевая. Не выделять же каждому любителю зависнуть в чужом доме по отдельному покою.

Лиза присела на пышное покрывало и тут же откинулась на спину. Аманда склонилась над ней, зашуршали многочисленные юбки. Я глянул на стройные девичьи ноги и возбуждение, с коим велась такая тяжкая борьба записало ещё одно очко на свой счёт.

Вампирша, одной рукой поглаживая то собственную грудь, то бедро склонилась между раздвинутых колен девушки, её язык заскользил по внутренней стороне бедра всё выше и выше. Баста! Я больше не мог сдерживаться! Пускай, завтра будет стыдно. Пусть я буду сначала корить себя, а потом выдумывать оправдания. Пусть я приверженец традиционализма. Пусть! Но сегодня природа сильнее. Я снял последние заслоны, позволил своему сознанию слиться с сознанием вампирши и вступил в оргию.

– Давно бы так, – шепнула Аманда, в то время, как её язык поднимался всё выше и выше…

* * *

– Не говори, что тебе не понравилось, милый, – усмехнулась вампирша, застёгивая корсет и глядя на спящую девушку в растрёпанном, мягко говоря, платье.

– Это называется изнасилованием.

– Что за чушь! Твоё тело сейчас за сотни лет и километров, всё, что ты ощутил и почувствовал, ты скрывал в своём сознании всегда, только не хотел признавать. Ты уже давно испорченный мальчишка с грязными фантазиями, Гуло. За что мне и нравишься. Если же ты про девушку – то она, по пробуждении, даже обо мне не вспомнит. Вот увидишь.

– Мы наконец возвращаемся? – я не горел желанием вести дискуссии с кем бы то ни было. Тем более, что ещё не отошёл от случившегося и от собственного во всём участия.

– Конечно. Только досмотрим представление.

– Что ты ещё задумала?!

– Ничего с нашим участием, дорогой. Мы лишь зрители. Ого, а вот кажется и шаги одного из лицедеев. Займём же места на галёрке.

Дверь в покои распахнулась и в проёме возникла мужская фигура.

– Богиня, – услышал я шёпот и сразу узнал Рунского, – вы здесь? Я сгораю от страсти!

Аманда пробормотала заклятие. Простенькое – для знакомых с магией подчинения. На князя оно подействовало, как удар дубины. Чудо, что бедолага на ногах удержался. Потряхивая головой и по-жеребячьи всхрапывая, юнец шагнул в покои. Притворил дверь. Теперь его воля, а следовательно и поступки всецело принадлежали Аманде. С видом сомнамбулы он снял камзол, распутал на шее какую-то кружевную ерунду, расстегнул ворот рубахи, потом скинул башмаки, улёгся рядом с Лизой и тут же уснул.

– Ну ты и сучка! – я больше не мог и не хотел сдерживаться. – Мало того, что совратила девушку, подчинила себе, теперь хочешь ещё и ославить на весь свет!

– О чём ты?! – в тоне Аманды искреннее изумление даже какая-то доля испуга, но она быстро взяла себя в руки. – Я требую немедленных извинений!

– Чёрта тебе лысого! По-твоему это забавно?! Они проснутся в одной постели, и твой молокосос не устанет кричать об этом на каждом углу! А уж каких подробностей он напридумывает, я, вообще, представить боюсь! Немедленно прекрати это!

– Ах вот ты о чём. Ты всё не так понял. Неужто я опущусь до столь низких розыгрышей. Всё гораздо…

Она не договорила и едва успела сотворить заклятие скрывающее нас, вернее её, от нежелательных взоров. Массивные двери едва не слетели с петель. В покои ворвался толстяк Коршиков (вернее сказать – яростно вкатился), почти одновременно с ним, я увидел худощавого старика, следом вбежали три дюжих парня, а в дверях я различил изящную фигурку Софьи.

– Брысь отсюда! – рявкнул Коршиков – Софья тотчас же исчезла. – Ох, не успели мы, Андрей Владимирович! – продолжил он, глядя на спящих.

Худое лицо старика болезненно перекосилось, тонкие пальцы вцепились в длинные, но довольно жидковатые седые волосы.

– Лизонька, дочка! – простонал он и заковылял к постели. – Как же так? Зачем? Что же теперь?

