Текст книги "Очкарик 2 (СИ)"
Автор книги: Семён Афанасьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
– Какая?! – подобные истории барон любил. – Внимательно и с интересом послушаю.
– Когда хотели сжечь их пророка по имени Ибрахим, мир ему и благословение, как они говорят; один из муравьёв стал носить воду в своем рту на костер. Тогда остальные звери спросили удивленно: «Разве ты надеешься своей водой загасить это пламя?»
– Занятно, – хохотнул дознаватель. – А что муравей?
– А муравей ответил: «Нет, я не надеюсь, что смогу его затушить. Но я надеюсь, что когда Бог спросит у меня „ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ, КОГДА СЖИГАЛИ МОЕГО ПРОРОКА?!“, то это будет моим оправданием перед Ним».
– Хм. Поучительно… – Торфаальд местами впечатлился образностью чужого эпоса. – Так, Вадим. Вначале идём к графу. Переложите часть камней, которые готовы ему показать, в отдельный карман – он наверняка захочет что-то приобрести и для себя. И если войдёт его дочь либо жена – умоляю, не отвечайте на подначки.
Глава 28
– У нас сегодня смотр, так что буду поздно, – Ло, махнув на прощание рукой, направилась к двери.
– Погоди, – хмуро уронил со своего места Тангред. – Поговорить надо.
Он, по локать в муке, как заправский пекарь-тестовод, месил то самое тесто.
– Говори? – удивленно обернулась на его голос дроу от выхода.
Вместо ответа, гном молча кивнул на двух играющих на кровати девочек.
Затем вытер руки о чистую тряпицу, попробовал на язык кусочек того, что замесил, и решительно потащил фартук с себя.
Накрыв им кадку с будущими караваями, он первым прошёл к двери и распахнул её перед женой. Оказавшись на улице, он придержал свою половину под локоть и указал глазами на уличную беседку.
– Ой, вот только давай без твоего занудства, – мгновенно уловила, к чему все клонится, Ло. – Ещё на улице давай отношения в очередной раз выясним…
– Пошла и села. – Шёпотом прорычал Тангред, шагая к означенной беседке первым.
– А ты на себя много не бери. Оно ведь как аукнется, так и откликнется, – прохладно, но вежливо, сказала в спину жена.
Направляясь, тем не менее, за ним.
Благодаря двум бывшим сослуживцам Ло устроилась инструктором в какую-то местную человеческую богадельню, в которой готовили то ли гладиаторских бойцов на кулаках (не до смерти, только до потери сознания), то ли попутно размышляли и об открытии своей фехтовальной школы.
Последнее бывшему полусотнику гномьего войска было непонятным.
Если бой на кулаках до победителя понятно чем закончится (хотя и тут возможны варианты, ох как возможны!), то как должен выглядеть потешный бой на боевых клинках, он не представлял. По крайней мере, не представлял себе так, чтобы гарантированно обойтись без убитых.
Ло подвизалась чем-то вроде инструктора, причём сразу по нескольким дисциплинам. Ее бывшие сослуживцы, каким-то образом поручившиеся за неё перед городским начальством, обеспечили соплеменницу вполне пристойным жалованием, из которого она только супругу отдавала чуть не пару золотых в несколько дней (а ещё что-то оставляла на расходы себе – но тут было неизвестно в точности, сколько).
Раньше это были бы деньги хоть и уже не смешные, но и далеко не первые.
Сейчас же, по нынешним временам, ещё и в землях хуманов – они очень рядом стояли с целым состоянием. По крайней мере, из клоповника третьеразрядных апартаментов они тут же переехали в съёмный дом. Небольшой, далеко не в центре – но, считай, в свой собственный и в тихом хорошем месте.
Больше всего лично Тангреда радовала пристройка, в которой со временем он намеревался разместить собственную мастерскую (благо, женскую часть его семьи это помещение не интересовало ни в какой роли, особенно в качестве кузницы).
Из минусов – жена стала приходить поздно, порой далеко заполночь. Часто от неё пахло и спиртным, и дорогими ресторанными блюдами – к великому неудовольствию супруга.
