Текст книги "Памела или награжденная добродетель"
Автор книги: Сэмюэл Ричардсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 39 страниц)
Въ пятомъ часу въ вечеру.
Обѣ дѣвицы не бывали, думаю… постой слышу стукъ, посмотрю только въ окно а къ нимъ не выду.
О Боже, что я вижу! господинъ мой въ богатой ѣдетъ каретѣ! онъ, конечно онъ: что мнѣ дѣлать! гдѣ скрытся, и куда бѣжать! о Боже! теперь мнѣ помощи потщися.
Въ семь часовъ въ вечеру.
Хотя боюсь ево видѣть, но удивляюсь, какъ еще до сихъ поръ ево не видала, конечно какіе нибудь противъ меня чинятъ приуготовленія? И злая Жевкесъ видно что все ему разсказываетъ. Теперь не могу пера въ рукахъ держать, видите, какъ кривы строки, сердце и рука трепещутъ отъ страха, но для чево тѣ трепещутъ и боятся кои неповинны, а виновные спокойны бываютъ.
СУББОТА.
Скажу вамъ, что вчерась въ вечеру было, до сихъ поръ ни силы, ни времени, не было писать.
Не достойное сіе твореніе, то есть злая Жевкесъ продержала моево господина до семи часовъ съ половиной, а онъ приѣхалъ ровно въ пять часовъ.
Я слышала, какъ онъ идучи на крыльцо, приказалъ себѣ ужинать готовить.
По томъ вошолъ въ мою спальню съ видомъ свирѣпымъ, и подступя ко мнѣ говорилъ, упрямая Памела и не благодарная бѣглянка, перьвый ево комплементъ былъ, пристойноль тебѣ такъ много приключать мнѣ труда и печали? Я отъ страха не могла ни чево отвѣчать, какъ стояла, такъ и упала на землю, лицо свое закрывъ передникомъ. Правильно онъ говорилъ, дерская, лицо свое скрываешъ; а я только слезами и рыданіемъ отвѣчала. Подыми, говорилъ онъ госпожѣ Жевкесъ сего Ангела непорочнаго, (такъ подлинно прежде онъ и думалъ:) ибо я не могу глядѣть на сіе явленіе. Лицемѣрка, для чево такъ валяешся? Вижу, что хочешь возпользавтся слабостію моею, которую я противу тебя имѣю, и хочешь, что бы я тебя поднялъ, на умѣ не бывало, пусть господинъ Вилліамсъ тебѣ вѣритъ, а я знаю, что ты готова всякому бросится на шею, которой бы только тебѣ махнулъ рукою.
Я слыша ругательства ево тяжко во ала; госпожа Жевкесъ помогла стоять мнѣ на колѣняхъ: ибо на ноги не могла встать будучи въ страхѣ. Узнай Памела, она мнѣ говорила, лутчева тебѣ друга, и признайся во всѣхъ своихъ не достойныхъ поступкахъ, проси прощенія у сего милостиваво господина. А я стоя на колѣняхъ ежеминутно обмирала. Господинъ мой видя сіе, говорилъ ей, она въ томъ очень искусна, и тотчасъ обомретъ, когда за хочетъ. Сіи слова раздирали мое сердце, и я не могла ни чево промолвить, но взирая на Небо тяжко воздыхала; по томъ всѣ силы собравъ сказала, Богъ вамъ воздастъ, государь мой! онъ въ превеликомъ тогда казался сердцѣ, ходилъ въ задъ и въ передъ по покою свирѣпо на меня взирая, по томъ сказалъ, я скоро можетъ быть рѣшусь, что съ нею здѣлать должно, по сихъ словахъ пошелъ вонъ, оставя насъ. Я чуть жива была въ моемъ огорченіи, надобно говорила я, что бы я была всѣхъ на свѣтѣ животныхъ хуже и несчастнѣе. Не во все госпожа Жевкесъ мнѣ отвѣчала, но я радуюсь, что въ винъ своей начинаешь признаватся, всево лутче покорность; я буду другъ твой и стану за тебя старатся, если обѣщаешь впредь послушлива быть, все можно до утра исправить, не дурачся больше. Поди проклятая вонъ, я ей отвѣчала! уже злостію твоею не можно больше мои печали умножить, поди злое и не милосердое сердце. Она въ ярости толкнувъ меня, пошла вонъ, и слова мои пересказала господину, прибавя много отъ своей злости.