Разбуженный шумом, а возможно отпущенный Амандой князь открыл глаза, приподнялся, ошалело глянул на стариков, слуг, потом на спящую девушку и с завидной резвостью рванул к выходу. Слуги сомкнули плечи, отрезая ему путь к спасению.

– Опозорил! – старик неожиданно быстро оказался рядом с юношей. – Ославил на весь мир! Щенок! Пакостник! Недоросль! – каждое оскорбление сопровождалось звонкой оплеухой. – Сатисфакция! Немедленная сатисфакция! – силы Райского иссякли и он, закрыв лицо руками опустился на пол. Тело его сотрясали рыдания.

– Ну, ты что, кобель блудливый, наделал? – Коршиков стянул парик и теперь его голова напоминала огромную грушу с ёжиком жёстких волос на макушке. – Мало тебе, что о девке на каждом углу, как о бесприданнице болтают, так ты её ещё и распутницей решил выставить. Креста на тебе нет, каналья ты паршивая.

– Что здесь вообще происходит! – Рунский пришёл в себя и, несмотря на красноречивость ситуации, решил перейти в наступление. – Да я здесь случайно!

– Ага, и в исподнем ты случайно, выкормыш крысиный.

– Да по какому праву вы меня оскорбляете, граф?! И эти пощёчины! Несмотря на ваш возраст я могу потребовать удовлетворения!

– Сатисфакция, – простонал с пола Райский. – Немедленно.

– Погоди ты, Андрей Владимирович, – поморщился Коршиков. – Зачем такая честь паскуднику. Нашкодил – так и ответит, как козлище шкодливый. Вот что, ребята, – он повернулся к слугам, – возьмёте сейчас эту поганку, да через чёрный ход из дворца выведете, чтобы ни одна душа не приметила. Отвезёте его ко мне, да на конюшню, да плёточкой. От души, чтобы ни клочка живого, чтобы до кости. Опосля рассолом польёте, тем что поядрёнее. Да, чтобы не орал – рот соломой набейте. Как в себя придёт – рвите ему язык, на лоб клеймо, да тащите к дознавателям. Скажете, мол, словили беглого, хотел графа Коршикова спалить, когда тот в императорский дворец на приём уехал. Ясно? Да, а ты, щенок, не вздумай крик поднять. Мои ребята тебе как курёнку шею свернут.

– Сделаем, чай не впервой, – хмыкнул один из парней, хищным взглядом прощупывая князя.

– Вы не посмеете, – Рунский пятился, пока не упёрся в кровать, ноги его подкосились, и князь сел рядом со спящей Лизой. – Я дворянин.

– А хоть архиепископ, – пожал плечами граф. – Напакостил – ответь. Что по мне, так ты, вообще, недоразумение господне – больше ничего.

Князь, вернее дрожащее и всхлипывающее существо недавно прозывавшееся князем, смотрел на своих палачей круглыми переполненными страхом глазами. Парни, видя, что жертва парализована ужасом и вряд ли сделает что-либо для собственного спасения, даже если такой шанс выпадет, совершенно не торопились. Медленно с ухмылкой (не каждый день выпадает удовольствие поглумиться над барином. Да ещё над каким барином!) они подходили к постели.

Моя прежняя неприязнь улетучилась. Я искренне жалел мальчишку-пустозвона. В принципе, ничего страшного он и не совершил, просто обезьянничал, подражая старшим товарищам, подгонял себя под рамки принятые в высшем свете. А уж в истории с Лизой он, вообще не при чём. Розыгрыш Аманды из сомнительно забавного, перерос в жестокую месть. Должно быть у неё веские причины на подобную ненависть.

– Князёк тебя чем-то оскорбил или обидел? – поинтересовался я.

– Меня? – изумилась Аманда. – Да пусть только бы попробовал!

– К чему же тогда всё это. Граф-то не шутит.

– Конечно не шутит. Он старика Райского за первейшего друга почитает – отомстит, как за себя.

– Не понимаю. Зачем ты хочешь сгубить мальчишку?

– Гуло! Ты в театре при каждом действии выбегаешь на сцену и задаёшь вопросы режиссёру? Подожди! Ещё главная героиня не проснулась.

