Текст книги "Кровавый апельсин (сборник)"
Автор книги: Сэм Льювеллин
Жанр:
Криминальные детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 51 страниц)
«Секретное оружие» – наш новый катамаран. Обычно катамараны строятся либо с узкими, предназначенными исключительно для гонок, либо с крупными, чуть ли не бочкообразными корпусами для дальних безопасных круизов. Катамаран «Секретное оружие» не был похож ни на один из них. Он представлял собой два кевларовых корпуса длиной шестьдесят и шириной четыре фута каждый, соединенных тремя поперечными углепластиковыми балками аэродинамического профиля длиной по сорок футов. Он был оснащен профилированной поворачивающейся мачтой-крылом, которая работала как одно целое с гротом. Мачта была установлена в передней части центральной гондолы, на которой крепились фока-штаг, мачтовый погон, все лебедки для поднятия парусов; здесь же мы расположили управление штурвалом и даже два спальных места. Все остальное свободное пространство между корпусами было затянуто прочной капроновой сеткой – трамполином.
Одним словом, у нас получилось мощное гоночное судно, способное делать свыше тридцати узлов – для длинных дистанций это мировой рекорд скорости под парусами. Общая площадь катамарана равнялась трем четвертям теннисного корта – при том что весил он как минимум в два раза меньше самых легких сорокафутовых однокорпусных яхт. Но постройка его обошлась нам в два раза дороже. Конструкторы однокорпусных судов идут на всяческие ухищрения, чтобы урвать преимущества, полагающиеся по правилам гандикапа [85]85
Спортивные состязания, в которых более слабому сопернику предоставляется фора (уменьшение дистанции, нагрузки).
[Закрыть]; для конструкторов многокорпусников существует единственное правило – построить судно, которое способно идти под парусами быстрее всех.
– Все готово, – произнес Чарли, худощавый черноволосый скуластый парень с прической «ежиком» и темными мешками под глазами.
– Заводи, – откликнулся я.
Пока он возился со стартером нашего тридцатисильного «Эвинруда» [86]86
Знаменитая фирма, выпускающая лодочные моторы.
[Закрыть], подвешенного на кронштейне по правому корпусу, я отдал швартовы, крепившие с четырех точек катамаран к пирсу. Рокот двигателя заглушил плеск волн и свист ветра в снастях. Я собрал концы в бухты и спрятал их в специальные мешки на трамполине. Катамаран отошел от причала и развернулся носом к бетонному волнорезу, прикрывающему вход в гавань. Я прошел на корму и встал рядом с Чарли.
– Скверно получилось в Ирландии? – начал разговор Чарли. Прищурившись, он старался точно вписаться нашими сорока футами в пятидесятифутовый проход между краями волнореза.
– Да уж, – без энтузиазма ответил я.
– А этого парня еще не нашли?
– Нет.
– Странно.
– Есть немного.
Дело в том, что тело, как правило, выбрасывает на берег максимум через сутки, но все южное побережье Ирландии заставлено сетями на лосося. И большинство из них – браконьерские. Если труп Алана попал именно в такую, то можно считать большой удачей, если его вообще когда-нибудь найдут.
– Где Эд его подцепил?
– Не знаю. Он сказал, что это друг его приятеля, больше ничего. А я не спрашивал.
– Бедняга, – посочувствовал Чарли. – Ну а как лодка?
– "Стрит Экспресс"? Была замечательная. Быстроходная. Прекрасно шла в лавировку.
Эд пригласил меня помочь настроить тримаран. Он, так же как мы, собирался принять участие в гонках. Для настоящего яхтсмена в порядке вещей, пока ты не в гонке, помочь товарищу. Но с выстрелом стартовой пушки каждый начинает сражаться за себя.
– Ужасная судьба, – покачал головой Чарли. – Хотя для нас в этом есть свой плюс. Меньше конкурентов. – Он искоса взглянул на меня и улыбнулся. – Наверняка кто-нибудь может решить, что ты нарочно перерубил канат.
Я только усмехнулся в ответ. Такая мысль мне уже приходила в голову.
Парусные гонки – жестокая игра, и твоя репутация во многом зависит от тона последней газетной статьи. Это особенно важно учитывать, когда ты ищешь спонсора.
