Текст книги "Памела или награжденная добродетель"
Автор книги: Сэмюэл Ричардсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 39 страниц)
СЕРЕДА.
27 День моего мученія.
Бѣдной господинъ Вилліамсъ въ правду взятъ подъ караулъ и отвезенъ въ Станфортъ, и такъ вся моя на него надежда вдругъ изчезла. Сего честнаго человѣка простосердечіе и добрая совѣсть обѣихъ насъ погубила. Я довольно предвидѣла, что намъ ни минуты время терять было не надобно, зная свое состояніе и лукавство нашева господина. Но буди со мною Творецъ мой, святая Твоя воля! спаси бѣднаго Вилліамса въ бѣдахъ и гоненіи суща, ибо онъ былъ бы счастливъ, меня не зная.
Въ сей часъ я услышала, что злая Жевкесъ лишнюю рюмку вина выпивъ сказала господину Кольбранту что она ограбить велѣла господина Вилліамса, подославъ двухъ конюховъ въ намѣреніи найти въ карманахъ у нево мои письма; сему печальному приключенію оба они смѣялись, забывъ, что я могу ихъ слышать. Сердце мое кровію залилося услышавъ, что злые люди здѣлать въ состояніи: можноль за то меня бранить, что я всѣ страхи и опасность презирая, изъ рукъ ихъ хочу убѣжать.
Въ одиннатцать часовъ въ вечеру.
Госпожа Жевкесъ пришедъ въ спалню сѣла на постелю, а мнѣ приказала не долго быть въ кабинетѣ. Приди тяжкой сонъ и сомкни кровавые ее очи, ибо никогда я ее такъ пьяну не видала, и надѣюсь, что она очень крѣпко заснетъ. Думаю попытатся, что можноль сквозь решетку пролѣзть, и бѣжать какъ скоро она станетъ дрыхнуть и запечатаю всѣ мои письма, о Боже милосердый! Тебѣ себя вручаю, дай мнѣ видѣтся съ родителями моими, естли здѣсь не возможно, хотя въ царствіи твоемъ Небѣсномъ.
ЧЕТВЕРГЪ, ПЯТНИЦА, СУББОТА и ВОСКРЕСЕНІЕ.
28, 29, 30 и 31 день моево печальнова заключенія.
Увы! коль зло мое несчастіе, которое часъ отъ часу становится хуже. О несчастная Памела! ни какой надежды тебѣ не осталось, и всѣ намѣреніи твои изчезли. Но среди самыхъ моихъ несчастій любезные родители возрадуйтесь со мною! зная, что ваша Памела ушла отъ врага такова, какова никогда не думала, и которой былъ всѣхъ тѣхъ злѣя, коихъ она боится, отъ врага говорю робости моево духа, которой бы не сумнѣнно ввергнулъ меня въ вѣчную погибель.
Нынѣ я буду продолжать мою печальную исторію. Со времени приѣзду господина Кольбранта, за мною больше смотрятъ, и для тово нѣтъ мнѣ другой забавы, какъ только писать, и думать о своей несчасной долѣ. Вчерась до самого вечера такъ была слаба, что пера въ рукахъ держать было не можно.