Я лежала на полу до девяти часовъ, пока она вышедъ говорила, изволь итти сударыня къ нашему господину, я не могу, говорю ей на ногахъ стоять, какъ мнѣ итти. Изрядно она отвѣчала, я пришлю господина Кольбранта, онъ васъ на рукахъ донесетъ.
Я испугаясь сего, собравъ всѣ мои силы, встала и пошла за нею въ нижнія покои, въ которыхъ господинъ мой былъ трясучись, какъ листъ отъ сильнова вѣтру, вошедъ въ залу, увидѣла новова лакея вмѣсто Ивана, которой у господина моего стоялъ за стуломъ: ибо онъ въ то время ужиналъ, и которой увидя меня тотчасъ вонъ вышелъ, (не забыть бы сказать между дѣла и то, что у господина нашего и кучеръ былъ новой, знать, что и Робертъ также выгнанъ.) Я хотѣлъ говорилъ онъ, когда я вошла, сажать васъ за столъ съ собою когда гостей нѣтъ, но вижу, что не можешь забыть подлой своей природы, и предпочитаешь рабовъ господину, теперь служижъ мнѣ стоя за стуломъ, а между тѣмъ поговоримъ, ибо я немного время для тебя терять намеренъ.
Много мнѣ чести, государь мой, я отвѣчала, что бы служить вамъ, а природу мою я во вѣкъ не забуду, и ставъ за стуломъ принуждена была на оной облакотится, не имѣя силы на ногахъ стоять. Налѣй мнѣ рюмку Бургонскова вина; я взявъ бутылку на силу держала, и трясущимися руками лила вино все мимо. Госпожа Жевкесъ видя сіе, сама налила, а я обѣими руками взявъ подносъ насилу держала. Онъ принявъ рюмку сказалъ, стой за мною. Вы сказываете госпожа Жевкесъ, что она не ѣстъ и не спитъ почти ни чево и всегда плачетъ? Такъ государь мой, она отвѣчала, я дивилась, какъ она жива! о говорилъ онъ, это нѣтъ ни чево, етакіе молодыя и упрямые дѣвки слезами и упорствомъ питатся могутъ. Со всѣмъ тѣмъ цвѣтъ лица ее никогда таковъ хорошъ не былъ какъ нынѣ, видно что господинъ Вилліамсъ и не потребныя ихъ вымыслы питали ее со избыткомъ.
Я принуждена была все то слушая молчать, къ томужъ и охоты говорить въ моемъ смятеніи не имѣла.
Вы сказывали, говорилъ онъ, что она вчерась хотѣла бѣжать? Хотя можетъ быть точно намѣренья ее къ тому и не было, она отвѣчала, однако такъ меня испужала, что я отъ страха себя не вспомнила, и весьма радуюсь, что вы приѣхали сами, надѣясь, что свои съ нею намѣреніи скорѣе исполнить не оставите, а васъ увѣряю, что ее не можно устеречь будетъ, уйдетъ она у насъ всеконечно.
Государь мой, я бросясь на землю, и обнявъ ево ноги, говорила! умилосердись надо мною! удостой меня сказать вамъ, какимъ образомъ сія злая женщина меня содержитъ. Но немилосердой господинъ, пресѣкши рѣчь мою отвѣчалъ, я увѣренъ, что она во всемъ должность свою исполняла, чтобъ ты ни говорила на госпожу Жевкесъ, то все ей поможетъ въ разсужденіи ея старанія и прилѣжности, чрезъ которые ты здѣсь сохранена отъ побѣгу, безъ тово бы давно ушла, и погубила человѣка въ такое время, когда ему готовилося на всю жизнь ево счастіе.
Я встала, и воздыхая говорила ему, вижу государь мой, что моя жалоба похожа на ту, которую я читала въ одной книжкѣ, какъ агнецъ приносилъ оправданье имѣя челобитчикомъ волка, а коршуна судьею.
Видитель госпожа Жевкесъ, онъ говорилъ ей, вы волкъ, я коршунъ, а она непорочной агнецъ! я вижу, что вы не знаете, сколь много она начиталась книгъ, и на полнилась разсужденія. Она превеликій имѣетъ разумъ, когда начнетъ простирать похвалу, о своей пустой добродѣтели, другихъ пороча.
