Текст книги "Очкарик 2 (СИ)"
Автор книги: Семён Афанасьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Те утратили к нему интерес и лишь махнули рукой в его сторону палачу, показывая цифру один.
Это значило, что им сейчас займутся без очереди.
*********
Ло хотелось выть. Не первый раз за последнее время.
Увидев, что происходит со светлыми недоумками (вернее, с их детьми), она почему-то повела себя неожиданно для всех, включая себя.
Но в чём-то явно просчиталась.
Вообще-то, она хотела приоткрыть коротышкам кое-какие нюансы внутриэльфийских взаимоотношений.
Светлые вообще никаким местом не были виноваты в том, что жрецы подгорного народа сочли основанием для резни.
Два обезглавленных её же рукой трупа надлежало просто опросить через любого квалифицированного некроманта. Она именно это и хотела предложить – и подсказала бы, какие именно вопросы задавать и на такие темы искать ответы.
Третий, оставленный в живых, соплеменник должен был просто засвидетельствовать результаты опроса.
Случившееся с гномами в том самом караван-сарае было не более чем самоуправством исполнителей одного из ведущих кланов. Но никак не позицией всех дроу.
Просто такие вещи чужакам обычно не рассказывают. Одни её сородичи, временно оказавшись на вершине пирамиды конкретным кланом, действительно временами могут делать то, с чем не согласны очень многие другие тёмные эльфы. Хотя и от имени, казалось бы, всего народа. Который формально участвует в Проекте этим самым кланом.
Но что-то пошло не так. Она рассчитывала, после привлечения внимания таким нетривиальным способом, просто объяснить коротышкам подоплеку и склонить их к своему решению. Её информация для них могла стоить очень дорого, Ло была в этом более чем уверена.
Если и не удалось бы прекратить резню остальных светлых, то пускай гномы хотя бы детей отдали ей.
Ни интуиция, ни отточенные годами ощущения ситуации, ни наметки наскоро составленного плана не сработали.
И сейчас её муж (на подстраховку со стороны которого она в душе рассчитывала) занимал на её же глазах место на колоде палача, впереди всей очереди казнимых.
*********************
– … хорошо, повторю ещё раз. – Мне где-то смешно, но девчонки, кажется, сейчас вцепятся друг другу в волосы.
Кони под нами мерно трюхают шагом. Хе держится в седле хоть и хуже Асем, но явно лучше меня.
А беседа, с их подачи, коснулась принципов мироустройства. Ни много, ни мало.
Я очень неплохо и где-то уверенно помню историю за седьмой класс, тем более что с рядом интересных образований имел дело лично (в том числе, государственных, если считать личный опыт на их территории).
– За феодальной раздробленностью всегда идёт феодальная централизация. Иначе не бывает. – Повторяю то, что является аксиомой для меня, но не для них.
Хе задумчиво молчит. Она уловила общую концепцию, в отличие от Асем, и теперь прокручивает её в уме на предмет анализа.
– Да кто пойдёт в государство или любое образование, где ты из главы клана или рода превратишься в этого самого твоего вассала?! – горячится Асем. – Кто из господ пойдёт в слуги?
К сожалению, в работе с абстрактными понятиями она сильна не всегда.
А я резко задумываюсь над тем, как доказывать аксиому. Утверждение, которое по определению в обосновании не нуждается.
– Да масса вассалов найдут способ заинтересовать магические гильдии! – продолжает разрушать старательно возводимые мной логические конструкции темпераментная дочь кочевого народа. – Уж армии наместников какие-то и графства, и баронства точно разгромить смогут! Это ещё в том случае, если, как ты говоришь, найдётся кто-то самый хитрожопый. Кто решит стать этим то ли потрясателем вселенной, то ли императором этой твоей империи. У нас, если что, даже слова такого в языке нет, – резко успокаивается она. – А ты уверен, что это всё правда?
– Твои эмоциональные переходы от плюсов к минусам меня местами шокируют, – констатирую без эмоций.