Ради «Секретного оружия» я заложил свой дом и изъял деньги из бизнеса. Чарли принадлежала четвертая часть всех расходов, которую он внес своими конструкторскими разработками. Наш катамаран требовал огромного количества разных необходимых мелочей; поэтому, чтобы удовлетворить его ненасытный аппетит, нам был необходим кто-то еще с большими деньгами.
Чарли легко, одними пальцами, крутанул штурвал.
– Меня беспокоит мачта, – сказал он.
– Ну что ж, давай ею и займемся. – Я уже по горло был сыт всей этой нервотрепкой – смертью, телефонными звонками и прочим; в компании с «Секретным оружием» я надеялся взбодриться и вообще переключиться на грядущие события. Через две недели начиналась целая серия сложных гонок – сначала гонка по треугольному маршруту в Шербуре, потом – более длинная, на Кубок Уотерфорда в Канале, а после всего этого – гонка «Вокруг островов», в которой гонщикам, в том числе и нам с Чарли, предстоит обойти Британию и Ирландию без захода в порты.
– Бери штурвал, – предложил Чарли.
Мы шли по узкому устью реки Пулт. Вода здесь была коричневатого оттенка; кильватерный след разбивал ее гладкое зеркало. Волны от катамарана с шорохом бежали к тускло-зеленым травянистым топким берегам. Пара серых цапель поднялась и низко полетела куда-то вдаль. Течение добавляло нам хода; к тому же начался отлив. Постепенно берега остались позади, цвет воды изменился до голубого.
Перед нами открылся морской простор, по правому борту, помимо Пултни, можно было видеть мысы Беггарман и Данглас. В пяти минутах от них параллельно берегу тянулась цепь подводных скал, известных под названием «Зубья»; пока отлив не достиг своего максимума, они были скрыты под водой, где мерно вздымалась маслянистая на вид зыбь.
Не включая мотора, я удерживал катамаран носом к ветру, а Чарли лебедкой выбирал грота-фал, поднимая парус. Грот громко хлопнул на ветру несколько раз, пока Чарли не выбрал его в тугую. В отличие от обычных парусов со стандартными металлическими латами, мы использовали длинные латы из кевлара, которые придавали гроту лучшую с точки зрения аэродинамики форму. Чарли уже ставил стаксель [87]87
Треугольный парус, поднимаемый по лееру или штагу впереди мачты к носу судна.
[Закрыть], и я поднял мотор из воды. Он вернулся на корму, утирая пот. Вдвоем на «Секретном оружии» приходилось нелегко, но нам надо было привыкать, поскольку по условиям гонки на Кубок Уотерфорда и регаты «Вокруг островов» экипаж должен состоять именно из двух человек; а гоняться там – это вам не месить воду в бухте Пултни.
Я подобрал грот – сначала вручную, насколько хватило сил. Когда катамаран набрал скорость, при помощи гидравлики я подтянул его еще на фут. Ветер посвежел, вода в заливе потемнела от ряби.
И мы понеслись в море.
Если бы мы шли на однокорпуснике, яхта уже приобрела бы значительный крен. Но два широких разнесенных корпуса катамарана позволяли нам идти почти ровно. Свежие порывы ветра придавали дополнительное ускорение, которое ощущалось так, словно кто-то подсекал вас сзади под коленки, угрожая выбросить за корму. Сначала мы просто рассекали волны; потом понеслись так, что брызги поднялись стеной, разлетаясь далеко по сторонам.
Я немного довернул вправо, встав свободнее к ветру. Крен стал заметнее. В окошке анемометра цифры так и мелькали. Увеличение скорости было заметно и по тому, как наветренный корпус стал постепенно подниматься; вот он уже лишь слегка касается воды, сокращая площадь смоченной поверхности, а следовательно, уменьшая сопротивление. На лаге мелькали черные цифры: 21, 22, 23 узла... Кильватерная струя за корпусами бурлила, напоминая почему-то звук рвущейся бумаги.
Чарли прошел на нос; ветер нещадно трепал его волосы. Он внимательно, словно прицеливаясь, разглядывал верхушку мачты.
– Растрави грот! – внезапно крикнул он. – Она уже изогнулась, как макаронина!
Я не без сожаления выполнил команду. Катамаран резко сбавил ход.
– Что случилось?
– Топ мачты, футов двенадцать, шатается. Примерно на фут в обе стороны. Еще немного – и она полетит к чертовой матери.
