Текст книги "По соседству с герцогом"
Автор книги: Селеста Брэдли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Глава 21
После столкновения с Брукхейвеном в холле, было облегчением вернуться в приемную к примитивному восхищению, ожидавшему ее там. Возможно, Дейдре казалась легкомысленной, но что плохого в кратком невинном флирте? В конце концов, кажется, что его сиятельство этот флирт вовсе не обеспокоил – по крайней мере, его не беспокоит это до тех пор, пока она не станет развлекаться слишком уж много.
Что ж, черт с ним, она собирается получить больше удовольствия, чем сможет вынести, и начнет прямо сейчас.
Она вплыла в комнату со своей самой очаровательной улыбкой, адресованной ее обожателям. Софи подняла голову с несколько утомленным взглядом, очевидно изнывая от нетерпения снова исчезнуть среди своих пыльных книг. Дейдре ощутила приступ вины за то, что использует свою кузину подобным образом.
Девушка уселась на софу рядом с Софи, осторожно повернувшись так, чтобы трем молодым людям на противоположном диване был как можно лучше виден ее профиль. Грэм, который растянулся в кресле у камина, послал ей иронический, оценивающий взгляд. Дейдре с предупреждением приподняла бровь и повернулась к Софи.
– Кузина, расскажи нам о своем последнем переводе. Я просто умираю от желания услышать о нем. – В самом деле, эти истории были весьма интригующими, но даже если бы они и не были таковыми, преображение Софи стоило того, чтобы их выслушать.
Моментально ее незаметная, сдержанная кузина просияла.
– О да – эта история называется «Летний и зимний сад». Знаете ли, все дело в колдовстве, из-за которого снег падает на одну половину сада летом, а розы цветут на другой половине зимой. Однажды человек, который проезжал мимо, увидел розы, цветущие в снегу и остановился, чтобы сорвать одну для своей младшей дочери…
– Надеюсь, что эта история не про садоводство, – протянул один из молодых людей, этот тоскливый Баскин, который сам себя считал поэтом.
Подавленная Софи опустила свой взгляд.
– Я еще не рассказала вам о чудовище…
Грэм наклонился вперед, поспешно выпрямившись из своей вялой позы.
– Я хочу послушать, Софи.
Дейдре бросила на Баскина строгий взгляд. Таким поведением он не внушал симпатии к себе.
– И я тоже.
Но застенчивая Софи уже утратила остатки своей смелости. Будет разумнее остановить ее, прежде чем она в расстройстве натолкнется на Фортескью с чайным подносом или уничтожит одно их художественных сокровищ Брукхейвена.
Баскин, должно быть, осознал свою ошибку. В очевидной попытке сменить тему, он обратил свой обожающий взгляд на Дейдре.
– Почему бы вам не рассказать о первом бале, который вы собираетесь дать здесь, в Брук-Хаусе?
О Боже. Дейдре должна была догадаться, что если она пустит людей внутрь дома, то ее унизительный секрет может раскрыться. Оттягивая время, она махнула рукой.
– О, я еще не готова о чем-либо объявлять.
Баскин наклонился вперед.
– Но вы уже должны были выбрать тему? Вы с таким нетерпением говорили об этом в последний раз.
Дейдре с удивлением посмотрела на него, тронутая тем, что он на самом деле запомнил то, что она говорила больше недели назад. Девушка вознаградила молодого человека своей самой ослепительной улыбкой.
– Когда я буду готова объявить о своих планах, вы первым узнаете об этом. – Она наклонилась вперед и потрепала Баскина по руке. – В конце концов, я приглашу только самых дорогихмне друзей.
Глупый парень по-настоящему вспыхнул. Честно говоря, это было равносильно тому, чтобы иметь верную гончую, если бы только гончая писала мучительно плохие стихи. Дейдре добавила еще больше интимного тепла в свою улыбку. Милый, преданный Баскин – гарантированное средство против плохого настроения, вызванного мужем.
Теперь, когда она превратила одного обожателя в лужицу томления, девушка обратила свое внимание на остальных гостей. Она собирается наслаждаться этой передышкой от Брукхейвена, нравится ей это или нет!
