Текст книги "Очкарик 2 (СИ)"
Автор книги: Семён Афанасьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Глава 1
– Что тебе о ней известно?! – ухватив человека за грудки, Тангред тут же подступил к нему вплотную.
Он, как и всякий другой гном в его возрасте, отлично умел торговаться. За свою жизнь ему приходилось и покупать, и продавать очень многое, в самых разных местах.
Начальник лагеря хорошо знал: выказать свою заинтересованность в покупке – это значит сразу добровольно раздеться догола, и ещё переплатить продавцу. Всё равно оставшись должным.
– Ты согласен, что стоимость любой вещи или услуги определяется рынком? То есть, спросом? – почти не ошарашил его встречным вопросом человек. – И что любая вещь либо услуга стоит ровно столько, сколько по максимуму готов за неё заплатить тот, кто в ней очень нуждается?
Вместо ответа, продолжая удерживать странную одежду человека левой рукой, Тангред, повинуясь наитию, изо всех сил ударил его правым кулаком в живот.
В следующее мгновение произошло сразу несколько вещей.
Во-первых, кулак Тангреда явственно натолкнулся на какую-то преграду.
Во-вторых, гном абсолютно машинально, по ощущениям, тут же попытался воспроизвести в уме тип кольчуги, надетой странным хуманом под одежду и оттого незаметной снаружи. И не смог этого сделать.
В-третьих, удивившись такой загадке, он так же по инерции принялся прикидывать, пробьет ли эту кольчугу его клинок. Однозначного ответа не было.
В-четвертых, красноречиво ухмыльнувшись, человек сделал быстрое и резкое движение вперёд – останавливая свой кулак в волосе от глаз Тангреда.
А дальше гном, набычившись, изо всех сил быстро дернул пятнистого на себя.
Тот не стал сопротивляться и даже сделал этот шаг, увлекаемый вперёд гораздо более сильной рукой представителя подгорного племени.
При этом, правда, человек зачем-то развернулся спиной и как-то странно присел.
А в следующий момент ноги начальника гномьего лагеря взлетели в воздух, голова его зависла вертикально вниз, а сам он, крайне парадоксальным образом потеряв опору, со всего маху впечатался спиной в песок.
Хуман, не отпуская какого-то хитрого захвата и не расцепляясь с Тангредом, упал на него сверху.
Прихватив в падении гнома за шею и руку, человек, как ни в чём ни бывало, весело спросил, удерживая крепыша сверху:
– Так мы будем разговаривать? Или ещё покувыркаемся?
– Отпусти… – выдохнул Тангред.
Через четверть минуты, отряхнувшись и стоя на ногах, он мысленно признался сам себе: с одной стороны, всё, что можно, он сейчас проиграл. Либо проигрывал в процессе общения, разница невелика.
С другой стороны, самая главная потеря его жизни, пожалуй, ещё не случилась. Раз Ло была как минимум жива.
– Что ты там говорил о рыночной стоимости? – продолжил гном, хмуро глядя на человека и не делая больше попыток напасть.
Задним числом, сбивая с себя пыль, он понял (прикинув положение их тел на песке, и кое-что ещё): если бы человек хотел, он бы его зарезал, пока они лежали в обнимку.
Значит, и собеседнику от него тоже что-то было нужно. Тем более, инициатором разговора являлся пятнистый (как бы ни было, здорово рискуя в такой близи от их лагеря).
– Если друг от друга что-то требуется сразу двоим, значит, им надо друг с другом договариваться. – Не желая тратить времени на пустой торг и набивание цены, перешёл к делу Тангред. – Ты рискуешь, приходя сюда и разговаривая со мной. Я это принимаю. Ты не стал меня убивать дважды – это я тоже понимаю. Значит, и тебе тоже что-то нужно – ты понимаешь, что я понимаю? Предлагаю: играем с открытыми картами.
– Можем попробовать, – уверенно кивнул человек. – А почему ты говоришь, что было два раза?
Кажется, он совсем не затаил зла за то недоразумение, которое учинил представитель подгорного народа сгоряча.