Справа раздаётся хихиканье метиски.
– Да, я считаю, что в ваших условиях образование какой-нибудь империи неизбежно. Другой вопрос, по каким законам она будет управляться.
– Законы везде одни, – вздыхает Хе. – Вон, на Проект поглядите… Думаете, в этом едином государстве иначе было бы? Кстати, Вадим, а может быть, что Проект – это попытка создания именно такого твоего образования? Только эволюционным, а не революционными путём? Если я правильно понимаю твои новые слова.
А я резко задумываюсь.
Переть против тренда – дело гиблое, не хотелось бы. Особенно если этот тренд предопределён самим существованием феномена под названием Цивилизация.
Глава 14 (вечером перечитаю)
– Эй, чего молчишь? – Через некоторое время Асем выдёргивает меня из размышлений, хлопнув по плечу.
– А он замечтался, – подхватывает Хе. – Интересно только, о чём.
– Сказала бы я тебе, о чём… – недовольно огрызается орчанка, но крайне негромко и себе под нос.
Так, что метиска не слышит.
Сама Хе, пользуясь бескрайней свободой в степи, сняла свой жилет вообще и сейчас красуется верхом и топлесс. Асем съязвила поначалу что-то на тему того, что тогда уже и штаны бы стащила – но наша зовущая себя орчанкой дроу с абсолютно серьёзным выражением лица ответила: с голыми ногами на лошадь не сядет, чревато. А всё, что выше пояса, пусть загорает.
Насколько я понял, она была искренней в этом своём заявлении и кочевницу нисколько не троллила. Потому что Асем, чуть втянув воздух носом, только озадаченно уставилась на собеседницу и промолчала.
Добавив где-то через минуту: «А ведь чистая монета…».
– Пытаюсь анализировать, – отвечаю орчанке. – Ну, то есть, обдумать то, что мы на сегодня выяснили.
– До чего додумался? – это сбоку подъехала Хе, весело разглядывая по сторонам всё подряд.
– Опыт подсказывает, что самые первые централизованные государства, мягко говоря, жалостью и состраданием не отличались. – Пожимаю плечами. – Ни к своим жителям, ни к соседям. Если точнее, это в известной мне истории так было. Даже обычным уважением к челове… разумной жизни не пахло.
– А как бы строил тогда империю лично ты? – не удерживается от вопроса Асем, хотя до этого собиралась промолчать.
– Лично я бы, говоря о такой стране, ставил бы себе одну-единственную цель: все расы должны быть равны между собой. Но это если б я был неравнодушен к самой задаче создания этой самой империи.
– А тебе не хочется такую империю? – помолчав, уточняет Хе.
Асем тоже ждёт моего ответа.
– И речи быть не может. – Отвечаю уверенно. – По крайней мере, со мной в главной роли. Или даже в любых ролях вообще.
– Откуда ты взял равенство рас? – как-то слишком серьёзно спрашивает Асем.
– Краеугольный камень того, что близко лично мне, – пожимаю плечами. – Со всеми остальными моментами лично я готов мириться, соглашаться либо приспосабливаться. Ну, навскидку…
– Это какое-то твоё личное табу? – продолжает какой-то прямо-таки настырный опрос дочь кочевого народа.
– Скорее, непререкаемый закон моей родины. М-м-м, там, откуда я родом, говорят: нравственность определяется твоей чистотой перед богом, людь… разумными и законом. К сожалению, третье очень часто противоречит первым двум пунктам…
В этот момент мой коняга оступается из-за попавшей под копыта ямы; и я чуть не улетаю через его шею вперёд головой.
Пока я выравниваюсь, чертыхаясь, к настырному допросу Асем присоединяется и метиска:
– Третье очень часто противоречит первым двум, потому что у гномов, например, изменившая жена считается преступницей! – в её голосе слышно столько неподдельной озабоченности, что мы с Асем, не удержавшись, фыркаем почти синхронно.