Фортескью стоял за столом в своем маленьком, но очень опрятном офисе. Он занял для личной работы эту комнату, которая когда-то предназначалась в качестве утренней комнаты для хозяйки дома, когда только-только заступил на место своего наставника. Так как ее сиятельство, кажется, не собиралась требовать комнату обратно, то это помещение отлично подойдет в качестве классной комнаты для Патриции.
Тот факт, что это была очаровательная комната с восхитительным видом на сад, не имел ничего общего с его решением – важным было только то, что большое окно обеспечивало хорошее освещение.
Кроме того, Фортескью планировал проводить занятия по вечерам, так что единственное, что тогда можно будет увидеть – это розы в лунном свете…
Ты плохой парень, Джон.
Совершенно верно. Он, честно говоря, и сам раньше не подозревал, что у него есть расчетливая жилка, но он отказывался позволять стыду или приличиям становиться на его пути. Фортескью не мог вынести ни одного дня, если не видел в этот день Патрицию.
Сейчас он стоял, не показывая ни унции своего дрожащего беспокойства, ожидая ответа на его предложение – то есть на предложение ее сиятельства.
– Меня, мистер Фортескью? Учить читать?
Фортескью держал свои руки сложенными перед собой, а его взгляд должным образом сосредоточился на лице Патриции О’Малли. Ее глаза были должным образом опущены вниз – Патриция могла быть дерзкой, но она знала правила приличия – до тех пор, пока ее испуганный зеленый взгляд не поднялся, чтобы встретиться с его взглядом.
Такой же зеленый, как и сами холмы Ирландии…
Дворецкий откашлялся и кивнул.
– В самом деле, тебя. Ее сиятельство полагает, что ты более чем способна к обучению – и я думаю так же.
Она заморгала.
– И вы, сэр? – Ее щеки слегка порозовели.
Неужели она покраснела от его комплимента – словно он придумал рифмы о ее волосах, подобных огню, и глазах, похожих на изумруды, и прочитал их вслух?
Не то чтобы он когда-либо сделает что-то подобное. Никогда. Особенно не дерзкой горничной, которая работает под ним… э-э, ниже его… э-э, о, проклятие. Фортескью снова откашлялся.
– У меня есть свободный час каждый вечер после ужина. – На самом деле у него ушел целый день на то, чтобы перестроить свое строгое расписание управления хозяйством. – У ее сиятельства нет запланированных мероприятий… в данный момент. Мы будем заниматься здесь.
Девушка резко уставилась на него.
– Здесь, сэр? По вечерам? Наедине?
– Неужели ты ожидаешь, что ее сиятельство отошлет тебя в школу? – Дворецкий приподнял бровь. – Я ценю твои колебания, Патриция. Это показывает, что у тебя скромный нрав. Однако я достаточно стар, чтобы быть твоим отцом…
– В действительности, немного старше, сэр. Моему па еще не исполнилось и сорока.
Ее чертов па должно быть очень рано начал производить детей. Что ж, ему полезно будет вспоминать об этом, не так ли, когда он слишком сильно задумается об изгибе ее талии, скрывающейся под черным габардином, и явно вырисовывающемся, когда Патриция двигается?
– Тогда не о чем беспокоиться, так ведь?
Девушка все еще с сомнением смотрела на него, крошечная морщинка появилась между ее темно-рыжих бровей.
– Тогда в чем же дело? – Он не хотел говорить резко, но все же она даже не вздрогнула от его отрывистого тона. У этой девушки, несомненно, был сильный характер.
– Мне жаль, сэр. Я не хочу разочаровывать ее сиятельство, но не думаю, что смогу сделать это. Будет нехорошо, если вы отнимете столько времени от своих обязанностей, тогда как я, такая большая деревенская корова, вероятно, не смогу ничему научиться.
Фортескью был не согласен с ней.
– Патриция, я проработал в домах знати всю свою жизнь. Если ты поклянешься никогда не ссылаться на меня, то я поклянусь в том, что многие дети, гораздо глупее тебя справились с чтением и арифметикой и продолжали изводить нас своим идиотизмом.