– Один раз – когда я стоял к тебе спиной, а ты прятался под песком. Я не сразу тебя почувствовал, – признался гном, добросовестно следуя собственному предложению играть честно. – Второй раз – когда ты меня бросил на песок. Оба моих клинка находились для тебя удобнее, чем для меня, прямо под твоими руками. Плюс, я был оглушен падением.
– У тебя длинные клинки. Такими неудобно резать, когда борешься вплотную, – пожал плечами пятнистый. – Ещё и лёжа на земле. То есть, я понимаю мозгами, что технически надо было бы работать первой даже не третью, а четвертью твоей сабли. Той, что ближе всего к рукояти. Но я бы в таком случае воспользовался своим ножом, – хуман вытащил из-за спины и покачал перед носом гнома очень интересной стамеской, явно подвешенной на поясе сзади в креплении для горизонтального ношения. – Он мне привычнее накоротке, да и намного удобнее.
– У меня не сабли, – спокойно возразил Тангред, отдавая должное встречной откровенности.
И попутно впиваясь глазами в странный инструмент. Запоминая его получше.
Во-первых, человек только что более чем откровенно дал понять, что со средне и длинноклинковым оружием не то что незнаком, а даже не знает элементарного.
Во-вторых, странная стамеска хумана могла намного больше, чем кажется на первый взгляд. Потому что только на первый, и именно что кажется.
Как представитель подгорного племени, Тангред старательно запомнил неправильный прямоугольник в руках человека до мельчайших деталей с первого взгляда: полную оценку увиденному можно будет дать позже. Кстати, стамеской предмет только выглядит.
– Что на тебе за кольчуга? – спросил гном.
– Тебе-то что за дело? – искренне удивился человек.
– Согласен… Так Ло у тебя?
– Скажем, я полностью контролирую и её саму, и её месторасположение.
– Что хочешь в качестве выкупа за неё?
Тангред понимал, что собственноручно сейчас взвинчивает цену вопроса до небес, но ничего не мог с собой поделать.
– Взамен попрошу твою душу, – ответил хуман серьёзно. – И получу её. Если эта дроу тебе так нужна и важна, как ты писал ей на амулет последние пару суток.
Собственная душа без Ло была гному несильно интересна. К своему удивлению, он это отчётливо осознал только сейчас.
– Что за ритуал? – внешне абсолютно спокойно уточнил представитель подгорного племени. – Я должен знать, какие приготовления потребуются.
– Ничего особенного, живи, как жил раньше. – Невежливо осклабился собеседник. – Я в переносном смысле.
Тангред грязно выругался и сплюнул на песок, себе под ноги.
– Ты можешь передать эту бумагу в свою столицу? В малый совет гильдий? – пятнистый извлек откуда-то из-под куртки самого затрапезного вида пергамент и протянул его собеседнику. – Это и есть выкуп.
Не говоря ни слова, гном развернул свиток и вчитался. Бумага была, смешно сказать, перечнем условий, на которых какой-то совет орочьих кланов в будущем предоставит в разработку свинцовые, медные, серебряные и золотые шахты. Гномам. На условиях тендера.
– Ты сейчас серьёзно? – Тангред не смог скрыть удивления. – Вот эту бумажку передать в малый совет гильдий – и Ло свободна?!
– Почти.
– Да этот огрызок стоит меньше, чем моё жидкое дерьмо после перепоя! – гном очень боялся, что над ним сейчас просто смеются и издеваются.
Хотя разум такую вероятность исключал полностью.
– Что тебя не устраивает? – хуман вопросительно поднял правую бровь. – Золота у тебя не прошу. Обещаний на будущее не требую. Ничего такого, что было бы тебе противно по любой причине, от тебя не жду. Просто передай бумагу.
– Когда что-то очень дорогое для тебя тебе предлагают бесплатно, значит, с тебя намереваются взять что-то много большее. – Уверенно заявил гном. – Если мы и правда играем с открытыми картами, я хочу знать твой настоящий интерес.