О! государь мой, говорила ему злая сія женщина, чтобъ болѣе разсердить, это еще ни чево въ сравненіе тово, какъ она меня величаетъ. Я у ней сводня и прутьямибъ меня выгнать надобно, но не дивлюсь теперь слыша, сто и васъ называетъ коршуномъ.
Моево намѣренія, отвѣчала я называть коршуномъ не было… Но онъ не давъ мнѣ договорить, закричалъ, молчи и не болтай притворщица. И конечно не къ стате Жевкесъ примолвила, повѣрь мнѣ, что такъ называть господина не годится. Добро я отвѣчала, буду молчать, когда мнѣ говорить не позволяютъ, но судія праведный Вышняго разсудитъ насъ не лицемѣрно.
Примѣчайте, онъ говорилъ, госпожа Жевкесъ, богобоязливая, и непорочная невинность, хочетъ молитвами своими свести огнь съ Небеси, и попалить насъ, знаю, что она клясть умѣетъ и притворно набожна, полно безпутная, налей мнѣ рюмку вина.
Я въ горькихъ своихъ слезахъ взявъ вино наливала, а господинъ нашъ издѣваясь говорилъ, я думаю она хочетъ смѣшая съ виномъ свои слезы напоить меня, равныя сему издѣвки, продолжались и во все время ево ужина, а отужинавъ, сказалъ мнѣ, великое для васъ счастье, что можете когда хотите лить слезы изъ ясныхъ очей своихъ, не лишая ихъ блистанія и свѣта, конечно кто нибудь сказалъ вамъ, что вы прекраснѣе кажетесь, когда плачете? Видалиль вы госпожа Жевкесъ ково нибудь ее пригожее? И можноль тому дивится, что я такъ велико къ ней имѣю снисхожденіе, посмотри, взявъ меня рукою, а другой держалъ рюмку, какая талія, какая шея, какія руки, и каковъ цвѣтъ въ лицѣ, а лукавства и пронырства ее никто описать не можетъ. По сему и не чему дивится, что бѣдной Вилліамсъ въ нее влюбился, и по тому я ее виню больше, нежели его. Когда онъ меня покинулъ дерать, я ту минуту ушла въ уголъ, и оборотясь лицемъ стала къ стѣнѣ, стараясь всячески удержать себя отъ слезъ, вздыхая непрестанно такъ, что казалось духъ со воздохами изъ меня выходитъ, дивлюсь госпожа Жевкесъ, онъ говорилъ, что вы тогда испужались, какъ ей попалось письмо ваше въ руки, я не боюсь что мои письма читаютъ, у меня нѣтъ тайныхъ переписокъ, и я не открываю тайны, которую знаю, и не подкупаю людей переносить письма. По томъ сказалъ, поди сюда плутовка? Намъ съ тобой во многомъ надобно разчесться, для чево нейдешь когда я кличу? Тфу Памела, какъ не стыдно злая Жевкесъ сказала, не трогается съ мѣста когда господинъ тебѣ повелѣваетъ, можетъ быть онъ проститъ вину твою. По томъ онъ самъ подо шолъ ко мнѣ, видя, что я насилу стояла, и положа мнѣ на шею руку говорилъ, видитель госпожа Жевкесь, ежелибъ она не поманила проклятова Вилліамса, я бы ее простилъ охотно.
Возможноль, государь мой, говорила не достойная Жевкесъ, какъ вы милостивы и легко винныхъ прощать можете, я надѣюсь, что вы примете ее въ свою милость нынѣшней вечеръ, и дадите завтвре узнать свою должность.
Я услышавъ сіе, затрепетала отъ страха, сама съ собою размышляя, можноль больше мерзости имѣть въ сердцѣ, какъ сія злодѣйка. Горесть и презрѣніе къ ней запретили отвѣчать ей, только руки къ Вышнему простирала, и молитву творила, которую частые вздохи непрестанно пресѣкали.
