Текст книги "Адские игры.(ЛП)"
Автор книги: Саймон Грин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Уильям снова громко фыркнул снова, и даже Элеонора выдавила слабую улыбку, пока она тушила сигарету, оставляя следы на полированной поверхности стола.
– Врагов у нашего отца, как у собаки блох, – ответил Уильям. – Он их коллекционирует, нянчится с ними.
– Иногда я думаю, что он из кожи вон лезет, чтобы сделать новых, – добавила Элеонора, прикуривая очередную сигарету от золотой зажигалки «Зиппо» с монограммой. – Просто, чтобы добавить остроты в свою жизнь. Ничто не так не добавляет упругости его походке и блеска его глазам, как новый враг, которого надо свалить и уничтожить.
– Не хотите назвать какие-либо конкретные имена? – уточнил я.
– Ну, Власти, конечно, – сказал Уильям.
– Потому что они не позволили бы Папе стать членом их маленького частного клуба. Никогда не знал причин. По-моему, они бы идеально подошли друг другу. В конце концов, они управляли Темной Стороной, и он владел большей ее частью. Но теперь все они мертвы...
– Я знаю, – сказал я. – Я там был.
Все в Библиотеке пристально посмотрели на меня. Возможно, впервые осознав, что некоторые ужасные вещи, которые они обо мне слышали, могут оказаться правдой. А отказ отвечать на мои вопросы, в конце концов, может оказаться не такой уж хорошей мыслью. У меня плохая репутация на Темной Стороне, и я прикладываю немало усилий к в ее поддержанию. Это существенно облегчает мне жизнь. Хотя я и близко не убил столько людей, как все думают.
– Хорошо, – в голосе Уильяма появилось легкое беспокойство, – полагаю, что теперь главный враг нашего отца – это Уокер, поскольку других нет. В отсутствие Властей он всем заправляет, больше некому.
Я задумчиво кивнул. Конечно, Уокер. Это тихий, спокойный и очень воспитанный джентльмен, который б о льшую часть своей жизни выполнял для Властей грязную работу. Он мог вызвать армии, чтобы они его прикрывали, и успокоить бунт одним задумчивым взглядом, а каждое его слово и каприз – это закон. Когда он использовал Голос, никто не мог ему отказать. Говорят, однажды он заставил труп сесть на столе в морге плиты и отвечать на его вопросы. Широко известно, что Уокер готов сделать все, что угодно, лишь бы работа была сделана. И он никого не боялся.
Раньше мы работали вместе, случайно. Но между нами никогда не было того, что принято называть близостью. Мы не одобряем методы друг друга.
– Кто-то еще? – уточнил я.
– Вы можете добавить имя любого, кто хоть когда-нибудь имел дело с нашим отцом, – сказала Элеонора, стряхивая пепел на бесценный ковер, искренне не задумываясь об этом. – Никто и никогда не мог пожать Папе руку и сохранить при этом все пальцы.
– Но ни одному из них не хватило бы яиц, чтобы ему угрожать, – сказал Уильям. – Они могли жестко разговаривать через своих адвокатов, но никто из них не осмелился бы ударить его напрямую. Им известно, на что он способен. Помните Божественного Хилли? Как он решил, что может силой выставить Папу из его района, отправив войско из наемников штурмовать Поместье?
– И что произошло?
Уильям усмехнулся. – Джунгли съели наемников. А Папа съел Божественного Хилли. В течение нескольких месяцев, насколько я понимаю, кусок за куском. Конечно, это было еще до нашего рождения. С тех пор он мог смягчиться.
– Говорят, что некоторые части Божественного Хилли все еще живы, в каком-то потайном подземелье под Гриффин-Холлом, – мечтательно сказалаЭлеонора. – Что Папа до сих пор хранит его где-то здесь для особых случаев. Когда хочет, чтобы на праздничный банкет подали что-то особенное.
– Никогда не прикасайтесь к закускам, – Уильям продолжал ухмыляться. – Многие из врагов Папы исчезли...
– Нашего отца боятся все, – кратко добавила Элеонора.
– Никто не осмелится прикоснуться к Мелиссе, потому что они знают, чтоон сделает в отместку. У всех на Темной Стороне подгибаются колени и наклоняется шея из-за того, что милый Папочка может сделать и уже делал в прошлом.
– У меня – нет, – сказал я.
Элеонора с жалостью посмотрела на меня. – Вы здесь, не так ли? Вы пришли, когда он позвал.
– Но не потому, что испугался.
– Нет, – сказала Элеонораа, задумчиво разглядывая меня. – Может быть, не из-за этого.
Казалось, она находила перспективу интригующей.