Справедливости ради, плотские утехи после таких её задержек удивляли даже видавшего виды гнома.
Но чем дальше шли дни, тем больше он чувствовал, что между ними словно пролегает пропасть.
Он был не моложе и не менее опытен, чем супруга, оттого видел причину: она никак не могла отпустить своего последнего поражения, в результате что-то доказывала и доказывала – себе, бывшим подчинённым, новому начальству из хуманов…
Кстати, маг и безопасник из дроу, в отличие от неё, подвизались на знакомом поприще сыска. Ло пару раз проговаривалась: если они выдержат какой-то там темп раскрываемости непонятно чего, то быть её бывшему светлому подчиненному главным над одним из подразделений стражи.
Всей провинции.
Маг Ри, которого Тангред помнил ещё по совместной попойке у реки, успевал и у товарища в сыске, и по магической части во дворце: обслуживал и заряжал амулеты, волочился за всеми подряд женщинами (не разделяя замужних и ещё свободных).
Тангреда, как временно ничем не занятого, поначалу по всеобщему согласованию приставили смотреть за светлыми малявками – да так там и забыли.
Справедливости ради, возразить ему было нечего. Он искал работу, даже самую… о которой вслух не скажешь.
Но в этом городе даже говночисты были своей гильдией и особой кастой. Несмотря на всеобщее порицание (они, как и местный городской палач, работали в колпаках, закрывающих лица), говночисты здесь по деньгам соперничали с гильдейскими мастеровыми, имевшими второй ранг.
А гному до местного второго ранга надо было, по установленной процедуре, лет пять отходить в бесправных (и почти бесплатных) подмастерьях.
Поначалу, когда он ещё не потерял надежды найти занятие и себе (да неплохо оплачиваемое), они с женой долго обсуждали эту ситуацию.
Миром тогда решили: девчонкам круглый день нужна не приходящая наемная нянька за деньги, а кто-то родной. Из приемных родителей хотя бы.
Как оказалось, нет ничего более постоянного, чем временные вещи.
Ло исправно приносила серебро раз в два дня, а к концу недели кругляшки складывались в полновесные золотые. Они начали даже откладывать.
На его потуги найти работу, жена нервно бросала: «Я же нормально зарабатываю. Откладывай! Накопи на взнос в гильдию, внеси и не морочься годами в подмастерьях».
Брать к себе в оборот гнома трое тёмных эльфов почему-то не пожелали. Несмотря на то, что он был полноценным мужем одной из них, даже по эльфийским правилам.
– Поздно будешь – это во сколько? – глухо спросил гном, первым усевшись в уличной беседке.
– Часа два-три после полуночи, – поиграла бровями супруга, усаживаясь ему на колени. – И я могу быть пьяна, так что давай хоть на этот раз обойдемся без скандалов.
Прошлый раз, точно в такой ситуации, бас Тангреда разбудил светлых малявок, которые, перепугавшись, ревели потом белугой до самого утра.
– Ты отлично справляешься с дочерьми, – серьёзно продолжила Ло, воровато оглядываясь по сторонам и запуская руку в штаны мужа.
– Эй, ну не здесь же! – запротестовал было Тангред по инерции.
– Молчи… – Ло, убедившись в том, что муж полностью готов, победоносно хмыкнула, ещё раз повела бровями и, поёрзав, утвердилась на нём сверху.
– Мне не нравится, что ты пьёшь. Что ты шляешься заполночь. Что от тебя пахнет непонятно чем, когда ты возвращаешься под утро. – В три или четыре присеста выдал муж, вдавливаемый в скамейку порывистыми движения супруги.
Ло, плюнул на редких прохожих на улице, распахнула куртку и вдавила лицо Тангреда между двумя выпуклостями.
Безошибочно почувствовав, что он не может ей сопротивляться на физическом уровне, она ускорила движения. Ещё через минуту, утробно зарычав, она укусила его за ухо, после чего тут же слизала капельку крови:
– Извини… не сдержалась, – не давая супругу сказать ни единого слова, она впилась в его губы длинным поцелуем.
