Текст книги "Твари империи (СИ)"

Автор книги: Сергей Фомичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

И всё же именно груз являлся ключевым звеном кровавой резни. И вот о нём ни один очевидец не мог сказать ни то что слова, но даже догадки.

Ильметра не обладала сыскными талантами Оборна, или аналитическими способностями Дамматрика. Она начала работать в конторе только после пропажи отца, и весь её агентурный опыт состоял в том, чтобы сыграть пару раз подружку Оборна на каких-то бандитских стрелках. Не могла она воспользоваться и колдовством, как сделал бы Ривси. Во-первых, она не знала заклинаний поиска, как и многих иных заклинаний, поскольку они вообще не слишком ей помогали. Во-вторых, она ещё толком не освоилась с даром. Ну а, в-третьих, до сих пор не выяснила, что именно искать. Ящик?

Из всех даров у неё оставалась лишь интуиция. Но интуиции требовался толчок. Ильметра раза три прошла маршрутом от пирса до пирса, надеясь, что какая-нибудь деталь подтолкнёт мысль в нужном направлении. Но пока что интуиция молчала. Впрочем, небольшой переулок возле рыночной площади отчего-то притягивал её. Туда она и направилась.

Глава 25. Головоломка

Парень лениво подвигал челюстями и сплюнул табачную жвачку девушке под ноги. Ильметре показалось, что струйка бурой жижи плеснула ей прямо в душу.

– Ты чего, стерва, тут вынюхиваешь?

Парень был уродлив, как бородавчатая обезьяна, и грязен, как тарсийский дервиш. Больше того, он испускал зловоние, какое почитают за божественную благодать именно тарсийские дервиши. Хотя одежда, судя по состоянию, была снята с приличного человека не так уж давно.

Его напарник хихикнул. А поскольку перед этим он позабыл сплюнуть, то слюна, перемешанная с табачной жвачкой, потекла на подбородок и свесилась омерзительными сосульками рядом с другими такими же. Лицо напарника носило явные признаки слабоумия.

– Ну, тебя, во всяком случае, вынюхивать не нужно, – ответила Ильметра. – Такая падаль перебивает даже запах гнилой рыбы.

– Так наша курочка с норовом? – спросил парень, наклоняясь и вытаскивая из голенища сапога кривой нож.

Нож он достал для острастки. Как и многие до него парень полагал, будто справится со смазливой девкой голыми руками. А вот пугнуть, увидеть в глазах жертвы страх, похоже, ему нравилось.

– Ощипанная курочка с норовом, – поддакнул слабоумный напарник.

Он тоже вытащил нож.

Ильметра шагнула назад, парни двинулись следом. Но все же дистанция между ними слегка увеличилась. Это обеспечило её от внезапного удара ножом. Она почувствовала, что может прямо сейчас, сходу убить обоих, но… у трупов имени хозяина не спросишь. Откочерыжить голову для допроса, как Вайхель, она пока ещё не умела. А значит придётся потом долго выяснять, кому она перешла дорогу и связано ли это с её розысками, а если связано, то с которыми именно? Нет, лучше поговорить с живыми.

– Что за наезд? – спросила она, делая еще один почти незаметный шаг назад. – Вам нужны деньги?

– Деньги? – острием ножа парень очертил в воздухе двойной круг. – Поверь, они никуда не денутся. Хотя сказать по правде, живое тело обыскивать приятнее.

– Живое, да, – подал голос второй.

– А предъяву толкнуть не забыли? – Ильметра выудила из памяти пару слов из диалекта альпортского дна. – Или так, по беспределу бабу зажмурить собрались?

Не факт, что здешний криминальный жаргон был похож на южный, но её поняли. Уродец только ухмыльнулся, зато его приятель оказался попроще.

– Господину Проджу не по нутру когда о нём что-то вынюхивают, – сказал слабоумный, поигрывая ножом. – Совсем не по нутру.