– Доставка этой бумаги в ваш совет гильдий – очень большая плата. Очень. Просто ты этого пока не понимаешь. – Человек твердо смотрел в глаза. – Я мог бы тебе соврать либо промолчать, но скажу. Просто ты можешь не поверить. Окончательным итогом станет жизнь народа орков. Итого, жизнь за жизнь. Твоя Ло – в обмен на орков.
– Нет. Всего лишь на мою доставку этой писульки, куда ты сказал, – педантично уточнил Тангред. – Об орках в нашем договоре ни слова.
– Это одно и то же, – отмахнулся человек. Затем повторился. – Просто ты не понимаешь. Пока. Доставь бумагу – и мы квиты.
– Я даю тебе честное слово, что в обмен на Ло я доставлю эту твою сортирную бумажку в малый совет гильдий. Самое дольшее – в течении двух недель с сегодняшнего разговора. Либо я, либо кто-то другой из гномов зарегистрирует её лично у секретаря, на втором этаже.
– У вас секретарь сидит на втором этаже? – неожиданно заинтересовался человек, из серьёзного превращаясь в любопытного.
– Да. Потому что на первом – зал для заседаний и гостевые покои. Когда я смогу увидеть Ло?
– Думаю, в течение ещё примерно часа, – заявил пятнистый, зачем-то оборачиваясь в сторону и вглядываясь в пустой горизонт. – Тангред, чтобы я не чувствовал себя перед тобой виноватым в будущем… Говорю честно. Сегодня на ночь, наверное, вам некуда уже сниматься не нужно – толку нет. На завтра с утра сворачивайте лагерь? И валите по домам?
– С чего это? – представитель подгорного народа удивился, но виду не подал.
– Вы же тут орочьи табуны вроде как охраняли?
– Да, – спокойно ответил гном, мысленно прикидывая стоимость дешёвой и непопулярной конины.
Его уже посетила одна нехорошая догадка.
– Ну, в общем, нет у вас больше табунов, которые надо охранять, – пояснил человек. – Хозяева вернули их себе. Вот за это время, что мы с тобой разговариваем. Я сигнал вижу.
– Ты специально удерживал меня, чтобы я этому не помешал? Там же ещё сотня гномов, помимо меня, – не понимая подоплёки, искренне удивился Тангред. – И что главное? Ло, или эти кони?
– Коней увели орки. Я, как ты справедливо заметил, человек; и к этим животным, чтобы сказать мягко, особой любви не питаю. Если бы кто-то из ваших принялся сейчас мешать уходу табуна, или просто бы заметил, что коней уводят… В общем, его просто бы стоптали копытами, – пояснил хуман ровно половину от требуемого. – Ты – единственный из вас, с кем я общался лично. Я не хотел, чтобы что-то плохое случилось с тобой без причины. Останься ты в лагере, это был бы риск.
– Я тебя услышал, – медленно кивнул представитель подгорного племени. – Что насчёт Ло?
– Да едет к тебе твоя шизофреничка! – неожиданно разозлился человек, произнеся во фразе одно непонятное слово.
Парадоксально, но Тангреда именно это и успокоило окончательно.
За коней, конечно придётся ответить. Но до переработки в консервы, стоимости эти животные не имели никакой. Вернее, она могла быть определена интендантами в любом диапазоне и задним числом.
Если договориться нормально – эта стоимость может быть вообще смешной.
Ну да, придётся продать кое-что из семейного. А кто-то из интендантов станет намного богаче…
Ло этого стоила.
– Так чего мы сейчас ждём? Если коней вонючки уже всё равно угнали? – резонно спросил Тангред еще через четверть часа взаимного молчания.
Решив не обострять конфликт из-за того, что можно будет решить обычной взяткой, среди своих.
Говоря откровенно, кони всё равно были орочьими. А увести в степи, да у сотни гномов, да из-под носа, да так, чтоб никто не заметил – это могли только сами орки.
Глядишь, вообще удастся отписаться: дескать, предупреждал, что сил мало для охраны… с хозяевами степи в присмотре за их же жеребцами гномы точно тягаться не могли. Понятно же каждому.
– Вначале табуны отгонят на какое-то расстояние. Затем один жеребец доставит твою эльфийку прямо сюда, ко мне. Ты принимаешь свою Ло, я уезжаю на этом коне обратно. Всё.