Тогда была полночь, какъ я положила непремѣнное намѣреніе бѣжать. Я взяла съ собою только то, что можно было положить въ карманы; а имянно, двѣ рубашки, два платка и два на голову убора, думая, что идучи пѣшкомъ нести многое съ собою тяжело будетъ, не забыла также взять съ собою и оставшіе мои деньги, которыхъ только шесть или семь шилинговъ было. И такъ приготовясь бѣжать, но куда не знала, наконецъ рѣшилась и хотя съ великимъ трудомъ, однако вылѣзла въ окошко, которое было на кровлѣ, а съ кровли кое какъ насилу могла спустится на заборъ, а съ онаго уже спустилась въ садъ, и подъ розовымъ кустомъ зарыла свои письма, о которыхъ думаю, что они и теперь тамъ. Вѣтеръ былъ тогда и стужа превеликая, но я отъ страху тово не чувствуя, бросила чепецъ и платокъ въ воду, и прямо къ воротамъ побѣжала. Вынувъ ключь, сердце мое затрепеталось, какъ будто почувствовало бѣду свою которую и увидѣла но уже поздо, ибо моя надежда со всѣмъ погибла. Злая Жевкесъ замокъ перемѣнила, и ключь не годился. Я многажды покушалась отпереть но безъ пользы, отъ чево потеряла память, упала безъ чувства на землю и лежала долго не подвижно, и какъ страхъ придалъ мнѣ смѣлость, пополѣзла я по вербѣ и достала уже перекладину рукою. Но увы! опредѣлено знать Памелѣ погибнуть: ибо новые препятствія явились, черепица, которую стѣна ограды садовой покрыта, и за которую я рукой схватилась, обвалясь упала мнѣ на голову, отъ чего я стремглавъ полетела на землю, разбивъ лѣвую ногу и у руки локоть о камень, такъ, что отъ башмаковъ каблуки полетели. Въ семъ жалкомъ состояніи лежала минутъ съ десять, а вставъ, съ нуждой могла стоять на ногахъ моихъ слабыхъ, хотя кровь текла изъ руки и изъ ноги ручьями, но со всѣмъ тѣмъ я ползла подлѣ стѣны, и щупала лѣсницу, которую я тамъ прежде видала, но ни гдѣ не могла найти, а безъ тово на стѣну взлѣсть ни какъ было не можно: ибо она была высока очень. Что теперь съ бѣдной Памелой будетъ? Сама себѣ говорила, раскаевалась въ намѣреніи не удачномъ, и съ радостіюбъ въ кабинетъ возвратилась, но было не возможно.
Боже спаси меня теперь! боюсь высказать, что мнѣ тогда отъ страха пришло въ голову злѣлать съ собою. О любезные родители! не гнѣвайтесь на меня за слабость и отчаяніе, которое привело меня къ пруду, и я хотѣла въ нево бросится чтобъ тѣмъ скорѣе окончать бѣды мои, забывъ, что злѣе тово терпѣть въ будущемъ стану, но Богъ милосердуя о душѣ моей, не допустилъ тово здѣлать, Ему будь во вѣки слава!
По счастію моему слабость моя и раны не скоро меня до пруда допустили, а между тѣмъ явилось во мнѣ разсужденіе, кое и преодолѣло мое отчаяніе, котороебъ въ своей силѣ вогнало меня прямо въ воду. Сколь много пронзенно сердце мое было, видя, что несчастіе, убѣжать напасти меня не пускаетъ, къ томужъ боялась звѣрства не милосердой моей смотрительницы: и такъ по слабости моей шла очень тихо разсуждая, что Богъ, спасая меня просвѣтилъ лучемъ познанія помраченную мою душу, и приближасъ къ пруду сѣла, разсуждая слѣдующее.
Постой здѣсь Памела, я сама себѣ говорила: прежде нежели въ воду бросатся хочешь, подумай прилѣжно о своемъ состояніи, и посмотри нѣтъ ли еще какой надежды и средства, хотя не бѣжать, но по крайней мѣрѣ укрытся грозящаго нещастія.
По томъ вымышляла все то, чтобъ могло мнѣ дать хоть малую надежду, но ни чево находила, злая Жевкесъ ни малой жалости имѣть не можетъ, а новой ее помощникъ Кольбрантъ грозитъ мнѣ бѣдой несносной, все сіе совокупно себѣ представляя видѣла, что ни какъ не возможно отвратить бѣды моей и укрытся злова гоненія ихъ. Что ждешь о горестная Памела! и чево тебѣ на свѣтѣ ожидать осталось, кромѣ, что отдатся Божію защищенію, которой неповинность твою знаетъ, и которой по милосердію своему, душу твою погубить не захочетъ.