– Но при чём тут твоя родина? – не обращает внимание на различия в морали полукровка.
– Равные права всех разумных от рождения – единственный на моей памяти пункт, который не вызывает никаких возражений вообще ни у одного гражданина моей страны.
– Да ну?! – девицы наредкость единодушно выдают одинаковое.
– Ну да. Когда вырастешь, у тебя могут быть варианты получить больше или меньше прав. Но не при рождении.
– Расскажи о своей стране? – подаёт голос Хе.
– Да нечего особо рассказывать… Моя страна – тоже, по факту, монархия, – признаюсь. – Ограниченная, без деспотизма правящих кругов – но монархия. Хотя-я-я, вслух всё больше говорится об аналоге курултая в качестве формы правления, как в народе Асем. Правящая династия, на момент моего отбытия к вам, была у власти около трети века, то есть больше тридцати лет. По факту – даже ещё дольше, но там тонкости с наместничеством от большой империи… Прямо власть не наследуется, но правящая Семья её не выпускает из рук уже два поколения.
– Уже и не выпустит, значит, – солидно и компетентно кивает орчанка. – Раз два поколения при одном хане выросли – и не восстают. Значит, вас всё устраивает… А как ваши правители дали равные права всем народам? Кто надоумил?
– Знаешь, это повелось ещё до них. Они просто отменять не стали, да и не смогли бы на самом деле… У нас вообще в большинстве мест считается: от рождения, твои права не зависят от твоего народа и расы. У всех – равные. Стража, врачи, армия будут защищать твои интересы вне зависимости от того, какая кровь в тебе течёт.
– Какая странная монархия, – задумчиво роняет метиска. – Дать всем одинаковые возможности с собственными детьми…
– М-м-м, ты смешиваешь. У детей наших правителей этих самых возможностей намного больше, чем у всех остальных, вместе взятых. А обязанностей – вообще никаких, – посмеиваюсь про себя, припоминая некоторые особенности региона. – Но эти права проистекают не из их народа или расы, к каким бы они не принадлежи. Это только потому, что они, как говорят у нас, из политической элиты.
– А политической элитой у вас может стать любой народ? – это Асем.
– Представители любого народа, – поправляю её. – Например, уже много лет начальник всей безопасности моей страны родом из тех, кто несколько сотен лет воевал с народом нашего, м-м-м, хана.
– Не врёшь, – Асем демонстративно и задумчиво выдыхает через ноздри. – Хотела бы я там побывать…
– Я бы тоже хотел вернуться обратно. К сожалению, портал был только в один конец. Я был без сознания и понятия не имею, как попал к вам сюда.
– И что? Как многолетние враги ладят друг с другом? Имею ввиду, ваш хан с начальником всей безопасности? – искрится любопытством Хе.
– Нормально ладят, – пожимаю плечами. – Сказал же: у нас права от расы не зависят. В принципе, это и есть то отличие, которое бросилось в глаза мне с самого начала.
– Ты поэтому убил магов? Хумана и дроу? – помолчав, серьёзно спрашивает Асем.
– Ну да. А что, надо было стоять и смотреть?!
Девчонки зачем-то многозначительно переглядываются между собой.
– Хм. А кроме этого твоего умозрительного равенства народов, что бы ты ещё попытался изменить? – полукровка словно озвучивает какую-то их общую мысль.
– Мне и этого за глаза, – смеюсь. – Прочее идёт по разряду эволюции общества, а не революции массового сознания. Сказал же уже.
– Только и всего? – разочарованно отзывается едущая топлесс модель с чуть необычной формой ушных раковин. – Только одно ожидание от такой большой работы?
– А это, мне кажется, было бы максимально возможное новшество в ваших развесёлых краях, – ворчу в ответ.
– Это было бы просто невозможно, – категорично отрезает орчанка. – Ты никогда не заставишь тех же дроу считать тебя равным им.