Гном только молча кивнул в ответ.
А ещё через некоторое время рядом с ними действительно остановился трюхавший рысью здоровенный коняга. Поперёк него, зафиксированная степной увязкой, с кляпом во рту, метала глазами молнии Ло.
Не то чтобы совсем невредимая – судя по следам на лице; но явно живая и относительно здоровая.
– Договор, – мгновенно повеселевший Тангред похлопал себя по нагрудному карману, куда он спрятал пергамент человека.
Или орков?
Он даже потянул было хуману ладонь для рукопожатия, но вовремя спохватился.
В следующее мгновение стамеска хумана перерезала удерживавшую эльфийку верёвку – и гном собственноручно снял подругу с коня.
– Кляп у неё изо рта не вынимать, пока я от отъеду! – мгновенно поставил неоговоренное условие пятнистый, вскакивая на коня.
И был таков.
Когда он удалился на полсотни шагов, Тангред мгновенно освободил Ло от оставшихся пут.
Та собственноручно извлекла кляп из своего рта (кстати, сделанный из какого-то вонючего обрывка кожи). После чего разразилась на всю степь такой бранью, что даже видавшие виды гномий вояка удивлялся пару минут.
А затем они просто обняли друг друга и долго-долго стояли так, без единого слова.
* * *
Там же, через полтора часа.
Личный шатёр начальника лагеря.
Абсолютно раздетая Ло, склонившись над неудобным тазом, моет волосы.
Тангред, не отводя взгляда, с дурацкой улыбкой наблюдает за каждым её движением.
Они уже перемолвились парой слов и даже успели…
Незнакомые или очень давно забытые эмоции наполняли душу гнома радостью девятнадцатилетнего пацана.
Ло видела взгляды Тангреда сзади, когда наклонялась над тазом.
Не отказывая себе в удовольствии, она специально выгибала спину так, чтоб никаких посторонних мыслей у её спутника не возникло: из-за вонючек, гномы сегодня лишились трофейных табунов и отвечать деньгами, скорее всего, перед Проектом предстояло лично Тангреду. Как командиру.
Впрочем, это всё действительно мелочи. Тем более что сам он лаконично заявил некоторое время тому: «Деньги найду».
Если что, она и сама ему поможет. Деньгами, в том числе.
А ещё – информацией. Но не здесь и не сейчас.
Чего-то проект явно не учёл, если помимо хуманов оркам помогают и самые натуральные дроу. Одну из которых она лично видела своими глазами. Кстати, и синяки достались от неё же.
* * *
Гномий сектор объединённого штаба Проекта.
На столе одного из старшин лежит доставленное из отдельного здания донесение.
«Сообщение передано из лагеря… связной амулет номер… старший отряда – Тангред… река… открытые порталы в течение суток будут отсутствовать по причине остаточных магических возмущений на местности…
Настоящим довожу до сведения. На этапе разработки проекта, допущены серьёзные ошибки в прогнозировании действий людей.
У хуманов, как минимум, нет единой согласованной позиции по отношению к Проекту. Заявления Манфреда… Фрида… об отсутствии у хуманов личного интереса в Степи – необоснованные.
Я лично столкнулся с представителями хуманов, всерьёз выступивших на стороне подлежащего контролю контингента. Есть основания полагать, что это – не единичный случай, а чья-то скоординированная позиция, работающая против наших интересов.
Заг! Важно! Кто-то донельзя грамотный работает против проекта внутри нас! Я просто уверен!
При личной встрече расскажу такое, что ты сам на стуле не усидишь! Но вначале пришли кого-то из интендантов – определить стоимость табунов.
За конями я не уследил, вонючки их угнали в Степь. Ответственности с себя не снимаю.
Прибуду к тебе сразу, как только твои интенданты подпишут со мной акт о сумме возмещаемого из-за утери коней ущерба.
Передай дроу, их Ло нашлась и сейчас находится у нас. Ей ничего не угрожает. Кстати, она лично видела в противоположном лагере кое-кого из своих. Какие-то дроу тоже, похоже, работают на вонючек».
