Текст книги "Памела или награжденная добродетель"
Автор книги: Сэмюэл Ричардсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 39 страниц)
ПИСЬМО XXVI.
Мои любезныя Родители.
На другой день въ десять часовъ я проснулась, всѣ люди въ домѣ обо мнѣ сожалѣли, и желали что бы я выздоровѣла скорѣе, всякой приходя спрашивалъ естли мнѣ легче? Вредный господинъ нашъ очень рано уѣхалъ на охоту сказавъ, что завтракать домой будетъ, такъ и пріѣхалъ.
Въ одиннатцать часовъ пришолъ въ нашу спальню, имѣя грозной видъ, котораго я очень испугалась, закрывъ лице свое передникомъ, заплакала горько. Госпожа Жервисъ говорилъ онъ, я не знаю какъ мы теперь узная другъ друга вмѣстѣ жить будемъ? Я знаю она отвѣчала, что обѣимъ намъ пристойно, и беру смѣлость сказать вамъ. Много сожалѣю что вы безчеловѣчно обидѣли сію бѣдную дѣвку въ моей спальнѣ, а какъ болѣе не желаю жить въ вашемъ домъ, хотя со всемъ потеряю свое счастіе, для того и прошу позвольте намъ обѣимъ оставить домъ вашъ? Я пойду вмѣстѣ жить съ Памелою. Съ радостію онъ отвѣчалъ ей, что скорѣе тѣмъ лутче; она между темъ стала плакать, а онъ сказалъ, вижу, что всѣ въ домъ любятъ сію дѣвку противъ моей воли. Простота ее причиной, госпожа Жервисъ на то отвѣчала она всево тово достойна, и я никогда не думала чтобъ покойной госпожи моей приказаніе нарушитъ, и злобно губить того человѣка, которова защищать должно. Не говори о томъ госпожа Жервисъ онъ сказалъ ей, я не хочу слушать; Памела умѣетъ притворятся и обмирать тогда, когда за хочетъ, вашъ проклятой шумъ причиною, отъ котораго я не зналъ что дѣлать, я отнюдь не намѣренъ былъ вамъ досаждать а только себѣ тѣмъ здѣлалъ больше худова, моя слава уже и такъ отъ вашего крику страждетъ. Я васъ Государь мой говорила госпожа Жервисъ ни о чемъ не прошу кромѣ, что бы приказать господину Лонгману поскорѣе считать меня и отпустить изъ вашего дому, а Памела надѣюсь получитъ позволеніе въ будущей четверкъ ѣхать такъ какъ она намѣрена.
Я во все то время не могла ни говорить ни на ково взглянуть, такъ меня присутствіе его устрашило; очень сожалѣла что госпожа Жервисъ ради меня теряетъ хорошее свое мѣсто, но надѣюсь что они помирятся.