– Мы даже совокупляются на улице, как собаки… – гном, частично растеряв конфликтный запал, всё же планировал выговориться до конца.
– Дом маленький, – простенько вздохнула жена, широко расставив колени и поднимаясь с него вверх. – Дети слышат.
– Надо раньше домой приходить, когда они спят, – продолжил ворчать бывший полусотник. – А не под утро, когда они просыпаются.
– Надо, – спокойно ответила бывшая командир особой звезды Желтого Листа. – Когда придумаем, где брать деньги в другом месте, тут же перестану ходить нюхать пот хуманов. И вертеть перед ними задницей, веселя дворец, чтоб платили больше, тоже перестану.
– Может, я там тоже на что сгожусь? – неожиданно для себя, Тангред принял решение не скандалить.
Поругаться ещё успеется.
– Ты не дроу, – всё так же невозмутимо покачала головой Ло. – Не могу в деталях. Не мои тайны. Но пока – никаких инородцев.
– Как раз, я – дроу, – неуступчиво набычился Тангред. – Могу даже амулет из дому принести! Напомнить, если у кого память отшибло!
Ло резко села ему на колени, да так, что он от неожиданности вздрогнул. Затем, положив ладонь на его шею, она уперлась лбом в висок мужа:
– Бьют иногда за тело, не за амулет. Подданство – подданством, но вести тебя к другим эльфам будет не просто авантюрой, а заранее провальным начинанием. Я тебя хоть раз обманывала?
– Не знаю, – из вредности буркнул гном в ответ.
Лицо жены резко изменилось. В её взгляде проступил лёд, а сама она плавно перетекла с колен супруга вертикальное положение:
– Буду поздно. Дверь закрой на задвижку. Я снаружи кинжалом поддену, как приду. Еды на меня не оставляйте: ночью есть не стану, а до утра испортится или мухи засидят.
***
Ло, цокая каблуками по мощеной булыжником мостовой, скрылась за поворотом.
– Даже не обернувшись, – горько пробормотал сам себе под нос Тангред.
С другой стороны, возможно, причины того, что они стали отдаляться друг от друга, лежали значительно глубже.
– А что, если это с самого начала было провальное начинание? – вздохнул бывший полусотник вслух, оглядываясь по сторонам и имея ввиду расовые и культурные различия.
На улице никого не было.
Гном, достав из внутреннего кармашка плоскую металлическую фляжку из специальной нержавеющей стали, в предвкушении принюхался к содержимому.
Пахло крепким гномьим виски.
Чтобы не тратить деньги жены на собственные недостойные утехи, он удачно прикупил по случаю воз свеклы, которая начала портиться, за вшивый серебряк – да и нагнал из неё патоки.
Получившаяся сладкая кашица, во-первых, после добавления в булочки (тоже собственного приготовления) очень нравилось малявкам. Во-вторых, из этой патоки получалось ещё и то, что всё чаще и чаще скрашивало бывшему армейцу бессмысленные дни и тоскливые вечера.
Калитка их дома отворилась и в проеме появились две белобрысые девичьи головы. Просканировав всю улицу взглядами, они безошибочно остановились на беседке и, переглянувшись повторно, рванули туда наперегонки, хохоча и подпрыгивая в высоту. Видимо, развлекаясь.
– Эй, полегче! – смущённо зарокотал Тангред, изо всех сил стараясь не расплескать содержимое фляги.
Девчонки повисли на его руках, шее; а размерами были уже не так и малы. Держать же руку вытянутой под весом полутора тел было не так чтобы легко.
– Я же говорила, – победоносно щелкнула сестру по носу Жао. – Он с этой гадостью в железной бутылке! Видишь? Пить ее опять собрался!
– Папа, не пей из этой посудины, – не по-детски серьёзно попросила Хиё. – Пожалуйста.
Жао, не говоря ни слова, исподлобья глядела на гнома. Такими же глазами, которые он видел у неё на площади, в столице государства гномов.
– Как скажете, – неожиданно для себя, не стал спорить он.
С сожалением глядя на содержимое своей правой ладони.
– Я вылью? – тут же принялась развивать успех в переговорах Хиё.