Они слушая сіе, только смѣялись, наконецъ нѣсколько подумавъ господинъ мой говорилъ, нѣтъ, я не могу ее простить, она меня много обезпокоила и обезчестила во всемъ здѣшнемъ округѣ, она всѣхъ людей моихъ Бедфордскихъ перепортила, презрила мою милость, и хотѣла уйти съ неблагодарнымъ священникомъ; но говоря сіе, успѣлъ поцѣловать меня, и хотѣлъ руку положить въ пазуху. Я вырвалась и до того ево не допустила, крича, что скорѣя умру, нежели допущу до такихъ поступокъ. Подумай Памела? Подумай, говорилъ мнѣ угрожая гдѣ ты? И не дурачся больше, ибо можешь быть болѣе несчастна, нежели ты думаешь. Проводи ее госпожа Жевкесъ вверхъ я ей писменно пришлю объясненіе моего намѣренія, подумай Памела о семъ по прилѣжнѣе. И пришли мнѣ на то отвѣтъ завтре по утру, я вамъ кажется довольно даю время на размышленіе, но повѣрь, что послѣ того конецъ будетъ непремѣнно. Пришедъ я въ спальню, погрузилась въ несказанную печаль, и ждала, что отъ нево будетъ, радуюся нѣсколько тому, что еще ночь осталась для спокойствія моего; однако онъ въ вечеру тово не прислалъ. Госпожа Жевкесъ и Нанонъ пришли ко мнѣ начевать, я легла въ платье на постелю, хотя она много за то на меня и ворчала, но я не хотѣла раздѣтся, и спала очень мало, боясь, чтобъ не пустили ево въ спальню.
Господинъ Симонъ Дарнфортъ севодни у господина нашева обѣдать будетъ, и присылалъ поздравить къ нему съ приѣздомъ, слышу, что онъ очень хочетъ меня видѣть, и надѣюсь за мной пришлютъ, чтожъ дѣлать, надобно повиноватся.
СУББОТА въ полдень.
Господинъ мой прислалъ ко мнѣ съ гопожею Жевкесъ свой писменной договоръ, которой я здѣсь прилагаю, объявя свои честныя желаніи, чрезъ которой я узнала, что онъ хотѣлъ меня держать у себя любовницею, но я надѣюсь любезныя родители всегда то ненавидѣть. Вы увидите сами, къ чему требованіи ево простирались, онъ думалъ, что я съ радостію на то соглашуся безъ нарушенья совѣсти и добродѣтели, дабы чрезъ оныя можно и васъ щасливыми учинить. Я на оное такъ отвѣчала, что думаю и вамъ не можно опорочить, только боюсь, чтобъ не употребили на мою гибель насилія, но естли уже силъ моихъ не достанетъ супротивлятся, надѣюсь, что предъ Богомъ винна не буду, для тово, что никогда и мыслію грѣху не была причастна; ежели же, отъ чево Боже меня сохрани, лишась чести и добродѣтели къ вамъ возвращуся, тогда не буду смѣть на васъ глядѣть, хотя и не виновна буду, но вы думаю зжалитесь надъ бѣдной своей Памелой, и дадите спокойно проводить малой остатокъ дней моихъ, которой ежеминутно приближать будетъ къ желаемой для меня кончинѣ.
Вотъ и тѣ договорные пункты, которые ко мнѣ отъ господина моего присланы были, и на оные мои отвѣты.
"Дѣвицѣ Памелѣ Андревсъ. Отвѣтъ мой на оное.
"Прилагаю вамъ пункты, о которыхъ надобно хорошенько по думать, отвѣчайте мнѣ писменно, дабы я могъ взять послѣднюю резолюцію, вспомните, что я пустымъ себя забавлять не позволю, и что отвѣтъ вашъ немедленной конецъ учинить вамъ можетъ и такой, какой сами изберете, я уже не буду больше упрекать, ни трудится васъ увѣрить. Не погневайтесь государь мой на вашу бѣдную служанку за ее смѣлость, которую она взяла на ваши пункты отвѣчать, не кажите гнѣву и мщенія, увидя, въ чемъ отвѣты мои зависятъ, не признавайте виною, видя супротивленіе въ томъ, что я сердцемъ не навижу, я не буду васъ манить такъ, какъ человѣкъ, которой еще размышляетъ, и не имѣю нужды о томъ ни минуты думать. Вотъ мои отвѣты, что бы изъ того послѣ ни явилось.
I. На I.
"Естли вы меня увѣрите, что сей страмецъ Вилліамсъ ни какой отъ васъ не имѣлъ надежды, на свое дерзновенное представленіе, и не имѣете ни малой къ нему склонности мнѣ предпочитая, я вамъ съ радостію все нижеписанное исполню вѣрно. Что касается, государь мой, до перваго пункта, дабы не остатся въ умѣ вашемъ лукавой и лицемѣркой, должно мнѣ объявить, что я господину Вилліамсу никогда надежды не подавала, и думаю, что мнѣ учинить помощь, всево больше принудила должность ево чина, дабы избавить отъ печальной жизни бѣднова человѣка. Вы можете мнѣ повѣрить государь мой, что я ни за ково замужъ не хочу, и что всѣхъ болѣе на свѣтѣ тово почитаю, которой погибели моей ищетъ.