Я посмотрел на Уильяма. – Расскажите мне про Мелиссу. Какие чувства вы к ней испытываете. Вы не кажетесь слишком расстроенным ее пропажей.
– Мы не слишком близки, – Уильям сильно нахмурился. – И никогда не были. Папа об этом позаботился. Настояв на том, чтобы она с младенчества воспитывалась здесь, под его крышей, а не росла со мной и Глорией. По соображениям безопасности. Ага, точно. С нами она была бы в полной безопасности. Но нет, все должно было быть, как хотел он, – как всегда. Он хотел быть уверен, что мы бы не настроим ее против него. Он всегда должен контролировать все и вся.
– Даже семью? – переспросил я.
– Семью – больше всего, – ответила Элеонора.
– Вы могли бы возразить отцу, – сказал я Уильяму.
Настала его очередь смотреть на меня с жалостью. – Иеремии Гриффину не говорят «нет». Я не знаю, почему он так стремился лично ее вырастить, – сказал Уильям. – На нас он столько сил не тратил.
– И вы позволили ему забрать ваших детей, – продолжал я, – Мелиссу и Павла.
– У нас не было выбора! – воскликнула Элеонора, но она почему-то казалась слишком усталой, чтобы как следует злиться. Она смотрела на сигарету в своей руке, как будто не имея понятия, что это такое. – Вы не представляете, что значит иметь отцом Гриффина.
– Я бы мог устроить бучу, – сказал Уильям, – но мне бы хотелось попытаться самому растить Мелиссу. Глорию это не волновало, но ведь Глория до этого никогда и не была биологической мамой, не так ли, дорогая? Я не стал спорить с Папой, потому что ... ну, потому что так поступают все. Просто его...слишком много. С ним нельзя спорить, потому что у него всегда найдется ответ. Вы не можете спорить с человеком, который прожил множество жизней, который все уже раньше видел и делал. Я иногда задаюсь вопросом, каким человеком я мог бы стать, если бы мне посчастливилось родиться сыном кого-то другого.
– Не бессмертным, – сказал я.
– Это так, да, – сказал Уильям. – Это именно так.
После только что сказанного он стал нравиться мне немного больше, но мне все же нужно было задать ему еще один вопрос. – Почему вы ждали вступления в седьмой брак, чтобы завести детей?
Его лицо резко окаменело, а я внезапно снова стал врагом, который виновен во всех смертных грехах. – Не ваше дело, черт побери!
Я посмотрел на Элеонору, но она лишь холодно взглянула в ответ. Я на мгновение прикоснулся к чему-то внутри них, но этот момент прошел. Поэтому я посмотрел на Глорию и Марселя в их дальнем углу.
– У кого-то из вас есть что сказать?
Глория и Марсель посмотрели на своих супругов и покачали головами. Им нечего было сказать. Это было именно то, чего я ожидал.
Я оставил их вчетвером в Библиотеке, тщательно закрыв за собой дверь, и повернулся к Гоббсу. – Остался еще один член семьи, которого я не видел. Павел Гриффин.
– Мастер Павел никогда ни с кем не встречается, – рассудительно ответил Гоббс. – Но, если вы хотите, то можете с ним поговорить.
– Вы меня конкретно достали, Гоббс.
– Это включено в услугу, сэр. Последнее время мастер Павел редко выходит из своей спальни. Этот подростковый возраст... Он изредка связывается по внутреннему телефону, а пищу для него слуги оставляют под дверью. Вы можете попытаться поговорить с ним через дверь. Возможно, он отзовется на новый голос.
Снова назад по коридорам к лифту, а потом опять на верхний этаж. Мне не приходилось столько ходить пешком уже много лет. Если мне еще раз придеться вернуться в Гриффин-Холл, я возьму с собой велосипед. Мы вновь оказались перед очередной закрытой дверью спальни. Я очень вежливо постучал.
– Это Джон Тэйлор, Павел, – я изо всех сил старался говорить в моем самом безобидном стиле «я-здесь-только-чтобы-помочь». – Могу я поговорить с тобой, Павел?
– Вы не можете войти! – раздался пронзительный, почти визгливый подростковый голос. – Дверь заперта! И защищена!
– Все в порядке, Пол, – быстро сказал я. – Я просто хочу поговорить. Об исчезновении Мелиссы.
– Ее забрали, – ответил Павел. Было похоже, что он прямо за дверью. В его голосе не было...тревоги или впечатлительности. Там был страх.
– Они пришли и забрали ее, и никто не смог их остановить. Сейчас она, наверное, уже мертва. В слудующий раз они придут за мной. Вот увидите! Но им меня не найти...потому что меня здесь не будет.