Я задрал голову. Солнце играло на анодированных деталях мачты серебристыми бликами. Делали ее в «Гал Спарз» – фирме Эда Бонифейса. Судя по той сумме, которую мы за нее выложили, ее вполне можно было сделать из серебра.
– Давай посмотрим, не удастся ли ее как-нибудь укрепить, – предложил Чарли.
Мы перепробовали все возможные комбинации – травили и выбирали грот, перетягивали ванты, штаги [88]88
Жесткий стальной трос, удерживающий мачту, стеньгу. Рангоут – совокупность надпалубных частей оборудования судов (мачт, рей), предназначенных для постановки и растягивания парусов.
[Закрыть], ромбованты. Я упал духом окончательно. Темнело. Чарли, присев отдохнуть на крышку каюты, произнес:
– Ну и что ты обо всем этом думаешь? Я еще раз взглянул на топ мачты. На фоне темно-синего неба было отчетливо видно, как она прогибается от ветра.
– Эд неправильно оснастил ее, – со вздохом сказал я. – Наверное, нужны другие ромбованты. Это можно исправить только в мастерской.
– Черт бы их всех побрал! – распсиховался Чарли. – Нам же надо готовиться к Шербуру, а не возиться с дефектами рангоута!
Я кивнул. Шербур мог стать первой серьезной попыткой заявить о себе, а мы и так сильно запаздываем с подготовкой к этой гонке.
Слева по корме светились огоньки Пултни; на их фоне ярко выделялся наш бортовой габаритный фонарь, от которого по черной воде мелькали кровавые блики. Чарли спустился вниз и принес бутылку виски. Я отхлебнул немного. По телу разлилась теплая волна. Мысли мои переключились от проблем с мачтой на недавнее происшествие в Ардморе; я словно снова увидел, как валится этот страшный металлический столб, услышал последний крик Алана.
– Может, завтра на пьянке тебе удастся поговорить с кем-нибудь полезным, – услышал я голос Чарли.
– А что будет завтра? – не понял я.
– Ну как же! К нам приезжает цирк, – саркастически ухмыльнулся он.
– Ах да! – Я вспомнил, у меня дома на столе лежало приглашение.
ТЕРРИ ТАННЕР И КОМПАНИЯ «УОРЛДВАЙД ПРОМОУШН» ПРИГЛАШАЕТ ЧЛЕНОВ ЯХТ-КЛУБА ПУЛТНИ НА ВСТРЕЧУ СО СПОНСОРАМИ ЗАВТРА НА БОРТУ «ГЕКЛЫ»
Иногда устраивались подобные мероприятия. Дело в том, что, согласно пункту 26 Правил соревнований, на яхты запрещалось наносить имена спонсоров, что, по мнению благородных джентльменов, должно было исключить торгашеский дух из этого вида спорта. Но это ограничение не распространялось на многокорпусные суда, поэтому время от времени кому-нибудь приходило в голову организовать встречу спортсменов с бизнесменами, на которой все без исключения участники надирались и строили грандиозные планы, большинству из которых не суждено было осуществиться.
На этот раз организатором решил выступить Терри Таннер из «Уорлдвайд промоушн». Эта компания спонсировала снукер [89]89
Игра на бильярде на столе с шестью лузами пятнадцатью красными шарами и шестью – других цветов.
[Закрыть], бокс, акробатику и прочие развлекательные виды спорта, на которых можно было сделать большие деньги. Таннер уже целый месяц кочевал по английским яхт-клубам на моторной яхте с грузом шампанского на борту и компанией веселых, широко улыбающихся мужчин в смокингах и с бумажниками такой толщины, что ими можно оглушить акулу.
– Ходят слухи, что это будет не совсем обычная пьянка, – продолжал Чарли. – Полагают, что здесь замешаны серьезные деньги. Я тоже слышал об этом.
– В таком случае имеет смысл устроить им необычное шоу, – сказал я.
– Ух ты! – вдруг выдохнул Чарли.
