Текст книги "Последнее искушение. Эпилог"
Автор книги: Семен Малков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
«Передай, чтоб пошел к... – захотелось крикнуть Голенко, но, подумав, все же решил: – Нет, как знать – может, еще пригодится?»
– Если еще позвонит, дай ему номер моего мобильного! – ответил он Алексею. – Ты ведь знаешь – это мой опекун.
Дмитрий вышел во двор и по пути к машине у него в кармане запищал мобильник. Вытащив аппаратик, он услыхал взволнованный голос Олега:
– Наконец-то! Я уж думал, что улечу не попрощавшись!
– Ну и улетел бы! Что за печаль? – грубо ответил Голенко. – Кто ты нам с мамой? А ей-то уж точно – враг!
От такой отповеди Хлебников опешил, а Дмитрий гневно добавил:
– Ты что наговорил на нас Пете? Я знал, что ты ее за человека не считаешь, ну и держал бы это при себе! А его зачем против мамы настраиваешь? И после всего думаешь – я поверю, что ты мне друг?
Олег никогда не обладал силой воли, многое прощал Дмитрию, но на сей раз не выдержал.
– Ну что ж, Митя, я ведь тебе не навязываюсь, – с глубокой печалью сказал он своему «пасынку». – Несколько лет честно заботился о тебе, как отец, – ты не станешь ведь отрицать этого. Когда мать забрала тебя, и ты попадал в беду, я всегда выручал – по вашей же просьбе.
Он задохнулся от волнения и с трудом выдавил из себя на прощанье:
– Но этому пришел конец. Больше ко мне не обращайтесь!
* * *
Степан Алексеевич и Вера Петровна в зимнее время почти все выходные проводили с маленькими внучками. Родителей это очень выручало. Михаил и в эти дни вел свои расследования, а Светлана была занята в спектаклях. Поэтому, придя домой после детского утренника, очень обрадовалась, когда застала отца, мать и дочек за обедом на кухне. Они уже покончили с первым, и Вера Петровна раскладывала по тарелкам дымящееся жаркое, которое готовила так, что «пальчики оближешь».
– Ура! Как вкусно пахнет! – бурно выразила восторг Светлана. – Спасибо, мамулечка! Я такая голодная, а твое жаркое просто обожаю!
– Вот и подсаживайся к нам – пока горячее! – с доброй улыбкой бросила ей мать. – Могла бы и сама сготовить, я ведь тебя научила.
– Легко сказать! У меня на это не хватает времени, – взяв тарелку, приборы и садясь за стол, оправдывалась перед ней Светлана. – Вот и приходится делать все «на скорую руку»: на первое – готовые бульоны, а на второе чаще всего – пельмени и макароны.
Она посмотрела на дочек, как бы прося поддержки.
– Девочки их очень любят. Разве не так, лапуси?
– Пельмешки – да, – подтвердила более смелая Оля, но добавила: – А макароны уже надоели. Картошка гораздо вкуснее!
– Ну вот, уж не могла за маму заступиться, – шутливо упрекнула ее Светлана. – Разве я вам не делаю пюре?
– Сравнила тоже. Оленька права! – тоже с улыбкой постояла за нее бабушка. – Тушеная картошечка куда вкуснее вареной, и ты могла бы чаще доставлять им это удовольствие.
Молча слушавший их профессор, не выдержав, вмешался: счел критику матери при детях непедагогичной.
– Бабушка, конечно, права: вкусные блюда надо готовить чаще, – авторитетно заявил он, глядя на внучек. – Но и маму винить нельзя. Она – артистка и не может проводить много времени за плитой.
И, повернувшись к жене, добавил:
– Тебе надо, Веруся, в этом больше помогать Светочке! Мы ведь живем недалеко и могли бы чаще приезжать к внучкам.
– Что верно – то верно, папа! – вздохнула Светлана. – Нам с Мишей не хватает времени на детей, и мы нуждаемся в вашей помощи.
Она вытерла губы салфеткой и пожаловалась:
– Вот и с Петей сладу нет. Добившись успеха, возомнил о себе Бог знает что, и слово отца ему не указ! Может, вы его образумите?
– Вы с Мишей делаете большую ошибку, читая ему нотации! – убежденно ответил профессор. – Молодежь хочет жить своим умом. А Петя по праву считает, что многое может: мало кто в его годы достиг такого высокого положения.