– Считать равной себе тебя он эльфов тоже не заставит! – с места начинает веселиться метиска, наклоняясь с седла и щипая Асем чуть пониже спины. – Впрочем, и гномов не заставишь считать других ровней… – Здесь она почему-то шмыгает носом.
– Да я бы и не ставил целью заставить всех любить всех! – кажется, я сейчас не удержал лицо и чуть поморщился. Впрочем, с орчанкой мимикой можно вообще не заморачиваться, не прокатит. – Для самого первого шага, я бы уравнял все расы в глазах одной-единственной ветви власти из трех! – Едем небыстро, почему бы и не разжевать мысль.
– А какие бывают ветви у власти? – мгновенно делает стойку охотничьей собаки орчанка. – И почему их целых три? Разве власть – она не единственная?
– В больших образованиях – нет. Там, где жил я, было так. Первая ветвь – законодательная. Что-то типа вашего курултая. В идеале, выбранные простыми людьми представители создают общие законы. По которым потом будут жить все остальные.
– Разумными, не только людьми, – машинально поправляет меня Асем. – Дальше?
– Вторая ветвь – исполнительная. Тут долго объяснять, да ты можешь и не понять.
– Третья какая? – метиска вклинивается своим конем между нашими, сбивая с ритма собирающуюся возмутиться орчанку.
– Судебная. Когда возникают разногласия в связи с любой из первых двух ветвей, судебная помогает выбрать правильное решение. Это если очень коротко и грубо.
– Какая-то сложная конструкция, – задумчиво говорит Хе. – Хотя-я-я, подобные государства я знаю даже сегодня. Взять хоть тех же гоблинов.
– У них такое разделение во власти? – сказать, что я поражён, значит ничего не сказать.
К сожалению, мне было не до политических дискуссий с мастером Хартом. Надо будет при случае пообщаться плотнее.
– У людей подобное тоже встречается, – задумчиво подаёт голос Асем. – А у нас одна только судебная власть имеет эти самые твои три ветви. А значения исполнительной власти я пока вообще не поняла из твоих слов, для чего она нужна. Но если ты не хочешь объяснять, я не настаиваю…
– Ваши суды делятся на торговые, гражданские и уголовные? – теперь вспыхиваю интересом уже я. – Такие три ветви?
– Примерно. Слова только не эти твои дурацкие, а суть да, такая.
Дальше кочевница долго и подробно поясняет мне то, аналогии чему я встречал в предыдущей жизни.
Понятно, что в этом языке не может быть наших арабских заимствований. Но местные аналоги шариата, акиката и муамаллята в её описаниях лично я узнаю очень хорошо.
За неспешной беседой и фантазиями на тему того, что может стоять за Проектом, проходит весь остаток пути.
Асем сказала, что для желаемого мной сбора информации есть смысл заехать в одно человеческое поселение, оно всё равно почти по дороге. К нему мы и приближаемся, как раз насытившись обсуждениями мироустройства.
* * *
– Оси, бери сыновей! Пошли пощиплем приезжих!
– Что такое?! Где?! – задремавший под навесом беседки крепкий мужчина лет пятидесяти заполошно садится на помосте, протирая глаза.
– Да какая-то дроу, с ней девка-орчанка, и при них только один наш охранником! – возбуждение соседа, похоже, готово выплеснуться через край.
– Что значит наш? – Оси, один из уважаемых в селении людей, спросонья не успевает за мыслью собеседника.
– Человек у них охранник! Хуман! – суетится сосед. – Один! И кони орочьи, – многозначительно добавляет он. – Сразу в корчму поехали, даже баулы не отвязали. Значит, пожрут – и дальше попрут!
– Так надо торопиться, чтоб успеть! – мгновенно просыпается Оси.
– А я тебе о чём… Бери сыновей!
– Хорошо, – один из старост уверенно направляется к дому, стоящему в полусотне шагов от беседки. – А чего ты так разволновался-то?!