– Он не обманывает, – нехотя выдавила из себя Жао, глядя на приемного родителя странно расширенными широкими зрачками. – Правда решил не пить. Ради нас.
– Правда? – с неподдельной детской наивностью обрадовалась младшая Хиё. – Ура-а-а-а!
– Чтоб не пропадало, могу у себя похранить, до важного случая, – поддержала сестру Жао.
– Взгляд такой пугает, – задумчиво сообщил гном дочери. – Зрачки, как у филина. Во весь глаз. Интересно, это вообще нормально? – продолжил он, обращаясь вообще к себе. – Солнце же, а они у тебя так расширены… хм…
– Нормально. – Непоколебимо заявила старшая. – Сейчас заберу твою бормотуху – и зрачки станут нормальными.
– На, возьми, – прикусив нижнюю губу, Тангред пронзительно взглянул на дочь и протянул ей флягу вместе с завинчивающейся пробкой.
– Будет среди моих кукол храниться, – явно повеселела в одно мгновение та, выхватывая у него из руки посудину. – Понадобится для чего более серьезного – отдам! – Затем Жао обернулась к сестре. – Погнали батин шнапс прятать?! Пока он не передумал!
– Хозяйственные вы у меня, – проглотил комок в горле бывший полусотник, смахивая влагу с глаза.
Девчонки, не забыв его дисциплинированно поцеловать с обеих сторон, в следующее мгновение умчались обратно в дом, унося его планы на ближайший час.
– И заняться теперь нечем, – удивлённо констатировал Тангред, тепло глядя на захлопнутую изнутри калитку.
А затем вдруг беззвучно и долго затрясся, размазывая что-то мокрое по лицу.
– Переживают за тебя! – неожиданно раздалось откуда-то сбоку и сзади.
Гном в удивлении заозирался.
Из калитки дома, находившегоя через один, вышел хуман.
Средней руки купец, не особо чистоплотный на вид (и кто после этого вонючка, орки или хуманы?), без приглашения занял второе место в беседке. Бывший полусотник знал его в лицо, но не более того.
– Ты уже больше недели здесь живёшь, – зачем-то сказал человек.
– Я умею считать до десяти, – огрызнулся Тангред, категорически не планировавший ни с кем разговаривать сейчас.
– А без своей деньги тяжко, – притворно вздохнул собеседник. – Вон, и жена у тебя ладная какая, а мужиков чему только не учит во дворце… Не бабское же дело. Уже не говорю, какими взглядами её там порой охаживают!
Гном исподлобья смотрел на хумана, пытаясь угадать, к чему тот клонит.
– Можешь зарабатывать во много раз больше, чем жена, – как ни в чём ни бывало, продолжил тот.
– Говори, – внешне спокойно предложил представитель подгорного племени.
Он был далеко не мальчик и понимал, что ничего хорошего ему сейчас не предложат. Но и не выслушать было бы как минимум глупо.
– Твои девки – беженки? Которые светлые? – хуман кивнул на калитку, за которой только что скрылись два белокурых одуванчика, унося виски приёмного отца.
– Да. Тебе какое дело?
– Да мне вообще никакого дела! – картинно поднял брови купец. – А только если они из твоей столицы беженки, то их наверняка не по одному разу… прямо там, у вас, в момент ареста…
– Да ты неплохо владеешь информацией, – внешне без эмоций ответил гном. – И в арестах гномьей столицы понимаешь, да?
– Я ещё понимаю, что один час работы любой твоей дочери-эльфийки стоит в нашем городе дороже, чем неделя – в исполнении твоей жены, – как-то тягуче проскрипел хуман. – И тех, кто платить столько согласится, тоже знаю. И свести могу, за одну десятую. Эльфийки, светлые, малолетки – это очень большая цена… спрос большой, конкуренции нет… Три золотых в час, пока они такие вот маленькие.