Я повернул голову туда, куда смотрел он. За кормой на нас надвигалась яхта. Да, в портах южного побережья Англии такой не встретишь! Она словно выплыла из озера Порто-Серво на Сардинии, где некий мультимиллионер Агахан держит свой личный флот. Приближаясь, она все увеличивалась в размерах, напоминая гигантский свадебный торт, такой же белоснежный. Она была опоясана сияющими гирляндами огней, отражение которых в тихой воде напоминало бриллиантовые ожерелья. От шести мощных прожекторов, расположенных на носу и корме, в ночное небо поднимались световые столбы. Звезды померкли от этой невероятной иллюминации.
– Чтоб мне провалиться, – воскликнул Чарли, – но она идет в Пултни! Черт побери, что это такое?
Да, яхта явно направлялась к гранитной набережной морского порта, до которой оставалось не больше мили. Я навел бинокль на его освещенный нос и прочитал вслух:
– "Гекла"!
– Кто-то сейчас заработает пару миллионов, – задумчиво произнес Чарли.
Река Пулт своим течением ощутимо мешала нам подниматься к гавани. Отлив обнажил илистые берега реки, и в воздухе стоял запах гнили.
– Ну ладно, – сказал я. – Думаю, ремонт мачты придется перенести на послезавтра.
Глава 5Чарли уехал домой первым. Я задержался еще на полчаса, чтобы подтянуть рулевые тяги. По дороге от причала я заметил, что в офисе горит свет. Дверь открылась.
– Джеймс, это ты? – послышался голос Невилла. Я откликнулся. – Не мог бы заглянуть на минуточку?
Его вежливость сразу показалась мне фальшивой. В Спирмене было больше от арифмометра, нежели от человека, и он всегда чувствовал себя плохо, когда надо было проявить элементарные человеческие чувства.
– Разумеется, – согласился я и вошел вслед за ним в помещение. Когда-то его офис представлял собой один-единственный стол в углу сарая, на котором чертежи валялись вперемежку с банками из-под кофе; но потом Невилл сменил свой заляпанный халат на джинсы-варенки и кожаную пилотскую куртку, прикупил мебель и обзавелся новыми апартаментами. Теперь из его окна открывался живописный вид на теснившиеся у пирса яхты.
Стена за его столом была увешана фотографиями всевозможных судов – от крупных траулеров до легчайших однотонников. На двух фотографиях я углядел и себя за штурвалом, стоящего с видом победителя.
– Ну, как дела? – поинтересовался он и без паузы продолжил: – Нашел спонсора?
– Нет еще.
– Читал про вас с Эдом. Того парня до сих пор не обнаружили? – Его лицо стало похоже на сморщенный гамак. – Ты оказался в плохой компании. Такая реклама тебе не на пользу.
– Поэтому каждый норовит мне об этом напомнить, – огрызнулся я. Совершенно ясно было, к чему Невилл завел этот разговор. Дело совсем не в Алане Бартоне. – Тебя разбирает любопытство или хочешь о чем-нибудь поговорить по существу?
Толстым, переломанным когда-то указательным пальцем Невилл передвинул листок бумаги. Даже если на ногах шикарные ботинки известной фирмы, руки-то никуда не денешь.
– Твой очередной счет, – сообщил он, – это уже чересчур!
Прежде чем отреагировать, я сделал глубокий вдох.
– Невилл! Тебе известно не хуже, чем мне, что пока каждый выход в залив обходится не меньше чем в пятьсот фунтов – все время обнаруживаются какие-то неполадки. Когда мы начинали, ты согласился предоставить мне неограниченный кредит!
– Неограниченный кредит – да, – согласился Невилл. – Но не свободу приобретать черт знает что!
Я решил сменить пластинку.
– В обмен на твои деньги мы сделаем шикарную лодку и выиграем гонки; всем станет известно, что она построена Спирменом, и у тебя не будет отбоя от клиентов. Ты с лихвой окупишь все затраты!
– Допустим, ты прав, – кивнул Невилл. Глаза его жадно разгорелись. – Конечно, прекрасно, что ты строишь такие радужные планы. У тебя замечательные идеи и никакой поддержки. Но я-то – бизнесмен. Я должен быть осторожным.
– Невилл, – спросил я, – ты хочешь слинять?
– Нет. Я просто меняю условия. Я даю тебе тридцать дней, не считая сегодняшнего, для уплаты долга. Потом я буду вынужден принять меры.
– Ну что ж, пусть будет так, – ответил я, до боли сжав подлокотники кресла.
– Удачи в Шербуре! – попрощался Невилл.