Очень изрядно, онъ отвѣчалъ ей, велите Лонгману щотъ дѣлать, такъ скоро какъ вамъ надобно, я велю сюда быть госпожъ Жевкесъ, (домостроительница ево въ графствѣ Ленкольнъ) на дѣюсь она все то исполнитъ что вы дѣлали. Я всегда Государь мой дѣлала то что должно, и даже до сего времени не видали вы моего не послушанія, и ежели бы вы соотвѣтствовали своей природѣ и чести… Пожалуй онъ перервавъ рѣчь ее сказалъ, не тверди мнѣ о томъ, что я самъ знаю лутче, я думаю никогда вамъ не подалъ причины быть мною не довольнымъ, и всегда объ васъ буду старатся, хотя вы тайну мою и не такъ сохранили какъ мнѣ было надобно; и ей разтвердили такъ что она меня боятся стала больше, нежели ей есть причина. Государь мой она ему сказала, вчерашніе ваши поступки довели меня до того, въ чемъ я и не имѣю раскаянія, да и подлинно я бы была не достойна видѣть Солнце, ежели бы захотѣла помогать въ вашихъ не справедливыхъ предпріятіяхъ противъ сей бѣдной дѣвки. Еще таки госпожа Жервисъ онъ говорилъ напрасно вы меня ругаете, я ей никакова зла не здѣлалъ, и довольно что нынѣ мнѣ она на мои глаза не надобна, я по воле покойной матери моей и для ее памяти хочу съ вами дружески растатся, но прежде обѣ подумайте съ какою смѣлостію вы со мной говорили, я бы отмстить вамъ потщился, естли бы не зналъ, что мнѣ подлинно не прилично было прятатся въ кабинетъ вашъ, можно мнѣ было знать за ранѣя слышавъ ваши разговоры, что я поруганъ буду. Я надѣюсь Государь мой она ему на то отвѣчала, что вы не возбраните въ четвергъ ѣхать Памелѣ. Вы всегда стараетесь о Памелѣ; когда хочетъ пусть ѣдетъ, что мнѣ нужды! Эта злая дѣвка приключила мнѣ много безпокойства, но я нынѣ все то преодолѣю и болѣе помнить объ ней не буду. Нынѣ за меня сватаютъ невѣсту, и севоднишное утро съ тѣмъ присылали да и я готовъ на то склонится, и для того особливо хочу чтобъ ни кто не вѣдалъ о всемъ томъ, что здѣсь произходило, я васъ теперь увѣряю, что о Памелѣ думать больше не буду.
Я всплеснувъ руками взглянула на Небо обрадуясь слыша слова ево, хотя знаю ево къ себѣ вредна, но за милость покойной матери ево, желаю ему всякихъ благополучій.
Теперь Памела, онъ говорилъ, меня тебѣ нечево боятся. Скажи мнѣ для чево такъ подняла руки къ Небу? Видно тебѣ то пріятно, что я говорилъ? Дай мнѣ руку? Я ему подала руку сквозь передникъ, онъ взявъ подавилъ ее тихонько и не такъ какъ прежде. Для чево такъ дурачишся? Открой лицо твое покажи мнѣ какова ты послѣ вчерашнихъ твоихъ разговоровъ? Нѣчему дивится, что ты меня стыдишся, такъ много помрача мою славу,
Сіи слова пронзили мое сердце въ разсужденіи не праведныхъ упрековъ, но слыша что онъ намѣренъ меня оставить въ покоѣ, не вытерпя вскричала, Боже мой какая перемѣна! для чево бываютъ смягченны и покорны тѣ въ своей невинности, когда другіе себя пороками вѣнчаютъ.
Послѣ тово я пошла въ свою спальню и стала писать письмо къ вамъ, хотя и печалилась о ево нареканіи, но радуюсь очень, что онъ женится скоро, и во все оставляетъ свои намѣреніи худыя. Нынѣ начинаю льстится, что всѣ на меня гоненіи скончались, ежели не такъ то надобно чтобъ моя доля во вѣки была весьма не счастлива! но чтобъ со всемъ всѣхъ искушеній убѣжала, тово подумать не смѣю пока къ вамъ не пріѣду, мнѣ кажется что въ такой великой страсти разкаяніе и исправленіе такъ скоро быть не можетъ. Но Богъ можетъ вдругъ обратить ево къ познанію и вложить въ сердце добродѣтель и жалость, однако еще не со всѣмъ буду вѣрить, и хотя знаю что вамъ печально, но имѣя окказію послала все что написала и осталась
Ваша покорнѣйшая Дочь.
ПИСЬМО XXVII.
Мой любезныя Родители!