Ну, вот и всё. Имя прозвучало. Продолжать тягостный разговор нет смысла. Значит, один из Проджей почуял чужой интерес и решил щёлкнуть по любопытному женскому носику. Который именно, догадаться нетрудно. Вряд ли к ней подослал головорезов старый рыбак Продж, едва сводящий концы с концами. Двух Проджей, торгующих морепродуктами мелким оптом и ещё одного – корабельного мастера так же можно спокойно исключить – чужой интерес честных людей не испугает. А вот Малыш Продж, "уважаемый человек", как охарактеризовал его чиновник, но обложивший данью фабрикантов сельди, как позже узнала Ильметра, вот он вполне подходит на роль злодея. Правда оставался актуальным вопрос, тот ли он, кто ей нужен? Поразмыслив пару мгновений (на большее рассчитывать не приходилось) Ильметра пришла к выводу, что такой расклад маловероятен. Скорее всего криминальный авторитет просто блюдёт свой бизнес и воспринял её расспросы, как непонятную угрозу.

– Выходит, я перешла дорогу Малышу Проджу? – уточнила Ильметра.

На сей раз оба соперника не удостоили её ответом или хотя бы кивком. Парень ловко перекидывал нож из ладони в ладонь, словно рукоятка жгла ему руки. Ильметре почему-то вспомнился отец, который вот также перебрасывал картофелину только что выуженную из углей. Он любил выбираться с дочерью из города на дикий берег лимана. Они сидели у костра, и она слушала истории о далёких странах, бурях, островах.

Приятное воспоминание никак не вязалось с происходящим. Наличие перед глазами двух уродов как бы оскверняло светлую память о Ники Торадо. Загнанный в глубины души гнев нашёл повод, чтобы пробиться наружу. И теперь она ему не мешала.

Сделав обманное движение рукой, и развернув чуть-суть тело, ногой Ильметра ударила по колену уродца. Слабоумный напарник не успел среагировать и вскоре получил ребром ладони под кадык.

Она постаралась прикончить ублюдков без боли и быстро, чтобы парни даже не успели осознать неминуемой гибели и не переполнились сопутствующем смерти страхом. Ей вовсе не улыбалось получить в качестве прощального подарка грязное отражение ауры распадающейся души. Несмотря на предосторожности их души оказались достаточно тяжёлыми. Они не упорхнули облачком, как полагается, но рухнули на землю подобно помоям из ведра и разлетелись грязными брызгами. Омерзительные, как табачная жвачка отражения прилипли к её собственной ауре.

Ощущение было неприятным и неожиданным. После убийства похотливого шкипера ничего такого Ильметра не ощутила. Наверное потому, что не собиралась в тот раз убивать, а сейчас сделала это намеренно. Что называется, взяла грех на душу. И теперь, чтобы очиститься от эдакой дряни, нужно будет, по крайней мере, неделю провести в медитациях или целый месяц не есть мяса. Или найти чистильщика душ. Точных рецептов очищения Ильметра не помнила. Читала об этом в книжках, слышала в разговорах, но даже не подозревала, что когда-нибудь пригодится самой. Не собиралась она идти в душегубы. Впрочем, сожалеть поздно. У неё теперь не имелось в распоряжении ни месяца, ни недели. Следовало поспешить. Малыш Продж не успокоится, мало того, наверняка появятся и другие недовольные. Всё же глупо она поступила, отправившись в Такримур без друзей. Оборн просто не довёл бы дело до поножовщины, а к молодой девушке всякие мерзавцы липнут как мухи.

И всё же, почему её так тянуло именно в этот переулок?

***

На следующий день она ещё раз решила пройтись по всему маршруту боёв семилетней давности. Ильметра не особо надеялась на успех, но на Суконной улице её настойчивость, наконец, вознаградилась.