Я вернулся домой в одиннадцать вечера. Отпустив няню, я направился на кухню и сделал себе огромный бутерброд с ветчиной. Зазвонил телефон. Подняв трубку, я услышал треск и шорох, за которым едва улавливался человеческий голос.
– Мистер Диксон? Это береговая охрана Ардмора!
– Привет! – С набитым ртом мне не так-то легко было говорить.
– Водолазы обнаружили якорь, – сообщил голос в трубке. Я перестал жевать. – Действительно, канат перетерся. Все правильно.
– Перетерся?
– Да, парни из страховой компании думали, что его перерубили...
– Неужели?
– Ну вот, я просто хотел, чтобы вы были в курсе, – напрягал голос мой собеседник. – Я решил, что вам это не помешает знать. Жуткая история, но слава Богу, все кончилось.
– Да, вы правы.
Зазвучали сигналы отбоя. Нажав и отпустив рычаг, я набрал номер Эда. Там никто не отвечал. Тогда я пошел спать.
Казалось, эта новость должна принести облегчение. Тем не менее, спал я отвратительно. Мне снилась какая-то финансовая махинация со страховкой, в которой почему-то были замешаны Эд Бонифейс и Невилл Спирмен и какие-то спонсоры. Рушились мачты, снова и снова звучал в ушах предсмертный вопль Алана.
В шесть утра я проснулся с головной болью, заставил себя встать и направился на кухню. В утренней тишине невероятно громко тикали большие настенные часы.
На столе лежал большой коричневый конверт, который вручил мне вчера Гарри. Я решил сначала сделать кофе, а уж потом ознакомиться с содержимым.
"Фирма «Ценные породы дерева – Пултни». «Стратегия развития» – так был озаглавлен этот текст. В нем говорилось о том, что мы с Гарри должны срочно вложить в дело еще по сотне тысяч фунтов, потом Гарри планировал установить прочные деловые контакты с каким-то главным лесничеством Бразилии, и мы должны были вскоре разбогатеть оборудуя дарами бразильских джунглей телестудии.
Я взял фломастер и размашисто написал на первом листе: «Когда рак на горе свистнет!», – засунул бумажки обратно в конверт, который прицелившись, кинул на поднос для писем в прихожей. После этого допил кофе и почувствовал себя немного лучше.
В восемь я посадил Мэй в школьный автобус и отправился в сторону гавани. Из конторы Невилла я опять попытался дозвониться до Эда, но безрезультатно.
Легкий южный ветерок, играя, позвякивал мелкими деталями в снастях яхт, стоявших в бухточке. Чарли уже был на «Секретном оружии». Рядом с ним я увидел Скотто – здорового блондина, которого пять лет назад занесло в Пултни из Новой Зеландии. Скотто больше времени проводил на палубах, чем на земле. Он был, как говорится, лодочным негром, зарабатывая себе на жизнь обслуживанием богатых владельцев. В свободное время он помогал Чарли. Мы провели маленькое совещание на тему о том, как наиболее успешно убедить богатеньких промышленников в том, что, вкладывая деньги в «Секретное оружие», они сделают себе такую рекламу, какой свет не видывал; потом я вернулся в свой офис.
На столе лежала записка от Гарри: «Я в юридической консультации». Записку вместе с конвертом я отправлю моему поверенному. В полдень я облачился в свой старый белый костюм, нахлобучил летнюю шляпу и двинулся к гавани, настраивая себя на роль неотразимого шоумена.
Чарли уже был там – тоже в белом костюме.
– Что-то мне все это не нравится, – проворчал он.
– Не тебе одному, – успокоил его я.
Скотто прибыл с Нодди и Диком, парочкой местных амбалов, которые иногда помогали нам на испытаниях «Оружия». Они и так выглядели весьма колоритно, но сегодня еще вырядились в шлемы армии Соединенных Штатов, выкрашенные белой краской, которые они приобрели наверняка в местном магазине уцененных товаров.
Они отдали швартовы, и наша яхта, миновав устье реки, вышла в открытое море. Нодди и Дик подняли грот. Дул хороший южный ветер. При смене гала я чуть было не расстался со своей шляпой. Зеленая береговая линия была от нас примерно в миле по правому борту. Показался залив Пултни, какая-то высокая кирпичная труба, потом – белоснежные надстройки «Геклы», украшенные флагами расцвечивания. Я приложил к глазам бинокль. На прогулочной палубе шел пир горой.