Я рада что въ послѣднемъ письмѣ не звала васъ къ себѣ на встрѣчу, и Иванъ мнѣ сказалъ что вы не будете, обнадежа, что я найду способъ быть у васъ. У прикащика нашего бради есть одноколка, надѣюсь онъ мнѣ ее дастъ, а кареты получить не можно, да къ томужъ оное и не прилично по моему состоянію, я лутче найму, даромъ что у меня не много денегъ отъ покупокъ осталось, но надѣюсь госпожа Жервисъ меня оными ссудитъ, или господинъ Лонгманъ. Но вы конечно будете думать какъ заплатить оныя, да я и сама не люблю должна быть ни кому, всевожъ болѣе я рада тому, что вы встрѣчать меня не будите: ибо я точно день отъѣзду моево же знаю, а по видимому чуть не пробудуль еще здѣсь дней восемь. Бѣдная Жервисъ къ четверьгу изготовится не можетъ, а хочетъ безмѣрно со мною ѣхать вмѣстѣ.
Куда я буду счастлива когда при ѣду къ вамъ любезныя родители, и укроюсь отъ всѣхъ нападковъ, хотя онъ нынѣ ласковъ и смиренъ предо мною, и кажется не таковъ сердитъ какъ прежде. Вчерась принесли къ нему богатое платье: ибо онъ намѣренъ ѣхать въ Лондонъ къ торжеству, наступающему въ день рожденія Королевскаго, всѣ говорятъ, что ево хотятъ здѣлать Перомъ. А я больше желаю, чтобъ ево здѣлали честнымъ человѣкомъ, хотя и всѣ ево такъ признаваютъ, только ко мнѣ, по моему нещастію, не таковъ кажется. Какъ скоро платье надѣлъ, то прислалъ за мною. Памела, когда я пришла къ нему сказалъ мнѣ, ты очень хорошо дѣлаешь себѣ платье и наряжаешся изрядно, но скажи мнѣ каково и мое и ко мнѣ присталоли? Я очень мало отвѣчала ему, или со всѣмъ не знаю ни чево въ нарядахъ, однакожъ какъ мнѣ кажется платье ваше хорошо очень!
Камзолъ ево весь выкладенъ былъ кружевомъ золотымъ, и все къ нему очень пристало. Но что онъ по томъ здѣлалъ, то уже я немогла болѣе хвалить ево плаятіе. Для чево ты не носишь говорилъ онъ мнѣ старова твоево платья? (Ибо я отъ тово время какъ надѣла все ходила въ моемъ новомъ нарядѣ) хотя къ тебѣ и сіе пристало! вотъ мое платье, государь мой, я ему отвѣчала, и то только одно своимъ могу назвать, что нужды въ какое бы платье такая дѣвка какъ я ни одѣлась. Ты очень чиновна Памела, говорилъ мнѣ и злопамятна, полно дурачится и сердится за малую бездѣлку, повѣрь мнѣ, что вы съ дурай Жервисъ своимъ крикомъ меня болѣе на пужали нежели я васъ. Ежели вы боялись отвѣчала я, чтобъ служители ваши не видали не милосердія вашева къ бѣдной дѣвкѣ, которая подъ вашимъ покровомъ, и по волѣ матери вашей, мучительную жизнь терпитъ, то для чево не боялись Бога всемогущаго, которой всевидецъ, и предъ нимъ мы всѣ равной отвѣтъ въ дѣлахъ своихъ дать должны, и всѣ будемъ въ равномъ достоинствѣ.
Онъ взявъ меня за руки съ видомъ нисколько сердитымъ говорилъ, вотъ разумно разсудила, мнѣ кажется годишся по нужде въ проповѣдницы, какъ мой священникъ умретъ въ Линкольнѣ, я тогда на тебя надѣну рясу, и ты въ ево мѣстѣ будучи больше заставишь себя слушать. Я бы желала отвѣчала я ему, что бы ваша собственная совѣсть, проповѣдывала вамъ справедливость, тогда не надобенъ бы былъ вамъ проповѣдникъ. Полно Памела, оставимъ наши разговоры, которые болѣе не въ модѣ, я только за тѣмъ звалъ, чтобъ показать тебѣ мое платье, и сказать, что бы по желанію госпожи Жервисъ была здѣсь пока она пробудетъ. Ахъ, нѣтъ, Государь мой, я ему вскричала! я бы давно рада уѣхать изъ вашева дому.