Старшина, два раза перечитав сообщение, делает себе пометку: «Выяснить, были ли замечены на стороне орков люди или дроу в других районах».
*********************
– Как тебе это удалось?
Несмотря на все мои сомнения, Асем каким-то образом, находясь с той стороны холма, свистом подманила к себе вожаков (или как там эти коняги зовутся правильно).
А потом, уже с их помощью, увела все пасшиеся у реки табуны в течение буквально получаса.
Хе порывалась было ей ассистировать – но была решительно оставлена на хозяйстве, заодно сторожить связанную дроу.
В итоге, всё прошло как по маслу.
– Это какая-то ваша магия? – Довольная метиска, отправив по сигналу коня с тёмной эльфийкой ко мне, теперь разглядывает пасущихся лошадей и что-то постоянно напевает.
Попутно вытягивая душу из Асем (которая, кажется, здорово напряглась – но старается не показывать).
– Могу управлять табуном жеребцов-пятилеток так, что они загонят в степи – и стопчут насмерть – стаю волков. Это за магию считается? – ворчит орчанка в ответ.
Её не нравится проведённый мной обмен. Она искренне не хотела отдавать дроу живой и сейчас по инерции продолжает жалеть.
Выгода сделанного шага для неё не самоочевидна.
– Это правда нам как-то поможет? – она в итоге обращается ко мне, хотя до этого времени показательно дулась.
– Да. И вот почему…
* * *
Глава 2
Асем искренне не понимала, зачем надо было отдавать темную эльфийку в обмен на доставку ничего незначащей бумаги, ещё и каким-то второсортным гномам.
Она и так примерно представляла себе устройство общества коротышек. После разговора же Вадима с этой Ло, белых пятен осталось ещё меньше (на самом деле, после достаточно мягкого допроса, который лично орчанка бы с удовольствием заменила на беседу в совсем ином ключе).
Как и любой другой народ, гномы имели в своём составе разные группы. Малый совет гильдий – это те, кто вроде как претендовал на элитарность внутри гномьего общества, но выдвигал слишком удивительные для остального народа идеи. Вроде той, что купить иногда (очень часто) будет дешевле, чем воевать.
Главное, что уяснила степнячка тогда: числом гномы-оппозиционеры (слово Вадима) невелики, военной силы за ними нет и – если учесть их пацифистский настрой (снова слово от человека) – в ближайшее время и не предвидится.
– Иначе никак нельзя было? – спросила она Вадима далеко не в первый раз за последние пару часов.
Старшие всегда учили, что между близкими людьми никогда не должно оставаться недосказанности.
Возможно причиной её нынешний раздраженности была ещё и усталость: что ни говори, но удерживать фокус внимания такого количества взрослых коней одновременно, не издавая при этом ни звука, было тяжело.
Особенно когда копытные ночью хотели спать – и совсем не хотели куда-то двигаться, от такого приятного места у водопоя.
– Никак не успокоишься? – весело вскинулся человек, лежавшей лицом вниз.
Над его спиной старательно работала Хе, что-то там делая с его позвоночником и какими-то дисками, по методике своей тёмноэльфийской родни.
– Мы своими руками усилили врагов на одного разумного, – хмуро пояснила орчанка. Тоже не в первый раз.
Затем, посмотрев на припекающее солнце, она решительно направилась к полотняному мешочку с мукой.
– Что хочешь делать? – тут же отозвалась полукровка.
Которая всё время старалась быть полезной человеку и степнячке, но найти себе постоянного применения пока не могла.
Впрочем, узнав, что ей не чужды некоторые общеукрепляющее практики, Вадим с удовольствием согласился дать метиске поработать со своей спиной. Тем более что ему было откровенно сказано: если следить за организмом целенаправленно, то даже хилое хуманское тело может прослужить на пару десятков лет дольше.
– Садись рядом, – Вадим похлопал по песку перед собой, глядя на Асем снизу. – Мне неудобно разговаривать, когда ты у меня за спиной. Потому что на затылке глаз нет, и я тебя не вижу.
