Текст книги "Памела или награжденная добродетель"
Автор книги: Сэмюэл Ричардсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 39 страниц)
Когда уже пришло такъ, я отвѣчала, то скажу вамъ самую истинну, что я ихъ никогда въ одномъ мѣстѣ не прятала тѣ которые нынѣ у васъ, были въ саду зарыты… Нѣтъ лукавица перервавъ онъ рѣчь мою говорилъ точно скажи мнѣ гдѣ они теперь? Но я вижу, что они у тебя въ карманахъ, хотя я никогда не раздѣвалъ дѣвокъ но теперь поучусь надъ тобою, и думаю скоро найти ихъ. Я не хотя до тово допустить въ слезахъ вскричала, сотворите милость государь мой! что вы дѣлаете? А онъ въ то время уже началъ снимать платокъ у меня съ шеи. Сотвори милость Памела онъ то же мнѣ говорилъ подумай, что я хочу видѣть твои письма, но можетъ быть говорилъ нагибаясь они подвясками привязаны къ колѣнямъ? Какая дерзость и безчеловѣчіе! Что вы хотите дѣлать я вскричала бросясь на колѣни? Отпустите меня вверхъ я ихъ принесу къ вамъ, но принесите всѣ ни чево не убавя? говорилъ мнѣ. Принесу, принесу, ей! ей! по чести принесу, сама себя не помня говорила. Когда подлинно принесете говорилъ онъ, то поди и исполни оное конечно, и съ тѣмъ отпустилъ меня въ слезахъ горькихъ. Боже мой съ кѣмъ такъ не милосердо поступаютъ какъ онъ со мною! Пришедъ въ кабинетъ мой сѣла въ печальныхъ мысляхъ, а какъ не нашедъ средства спасти отъ рукъ ево мои письма, къ томужъ надобно было мнѣ и раздѣватся, то и принуждена была къ нему слѣдующее письмо написать.
"Государь мой.
"Знаю, что прошеніе мое ни какъ не поможетъ у такова упрямова человѣка какъ вы, причиняя неслыханное немилосердіе той которую вы насильственно похитили, кто вамъ сказалъ, что и не могу тово здѣлать, что каменное ваше сердце раскаяньемъ пронзить можетъ: ибо мнѣ приходитъ все сіе поруганіе съ носить не въ силу, а особливо помышляя, что впредь будетъ и того злѣе. Я вамъ докажу, что содержу мое слово, естли прочитая сіе письмо не оставите меня принуждать, но позвольте мнѣ по крайней мѣрѣ отложить хотя до утра, чтобъ я могла разсмотрѣть чемъ я васъ противъ меня вооружаю и тогда отдамъ вамъ мои письма, не прибавляя и не убавляя ни чево; но еще беру смѣлость государь мой просить васъ, во все любопытство сіе оставить, а ежели уже не можно то покрайней мѣрѣ до завтрева дать сроку, ежели же дадите, я за крайнюю милость почту.
Написавъ сіе думала, что не долго буду ождать отъ нево новыхъ требованій, и подлинно збылось такъ: ибо онъ прислалъ ко мнѣ госпожу Жевкесъ просить письмы которые я ему обѣщала, а я вмѣсто оныхъ отдала ей написанное къ нему, она взявъ отъ меня оное говорила, что непремѣнно надобно отдать ему всѣ письма ежели онъ до утра дастъ сроку, а ежели не такъ то онъ требовать будетъ другимъ манеромъ, чтобъ мнѣ послѣ о томъ не тужить самой. Какъ скоро она пошла я сняла съ себя юпку, и съ горькими слезами выпоровъ изъ оной письма, отобрала до тѣхъ поръ какъ описывала Четвергъ и Пятницу когда онъ на балъ ѣздилъ, а ежели буду принуждена всѣ отдать, то не знаю осмѣлюсь ли впредь писать. И такъ здѣлала изъ нихъ два конверта и изготовила подать ему завтре по утру. Правда хотя я ни чево въ письмахъ своихъ не оставляла, чтобъ не описать всѣхъ ево со мною дурныхъ поступокъ, но онъ увидя, что я писала правду, себѣ пенять долженъ, я бы весьма желала для ево, чтобъ онъ съ моей стороны лутчаго свидѣтельствованія былъ достоинъ. Хотя и не знаю любезные родители увидитель вы когда мои письма. Теперь иду молится о вашемъ здоровье зная, что и вы съ вашей стороны дѣлаете тоже, а по томъ желаю вамъ добру ночь:
ВОСКРЕСЕНЬЕ по утру.