– О'кей. Пошли, – произнес я.
Дав команду подобрать грот, я нацелил нос катамарана на край бухты. Наветренный борт поднялся над водой, противоположный вздымал тучи брызг, которые искрились и переливались под солнцем на синем фоне воды. Пултни стремительно приближался; уже можно было во всех подробностях разглядеть аккуратные ряды белых домишек.
– Отлично! – произнес Чарли.
Скотто выпалил пару раз из стартового пистолета в сторону пижонской посудины. Звуки выстрелов далеко разнеслись над водой. Темные пятна голов на прогулочной палубе превратились в светлые – белые, розовые... Они заметили нас и теперь пристально разглядывали. Я немного довернул штурвал, и наш катамаран на скорости в двадцать узлов с одним корпусом, едва касающимся воды, влетел в горловину бухты. Скотто со своими амбалами в белых шлемах стояли за гиком с подветренной стороны.
С яхты доносились одобрительные возгласы.
– Ну что ж, первое впечатление мы, кажется, произвели неплохое, – сказал Чарли.
– Прямо карнавал, – откликнулся я и, повернувшись к Скотто, добавил: – Снимайте ваши жестянки, а то свалитесь за борт и утонете вместе с ними. Мы пойдем туда, – кивнул я в сторону яхты.
Спустя минуту мы с Чарли поднялись по металлическому трапу на пирс и направились в сторону «Геклы».
Трап яхты был убран красным ковром. Я услышал аплодисменты – сначала редкие, потом все более дружные; в результате мы появились на палубе под гром оваций.
Я снял свою шляпу и передал ее симпатичному парнишке в матросской форме, стоявшему у верхнего конца трапа.
– Неплохое начало, – заметил я Чарли.
– Чертовски неловко, – пробурчал он, не разжимая губ. Улыбаясь, мы раскланялись во все стороны и поинтересовались, где тут бар.
Невысокий молодой человек с длинными светлыми вьющимися волосами и в блейзере от Сен-Лорана вынырнул из толпы с бутылкой «Крэга» и двумя бокалами.
– Отличная работа, – громким, отчетливым голосом произнес он. – Превосходно. Я принес вам выпить.
Он наполнил бокалы, протянул их нам и оглядел каждого по очереди. У него были глаза цвета голубого фарфора и длинные ресницы.
– Вы, должно быть, Джеймс Диксон и Чарли Эгаттер, – произнес он. – А я Терри Таннер. – В его голосе прозвучала горделивая нотка. – Сразу чувствуется высокий класс! – продолжал он отваливать нам комплименты. – Превосходное выступление!
– Мы наблюдали ваше прибытие вчера вечером. Впечатляющее зрелище! – не остался я в долгу.
Таннер, отхлебывая из бокала, хмыкнул:
– "В город приезжает цирк" – так, кажется, это называется? Представление окупается.
Он был в таком странном возбуждении, что мне требовалось некоторое усилие, чтобы помнить, что передо мной все же тот самый Терренс Таннер, чье имя есть в справочнике «Кто есть кто?», – большой мастер делать деньги, любитель бриджа, председатель компании «Уорлдвайд промоушн», человек, не скрывающий, что его доход в прошлом году составил 270 миллионов фунтов стерлингов.
– Знаете, – продолжил он, – здесь уже кое-кто проявляет к вам интерес. – Он кивнул в сторону невысокого плотного мужчины в темном костюме. – Мистер Эрнст, «Оптовые поставки». Чарли, поговорите с ним. Думаю, что Джеймс великоват для него. Напугает еще, чего доброго.
Чарли кивнул и направился к мистеру Эрнсту.
– Что касается меня, – добавил Таннер, – то я обожаю крупных людей. – С этими словами он указал загорелой рукой себе за спину.
Человек, на которого он обратил мое внимание, был дюймов на шесть выше меня. Его темные волосы были коротко пострижены, на лице красовались гигантские усы, на груди висел золотой амулет в виде акульего зуба.
– Это Рэнди, – сообщил Таннер. – Он занимается выпуском пластинок. И ходит под парусами. Его присутствие приносит мне удачу. Ладно, с кем бы мне еще вас познакомить? – Он огляделся вокруг.
