Текст книги "По соседству с герцогом"
Автор книги: Селеста Брэдли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Глава 24
Дейдре на самом деле не ожидала, что Брукхейвен покорно подчинится и появится в гостиной с книжкой в руке – но она определенно не предвидела, что он прикажет оседлать лошадь ревом, который отлично слышал весь дом. Девушка наблюдала из окна, как этот проклятый человек взлетел на своего жеребца и поскакал по дорожке, а затем и по улицам города так, словно за ним по пятам гнались адские псы.
Нахмурившись, она поспешила в передний холл.
– Фортескью, куда отправился его сиятельство?
Дворецкий сложил руки за спиной.
– Его сиятельство велел поставить вас в известность, что он вернется к ужину, миледи.
– Фортескью, это не ответ на мой вопрос.
– Конечно, миледи, но это единственный ответ, которым меня снабдили.
Дейдре долго смотрела на дворецкого.
– Он не сказал тебе, куда поехал, но ты знаешь, не так ли?
Фортескью уставился на что-то поверх ее левого плеча.
– Я бы не осмелился предполагать, миледи.
Девушка прищурила глаза.
– Фортескью, ты мне нравишься. – Она сложила руки на груди и склонила голову. – С другой стороны, ты ни в коем случае не защищен от моего гнева. Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Конечно, миледи, – спокойно ответил дворецкий. – Вы намекаете, что если я утаю от вас информацию, то обнаружу мед на своих простынях и мыло в своих ботинках.
Дейдре неискренно улыбнулась.
– Если тебе повезет.
Фортескью кивнул.
– Однако если его сиятельство предположит, что я – единственный из всего штата прислуги в этом доме – окажусь ненадежным, то я останусь без работы. – Он не казался таким уж обеспокоенным. – Какая досада!
Из всего штата прислуги в этом доме.
Ах. Дейдре улыбнулась более искренно.
– Тогда, во что бы то ни стало, держите свое мнение при себе, Фортескью. У меня больше нет времени на дискуссию. Я собираюсь поговорить с… – Она подождала.
Фортескью на мгновение поджал губы. Затем в первый раз позволил своему взгляду встретиться с ее глазами.
– Полагаю, кухарка ожидает ваших инструкций относительно меню, миледи.
Кухарка, конечно же. Брукхейвен мог заказать полдник, чтобы взять его с собой. Кроме того, кухарка обожала здоровый аппетит миледи. «В первый раз вижу леди, которая не воротит нос от простой, доброй еды», – решительно заявила она.
Прелестная, верная кухарка. Изумительный Фортескью. Дейдре ласково улыбнулась своему самому любимому дворецкому во всем мире.
– Фортескью, ты – чудо дипломатии и осмотрительности. Как нам повезло, что ты служишь у нас.
Тот поклонился. Затем выпрямился и одарил ее тенью улыбки.
– Это уважение взаимно, миледи.
В кухне Дейдре нашла кухарку, деловито обрабатывающую что-то большое, розовое и мертвое. Большой нож, которым можно было бы обезглавить короля, опускался вниз с такой силой, что различные отрезанные части животного на крышке стола подпрыгивали, как послушные фавориты. Сглотнув, Дейдре отвела взгляд, но сумела улыбнуться.
– Милая кухарка, как восхитительно выглядит ужин! Надеюсь, что его сиятельство не слишком опоздает сегодня вечером, чтобы насладиться им. Я уверена, что ему предстоит весьма долгая поездка на пути к…
Кухарка подняла голову, ее вспыхнувшее круглое лицо выглядело озадаченным.
– Его шелкопрядильной фабрике в Саутуорке, миледи? Отчего же, поездка туда верхом занимает не более часа. Он вернется домой задолго до того, как будет готово мое специальное жаркое, не беспокойтесь, миледи.
– Интересно, почему он не взял экипаж? – Дейдре лениво поиграла с кучкой зелени в чаше.
Кухарка улыбнулась.