Господинъ мой прислалъ ко мнѣ госпожу Жевкесъ и велѣлъ сказать, что онъ въ кирку не поѣдетъ а пошолъ въ садъ прогулятся.
Я узнала, для чево то было сказано, сирѣчь поди за мною. Какъ не послушать принуждена итти въ садъ хотя и досадно, но будучи въ ево власти какая польза ево не слушать, и ежели въ бездѣлицѣ откажу, то важные мои прозьбы не будутъ такъ много имѣть силы. Увидя ево въ алеѣ, пошла съ другой стороны, чтобъ не весьма дерзновенной ему показатся. Онъ увидя меня говорилъ, что думаете? Что я васъ звать что ли буду? Я не знала государь мой отвѣчала ему, что вамъ есть свободное время, боясь уединенныя ваши мысли потревожить. Въ правду вы это думали съ восхищеніемъ говорилъ онъ? Безъ сумнѣнія государь мой я отвѣчала, я думаю, что вы когда нибудь помышляете и о добромъ дѣлѣ, хотя то до меня касатся и не можетъ. Я бы дораго заплатилъ отвѣчалъ онъ, чтобъ мнѣ такъ хорошо объ васъ не думать, гдѣ ваши письма? Я знаю, что они вчерась съ вами были, сіе видно и изъ письма вашева, я о томъ уже раскаивался и всю ночь на себя сердился, для чево не раздѣлъ васъ, тогда бы вѣрно нашолъ ихъ. Не стращайте меня государь мой симъ напоминовеніемъ, я не вѣрю, чтобъ вы въ правду въ состояніи были то здѣлать. Въ правду говорилъ онъ, я бы ихъ съ превеликой радостію искалъ вездѣ. Хотя разговоры мнѣ ево были и очень противны, но боясь ево разсердить подавая ему письма говорила, я надѣюся, чтобъ я васъ до такого дальнева труда не допустила. Видитель какъ велико мое снисхожденіе вчерась было говорилъ онъ, увидя мои письма, но крайне берегитесь того естли что изъ нихъ убавили или прибавили. Повѣрте государь мой я васъ увѣряю, что ни чево не прибавлено и не убавлено, вотъ одинъ конвертъ, которой начался продолженіемъ моего несчастнаго предпріятія, надѣюсь вы довольны будете тѣмъ зная сами что послѣ тово было. Онъ хотѣлъ говорить… Но я чтобъ отвратить намѣреніе просить остатки моихъ писемъ перервавъ рѣчь его сказала, прошу васъ государь мой читать мои описаніи благосклонно, въ случаѣ же ежели увидите что перо мое лишнюю смѣлость имѣло, прошу великодушно меня простить.
Мнѣ кажется отвѣчалъ онъ съ усмѣшкой, что вы должны терпѣнію моему дивится съ которымъ я читаю ваше руганіе. Совершенно я дивилась говорила ему, зная какъ нетерпеливо желали письма мои видѣть, то изъ того и заключала что выдетъ изъ онаго или иного добраго или несравненно больше худаго. Что у васъ доброе значитъ спросилъ онъ меня? Чтобъ сіе произвело счастливое дѣйствіе во умѣ вашемъ я отвѣчала, и склонило ко мнѣ милостиву быть узная мою справедливость. А что худое говорилъ онъ? То отвѣчала я, что вы спокойно и безъ всякой жалости читать будете мои разсужденіи о печальномъ страданіи, которое вы принуждаете терпѣть. И тогда могу сказать что ваше сердце зляе Тигра. Не гнѣвайтесь государь мой видя съ какою смѣлостію я вамъ открываю мои мысли, потомъ отдала я ему письма и просила, чтобъ отдалъ мнѣ ихъ назадъ ежели можно не разпечатавъ, и показалъ бы мнѣ тѣмъ большую милость, за которую я вѣчно буду благодарна. Вотъ говорилъ какъ мнѣ нужна ваша благодарность, и въ тотъ часъ распечаталъ мои письма. Я видя сіе ему поклонилась, и оставя ево одново пошла прочь. Куда такъ бѣжите вскричалъ онъ? Чтобъ дать вамъ время читать мои письма. Я отвѣчала. У васъ еще оныя есть? Есть государь мой я отвѣчала, но вы знаете также какъ и я что они содержатъ, я не знаю для чего сказалъ онъ такое упрямство, что всегда хочешь меня обманывать, подай ихъ если не хочешь чтобъ я самъ искать сталъ: я не хочу больше здѣсь быть ему отвѣчала, естли не перестанете мнѣ обыскомъ грозить. А для чево подаешь причину съ превеликимъ сердцемъ говорилъ онъ, и удерживаешь остальные письма? Не милосердой тиранъ я отвѣчала, возми вотъ они, когда тебя ни чемъ упросить не можно, и вынувъ подала ему конвертъ на которомъ подписано было, отъ несправдливыхъ поступокъ и злыхъ предпріятій даже до Четверга 24 дня моихъ злополучей. До нынѣшняго Четверга принявъ говорилъ онъ? Такъ государь мой я