Какъ ты неблагодарна говорилъ онъ! я думаю, что очень будетъ жаль каждому, видѣть тебя съ твоимъ прекраснымъ лицемъ и нѣжными руками въ работѣ тяжкой и грубой когда возвратишся къ отцу своему въ деревню. Я по совѣтую госпожъ Жервисъ въ Лондонѣ нанять для себя домъ, гдѣ и тебябъ содержала какъ дочь свою, ты очень хороша, то какъ скоро провѣдаютъ, всегда будетъ людей толпа въ вашемъ домѣ, и ты скоро разбогатѣть можешь. Сія ругательная издѣвка пронзила мое сердце, глаза мои залились слезами, и я вырвавъ у нево руку, говорила плача и воздыхая; государь мой, я никогда такой издѣвки отъ васъ не ожидала, сіи слова весьма сходны съ прежними вашими поступками, которые я забывать начинала. Воля твоя, хоть сто разъ сердися, я не могу молчать, отвѣчалъ онъ, я уже преодолѣлъ свою слабость, и когда вы отъ меня изъ дому съ госпожею Жервисъ итти собрались, то я до тѣхъ поръ пока пробудете, не такъ какъ моихъ служанокъ, но какъ гостей у себя держать буду. Вы говорите и думайте, что хотите; а мнѣ кажется Памела, презирать тебѣ всево тово, что я сказалъ, такъ много нѣзачто. Вижу, что ты понятіе о добродѣтели имѣешь весьма баснословно, и не сумнѣваюсь, что ты въ томъ не побѣдимою Героинею будешь: но моя дарагая Памела, говорилъ съ видомъ ласковымъ и лукавымъ! подумай о изрядномъ случаѣ себя прославить, расказывая всякой день госпожѣ Жервисъ, о клятвахъ и объ обѣщаніяхъ, какіе тебѣ молодцы молодые станутъ приносить, то по сему и довольную матерію будешь имѣть составить письмо къ отцу твоему и матери; и точно могу тебя увѣрить, что то лутчее средство будетъ вести жизнь свою, вышедъ изъ моево дому. Изрядно государь мой употребляйте умъ свой мнѣ въ совѣтъ, но повѣрте, ежелибъ мы оба были равны, вы бы не смѣли такъ меня ругать, а теперь пользуяся своею знатностію и богатствомъ, весьма не къ стате вооружаетесь противъ подлости и нищеты моей. Скажите по совѣсти мнѣ, пристойноль то не только состоянію вашему, но покрайней мѣрѣ богатому вашему платью.
Куды какъ Мать моя благоразсудна, онъ сказалъ, въ намѣреніи со мной поцѣловатся. Я въ смущеніи будучи вырвавшись у нево говорила, поди прочь хотябъ ты не вѣдомо кто былъ, я не хочу минуты жить въ твоемъ домъ и слышать такіе разговоры, пойду къ послѣднему мужику жить въ деревню и буду моими нѣжными, по твоимъ словамъ руками, носишь лутче землю, нежели живучи здѣсь слышать ваши разговоры.
Когда я послалъ за тобою, въ тотъ часъ былъ очень веселъ, говорилъ онъ мнѣ, но не возможно долго быть веселу съ такой грубіянкой какъ ты, но со всѣмъ тѣмъ прошу пока здѣсь будешь, не будь такъ сурова и печальна, всѣ люди думаютъ что тебѣ отъ сюда итти не хочется. Ежели такъ, я ему отвѣчала, то они всѣ да и вы увидите что я буду, сколько мнѣ возможно, веселой казатся.