– Так там эта дроу с такими титьками! – сосед показывает на себе ладонями что-то, что лично он считает очень важным. – Когда ещё настоящую эльфийку попробуем?! А не за кучу золота, да в столице?!
Глава 15
—… Асхана как асхана, – волевым решением прекращаю дискуссию, возникшую между девочками.
Хе сказала, что, в принципе, для людей это место сойдёт.
Асем, многозначительно покосившись в мою сторону, демонстративно вежливо ей ответила: для людей, может быть, и сойдёт – но не все согласны есть нечистую пищу. Затем, сделав ангельское лицо и похлопав длинными ресницами, как ни в чём ни бывало, осведомилась: а как у самой полукровки обстоят дела соблюдением пищевой гигиены? Не норовит ли она затянуть в рот всякую гадость, навроде запрещённого мяса, если никто не видит?
Эльфийка тут же покраснела и сбилась с темы.
– Выбирать всё равно не приходится, – накрываю запястье орчанки ладонью. – Если так хочешь, давай я мясо тоже есть не буду?
– И что, одной травой брюхо набивать? – недовольно ворчит дочь степного народа.
– А что, есть другие варианты?
Вообще-то, если следовать их традиционным и строгим правилам, то касаться её рукой я вроде как тоже права не имею. Особенно на людях.
Но тлетворное влияние Ха на нашу общую мораль даёт о себе знать. Да и Асем гораздо быстрее успокаивается, если к ней вот так прикоснуться. Проверено. Видимо, она ещё просто ребёнок, хотя и старается казаться чем-то иным.
– С другой стороны, женщины могут выказывать недовольство вечно, – говорю негромко, вроде как ни к кому конкретно не обращаясь.
После чего начинаю распоряжаться лично, поскольку к нам подходит хозяин заведения.
Сказать по правде, лично я бы сюда не заезжал. Пользуясь полной автономностью, я месяц-другой вообще не вылезал бы из степи; благо, мастер Харт достаточно подробно объяснил технологические пределы местных портальных сетей.
Но Асем, следуя собственной логике, настаивала – вот и пришлось.
Кстати, кроме прочего, по её словам, надо срочно приобрести комплект для клеймления коней. Откладывать нельзя – табуны достигли какой-то только ей известной критичной величины; и закупаться подобным снаряжением лучше именно тут, подальше от цивилизации (и гномов с эльфами).
В процессе нашего заказа хозяину Хе, напрочь игнорируя человеческие и орочьи устои, ведёт себя, как самая настоящая дроу.
Перебивая меня, она то и дело обращается к чужому мужчине (которым является хозяин заведения). Этого ей, похоже, мало – и она даже пару раз спорит со мной, отменяя какие-то из моих блюд и добавляя к заказу свои.
Хорошо ещё, что дискуссия происходит на ork’sha, а не на Всеобщем. Вот был бы номер…
Асем, дождавшись окончания нашего общения с местным аналогом ресторанного администратора, по полной использует преимущества высокого европейского стола: воровато оглянувшись по сторонам, она с силой ударяет ребром ладони метиску в живот.
От всех присутствующих движение скрыто крышкой стола, да и народу вокруг немного.
– Ты чего?! – сипло выдыхает Хе, на которую сам удар, однако, не производит должного впечатления.
– Ничего себе, у них здоровья выше крыши, – замечаю отстранённо орчанке, косясь на эльфийку. – Ты же её достаточно неслабо ударила…
– А они живучие, – поясняет Асем мне, затем оборачивается к подруге. – Я тебе говорила, нельзя перебивать мужчину при всех?..
Жаль, что нет возможности надеть наушники и на время выключится из их содержательной беседы.
Следующие пять минут Асем наставляет полукровку в духе традиционной орочьей морали, а та делает вид, что мотает на ус.
Параллельно с воспитательным процессом, на нашем столе появляются лепёшки, аналог запечённой в печи картошки, похлебка из чечевицы или чего-то аналогичного, самый настоящий нут в виде гарнира (тут я потираю руки) и даже что-то из грибов.