отвѣчала, но когда вы такъ съ насиліемъ отнимаете мои письма, я найду другое препровожденіе злой моей скуки, и больше писать не буду, не хочу трудится для васъ, ежели не увидятъ тѣ, которымъ нужно знать печальную мою повѣсть. Разумѣю говорилъ онъ и не сумнѣваюсь, что вы будите писать впередъ, да я вамъ и не запрещу, ежели вы мнѣ посланные къ отцу вашему письма возвратите до послѣдней бумажки, которые всеконечно отдать назадъ вамъ не замедлю; пожалуй отпиши что бы онѣ ихъ прислали. Сіе придало мнѣ смѣлости по прежнему писать, и буду прятать письма мои въ книгахъ, что бы впередъ можно было отъ нево ихъ утаить.
По томъ привелъ онъ меня къ пруду и посадилъ съ собою говоря: вотъ мѣсто гдѣ вы умыселъ свой употребляли къ побѣгу посмотримъ описанія, я просила ево чтобъ позволилъ мнѣ на то время пока читать будетъ удалится, представляя тягость напоминовенія. Не отходите говорилъ онъ мнѣ смѣяся, а какъ дочитался до того описанія какъ меня убила черепица, всталъ и пошелъ къ воротамъ, и увидя попорчену стѣну, возвратился безпрестанно все читая, а пришедъ и положа къ своей груди мою руку говорилъ: подлинно дарагая Памела сіе описаніе привело меня въ жалость, совершенно отчаянное намѣреніе мы предпріяли, и естлибъ вы ушли, вы бы великимъ опасностямъ себя подвергли, для тово что надобнобъ было вамъ итти мѣстами пустыми, и почти не проходимыми, а къ томужъ у меня такъ велики были взяты предосторожности, что во всѣхъ странахъ кудабы вы ни пришли, впалибъ опять въ мои руки. Вы видите государь мои, что я къ спасенію чести моей всѣ страхи презирала, и по тому повѣрить можете, что мнѣ добродѣтель моя дороже жизни. Полна, баснословица, полна, сказалъ онъ, и сталъ опять читать. Онъ мнѣ показался очень смущенъ читая мои разсужденіи какъ Богъ избавилъ меня несчастія, и когда дошолъ до намѣренія моево бросится въ воду, подите, вотъ здѣсь указывая на одну алею погуляйте, говорилъ онъ мнѣ, а самъ отвратилъ лице свое дабы скрыть текущіе изъ глазъ его слезы. Я радовалась видя добрые успѣхи, и не сожалѣла что отдала ему бѣдственныхъ сихъ приключеній читать описаніе. Когда прошолъ то мѣсто какъ я благодарила Бога, что спасти меня изволилъ отъ вѣчной погибели, положа въ карманъ письмо пришолъ и обнявъ меня говорилъ восклицая; а моя дарагая Памела! ваша печальная повѣсть и умные разсужденіи поселили во мнѣ чрезвычайную жалость, подлинно бы я былъ несчастливъ, естлибъ вы пагубное свое намѣреніе окончали, вижу что много суровости вамъ казали, великое то милосердіе было отъ Бога что въ зловредный тотъ часъ могли преодолѣть свою слабость. Теперь любезная Памела удалимся отъ сего несчастнаго пруда и я впередъ не буду глядѣть на него безъ отвращенія, вспоминая какъ онъ отнялъ бы у меня то, что я люблю всево больше на свѣтѣ. Я хотѣлъ страхомъ васъ къ тому склонить чего не умѣлъ произвести любовію, также вижу и то, что госпожа Жевкесъ исполняла приказъ мой больше нежели было должно, для тово вы видя не удачу въ своемъ намѣреніи и боясь возвратится въ домъ мой, чуть было вѣчно себя не погубили. А государь мой! я ему отвѣчала, никогда не могу довольно возблагодарить Бога за показанную его милость, что онъ далъ терпѣніе сносить мнѣ всѣ напасти, а безъ товобъ въ жизни моей можетъ быть были и такіе степени, по которымъ и высоко войдя, наконецъ поскользнувшись, стремъ главъ бы въ низъ полетѣла, по тому и не дивлюся что тѣ, которые страха Божія предъ глазами не имѣютъ, во глубину пропасти впадаютъ. Поцѣлуйте меня дражайшая Памела говорилъ онъ, и скажите что вы меня прощаете въ томъ, что я подалъ причину вамъ такъ много печали терпѣть, и отдалъ въ смотреніе такой безчеловѣчной. Ежели я въ томъ намѣреніи, въ которомъ нынѣ остаюсь, да и посланные къ отцу вашему письма купно съ тѣми что у меня въ карманѣ, не подадутъ мнѣ причины перемѣнится, то я успокоя разность толкованія людскова, всю жизнь мою, естли она только будетъ угодна, въ награжденіе отдамъ любезной моей Памелѣ, за всѣ немилосердыя мученіи, которые она отъ меня терпѣла.