– Магия? – переспросил зеленщик. – А как же, сударыня, своими глазами видел. Я уже заснул к тому времени, а тут шум, крики. Высунулся в окно, а они тащат этот свой ящик. Человек двадцать, как муравьи жука облепили. Впереди двое идут, дорогу указывают. И большой же, скажу я вам, ящик. С фургон примерно. А фургоны, сударыня, даже на колёсах за лошадьми Суконной улицей не ездили – дом Рилса-резчика мешал, он фасадом на треть за красную линию выходил. А исправить старик не давал, нет, говорил, закона такого дома ломать. Так что сами мы корзинами товар носили, на ишаках вьючных, на мулах. А эти чужеземцы спешили сильно чтобы обход искать – позади них уже разгорался бой. Тогда один из тех двоих, что впереди шли, капюшон-то откинул – оказалось барышня это. Она руками эдак махнула, пустила огонь, вроде того, что на мачтах во время грозы возникает, с жутким треском таким. И снесла бедняге Рилсу всю красоту! Да так, что в пыль! Ничего крупнее щебёнки от фасада-то не осталось. Повезло Рилсу, что спит крепко, и на шум к окну не пошёл, не то бы и косточек не нашли. А так проснулся он от грохота, а в двух шагах от кровати уже улица начинается, а на улице сущее светопреставление. Забрался старик под одеяло, словно дитё малое, так до утра и дрожал. К утру всё остальное у него поседело, что старость не тронула.

Зеленщик замолчал, переживая прошлое. Ильметра не торопила. Рассматривала прилавок с фруктами и сладкими травами.

– Фасад-то справный был и красивый с барельефами, горельефами, резьбой, – продолжил зеленщик. – А теперь что? Денег на ремонт Рилс собрал, но на белый камень не хватило. И резьбы никакой. Не та уже хватка у старика. А кирпич он и есть кирпич. Да и то сказать нынче такого кирпича как раньше не делают. Красный, но не такой тёмный какой клали лет пятьдесят назад. Вон взгляните на новую кладку. Смех один. Однако, как говорят, нет худа без добра. Теперь зато и фургону проехать можно. Сносить-то по закону и правда не позволялось, а раз само вышло, то на отстройку разрешения уже не дали. Красная линия! Закон!

Грызя купленное у зеленщика яблоко, Ильметра внимательно осмотрела дом. Прежний фундамент стал частью мостовой, но отличался от брусчатки более крупным и мягким камнем, отчего за семь лет поистёрся примерно на дюйм. Какое-то смутное подозрение зародилось среди хаоса мыслей. Улочка была узкой, но всё же по меркам купеческого района вполне обычной. Возвращаясь к лавке зеленщика, она измерила расстояние самым примитивным способом – переставляя ноги впритык пяткой к носку.

– Хорошие у вас яблоки, дедушка, – улыбнулась Ильметра, доставая монетку. – Дайте-ка мне ещё парочку.

Немного нервничая, она подошла к тому переулку, где накануне на неё напали парни Малыша Проджа. Трупы, понятно, уже убрали, но неприятные воспоминания заставили Ильметру поёжиться. И тут обнаружилась зацепка. Даже навскидку переулок казался чуть уже Суконной улицы в её прежней ширине. И сносить здесь нечего – по обеим сторонам тянулись глухие массивные стены соляных погребов. Старые стены, что характерно.

– Занятно, – буркнула она, меряя тем же способом ширину переулка.

По свидетельствам очевидцев сражение прокатилось именно здесь, да и стены до сих пор сохранили местами подпалины от ударов магического огня. А если обходить переулок через площадь то получался слишком большой крюк. Но факт есть факт – тот ящик, что тащили по Суконной улице, здесь не прошёл бы. Никак.

– Занятно, – повторила Ильметра и отправилась назад.

Вышла на улицу Грешников, откуда поднимались лестницы к рыночной площади. Тащить громоздкий ящик по ним? Ширина вполне позволяла, не позволял уклон. Здесь потребуется вдвое больше людей, а места для них не оставалось. Правда можно поступить иначе – положить на ступени слеги и втянуть ящик воротом, как поступают местные грузчики, когда сталкиваются с подобной проблемой. Что ж, вариант. Но всё равно не сходится. Там наверху огромный рынок с узкими рядами. Там легко затеряться, конечно, но ещё проще застрять. А ведь во время той стычки на рынке не пострадала ни одна лавочка. Об этом многие говорили, потому что сами на рынке были и оттуда со страхом наблюдали за приближающимися сполохами. Но пронесло. За что молитвы и жертвы потом еще долго воздавались всевозможным богам.

