Текст книги "По соседству с герцогом"

Автор книги: Селеста Брэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Глава 7

В спальне Колдера его камердинер Аргайл устроил все, чтобы приготовить своего хозяина к его брачной ночи. Рядом с лучшим шелковым халатом стояли миски с горячей водой, от которой шел пар, и единственный одеколон, который нравился маркизу, легкий лесной аромат, сделанный специально для него вполовину той силы запаха, которую другие мужчины сочли бы необходимой.

– Могу ли я снова поздравить вас, милорд? Какой захватывающий день для всех нас. – Камердинер широко улыбнулся маркизу. Неужели этот человек не присутствовал на катастрофическом представлении сегодня днем?

Колдер уставился на блестящие бритвенные инструменты и задумался, не лучше ли хранить их подальше от рук его новобрачной. Она вовсе не выглядела довольной ситуацией – да сам он тоже не был доволен сложившимся положением – и казалось просто неправильным приступать к… гм, брачным отношениям в такой деликатный момент.

Он откашлялся.

– Ее светлость – она не ожидает меня этим вечером. – Или ожидает? Может быть, сейчас она холодно пройдет через все эти движения? В конце концов, произнеся свои клятвы, она согласилась именно на это. Он обладает всеми правами, чтобы вторгнуться в этот ароматный оплот женственности и потребовать, ну, в общем, все, что ему угодно.

Обнаженная Дейдре, золотистые волосы которой струятся вниз по ее полной груди, покорно встает на колени у его ног…

Что, конечно же, будет отвратительно. Ни один здравомыслящий мужчина никогда не станет принуждать женщину, даже – или тем более – собственную благородную жену.

Ей может это понравиться.

Колдер беспомощно смотрел на дверь, ведущую в смежную спальню. На самом деле он не знал. Он женился на незнакомке – снова – и пока ничто не пошло так, как он запланировал.

Снова.

Мелинда, хотя и очевидно податливая, тихо плакала, когда Колдер осуществлял их союз. Он был нежным и аккуратным, и поэтому знал, что на самом деле не причинил ей боли. Маркиз подумал, что это был просто девичий страх и молча проклинал ее мать за то, что она так плохо подготовила его невесту. Хотя Мелинда, кажется, никогда по-настоящему не получала удовольствия от этого занятия, она в действительности никогда не отказывала ему – до той ночи, когда сбежала от него. Вплоть до того момента Колдер понятия не имел, что жена настолько презирает его. Она казалась довольно бледной в течение нескольких месяцев после рождения Мэгги, но он списал это на женские эмоции и уехал по своим делам.

Затем, встретившись с ним лицом к лицу в своем шелковом будуаре с покрасневшим лицом и сжатыми кулаками, Мелинда выплеснула всю свою ненависть и презрение с яростью прорванной плотины из горечи и восторженной несдержанности. Она уезжает со любовником, заявила ему жена, уезжает, чтобы сесть на первый же корабль, который увезет их подальше от Колдера и Брукхейвена, который, очевидно, она ненавидела так же сильно, как и своего мужа.

Затем появился ее любовник, откуда-то, где его спрятала верная горничная Мелинды, и тогда завязалась драка. Колдер очнулся, обнаружив, что лежит на ковре кремового цвета с шишкой на голове – от лампы, которой, очевидно, орудовала сама Мелинда – а затем выбежал из спальни, преследуя свою прекрасную, неверную жену.

С тех пор он не заходил в эту комнату. Сумели ли слуги отчистить кровь с ковра? Или восстановить расколовшуюся каминную доску после того, как Мелинда запустила вазой в его голову и промахнулась? На этой отвратительной сцене в его памяти появился налет времени, и она не была такой четкой или яркой, какой, возможно, должна была быть.

Что ярко всплыло в его сознании сейчас, так это то, как Дейдре, одетая в великолепное платье после их свадебной церемонии, стоит на ступенях Брук-Хауса и открыто бросает ему вызов, гнев ярко пылает в ее сапфировых глазах.

Возможно… возможно, он все-таки был прав в отношении мисс Дейдре Кантор. Он был грозным мужчиной, Колдер сознавал это. Большинство людей едва осмеливались говорить с ним, но прекрасная Дейдре приподняла свой подбородок и бросила ему вызов, на его собственной территории и к тому же перед всем штатом его слуг.