– Это не театр, а жизнь, – напомнил я.

– Тем более интересно. Не мешай, – отстранив меня таким образом, она снова шепнула какое-то заклятие.

Граф, тем временем, безуспешно пытался поднять на ноги своего приятеля. Парни вплотную подошли к князю.

– Ну, чё, барин, сам пойдёшь или помощь требуется?

– Куда ему самому идти, Фролка. Небось, все порты намочил с перепугу, если не похуже.

– Ну, тогда, хлопцы, возьмём-ка барина под белы ручки.

Суетящиеся старики, перепуганный юноша, ухмыляющиеся парни, никто не заметил, как проснулась Лиза. Ещё не отойдя ото сна (а так же от укуса вампирши и последующих забав) она приподнялась на локте и выглянула из-за плеча вцепившегося в постель князя. Парни невольно расступились. Она осматривала комнату, словно очутилась здесь первый раз (по сути дела, так и было – Аманда же обещала ей полное забвение их отношений), заметив полулежащего на коврах отца, помогающего ему графа, девушка вскочила на ноги.

– Папенька?! Что с тобой?! Как мы здесь…, – Лиза заметила наглые взгляды парней и свой приспущенный корсет. С визгом девушка нырнула под покрывало.

Её слова, свершили то, что уже несколько минут пытался сделать граф – Райский вскочил на ноги. С резвостью, поразительной для столь почтенного возраста он рванулся к постели, по ходу растолкав парней, и, скинув на пол невменяемого князя.

– Лизонька! – Андрей Владимирович застыл в шаге от обесчещенной, по его мнению, дочери. – Как же это?! Зачем?! Он принудил тебя?! Опоил чем-то?!

– Кто он? – девушка натянула покрывало до самого подбородка.

– Мерзавец Рунский!

– Князь? При чём тут князь?

– Лиза! Не лги! Заклинаю памятью матери – не лги! – в тоне старика появились суровые нотки.

Девушка тихо заплакала.

– Я ли не любил тебя?! Не лелеял?! Не тратил последние деньги на обучение и наряды?! И что в благодарность?! Позор на старости лет!

– Постой-ка, брат Андрей Владимирович, – Коршиков положил руку на плечо старика, – не кипятись. Бабу учи не учи, а коли в одном месте засвербит, что у холопки что у дворянки – мигом и учёность, и наряды слетят. Извини уж, брат, за прямоту. Баба, что твоя собачонка – поманит кто, приласкает – она и на спину опрокинется. Перезрела девка и ни её тут вина. Так уж Господом Богом положено. Я же тебе сколько раз говорил – подыскивай жениха – с приданным помогу. Разве же мы не приятели? Разве же твой батюшка в лихие времена моему не помог? Ты же заупрямился – не возьму чужих денег, не возьму чужих денег – вот теперь не девку вини, а гордыню свою.

– Да ни в деньгах дело, Данила Фёдорович, – со стоном вздохнул старик, – не по душе моей голубке женихи были. Я, говорит, папенька, не могу без любви, противно, а в сердце моём уже есть один человек. Либо его дождусь, либо в девках останусь. Я же, покойнице Дарье Филипповне, обещал дочку любить и ни в чём не неволить… Вот и дождался…

– Ну ты, брат, и выдал! Чтобы моя Сонька ещё и женихов себе выбирала! Ха! Она бы себе такого обормота выискала… Упаси, Господи! Постой-ка! А уж не по сему ли прохвосту твоя дочка сохла?

Все взоры обратились к притихшему у стены князю. Рунский оказался не таким уж глупцом, за которого я его посчитал при первом знакомстве. Ему выпал шанс, и он им воспользовался. Подобно заправскому регбисту, князь обошёл заслон парней и рухнул на колени у постели.

– Елизавета Андреевна, звезда моя, – затараторил он – лишь суровость родителей и их недовольство заставляли меня медлить. Но теперь, я не в силах больше молчать. И жизнь моя, и счастье, – в этом он, кстати, не кривил душой, – целиком в руках ваших. Сердце сгорает от страсти к вам. Умоляю о руке вашей и сердце. Будьте моей женой – княгиней Рунской!