– Ну, милорд не из тех, кто станет ожидать транспорт, не так ли, миледи? Говорит, что экипаж неэффективен, вот как. Так что он берет с собой грума и скачет через мост вполовину быстрее. – Она указала окровавленным ножом в направлении реки. – Со всеми этими сумасшедшими возницами, которые ездят по Уэстон-стрит так, словно за ними дьявол гонится, я думаю, что милорду просто нравится иметь возможность увертываться с их пути!
Дейдре улыбнулась, стараясь не смотреть на алое лезвие.
– Уэстон-стрит, да. Конечно. – Она неопределенно махнула рукой на ужасное поле битвы, усеянное частями туши животного. – Что ж, тогда продолжай. Все это выглядит так… аппетитно.
Она не сможет проглотить ни кусочка сегодня вечером, но, по крайней мере, она узнала, куда сбежал Брукхейвен. Дейдре улыбалась, когда покидала кухни.
– Вы не отделаетесь от нас так легко, милорд, – прошептала она.
Как только Мэгги была поставлена в известность о цели их путешествия, она не потратила ни одного лишнего момента, чтобы одеться для выхода. Экипаж ждал у парадного входа, хотя Дейдре на самом деле и не приказывала этого.
Фортескью поклонился, помогая ей одеть спенсер.
– Будьте осторожны в Саутуорке, миледи. Производственный район может быть довольно неприветливым местом. Я назначил молодого Трентона вашим персональным лакеем, просто чтобы вы были в безопасности.
Дейдре подняла взгляд вверх… и еще выше… на молодого Трентона. Парень оказался дородным гигантом с круглым лицом и добрыми глазами, на котором ливрея Брукхейвенов смотрелась никак иначе как военная форма.
– Господи Боже, – выдохнула она. – Мы ожидаем столкновения с армией?
Фортескью кивнул.
– Может именно так и показаться, когда вы прибудете на место, миледи. Будет неразумно расставаться с Трентоном. – Он бросил взгляд на Мэгги. – Вы слушаете, леди Маргарет?
Мэгги усмехнулась дворецкому.
– Не будь лопухом, Форти. – Она потянулась, чтобы взять гиганта за огромную руку. – Трентон – мой друг.
Дейдре тоже показалось, что Фортескью чрезмерно паникует.
– Мы только собираемся посетить фабрику, – напомнила она ему.
Дворецкий посмотрел на нее с легкой складкой между бровей.
– Фабрика достаточно безопасна, миледи. Поездка туда и обратно – вот что беспокоит меня.
Полчаса спустя Дейдре шумно вздохнула, разглядывая неизменную сцену за окном экипажа. Транспорт остановился рядом с городской стороной Лондонского моста, и казалось, что половина всех повозок в Англии съехалась на одну дорогу, чтобы пересечь Темзу на пути к фабрикам, расположенным на многочисленных акрах земли в Саутуорке.
Экипажи и телеги выстроились в неровные очереди, которые, казалось, растянулись на целую вечность впереди и позади них. Как это разочаровывало, особенно когда другой берег реки был совершенно четко виден с этого места.
Мэгги уже ворчала.
– Я скорее переплыла бы реку.
Дейдре посмотрела вниз на грязную воду и вздрогнула.
– Я бы скорее умерла. Ты несколько лет вымывала бы вонючую грязь из своих волос.
Однако после еще тридцати минут, в течение которых Мэгги скулила и стонала, Дейдре серьезно обдумывала, стоит ли ей бросить девочку в реку и позволить ей попытаться переплыть ее. Наконец, экипаж покатился, вызвав радостное восклицание у Мэгги и огромное облегчение у Дейдре, которая едва избежала виселицы за убийство. Это дело, связанное с материнством, оказалось даже более раздражающим… э-э, утомительным, чем она прежде полагала.
Как только они пересекли реку, Дейдре начала понимать причину беспокойства Фортескью. Фабрики представляли собой огромные уродливые здания, некоторые из которых были высотой более чем в четыре этажа! Ее глаза привыкли к витиеватым и изящным фасадам Мейфэра, и поэтому эти мрачные неприкрашенные строения выглядели еще более пугающими.