Неверно истолковав молчание собеседника, человек, воодушевляясь, продолжил:
– Беременности ты ещё года четыре можешь не бояться, это у младшей. А у старшей – года два точно. Хорошие же деньги! Там полдворцав очередь выстроится, и будет очередь перекупать! Особенно по ночам, после балов, чтоб по три дня не ждать! А если навострятся, то и вообще половину времени можно слушай как отрабатывать…
* * *
– Ло, там твой муж соседа гвоздями к забору прибил! – Као, запыхавшись, наплевал на все порядки и ворвался прямо в зал для занятий. – Купец, хуман, подданный герцогства! Третье поколение горожан или старше! Бросай тут всё!
Ло уже пообтесалась и знала, что из этого следует.
Хорошо хоть языка никто из учеников не понимал.
Глава 29 (дополнение цветом)
За некоторое время до этого.
Торфаальда, видимо, в замке все знают в лицо; либо он – гораздо больше, чем даже непростой дознаватель.
Либо – и то, и другое.
Не обращая никакого внимания на караул у ворот, он пропускает меня вперёд, в калитку, не прерывая беседы:
– Вадим, ещё раз. Если пересечёмся с его женой или дочерью – умоляю, не поддавайтесь на их подначки!
– И в мыслях не имел! – спешу его успокоить повторно, поскольку одного раза, видимо, было недостаточно.
Пройдя по мощеной песчаником аллее, миновав живую изгородь, на огромном плацу вижу сразу два паланкина. Носильщиков либо вьючных животных при них не наблюдается.
– Обе дамы на месте, что ли? – деликатно уточняю обстановку, ориентируясь на видимые индикаторы.
Пока мы шли по городу, подобные носилки нам уже встречались. Насколько я успел понять и заметить, в них путешествуют только знатные или богатые женщины.
– Если б только обе дамы, – словно от зубной боли, морщится барон. – Это не наши паланкины, а вообще гостевые.
– Торфаальд, да вы в ювелирном доме с десятком эльфов чувствовали себя увереннее! – констатирую с удивлением. – Чем сейчас, в преддверии секундного общения с какими-то бабами!
– При них про баб не ляпните! – хмурится в ответ он. – Если ещё какие-то дела планируете в этих местах… И да, с эльфами я действительно чувствовал себя увереннее. Там хотя бы в морду дать можно, и не только в морду.
– Насчёт баб позволил себе исключительно при вас, наедине, – на всякий случай вношу ясность.
– Я именно потому и предупреждаю…
Что ни говори, совместное распитие спиртных напитков сближает на всех уровнях. Даже если пил только один из двоих.
Попутно, пока топали сюда с базара, моему спутнику на связной амулет пришло сообщение. Прочитав, он походя сообщил мне:
– Ваши дамы покинули город. Только что выехали через северо-восточные ворота.
Хотелось, конечно, задать множество уточняющих вопросов – например, кто это у них так хорошо поставил службу. Что он узнаёт в режиме реального времени даже такие интересные нюансы.
Поставив себя на его место, неожиданно для собственных правил, я решился на откровенность. Возможно, не в последнюю очередь, под влиянием его достаточно открытого приёма:
– Барон, не сочтите за попытку выведать секреты, если они есть…
– Я весь внимание, – он даже чуть притормозил. – У нас нет особых секретов.
– Вам о моих орчанках сообщили на какой-то регулярной основе? Эти доклады – система? Или вы через амулет отправляли какую-то команду отслеживать их специально, чтобы успокоить меня?
– Команд не отправлял, мне докладывают обо всех инородцах, – чуть удивляясь по инерции, без заминки ответил он. – Системно. Неважно, движутся они в город или из города. При условии, что они вооружены…
– Мои же вообще голые?! Почти. Какое оружие?!
–… или перемещаются на боевых конях, – завершил пояснение барон. – И никакого секрета здесь нет; просто я не всю жизнь прозябал в этом графстве. Был, знаете ли, опыт на тему того, какие разряды инородцев нужно отслеживать без промедления.
В его словах явно чувствовалась знакомая схема, поэтому я спросил и дальше:
– А эльфы из оружейной лавки каким образом выпали из вашей схемы? Ещё и не только со своими ковырялками, но и с чем-то стреляющим?