Ильметра вернулась обратно, к небольшой площади, на подходах к которой, судя по разговорам, шли самые упорные стычки. Здесь она осмотрелась. Кроме той улицы, по какой отступали с боем похитители и улицы Грешников, площадь пересекала Реечная улица, достаточно широкая, чтобы протащить ящик, вот только один её конец упирался в ворота таможенных складов, а второй загибался назад к Коммерческой гавани. На мостовой были проложены чугунные рельсы, по каким с помощью лошадей перевозили грузы с картельных пирсов.

– Занятно, – произнесла Ильметра в третий раз.

Другим концом злополучный переулок выходил на Красную улицу. Здесь располагались ремесленные лавки и мастерские. Шорники, оружейники, галантерейщики и даже один мебельщик.

Если бы она знала заклинание поиска и зарядила бы его на абстрактный ящик, то куда бы оно привело? На склад где хранятся ящики или в мастерскую, где их делают? Ну, так в этом она могла обойтись и без заклинаний.

В первую очередь она зашла в лавку мебельщика. На удачу. Но чутьё уже заставляло подрагивать кончик носа.

– Семь лет назад вам заказывали ящик, – Ильметра начала с блефа.

– Не понимаю о чём вы, сударыня, – человек лет пятидесяти заметно побледнел.

Ага, сработало!

– Не понимаете? – уперлась она взглядом в мебельщика, стараясь придать лицу строгий и чуть раздраженный вид. – Не помните, что случилось семь лет назад?

– Нет, сударыня.

– Так я напомню, – улыбнулась Ильметра и подняла руку.

Маленькая искорка соскочила с пальца и, пролетев перед глазами хозяина, вонзилась в стену. В том месте, куда попал огонь зашипело, точно масло на сковороде, а к потолку поднялась струйка дыма.

– Желаете, чтобы я спалила лавку или достаточно маленькой демонстрации?

Мебельщик молчал.

– Дело-то простое, – с циничной усмешкой сказала Ильметра. – Я бы даже сказала классическое. Тот, кто вам угрожал карами за длинный язык далеко, а я близко. О нашем разговоре он может узнать только от меня или от вас. Мне распространяться незачем, так что ваша безопасность находится исключительно в ваших руках.

Она выложила на прилавок три массивных золотых империала.

– С другой стороны есть весомый аргумент в пользу сотрудничества.

Приятно, чёрт возьми, иметь неограниченный кредит.

– Два ящика, – сказал мебельщик. – Та дама заказала мне два одинаковых по размеру ящика.

– Какая она из себя?

– Чем-то похожа на вас, – голос мебельщика дрожал. – Молодая чужеземка. Хотя вы будете чуть смуглее, пожалуй.

– Между ящиками имелось различие, не так ли? – спросила Ильметра. – Да не тряситесь вы, поздно уже трястись.

– Они различались, – кивнул мебельщик. – Один из них следовало оплести изнутри сеткой из серебряной проволоки. Причём так, чтобы крышка в торце разъединяла сетку в определённых местах, какие можно быстро соединить через особые отверстия.

– Недёшево обошлось?

– Материал предоставлял заказчик, – хозяин пожал плечами. – И проволоку, и доски, и даже гвозди.

– И ящик с серебром у вас забрали загодя, – предположила Ильметра.

– Да. Именно так.

– А той ночью в мастерской оставался второй ящик?

– Да. Но меня здесь уже не было. Я, согласно договорённости, передал ключи от мастерской, а сам уехал в предместье к брату.

– Хотите добрый совет? – Ильметра прищурилась. – Сваливайте из города.

– Та дама дала мне точно такой же совет, – буркнул мебельщик. – И я честно последовал ему. И вернулся сюда только через год. Но, как видите, это не помогло.

– Я очень рада, что вы вернулись. Но на вашем месте не искушала бы судьбу ещё раз.

Ильметра покинула мебельную мастерскую в хорошем расположении духа. Даже грязные пятна от убиенных бандитов не так тревожили душу. Ну что ж. Вот теперь можно отправиться и к почтенному Льецу.