Колдер не позволил движению своих губ превратиться в улыбку, но посмотрел на закрытую дверь с немного б ольшей надеждой. Она великолепно выглядела в тот момент, не так ли? Энергичная, разъяренная и возбуждающая, если мужчина готов честно признаться в этом самому себе…

Почти не осознавая этого, маркиз потянулся, чтобы повернуть ручку двери. Он просто вспоминал ее глаза, яростные и как он сейчас понял, немного обиженные. Колдер может пойти к ней прямо сейчас и – ну, ему определенно не за что извиняться. Тем не менее, возможно, ему не повредит, если… если он закончит день на доброжелательной ноте…

Дверь не двигалась. Колдер с удивлением посмотрел вниз на первый замок, который был закрыт для него в этом доме. Он с недоверием толкнул сильнее. Дверь не двинулась с места.

Если бы он имел привычку ругаться, то с удовольствием выругался бы сейчас.

Маркиз резко повернулся и вышел из комнаты, решительно повернул налево и преодолел расстояние между дверьми несколькими большими, нетерпеливыми шагами. В этот раз дверь признала его собственность. Колдер распахнул ее, чтобы впиться взглядом в женщину в комнате…

Которая с удивлением вскинула голову и прикрыла свои влажные, обнаженные груди мыльными руками.

О, черт. Его воображение не подобралось даже близко к действительности. Вот она, его новобрачная, погруженная в воду в большой медной ванне перед огнем – обнаженная, влажная, сияющая, покрытая душистой пеной и сочной плотью…

И еще более разъяренная, чем прежде.

– Как вы смеете…! – Она запнулась. Это был его дом, в конце концов. Каждый чертов его камень, включая те счастливые кирпичи перед камином, которые поддерживали самую везучую медную ванну во всей Англии.

Дейдре приподняла подбородок, хотя и густо покраснела – ее щеки были почти такого же цвета, как и розовые соски, которые он увидел на краткий, но запоминающийся миг – и прищурила глаза, глядя на него.

– Что вы хотите… милорд?

Тебя. Сейчас. Горячую, с каплями воды, стекающими с тела на вот эти простыни и, может быть, все еще немного скользкую, так, чтобы мои руки могли скользить быстрее по твоей прекрасной коже.

Если Колдер считал, что она прекрасна, когда одета, то он и понятия не имел, что скрывается под этим идеальным, элегантным гардеробом. Зачем он разозлил это крайне желанное создание в день их свадьбы? Неужели он полностью сошел с ума?

Если бы он был более льстивым человеком – как его убедительный брат, например, – то он сказал бы что-то очаровательное, ласкательное, чуточку непристойное, что, несомненно, предоставило бы ему возможность пройти дальше, чем просто стоять у двери.

Увы, Колдер был всего лишь самим собой, человеком, у которого не было склонности произносить красивые слова. Как бы ему хотелось побольше попрактиковаться в этом.

– Ты заперлась от меня.

Нет, это было не то.

Он попытался еще раз.

– Это – мой дом, и ты – моя жена.

Совершенно справедливо, старик, но едва ли лестно.

– Я могу входить и выходить, когда пожелаю. – Подожди, нет. Это вышло не совсем верно…

Оставалось надеяться, что она достаточно невинна, чтобы догадаться о двусмысленности этой фразы.

Ее глаза расширились, и она заморгала, глядя на него, сейчас уже искренне шокированная.

Тебе не повезло. Слишком плохо. Это могла быть лучшая ночь в твоей жизни.

Идиот.

Так и быть. Колдер аккуратно увернулся от летящей в него губки и стряхнул пену с рукава.

– Я больше ни слова не скажу об этом. Умоляю вас позаботиться о том, чтобы не запирать мои двери в будущем.

И он быстро сбежал, закрыв дверь как раз вовремя, чтобы та приняла на себя удар бутылкой с ароматическими солями для ванной.

Глава 8

Когда дверь за ее мужем – ее мужем! – захлопнулась, Дейдре закрыла лицо трясущимися руками и погрузилась под воду. Он видел ее обнаженной. Как унизительно!