Я думаю, что тогда самъ дьяволъ утверждалъ мои мысли, и казалось, что утопится мнѣ должно, и что мои злодѣи разкаются, увидя предпріятій своихъ бѣдственныя плоды, также думала когда они извлеченное изъ воды тѣло несчастныя Памелы на брегу лежащее увидятъ, тогда въ совѣсти своей упрекать себя будутъ, о чемъ нынѣ никогда не думаютъ что безвинно человѣка погубили. И можетъ и быть тогда скажетъ господинъ мой бѣдная и несчастная Памела утонула, которую я гналъ безчеловѣчно, я причина вѣчной ее погибели. Теперь вѣрю, что она честь и добродѣтель предпочитала жизни своей и не была лукава и пронырлива такъ, какъ я о ней думалъ, но такъ непорочна какъ всегда казалась, можетъ быть и ороситъ слезами тѣло нещастной своей служанки, которую гналъ немилосердо, можетъ быть предастъ погребенію а не отдастъ на поруганіе тѣло мое, такъ какъ обыкновенно съ такими поступаютъ, которые сами себя убиваютъ. Всѣ молодые дѣвки и мущины въ сосѣдствѣ моихъ родителей по бѣдной Памелѣ потужатъ, и думаю, что изъ нещастной жизни моей составятъ трагедію или елегію для бѣдныхъ родителей моихъ. Бѣдственные сіи мысли такъ въ меня вкоренились, что я поднявшись пошла къ пруду прямо. Куда идетъ безумная Памела! остановясь говорила сама себѣ, хотя мракъ и темноту злыхъ печалей вокругъ себя и видитъ, но по чему знать, что Богъ съ тобою хочетъ здѣлать, когда и вся помочь смертныхъ тебя оставитъ, Богъ не допуститъ низпасть тебѣ во глубину пропасти. Господинъ мой меня уже имѣлъ въ рукахъ своихъ, онъ меня отъ того избавилъ, а можетъ быть сей приѣздъ ево сюда будетъ мнѣ и полезенъ и не такъ онъ поступитъ, какъ сіи мои гонители, которые только за деньги вѣрность свою ему кажутъ, и которыхъ привычка къ злодѣяніямъ отвела имѣть жалость, видя человѣка въ печалѣхъ. Богъ можетъ смягчить сердце моево господина, буде же нѣтъ, то я и тогда могу себя лишить жизни. Можетъ быть раны и болѣзнь моя послужатъ къ моему спасенію, и не допустятъ ево осквернить мою душу, и склонятъ освободить меня на вѣки.
Къ томужъ заблужденная Памела, кто тебѣ далъ власть надъ жизнію твоею? Какое имѣешь право отнять ее, когда помѣшанный умъ твой не можетъ вздумать честно сохранить тебя? По чему знать Промыселъ Вышняго, подвергая тебя искушеніямъ и печалемъ! можешъ ли мѣру положить своево терпѣнія, и сказать доселѣ только терплю, а не далѣе, и смѣешъ ли подумать, когда печали твои умножатся, и такъ лутче умереть, нежели сносить ихъ.
Отчаяніе, говорю сама себѣ, грѣхъ тяжкій, въ которой отдавшись спасти себя уже не можно. Для чево хочешь безразсудно временные печали окончить? Погрузясь въ вѣчную погибель, когда до сѣхъ поръ будучи неповинна изгнанія терпѣла, для чево вдругъ хочешь понести грѣхъ смертный? И для чево воли Божіей хочешь сопротивлятся. Можетъ быть, Богъ видя твои грѣхи, послалъ оные печали въ наказаніе и на исправленіе твоей жизни, приводя чрезъ то къ познанію божественной воли своей и научая на Него единаго уповати, а особливо видя, что ты много на вымыслы имѣла надежды. Вотъ любезные мои родители, что я думала, имѣя всегда упованіе на помощь Божію, къ томужъ разсуждала, для чево, мнѣ отчаяніемъ моимъ сѣдину старости вашей гнать ко гробу, и что скажутъ честные люди, когда узнаютъ, что дочь ваша оставя надежду свою на Бога, погубила жизнь свою, которая была единая только при старостѣ ихъ утѣшеніе.
Напослѣдокъ по долгомъ размышленіи, пришедъ въ великой ужасъ, сама себѣ сказала, оставь ужасной берегъ безразсудная Памела, удались отъ пагубной воды скорѣе, ты слышишь, что тихой шумъ въ темнотѣ самой ночи упрекаетъ твою слабость и дерзостное намѣреніе, устрашись Творца вселенной, которой видѣлъ въ сердцѣ твоемъ предпріятіи злые, бѣги, пока есть сила! бѣги искушенія сатаны скорѣя! Богъ вразумилъ тебя познать свое заблужденіе! Не возвращайся въ слабые мысли, изъ которыхъ вытти можетъ быть не будетъ сылы! и бойся забыть справедливость сего познанія! поспѣшай прочь, и виждь Божію къ себѣ милость.