II. На II.
"Съ начала подарю вамъ пять сотъ Гиней, на собственные ваши нужды, вы можете ихъ употребить на то, на что хотите, которые отдамъ за третьева, и до тѣхъ поръ ни чево отъ васъ требовать не буду; пока вы совершенно денегъ не получите. Деньги ваши не навижу и отрицаюсь, чтобъ вы со мною здѣлать ни хотѣли, деньги, государь мои не здѣлаютъ меня счастливою, ежели Богъ Всемогущій меня не оставитъ, я не хочу потерять надежды, увеселятся во всѣхъ моихъ несчастіяхъ тѣмъ, чево великіе милости по мнѣнію моему наградить не могутъ: ибо проведя жизнь во грѣхахъ, всечасно плакать и сокрушатся отъ раскаянія не хочу.
III. На III.
"Я вамъ уступлю деревню, которую я уже давно купилъ въ графствѣ Кентъ, доходу съ нее въ годъ двѣсти пятьдесятъ фунтовъ стерлинговъ, и отдамъ вамъ, и дѣтямъ вашимъ, ежели они будутъ въ вѣчное владѣніе. Отецъ вашъ и мать тамъ жить будутъ, и всѣмъ владѣть вмѣсто васъ. А сверхъ тово, я имъ по смерть буду давать по пятидесяти фунтовъ стерлинговъ въ годъ; а ежели въ которой годъ помянутыхъ доходовъ чистыми деньгами не придетъ, я дополнять всегда буду. По тому же и сіе не принимаю, а при томъ сожалѣю, что вы думаете бѣдныхъ, но при томъ добродѣтельныхъ родителяхъ, что они не хотятъ жить въ такомъ мѣстѣ, которое куплено добродѣтелью ихъ дочери. Не гнѣвайтесь государь мой за мою строптивость, вы ихъ знать не изволите, они лутче съ голоду въ своей дымной избѣ похотятъ умѣреть, нежели примутъ всѣ сокровища на свѣтѣ съ такимъ поноснымъ и предосудительнымъ договоромъ. Я вамъ осмѣлюсь открыть чувствія моего сердца, что я надѣясь на милость Божію, лутче прійму смерть, какъ бы она страшна ни казалась, нежели подумаю быть не достойной Дочерью такихъ честныхъ и добродѣтельныхъ людей.
IV. На IV.
"Прострю мои благодѣянія не только на родителей вашихъ и родственниковъ, но и на всѣхъ тѣхъ, ково вы жалуете. Беру смѣлость и на сіе отвѣчать также: ежели есть изъ родственниковъ моихъ такіе, которымъ нужна ваша милость, лутче пусть они не получаютъ, нежели получатъ моимъ позоромъ.
V. На V.
"Прикажу привесть вамъ разныхъ парчей и штофовъ, извольте выбравъ здѣлать себѣ четыре пары платья, и ходить такъ, какъ бы вы были, жена моя, подарю вамъ два перстня бриліантовыхъ, двѣ пары серегъ и узолъ, которые мать моя купила, чтобы дарить дѣвицу Томлинсъ, ежелибъ сватовство между ею и мною окончалось, и еще подарю много, ежели склонностію вашею буду доволенъ. Богатое мнѣ платье, государь мой не пристойно, и не желаю ево носить тщеславно, а славлю себя бѣдностію моей и нищетою. Вѣрьте мнѣ, что меня оно меньше прельщаетъ моихъ раздранныхъ рубищь, въ которыхъ мать ваша изволила меня принять въ свою милость, бриліанты ваши лутче годятся знатной какой дѣвицѣ, а мое сокровище есть добродѣтель, которую не дешевле цѣню вашихъ подарковъ, когда я увижу перстни на рукахъ моихъ и на шеѣ узолъ, что мнѣ вздумапь, кромѣ угрызенія въ моей совѣсти и раскаянія, вѣчно предавъ за то мою непорочность, наружные украшеніи меня веселить не будутъ, когда потеряю драгоцѣннѣйшей уборъ и украшеніе дѣвическое.