– Пф-ф, слух и обоняние на что? – не удержалась от шпильки в его адрес Асем.
Хотя это было и не совсем красиво: понятно, что от человека возможности его организма зависели не сильно. Особенно в части обоняния.
– Тебя что-то явно задевает. – Уверенно заявил собеседник. – Вот затем, чтобы мы не ругались и не ссорились, брось всё, чем ты сейчас занята. Давай просто поговорим.
– Я хотела тесто на сладкие лепёшки завести, – чуть сдала назад орчанка. – Могу сесть рядом с тобой, но при этом заниматься тестом. Беседе не помеха.
Спутник очень старался ни в каких моментах не давить на неё, как он сам говорил, психологически. Она это ценила.
Потому сейчас, когда он заговорил, как мужчина с женщиной, она решила из вежливости частично подчиниться. Не в малой степени за её уступчивость человек сейчас должен был быть благодарен вековой мудрости орков: если мужчину не уважает женщина, с которой он находится вместе, значит, и никто другой его никогда уважать не будет.
Похоже, хуман и сам это знал. Потому командным тоном старался не злоупотреблять.
– Объясняй, – проворчала Асем, усаживаясь рядом с самой странно выглядящей на сегодня в Степи парой (дроу, сидящей на человеке); и принимаясь усиленно разминать тесто.
– Э-э-э, а зачем? – снова непосредственно влезла в беседу Хе, не отрываясь от спины Вадима. – У тебя же и так есть целый мешок лепёшек?
– Сладкого хочется, – чуть стесняясь, призналась орчанка. – А нан из караван-сарая был самый обычный. Да и он уже не горячий, не такой мягкий. Правда, захотелось очень сладкого…
– А как ты без огня готовить будешь? – предсказуемо переключился с главной темы на новую человек.
– Во-первых, на таком солнце «медленное» тесто само подойдёт. Надо только на камень выложить, – пояснила дочь кочевого народа. – Во-вторых, ты не отвлекайся. Объясняй, зачем ты тёмную своими руками отпустил.
Независимо от мыслей в голове, привычные руки сами делали всю работу: смешали муку с чуть прокисшим на жарком солнце молоком одной из кобылиц и теперь вымешивали полученное до воздушного состояния.
– Знаешь, я сейчас тебе, возможно, странную вещь расскажу. – Помолчав, ответил человек. – Но ты постарайся меня услышать? Однажды, на границе гор и песка, мы воевали с очень упрямым и непримиримым народом. Что интересно, горы те не принадлежали ни нам, ни тем, с кем шла вражда…
– А зачем воевать за ничейные скалы? – в очередной раз вмешалась в разговор полукровка.
– В тех горах жил свой народ, который состоял в определённой родственной связи и с нами, и с теми, другими. Соответственно, война шла за влияние на этот народ. Ну и ещё за перекрёстки караванных троп, говоря вашим языком… В общем, по началу в плен попадал кто-то из наших. Это было страшно. Отрубленные ради смеха руки – самая мелочь. Бывало и посерьезнее…
Асем прислушалась к рассказу с интересом.
– А один раз мы троих из них поймали. Ну, прямо на месте разбираться было некогда, так мы их в лагерь привели. Считай, на руках несли по горам… Естественно, имели намерение хоть как-то рассчитаться за всё. – Вадим многозначительно хмыкнул. – У себя, в спокойной обстановке, чтоб никто не мешал.
– А что вышло в итоге? – кажется, Хе не стеснялась вообще никого и ничего.
Во-первых, она приспустила штаны человека так, что чуть не заголила его зад. Во-вторых, похоже, перебивать мужчину у нее вообще встало чуть ли не за правило.
– А в итоге наш командир, поговорив с этими тремя, запретил их трогать. Накормили, отобрали оружие, проводили до умозрительной границы зон влияния и отпустили. Дав с собой воды в дорогу.
– Вот здесь было даже мне непонятно, – уже привычно влезла, куда её не просят, метиска. – Чувствую интригу, но не понимаю, на что идёт расчёт.
Впрочем, именно сейчас она озвучила то же самое, что думала и орчанка.