***

– Милая девушка, – проскрипел Льец точь-в-точь как скрипел Шохальц, читая бесконечные нотации молодым компаньонам. Хотя внешне два старика разнились как небеса и пекло. Льец оказался невысок ростом и худ. Его кожа напоминала цветом старый пергамент, а фактурой засохшую грушу. Но зато в торговце секретами чувствовалась воля, которой их боссу явно недоставало. – Я занимаюсь чужими тайнами, это чистая правда. Но кто вам сказал, будто я знаю обо всём на свете? Допустим, ко мне приходят обиженные слуги, брошенные девушки, обманутые компаньоны и продают за пару стотинок собственных господ, товарищей, неверных любовников. Это интрижки, милая барышня, не более того. Правда, они позволяют продержаться на плаву моей скромной конторе. Но кровавая резня? Боевая магия? Боги меня упаси совать нос в такие дела.

– Господин Шо… то есть, простите, Льец. Человек, что порекомендовал обратиться к вам, предупредил меня о вашей подозрительности. Но ваше имя он назвал первым, как только узнал предмет моих интересов.

– И вы, конечно, имеете рекомендательное письмо от этого человека?

– Конечно, нет. Зато мне есть чем заплатить за сведения.

– Очень хорошо, что вы затронули этот щекотливый вопрос, милая леди. Некоторые невежды и наивные люди полагают, будто тайны сами плывут ко мне в руки, и склонны платить лишь за бумагу и чернила, на которых они записаны, а такая коммерция не приносит дохода.

– За настоящие секреты я даю настоящую цену, – заверила Ильметра.

– Это внушает некоторую надежду.

– Кстати о надежде, – Ильметра улыбнулась. – Некоторые невежды и наивные люди полагают, будто могут легко обвести вокруг пальца доверчивую девушку, тем более чужеземку. Или того хуже подослать к ней пару громил и получить деньги безо всякой работы.

– Подумать только! – нарочито возмутился Льец.

– Представьте себе, – кивнула Ильметра. – Они потом удивляются, обнаружив в штанах гадюку. Но я предупреждаю только однажды.

– Гадюку?

– Это всего лишь образ. Метафора. Действительность выглядит несколько проще и непригляднее. Помните два свеженьких трупа в переулке возле Рыночной площади?

Строго говоря, никаких дел с ублюдками или их хозяином она не вела. И предупреждать о чём-то не имела возможности. Но пусть Льец задумается. Хоть какая-то польза от гадости, которую пришлось на себя взять. Табачная жижа пойманных отражений всё ещё отравляла душу.

– Редкие мерзавцы, – кивнул Льец так, словно прочитал её ощущения. – Должен заметить, никто не пролил по ним и слезинки.

Он стал серьёзен и спросил:

– А вы не боитесь связываться с Малышом Проджем?

– Зачем же я буду болтать и тем более признавать что-либо, – Ильметра пожала плечами. – Ведь след убийцы, кажется, так и не взяли?

– Не особенно и искали. Но, видите ли, сударыня, некоторым людям вовсе не нужны исчерпывающие доказательства. Они ведь не в суде собираются выступать. А для возмездия достаточно будет намёка.

– О! Это не ваша забота, господин Льец.

– Хорошо. Давайте вернёмся к нашему делу, – согласился торговец секретами. – Какую сумму вы намерены потратить на получение интересующих вас сведений?

– Цену называет продавец, – равнодушно сказала Ильметра. – Покупатель либо соглашается, либо уходит.

– Только в том случае если продавцов несколько, – возразил старик. – Но мой товар уникален и прежде чем его предложить, я вынужден справиться о платёжеспособности клиента.

– Законное желание, – она вытащила из потайного кармашка, устроенного возле манжеты, камушек и положила перед торговцем.

– Я не ювелир, – произнёс он равнодушно.

Но глаза выдали старика. Они блеснули точь-в-точь как у Шохальца, когда тот увидел бриллианты впервые. В этом смысле два паука мало чем отличались.

Ильметра усмехнулась.

– А я не ломовая лошадь, чтобы тащить монетой сумму, в какую оценивают этот бриллиант. Впрочем, это ведь не проблема, верно? Позовём оценщика, он освидетельствует камушек. Вот только какой оценщик подтвердит качество информации? Я, знаете ли, мулов на развод не покупаю.

– Я работаю честно, сударыня.