– Так что же, папа, ему и слова нельзя сказать? – несогласно покачала головой Светлана. – По-твоему, Миша должен молчать, если Петр неправ?
– Разумеется, нет. Но советовать надо тактично, не навязывая своего мнения, – ответил профессор и убежденно добавил: – И конечно – без ультиматумов!
– Но Миша ничего не навязывал. Он лишь предупредил, что Петр сделает ошибку, приблизив к себе сына Оксаны Голенко, а Петя – сразу на дыбы!
Профессор тяжело вздохнул:
– Да знаю я об этом и не одобряю Мишу. Зря он вмешивается! Петей движут благородные чувства – хочет вытащить Голенко из грязи, помочь ему исправиться! Что здесь плохого?
– Так ты что, папа, считаешь: Петя поступает правильно? – с сомнением посмотрела на него Светлана. – Ведь Миша уверен: он совершает ошибку!
– Правильно или нет – покажет время, – уклончиво ответил Степан Алексеевич. – Одно несомненно: Петей руководят благородные чувства, и я желаю ему успеха!
* * *
– Подожди меня в машине! Я проведу у директора не более двадцати минут, – сказал Петр Дмитрию, вылезая из лимузина перед подъездом коммерческого банка. – Кейс с документами оставляю на твое попечение – стереги его как зеницу ока! Пока не вернусь, никуда не отлучайся!
Последние дни, уверенно себя чувствуя рядом с другом детства, от мощного облика которого так и исходило ощущение первобытной силы, он перестал брать с собой телохранителей, что всегда делал по совету опытного начальника службы безопасности концерна. Петр вошел в здание банка, и взгляд Голенко упал на оставленный им на переднем сиденье атташе-кейс.
– А попробую-ка его открыть! Я вроде запомнил комбинацию цифр, которую набирал Петька – когда в него лазил, – вслух решил Дмитрий, беря кейс в руки. – Время для этого у меня есть.
На всякий случай быстро оглянулся – не следит ли кто – и набрал ряд цифр на замке кейса. С первого раза не вышло, и он повторил снова, изменив порядок цифр. На этот раз все сделал правильно, кейс открылся, и Голенко, быстро вытащив фотоаппарат, переснял подряд все находившиеся в нем документы. «Потом разберусь – что к чему. Главное: на них есть подписи руководства и образцы печатей концерна, – удовлетворенно подумал он, не испытывая ни малейшего угрызения совести от своего предательства. – Сейчас важно, чтобы меня никто за этим не застукал!»
Пленку Дмитрий собирался переслать Резнику. «Наверное, изготовит фальшивые печати «Алтайского самородка» и поддельные платежки», – решил Голенко.
Он захлопнул крышку, положил атташе-кейс на место и сделал это вовремя, так как из подъезда банка показалась высокая фигура Петра. Голенко услужливо открыл ему дверь и с деланной заботливостью поинтересовался:
– Быстро же ты обернулся. Что, переговоры не состоялись?
– Состоялись и успешно, – с довольным видом ответил Петр, беря в руки кейс и усаживаясь рядом. – За полчаса – миллионная сделка!
«Ничего, скоро ты перестанешь радоваться», – с завистливой злобой подумал Голенко, но вслух льстиво ему бросил:
– Ну и силен! Кто бы мог подумать, что будешь ворочать миллионами!
Глава 8.
Предательство
Неожиданно, без звонка, в Москву приехала Оксана. Остановилась она на частной квартире в Марьиной Роще, адрес которой дал ей Резник, и лишь оттуда дала знать об этом Дмитрию.
– Вот я и снова в Москве. Не удивляйся, сыночек! Илюша запретил звонить – опасается подслушки, – весело объяснила она. – Все поймешь при встрече.
– А ты откуда говоришь? С вокзала? – обрадованно спросил Дмитрий, зная, что самолеты его мать не переносит. – Сейчас отпрошусь и за тобой приеду! Подождешь?
– Нет, я уже устроилась на частной квартире – ее кто-то из друзей Илюши снял. Звоню оттуда – по той же причине. С работы не отпрашивайся, а часам к восьми приезжай, – ответила мать, и Голенко понял, что она действует по заданию Резника.