Все сіе кажется значило великое мнѣ счастіе, но вы увидите какъ оно прекратится. Я вспомня умышленную женидьбу говорила ему: государь мой, бѣдная Памела будучи отъ васъ природою отъ далена, знаетъ, что та великая честь которую вы ей здѣлать намѣряетесь, на ведетъ ей ото всѣхъ людей зависть а вамъ поношеніе, и для того позвольте мнѣ государь мой къ родителямъ моимъ возвратится, едину только ту отъ васъ милость я ожидаю. Тогда я ево увидѣла въ самой высочайшей степени его гнѣва; лукавая и несправедливая Памела, говорилъ мнѣ! такъ ли милости моей соотвѣтствовать хочешь и въ тотъ самой часъ когда моя страсть больше къ вамъ преданности являетъ, кажешъ мнѣ свое презрѣніе, поди злая изъ глазъ моихъ, научись содержать себя въ щастіи такъ какъ и въ нещастіи, то можетъ быть тогда и удостою вспомнить что ты есть на свѣтѣ. Тогда то страхъ меня постигнулъ несказаиной, хотѣла отвѣчать въ всемъ смятеніи, а что не знала. А онъ топнувъ ногою сказалъ поди прочь безпутная, не хочу слушать глупова твоево празнословія. Одно слово государь мой сказать позвольте, но онъ въ превеликомъ сердцѣ пошелъ въ другу алею, а я пошла въ раскаяніи и страхѣ, не пользуяся такимъ часомъ въ которомъ онъ казался больше къ добру склоненъ; но ежели то вымыселъ былъ и лукавство склонить меня къ подложной свадьбѣ, мнѣ кажется на себя не за что сердится.
Въ той горести пришла я въ кабинетъ мой и писала что произходило, между тѣмъ онъ ходилъ по саду ожидая обѣду; теперь сидитъ на стулѣ очень сердитъ и задумчивъ такъ какъ госпожа Жевкесъ мнѣ сказала, и я чрезвычайно боюсь ево увидѣть, увы! будетъ ли конецъ моимъ мученіямъ.
Въ три часа по полудни.
Онъ такъ сердитъ, что велѣлъ дорожной свой берлинъ изготовить, почто такое я сказала, за что бы такъ сердится? Видитель вы любезные родители, до чего гордость доводитъ людей знатныхъ такая бѣдная дѣвка какъ я не осмѣлся слова молвить когда у нихъ охота бываетъ сердится, какъ можно женѣ жить весело съ ними, особливо такой, которая не равна съ ними природою. Покойная госпожа моя избаловала сына своего: еще въ робячествѣ ни кто не смѣлъ съ нимъ спорить, и по тому не можетъ терпѣть кто справедливость ему скажетъ. Видитель какіе нравы людей знатныхъ, богатство ихъ размножаетъ радость и тщеславіе, которое они въ крови съ собою на свѣтъ выносятъ, и чрезъ то дѣлаютъ многихъ бѣдныхъ людей несчастливыми.