Представя себѣ все оное, тотчасъ я встала, но такъ слаба была и озябла на травѣ сидя, что съ превеликимъ трудомъ пошла прочь отъ берегу о которомъ нынѣ страшусь и подумать, и дошедъ до сарая гдѣ дрова и уголья лежали, вошла туда и по зади дровъ легла на землю въ слабости несказанной, ожидая лютаго свирѣпства злыя Жевкесъ, когда проснувшись меня найдетъ. Видитель любезные родители, къ какому концу довело меня безразсудное мое предпріятіе, а можетъ быть ябъ была и счаслива, естлибъ удалося вытти. Не гнѣвайтесь на бѣдную дочь вашу, естли увидите письмо сіе смоченное слезами, ваша ко мнѣ любовь гнѣватся на меня не допуститъ. Хотя и не могу больше за слабостію писать, однакожъ прибавлю то, что нынѣ болѣе имѣю причины благодарить Бога за то что я умѣла побѣдить главнаго моего непріятеля, то есть сатану, избавяся отъ самопроизвольной смерти.
Продолженіе моей печальной исторіи.
Госпожа Жевкесъ на разсвѣтѣ проснулась, и не нашедъ меня въ постелѣ кликала, видя же, что ни кто не отвѣчаетъ, искала меня въ обѣихъ комнатахъ и подъ постеляй, осмотря двери и видя, что ключь у нее привязанъ, не думала чтобъ я ушла куда нибудь; а хотябъ и вышла изъ спальни, далѣе было уйти неможно, потому, что трои или четверы двери еще были заперты, но не нашедъ меня нигдѣ, очень испужалась, разбудя господина Кольбранта, и обѣихъ дѣвокъ сказывала имъ, что всѣ двери заперты были а меня нѣту, думала, развѣ меня Ангелъ такъ какъ Петра изъ темницы извелъ; мнѣ очень мудрено было, что она не вздумала сего хуже: по томъ стала плакать и кричать во все горло, бегая какъ безъ ума по всюду, а тово ни какъ не вздумала, что мнѣ сквозь решетку пролезть было можно, но увидя отворенное въ садъ окно, всѣ побѣжали, а имянно: Жевкесъ, Кольбрантъ и Нанонъ, а кухарка побѣжала сказать людемъ, чтобъ осѣдлавъ лошадей по разнымъ дорогамъ скакали.
У воротъ нашли каблукъ мой отъ башмака, и упадшую черепицу, по чему и думали, что я конечно перелѣзла черезъ стѣну и ушла. Злая Жевкесъ сказываютъ тогда была обезумленна, а Нанонъ бѣгала по саду, и идучи мимо пруда увидѣла, что все то плаваетъ что я бросила въ воду и что есть мочи закричала, госпожа Жевкееъ, здѣсь бѣдная Памела утопилась! Они всѣ збѣжались, и видя въ прудѣ мой чепецъ, не сумнѣнно повѣрили, что я подлинно утонула, стали всѣ горько плакать и купно и съ Швейцаромъ, а госпожа Жевкесъ послала Нанонъ, чтобъ люди оставили лошадей съ неводомъ бѣжали. Надобно говорила найти не повинной бѣдной дѣвицы сей тѣло, (такъ она зжалясь назвала меня) драла себѣ за волосы, и била въ грудь, сожалѣла о моемъ несчастіи, а болѣе боялась, какъ сказать господину. Между тѣмъ какъ они были въ сей тревогѣ, Нанонъ вскочила не чаянно въ сарай гдѣ я чуть жива лежала, не имѣя силы пошевелится. Нанонъ, Нанонъ, я кликала ее слабымъ голосомъ, а она увидя меня такъ испужалась, что подхватя полѣно пришибить меня хотѣла, думая, что тутъ были воры, но я что есть силы закричала для Бога Нанонъ, помоги мнѣ я не могу встать, и отведи меня къ госпожѣ Жевкесъ. О мой Боже она отвѣчала, вы ли любезная Памела? Мы всѣ съ печали умираемъ, и въ прудѣ васъ ищемъ, думая, что утопилась, теперь вы насъ оживили.