«Ну что ж, – возбужденно подумал он, – видно, пора уже начинать нашу авантюру», а вслух лишь коротко выразил радость:
– Это здорово, ма, что приехала! И мне хреново здесь одному, да и тебе очень полезно оттуда оторваться – не то и сама бандиткой станешь.
Дмитрий хохотнул, будто шутит.
– Поймешь, как хорошо жить в столице и найдешь здесь покруче Резника.
– А что? Может, и подцеплю какого-нибудь олигарха. Здесь их – пруд пруди, – в тон ему пошутила Оксана и серьезно добавила: – Но пока мы с тобой должны делать все, что велит Илюша!
«Падла – твой Резник! Я не я буду, если тебя от него не отобью!» – злобно подумал Дмитрий, но вслух с деланным смирением сказал:
– Ну конечно, ма, сделаем все, чтобы выполнить задуманное! Когда станешь очень богатой, сама захочешь чего-то лучшего.
– Ладно, сынок, запиши адрес, – поняв, куда он клонит, оборвала разговор мать. – Встретимся и обо всем потолкуем!
Дмитрий записал ее координаты и в восемь вечера уже был в Марьиной Роще возле одной из стандартных многоэтажек недалеко от Рижского вокзала. «Ну и скупой гад, как и все они, – с ненавистью подумал о Резнике, набирая шифр домофона. – Столько лет с ней живет – мог бы снять люкс в центральной гостинице». Но однокомнатная квартира оказалась удобной планировки и хорошо обставленной. Оксана выглядела довольной и, когда уселись на кухне отпраздновать встречу, сказала сыну:
– Ты прекращай, Митюша, «катить баллон» на Илью! Я не дура и понимаю, куда клонишь. Так знай: мне другого не надо, и усеки главное – без него мы с тобой ничего не стоим. Только он сделает нас богатыми!
Дмитрий насупился, но возражать не стал и молча налил себе и матери по полному фужеру водки. А Оксана ему напомнила:
– Надеюсь, не забыл – в каком г... мы были, пока я не сошлась с ним? Это мне счастье привалило! У Ильи куда шикарнее бабы были – ему ведь цены нет!
Она перевела дыхание и, не обращая внимания, что сын покривился, как от боли, продолжала:
– Так вот: я бы и сейчас ходила по рукам, а ты бы, Митюша, уже срок мотал, если б не Илюша! А теперь, благодаря ему, если не сваляем дурака, завладеем миллионами Петьки и взлетим на самый верх!
Перспектива была настолько захватывающей, что Дмитрий на миг забыл даже о своей ненависти к Резнику и, подняв бокал, предложил:
– Ну что ж, ма, давай выпьем за встречу и за успех нашего дела!
* * *
На следующий день, после обеда, Оксана позвонила Резнику. Довольным тоном сообщила:
– Дела идут, Илюша! Моему Митьке ума не занимать. Он и вел себя по-дурацки потому, что стоящей цели не было.
– Ладно, только не захваливай сынка! Еще от него наплачешься, – перебил ее Резник. – Выкладывай, что ему удалось сделать!
– Представь: больше, чем ты думаешь, – немного обиженная за сына, сердито продолжала Оксана. – Митя не только снова вошел в доверие к Юсупову и всем его родным, но уже принят, как свой, управленческим персоналом «Алтайского самородка»!
– Особенно его женской половиной, – насмешливо бросил Резник. – Уж в этом я не сомневался!
– Ну и что? Благодаря этому Митя уже тесно сошелся с какой-то бухгалтершей, которая имеет доступ ко всем финансовым операциям. Тебе ведь это требовалось?
Еще бы! Резник даже поперхнулся и, прокашлявшись, нетерпеливо спросил:
– Неужто и секретные коды узнал? Не брешет?
– Не бойся, мне не соврет, – заверила его Оксана. – До кодов еще не дошло, но Митька их непременно узнает – эта баба в него влюблена как кошка.
– Будем надеяться, хотя я сильно сомневаюсь, что она ему их откроет – если не последняя дура! И это все?
В голосе Резника сквозило разочарование, и Оксана торопливо добавила:
– Далеко не все! Я не сказала главного: Митька сумел, как ты просил, снять на пленку важные финансовые документы «Алтайского самородка». Он мне ее отдал, но я не знаю, как тебе ее переправить.