Вотъ еще новое, какой-та конецъ будетъ. Госпожа Жевкесъ пришедъ ко мнѣ сказала, что бы я тотчасъ шла изъ дому куда хочу. Очень изрядно я ей отвѣчала съ радостію, только скажите куда меня отсюда поведутъ? Какой вопросъ она отвѣчала, къ отцу твоему и матери. Въ правдуль я спросила? Нѣтъ, нѣтъ, не могу повѣрить, чтобъ я была такъ счастлива, конечно какой нибудь есть новой умыселъ, безъ тово бы меня не отпустили, какъ статся, чтобъ онъ нашелъ еще васъ зляе жену, къ которой изъ вашихъ рукъ меня отдать хочетъ? Она хотя на меня и очень осердилась но я знаю, что ни чево она хуже мнѣ здѣлать не можетъ.
Погодя не много въ другой разъ вошла опять въ мою спальню, ужели вы готовы мнѣ говорила? Боже мой какъ вы строги я ей отвѣчала, еще съ полчаса нѣтъ, какъ мнѣ о томъ сказали, успокойтесь я тотчасъ буду готова, ибо мои зборы не велеки и не съ кѣмъ прощатся, не много друзей оставляю въ здѣшнемъ домѣ. Но дурачась говорила ей горько плача, помилуй госпожа Жевкесъ спросите у господина, отдастли онъ мнѣ мои письма, теперь я готова и ожидаю только отвѣту, что онъ о моихъ письмахъ скажетъ; а оставшіе въ пазуху положила. Я не могу разсудить, что это значитъ и до тѣхъ поръ не повѣрю, чтобъ у васъ быть, пока не увижу васъ стоя передъ вами на колѣняхъ и получу благословеніе, а при томъ печалюсь и о томъ, что онъ на меня сердитъ такъ много.
Вижу берлинъ уже изготовленъ, и ужасной Кольбрантъ на лошадь садится, куда они повезутъ несчастную!
ПОНЕДѢЛЬНИКЪ.
Теперь не могу еще сказать куда меня везутъ. Ибо я увидѣла себя, въ бѣдной и малой деревнѣ, которая похожа на вашу, гдѣ мы остановились, Робертъ меня увѣряетъ, что велено отвесть къ вамъ прямо, о! ежели это правда и не обманетъ меня въ другой разъ; а какъ я не хотѣла еще спать, то и сѣла писать продолженіе моей исторіи гдѣ я ее оставила.
Госпожа Жевкесъ возвратясь о письмахъ мнѣ сказала, что господинъ мой еще не читалъ ихъ и боясь, что бы больше ево не огорчили и не принудили во все намѣреніе свое отмѣнить, но ежели найдетъ, что они трудовъ вашихъ достойны прочитавъ пришлетъ къ отцу вашему, вотъ ваши и деньги, и видя, что я плакала говорила мнѣ, я вижу что вы раскаялись. Въ чемъ я ее спросила? Не знаю она отвѣчала, но думаю, что вы ево смѣлостью своей прогнѣвали, очень вы спесивы а нынѣ я надѣюсь, что оной збавите много. Я на сіе болѣе ей ни чево не отвѣчала, какъ только сказала, что со всѣмъ собралась и ѣхать готова; тотчасъ она отвѣчала т поднявъ окно кликнула Роберта, чтобъ взялъ чемоданъ мой. Я рада продолжала она, что со всѣмъ отъ васъ избавлюсь. Правду сказать я ей отвѣчала, ваши слова кажется мнѣ пристойнѣе, и при томъ поклонясь ей ниско смазала, благодарствую за всѣ ваши благодѣяніи, прощайте, мнѣ чемоданъ не надобенъ, и ни что кромѣ тово, что я себѣ въ платокъ завязала: вы знаете, что я во все время моево заключенія, носила собственное свое платье, хотя господинъ мой и часто принуждалъ меня носить иное.
Когда я въ низъ шла госпожа Жевкесъ вошедъ въ залу спросила моево господина, не имѣетель вы чево приказать сей дѣвкѣ я слышала...… Что онъ отвѣчалъ перервавъ рѣчь ее, кто вамъ велитъ называть ее дѣвкой, здѣсь одинъ я только имѣю причину быть ею не доволенъ.
Прошу не погнѣватся государь мой она отвѣчала, но ежелмбъ я была въ вашемъ мѣстѣ, я бы за всѣ ее грубости безъ наказанія изъ дому не отпустила. Не говори мнѣ объ ней такъ сказалъ господинъ мой, я довольно знаю, что она добродѣтель свою больше жизни любитъ, и по тому можноль мнѣ желать ей какова несчастія, пускай она идетъ съ честію изъ моево дому; ибо она тово достойна. Я слыша такую милость чрезвычайно обрадовалась, и не опомнясь что дѣлаю, стала подлѣ дверей на колѣни и говорила, Богъ воздастъ вамъ государь мой за вашу милость, и я непрестанно съ моими родителями за ваше здоровье молить Его буду. Онъ увидя меня тотчасъ ушелъ въ кабинетъ свой. Кажется я ни чево не заѣлала такова, за что бы ему толь много меня презрить.