Изрядно говорилъ онъ, я сіе примѣчать буду, радуюсь, что хотя въ маломъ ты послушаешь моево совѣту въ первой разъ. Въ первый разъ я отвѣчала, вы мнѣ и совѣтъ такой дали, которому послѣдовать можно. Я бы желалъ говорилъ онъ чтобъ ты на отвѣтъ такъ скора была какъ на отъѣздъ твой, и по томъ за смѣялся. Я вырвавъ у нево руку, вонъ вышла, а идучи думала, пора ему женится, безъ тово ни какой честной дѣвкѣ въ домъ у нево прожить не можно.
Ей, ей, любезные родители, онъ великой волокита, вы знаете какъ человѣку не трудно того достигнуть, естли только сперва не осторожно погрузился въ распутство. Куды какъ бы покойная госпожа моя о томъ не печалилась, естли бы она жива была и все то видѣла, но тогда онъ былъ воздержнѣе, хотя еще и при ней полюбилъ меня, какъ мнѣ сказывала госпожа Жервисъ, и намѣренъ былъ мнѣ то объявить. Подумайте о безпутствѣ молодыхъ людей! ей, ей, я думаю скоро будетъ конецъ свѣту, всѣ молодые дворяне въ сосѣдствѣ таковы и всѣ избаловались, но что же отъ того и происходитъ, господинъ Мартинъ, что живетъ за перелѣскомъ въ три мѣсяца трои крестины у себя имѣлъ а отъ всѣхъ трехъ дѣтей одному онъ отецъ, другому ево кучеръ, а третьему ловчей. Однако онъ ни чево имъ за то не здѣлалъ, да какъ и здѣлать, они послѣдовали поступкамъ своего господина: а и еще такихъ вокругъ насъ много, часто бываютъ у нашева господина и съ нимъ ѣздятъ на охоту, есть чему уже тутъ научится, я думаю они ево больше портятъ, о Боже мой! выведи меня скоряе изъ сего гибельнаго мѣста.
Однако и то надо молвить, какіе то непотребные и женщины, не ищутъ тово, чтобъ убѣгать а сами мущинамъ подаютъ поводъ съ ними поступать нахально, и заставляютъ думать, что мы всѣ равны во нравахъ. Увы! въ какомъ мы нынѣ живемъ слабомъ вѣкѣ! въ диковину ставятъ, коли которая противляется въ любви; думаю право для того мущины такъ к смѣлы, а я за то плутовка, грубіянка, и еще сама что не знаю, но какъ ни ругай, и быть такою не хочу. Я истинно не знаю, какіе происки и хитрости употребляютъ мущины, къ совершенію своихъ предпріятій, буду только разсуждать сколько можно въ защищеніе сихъ бѣдныхъ, которые подвергаются искушѣніямъ, и сожалѣть о ихъ участѣ, а объ моей чрезъ сію печальную исторію, какимъ опасностямъ я подвержена была, и съ какимъ оскорбленіемъ убѣгала уже. Извѣстны вы вотъ въ какую опасность въ вергаются бѣдные дѣвки, которые хотятъ жить чесно и любятъ добродѣтель, а особливо въ такомъ мѣстѣ, гдѣ люди Бога не боятся, вы видите, что я нынѣ въ разсужденіи въ мѣшиваюсь и правильное съ неправымъ разобрать стараюсь и надѣюсь,что то нужно
Вашей покорнѣйшей Дочерѣ.
ПИСЬМО XXVIII.
Мои любезные Родители!
Иванъ мнѣ сказалъ, что вы плакали послѣднее мое письмо читая. Я сожалѣю, что онъ сіе примѣтилъ для тово, что всѣ въ домѣ догадываются, что со мной происходитъ, а мнѣ и то прискорбно, что меня искушали хотя я и противлялась. Иванъ думаю будетъ имѣть худое мнѣніе о вашемъ господине или о комъ другомъ въ нашемъ въ домѣ.