На этот раз «авторитет» не скрыл своей радости.
– Вот это дело! Не ожидал от твоего буяна такой прыти. Может, из него еще и выйдет толк, – одобрительно отозвался он и уже деловым тоном добавил: – За пленкой я пришлю человека. У него от меня будет записка.
– А долго мне еще здесь сидеть, Илюшенька? – проворковала Оксана. – Без тебя скучно. Неделю-другую выдержу и вернусь!
– Я те вернусь! Будешь сидеть, сколько мне понадобится! – прикрикнул на нее Резник. – Ведь знаешь – какие бабки на кон поставлены.
– Тогда сам приезжай! – потребовала любовница и полушутя пригрозила. – Ты меня знаешь: одна долго не протяну – заведу себе дружка!
– Только попробуй! – мрачно отозвался Резник, который был лишен чувства юмора и не признавал шуток. – В землю закопаю!
Однако ему не хотелось невесело заканчивать с ней разговор, и он, смягчив тон, неопределенно пообещал:
– Скучать долго тебе не придется – скоро появлюсь в Москве!
* * *
– Митя,.. Митенька... я... наверное,.. умру... от счастья! – прерывисто стонала в его медвежьих объятиях маленькая Нина, теряя сознание от острого наслаждения. Ее мощный партнер еще усилил темп, и она, испустив крик утоленной страсти, покрыла его лицо благодарными поцелуями.
Близости с ней Голенко добился даже быстрее, чем ожидал. Нине, несмотря на юный девичий вид, было уже двадцать пять, и она успела побывать замужем. Но первый брак оказался неудачным. Она вышла за своего одноклассника, и ей казалось, что она его любит, тем более, что, насмотревшись порно по «видику», они занимались сексом более года. Их родителей связывала давняя дружба, и у них были общие вкусы и интересы. Однако близость не приносила удовлетворения – слишком разные были темпераменты и, однажды изменив, Нина поняла: ей нужен другой мужчина.
Найти нового спутника жизни ей, маленькой и некрасивой, было нелегко, и вдруг такая удача – за ней стал ухаживать водитель их босса, рослый красавец со жгучим взглядом! Устоять и другой было бы нелегко – что уж говорить о Нине. Но то, каким он оказался в постели, превзошло все ее ожидания. Портовые шлюхи обучили Голенко всему, и для него не было тайн в сексе. А стремясь влюбить в себя и сделать Нину послушной рабой, он, не жалея сил, старался доставить партнерше как можно больше наслаждения.
Их интимная встреча происходила в его номере и, заставив ее испытать еще пару раз высшее наслаждение, Дмитрий самодовольно процедил лежащей рядом обессиленной девушке.
– Ну, ты отдохни покеда. Сейчас пойду – немного взбодрюсь под душем и вернусь. А может, составишь мне компанию? Под душем получишь еще больший кайф!
Однако Нина, блаженно улыбаясь, отрицательно мотнула головой.
– Нет, милый, дай прийти в себя. Не то умру у тебя в постели!
– Вот уж такого скандала мне не надо! – рассмеялся Дмитрий и, оставив ее лежать, отправился голышом в ванную.
Там он пробыл довольно долго. А когда вернулся и лег, его партнерша, видно успев отдохнуть, снова стала ласкаться – явно намереваясь продолжить столь приятное занятие. Однако на этот раз Дмитрий не удовлетворил ее желание, а отстранившись, усмехнулся:
– Ишь, как ты разохотилась! Хорошенького понемножку – поговорить надо.
– О чем, милый? Поговорить еще успеем, – снова попыталась прижаться к нему Нина, но безуспешно – он был неумолим.
– Нет, поговорим сейчас – дело важное!
Самое важное – наша любовь!
– Да, но ты же хочешь ее сохранить?
Такой вопрос Нину сразу отрезвил, и она, испуганно вскинув на него глаза, запинаясь, произнесла:
– А ты... что же... со мной... так... от скуки?
– Ну почему же? Ты, малышка, мне по душе, – довольно холодно заверил ее Голенко и сказал, наконец-то, главное: – Мы с тобой будем всегда вместе при одном условии...
– При каком... таком... условии? – растерянно пролепетала Нина.
– Если поможешь мне стать богатым! – твердо заявил Дмитрий. – Только так мы будем счастливы!