Повѣритель любезныя родители, что я съ крайнимъ сожалѣніемъ ѣхала изъ дому, сама не знаю, что меня удерживало, чувствуя въ сердцѣ своемъ къ нему склонность, тамъ, что и гоненіи ево не пришли мнѣ тогда на память, да и сердце мое кажется мнѣ за нево говормло. Не ужъ ли такъ древніе Израильтяне тужили оставя Египетъ, не взирая, что тамъ несносную работу и голодъ терпѣли. О слабое мое сердце! я тебя удержу отъ такихъ чувствъ странныхъ, ежели увижусь съ родителями моими, тамъ усмирю тебя лутче, и думаю, что прежнія несчастіи и терпѣніе злыхъ мученій забудешь. Но послѣдней знакъ ево милости весьма мнѣ чувствителенъ, лутче бы мнѣ не слыхать словъ ево, однакожъ я очень рада, зная, что онъ мнѣ добра желаетъ.
Когда сѣла я въ туже карету въ которой привезли меня сюда да и кучеръ былъ тотъ же: тогда я ему говорила, теперь опять ѣду въ дорогу господинъ Робертъ, прямое я игралище знатныхъ людей и фортуны, надѣюсь вамъ есть приказъ куда везти меня? Имѣю сударыня онъ отвѣчалъ мнѣ. Пожалуй не называй меня сударыней я ему говорила, и не снимай шляпы говоря со мною. Хотя бы отвѣчалъ онъ, господинъ мой и не приказалъ мнѣ къ вамъ имѣть особливаго почтенія, но я бы мамъ конечно всячески оное оказать старался. Я благодарила его радостію наполненнымъ сердцемъ слыша слова ево.
Господинъ Кольбрантъ сѣлъ на лошадь и подъѣхалъ къ каретѣ безъ шляпы, или и вы со мною ѣдете господинъ Кольбрантъ? Я ево спросила: я имѣю приказъ отвѣчалъ онъ, проводить васъ не далеко, что бы не здѣлалъ ето вамъ какой не учтивости, ибо здѣсь мужики простыя и грубыя. Не съ кѣмъ мнѣ было здѣсь прощатся ни оглядываясь изъ кареты платкомъ махать такъ какъ прощалась съ госпожею Жервисъ, сѣла съ одною задумчивостію своею и встревоженнымъ сердцемъ, которое никогда такъ развращенно не бывало.
Карета поѣхала и уже изъ алеи выѣзжали, а я еще думала что все то во снѣ вижу, нѣсколько часовъ мысленно видѣла себя въ объятіяхъ моево господина, которой ласково и учтиво говормлъ со мною и сожалѣлъ о моемъ страданій. Но вдругъ и за одно слово которое я не одумавшись выговорила, осердился и выгналъ меня изъ своево дому, и въ одну минуту вся сво любовь въ ненависть обратилась; теперь сижу отъ нево за нѣсколько миль и пишу къ вамъ, но ежели васъ увижу худова для меня не будетъ. Боже мой, какой странной обычай имѣютъ молодые господа дворяне? Вы любезныя мои родители хотя всегда въ нищетѣ жили, но всегда другъ другомъ веселились, однако мнѣ и то не малая радость, что онъ про меня худо говорить запретилъ госпожѣ Жевкесъ, и не захотѣлъ вредныхъ ея совѣтовъ слушать. О какая бездушница злая! подлинно надобно мнѣ перестать говорить о мущинахъ. Господинъ мой которова я зляе всѣхъ на свѣтѣ почитала, далеко не таковъ какъ сія злонравная жена, я чаю ей ей она не вѣритъ въ Бога.