Не только здания казались дурным предзнаменованием, но и сами улицы были не подметенными и грязными. Темные переулки пронизывали ряды каменных стен, темные туннели были наполнены скрытым движением и случайным тревожащим шумом. Однако жители были еще хуже. Почти каждый из тех, кто входил или покидал здания, казался голодным и оборванным – почти все, за исключением случайного относительно хорошо одетого типа с преуспевающим видом и экваториальными размерами, который подозрительно разглядывал прекрасный экипаж, прогоняя и отталкивая менее значительных граждан со своего пути.
– Надзиратель, – подумала Дейдре.
– Хулиган, – пробормотала Мэгги.
Дейдре запоздало оттащила любопытную Мэгги от окна экипажа и задернула шторку. Похищение и требование выкупа не было так распространено, как двадцать лет назад, но совершенно не к чему рекламировать присутствие здесь богатых и беззащитных леди Брукхейвен.
Наконец они прибыли к воротам фабрики, которая заставляла другие выглядеть еще более грязными и убогими по сравнению с ней. Герб Брукхейвена был нарисован на вывеске над воротами, но не было никаких других указаний на то, что расположено за высокими стенами. Когда Трентон помог ей выйти из экипажа на чистый, пустынный двор, Дейдре заколебалась. То, что казалось дерзким и забавным способом досадить Брукхейвену, сейчас выглядело скорее ребяческим и опасным.
Однако Мэгги не ощущала ни малейшего раскаяния, потянув Дейдре прямо к двери и широко распахнув ее. Они вошли внутрь и обнаружили себя на маленькой платформе перед большой открытой комнатой, полной машин.
Глава 25
Шум, который ворвался в их уши, был потрясающим. Оглушительный лязг и бряцание железа о железо от огромных ткацких станков, рев какой-то невидимой печи, крики людей, привыкших общаться друг с другом в таком шуме, все это смешалось в огромную горячую ударную волну, которая заставила Дейдре мечтать о грязной улице снаружи.
Затем она увидела Брукхейвена, стоящего на середине лестницы, которая вела высоко вверх вдоль одной из стен. Здесь были и другие комнаты, конечно же. Кто-то же должен был вести учетные книги и записи и… на самом же деле у Дейдре не было ни малейшего понятия об этом. Она носила сотканную кем-то ткань каждый день своей жизни и ни разу не задумалась над тем, как эта ткань производится. Кто-то, должно быть, прокричал что-то Колдеру, потому что тот отвернулся от человека, с которым разговаривал и увидел их там, где они стояли. Он долго смотрел на нее. Дейдре уже начала задаваться вопросом, собирался ли маркиз проигнорировать их присутствие, но он вдруг начал спускаться по перекрещивающимся ступенькам, привычно легко сбегая по ним.
Когда он приблизился, Дейдре глубоко вдохнула и приподняла подбородок. Она ведь тоже хозяйка этой фабрики, черт побери, и может посещать ее в любое время, когда пожелает!
К ее удивлению, Колдер вовсе не казался недовольным тем, что увидел ее.
– Добрый день, моя дорогая. Хотите совершить экскурсию?
Настроившись на спор, она не смогла сделать ничего, кроме как пробормотать согласие и кивнуть в ответ на такое спокойное приветствие. Скоро Дейдре обнаружила себя на самой вершине этой лестницы, близко к потолку, пытаясь игнорировать слишком тонкие перила, пока Колдер объяснял то, что происходило внизу под ними. Мэгги, которая категорически отказалась подниматься, сидела далеко внизу на нижней ступеньке и зачарованно наблюдала за ближайшим станком.
– Итак, вы видите, – говорил Колдер, – что, объединив все процессы под одной крышей, мы имеем возможность работать с намного большей эффективностью.
Дейдре посмотрела на него с ласковым раздражением, подозревая, как много раз еще ей придется услышать это слово сегодня днем. Он продолжил, не заметив выражения ее лица.
– До этого прядение, а затем и плетение производилось рабочими в их домах. Из-за этого судить о качестве их работы было очень трудно – не говоря уже о том, что некоторые рабочие не так надежны, как другие.
В самом деле, все, казалось, работали очень усердно. Дейдре была рада видеть, что рабочие выглядели веселыми и более преуспевающими, чем многие из тех, кого она заметила на пути по Уэстон-роуд. Конечно же, Брукхейвен хорошо им платит. Но он также требует от них самого лучшего, и они, очевидно, рады давать ему это.