– Вот и я поначалу не понял. И многие из тех, кто был со мной одного возраста, тоже; а я тогда был намного моложе. А наш командир вообще посмеялся и ничего не стал объяснять. Но в дальнейшем именно на нашем участке по нам больше никогда не стреляли ночью, – пояснил человек. – А пару раз, когда захватывали кого-то из наших, там на базарах регулярно случаются, к-хм, приключения… В общем, наших нам потом возвращали. Уже без увечий, хотя и не совсем бесплатно. Но главное – живых и здоровых. И, повторюсь, за скорее символическую плату чем за серьёзный выкуп.
– Для солдата очень важно вернуться, сохранив в целости руки-ноги, – рассудительно принялась размышлять вслух Асем. – Потому что война рано или поздно оканчивается, а как заработаешь на хлеб, если остался калекой?
Она уже знала от своего товарища, что в их обществе позаботиться об увечном кому-то ещё, кроме него самого, обычно было некому.
– А зачем так бояться ночной стрельбы? Не видно же ничего? Всё равно никуда не попадешь? – предсказуемо попала босой ногой в лужу полукровка.
Но Вадим снова хмыкнул, лёжа под ней; и не стал ничего объяснять о малом весле, как и о большом.
А орчанка предсказуемо не стала говорить вместо мужчины. Особенно когда он сам не считает нужным этого делать и её о том не просил.
Вместо этого, Асем спросила товарища:
– Ты считаешь, если кто-то из нас попадет в руки дроу, то нам сделают скидку на отпущенную тобой пленницу?
– Наверное, нет, – после очень длинной паузы ответил человек. – Но убийство одной-единственной разумной твой народ точно не спасёт. И тебя счастливее не сделает. А мне, по целому ряду причин, было очень важно дать понять, что со мной можно договариваться. Так сказать, задел на будущее. Аванс.
– Ты говоришь правду, но не всю, – фыркнула дочь кочевого народа, демонстративно втянув перед этим на мгновение воздух носом. – Давай, договаривай, коварный хуман!
Её настроение резко улучшилось: тесто получилось, каким надо. А ещё маленькие белые булочки идеально приняли в себя сладкие ягоды сушеной малины.
– Понимаешь, Хе сказала очень умную вещь вчера. В ряды противника надо вносить разлад. Гномы, как и многие другие, в отношение вас делятся на три группы…
– Да ну?! – теперь уже не сдержалась сама Асем. – Это на какие же?! – попав под влияние невоспитанной сироты– полукровки, она теперь и лично перебила говорящего с ней мужчину.
– Те, кто стоят за войну. Они будут воевать с вами охотно. – Вадим загнул один палец. – Те, кто категорически не хотят воевать оружием и предпочитают торговать либо договариваться. Ну, возможно, ещё интриговать понемногу; но явно не с убийства начинать. А третьи – это те, кто могут примкнуть как к первому, так и ко второму лагерю.
Человек замолчал, блаженно щурясь и явно наслаждаясь прикосновениями Хе, которая именно в этот момент принялась с силой разминать его лопатки и плечи.
– Ты умный. – Сказала орчанка примерно через сотню ударов сердца. – Убей мы эту дроу, было бы, как ты говоришь, минус один. В переложении на всю войну, считай, что и вовсе ничего. А если твоё письмо заронит сомнение хотя бы в одной двадцатой от всего числа гномов, это будет гораздо больше, чем минус один. Там могут отказаться воевать уже целые сотни.
– И не только это. Ещё твоя дроу старательно наблюдала за происходящим. Я специально обмолвился пару раз, якобы случайно, – улыбнулся Вадим. – Мне будет интересно увидеть, окажет ли это хоть какое-то влияние на обстановку вокруг нас.
– А ещё она подумала, что я – дроу, – задумчиво заметила Хе, что-то старательно разминая внизу спины человека. – Я не стала разубеждать.
– Честно говоря, язык не поворачивается винить её в неосмотрительности, – хохотнула Асем, косясь на новую знакомую и её уши. – У неё были основания для подобных заблуждений. Получается, кто-то может подумать, что часть людей и темных выступает на нашей стороне… понять бы ещё, что нам это даёт?