– Вот это вопрос, – неожиданно нахмурился он на ровном месте. – М-м-м, скажем так. Я – не единственный полусотник, имеющий право решать. Один мой коллега, по совместительству родственник графа, иногда чрезвычайно неразборчив, э-э, в способах обогащения.
– А граф смотрит на проделки родни сквозь пальцы, – закончил за него фразу я, чем заслужил одобрительный взгляд с его стороны. – Понятно… И такие, как те тёмные эльфы, наверняка процветают со своей контрабандой в его смену.
– Угадали, – удивился он.
– Не угадал, – покачал тогда головой я. – Закончим с нашими делами – возможно, смогу вам рассказать кое-что интересное, в том числе из личного опыта.
* * *
Какие-то караулы, похожие на церемониальные, стоят исключительно по периметру забора. В замок он легко забегает по лестнице, гулко топая затем по паркету коридора.
Люди навстречу попадаются, и совсем немало. При виде некоторых из них (вернее, их одежды), я перестаю испытывать комплексы на свой счёт.
Территория здоровенного строения, оказывается, имеет и закрытые для посещения сектора. По крайней мере, возле двустворчатой двери во всю стену мы встречаемся с ещё одним постом охраны.
– Не один, – без предисловий и формальностей коротко роняет Торфаальду усатый детина, развалившийся в полукресле.
– С этими? – мой спутник кивает в панорамное окно галереи, сквозь которое видны паланкины на плацу.
– Да.
– Спасибо, – барон, махнув рукой сидящим, чтобы не вставали, двери открывает сам.
* * *
– Снова вы?! – граф Ален был несколько удивлён неурочным появлением одного из начальников городской стражи.
– Если я помешал… – деликатно опустил глаза барон, стараясь не смотреть на почти что обнажённых по пояс подруг и родственниц графини.
Сегодняшние игры на раздевание, в которых принимали участие только узкие круги аристократии, Торфаальду никогда не нравились, насколько мог заметить хозяин города.
Некоторые из присутствующих дам выше талии могли похвастаться только полурасстегнутыми жилетами, сшитыми на эльфийский манер.
– Вы нам не помешали, – покровительственно кивнул граф, регулярно пытавшийся приобщить и барона к новомодной затее.
Тем более что проигрывали регулярно лишь дамы, справедливо стараясь не ставить первое лицо земель в неловкое положение. Сегодня, кстати, других мужчин не было.
Между графом и графиней отношения уже были не те. Оттого, распалять страсть друг друга они пытались, в том числе, новейшими развлечениями, почерпнутыми из культуры дроу (последних в графстве всегда хватало).
– У вас какое-то дело ко мне? – Ален скользнул взглядом по незнакомому спутнику стражника, с любопытством глядевшему на непривычную плебсу картину.
– Да, и достаточно срочное, – повторно поклонился барон. – Я бы не посмел вас тревожить в ином случае. У Вадима, – походя представил он одетого в пятнистое человека, – есть достаточно специфический товар. Именно этот товар и послужил причиной размолвки в ювелирном доме. Он хотел бы продать часть.
– Вам удалось поймать тех, с кого всё началось?! – граф даже подался вперёд.
– Вадим – ученик мага, – со значением выделил последнее слово стражник. – Он вообще не был ни в чём виноват. Мы же обсуждали… Да, нам в итоге удалось встретиться. Ваше сиятельство, вы бы не простили мне, если бы я не уведомил вас о возможности взглянуть на товар первым!
Торфаальд кивнул спутнику и тот, не представляясь (фи, ну и мужлан), без затей выложил на игровой столик три изумруда:
– По последней биржевой цене, стоимость этих камней и с дисконтом закрывает нужную мне сумму денег. – Кажется, этот тип простотой манер переплёвывал даже мастера меча.
– А какова была последняя цена биржи?! – неожиданно вступила в разговор двоюродная сестра жены, чья почти обнажённая грудь не привлекла внимания ни незнакомца, ни самого барона.
Граф недовольно поморщился.
Одно дело – когда все завидуют твоему положению и развлечениям.
Другое дело – когда твои собственные дамы, пребывающие практически неглиже, начинают корчить глазки не пойми кому.