Патриция пыталась поджать губы, но улыбка выиграла сражение.
– Да, сэр. Я поняла, что вы имеете в виду, сэр. – Она сделала вдох и кивнула. – Хорошо, сэр. Если вы думаете, что я смогу сделать это.
– Тогда хорошо. Мы начнем сегодня, сразу после того, как семья закончит ужинать.
Девушка быстро присела в реверансе и убежала, ее лицо пылало, а глаза ярко блестели.
Умная девушка. Нет, больше, чем умная. Храбрая. У нее сердце львицы, раз она не побоялась шагнуть из своей крошечной ирландской долины в такой незнакомый мир, как Лондон, и попыталась усовершенствовать себя.
– У тебя все получится замечательно, моя Патриция, – прошептал он в пустоту комнаты, с нежностью в голосе. – Просто замечательно.
Глава 22
Когда гости спустились по ступеням Брук-Хауса, кузина, мисс Блейк, уселась в экипаж Брукхейвена вместе с этим лордом Кавендишем, который был каким-то дальним родственником, и затем они уехали, оставив позади себя трех молодых людей самостоятельно добираться домой.
С того места, откуда он наблюдал за домом, от двери чуть дальше по улице, Вульф ясно видел, как двое из них, денди в пестрой одежде и тот, который слишком много улыбался, неторопливо пошли прочь, выражение их лиц снова становилось скучающим.
Только один молодой человек медлил. Это был мрачного вида парень – не столько из-за вытянутого лица, сколько из-за потерянного выражения в глазах. Он принадлежал к тому типу людей, которые ищут артистического вдохновения в выпивке и опиуме, но никогда не находят его там.
Молодой человек тоскливым взглядом смотрел на Брук-Хаус, немного дольше, чем было положено «другу». Вульф улыбнулся. Этот должен подойти. Он выглядит неплохо в своем меланхоличном стиле, и его любовь чиста – это написано на лице этого жалкого глупца.
Вульфу потребовалось некоторое время, чтобы протрезветь достаточно для того, чтобы придумать этот исключительный план. Сейчас уловка заключалась в том, чтобы довести этот план до конца перед тем, как старый герцог Брукмур сделает свой последний вдох. Аннулирование брака могло бы решить проблему, если бы маркиза можно было на него спровоцировать. Но как? Такого мужчину женщине нужно смутить почти до смерти…
Сбежавшая жена. Сбежавшая невеста. А теперь, возможно, сбежавшая новобрачная?
– Что ж, – проворчал Вульф с хриплым смешком, – говорят, что Бог любит троицу.
Наконец, страдающий от безнадежной любви молодой человек повернулся, чтобы неохотно двинуться прочь от Брук-Хауса. Вульф последовал за ним. Слишком много времени понадобилось этому типу, чтобы достигнуть того места, куда он направлялся, из-за слишком частых драматических пауз и глубоких вздохов. Господи Боже, да этот парень так сильно переживает!
В конце концов, молодой человек свернул, чтобы зайти в приличный, хотя и не элитный клуб для джентльменов. Вульф ускорил шаги, чтобы догнать преследуемого, как раз в тот момент, когда он поравнялся с привратником, который поклонился.
– Добрый вечер, мистер Баскин.
Отлично.
– Баскин! – окликнул его Вульф. – Могу я отнять у вас минуту времени?
Баскин повернулся и с удивлением посмотрел на него.
– Я знаю вас, сэр?
Вульф придал своему лицу выражение безнадежной озабоченности.
– Я подумал, что она могла упомянуть обо мне – вы видели ее? С ней все в порядке? Я так беспокоился, когда меня не впустили…
Лоб Баскина разгладился при упоминании его любимой темы.
– Ах, вы знакомы с мисс… с маркизой Брукхейвен?
О, у кого-то возникли проблемы с принятием этого брака, не так ли? Вульф кивнул, позволив небольшому количеству ужаса просочиться в свой голос.