Госпожа Жервисъ останется по прежнему въ своемъ мѣстѣ, я рада, что она имѣетъ добраго господина, а онъ вѣрную и прилѣжную смотрительницу въ домѣ. Господинъ Лонгманъ представилъ ему сколь она вѣрна и смотрительна была во все свое время, и какъ ее щеты сходны, а не такъ какъ щеты госпожи Жервисъ въ домѣ ево Линкольнскомъ, и такъ ее хвалилъ, что господинъ нашъ принемъ весело позвать госпожу Жервисъ, и мнѣ сказать что съ нею взойти можно. Я думала что новые вымыслы есть меня огорчить, и сказать мнѣ что госпожа Жервисъ со мной не ѣдетъ, однакожъ я о томъ не весьма печалилась, рада будучи и одна уѣхать, хотя знала, что мнѣ многобъ было чести имѣть сотаварищемъ такую честную госпожу. Какъ скоро госпожа Жервисъ со мною вошла, то онъ сказалъ ей: госпожа Жервисъ, господинъ Лонгманъ сказалъ мнѣ, что въ вашемъ щотѣ ни чево кромѣ доброй вѣрности не видно, то я и намѣренъ тебя у себя удержать ежели хотя мало раскаетесь въ своихъ досадныхъ мнѣ словахъ, въ которыхъ совершенно не было должнаго у васъ мнѣ почтенія. Она чрезъ то пришла въ смятеніе и не знала при господинѣ Лонгманѣ, что отвѣчать, зная, что тому всему я причина: надобно мнѣ признатся при васъ говорилъ господинъ Лонгманъ, что отъ того время какъ я знаю домъ нашего господина, никогда такова порядку, союзу и дружбы не бывало, какъ во время вашего смотренія, я бы желалъ, чтобъ домъ Линкольнской въ такомъ же былъ порядкѣ. Не говори о томъ болѣе сказалъ господинъ нашъ, госпожа Жервисъ можетъ остатся естли ей угодно, и обратясь къ ней подалъ пять Гиней, прими говорилъ сей подарокъ, я вамъ обѣщаю всякой годъ давать постольку же сверьхъ опредѣленнаго жалованья, только пожалуй содержи домъ мой такъ, какъ содержала.
Она ему благодарила, и оборотясь на меня посмотрѣла въ намѣреніи сказать нѣчто. Я думаю что онъ узналъ ее мысли и говорилъ, господинъ Лонгманъ я люблю за достоинство награждать, но не могу тѣхъ видѣть, которые не хотятъ себя здѣлать милости моей достойными, а при томъ смотрѣлъ на меня прилѣжно; Памела говорилъ можетъ также здѣсь остатся съ госпожей Жервисъ, зная, что они другъ друга любятъ. Госпожа Жервисъ такъ ее любитъ какъ дочь свою, отвѣчалъ Лонгманъ да и всѣ ее любятъ нелестно ибо она тово достойна: полна господинъ Лонгманъ, сказалъ ему господинъ нашъ, вижу, что и старики также красотой прельщаются какъ и молодыя, хорошее лице многіе недостатки покрываетъ, когда только ласково и учтиво льстить умѣетъ. Позвольте мнѣ государь мой сказалъ ему Лонгманъ, весь околотокъ я думаю тоже скажетъ въ похвалу Памелы… Господинъ нашъ, пресѣкши рѣчь ево сказалъ, не говори о Памелѣ, повѣрь мнѣ, что бы я не позволилъ ей жить здѣсь, не для тово одново, что она противъ меня не учтива и дерзновенна, но для тово, что она о всѣхъ дѣлахъ въ домѣ моемъ происходящихъ пишетъ. Сожалѣю, старикъ сказалъ ему… Однако не говори болѣе онъ твердилъ я знаю что честь и слава моя уже такъ основаны, что я не тужу о томъ что говорятъ и пишутъ, но сказать правду только чтобъ нешло сіе далѣе, я вздумалъ женится, вы знаете что молодые жены выбираютъ кого хотятъ въ служанки, и для тово Памелѣ здѣсь жить не къ статѣ, въ прочемъ она изрядная дѣвка только по смерти матери моей нѣсколько грубіяновата стала, да и тако вздорна, что на одно мое слово по десяти отвѣчаетъ, чево и терпѣть не могу, а къ томужъ и не долженъ, самъ ты знаешь господинъ Лонгманъ!