– Что тебе даёт ситуация, когда сотня твоих противников постоянно оглядывается по сторонам и боится повернуться друг к другу спиной? – ответил вопросом Вадим. – Хотя, это всё чисто умозрительные предположения, на очень маленьком масштабе. Понимаешь, есть правило: не стоит лишний раз лить кровь, если можно обойтись без этого. Я не могу тебе этого доказать так, чтобы у тебя не осталось вопросов. Но я очень хорошо чувствую, что это правильно. К тому же, если я хоть что-то понимаю в жизни, эту Ло весьма примерно накажут свои же.
– За то, что потеряла всех подчинённых? – сообразила Асем.
– Ну, не всех, но – да… А самое главное, Тангред остался мне должен. Об этом не говорилось вслух, но я это понимаю. И он это понимает.
*********************
– Где находится лавка гильдии артефакторов? – к хуману, добросовестно охраняющему вход в базар, обратилась достаточно необычная пара.
Среднего роста человек, с необычным голубым цветом глаз, одетый наполовину в орочью, наполовину в гномью одежду шёл под руку с тёмной эльфийкой.
Дроу смотрела на окружающих со странной смесью брезгливости, испуга и любопытства.
О ком-либо другом можно было бы сказать, что представительница слабого пола одета небогато. Но в случае с тёмными эльфами, вернее, эльфийками, все знали: надев безрукавку на голое тело и расстегнув её наполовину, дроу вовсе необязательно являлись выходцами из бедных семей.
Просто у них была своя культура (в том числе – не разделяемый другими культ обнаженного тела). Выставляя свои прелести напоказ, самки этого народа просто не испытывали никакой неловкости.
Человек, не будь идиотом, между делом одарил скучающего на жаре стражника мелкой серебряной монеткой.
– А смотря что вам нужно, – служивый мгновенно поднялся с табуретки, выказывая уважение к соплеменнику. – Есть целых три.
– Нам пару связных амулетов бы подобрать. Попроще и подешевле. Чтобы хотя бы на пару месяцев работы хватило. – Вступила в разговор эльфийка, потягиваясь и выгибая спину назад.
Отчего выпуклости внутри её надетого на голое тело жилета ещё больше привлекли к себе внимание стражника.
– Тогда к Харту. – Уверенно заключил хуман, указывая рукой в сторону нужного прохода. – Это цверг, который на самом деле гоблин. Поделки у него откровенная срань, потому что руки из жопы. Ну да их племя этим испокон веков славится… – охраннику было скучно и явно хотелось поговорить. – Но есть два больших достоинства, как раз для вас. Стоимость раза в три ниже, чем у остальных. И свой срок его вещицы вырабатывают всегда: если он сказал, что две декады проработает, то эти две декады у вас действительно будут.
– Остальные склонны преувеличивать достоинства своей работы? – мгновенно вспыхнул любопытством человеческий соплеменник.
– Да, – солидно кивнул стражник, на всякий случай оглядываясь по сторонам. – У нас же город-перекрёсток. Если какой-то караван отсюда вышел, то в следующий раз через круг вернётся, может быть, даже не в этом году. Кто там вспомнит, что год назад было? Да и магам претензии предъявлять – не самое благодарное занятие…
– Спасибо!
– А гоблин за свой товар, по убогости врождённой, завсегда точно отвечает, – кивнул паре в спину стражник, возвращаясь на свою табуретку.
***
– Хартом случайно не вы будете?
Достаточно необычная пара, почти бесшумно проскользнувшая в лавку между бамбуковыми занавесками, на удивление доброжелательно смотрела на старика-гоблина.
– Чего хотели? – невежливо проворчал невысокий представитель немногочисленного народа, не отрываясь от своей работы за маленьким верстаком.
– Нужны амулеты для связи. Можно голосом, можно текстом. Срок работы без подзарядки – не менее трёх месяцев. Должны одинаково хорошо переносить дождь, жару, очень сухую погоду и небрежное обращение не слишком образованного чело… разумного. – Без запинки выдал мужчина-хуман.