Нанонъ оставя меня побѣжала къ пруду, и всѣхъ кто тамъ были привела съ собою. Злая Жевкесъ вошедъ говорила, гдѣ она? Чортъ бы ее взялъ со всѣми вымыслами лукавыми, в ей заплачу за это, и прибѣжавъ ко мнѣ схватила меня за больную руку и потащила, отъ чего я обезпамятѣвъ закричала, а она толкнула меня такъ, что я съ нова упала на землю. О злая! говорила ей, естлибъ ты знала, что я претерпѣла, тобъ и въ немилосердомъ своемъ сердцѣ по чувствовала жалость. Какъ ни свирѣпообразъ господинъ Кольбрантъ, и тотъ зжалился; какъ не стыдно говорилъ онъ, госпожа Жевкесъ? Вы видите, что она чуть жива, а вы такъ съ нею поступаете. Кучеръ Робертъ въ слезахъ говорилъ, о какъ печально сіе видѣть, посмотрите, она вся въ крови и неможетъ на ногахъ стоять. Прокляты будь ее лукавствы, немилосердая Жевкесъ сказала, она меня чуть со страху не уморила, зачемъ тебя чортъ сюда занесъ? Не спрашивай меня теперь, я ей отвѣчала, вели отнесть въ темницу, и дай умереть съ покоемъ, я чаю болѣе двухъ часовъ живой не увидишь.
Тебѣ надобенъ я вижу, сказала безчеловѣчная Жевкесъ, господинъ Вилліамсъ, изрядно я тотчасъ пошлю за моимъ господиномъ, пускай онъ самъ стережетъ тебя, а я не хочю съ лукавствомъ твоимъ всечасно боротся.
Обѣ дѣвки понесли меня къ ней въ спалню, сія злодѣйка увидя, что я больна въ правду, умягчать стала свое злобное сердцѣ, я же ни силы ни желаніи не имѣла имъ обо всемъ расказать.
Какъ скоро принесли меня въ спалню и положили на постелю, то я обеспамѣтѣла, Жевкесъ приказала согрѣть водки и тереть мнѣ руки и ноги, по томъ обрѣзала мнѣ назади волосы, которыя въ крови запеклися, она на рану положила мнѣ пластырь; только и добра въ ней было, что скорую помощь больнымъ подавала. По томъ я заснула очень крѣпко, и спала до половины дня не просыпаясь, а какъ проснулась то пришла ко мнѣ маленькая лихорадка, но мнѣ было легче отъ ранъ моихъ.
Госпожа Жевкесъ хотѣла меня звать къ обѣду, но я такъ слаба была, что на силу сидѣла въ креслахъ, пока перестилали постелю, а какъ скоро переслали, легла опять и спала всю ночь очень хорошо. Въ пятницу гораздо мнѣ легче было, а въ субботу встала и за столомъ не много по ѣла, лихорадка же моя къ вечеру и со всѣмъ миновалась. Я просила госпожу Жевкесъ, чтобъ позволила мнѣ итти въ кабинетъ мой, она мнѣ сего и не запретила, для тово, что решетку при дѣлали въ двое, при томъ же я ей вѣрно обѣщала что впредь уходить не буду покушатся; но прежде она меня принудила разсказать всѣ мои не удачные предпріятіи, что я и исполняла и расказала такъ какъ было, зная, что не наведетъ мнѣ бѣды. Она смѣлости моей весьма дивилась, а при томъ сказала, что мнѣ уйти ни какъ было не можно для тово, что здѣсь въ уѣздѣ Бетфортскомъ всѣ судьи друзья ее господина, и всѣмъ сказано заранье, что гдѣ только покажешся, то поимаютъ и приведутъ подъ карауломъ, сказавъ, что въ домѣ покрала и снесла пожитки.
О неизмѣримая глубина человѣческаго лукавства! Какіе приуготовленіи чинятъ погубить человѣка! я не думаю, что была такихъ вымысловъ гибель моя достойна, вспомня, что господинъ мой давно себя заклялъ, что во что ни станетъ лишь бы меня только достать. Не допусти меня Господи до изполненія ужасной сей ево клятвы.