Так почему же ты должна чем-то отличаться?
Дейдре на мгновение почувствовала стыд к себе при этой мысли – и все же ей не хотелось быть просто еще одним наемным работником. Она могла показаться дурочкой, затеяв это смехотворное сражение, но если она выиграет эту войну, дело будет того стоить.
Девушка с затаенной тоской бросила взгляд на стоящего рядом великолепного мужчину. Очень много стоить.
– А сейчас, если изволите посмотреть вверх, вы увидите то, из-за чего эта фабрика настолько превосходит все остальные.
Яростная гордость в выражении его лица на какой-то момент заворожила ее, но затем девушка послушно подняла свою голову вверх.
Над ними пробегали пересекающиеся линии, нарисованные по плану, который Дейдре не могла понять. Ее глаза привыкли к сумраку, и она поняла, что линии – нет, это были ремни! – двигались. Напоминая странную репродукцию основы и утка [5] [5]Уток – поперечная нить в ткани, переплетающаяся с основой, состоящей из продольных нитей.
[Закрыть]на станках внизу, эти ремни натягивались между и в середине друг друга. Затем Дейдре осознала, что все линии, кажется, встречаются выше, там, где разместилась огромная пыхтящая паровая машина. Единственный стальной стержень толщиной с ее бедро поднимался из большого корпуса, вращая и поднимая все ремни, на который они были намотаны на разной высоте.
Все это напоминало нечто, сооруженное сумасшедшим, но Брукхейвен смотрел вверх с глубоким удовлетворением в глазах.
– Смотрите, присоединив все индивидуальные машины к основному приводу парового двигателя системой ремней и шкивов [6] [6]Шкив (от голл. schijf) – вращающаяся деталь ременной передачи или канатной передачи, выполненная в виде колеса, охватываемого гибкой связью.
[Закрыть], мы добились того, чтобы вся фабрика работает как единое целое. – Колдер почти улыбнулся. – Как будто бы она живая.
Дейдре увидела, как стиснутые челюсти расслабились, а его почти постоянно хмурый взгляд просветлел. В этот момент она поняла кое-что очень важное о своем муже. Колдер был человеком, потерявшим веру во все, кроме механизмов, которые он мог понимать и ремонтировать, и которые никогда не бросят его. Все это – огромный, хрипящий, жужжащий, щелкающий организм фабрики – это стало настоящим домом для Колдера, для человека, не для маркиза… хотя, возможно, также и для умного одинокого мальчика, скрывающегося внутри него.
Заключенный в странные механические объятия, он был таким беспечным и счастливым, каким она его никогда прежде не видела.
Дейдре устремила взгляд вниз на фабричный пол и – всего лишь на мгновение – уловила гармонию кажущегося беспорядочным движения под ней. Подобно огромной, кошмарной поездке на карусели все помещение целиком поднималось и опадало, как одна грудь, словно оно вдыхало нити и энергию, а выдыхало готовую текстильную ткань. Затем девушка заморгала, и все вернулось обратно к хаосу вне ее понимания.
– Это очень… – Ничем нельзя было помочь. Ей придется сказать это. – Эффективно.
Наивысший комплимент по оценке Брукхейвена, потому что он оживленно и удовлетворенно кивнул.
– Благодарю вас.
Все это было очень весело – по крайней мере, она была рядом с ним – но у Дейдре была причина, по которой она приехала сюда сегодня. Она не просто сражалась за Мэгги, она боролась за себя. В конце концов, если его собственный ребенок не смог пробиться к нему, то какие шансы могут быть у далеко не совершенной жены?
Зная, что ее слова расстроят перемирие между ними, девушка приподняла подбородок и изобразила лукавое выражение на лице.
– Так эти машины занимают место людей?
Колдер заморгал от удивления, но он все еще находился в роли доброго учителя.
– Я предполагаю, что в некотором смысле, да. Требуется меньше рабочей силы, чтобы управлять моей фабрикой, чем для того, чтобы соединять части между собой.