– Хм, а ведь грибы не должны сильно расти в местах, где среднесуточная температура больше тридцати по цельсию, – задумчиво припоминаю кое-что из теории. – Интересно, откуда они здесь? Я бы даже искать их не додумался в таком климате, потому что грибница должна деградировать…
До конца не договариваю, потому что в следующий момент ребром орочьей ладони прилетает в живот уже мне. И тоже – под столом, который тут отчего-то выше, чем обычно.
Я успеваю напрячь мышцы, но акцент в ударе всё равно чувствуется.
– О, ты без этой своей кольчуги, – непонятно чему искренне радуется Асем. – Понял, за что ударила?..
– За то, что тебя очень дурно воспитали в детстве, – бормочу в ответ. – Так воспитанные девушки с мужчинами себя не ведут. По крайней мере, в твоём народе.
– Ну, так ты-то не из наших, – резонно замечает она.
– Ещё ты таким образом незатейливо претендуешь на роль лидера в нашей компании,– в этом месте посмеиваюсь про себя. – Вроде как ты можешь и наказания назначать, и в роли судьи выступать: тот кто имеет право судить, будто бы автоматически высший в иерархии.
– Нет, – тут же надувается дочь степей. – Мы же договаривались, что ты этих своих чужих слов не говоришь, помнишь? В тех местах, где есть ещё кто-то кроме нас?
– Вокруг только хуманы. Языка никто не понимает, иначе ты бы дала мне знать. – Поясняю свои резоны, затем иду на попятную. – А вообще, ты права. Правила есть правила. Мои извинения…
– Что-то не получается у нас образцового кочевого коллектива, – ехидно подаёт голос полукровка со своей стороны. – Та, кто больше всех ратует за обычаи, больше всех их же и нарушает.
– С кем поведёшься, – не лезет за словом в карман Асем. – И потом, я в своём праве.
– Что за право? – ровно уточняет Хе, решительно разделяя отваренный и обжаренный с каким-то местным аналогом чеснока нут на три равные части.
– Первородства же, – отзывчиво сообщает орчанка, зачем-то клацая зубами над ушами метиски. – Если говорить от имени народа, я среди вас – самая старшая.
– Здорово. А у нас человек считается венцом Творца. – Вроде как и молчать скучно, и говорить о серьёзном не вариант.
– Пф-ф-ф, – девчонки переглядываются и неожиданно единодушно прыскают. – А куда тогда деть эльфов, орков? Гномов и орквудов, наконец? – насмешливо говорит кочевница.
– Вы как раз единственные не перворождённые. – Вроде бы нейтрально вслед за ней возражает Хе.
Асем на её слова молча оттопыривает вверх большой палец.
– У нас говорят: на первых Творец тренировался, – улыбаюсь в ответ. – А второе своё творение создавал уже с учётом ошибок.
Они озадаченно переглядываются.
– Вот я именно об этом и говорила, когда предлагала выбирать места получше, – морщится через какое-то время Асем, взглядом указывая себе за спину.
– О, пиво и свиные ребрышки, – на какой-то миг я даже воодушевляюсь, наблюдая незатейливый отдых местных пейзан за спиной орчанки.
– Нормальная же еда, – поддерживает меня Хе, с явным сожалением принюхиваясь.
– С кем я связалась, – то ли в шутку, то ли всерьез констатирует дочь кочевого народа. – Вам что, это вонь правда кушать не мешает?
– Для меня – абсолютно нормальный запах, – честно говорю, что думаю. – Я бы и сам с удовольствием… Дня два или три с удовольствием провёл бы на такой диете.
– Только с женщиной, чтоб пьяному по ночам приключений не искать, – абсолютно серьёзно добавляет Хе. – Ты же, если захмелеешь, чего-то такого наверняка захочешь? Правильно? Кстати, а как я тебе внешне?