О, в самом деле? Так вот почему твои соски затвердели, пока он смотрел на тебя?

Обнаженная! Полностью! Были клятвы или нет, но она оказалась не совсем готова к этому. Как и к выражению ошеломленного животного вожделения, появившегося на его лице. Как ужасно!

Ужасно? Так вот почему твои руки дрожат, а колени подгибаются? Вот почему ты оставалась там, где он мог видеть тебя, вместо того, чтобы нырнуть под воду или схватить полотенце?

Было что-то опасное в его взгляде – что-то собственническое и голодное и такое же древнее, как и сам мир. Кажется, что под этой высококачественной, строгой одеждой и хладнокровным самообладанием, маркиз Брукхейвен, в конце концов, все-таки был мужчиной.

И каким мужчиной! Если бы он зашел в комнату и вытащил ее из ванны, то Дейдре боялась, что подчинилась бы ему из-за откровенного женского ответа на его внезапную темную сексуальность. Вздрогнув, она встала. Позволив воде стекать с ее тела, девушка потянулась за полотенцем, которое оставила для нее Патриция.

Даже после того, как она натянула на свою наготу сорочку и надела поверх халат, Дейдре все еще могла ощущать жар его взгляда на своей коже. Как теперь она будет смотреть на него, делая вид, будто ничего не случилось? Как она сможет входить в комнату, где находится Колдер и не вспоминать черное, порочное вожделение в его глазах?

Не говоря уже об ответном желании у нее самой.

Внезапно девушка ощутила, что не может дышать в наполненной паром комнате, поэтому, торопливо повозившись с защелкой окна, распахнула его настежь. Опираясь обеими руками о подоконник, она высунулась далеко в ночь, вдыхая холодный весенний воздух. Мир за окном пропах сажей и городом, а также резким запахом масляных фонарей, расположенных вокруг площади.

– Я не могу сделать это, – прошептала Дейдре. – Почему бы тебе не превратить меня в холодную и непробиваемую?

Ее глаза были закрыты, пока она говорила, желая, чтобы эта просьба донеслась в ночи до кого-то, кого она касалась. Ожидать реального ответа было сумасшествием, но все же девушка медлила, выжидая.

– Мяу.

Дейдре с удивлением распахнула глаза.

– Что?

– Мяу!

Никого не было видно, хотя огромное дерево, которое росло перед окном, могло скрывать многие вещи. Она отступила в сторону, разглядывая дерево. Свет из комнаты позади нее высветил что-то и отразился в широко раскрытых зрачках.

Маленький котенок съежился на самой большой ветке, чьи кончики почти задевали дом. Это было ужасное маленькое создание, потрепанное и мокрое, его грязная черная шерстка и тут и там была измазана Бог знает чем. Огромные, как у летучей мыши, уши располагались по обеим сторонам его черепа, нелепые на такой крошечной, изящной головке.

Котенок был очарователен.

– О небеса! – Дейдре вытянула вперед обе руки. – Не упади, киска. Я… я…

Что? Вызвать лакея, чтобы тот рискнул своей жизнью и спас беспризорника? Дейдре наклонилась через подоконник и уставилась вниз. Это было бы падение с высоты, по крайней мере, трех этажей с приземлением на твердую землю. Там не было даже располагавшегося поблизости кустарника, который мог бы внушить падающему вниз ложную надежду. Разве она сможет заслужить любовь слуг в Брук-Хаусе, если убьет одно из них всего лишь через несколько часов после того, как стала их хозяйкой?

– Мяу. – Котенок двинулся вперед в ответ на ее движение, уверенно шагая к Дейдре по уменьшающимся ветвям.

– Нет! Остановись прямо сейчас! – Дейдре энергично погрозила пальцем. – Плохая киска! Э-э… стой? – Или это слово только для собак? Она не имела и самого туманного понятия.

Тесса не позволяла иметь животных в доме. Она заявляла, что они портят мебель, но Дейдре подозревала, что в первую очередь так происходило потому, что ни одно создание на земле никогда не испытывало теплых чувств к Тессе. Даже ее собственная мать, вероятно, захотела бы уложить Тессу спать в конюшне.

Котенок продолжал легко прыгать по ветке, которая сейчас была не намного толще, чем запястье Дейдре. Она замахала руками на зверюшку.