Меньше рабочей силы – или меньше эмоций? Он даже свел число работников к минимуму для того, чтобы как можно меньше взаимодействовать с людьми. Дейдре наклонилась над перилами и притворилась, что обозревает работающих.
– Итак, вы покупаете их…
– Их строят специально для меня.
Девушка почти всхлипнула от привязанности и рвения, прозвучавших в его голосе.
– Итак, их строят специально для вас, и вы привозите их сюда и… – она неопределенно махнула рукой в сторону потолка, – и вы расставляете их, как оловянных солдатиков, а они выбрасывают ткань?
– Ткань высшего качества.
Конечно же, высшего качества – разве кто-то захочет иметь несовершенную, с недостатками… такую, как человек? Дейдре выпрямилась, чтобы взглянуть ему в глаза.
– Что с ними станет, если вы перестанете о них заботиться?
Ах, теперь он начал что-то подозревать.
– Что вы имеете в виду?
Она сложила руки на груди.
– Что случится, если вы оставите их под дождем? Что случится, если вы никогда не станете смазывать их? Или проверять эти штуки с ремнями? – Горький смех вырвался у нее. – Что произойдет с ними, если вы оставите их в Брукхейвене до тех пор, пока им не исполнится семь лет? Что произойдет, если вы запрете их в доме и откажете им в общественной жизни?
Сейчас Колдер уже сердито смотрел на нее, но девушка продолжала, ее голос стал громче.
– Что будет, если вы откажетесь говорить с ними в течение нескольких дней подряд или скажете – когда-нибудь! – только одно доброе слово, и они начнут обвинять себя в том, что они никогда, никогда не будут достаточно…
– Довольно! – Острый клинок его командного голоса оборвал ее тираду. Колдер впился в нее глазами, похожими на горящие угли. – Не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите! Это вовсе не похоже на меня.
– О! Вы – самый упрямый, самый высокомерный, неисправимый… – Господи, у нее просто не хватало слов, чтобы описать маркизу его самого. Дейдре сдалась. – Вы… вы негодяй!
Затем она обернулась вокруг своей оси в вихре юбок и побежала от него, полетела вниз по узкой деревянной лестнице, не думая о падении, до тех пор, пока сильная рука не схватила ее за локоть и не рванула обратно к железной груди.
Глава 26
– Маленькая дурочка. – Голос Колдера резко прозвучал над ее ухом. – Вы убьетесь.
Дейдре не соизволила бороться для того, чтобы развлечь его.
– Отпустите меня, – отрезала она. Хотя девушка все еще пошатывалась и одна нога не имела опоры, она не станет цепляться за него.
– Если я отпущу вас, вы упадете с этой лестницы и разобьетесь. – Его голос напоминал рычание. Он эхом отозвался внутри Дейдре, убедив девушку в том, что дрожь в ее теле происходила вовсе не от страха.
– Какое это будет иметь для вас значение? – Черт бы его побрал, за то, что он заставил ее голос прерываться!
Рука Колдера сжалась крепче, полностью притянув Дейдре к его телу. Он наклонял голову до тех пор, пока она не ощутила его дыхание на своем ухе.
– Если у меня окажется мертвой еще одна жена, то боюсь, что моя репутация уже никогда не восстановится.
Как он мог быть таким холодным в тот момент, когда ее тело прижималось к его телу, а ее отчаянная дрожь была очевидна для его органов чувств – думал ли маркиз о том, что она боится или возбуждена, но так или иначе внутри него не было ничего, кроме прочного льда!
В таком случае Дейдре отказывалась позволять ему заморозить и себя тоже! Она медленно подняла свой взгляд, чтобы встретиться с его холодными глазами. Затем девушка вытянула свободную руку, чтобы нежно, кончиками пальцев провести по его лицу ото лба до твердой челюсти. Она прикоснулась к уголку его рта одним, легким как перышко, прикосновением.
– Тогда вы должны прекратить провоцировать нас на то, чтобы убегать от вас, милорд, – прошептала она.
Выражение его лица не изменилось, но Дейдре ощутила, как мужское тело твердеет рядом с ее животом. Его взгляд опустился туда, где ее грудь, кремовая и полная, высоко вздымаясь, прижималась к его груди. Она сделала глубокий вдох, просто для того, чтобы помочь ему.