– Мы большие друзья… или, по крайней мере, мы были ими. Скажите мне, что с ней все в порядке! Я не могу выносить мысли, что она одна в том доме с этим…
Баскин бросил обеспокоенный взгляд на привратника, затем схватил Вульфа за руку, чтобы втянуть его в клуб.
– Осторожнее!
Вульф подавил усмешку и позволил затащить себя в уединенный угол главной комнаты клуба. Как только они уселись, поверенный наклонился вперед.
– Умоляю, не продляйте мое беспокойство! Скажите мне, что вы видели ее!
Баскин кивнул.
– Я видел ее. Она приняла меня как раз сегодня днем. Маркиза держалась сносно, но она не выглядела счастливой.
Вульф покачал головой.
– О, горе! Она не должна была уступать принуждению этого демона… но все же, как она могла сопротивляться такому влиятельному мужчине? – Он покачал головой. – Я предупреждал ее, но что она могла сделать?
Баскин заморгал.
– Принуждению? Что вы имеете в виду?
Вульф отпрянул с притворной тревогой.
– О Боже. Я сказал слишком много. Все это было секретом…
Баскин прищурил глаза.
– Я льщу себя надеждой, что мне можно доверить секреты мисс… ее сиятельства.
Вульф беспомощно пожал плечами.
– Я уверен, я уверен. Это просто мои долгие связи с семьей, знаете ли. Мой отец был очень близок с ее дедушкой. Я был связан с ней почти всю мою жизнь.
Баскин почти позеленел от ревности.
– И вы хотите ее для себя.
Вульф быстро заморгал, стараясь как можно лучше изобразить Стикли. В следующий раз ему нужно будет приобрести очки, чтобы протирать их.
– Что? Я? Небеса, нет. Я вовсе недостоин. Если бы я был таковым, то никогда не позволил бы ей выйти замуж за этого монстра! Я бы увез ее прочь, но слишком сильно боялся его… – Он некоторое время бормотал об этом, пока подозрение не исчезло из глаз Баскина.
Баскин наклонился вперед.
– Вы должны рассказать мне об этом принуждении. Как мог Брукхейвен заставить ее выйти за него? Ведь у нее есть друзья.
Вульф печально покачал головой.
– Боюсь, что он не прислушивается к разуму, когда дело доходит до его навязчивой идеи. – Во многом, как и ты, мой полезный друг. – Как только маркиз потерял мисс Милбери из-за брата, которого он ненавидит, то он стал одержимым мисс Кантор. По какой еще причине свадьба состоялась так быстро? Мужчина, который обладает достаточным влиянием, чтобы вынудить епископа провести быструю церемонию – разве он позволит незначительным женским возражениям остановить себя?
Баскин нахмурился.
– Она возражала? Я думал…
Вульф махнул рукой, стараясь изобразить такое же вялое запястье, как и у Стикли.
– Она такая отважная. Она не смогла бы вынести, если бы ее семейное имя появилось еще в одном скандале, так как он угрожал… – Он захлопнул рот рукой. – Ох, в своем беспокойстве я заболтался! – Вульф задумчиво подмигнул Баскину. – И все же вы тоже кажетесь таким заинтересованным в ней. Возможно… возможно, я наконец нашел защитника, достойного… – Он нервно рассмеялся и откинулся назад, с видимым усилием обрывая водопад слов. – Осмелюсь сказать, что вы наверняка считаете меня сумасшедшим…
Как он и рассчитывал, Баскин крепко и быстро попался на крючок.
– Нет! – Баскин огляделся, а затем понизил голос. – Пожалуйста, сэр, вы должны рассказать мне все. Я хочу помочь ей… мне нужнобыть… быть ближе к ней… – Голос поэта затих, заглушенный эмоциями.
О, вот незадача, да этот кретин почти ударился в слезы! Вульф подавил мощное желание отвесить пощечину молодому человеку. Женщины предназначались для одного и только для одного занятия в жизни – и эта высокомерная сука Брукхейвена, вероятно, не годилась даже для этого!