– Из последнего, с чем сталкивался лично – порядка тридцати золотых монет за один карат камня, примерно вот такой чистоты. – Незнакомец по имени Вадим деловито ответил Луизе, как будто общался с приказчиком в лавке.
Ален мгновенно развеселился, хотя внешне этого никак не показал: приятно, когда абсолютно все вокруг, включая магов и их учеников, не оспаривают твоего первенства в мужественности.
Прелести кузины жены, похоже, этого продавца камней не интересовали нисколько.
– А карат – это что? – Луиза, кажется, поймала свою волну и не собиралась ни уступать, ни успокаиваться.
– Мера, принятая для исчисления веса ювелирных камней, – удивлённо ответил пятнистый, глядя на женщину, как на заговорившую обезьяну. – В гномьем банковском стандарте. Равна одному среднему зерну пшеницы. Или вы как-то иначе взвешиваете сапфир, рубин, алмаз и изумруд?!
– Мы их вообще не взвешиваем, – великодушно пришел на помощь родственнице (и любовнице) граф. – У нас этим обычно занимается тот самый ювелирный дом, в котором вы познакомились с бароном.
– Мы можем оценить только красоту готового изделия, – опустив веки, томно выпрямляя спину, проворковала Луиза. – Мы не углубляемся в неинтересные технические подробности и материалы. У нас просто нет на это времени.
Ален отметил, что даже его жена удивлённо посмотрела на сестру. Та, кажется, избрала новую жертву для своих нападок вместо многострадального Торфаальда.
– Вадим, мы не представлены. – Тем временем, кузина графини, оседлав любимого конька, продолжила нестись в галоп. – Я – Луиза, прихожусь родственницей нашему графу, – женщина поднялась со своего места и коротко поцеловала Алена сзади в шею.
Опираясь руками о стол и демонстрируя свои прелести, как ей казалось, в выгодном ракурсе.
– А чем занимаетесь вы? – женщина хищно и многозначительно посмотрела на незнакомца.
– Граф, я могу обратиться к вам?! – пятнистый, игнорируя все мыслимые и немыслимые пункты этикета, вместо Луизы посмотрел на хозяина земель.
Ален победоносно хлопнул родственницу по ягодице и любезно кивнул:
– Разумеется.
– Граф, я бы категорически не хотел злоупотреблять гостеприимством вашего дома, – Вадим повёл рукой вокруг, демонстрируя несколько своеобразный, но при этом всё же аристократический стиль. – Заранее прошу извинить, если правила этикета моего дома отличаются от вашего. У нас, мужчине считается непристойным позволять себе любые знаки внимания женщинам из семьи хозяина. Любые, – он со значением упёрся взглядом в Алена. – Я бы мог попросить вас прийти мне на помощь? Ослепительность ваших спутниц заставляет меня забыть о цели визита сюда, в то время как дела не терпят отлагательств.
Ален откинулся на спинку, наслаждаясь каждым мигом происходящего. Незнакомец, похоже, вовсе не был лишён манер. Просто происходил из других земель (слышно по акценту Всеобщего). Поставив Луизу на место, этот Вадим весьма куртуазно подчеркнул величие хозяина города.
– Приятно иметь дело с человеком, столь сведущим в реалиях современного мира, – в голосе графа слышалось полное удовлетворение. – Луиза, милая, позвольте я, на правах хозяина, перемолвлюсь с нашим гостем о делах. – Затем Ален раскрыл глаза и смотрел на посетителя уже серьёзно. – Пригласить кого-либо из ювелирного дома мы не можем. Вашими с бароном усилиями, там осталась лишь кухарка. – Граф хохотнул от собственного удачного каламбура.
Пятнистый благоразумно промолчал, заработав ещё пару очков в глазах хозяина города.
Присутствующие женщины разочарованно выдохнули: если бы он стал оправдываться, они бы ещё полчаса могли болтать о таком интересном происшествии, выходившем за рамки закона. А так…
– Но я могу позвать придворного мага, – продолжил единственный мужчина за игровым столом. – Он не силён в этих ваших каратах, но как-то по ценам сориентирует. Если вам так важна сделка сегодня, придется некоторое время подождать.