Мы далѣе сей деревнишки не могли ѣхать: ибо стало становится очень темно. Господинъ Кольбрантъ очень учтивъ предо иною, также и Робертъ, онъ чемоданъ мой привязалъ за каретой хотя я ево и не спросила, а теперь нѣтъ худова, лутче приѣхать такъ нежели съ простыми руками. Теперь точно вижу, что господинъ мой подлинно со всѣмъ меня отъ себя выгналъ, я думаю ежелибъ порядочно всѣ мои приключеніи описывать изряднуюбъ исторію составить было можно. Робертъ пришедъ спросилъ меня не хочуль я ужмнать? Но я ему благодарила и просила чтобъ позвалъ господина Кольбранта, которой пришедъ снялъ шляпу, что меня очень удивляло! ибо ни тотъ ни другой не только шляпы надѣвать, ниже передо мною садится смѣютъ, по чему я ихъ испросила что имъ приказано со мной дѣлать? И можно ли сказать мнѣ, а ежели не можно я принуждать не стану. Они мнѣ сказали, Робертъ, что везетъ меня точно къ вамъ, а Кольбрантъ, что проводя десять миль въ другой домъ проѣдетъ, и будетъ дожидатся тутъ господина, и оба мнѣ такъ божилися что я должна была повѣрить. Когда Робертъ вышелъ, то Кольбрантъ сказалъ мнѣ что онъ имѣетъ ко мнѣ письмо, которое велѣно отдать завтре у сестры госпожи Жевкесъ гдѣ мы будемъ обѣдать. Не можно ли мнѣ показать севодни? Я спросила его, но онъ мнѣ въ томъ прежде отказалъ, а послѣ чрезъ великія прозьбы, и обѣщаніе молчать и ни чево по тому письму не дѣлать, мнѣ ево отдалъ только посмотрѣть, съ которова я списавъ, предлагаю копію слѣдующаго содержанія.
"Когда вамъ отдадутъ сіе письмо, вы будете не далеко отъ жилища отца вашего, куда всѣ желаніи ваши простирались. Я надѣюсь что впередъ отъ учу сердце мое отъ любви той, которую оно къ вамъ чрезвычайно и безъ разсудно имѣетъ; но какъ бы ни было я вамъ зла не желаю, и какъ скоро мои намѣреніи и любовь изчезли, я не хотѣлъ васъ минуты въ домѣ моемъ держать, тогда уже я не былъ въ претензіи что вы не правильно другова предпочли мнѣ, да и въ такое время когда я все оставя и презря мое состояніе, хотѣлъ васъ честнымъ посредствомъ наградить за всѣ ваши печали. Я узналъ что мнѣ васъ должно было больше боятся, нежели вамъ меня, по тому, что не взирая на всѣ ваши мнѣ ругательствы и поношеніи, я намѣренъ былъ на васъ женится.
"Я вамъ признаюсь что ежелибъ я съ вами не растался, и позволилъ остатся до тѣхъ поръ, какъ прочиталъ бы журналъ вашъ, и будучи наполненъ вашими прелестми и остротою разума, совершеннобъ могъ сдурачась то мое безразсудное а для васъ полезное намѣреніе исполнить. Вотъ вамъ безо всякова притворства причина, для чево я не хотѣлъ васъ больше видѣть, ни слышать ваши разговоры, зная безмѣрную мою противъ васъ слабость, но надѣюсь ее преодолѣть вспоминая какъ было я много въ ней проступился. Я къ вамъ пишу только для тово, чтобъ показать моя желаніи, которые только въ томъ состояли чтобъ вы были счастливы, хотя вы и много навели смятенія въ моемъ домѣ. Не могу воспретить себѣ не желать чтобъ вы скоро вышли замужъ, а особливо за проклятаго Вилліамса, но что мнѣ нынѣ въ томъ одна моя слабость принуждаетъ сказать вамъ, что я почиталъ васъ моею почти женою, а теперь вы меня оставя будто какъ овдовѣли, почему и надѣюсь что вы поминать меня по обыкновенію простаго народа не отречетесь, и какъ будто въ честь моему праху обѣщаетесь годъ сидѣть вдовою. Ваши письма вѣрно вамъ отдадутся, ибо я дорого заплатилъ за мое любопытство читая ихъ: они пронзили еще больше мое возпламененное уже сердце. Ежелибъ вы знали что терплю я, то не желалибъ мнѣ конечно инова отмщенія. Я хотѣлъ нѣсколько строкъ только написать къ вамъ, но вижу что заблужденной умъ замчалъ перо мое далеко, но остановя ево дамъ съ разсудкомъ повстрѣчатся, не такъ мнѣ труда много будетъ учинить въ домашнихъ порядокъ, какъ въ моемъ развращенномъ духѣ, и отвратить помѣшательство которое вы учинили въ моемъ спокойствіи. Я васъ увѣрялъ что васъ могу простить, а съ сестрою и съ моими служителями не могу смирится, надобно кому нибудь изъ нихъ отомщеніе мое почувствовать.