Нина изумленно на него посмотрела, но поняв, что он говорит серьезно, еще больше растерялась и, с трудом выдавливая слова, сбивчиво спросила:
– А что... от меня... требуется,.. чтобы ты... стал богатым?
Настал решающий момент, и душа у Голенко ушла в пятки. «Девка ведь может меня заложить. Запросто! – мысленно перепугался он. – Тогда мне – амба! И Петька выгонит, и Резник решит, что я ни на что не годен. Что же делать?» Но отступать было некуда, и Дмитрий решился.
– Вот, что ты сделаешь, чтобы мне помочь: передашь пароли всех счетов концерна у нас и за рубежом! – сказал ей приказным тоном и вкрадчиво добавил: – Сама понимаешь: заполучив миллионы, мы заживем – как короли!
Сначала Нина лишь испуганно расширила глаза:
– Да ты что, Митенька, шутишь? Неужели говоришь серьезно? Это же форменное безумие!
Но постепенно до нее дошло, что сказанное им – не бред сумасшедшего, а рискованная авантюра, и ее любовник лишь один из тех, кто ее задумал. Как и все бухгалтеры, Нина была прагматиком. «А почему бы и нет? – трезво подумала она, прежде чем принять решение. – Митю я терять не хочу, и авантюра вполне может выгореть. Что мне грозит? Ну выгонят, если узнают. Это не смертельно!»
– Знаешь, милый Митенька: мне кажется это безумной авантюрой, – наконец, ответила она, вновь прижимаясь всем телом. – Но сам понимаешь: для тебя я готова на все!
Нина впилась ему в губы страстным поцелуем и, переведя дыхание, потребовала:
– Надеюсь, я тоже получу свою долю, и ты меня сразу не бросишь. Поклянись!
– Это само собой, крошка! Я же сказал: ты мне по душе! – горячо заверил ее Дмитрий и, крепко обняв, начал любовную игру. На радостях от ее согласия – в этот момент Нина взаправду была ему мила – и он готов был обещать ей золотые горы.
* * *
По поручению Петра Казаков на его лимузине встретил в аэропорту важного клиента и привез его в офис концерна. Когда вышли из машины, он отдал распоряжение Дмитрию.
– После совещания отвезешь его в гостиницу и поможешь устроиться в номере. А сейчас возьми в багажнике большую коробку и отнеси в кабинет шефа.
– А что в коробке? Может, бомба? – полушутя поинтересовался Голенко.
– Да вроде не похож на террориста, – усмехнулся Казаков, покосившись на респектабельного господина – главу крупной зарубежной фирмы. – В коробке, как он сказал, подарок для шефа. Наверное, что-нибудь особенное!
Исполнительный директор сопроводил гостя в кабинет Петра, и Дмитрий, взяв из багажника огромную коробку, последовал за ними. Подарок пришлось доставлять на грузовом лифте и, когда он втащил его в кабинет, там уже никого не было.
Взгляд Голенко упал на лежавшую на широком столе кипу документов, и в глазах сразу зажглись хищные огоньки. Не теряя времени, он уселся на место шефа и, быстро достав фотокамеру, стал переснимать их – все подряд, искоса посматривая на дверь, ведущую во внутренние апартаменты главы концерна. Голенко снимал уже последние листы, когда заметил, что дверь открывается, и мгновенно спрятал в карман портативный аппаратик. А вышедший из нее Казаков недовольно бросил:
– Ты чего это расселся в кресле шефа? Ему это не понравится. И читать служебные документы тебе не положено, – строго предупредил он Дмитрия. – Они содержат коммерческую тайну.
«Много воображает о себе! Говорит со мной – будто перед ним козявка, – злобно подумал Голенко. – Ну погоди у меня! Я собью с тебя спесь!» Но вслух, изобразив обиду, ответил:
– Это что, выговор? Чай, не посторонний. Шеф от меня секретов не держит.
– И напрасно! Я скажу ему об этом, – строго ответил Казаков. – Тайны для того и существуют, чтобы их знали только посвященные лица.
Он взял со стола нужные ему бумаги и, уходя из кабинета, бросил Голенко:
– Ты, Дмитрий, все же подожди распоряжений шефа в машине.