Нынѣ съ нова злая моя смотрительница увидѣвъ, что я выздоровѣла, начела мною ругатся, отняла всю у меня бумагу, и требовала отчоту, что я на ней писала, однако у меня есть она въ запасѣ. Часто сія злодѣйка съ насмѣшкою называетъ меня госпожею Вилліамсъ, и другими именами, которые знаетъ что меня печалятъ.
ВОСКРЕСЕНЬЕ послѣ обѣда.
Злая Жевкесъ разсудила меня пустить прогулятся послѣ тово какъ я выздоровѣла. Но я въ такомъ несчастномъ случаѣ не весьма своему здоровью была рада, болѣзиь и слабость можетъ быть привела бы на жалость моево господина, которова приѣздъ меня несказанно стращаетъ зная ево намѣреніе. Теперь услышала я, что онъ будучи на охотѣ и переѣзжая рѣку, чуть не утонулъ, не знаю для чево и не могу ево не навидѣть? Со всѣми ево противъ меня озлобленіями, истинно я ото всѣхъ дѣвокъ отмѣнна, ибо онъ мнѣ довольно подалъ причины себя ненавидѣть, но я услыша какому великому несчастію онъ былъ подверженъ, радовалась, и не могла радостнымъ чувствіямъ супротивлятся, видя что онъ избавился; хотя знаю, что ево смерть скончалабъ бѣды мои. О не милосердой! естли бы ты зналъ это, то бы пересталъ меня мучить, но я должна ему добра желать за милость покойной госпожи моей, онъ бы мнѣ Ангеломъ казался, естли бы оставилъ свое намѣреніе и вредные поступки.
Госпожа Жевкесъ сказала мнѣ, что Ивана поимали въ перепискахъ съ господиномъ Вилліамсомъ, и за то выгнали изъ дому. Также и г. Лонгманъ и Іонаѳанъ въ гнѣвъ попали, за то, что обо мнѣ говорить стали; госпожа Жервисъ также въ немилости для тово, что всѣ трое за меня вступились: ибо они уже знаютъ гдѣ я заключена. Съ симъ же извѣстіемъ получила она письмо и отъ господина Б… но сказала, что она мнѣ его не покажетъ, да и содержаніе онаго письма обрадовать меня не можетъ. Надобно ему быть еще тово зляе, которое мнѣ прочесть удалося и ужасная Жевкесъ пришедъ мнѣ за тайность сказала, что она причину имѣетъ думать, что господинъ мой выдумалъ средство пресѣчь всѣ мои предпріятіи, и выдать за страшнаго Кольбранта замужъ, и въ перьвой день свадьбы купить меня у него себѣ за деньги, и что тогда должна я буду поневолѣ послушать своего мужа, а чтобъ наказать господина Вилліамса, заставитъ ево вѣнчать насъ. Когда же господинъ нашъ заплатитъ Швейцару деньги, тогда онъ поѣдетъ въ свою землю, гдѣ у нево жена и дѣти, а меня уступитъ во все господину, У нихъ обычай говорила она куда ни приѣдетъ, то женится. Кто слыхалъ сему подобное!
Знаю, что умышлено меня стращаютъ, но боюсь, что бы и въ правду что нибудь не выдумали подобное тому на мою погибель, бѣдной духъ мой странными безпокойствами смущается, гдѣ слыхано, чтобъ мужья женъ продавали.
ПОНЕДѢЛЬНИКЪ, ВТОРНИКЪ и СЕРЕДА.
32, 33 и 34 день моей неволи.
Всѣ сіи три дни прошли у меня въ страхѣ и отчаяніи. Вчерась я разсердила не милосердную Жевкесъ до чрезвычайности, когда она стала непристойными женщинѣ словами говорить со мной великіе мерзости, сказавъ ей, что оные рѣчи говорить можно только той, которую выгнали прутьями изъ города профосы, а не такой, которая служитъ въ знатномъ и честномъ домѣ. Она услышавъ сіе, затопала ногами какъ Нагайской конь и чуть меня не убила. Вы можете дознатся, что ее слова мнѣ показались чрезвычайно мерзки, когда уже будучи въ такомъ порабощеніи, принуждена сказать была оное, сія злодѣйка никакова стыда не знаетъ, и всечасно смѣется мыслямъ моимъ каковыя я имѣю о добродѣтели, говоря мнѣ, что я скоро ими украшу постелю моево господина. Но тово не довольно, она говоритъ то, что и подумать безъ крайняго стыда не можно, о какъ я несчастлива, впавъ въ сіи злодѣйскіе руки.