Я последовал его примеру. Обстановочка напоминала мне холл какого-нибудь отеля в Калифорнии. Под потолком сияла огромная люстра; мраморные стены были отделаны золотом. Широкая лестница вела на вторую палубу.
– Отличный кораблик! – одобрительно произнес я.
– Просто божественный! – согласился Таннер. – Я только арендую его. Хозяин – Дуг Сайлем. Ужасно важный малый. Заимел деньги, власть, ключевые посты. И помешан на спорте. Был чемпионом по мотогонкам. – В одном из углов салона группа людей окружила стол с рулеткой. – Вон тот, рыжеватый, – уточнил Таннер. – Уже прибрал к рукам весь мотоспорт, но до сих пор не расстается со своим «фриссоном».
Сайлем был высокого роста, но сутулился и от этого выглядел как-то неуверенно. К сожалению, мне не удалось присмотреться к нему повнимательнее, потому что рядом я заметил другую фигуру. Я увидел воспаленные глаза на бледном лице, торчащие клочья волос, большие залысины, желтые пальцы, которые держали неизменную «Сеньор Сервис». Эд Бонифейс собственной персоной.
В мгновение ока он оказался рядом.
– Джимми, дружище! – прохрипел он, дохнув на меня табаком и виски. Лацканы его пиджака были засыпаны пеплом.
– Я пытался до тебя дозвониться. Есть новости от береговой службы Ардмора.
– Да ну! – Под набрякшими веками глаза Эда неестественно блестели. – У тебя есть новости? И у меня тоже. От воровской шайки из страховой компании. – Он скорчил гримасу и расхохотался.
Терри сделал легкий протестующий жест и шагнул в сторону, бросив мне:
– Еще увидимся!
– Что сказали тебе в страховой компании? – спросил я.
– Они примут решение в зависимости от результатов расследования. Подозреваю, они ничего не заплатят, потому что до сих пор уверены, что я сам перерубил этот проклятый канат. Ты можешь себе представить, а? В самом начале гоночного сезона, в котором у меня были неплохие шансы. У подветренного берега в шторм, когда мы с тобой, моим старым другом, в здравом уме находились на борту! Ну что ты на это скажешь, а?
Всем своим видом Эд изображал справедливое возмущение. Я оглядел его. Эд стал заметно лысеть, поэтому норовил прикрыть проплешины остатками шевелюры, но безуспешно. Галстук сбился, ботинки следовало бы почистить.
Улыбнувшись, я покачал головой и положил руку ему на плечо. Все эти соображения могли бы иметь значение для человека в нормальном состоянии. Но Эд крепко запил, не вылезал из-за карточного стола, и до меня доходили слухи, что его дела стали разваливаться. Судя по всему, он был готов на самый дикий, безрассудный поступок ради того, чтобы заполучить эти полмиллиона фунтов.
– Как твоя мачта? – Он вдруг резко сменил тему, словно прочитав мои мысли.
Я решил сказать правду, прекрасно понимая, что испорчу ему настроение еще больше.
– Есть кое-какие проблемы.
– Неужели? – воскликнул Эд. Глаза его превратились уже в совсем узкие щелочки. Мне показалось, что он прикидывается. – Привози ее послезавтра, разберемся, о'кей?
– Спасибо.
– Да ладно... Извини, я хотел бы еще немного поразвлечься на красном и черном, ты меня понимаешь? Пока, приятель!
Эд, развернувшись, направился в глубь салона. По дороге он подрулил к бару и хлопнул большую рюмку виски. Потом затесался в толпу неподалеку от рыжеватого Дуга Сайлема. Рулетка продолжала крутиться. Шарик дробно перекатывался по кругу.
Голоса становились все оживленнее. Импозантные, гладкие денежные тузы со своими загорелыми и ухоженными дамами. Спортсмены-гонщики с обветренными лицами на их фоне выглядели грубее и чаще хмурились при разговоре. Я беседовал с Джоном Доусоном, улыбчивым, медведеподобным бородачом. Его катамаран теперь, после аварии со «Стрит Экспресс», стал главным конкурентом нашему «Секретному оружию». Да, яхтсменам здесь было не до улыбок. Эти бело-золотые стены ощутимо действовали на нервы.
Откуда-то вынырнул Терри Таннер.