– Во как! – выдохнул Коршиков.

Лиза натянула покрывало почти до самых глаз и только хлопала ресницами. Бедная девушка: оказаться полуголой в незнакомой комнате, на чужой постели, в обществе шести мужчин, один из которых её отец, а другой ни с того, ни с сего признаётся в чувствах и зовёт замуж… Да! К тому же и не помнить с чего вся эта пикантная ситуация произошла… Её молчание легко было понять.

Князь же не теряя времени, не вставая с колен уже направлялся к Райскому:

– Владимир Андреевич, Христом Богом заклинаю, не сгубите два любящих сердца отказом. Не откажите! Благословите союз наш!

Ошалевший старик тёр пальцами виски.

– Но приданное…, – выдавил он наконец.

– Цыц, старый перечник! – вмешался Коршиков. – Приданное у моей крёстной дочери будет не хуже чем у других! А чувства, вон все из-под корсета наружу видны. Так что помалкивай! Согласен он. Соня, – неожиданно позвал он – ну-ка иди сюда. Знаю же что подслушивала.

Девушка застыла в дверях, не решаясь войти в покои, где только что на зависть переводным романам, разыгралась такая сцена страсти.

– Вот что, душа моя, пройди-ка по залам и шепни двум-трём дамочкам о помолвке князя Рунского и Лизы Райской. Мы же подойдём позже и объявим сие официально.

– Родители мои…, – начал было князь, когда Софья бегом понесла в свет пикантную новость.

– Не боись, вьюнош, – улыбнулся граф так, что Рунский предпочёл умолкнуть, – с родителями твоими я дело улажу. Закладные-то на ваши именьица ещё батюшкой моим приобретены. Так что не чужие люди чай, сочтёмся. Лиза, вылазь из-под одеяла и приведи себя в порядок – мы тебя снаружи подождём. Да, хлопцы, помогите жениху барахлишко собрать и последите, чтобы куда не запропал часом.

– У нас не запропадёт, Данила Фёдорович!

– Вот и ладно, а я вам завтра велю по чарке водки поднести да и грошиков на кабак подкину. За службу.

* * *

– Ну, как тебе, Гуло? – спросила Аманда, как только мы остались одни. – Забавная история вышла?

– В фантазии тебе не окажешь.

– Брось, лёгкая разминка. Было бы времени побольше – я бы такую интригу закрутила… Потом, смертные веками разбирались бы – что к чему и отчего. К тому же, я всегда щедра со слугами, даже которых отпустила. Лиза получила именно того, о ком грезила. Так что мы с ней в расчёте.

– А князь?

– Что князь?

– Лиза-то его любит, а вот он её вряд ли. Представь, как он будет отыгрываться на несчастной девушке за насильную женитьбу. Да и родня его вряд ли обрадуется невестке-бесприданнице. Так что, как бы хуже не вышло.

– Не больно-то и отыграется. У Коршикова влияние при дворе почище, чем у любого канцлера, а он свою крестницу в обиду не даст. Так что Лиза будет счастлива.

– Хотелось бы верить.

– Умеешь ты настроение испортить! Ладно, домой пора – тебе со смертным приятелем и девчонками – Кранца и двух других выслеживать, мне – отдохнуть перед приёмом. Там и увидимся.

Как и прошлый раз, сознание моё помутилось и я погрузился во мрак.

* * *

– Напарник! Эй, Напарник! Гуло! – голос звучал словно из-под воды.

– Может у него этот самый, как его… Посттравматический шок? – второй голос казался знакомым, но вот связать его с каким-то конкретным лицом я не мог. Но, то, что слышал это точно. – Я фотоматериалы с прошлого места происшествия видел. Там и опытного работника сморить может, а этот, как я слышал, в первый раз.

– Не мели чепухи, капитан. Он оборотень, и нервы у него покрепче, чем у нас с тобой. Это у меня твой грёбаный шок мог случиться, но ни как ни у моего напарника. Нет, здесь что-то посерьёзнее… И Кристина куда-то запропастилась. Может она знает.

– Так вы девушке и тому пареньку велели прямо к месту подходить…

– Точно! Совсем забыл. Слушай, капитан, веди-ка сюда девушку, только без особой суеты, чтобы панику не поднимать.