Безъ сумнѣнія Государь мой онъ отвѣчалъ ему, во мнѣ кажется странно, что сіе дѣвушка будучи столь смирна и учтива противъ всякова, досаждать можетъ тому, кому она наиболѣе должна казать почтеніе. Мнѣ и самому говорилъ господинъ мой сіе удивительно, сказать правду, всѣ сіи грубости происходятъ по причинъ ссоры вашей съ госпожею Жервисъ.
Я очень говорить хотѣла, только не знала чемъ начать, видя господина Лонгмана, а госпожа Жервисъ взглянула на меня и пошла къ окошку, скрывая свое безпокойство которое она меня ради терпѣла. На конецъ я осмѣлилась и ему сказала, вамъ Государь мой есть воля говорить, что хотите, а я только на то отвѣчаю, что всегда за васъ буду молить Бога.
Господинъ Лонгманъ хотѣлъ говорить, но такъ много загрустился, что чють стоя не плакалъ. Господинъ нашъ съ видомъ ругательннымъ, говорилъ для чево Памела предъ нимъ не хочеть показать себя такою какова ты есть? Увѣрь ево и докажи что я сказывалъ правду, покажи хотя мало своей дерзости прежней. Не достоинъ ли онъ былъ любезные родители того, чтобъ я въ то время выговорила всю правду, но я удержалась, а, сказала только, вольно вамъ издѣватся надъ бѣдной дѣвкой, которая какъ вы сами знаете умѣлабъ вамъ отвѣчать только не смѣетъ. Для чево притворяешся сказалъ онъ говори какъ можешъ грубѣе въ присудствіи господина Лонгмана, я вѣрю, что ты со всею своею невѣжливостію не можешъ что нибудь вредное чести моей сказать: а только хочу оправдатся предъ всѣми служительми моими, которые тебя любятъ, въ томъ, что ты изъ дому идешь не имѣя ни какихъ напатковъ и озлобленія, кромѣ что я грубостію твоею бывалъ раздражаемъ, оставляя то, что ты меня въ письмахъ поносила совершенно. Государь мой, я тово не стою, что бы вы въ поступкахъ своихъ со мною, старались оправдатся предъ вашими служителями, а рада тому только, что госпожа Жервисъ осталась къ своемъ мѣстѣ, о себѣ же знаю, что я не достойна быть въ вашемъ домѣ, а при томъ осмѣлюсь сказать, что и не желаю.
Что ето, закричалъ господинъ Лонгманъ дарагая Памела? Не говори етова, мы всѣ тебя не лестно любимъ, стань на колѣни и проси прощенія у господина; госпожа Жервисъ и я именемъ всѣхъ служителей за тебя просить же будемъ прощенія, и чтобъ позволилъ тебѣ остатся здѣсь по крайней мѣрѣ до тѣхъ поръ калъ женится изволитъ.
Нѣтъ господинъ Лонгманъ, я не могу о томъ просить, и хотябъ позволили, остатся не желаю, единое мое желаніе чтобъ въ прежнюю нищету къ родителямъ своимъ возвратится, хотя всѣхъ васъ люблю, но жить здѣсь не хочу болѣе. Что ето, вскричалъ старикъ снова! я не думалъ чтобъ такъ было, стараясь ввести госпожу Жервисъ въ прежнюю милость къ нашему господину. Я льстилъ себя, что сей день обрадуетъ всѣхъ насъ въ двое купно исходатайствуя и тебѣ прощеніе.