VI. На VI.
"По знай чрезъ то Памела, мою милость, видя такъ велико снисхожденіе въ моихъ обѣщаніяхъ, къ человѣку, которова въ рукахъ моихъ имѣю, ежелижъ несклонится и нынѣ то увидишь, что я не захочу трудиться много, впасть въ безславіе, не приобрѣтя удовлетворенія моей страсти, во что бы то ни стало, ни какихъ уже болѣе не имѣя съ вами договоровъ, естли сіи будутъ не нравны. Знаю, государь мой, чрезъ мое несчастное искушеніе, что я въ рукахъ вашихъ, имѣю слабое сопротивленіе, которое можетъ быть мнѣ помогать не будетъ, и что, власть ваша погубить меня поможетъ. Но при всемъ томъ могу васъ обнадежить, что волею не пожру мою добродѣтель и докажу, что обѣщанія ваши и власть, не могутъ меня на погибель мою склонить, ежелижъ не возмогу насилію супротивлятся, то надѣюсь на милость Божію, которая не допуститъ васъ поругать меня, и здѣлать бесчестіе, онъ единъ мнѣ заступникъ и помощникъ въ моихъ злыхъ несчастіяхъ.
VII. На VII.
"Вы будете владѣть мною, и всѣмъ и моимъ домомъ равно, какъ бы законная жена моя, всѣ мои люди будутъ ваши, а при томъ двухъ еще выбери себѣ особливо во услуги, до которыхъ мнѣ не будетъ ни какова дѣла, а ежели доволенъ любовію и поступками вашими буду, можетъ быть я на васъ чрезъ нѣсколько времяни и женюся, но нынѣ точно онаго обѣщать не могу. Ежелижъ любовь моя всегда такъ къ вамъ воззрастать будетъ, какъ нынѣ, то уже мнѣ и не возможно будетъ отказать вамъ во ономъ. Подумай Памела, когда есть время, и пока оное въ твоихъ силахъ, одолжи меня и здѣлай какъ себя, такъ и родителей твоихъ счастливыми на вѣки; и не допусти послѣ вашихъ противныхъ отвѣтовъ, окончать такъ, что и я можетъ быть буду раскаиватся безповоротно. Я никогда такъ далеко мыслей моихъ не простирала, какъ вы въ семъ пунктѣ изволите упоминать, а только старалась употреблять мои вымыслы, что бы уйти изъ дома вашева, гдѣ содержусь въ неволѣ, хотябъ вы и честно со мной поступали. Желаніи мои были и нынѣ есть, чтобъ въ прежнюю мою нищету возвратится. Что я предъ вами государь мой, здѣлала? Что лишаете меня сей радости безвинно. Замукъ за вашева священника, я никогда вытти не хотѣла, но съ радостиюбъ ушла, не только съ нимъ, но и съ послѣднимъ конюхомъ отсюда, ежелибъ только знала, что онъ въ мое прежнее жилище меня проводитъ безъ страха. Я помню слова ваши, которые вы изволили въ разговорахъ сказывать, что одново Капитана, которой однимъ жалованьемъ своимъ прожить ни какъ не могъ, и котораго великими деньгами славной Монархъ въ свѣтѣ не подкупилъ къ изменѣ. Такъ и я могу въ нищетѣ живши, быть довольна, и не хочу продать мою добродѣтель, хотябъ всю Индію съ ея съ богатствомъ мнѣ давали.
А что изволите писать, что чрезъ нѣсколько времяни ежели я противъ васъ склонно поступать буду, можете на мнѣ и женится, то позвольте мнѣ сказать, что я на то всево менше изъ вашихъ обѣщаній прельщаюсь, по тому, что ежели есть во мнѣ нынѣ какіе для васъ достоинствы, то по окончаніи желанія вашего уже оныя всѣ изчезнутъ. И такъ далеко отъ того счастія буду, что сама признаю себя не достойной быть вашею женою, что скажутъ люди, когда вы женитесь на любовницѣ вашей; которые такъ толковать будутъ, куда какъ жалко, что такой знатной дворянинъ женился не только на бѣдной и подлой Памелѣ, но и на Памелѣ непотребной. И такъ, какъ я глупа, но не могу прельстится обманомъ весьма виднымъ.