– Слушаюсь.

Я с трудом приоткрыл глаза и тут же зажмурился. Солнце понимаете ли. Интересно, а говорить я не разучился?

– Не надо никого приводить, – сделал я проверку. – Со мной порядок.

Константин и милиционер глянули так, словно я вылез из ближайшего холмика с крестом, потом на лице экзорциста появилась улыбка.

– Очухался? Ну ты даёшь! Чего это ты вдруг отрубился?

– Наверное, съел чего-нибудь, – я едва заметно кивнул в сторону капитана.

Константин понял правильно.

– Слушай, друг, покури минут пять в сторонке. Нам тут пошептаться надо.

– Понял. Только там начальство и…

– Пять минут, капитан!

– Слушаюсь.

– Кстати, насчёт покурить, – я ужаснулся, представив, сколько времени я провёл без сигареты, увлечённый Амандой вглубь веков.

– Узнаю напарника, – Константин протянул пачку. – Так что же случилось?

Я сделал глубокую затяжку и помотал головой призывая к терпению. Есть же у меня, в конце концов, пару мгновений, что бы насладиться любимой отравой.

– Прогулялся на триста назад, – заявил я, выдыхая дым, и, чувствуя, что жизнь не такая уж и поганая штука, если в ней есть подобные мгновения. – В компании вампирши-сукуба. Она, знаешь ли, мне симпатизирует. Посмотрели на бал, соблазнили дворянскую дочку, потом сосватали её же за придурковатого князя. Как тебе?

– Увлекательно. И это всё за три минуты? – на лице Константина ясно читалось – сейчас он гадает: то ли я спятил на почве никотинового голодания, то ли затеял неуместный розыгрыш.

– Три минуты?!

– Ну четыре. Пусть даже пять. Не больше.

– Странно, мне показалось, что я был там несколько часов… Но ладно – самое главное, несравненная Аманда – моя спутница – показала мне нашего третьего посланника.

– Из Мидина?! – экзорциста сразу перестала волновать подлинность моих слов. – И кто он?!

– Некий Кранц. Повелитель зверей. И он, кстати, уже не первый раз в наших краях, и всё так же по поводу Стефана, – я вкратце пересказал напарнику хронику своего путешествия.

– Охренеть! – Константин не скрывал восторга. – Перемещение во времени! Замена сознания!

– И личность потенциального преступника, – напомнил я.

– Точно. Давай-ка быстренько к месту происшествия. Составим фоторобот. И подумаем, где затевается следующая акция.

– Мне кажется Кранц выберет местечко, где сможет подчинить себе как можно большее количество зверья.

– Зоопарк? Хлопотно, хотя и возможно. Слушай, помойки! Собаки, крысы…

– Бомжи…

– Что-то ты расшутился после прогулки по балам.

– Не знаю, нервы, наверное…

– Ладно, надеюсь, в этом случае мы не опоздаем.

* * *

Как я говорил раньше – спальные районы больших городов для меня близнецы братья. Потому, я не особо удивился, когда мы очутились всё среди тех же жилых коробок с окнами, как и в случае с борделем. Конечно же, оное заведение (по крайней мере на легальных правах) здесь отсутствовало, в остальном же – всё под копирку. Место преступления легко угадывалось всё по тем же признакам – «Скорая Помощь», милиция, оцепление. Правда, в оцеплении народу поменьше. Смертные поразительно быстро привыкают к насилию, смерти и крови (если, конечно это не касается их лично). Единичный случай вызовет страх и возмущение. Раздадутся требования о немедленном наведении порядка. Завяжутся дискуссии на телевидении и в прессе. Даже глава государства может снизойти до суровых комментариев случившегося. В общем, предпримут всё, кроме необходимого – оперативного розыска виновных и профилактики подобного в будущем. Второй случай вызовет шум, но гораздо меньший. А далее всё отойдёт на задний план (или, вообще, забудется), уступив место обсуждению цвета нижнего белья какой-нибудь косноязычной теледивы или сломанной ноге поп-идола, коему ни с того, ни с сего принародно захотелось поскакать на коньках. В общем – всё течёт, всё изменяется.