Видитель господинъ Лонгманъ онъ сказалъ ему правду словъ моихъ, чаю никогда ты не думалъ столь много быть гордости и не покорства въ сей дѣвкѣ.
Госпожа Жервисъ мнѣ послѣ сказала, что она дале не могла терпѣть не справедливаго руганья мнѣ безъ винно, и боясь чтобъ не сказать тово, за чтобъ онъ на нее вѣчно осердился вонъ вышла. Я хотѣла слѣдовать за нею, но господинъ нашъ поймавъ меня, говорилъ, постой Памела, покажи грубость твою совершенно? Знаю, что умѣешь ее исполнить только что зачнешь говорить.
Государь мой я ему отвѣчала, когда то надобно, чтобъ ваша знать подлостью моей оправдалась, я не хочу чтобъ слава ваша во мнѣніи людскомъ по вредиласъ, а ябъ тому была причина, и для тово прошу васъ на колѣняхъ, (и въ тотъ часъ стала предъ нимъ на колѣни,) и признаюсь, что я виновата была, и еще благодарна противъ такова милостиваго господина. Я упряма, грубіянка, и болѣе не заслужила какъ выгнать меня изъ дому безъ милосердія, и ни чемъ не могу оправдатся, признавшись не достойной жить въ вашемъ домѣ, и для того не прошу и не хочу остатся. Богъ благослови васъ, и васъ господинъ Лонгманъ, и госпожу Жервисъ и всѣхъ служителей въ домѣ, я пока жива, буду объ васъ молится, и по томъ встала, во въ горести своей такъ ослабѣла, что принуждена была на ево креслы оперется.
Старикъ сердешной плакалъ еще моево пуще, и въ слезахъ говорилъ, кто видалъ на свѣтѣ сему подобное, я не могу терпѣть видя сіе. Пожалуй государь мой прости ее бѣдную? Она во всемъ признавалась виновной, но признавшись прощенія получить хочетъ, могу сказать по совѣсти, что я о томъ не знаю, что подумать.
Господинъ нашъ самъ помалу смягчился, и вынявъ платокъ свой обернувшись къ окошку и приложа его къ глазамъ своимъ сказалъ, долголь Этава будетъ, на томъ погода говорилъ поди вонъ, (удивительное совокупленіе противностей) и знай, что далѣе уреченного числа здѣсь не будешь.
А государь мой говорилъ ему доброй старикъ сей! сжальтесь! кой лядъ, вы всѣ молодые господа имѣете стальное серце, я вамъ кленусь что мое все таетъ въ сокрушеніи, я никогда такъ много жалости не чувствовалъ. Поди вонъ, господинъ мой сказалъ мнѣ, поди долой съ гласъ моихъ, не могу болѣе тѣбя видѣть, иду государь мой я отвѣчала такъ скоро, какъ мнѣ можно.
Истинно любезные родители такъ у меня голова, кружилась что я по стѣнкѣ насилу могла до дверей дойтить, какъ же скоро до оныхъ дошла то думала что уже то послѣднее мое видѣніе съ ужаснымъ моимъ господиномъ, обернясь къ нему поклонилась очень низко, и сказала, Богъ съ вами государь мой, прости господинъ Лонгманъ; и пришедъ чрезъ галлерею въ большую залу сѣла на стулѣ не было больше силы ити далѣ.
Я вамъ отдаю на волю, любезныя родители, разсуждать о всемъ томъ, по своей волѣ, не могу писать болѣе сердце мое стѣсненное въ печалѣхъ замираетъ. Когда меня отпустятъ, милосердый Боже! до веди меня въ простой шалашъ тотъ, гдѣ я родилась, тамъ главные пѣчали будутъ мнѣ въ радость, въ сравненіи всево тово что я терплю здѣсь, сжальтесь и молитесь
О вашей нещастливой Дочерѣ.