Вздох Торфаальда, казалось, мог одновременно рассмешить и разжалобить даже камни стен.
Ален знал, что тот терпеть не может подобного женского общества (предпочитая интересные платные услуги в особых кварталах, часто – весьма недешевые).
Женская элита графства платила барону взаимностью, а их мужья периодически пытались вызвать Торфаальда на поединок.
– Если это не создаст вам никаких неудобств, – непринужденно согласился Вадим.
– Что вы, – заулыбался граф. – Располагайтесь, оба. – В голосе хозяина города прозвучала сталь, поскольку барон явно искал повода сбежать.
Вечер явно удался. Развлечение только начиналось.
***
– Я ожидал, что будет хуже, – признался Торфаальд после того, как они в полном молчании покинули игровой зал, спустились по лестнице и вышли на улицу.
– Я заметил, – хохотнул новый знакомый, залезая в карман, расположенный в районе колена его странных штанов. – Держите!
В качестве оплаты, вместо сотни золотых, по взаимному согласованию Вадим получил из казны графа мерный платиновый слиток. Там, на месте, он его небрежно спрятал в карман, а сейчас протягивал барону.
– Да, хорошо, – дознаватель, приняв тяжёлый прямоугольный брусок, задумчиво покрутил его в ладони. – Пойти, что ли, сразу на базаре отдать? Чтобы завтра утром не отвлекаться?
– А пойдёмте, – неожиданно предложил пятнистый. – Я с вами прогуляюсь. Всё равно у меня кони в том районе. Держите, – два оставшихся золотых он извлек из другого кармана, уже монетой. – Барон, такой деликатный вопрос. Мне крайне неловко пытаться разменивать на деньги ваши гостеприимство и порядочность, но я могу вас отблагодарить чем-то ещё? Без вашего участия, я бы сегодня…
– Считайте, что сделали это, когда поставили на место тех стерв, – развеселился собственным воспоминаниям стражник. – Кстати, должен вам признаться: поначалу принял вас за неловкого и неотесанного. Но то, как вы с женщинами справились…
– Лучший способ уязвить недостойную – это просто её игнорировать, – весело ответил новый знакомый. – Там, откуда я родом, это всем известно. Ещё лучше, когда ты её игнорируешь абсолютно законно, в рамках своих религиозных взглядов. Народы, в принципе, бывают разными – но понапрасну к чужим богам, насколько знаю, не цепляются даже орквуды.
– Пожалуй, – после некоторого размышления согласился Торфаальд. – Действительно беспроигрышная стратегия. Во всяком случае, затевать конфликты в игровом зале графа, да по теологическим причинам – это был бы перебор. Особенно когда они играют на раздевание.
Ученик мага, усевшись за стол в ожидании своего будущего коллеги и, по совместительству, оценщика, тут же предсказуемо стал мишенью практически всех присутствующих дам, за исключением графини.
Его, естественно, пытались и поддеть, и разговорить. Но он, отвечая женщинам исключительно через графа, заявил: по религиозным взглядам он стоит очень близко к вере орков. Не смея поучать хозяина дома, он просит разрешения не осквернять собственного сердца беседой с полураздетыми красавицами: для его нестойкой души, даже одного разговора с ними будет и слишком много, и слишком мало одновременно.
Алену, на удивление, витиеватый стиль Вадима пришелся по душе. Бабы же, пощелкав зубами вхолостую на новую несостоявшуюся игрушку, так и не вытянули его на разговор.
Последнего дознавателя опасался больше всего, поскольку не понаслышке знал, чем это периодически заканчивается. Вспомнить хотя бы и Улисса, летевшего с лестницы именно что после такой беседы.
Дождавшись мага, новый знакомый успешно сторговал три камня побольше и один поменьше – и был таков.
Вежливо распрощавшись с довольным приобретением графом, разочаровав женщин, Вадим ещё и выпросил самого Торфаальда в сопровождающие.
Сумма, уносимая учеником мага, была солидной, оттого барона из игрового зала отпустили легко – не дай бог, случится что по дороге, темными улицами.