Взгляд Колдера снова впился в ее глаза и его челюсти медленно задвигались.
– Значит, я должен запереть вас в башне, чтобы удержать?
О, да. Девушка вжималась в него, глазам устремиться на его губы.
– А вы пообещаете навещать меня каждую ночь?
Маркиз с трудом сглотнул. Она проигнорировала этот маленький триумф, потому что возбудить мужчину было легко. То, чего Дейдре хотела от него, добиться было гораздо труднее. О, быть любимой, по-настоящему любимой, таким мужчиной, как он – сможет ли смертная женщина пережить одну ночь в его объятиях? А как насчет целой жизни?
Она умирала от желания узнать это.
– Ты осмелилась играть со мной, – прорычал Колдер.
Девушка подняла на него взгляд, позволив внутренней страсти и томлению вспыхнуть в ее глазах.
– Я не даю обещаний, которые не выполняю.
Его глаза стали почти черными. Одним движением маркиз повернул их обоих так, что перила лестницы прижались к ее пояснице, а его твердое тело прижалось к низу ее живота. Дейдре попала в ловушку, пригвожденная его возбуждением. Она вдруг осознала, что его резкое движение заставило ее скользнуть свободной рукой под его сюртук и ухватиться за жилет. Девушка оставила там свою руку, распластав пальцы по мускулам его груди, ощущая, как большое сердце бьется в ее ладонь.
Несомненно, это был прогресс… но это сердце пока еще не принадлежало ей.
И будет ли когда-нибудь? Достаточно ли она женщина, чтобы завоевать его?
Дейдре едва знала, что это означало, не говоря уже о том, чтобы доказать это самой себе. Ее характер еще не подвергался испытаниям… или подвергался? Неужели все эти годы под влиянием Тессы причинили ей больше вреда, чем она осознавала? Узнала ли бы она когда-нибудь, что стоит перед выбором, определяющим ее характер, или бы снова и снова встречалась с этим выбором… и уже потерпела неудачу?
– Я хочу быть хорошей женщиной, хорошей женой тебе, – неразборчиво зашептала она ему.
Горячий взгляд Колдера не изменился. Он не слышал ее. Он уже потерялся в вожделении, тогда как она хотела, чтобы он потерялся в любви.
Его взгляд снова упал на ее груди, и одна большая рука поднялась, чтобы обхватить одну из них.
– Ты так прекрасна. – Его голос был хриплым и напряженным. Тесса однажды бросила замечание о том, что когда кровь наполняет член мужчины, то его мозг страдает от этой потери. И все же его прикосновение было тем, чего она хотела – фактически, она жаждала этого. Мужчина, у которого голова кружится от вожделения, был не такой плохой вещью, когда ее собственное тело пульсировало в ответ!
Так что Дейдре сделалась податливой в его руках, отключив ту часть своего сердца, которая кричала «слишком рано!», и позволила собственному нетерпению и желанию кипеть в крови. Она закрыла глаза и отдала ему свое тело, потому что это было хоть что-то, не так ли? Нечто лучшее, чем долгая, холодная жизнь в одиночестве?
Рука Колдера была горячей, когда он обхватил ее грудь. Он провел большим пальцем по обнаженной верхней части в неистовой ласке, которая заставила ее колени подогнуться. Вырез ее платья скользнул в сторону, когда маркиз потянул грудь Дейдре вверх, вытянув затвердевший сосок на холодный воздух.
Они были на виду у всей фабрики, хотя здесь, на такой высоте, было слишком тусклое освещение, а те, кто находился внизу, были сосредоточены на своей работе. Дейдре вздрогнула рядом с ним, слишком уязвимая и крайне нетерпеливая, чтобы беспокоиться о том, что их могут увидеть. Пусть он разденет ее догола на этой лестнице, если пожелает, лишь бы не прекращал прикасаться к ней!
Наконец Колдер выпустил ее руку, чтобы обнять за талию, поддерживая до тех пор, пока склонял свою голову к ее груди. Теперь, когда ее руки, наконец-то, освободились, Дейдре запустила их в его темные густые волосы, пока он сильно потянул за ее сосок горячим ртом.