– Надеюсь.

– Итак? – он достал бумагу, открыл чернильницу и обмакнул перо, но перехватив её взгляд успокоил. – Я делаю заметки тайнописью, понятной только мне. Они помогают привести мысли в порядок. Вам не стоит беспокоиться о возможной утечке.

– Хорошо. Прежде всего, меня интересуют оба судна, – сказала она. – Откуда они пришли на самом деле? Быть может, привезли какой-нибудь необычный груз? Какой? Матросы с "Ящера" целый месяц ошивались на берегу. Должны же они были о чём-то рассказывать в кабаках и борделях? О чём говорили, какие страны упоминали, каких людей?

Она прислушалась к скрипу хозяйского пера и в задумчивости почесала кончик носа.

– Второе. Мне нужны данные с таможенных складов. Как я понимаю, там хранится конфискат или товары, предназначенные для транзита. Но почему бы мытарям не подработать на стороне? Не принимали ли они накануне стычки или после неё на хранение некоего крупногабаритного груза? И если да, то от кого принимали, кому отдавали? Всё, что можно узнать об этом грузе.

Но если, уважаемый господин Льец, по ходу дела вы наткнётесь на что-то ещё, на любую информацию по этому делу, от сомнительных слухов, до серьёзных улик, я буду признательна. И вообще любая информация тех дней мне интересна. Даже если она не связана напрямую с кровопролитием. Любые необычные вещи.

И даже если вы, господин Льец, напишите целую книгу о тех событиях, я с удовольствием куплю рукопись. А возможно даже издам. Есть у меня друзья, любители всяческих мемуаров и трактатов на историческую тематику.

Глава 26. След на ту сторону

Больше на Ильметру не нападали, хотя она кожей чувствовала постоянное чужое внимание. Кто это, всё тот же Малыш Продж или в ходе расследования Ильметра задела ещё чьи-то интересы? Холодок на спине не давал ответов, лишь предупреждал. Как ни пыталась она провериться, используя трюки, которым её научил Оборн, заметить топтунов не удалось. Да и ладно, ей своё нужно делать.

Оборн утверждал, что в великом деле добычи информации главное условие успеха вовсе не способности или интуиция отдельного сыщика, а тотальный охват. Хотя бывают и исключения, но в общем случае десяток простых парней способен раскопать больше, чем один смышлёный. Если конечно информация будет стекаться в нужные руки, вернее в голову (совсем-то без мозгов обойтись невозможно).

Десятка парней в распоряжении Ильметры не имелось. Она крутилась одна, если не считать юнги, который по сути сидел на хозяйстве. Присматривал за головой Лейсона и лошадками, заботился о хлебе насущном и смотрел, чтобы служанки во время уборки не стянули господские вещи.

Так что одна, всё одна. До сих пор она ещё не осмотрела пригороды, не потолкалась на рынке, не побывала у рыбаков, что поселились по берегу Коммерческой гавани. Скалы не позволяли там устроиться многим, как в Большой гавани, но пара-другая деревенек худо-бедно среди камней приткнулась. А рыбачьи семьи по убогости своих жилищ и необходимости работать на воздухе – сети чинить, лодки смолить, рыбу разделывать, – почти всегда на виду и сами видят всё, что происходит вокруг.

С них она и начала, пока Льец исполнял заказ.

О Продже, впрочем, ни в одной из деревень не слыхали, зато про события семилетней давности кое-что в копилку историй добавили.

– Человек какой-то среди ночи переплыл гавань, – рассказал один из рыбаков. – Может с корабля, может из города, не знаю. Выбрался из воды возле деревеньки Рупти. Ну, как деревенька, одна семья там жила тогда. Эти самые Рупти. Три брата, их жёны да старик отец. В артель ещё двух парней взяли. Вот и всё.

– А как он выглядел, кто такой, откуда? – попыталась уточнить Ильметра.

– Кто ж знает? Я сам его не видел. Рано утром ушёл он вместе с братьями на шхуне. Они-то, братья, как раз на промыслы собирались. Вот и прихватили его с собой. Но с промысла шхуна не вернулась. Мы думали что потонула. Зимой помянули даже братьев, как положено. Мы, обычно, по зиме потери считаем. А через год вернулись вдруг братья и шхуна цела-целёхонька. Долго, стало быть, жить будут. Примета такая. Верная. Тем более, что больше они на промысел не ходят.