Излишняя любознательность нового водителя ему не понравилась, а с учетом его уголовных наклонностей тем более была подозрительна. И когда, проводив важного гостя, они с Петром остались одни, Виктор ему сказал:
– Я знаю, что ты это принимаешь в штыки, но снова хочу предупредить: не доверяй так Голенко, пока как следует его не проверим!
– Не ходи вокруг да около, – сразу нахмурился Петр. – Говори прямо: Дмитрий сделал что-то предосудительное? В чем ты его подозреваешь?
– В излишней любознательности! Когда совещались, он в твоем кабинете изучал лежавшие на столе документы. Почему они его интересуют? Разве это не подозрительно?
Казаков снял и стал протирать свои очки – что всегда делал, когда волновался. Но шеф решительно отвел его подозрения.
– Вся беда в том, что ты относишься к Голенко просто как к новому работнику, да еще за которым тянется шлейф серьезных проступков.
– Не проступков, а преступлений! – не выдержав, уточнил Казаков.
– Погоди, не перебивай! Я не беспамятный, – сердито одернул его Петр. – Пора тебе уже понять: Митя – близкий мне человек, и ему можно то, что нельзя другим.
– Но не надо его посвящать в коммерческие тайны концерна! – твердо стоял на своем исполнительный директор. – Это может плохо кончиться!
Петр несогласно покачал головой.
– Объясни, почему? Он ведь далек от всего этого. Чем же может навредить, если даже что-то узнает?
– Это ты подумай: почему Голенко интересуют финансовые документы? – резонно ответил Казаков. – А наши конкуренты не дремлют! Сам знаешь: не раз уже пытались внедрить «троянского коня» и дорого заплатят за нужную информацию.
– Хочешь сказать, Митька меня может продать? – вспылил Петр и грозно посмотрел на своего друга и помощника. – Ты переходишь границы моего терпения, Виктор! Ведь знаешь, почему я стараюсь поставить его на ноги, и добьюсь этого!
Казаков хмуро промолчал, и Петр уже мягче добавил:
– А я доволен, что он проявляет интерес к делу, которому служит – пусть пока и на самой низкой ступеньке. Запомни: это временное явление. Митька очень способный и быстро вырастет! Не удивлюсь, если со временем он даже станет одним из руководителей.
– Ну что ж, как говорится: «хозяин – барин», – упрямо наклонив голову, ответил ему Казаков. – Делай по-своему, Петя, но мое шестое чувство – а я верю интуиции – подсказывает, что он нас подведет.
* * *
Вернувшись рано утром из командировки и, как всегда, не застав дома жену, Сальников принял душ, переоделся во все чистое и позвонил Юсупову. Трубку взяла Светлана, и он, не скрывая огорчения, сказал:
– Привет, Светик! А моя снова на гастроли умотала. Видно, до меня ей дела уже нет. Позови, если можно, Мишу!
– Не делай роковой ошибки, Витя! – горячо возразила ему Светлана. – Натуся тебя любит и очень переживает из-за вашего разрыва.
– Чего же тогда не подождала меня дома? К черту ее гастроли! – взорвался Сальников. – Пусть решает, что ей дороже – они или наш дом!
– Да она уже решила: ты ей дороже! И, наверное, уйдет из оркестра. Но ты, Витя, должен проявить терпение, – мягко попросила Светлана, заступаясь за подругу. – Ведь сразу этого сделать нельзя.
– Ладно, посмотрим, – сдержанно отреагировал Сальников, но в его голосе проскользнули радостные нотки. – Позови, пожалуйста, мужа!
Михаил в кабинете укладывал в кейс срочные документы, которые брал домой с работы. Когда вошла жена, держа трубку радиотелефона, он, протянув за ней руку, сразу догадался:
– Это Витек? Он должен был прилететь сегодня утром.
Жена молча кивнула, и Михаил радостно приветствовал друга:
– Здорово, старик! Как всегда – с победой?
– Должен тебя огорчить: на этот раз не подфартило. Мне не удалось вытрясти из них ту сумму долга, какую требует наш клиент. Так хитро подтасовали документы! И я подозреваю, что они подложные.
– Выходит, без силовых приемов заказ клиента не выполнить? – нахмурился Юсупов и недовольно спросил: – Хочешь сказать, что мне самому придется туда отправиться?