Далее, правда ожидал приятный сюрприз – нас никто не остановил, не заставил падать на землю и мы спокойно прошли к месту бойни. Улучшилось даже моё, не самое лестное мнение о смертных – оказалось, что оцепление не урезано, а просто часть бойцов прочёсывает район, в той стороне, куда по словам уцелевшей свидетельницы направились убийцы.

– Пойду, потолкую с начальством, – сказал Константин. – Зомби, наверняка, до темноты где-то укрылись, нужно предупредить, чтобы бойцы даже попыток не делали задержать их самостоятельно. Представляешь, что начнётся, если мертвяки станут обороняться?

– Мясорубка.

– Вот именно.

– Хочешь вызвать огнемётчиков?

– Нет это уж слишком… Да и долго. Думаю сами справимся. Бензином. А вот пожарники точно не помешают. Кстати, поговорю насчёт фоторобота… Ты со мной?

– Не люблю начальство. Позовёшь, когда буду нужен.

– Договорились.

Константин Направился к машинам, а я обошёл по периметру детскую площадку превращённую сейчас в филиал разделочного цеха. Трупы, правда, уже накрыли, но вот кровь собралась в лужи и сейчас над ними с тошнотворным жужжанием кружили стаи мух.

– Нехорошо так говорить, – участковый решил составить мне компанию, – но одной головной болью меньше.

– Вы о чём?

– Да о шпане этой – одни от них проблемы. Были. То подерутся, то пристанут к кому-нибудь, а то просто – до утра колобродят – спать никому не дают.

– А вы что же?

– А что я? Задерживал, беседовал. У всех, кстати условная судимость была. Только у нас народ какой?

– Какой?

– Сперва – приди, участковый, разберись, защити, а как до суда дойдёт – свидетелей не сыщешь. Одним некогда, у других вдруг к ребяткам жалость проснулась, а по правде сказать – бояться… Условное-то случайно получили. У паренька из соседнего района мобильник отняли, ну а рядом патрульная машина – их, голубчиков, и взяли тёпленькими. На суде хныкали – смотреть противно, а как поняли, что за решётку не попадают, так сразу – орлы… Да, теперь хоть вздохну свободно.

Бедолага, он ещё не представлял, что ему суждено стать свидетелем и участником осуществления одного из главных законов природы – заполнение экологической ниши. На место уничтоженной стайки быстро объявится другая. А может и несколько. Завяжутся местечковые конфликтики за обладание осиротевшими лавочками и подъездами. А потом, победившая «компашка» станет завоёвывать авторитет и возможно, более радикальными методами, чем их, обращённые в куски мяса предшественники. Так что проблем по работе с человеческой молодью у моего собеседника ещё хватит.

Впрочем, огорчать его я не стал. Пусть хотя бы у кого-то здесь будет хорошее настроение.

– А вы их знали лично? – поинтересовался я.

– Как облупленных. Шестеро дебилов и с ними Наташка Андрикова. Которая сейчас показания даёт. Быстро, скажу я вам, отошла. Поначалу вся дрожала, а минут через пять уже парням из оцепления глазки строит.

– Девушка кого-то из погибших?

– Ага. Под кем ноги раздвинет того и девушка. Шалава – одним словом. Она даже не обижается, когда её так называют. Вот в наше время, чтобы девушка…

– Бывает, – я уже жалел, что ввязался в этот бессмысленный разговор. Да и не хотелось составлять мнение о человек, которого предстоит допрашивать заранее. К тому же, как я понял, участковый парень из местных, а в его глазах, пресловутая Наташка, единожды получив клеймо, останется с ним навсегда. Таков уж менталитет.

Парень продолжал с умилением вспоминать ушедшие времена, на кои выпали его детство и юность. По виду он казался моложе меня, но я как не силился, не мог вспомнить, чего же замечательного было в те недалёкие годы, когда я протирал штаны за школьной партой, а потом внезапно сделал открытие, что девочки существуют не только для того, чтобы списывать. На память ничего не приходило. Я уже засомневался в своём определении возраста участкового. Уж не из тех ли он патриархов, что застали на земле золотой век… К счастью, я увидел, как Константин машет мне от нашей только что подъехавшей машины и, попрощавшись с участковым, поспешил к напарнику.