Какая сладкая боль! Это ощущение пронзило ее тело – о, небеса, она ничего не знала об этом – да и как она могла узнать? Вспышка ответного жара зародилась между бедер, увлажнив ее в этом месте, заставив стиснуть колени от удовольствия. Дейдре сжала руки в кулаки в его волосах и застонала.
Колдер зарычал в ответ и рванул ее рукав вниз по плечу, чтобы высвободить другую грудь для своего горящего рта. Первый сосок, затвердевший и воспламененный его сосанием, попал в силки жаждущих пальцев маркиза. Дейдре выгнулась над пустым пространством, ее обнаженные груди приподнимались и опадали с каждым вздохом, пока муж завладевал ими. Его сильные пальцы сжимали и медленно крутили, как раз настолько, чтобы заставить ее мяукать от удовольствия и боли, пока его губы, язык и зубы одновременно посасывали и покусывали и перекатывали другой сосок.
Затем его рука опустилась, оставив в покое бедный сосок, чтобы скользнуть вниз по ее телу и нырнуть между бедрами. Колдер нажал в этом месте, его рука находилась поверх платья и нижних юбок, потирая круговыми движениями кончиками пальцев самую горячую и самую влажную ее часть. Первый слой ткани немедленно намок, и Дейдре знала, что он должен был ощутить там ее повлажневший жар.
Маркиз прижался ртом к ее щеке.
– Ты влажная для меня? – прохрипел он в ее кожу.
Девушка отчаянно кивнула, обнимая его за шею и крепко прижимаясь к нему, пока удовольствие волной поднималось внутри нее.
– Да, о да, я так тебя хочу!
Его руки упали, заставив ее хвататься за перила от внезапного страха упасть. Колдер отступил на шаг и уставился на нее, цепляющуюся за перила, трясущуюся и задыхающуюся от возбуждения и замешательства.
– Что…? – Дейдре торопливо потянула вверх платье.
Колдер сотрясался от вожделения, у него кружилась голова, перед его глазами висела серая пелена от пульсирующей боли в паху. О, святые небеса! Такая сладкая, такая мягкая, такая пылкая…
Ты дурак. Настоящий мужчина унес бы это нетерпеливое, исключительное создание в огромную, холодную, пустую постель и совокуплялся бы с ней, пока они оба не умрут!
Он заставил свое дыхание успокоиться.
Ее страсть к нему была ошеломляющей, возмутительной и, возможно, немного… невероятной? Однажды Колдер уже сделал печальную ошибку, женившись на вероломной красавице. Неужели он снова сделал из себя классического дурака и позволил своему члену управлять его мнением?
Отлично. Твой член выиграл. Теперь вознагради его соответственно! Она все еще дрожит из-за тебя. Попроси у нее прощения, а затем нагни ее над этими проклятыми перилами!
Маркиз провел дрожащей рукой по лицу – и ощутил, что ее запах все еще остался на пальцах. Внезапно время повернуло вспять к тому моменту, когда в его объятиях была влажная, горячая, податливая женщина. Она отдавалась так легко, но все же он не мог заставить себя поверить, что она была настолько фальшива.
Но вести себя так, словно от малейшего его прикосновения она лишалась чувств от желания – как будто всю свою жизнь она ждала его легчайшей ласки? Это было так невероятно, что казалось даже смехотворным.
Его член пульсировал, одобряя эту идею, и предлагал провести дальнейшие испытания. Немедленно. И подольше. Даже до изнеможения.
Сурово и безжалостно Колдер начал глушить этот голос и прятать его глубоко, глубоко внутрь себя, до тех пор, пока не перестал слышать его. Наконец, только холодное, логическое молчание управляло его мыслями.
Превосходно. Сейчас он уже мог ясно размышлять.
А затем Дейдре подняла на него взгляд, ее голубые глаза были полны слез и гнева и… любви? Из его горла вырвался низкий, яростный звук, который он не узнал, и его рука потянулась к ней безо всякой мысли…
В этот момент фабрика под ними превратилась в хаос.