"Я не сумнѣнно надѣюсь что вы худо обо мнѣ толковать и поносить не будете какъ столько, сколько надобно вамъ для своего оправданія; въ такомъ случаѣ я хочу чтобъ вы меня винили, и согласно самъ винить себя буду, для тово что я нынѣ и всегда
Тотъ которой васъ любить и счастья вамъ желаетъ.
Сіе письмо полученное къ такое время, гдѣ я ожидала себѣ новыхъ напастей, такъ меня убѣдило, и наполнило сердце мое любовію и благодарнымъ чувствіемъ, что я не могу опомнится. Онъ признается безъ притворства въ любви своей ко мнѣ, сказывая мнѣ причину, для чево отъ себя отлучаетъ: которая начинаетъ Духъ мой мучить. Это все Цыганкино письмо меня сгубило, которое видно умышленно подослано было дабы съ обѣихъ сторонъ дѣлать препятствием, ежелибъ я знала прежде, что сердце мое имѣло къ нему такую же склонность какъ нынѣ вижу и чувствую, ибо ѣхать отъ нево не согласилась. Не гнѣвайтесь на меня любезные родители, что нынѣ подлинно побѣждена любовію справедливою, и дѣлами любезнаго моего господина, чего и въ немъ отнюдь не думала, по тому и укрѣплялась больше мое воздержаніе, при томъ же и не имѣла ни какой причины ожидать себѣ такого счастія, признаюсь нынѣ что ни о комъ на свѣтѣ кромѣ ево не буду думать. Какая пустота вы мнѣ скажете, и сказать имѣете причину, но любовь бываетъ не отъ воли, любовь.… Боже мой, что это! нѣтъ конечно я ее не знаю, и она меня не безпокоитъ? Не знаю какъ пришла ко мнѣ и когда началася, но сердце мое стало преданно, надобно думать, что любовію стало плѣнно? Я теперь только по видимому любовію называю, пока узнаю, что она есть прямо, я бы желала въ такіе безъпокойныя часы, чтобъ никогда письма его не читала, и не слыхала словъ ево, какъ онъ за меня вступился сердясь на непотребную Жевкесъ, тогда бы прямо могла порадоватся, что убѣжала всѣхъ тѣхъ сѣтей, которыми добродѣтель мою ловили, но теперь мой бѣдной духъ смутился, видя, что не на пользу себѣ съ нимъ расталась, и заочно больше плѣнницею ево стала; но надѣюсь, что все сіе перемѣнится, и вашими умными совѣтами въ раумлюсь преодолѣть мою слабость. Не сумнѣвайся дарагой господинъ мой, больше году буду вдовою, и вѣрь, что больше чести здѣлаю твоему праху: и сладчайшіе рѣчи! и слова пріятныя! для чево я не родилась Принцесою, ябъ тогда оказала ему мою благодарность, но хотябъ я и была такая, мнѣ бы не возможно и во многіе вѣки не только годы, заплатить ему вѣрною любовію и истиннымъ покорствомъ.
Простите любезные родители бѣдную дочь вашу, я рыдаю видя себя севодни чрезвычайно чувствительну къ любви ево, впадши въ глубину слабости врожденной нашему полу. Я думаю, что въ такой молодости ни одна мнѣ равная мученій сихъ не знала, такъ, что я не надѣюсь имѣть силы супротивлятся вредной сей страсти, развѣ Богъ милосердуя услышитъ мои молитвы, и ваши совѣты подадутъ мнѣ силы преодолѣть сію пагубную слабость, о мое не вѣрное сердце! для чево мнѣ скоро измѣнило? Для чево не сказало мнѣ за ранѣе какіе ты въ себѣ печали питало? Для чево здалося непріятелю упрямому не спросясь со мною? Но ты страдать должно! И по тому достойное себѣ получишь наказаніе. О слабое и развращенное сердце! Почто вверьгаешь себя въ страсть безполезную! Кому ты себя безъ супротивленія вручаешь? Ты такому человѣку себя вручаешь, которой жалости не зналъ, со мной поступая такъ злобно, а ты такъ долго бодрствуя и крѣпяся, нынѣ само поспѣшаешь въ пленъ опасной, но со всѣмъ тѣмъ любезныя родители, или вы скройте сію мою слабость, или вымараете ее описаніе, о чемъ пространнѣе я думать буду приѣдучи домой къ вамъ.