– Почему же?

– Кто ж знает? Разбогатели сильно в тех краях, куда их буря занесла. Так что бросили ловлю. Кто в город подался, лавку завёл, кто здесь среди селёдочных баронов пристроился.

– Можно переговорить с ними?

– А чего ж нельзя? Все пятеро живы-здоровы. Вот как к Южному маяку по дальнему берегу Большой гавани дорога идет, сразу за городом по правую руку дом будет из красного кирпича. Там складские приказчики обитают. Спросите Рупти Мазилу, вам покажут.

***

– Вы будете Рупти Мазила?

– Я, сударыня, он самый, – подтвердил упитанный краснощёкий крепыш в фартуке и крагах до локтя. – Сельди заказать хотите? Если много, то только на следующий сезон. Нынешний почти весь расписан.

– Я похожа на торговку селёдкой?

– Всякое бывает, – оглядев еще раз девушку сказал бывший рыбак.

– Расскажите мне о человеке, которого вы семь лет назад увезли из Такримура.

– Э нет, сударыня, – засмеялся Мазила. – На память я жалуюсь. Отшибло как раз лет шесть назад. После бури той ничегошеньки не помню.

– У меня есть хорошее средство, – Ильметра выложила пять империалов один за другим. – Но если вам оно не подходит, я поищу ваших братьев.

Взгляд помощника селёдочного барона сосредоточился на стопке монет.

– Кстати, – заметила Ильметра. – Ваших братьев я всё равно навещу и двух старых приятелей тоже. Так что советую обойтись правдой.

Мазила посмотрел по сторонам и кивнул ей на подсобку за конторкой. Там оказалась вполне уютна комната с маленьким оконцем под потолком. Половину комнатки занимали стеллажи с бумагами, коробками, корзинами и бутылками, а посредине стоял стол и несколько плетеных стульев.

Ильметра села на тот что стоял под оконцем. Мазила, сняв фартук и перчатки, спросил хочет ли она пива или вина, получив ответ, достал бутылку с вином. Присел напротив, разлил вино по бокалам. Пододвинув один ей, из другого отпил.

– А что работать пошли? – поинтересовалась Ильметра, сделав глоток. – Денег-то вам изрядно отвалили.

– Верите ли, не могу без дела сидеть, – усмехнулся Мазила. – Свой бизнес завести умишком не вышел. А вот приказчиком – самое то. Про засол сельди мало кто больше меня знает.

– Хорошо. Расскажите как дело было.

– Зашли мы на Пенную банку для отвода глаз, – приказчик начал сразу с главного. – Там шхун много промышляет, легко затеряться. Потолкались среди них, перекликнулись парой слов со старыми друганами, чтобы, значит, отметиться, да в темноте и рванули через океан на запад. Месяц шли, даже больше. На остров Привальный не заходили. Таков уговор был. В Сет тоже не пошли, хотя и ближе было. А пришли прямиком в колонию Радуга. Там и распрощались с благодетелем. Он условие поставил – раньше чем через год, чтобы не появлялись мы дома. Но золота отвалил много.

– У вашего пассажира имелось золото? – уточнила Ильметра. – Но он решил простых рыбаков нанять?

– С собой-то у него золота не было, это точно. Он почти голый на нашу сторону гавани приплыл. А в Радуге раздобыл где-то. Может знакомых встретил, а может продал книжечку свою. Больше вроде бы нечего ему продавать было.

– Какую книжечку?

– Он когда к нам пришёл, у него книжечка была с ладонь или чуть больше, в таком мешочке кожаном, непромокаемом. Кроме неё может быть пара монет только. Он их как аванс нам отдал. Да ещё перстень! Поначалу-то обещал им расплатиться, если денег не добудет, говорил, что вещица цены немалой. Но потерял в дороге.

– Потерял?