Сальников сделал кислую гримасу и уныло подтвердил:
– Придется, Миша! Иначе заказ – тютю! Клиент не согласится на те гроши, что предлагают хитрованы. Их бы следовало проучить, и только ты сможешь это сделать!
– Ладно, приезжай в офис! Пригласи всех, кого надо, и мы срочно обсудим, что следует предпринять, – сухо распорядился Михаил и уже мягче добавил: – А как у тебя с Наташей? Мой тебе совет: не спеши жечь мосты!
– То же мне сказала и Света. Ладно, Мишка, там видно будет, – неохотно ответил Сальников и, сменив тему, спросил: – А Петя все же взял к себе сына Оксаны? Это очень опасно, и твой сын должен быть с ним настороже!
– Что поделаешь, Витек! Сын меня не слушает, – с горечью признался другу Михаил. – Он хочет жить своим умом и наши советы встречает в штыки. А моя настойчивость приведет лишь к ссоре.
Он угрюмо умолк, но, подумав, добавил:
– А что в этом особо опасного? Ну совершит Петя ошибку – сам же ее и будет расхлебывать! Он так нам со Светой и сказал.
– В том то и дело: она может быть такой, что не расхлебаешь! Я ведь точно установил, с кем спуталась Оксана. Это – некий Резник, «вор в законе», главарь опасной банды, на счету которой крупные грабежи и финансовые аферы.
– Ты опасаешься, что ее сын тоже с ним связан, – сразу поняв ход мыслей друга, обеспокоился Михаил, – и может действовать по его заданию?
– А разве нельзя это допустить? – осторожно, вопросом на вопрос ответил ему Сальников.
Наступило недолгое молчание – Юсупов даже немного растерялся.
– Это... очень серьезно, – наконец, как бы еще размышляя, медленно произнес он. – И с Петей сейчас говорить бесполезно.
Но Сальников и сам понимал это.
– Ты прав, Мишка, с ним говорить без толку, да и бандитов – если Голенко с ними связан – это насторожит, и они станут действовать хитрее.
– Так что же, нам ничего не предпринимать и лишь наблюдать, как негодяи плетут свои сети? – усомнился Юсупов. – Не опоздаем ли вмешаться, Витек?
– А что еще остается делать? Сам сказал: Петя нас не послушает, – резонно ответил Сальников. – Вот когда соберем факты – другое дело!
– Что ж, Витек, так и поступим, – заключил Михаил. – Как говорится, будем держать ситуацию под контролем!
* * *
Дмитрий обедал, когда по мобильному позвонила мать.
– Илюша приехал. Всего на два дня, – коротко сообщила она и приказным тоном добавила: – В шесть будет ждать тебя в сауне «Олимпийской». Смотри, не опаздывай!
– Да что вы оба раскомандовались?! – вспылил Дмитрий. – Твой Илья меня еще не купил! И почему он там, а не у тебя?
– Только не горячись, иначе тебе же хуже будет! – предостерегла его Оксана. – Ты у него это спроси, но лишних вопросов задавать не стоит!
Дмитрий знал, что мать права, и все же злобно огрызнулся:
– Ну, прям, запугала! Это другие его боятся, а я сам его урою, если...
Он прервался, сообразив, что зашел слишком далеко, и «авторитет» может находиться рядом с матерью, но Оксана сама испуганно переспросила:
– Если что? Решил с ним потягаться? С ума сошел?
Поняв, что Резника рядом нет иначе бы так не говорила – Дмитрий вновь осмелел и запальчиво пообещал:
– Он еще меня узнает, ма! Пусть только попробует нас обмануть!
– Ладно, уймись! – резко одернула его Оксана. – И не смей Илье перечить, все делай – как скажет! Только он нас сделает богатыми!
– Я и сам могу это сделать, ма! – продолжал хорохорится перед ней Дмитрий, но все же пошел на попятный. – Ладно, встречусь и послушаю, что предложит. Но «шестеркой» у него не буду, потребую для нас половину! Без меня у его кодлы ничего не выйдет.
– Хорошо, сынок, – на этот раз согласилась с ним мать. – Только смотри – не переборщи!
Голенко не стал злить своего наставника и, отпросившись под каким-то предлогом у Петра, прибыл на встречу с ним вовремя. Предупрежденный банщик провел его в маленькую горницу сауны, где уже попарившийся Резник, сидя в одиночестве на мягком диванчике, лениво потягивал из высокой кружки пенистое пиво.