– Нет! Иди обратно! Слезай. Вниз, – говорила она, указывая на землю. Девушка произносила слова с преувеличенной четкостью, как будто бы это могло заставить идиотское создание что-то понять. Котенок остановился и уселся на свой крошечный зад прямо на ветке, наклонив головку, чтобы уставиться с любопытством на нее смущенными, детскими глазами.

Дейдре удивленно выпрямилась.

– Что ж, ты, кажется, чувствуешь себя на дереве совершенно как дома. Полагаю, что, в конце концов, тебе на самом деле ничего не грозит…

Котенок поднял свою заднюю лапку, чтобы почесать ухо – и сразу же соскользнул с ветки!

– Ой! – Дейдре зажмурила глаза от ужаса и отскочила от окна. Бедное маленькое существо! Ее желудок похолодел от мысли, что мягкая, пушистая зверюшка теперь, вне всякого сомнения, лежит мертвой на земле.

– Мяу!

Дейдре метнулась обратно к открытому окну. Котенок все еще был здесь, только сейчас свисал на одной лапе с ветки, уцепившись за нее одним крошечным когтем. Он мяукал от страха, пока его пухленькое тельце корчилось от усилий получше ухватиться за ветку.

До того, как девушка осознала, что она делает – или ухватилась за возможность отговорить себя от такого безумия! – Дейдре вскарабкалась на подоконник. Она вытянула руку, но ветка была слишком далеко.

Шепотом пробормотав бессмысленную молитву, она закрыла глаза и перекатилась на животе через подоконник, босые пальцы ног нащупывали опору на холодном каменном фасаде дома. Наконец ее ноги нашли приподнятую часть больших украшений, которые располагались под окном. Дейдре вслепую опробовала закопченный и загаженный голубями выступ, обнаружив, что его ширина всего лишь несколько дюймов, но этого было достаточно, чтобы удержать ее вес, если она не станет отпускать подоконник.

Позади себя она могла слышать котенка, все еще мяукающего. Времени было не слишком много. «Я могу погибнуть, я могу погибнуть», отчаянно предупреждала себя девушка, но не могла заставить себя остановиться. Сделав глубокий вдох в легкие, напрягшиеся от страха, она открыла глаза и наклонилась вперед в пространство, ее рука потянулась к мокрому миниатюрному клубочку меха, который сейчас устало поеживался, собираясь сдаться.

Однако в тот момент, когда рука Дейре обхватила круглый маленький животик, котенок вернул себе достаточно храбрости, чтобы вонзить похожие на иголки зубы и коготки в новую угрозу… в ее руку!

– Ой!

Этого испуга было достаточно, чтобы превратить довольно устойчивый выступ, на котором стояла Дейдре, в скользкую ловушку. Один тревожный визг – вот все, что она смогла издать до того, как ее тело ударилось о камень, и девушка повисла на одной руке, цепляющейся за подоконник, грязные ноги скребли по стене, которая внезапно превратилась в голую и гладкую.

Две руки! Ей нужно спастись! Пальцы Дейдре автоматически начали разжиматься, чтобы выронить котенка, но вместо этого она прижала его ближе к себе. Котенок издал яростное тихое рычание и начал вырываться, самоубийственный маленький монстр.

Девушка стиснула зубы от боли в руке, на которой она висела, и от боли в другой руке, которую жевали, и высоко подняла котенка. «Кошки всегда приземляются на четыре лапы», проворчала она, бросив зверюшку через открытое окно к себе в спальню.

Ее рука опасно скользнула по каменному подоконнику. Дейдре внезапно застыла, ужас крепким холодом сковал ее горло.

В конце концов, она все же может умереть.

В свою брачную ночь.

Спасая котенка.

Сама мысль о заголовках в завтрашних газетах была почти хуже, чем надвигающаяся гибель. Кажется, ничего нельзя было сделать. Ей придется закричать. Что ж, можно было попробовать сделать и это.

– Помогите! Помогите мнееее!

Он был здесь через мгновение.

– Мой Бог!

Дейдре уставилась на темный силуэт, замаячивший в окне. Ее скользкая ладонь полностью разжалась. Вопль страха вырвался из горла.