Вульфу, которому все это надоело, не терпелось уйти. Баскин был конченым человеком. Лучше было позволить информации впитаться, так, чтобы этот тип обдумал его ложь позже, так она покажется ему еще более правдивой.
Кроме того, ему нужно выпить. Всего это сладкого дерьма было достаточно, чтобы нормальный человек подавился.
– Я… Я не могу разглашать ее секреты… мне жаль… – Закрыв рукой глаза, Вульф выскочил из-за стола и скрылся до того, как Баскин осознал, что он не вернется.
Нужно дать жалкому придурку один день, чтобы преисполниться справедливой злости из-за миледи. Затем нацелить его на Брукхейвена. Если Вульфу по-настоящему повезет, то он сможет устроить дуэль между ничтожеством и маркизом. Конечно же, Баскин умрет, но Брукхейвена повесят за это – до того, как он поднимется до положения герцога Брукмура.
Вульф сверился со своими золотыми часами и ухмыльнулся. Он неплохо поработал за один час, ей-богу. Совсем неплохо.
Глава 23
Колдер убедился, что в доме стало тихо перед тем, как наконец-то покинуть свой кабинет. Но его терпеливое ожидание оказалось напрасным. Она притаилась с другой стороны его двери, как охотник в засаде.
– Милорд, вы – дронт [4] [4]Дронт (англ. dodo) – вымершая птица отряда голубеобразных, обитавшая на островах Индийского океана и истреблённая в 17-18 вв. завезёнными туда свиньями. В переносном смысле это слово означает «тупица».
[Закрыть].
– Какое это несчастье для меня. – Колдер заставил себя быстро кивнуть и продолжал двигаться. – Доброго дня, моя дорогая. – Это был удобный маленький маневр, который он случайно открыл в обращении со своей матерью, а затем усовершенствовал в общении с Мелиндой. Обычно этот прием позволял оставлять надоедливую женщину позади себя, пока сам маркиз беспрепятственно сбегал.
Как оказалось, Дейдре была сделана из более прочного материала. Она слегка переместилась, чтобы снова встать перед ним, блокируя его продвижение. Колдер автоматически повторил кивок.
– Увидимся за ужином. – Он плавно сделал шаг вправо, намереваясь проскользнуть мимо жены.
Та немедленно повторила его движение, снова появившись перед ним. Он остановился, на мгновение растерявшись. Маркиз едва ли мог еще раз наклонить голову, пробормотать еще одно бессмысленное приветствие, а затем бросится мимо нее, как убегающая антилопа!
Дейдре сложила руки на груди и криво улыбнулась ему.
– Я поймала вас.
Колдер попытался отделаться высокомерием.
– Понятия не имею, о чем вы говорите. – Ее улыбка стала шире. Он мог бы поклясться, что в коридоре мгновенно потеплело.
Девушка наклонилась вперед.
– Я сделаю вам намек. Один и тот же трюк редко срабатывает на мне.
Он уловил ее запах. Пахло сладким жасмином и теплой, чистой женщиной. Она снова принимала ванну. Я пропустил это? Я пропустил пузырьки пены, мерцающую кремовую кожу и розовые соски?
– Я… ах… – Какого дьявола? Он намеревался ответить ей чем-то достойным и внушительным. А она заставила его заикаться, как юношу, которому больше нечего было делать, как мечтать о ней, сидящей в ванне!
Ванна. Мыло. Груди.
Возьми себя в руки, дружище! Дейдре смотрела на него с веселым терпением, приподняв одну идеальную бровь.
– Я забыл, что хотел сказать. – За исключением того, что он не собирался произносить этих слов! – Что я имею в виду… Я…
Сейчас ее брови придвинулись друг к другу, когда она нахмурилась.
– Милорд, вам нехорошо?
Да, мне нехорошо! Мои брюки почти разрываются от одного только запаха твоей кожи!
Пожалуйста, господи, не позволяй ей опускать глаз!