Въ таковыхъ горестныхъ обстоятельствахъ, утѣшаюсь я единственно чтеніемъ умилительныхъ молитвъ, прелагая оные въ стихи, и нынѣ преложила псаломъ.
ЧЕТВЕРГЪ.
Нынѣ мнѣ причина есть больше боятя: ибо господинъ нашъ скоро сюда будетъ. Все въ домѣ чистятъ и прибираютъ, конюшню и сарай готовятъ, которые уже давно не отворялисъ, я спросила госпожу Жевкесъ скороль господинъ нашъ будетъ? Но она мнѣ на то ни чево неотвѣчала, я думаю, что она умышленно такъ со мною поступаетъ, чтобъ принудить желать тово, чево я больше всево на свѣтѣ боюсь. Какъ любезные родители, вѣрить сему вероломному господину? Онъ писалъ ко мнѣ, что не хочетъ меня любить, и безъ моево согласія ко мнѣ не ѣздить, гдѣ ево обѣщаніе? А послѣ онъ же писалъ, что не долженъ больше слово свое содержать, для тово только, что я добродѣтелъ сохраняю, онъ мнѣ говорилъ, что меня возненавидѣлъ, вижу, и очень вижу, что то великая правда: ибо безъ товобъ онъ меня неподвергнулъ такой опасности и всечасному страху.
ПЯТНИЦА
Вчерась въ вечеру видя, что двери отворены, осмѣлилась я въ садъ вытти, и ходя по оному размышляла о моемъ несчастіи, и задумавшись зашла въ густую куртину, гдѣ и сѣла на травѣ, имѣя въ умѣ всечастную причину бѣдъ моихъ. Вдругъ увидѣла, что бѣгутъ ко мнѣ изо всей силы мущины и женщины въ превеликомъ страхѣ, я сперва не знала тому причины, но какъ подбѣжали то и сказали, что они меня ищутъ, думая, что не опять ли я вздумала бѣжать. Всѣхъ прежде прибѣжалъ ужасной Кольбрантъ, у котораго ноги были почти въ косую сажень за нимъ конюхъ, что ограбилъ господина Вилліамса, по томъ Нанонъ и кухарка, а за ними злая Жевкесъ, которая идучи не сказанно меня ругала. Господинъ Кольбрантъ говорилъ мнѣ, опять вы насъ дѣвица Памела очень испужали, и сталъ позади меня боясь, чтобъ я не побѣжала.
Я сидѣла смирно, чтобъ показать имъ, что не намѣрена была бѣжать, послѣдняя въ томъ не удача отняла у меня со всѣмъ охоту болѣе къ тому покушатся. Когда госпожа Жевкесъ такъ близко подходить стала, что ей можно меня было слышать, то я ей и сказала вы не имѣете причины такъ на меня сердится, я сюда зашла въ задумчивости своей ни какова намѣренія уйти не имѣя, и ниже итти далѣе, но она ни чему не вѣря, бить меня стала, и естлибъ Кольбрантъ не отнялъ, она бы меня задавила, хотя онъ ей и сказывалъ, что нашелъ меня тихо на травѣ сидящую, но она тѣмъ не была довольна, а велѣла дѣвкамъ подъ руки тащить меня въ палаты, снявъ напередъ съ ногъ моихъ башмаки, а въ вечеру сказала, что бы я спала между ею и Нанонъ въ срединѣ. Вижу, что она все сіе дѣлаетъ себѣ во оправданье, естли спросятъ для чево такъ слабо меня содержала, она до того меня довела своими поступками, что я и вправду возненавидѣла жизнь свою.
Въ сей часъ пришедъ отдала мнѣ башмаки, и повелителнымъ голосомъ приказала вынувъ изъ чемодана платье одѣтся, сказывая, что въ четвертомъ часу будутъ дочери господина Данфорта меня нарочно видѣть, отдавъ отдавъ и ключь отъ моего ларца. Я ей сказала, что не слушаю на показъ не одѣнусь, и не хочу ихъ видѣть.