Затем большие теплые руки сомкнулись на ее запястьях и легко подняли ее обратно в комнату. Как только это случилось, Колдер крепко прижал ее к себе. Девушка прислонилась к нему, дрожа от переживаний.

Глава 9

Колдер держал свою дрожащую новобрачную в объятиях, его собственный страх оказался пугающим и реальным. Затем он нетерпеливо подавил это ощущение. В конце концов, в этом не было необходимости. С ней все было в полном порядке… по крайней мере, физически. И все же, какое отчаяние заставило ее броситься в окно? Такие театральные выходки, несомненно, не могло вызвать небольшое разногласие относительно того, что она заперла свою дверь?

Маркиз отстранил Дейдре от себя, взяв ее обеими руками за плечи, и нахмурился.

–  Ты пыталась покончить с собой? – Он не собирался орать, однако ситуация располагала к тому, чтобы немного покричать.

Дейдре попыталась прижаться к нему, словно в поисках его тепла, но он продолжал держать ее на расстоянии. Девушка провела дрожащей рукой по глазам.

– Нет! Нет, там была… – Она огляделась, наклонившись и разглядывая пол вокруг него.

– Ты увидела мышь? – Он также огляделся. – Сейчас тут никого нет, Дейдре. – Колдер слегка встряхнул ее. – Но даже если бы кто-то и был, о чем ты думала, свешиваясь из окна на высоте третьего этажа над булыжниками? Если ты так боишься мышей, то просто прикажи Фортескью поставить ловушки.

Она поджала губы и уставилась на него.

– Я не боюсь мышей. – Девушка отвернулась, побормотав что-то похожее на «проклятый кот»!

Только через его труп!

– Никаких кошек, – твердо заявил он. – Я не хочу жить вместе с животными. Ловушки вполне подойдут.

В дверном проеме сейчас было полно слуг, судя по звукам испуганных перешептываний. Но Колдер не потрудился повернуть голову, чтобы проверить это.

– Фортескью, немедленно поставь ловушки на грызунов.

– Конечно, милорд, – спокойно ответил Фортескью. И продолжил: – Отлично, вы все – марш отсюда. Его сиятельство держит ситуацию в своих руках.

В самом деле, Колдер весьма крепко держал в руках свою очаровательную невесту. Внезапно, резко он осознал то, что Дейдре почти обнажена. Ее халат соскользнул с одного плеча во время приключения. Под ним не было ничего, кроме влажной сорочки из самого тонкого батиста. Он позволил своему взгляду собственнически бродить по ее телу, его руки все еще крепко удерживали ее на расстоянии.

Притяни ее ближе.

Голая кожа женского плеча под его пальцами походила на прохладный шелк. Почти как что-то, к чему он не имел права прикасаться, за исключением того, что он имел все права. Его пальцы слегка сжались. Под тонкой кожей Дейдре скрывалась твердая, решительная женщина – хотя и решительная до безумия! – а не какое-то вялое праздное существо.

Прикоснись к ней.

Колдер затвердел от этой мысли. Ее изгибы были округлыми и податливыми. Она извивалась бы в его руках. Он мог заставить ее кричать от наслаждения. Он может сделать так, что ей это понравится.

Возьми ее.

Его пах запульсировал, оставив слишком мало крови в мозгу, чтобы разумно рассуждать. Обычно он избегал такого бессмысленного состояния, но в этот момент не мог вспомнить почему. Колдеру хотелось быть бессмысленным, он жаждал потеряться в ней, покрыть ее, завладеть ею…

Воспоминание… Обнаженная Дейдре. Влажная. Покрытая пеной.

Эта удивительная ванна все еще находится в комнате?

Дейдре отстранилась от его внезапно ставших неподвижными рук и запахнула халат под взглядом мужа.

– Так как я ни лежу мертвой на булыжниках, ни свисаю с подоконника, то полагаю, что должна поблагодарить вас. – Ее взгляд противоречил словам, полным благодарности.

– Пожалуйста, – произнес маркиз до того, как осознал, что на самом деле она вовсе не благодарит его. Он прищурил глаза, глядя на нее. – Я не одобряю мелодраматических поступков.

Дейдре показала зубы в улыбке.