Она не сделала этого, а продолжала смотреть своими сапфировыми глазами прямо ему в глаза. И этот взгляд был прекрасным. Колдер видел и более голубые глаза, хотя и не так много. Он даже встречал более завораживающий оттенок аквамарина – но он никогда не видел таких идеально чистых и откровенных глаз. Правдивых глаз.
Смехотворное замечание. Глаза – это просто глаза. Голубые, карие или зеленые, глаза показывают не больше и не меньше того, что человек хочет видеть в них. Маркиз предпочитал видеть чистоту и привязанность в глазах Мелинды, простоту и пристойность в глазах Фебы. Он ошибся в обоих случаях, не так ли?
– Милорд, со мной что-то не так?
Он резко вернулся в настоящий момент.
– Конечно. Я имею в виду, нет. Конечно же, нет. – Сейчас она искренне хмурилась, глядя на него. Кто мог бы винить ее? Он вел себя как сумасшедший.
– Иногда вы кажетесь весьма странным человеком.
Ты даже не подозреваешь, прелестная Дейдре. И у него не было намерения позволить ей узнать об этом. Выдохнув воздух из легких, Колдер заставил свои мысли прийти в некоторое подобие логического порядка.
– Вы хотели сказать что-то, касающееся птицы дронт?
Дейдре заморгала.
– О! Да.
Он мог почти видеть, как в ее голове часовой механизм раскручивается в обратную сторону, готовясь набрать скорость.
– Вы откладываете свои яйца в гнезда других птиц и ожидаете, что они будут выращивать ваших птенцов, – с триумфом заявила девушка.
– Кукушка.
Она опять замигала.
– Прошу прощения?
Колдер вздохнул, потому что не был в настроении выслушивать лекцию о своих отцовских недостатках.
– Кукушка – это та птица, которая откладывает яйца в гнезда других птиц.
– О. – Дейдре небрежно махнула рукой. – Это незначительная деталь. Смысл в том…
– Я уловил ваш смысл. – Он поднял руку, чтобы предупредить ее дальнейшую речь. – Вы полагаете, что дурное поведение леди Маргарет – это попытка завладеть моим вниманием. Вы думаете, что она немедленно успокоится, если я возьму ее покататься на своей лошади, и буду читать ей сказки перед сном.
После этих слов она остановилась как вкопанная.
А маркиз продолжил.
– Ваше блестящее, меняющее всю жизнь предположение заключается в том, что я должен отбросить все свои обязанности и быть готовым действовать по малейшему знаку маленького, своевольного создания, которое распугало больше дюжины нянек и с полдюжины гувернанток – имейте в виду, что это были взрослые женщины и опытные профессионалки с потрясающим образованием и безупречными рекомендациями, никто из которых не продержался дольше недели, а большинство – и меньше этого.
Колдер сложил руки на груди и посмотрел сверху вниз на свою ошеломляюще прекрасную, потрясенную жену.
– Почему, ради всего святого, вы подумали, что я – мужчина, полностью лишенный опыта и способностей в обращении с детьми, смогу лучше справиться с леди Маргарет, чем это множество интеллигентных и опытных женщин?
Это был блестящий аргумент, изложенный в его самой лучшей высокомерной манере, той, что выбивала почву из-под ног у многих, позволяющих себе высказывать собственное мнение гувернанток и заставляла нескольких вышеупомянутых закаленных нянек жалобно сопеть в его присутствии.
Прекрасная Дейдре, леди Брукхейвен, благородного происхождения и бесспорно воспитанная как леди, подняла на маркиза свои прозрачные голубые глаза…
И издала губами невероятно грубый звук.
– Что за воз лошадиного дерьма, – заявила она, и закатила глаза.
Затем она шагнула вперед, пока не оказалась достаточно близко для того, чтобы он мог обхватить ее руками и крепко обнимать до тех пор, пока она не почувствует, как его желание прижимается к ней, чтобы целовать этот влажный рот до того мгновения, пока она не утратит способности говорить. Колдер ощутил тупую боль и опустил глаза, чтобы увидеть, как жена тычет указательным пальцем ему в грудь.
– Лорд Брукхейвен, вы трус. К тому же вы еще и лгун, что еще хуже.