– Садись! – увидев Дмитрия, бросил он коротко, указав рукой на место напротив себя, и повернулся к банщику: – Принеси еще пива и креветок!
Голенко сел за стол; банщик поставил перед ним пиво, добавил в большое блюдо креветок и, когда он ушел, Резник приказным тоном сказал:
– Теперь пей пиво и слушай меня внимательно! Мы начинаем операцию! В ближайшие пару недель по подложным документам переведем все основные денежные активы «Алтайского самородка» в оффшоры. Пока их хватятся, все его бабки будут у нас!
От такого сообщения у Дмитрия даже глаза вылезли из орбит.
– Колоссально! Просто не верится! Тогда ты, Илья, – гений!
– Ну, положим, если б ты не выведал коды их счетов, у нас ничего бы не вышло, – честно признал Резник и доброжелательно бросил: – Но ты слушай дальше – это еще не все!
Он отпил из кружки, похрустел креветками и, обождав, продолжал:
– Когда же «Алтайский самородок» обанкротится, и его акции г... стоить не будут, мы их скупим и...
– И контрольный пакет будет у нас! – с азартно блестящими глазами продолжил за него Голенко. – А оформлен он будет на мое имя! Разве я это не заслужил? Хочу стать владельцем «Самородка» вместо моего дружка Петьки!
– А что? Я не возражаю, попробуй, – благодушно согласился Резник. – Но его же поднимать придется. Уверен, что справишься?
– Будь спок! – ни минуты не думая заверил его Голенко. – Петька же справился, и я смогу. Главное – сохранить кадры, – резонно объяснил он. – А у нас, как понимаю, бабок для этого хватит.
Он пристально посмотрел в глаза Резнику и, скрывая волнение за наглым тоном, предложил:
– Раз так, надо бы обсудить, какую долю отстегнешь мне и матери. Надеюсь, ты нас не обидишь? – горящим от алчности взором он впился в маленькие глазки главаря. – Думаю, нам положена половина!
– Пожалуй, ты уж слишком загнул, но «Алтайский самородок» получишь – я это матери обещал, – уклонился от прямого ответа Резник и снисходительно бросил: – Сейчас принесут нам похавать, бухнем, и, думаю, мы с тобой договоримся!
* * *
Несмотря на то, что выпили они с Резником очень много, Дмитрий еще крепко стоял на ногах, и окрыленный близким успехом, поймав «тачку», в первом часу ночи заявился к матери. Но Оксана еще бодрствовала – только что по телефону говорила со своим любовником и, размечтавшись о будущем богатстве, никак не могла заснуть.
– Заходи, сын. Я уже знаю от Илюши, что вы поладили. Ты молодец, не подкачал! Боялась – не выдержишь, и вы сцепитесь! Ан, обошлось.
Она помогла сыну раздеться, радостно приговаривая:
– Ты, дурачок, хоть понимаешь – какое богатство на нас вот-вот свалится? Ведь у Петьки миллионы и в баксах, и в евро! А сколько будет одна треть, что Илюша нам обещал?
– Давай, ма, лучше бухнем за это! – еле ворочая языком, предложил Дмитрий. – У тебя найдется?
– Когда это у меня не было? Но тебе хватит – ты и меня-то уже не видишь! – возразила Оксана, глядя на бессмысленное выражение глаз сына.
– Т-только п-по одной, – с трудом выговорил он и упал бы, не подхвати мать его под руки.
Так, крепко поддерживая, она привела Дмитрия в комнату и усадила за стол. Подумав немного, взяла из буфета рюмки, из холодильника – початую бутылку водки и налила себе и сыну. Как ни странно, когда выпили, он – уже клевавший носом, – ожил и радостно объявил:
– Ну никак не ожидал, что твой еврей отвалит каждому из нас по нескольку лимонов баксов. Это же – как в сказке!
– Да уж, невероятно! Просто не верится, что это произойдет! – радость переполняла Оксану и рвалась наружу. Она гордо выпрямилась на стуле, и в ее глазах зажглись мстительные огоньки. – Теперь уж никто из этих барынь не посмотрит на меня свысока, когда у нас будет все: и куча фирменного шмотья, и вилла, и яхта, и многое другое!