– Обронил в воду. Мы с ним на Пенной банке как раз акул высматривали. Он и обронил перстень с куском рыбины. Говорил, подманить акулу хотел… странный человек был, но честный. Успокоил нас, сказал, что всяко добудет денег. Так и вышло.

***

– Докладываю. – Льец лучился самодовольством. – Откуда точно пришёл "Ящер" мне узнать не удалось. Матросы оказались не из болтливых, да и времени много прошло, но по документам корабль привёз генеральный груз для Первого Картеля с островов Радости. Сахар, патоку, ром, табак. Всё законно. За давностью лет могли что-то забыть, но факт остаётся фактом – обычный груз. Разве что корабль слишком долго торчал у пирса, хотя ремонта не требовал.

Ильметра молча кивнула. Многого она и не ждала.

– Теперь "Молния". Опять же по документам она пришла из Сета, без груза, однако среди матросов заметили много южан, каковые в Сете большая редкость. С кораблями, пожалуй, всё. Не густо, но уж что есть, то есть.

– Южан вроде меня? – уточнила Ильметра.

– Никак нет, сударыня, смуглых вроде вас много встречается, а эти гораздо темнее были. Чернее, я бы сказал. Эбены, у нас их зовут.

– Таможня, – напомнила Ильметра.

– Да, милая девушка, таможня. Никаких сведений о крупном грузе на таможенных складах мы не нашли. Но вот что любопытно. Как раз после тех событий, буквально через пару дней, пропали трое работников таможни. Совпадение?

– Их имена известны?

– Да. Двое охранников склада Вирж Булыжник и Кеелоп, а также старший инспектор Продж.

– Продж? – удивилась Ильметра. – Все трое пропали, вы говорите?

Вот оно в чём дело! Этого парня она упустила из вида по весьма прозаической причине. Список департамента содержал налогоплательщиков. А тот, кто умер или пропал, налогов уже не платил и в списке соответственно не состоял. Ей стоило поинтересоваться старыми ведомостями. Но вряд ли она догадалась бы поднять списки семилетней давности, ведь искомый Продж встречался с её отцом всего год с небольшим назад. Так что случай помог.

– Так вы его искали, когда напоролись на Малыша? – догадался Льец.

– Возможно.

– Не возможно, а наверняка, юная леди, – заявил Льец. – Поверьте опыту, совпадений в таких делах не бывает.

Она не стала объяснять старику, что дела-то разные. Как могли быть связаны между собой заварушка в Такримуре семилетней давности и предполагаемая трагическая гибель отца недалеко от Альпорта меньше года назад? Или как-то могли? Допустим, Продж, который таможенник, пропал семь лет назад, а искомый ею Продж появился чуть больше года назад на Четырёхгорном острове. Разница в шесть лет. Снимает ли это вопрос? Возможно, если бы не одно обстоятельство – и там и здесь фигурировал массивный груз, ящик. Два совпадения? А вот это уже чересчур. Льец прав, так не бывает.

Значит история отца связана со знаменитой резнёй. Надо же, как оно повернулось!

Открытие резко изменило направление усилий. Раньше она воспринимала стычку как прикрытие основной миссии. Но теперь оказалось, что тут-то и следует искать причину всего.

– Есть и другие любопытные совпадения, – продолжал между тем Льец. – За неделю до резни таможня продала с аукциона конфискованную у контрабандистов шхуну. Ничего особенного, но обычно такие аукционы проводятся в последний день месяца. И догадайтесь, кто хлопотал о внеочередных торгах?

– Продж?

– Ну вот. Сами понимаете, что с вашим Проджем дело нечисто.

– А когда эта шхуна ушла? И кто стал владельцем?

– В том-то и фокус, что покупку оформили на подставное лицо, причём не особенно старались придать ему правдоподобность. А ушла шхуна через два дня после кровавой бойни. И с тех пор о ней ничего не известно.

Очень интересно. Это уже четвертый корабль, связанный с заварушкой, если считать рыбацкую шхуну. Дела…

– Но самое интересное я приберёг напоследок, – не унимался торговец секретами. – Не знаю уж, что вы конкретно ищите, милая леди, в чистое любопытство при таких расходах, я, уж извините, не верю, но чувствую, эти сведения стоят затраченных средств.