В нем вспыхнул гнев, смешавшись с вожделением.
– Вы ступили на опасную территорию, миледи.
Дейдре еще раз закатила глаза.
– И что вы сделаете, запрете меня в моей комнате и забудете о том, что жену надо кормить? Я уже переживала это, благодарю покорно. Вам придется постараться, чтобы переплюнуть наказания леди Тессы, а я не думаю, что вы относитесь к людям такого типа.
Колдер нахмурился. Может ли это быть правдой? Он на самом деле должен повнимательнее приглядеться к леди Тессе. Решив сделать это, он отложил эту задачу на потом и сосредоточился на проблеме, стоящей перед ним – на вызывающем поведении его новобрачной.
– Будьте осторожны, миледи. – Маркиз впился в нее своим самым мрачным взглядом. – Вы на самом деле готовы отказаться от всех до единого светских мероприятий до следующего Сезона?
Он думал, что Дейдре испугается или, по крайней мере, заколеблется. Вместо этого она скопировала его пристальный угрожающий взгляд и еще раз подняла руку, чтобы ткнуть его пальцем в грудь.
– Брукхейвен, вы можете приковать меня к зубчатой стене замка, но я все равно буду кричать каждую ночь о Мэгги, пока вы не уснете. Вы заявляете о том, что у вас есть ответственность? Что же в мире может значить больше, чем ваша ответственность перед своим собственным ребенком?
– Мой отец тоже был маркизом Брукхейвеном. Он был слишком занят и солиден, чтобы проводить время, растянувшись на полу и играя с маленькими мальчиками в игрушечных солдатиков. И все же я каким-то образом умудрился вырасти и стать взрослым, не попытавшись съехать вниз по ступенькам в корыте для стирки, и не поджигая драпировки, или что еще там недавно натворила леди Маргарет.
Дейдре выглядела озадаченной. Это выражение восхитительно смотрелось на ее лице.
– Это сработало?
Она не следила за тем, что он говорил.
– Что сработало?
– Поездка в корыте вниз по ступеням. Мне кажется, что дно корыта имеет самую неподходящую форму для того, чтобы справляться с неровностью ступенек. – Девушка задумалась. – Медная ванна – вот что должно подойти.
Колдер с удивлением заморгал. На самом деле, ванна действительно может подойти…
– Ах! – Он прижал кулак ко лбу, тщетно пытаясь предохранить свой мозг от взрыва. – Довольно о корытах, ваннах или прочем! Смысл в том…
Девушка пренебрежительно взмахнула рукой.
– Я уловила смысл вашей речи. Вы думаете, если ваш отец не хотел ничем заниматься с вами, то все настоящие отцы ведут себя в такой же манере. – Она сложила руки на груди. – Мой отец был занятым человеком, и все же он не только катал меня на своей лошади и читал мне сказки, но он и в самом деле растягивался на полу рядом с моими игрушками. Кроме того, я по-настоящему верю в то, что ему это нравилось. – Дейдре склонила голову и прищурила глаза. – Примите вызов и попробуйте сделать это.
– О, будьте серьезны.
Она безмятежно взглянула на потолок.
– Трус, – тихо пропела девушка.
Колдер выпрямился, чувствуя себя глубоко оскорбленным.
– Не будьте смешной.
Она пожала плечами.
– Боюсь, что ничем не могу помочь. Вы – желтобрюхая кукушка, милорд. Вас поставила на колени мысль о том, что вы будете читать маленькой девочке. – Она вздохнула. – Что за глупая растрата времени такого огромного, мужественного, привлекательного мужчины, как вы.
Пока Колдер брызгал слюной, пытаясь подыскать какой-то рациональный ответ, Дейдре повернулась и пошла прочь, ее юбки самодовольно раскачивались.
Однако по-настоящему раздражающая часть всего происходящего заключалась в том, что маркиз смотрел ей вслед до тех пор, пока она не завернула за угол коридора. Черт, если он не может не терять головы в споре со своей собственной женой, то тогда ясно, что пришло время убраться к дьяволу из Брук-Хауса!