Признаюсь, что мнѣ всево ужаснѣе, будучи бѣдною и слабою, безъ друзей и помощи, въ рукахъ вашихъ себя видѣть; по тому, и прошу васъ государь мой, слезно, о моихъ отвѣтахъ подумать здраво. До сихъ поръ вы рѣзво бѣжали поруганіе мнѣ здѣлать, но еще за помощію Божіею не удалось оное окончить, когда уже то учините, возвратить будетъ не можно. Какая вамъ будетъ радость, и какая возрастетъ слава, побѣдя слабаго и бѣднаго непріятеля. Оставте меня въ нищетѣ жить съ честію, я больше отъ васъ сей милости не желаю, и во всѣ дни и часы живота моево, буду молить за васъ Бога. Подумайте, пока еще есть время, вспомните какое разкаяніе и угрызеніе совѣсти имѣть будите въ часъ смерти, припомня гибель причиненную бѣдной дѣвкѣ на вѣки, которая добродѣтель свою всему на свѣтѣ предпочитала. На противу же какую радость и утѣшеніе будете чувствовать, увидя себя ужаснаго сего грѣха непричастна, совѣсть ваша съ веселіемъ припомнитъ вамъ, что вы зжалясь на слезы, оставили несчастную въ покоѣ, и чрезъ то себя и ее отъ грѣха и вѣчной печали и воздыханія избавили. Богъ милосердый, которой не далъ вамъ въ рѣкѣ утонуть, (чему имѣю причину радоватся вѣчно) да смягчитъ ваше сердце, и спасетъ васъ отъ грѣха, а меня отъ погибели конечной. Въ руки ево предаюся, и ежели спасу честь и животъ мой, вѣчно ево благодарить, и васъ буду молить день и ночь, да продлитъ дражайшій вѣкъ вашъ
Государь мой,
Ваша печальная бѣдная и отчаянная
услужница.
Списала для васъ любезные родители, копію моихъ отвѣтовъ, за которые надеюсь вы меня бранить не будете, ежели буду имѣть счастіе васъ видѣть. Въ вечеру, какъ господинъ Дарнфортъ отсюда поѣхалъ, господинъ мои призвалъ меня передъ себя, н говорилъ, разсмотрѣлаль Памела мои обѣщаніи? Видѣла государь мой, я отвѣчала, вотъ и отвѣты мои, но позвольте мнѣ вытти, когда изволите читать ихъ. Что это значитъ? Говорилъ онъ, мнѣ кажется читать ихъ вы мнѣ не помѣшаете.
Лишь только хотѣла я вонъ вытти, подавъ ему пункты. Но онъ сказалъ, не бѣгай, взявъ меня за руку, я читать не буду, покамѣстъ вы со мною, только скажите мнѣ, довольныль вы моимъ обѣщаніемъ? Вы сами изволте увидѣть, я отвѣчала, только не держите меня. Разсуждалаль ты объ нихъ хорошенько, онъ спросилъ прежде отвѣта? Конечно, я отвѣчала. Но ежели знаете, продолжалъ онъ, что мнѣ отвѣтъ вашъ будетъ не нравенъ, то лутче возми и подумай съ нова, ежелижъ и послѣдній вашъ отвѣтъ мнѣ не полюбится, то вы пропадете безъ повороту: ибо я нехочу уже больше просить о томъ, что въ моей власти, ежелижъ вы не довольны моимъ обѣщаніемъ, то я вамъ и половину имѣнія моево отдать не отрекусь, только не хочу твоего отказу, мнѣ не возможно страшной заклинаясь клятвой безъ васъ жить въ свѣтѣ, и когда уже такъ далеко дошло, то заключилъ отъ васъ никогда не отлучатся. И въ тотъ часъ испужалъ меня до смерти, ибо схватя меня поцѣловалъ раза три, или четыре, а я на силу вырвавшись изъ рукъ у нево, прибѣжала безъ памяти почти, отъ страха въ мою спальню. Съ часъ погодя, позвалъ къ себѣ госпожу Жевкесъ, и я услышала, что онъ былъ въ превеликомъ на меня сердцѣ, а злая Жевкесъ ему говорила, что онъ самъ виноватъ, можнобъ уже было давно жалобы мои и упрямство окончить. Я намѣрена во всю ночь спать не ложится, о какъ бѣдное во мнѣ сердце трепещетъ! что со мною будетъ?