– Как мило с вашей стороны. – Отвернувшись, она завязала халат быстрыми, яростными рывками. Затем пробормотала что-то, что он не расслышал.

– Моя дорогая, – твердо произнес Колдер, – я также не одобряю раздражительность.

Девушка обернулась к нему, ее влажные волосы взметнулись и прилипли к пылающим щекам.

– Я уже сказала «я не сумасшедшая»! Я не стану рисковать своей жизнью, чтобы убежать от чертовой мышки!

Он с раздражением махнул рукой.

– Ерунда. В Брук-Хаусе нет крыс. У тебя слишком большое воображение.

По какой-то причине эти слова, кажется, разозлили ее еще больше. Дейдре указала трясущимся пальцем на дверь.

– Уходите!

Колдер застыл.

– Я здесь хозяин.

В этот раз она прищурила глаза.

– Я чувствую подступающие обильные слезы. Целые реки. Вы готовы осушать их?

Слезы? Ей-богу. Он отпрянул.

– Э-э… я пришлю вашу горничную, хорошо? – Маркиз заторопился к двери.

Девушка наблюдала за ним, и в ее взгляде ироничное веселье смешалось с яростью – или это было разочарование? – в ее глазах.

– Ее зовут Патриция, – выкрикнула она, когда Колдер сбежал.

Конечно, так звали горничную. Как глупо с ее стороны думать, что он не знает имени одного из своих собственных слуг. За исключением того, что рыжеволосая девушка, которая присела в нервном реверансе перед тем, как присоединиться к своей хозяйке, вовсе не выглядела знакомой. Неужели он недавно нанял кого-то в штат прислуги? Он должен спросить у Фортескью.

Еще одно дело, которым нужно заняться – после того, как он быстрым шагом прогуляется по холодному ночному воздуху, чтобы очистить ноздри от аромата своей восхитительно соблазнительной, но, вполне вероятно, сумасшедшей невесты. Да, короткая прогулка принесет ему огромную пользу.

Или длинная прогулка. Все, что потребуется.

В тот момент, когда дверь за Брукхейвеном закрылась, Дейдре упала на четвереньки, обыскивая комнату в поисках противного монстра, крошечного котенка. Когда Патриция вошла, то обнаружила свою хозяйку, сидящей скрестив ноги на полу и с озадаченным выражением на лице.

– Патти, ты не видела… – Дейдре нахмурилась. Колдер не позволял заводить животных.

– Мне жаль, миледи. Я не видела мышки… если вы только не хотите, чтобы я сказала его светлости, что я ее видела?

Дейдре с изумлением подняла голову.

– Ты сделаешь это?

Патриция выглядела неловко, но все же вызывающе.

– Конечно, миледи. Мужчина не имеет понятия о том, что приходится выносить женщине. Если леди хочет время от времени видеть мышь, то я думаю, что у нее в самом деле есть на это такое же право, как и у любого другого.

Дейдре рассмеялась, несмотря на утомительный вечер.

– Патриция, я не отношусь к истеричным людям. На самом деле это ничего не решает.

Патриция с улыбкой пожала плечами.

– Я думаю, все зависит от того, что леди хочет решить. Несколько слез очень быстро позволили избавиться от Него, не так ли?

Дейдре протянула руку и позволила Патриции поднять ее на ноги.

– У всех мужчин есть слабые места.

Патриция цокнула языком и покачала головой.

– Его сиятельство замечательный парень, миледи. Не его вина, что он не знает, что делать с плаксами.

Горничная повернулась, чтобы приготовить постель, пока Дейдре продолжала потихоньку обыскивать комнату. Нигде не было киски, хотя около двери виднелось несколько противных пятен. Завтра она собирается обыскать весь дом, потому что сегодня не сможет блуждать в темном особняке в этот час, не вызвав толков.

А когда Дейдре найдет котенка, что она собирается с ним делать?

Медленная улыбка появилась на ее лице. Брукхейвену это не понравится. С другой стороны, ей ясно дали понять, что Брук-Хаус – это не ее забота. Кроме того, Мэгги так одинока. И Мэгги имеет больше практики в сражениях с его сиятельством.

Дейдре подавила укол совести от этой расчетливой мысли. В конце концов, эта война была его идеей, не так ли?