– Извините, что вынужден прервать вас. Рад видеть тебя, Джон!
Тот расплылся в улыбке, отчего его борода пришла в движение.
– Я помогаю Джону, – пояснил Терри, прицелившись своими фарфоровыми глазами куда-то в сторону. Я проследил за его взглядом и понял, что он смотрит на Эда.
– А Эду вы тоже помогаете? – спросил я. Взгляд его стал жестким, холодным.
– Помогал.
Через мгновение он добавил спокойнее:
– Думаю, Эд сильно сглупил.
– Что случилось? – подал голос Джон.
– Нет-нет, ничего, – ответил Терри. – Давай лучше познакомим Джеймса с публикой.
Следующие полчаса я провел в обществе промышленников. Каждый считал своим долгом сообщить мне, что наш проход по бухте произвел неизгладимое впечатление. Они повторяли одни и те же слова, как какое-то магическое заклинание. Но денег никто не предложил.
– Не беспокойтесь, – сказал мне Таннер. – Пусть они привыкнут к вам. – Он улыбнулся, в глазах мелькнули озорные искорки. Очевидно, подразумевалось, что я должен быть потрясен его дружеским отношением. Но я уже видел, каким ледяным в один миг может стать его взгляд, а потому не очень-то обольщался приятельским «мы».
На прогулочной палубе Чарли все еще беседовал с мистером Эрнстом. Я постарался поймать его взгляд, он в ответ подмигнул и украдкой показал мне большой палец. Только я собрался присоединиться к нему, как услышал за спиной:
– Потрясающее впечатление!
Голос принадлежал невысокому, с гривой черных вьющихся волос смуглому черноглазому мужчине с крупным носом. В его внешности было что-то от цыгана-гитариста и от пирата. С сильным французским акцентом он добавил:
– Вы сделали себе недурственную рекламу. Я поблагодарил.
– Но для того, чтобы побеждать, одной рекламы маловато, – продолжил он, одарив меня белозубой улыбкой и обдав запахом сигарет «Голуаз». – У вас нет шансов на выигрыш.
– Неужели?
Улыбка стала похожа на хищный оскал.
– Жан-Люк! – раздался женский голос.
Я обернулся и увидел симпатичную брюнетку с классическим французским овалом лица и ярко-голубыми глазами. Красавица, ничего не скажешь. Я сообразил, что разглядываю ее слишком неприлично, только тогда, когда наткнулся на холодный ответный взгляд.
– Все вы хилые любители, – продолжал между тем черноволосый.
– Мы-то? – удивился я, с трудом переключив внимание на собеседника. – А кто же, в таком случае, вы?
– Я – Жан-Люк Жарре, – ответил коротышка, гордо выпятив грудь от сознания собственного величия.
– Мне знакомо ваше имя.
Известны нешуточные страсти, которые разгораются порой между капитанами многокорпусников в гонках; но на суше обычно это вполне миролюбивые люди. Жан-Люк Жарре славился тем, что одинаково агрессивно вел себя во всех ситуациях. Но гонок он выигрывал не больше, чем другие.
– Ну что ж, полагаю, мы посоревнуемся в Шербуре?
Воткнув в свой широкий, толстогубый рот очередную сигарету «Голуаз», Жан-Люк процедил:
– Точнее, мы будем участвовать в одной гонке. Но не соревноваться.
Он развернулся и пошел прочь, как гордый петушок среди индюков. Я снова взглянул на его спутницу. Она спокойно посмотрела на меня, вежливо улыбнулась, чуть скривив губку, и пожала плечами, после чего двинулась следом за ним. Я глядел им вслед. Жан-Люк не имел для меня никакого значения, но женщина – таких красавиц я никогда не видел.
Она вместе с Жарре поднялась на прогулочную палубу. Он остановился, заговорив с кем-то, а женщина поднялась по сходному трапу на крыло капитанского мостика и исчезла за дверью.
Я поспешил туда же. Капитанский мостик был огромным – как у минного тральщика. Сюда не доносилось никаких звуков, если не считать гудения генераторов. У большого путевого компаса я догнал ее.
– Простите, пожалуйста...
Она обернулась, приподняв бровь.
– Слушаю вас.
Но теперь, когда я стоял с ней рядом, все слова вылетели из головы.
– Извините, но я должна взять интервью у капитана.
– Так вы журналистка?