– Нормально ты ему внешне, – уничижительно сжимает губы в узкую полоску орчанка. – Мужики-хуманы весьма определённо пахнут, когда об этом самом думают. Ты что, сама не чувствуешь?
– Не-а, – легкомысленно отмахивается полукровка. – Я, если честно, свинину люблю. Понимаю, что нельзя, но…
– А когда это ты к ней пристраститься успела? – удивляется Асем, попутно оглядываясь по сторонам. – Давайте вон туда, в тот угол дворика пересядем? Ветер слева направо, мне хоть вонять меньше будет. Раз на вас запах вообще никак не действует…
– У нас обоняние не такое, как у тебя, -распоряжаюсь жестами помощнице хозяина перенести еду и иду, куда говорит Асем.
– Я же, после смерти матери, на еду не всегда деньги имела, – простенько поясняет метиска на новом месте. – А мяса, когда росла, очень хотелось. Всё время. Из доступного была только свинина, а взрослых рядом не было, чтобы правила соблюдать.
– Это в тебе наша кровь говорила, – удивляется орчанка. – Если ты без мяса не могла.
– Да, я тоже так тогда подумала. Эльфы же на растительной пище отлично вырастают,– Хе, примерившись, выкладывает себе половину всех грибов.
Затем, спохватившись, смущенно смотрит на нас.
– Ешь, – великодушно разрешает Асем. – Вадим мужчина состоятельный, на траву у у нас деньги есть.
– Какое-то у вас своеобразное чувства юмора, – говорю очень тихо, пока они вовсю смеются.
А в следующий момент рядом с нами, словно из ниоткуда, появляется мальчишка лет двенадцати на вид. Вежливо поклонившись мне, он обращается к орчанке.
Язык, на котором он говорит, отдалённо похож на язык кочевого народа, но именно что отдалённо.
Долго он долго, минуты три-четыре. Асем, что интересно, судя по мимике, отлично его понимает.
– Ты понимаешь, что происходит? – наклонившись к Хе, очень тихо спрашиваю её.
– Не-а, – абсолютно не заморачивается она. – Понимаю только, что парень – какая-то помесь. Вроде меня. Только у него твоего народа три четверти в крови, а ещё одна четверть – орквуды. Они, если говорить строго, нашей кочевнице родня. Достаточно близкая.
– М-да… То, что я видел, на родственные чувства похоже не было.
Следующие пару минут Асем что-то достаточно бойко обсуждает с парнем, в отличие от нас с полукровкой, контролируя ситуацию.
Затем она встаёт из-за стола, легонько кланяется ему и заворачивает в тонкую лепешку нут, грибы, протягивая получившийся свёрток ему.
Парень кланяется в ответ и исчезает из заведения, словно его и не было.
– У нас сложности, – хмуро сообщает орчанка. – Местным наши кони понравились, и поклажа на них. Плюс, они уже на тебя глаз положили, – сообщает она метиске.
Хе мгновенно бледнеет и откровенно пугается.
– Кладём на стол большую монету и быстро выходим? – предлагаю, пожимая плечами. – Кони под рукой. Я не с пустыми руками, – похлопываю себя по боку.
– Они умные, – морщится Асем. – Обе дороги перекрыли.
– А что нам дороги? Если такой расклад, давай напрямую через посевы в степь уйдём.
Я чувствую, что они очень напряжены обе. Но пока не могу понять, в чём причина: ситуация достаточно стандартная, бывало и похуже.
Тем более, если я хоть чуть-чуть понимаю в этой жизни, устраивать разгром в середине посёлка местные точно не будут.
– У них один из старост – какой-то маг. Риф не знает, какой именно. – Орчанка завершает сообщать резко изменившиеся вводные.
Словно по заказу, двери в высоком заборе, окружающем заведение вместе с открытой площадкой, распахиваются с обеих сторон. К нашему столику бодро направляются сразу две группы местных пейзан, причём не с пустыми в основном руками.