– Кто они такие, Павел? Кто по-твоему забрал Мелиссу? Кто собирается прийти за тобой?
Но он ничего не сказал. Я слышал, как он хрипло дышит по другую сторону двери. А, может быть, плачет.
– Павел, послушай меня. Я – Джон Тэйлор, и меня боится почти столько же народа, как и твоего деда. Я могу тебя защитить...но мне нужно знать, от кого. Просто скажи мне имя, Павел, и я сделаю так, что они оставят тебя в покое. Павел? Я могу защитить тебя...
И тут он рассмеялся. Низкий, короткий и ужасно безнадежный звук. Никто настолько молодой не может издать подобный звук. Я попытался снова разговорить его, но он не отвечал. Возможно, он все еще стоял за дверью, а возможно, и нет. В конце концов, я посмотрел на Гоббса,но он покачал головой, его мрачное лицо было, как всегда, непроницаемым.
– Павла осматривал доктор? – тихо спросил я.
– О-о, несколько, сэр. Гриффин настоял. На самом деле, – все врачи, какие только есть. Но все они были единодушны, что с мастером Павлом ничего плохого, или, по крайней мере, ничего, что они могли лечить. В последнее время мисс Мелисса была единственной, с кем он разговаривал. Теперь, когда ее не стало...я не знаю, что станет с мастер Павлом.
Мне не хотелось оставлять Павла в таком состоянии, но я не видел, что еще я мог бы сделать. Разве что выбить дверь, силой утащить его из Поместья и спрятать его в одном из моих убежищ. Сомневаюсь, что Гриффин был готов пойти на такое. В конце концов я ушел, оставив Павла в покое, в его заблокированной и защищенной комнате. Мне нравится думать, что я мог бы ему помочь, если бы он мне позволил. Но он этого не сделал.
Гоббс сопроводил меня обратно к входной двери и убедился, что кейс был при мне, когда я уходил. Как будто была хоть малейшая возможность, что я могу забыть миллион фунтов наличными.
– Что ж, Гоббс, – сказал я. – Это была интересный, хотя и не особо информативный визита. Можете доложить Гриффину, что я буду предоставлять ему отчеты, когда у меня появится что-нибудь полезное для него. Полагаю, джунгли не станут атаковать мою машину при выезде.
Гоббс зашел настолько далеко, что снова поднял одну бровь. – Джунгли напали на вас, сэр? Этого не должно было случиться. Всем разрешенным посетителям обеспечено безопасное передвижение вверх по холму к Поместью. Это часть комплекса безопасности.
– Разве что, кто-то не хотел, чтобы я был здесь.
– Уверен, вам постоянно будут об этом напоминать, сэр, – сказал Гоббс. И захлопнул дверь у меня перед носом.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ГДЕ ВСЕ ТЕБЯ ЗНАЮТ.
Итак, у меня есть жертва, которая могла пропасть, но могла и не пропадать, и семья, которая может хотеть, а может и не хотеть ее найти. А еще Кто-то очень могущественный заблокировал мой дар, с помощью которого я все нахожу. Некоторые дела, как известно, просто не могут идти хорошо. Я вернулся в футуристический автомобиль Мертвеца, и он повез меня обратно к подножию холма. И по мере того, как мы легко скользили сквозь нависающие со всех сторон первозданные джунгли, растения отступали от обочины дороги, освобождая нам место. Ничто и никто не побеспокоили нас за все время обратного пути вниз по склону, и вскоре мы миновали огромные железные ворота и снова оказались на обычной Темной Стороне.
Автомобиль силой влился в нескончаемый поток машин, и пока он плавно нес меня назад в черное сердце Темной Стороны, я сидел, размышлял и хмурился. Один из первых тяжелых уроков, которые преподает вам жизнь, – это никогда не вмешиваться в семейные споры. Вам не победить, какую бы сторону или позицию вы ни принимали, потому что такие споры касаются не фактов или разума, а эмоций и истории. Кто и что сказал тридцать лет назад, и кому на дне рождения достался самый большой кусок торта. Старые обиды и старые дрязги. Именно такие мелочи действительно преследуют людей, все остальное забывается.
Гриффинов объединяли власть и положение, но, как я мог заметить, чрезвычайно мало любви. А у любого живущего так долго, как они, просто обязаны были накопиться не меньшая доля справедливого недовольства и вскормленных обид. Мне было жаль внуков, Мелиссу и Павла. Родиться в настолько разобщенной семье достаточно тяжело и без бабушки и деда, проживших уже не одну жизнь. А что касается разницы взглядов между поколениями... Почему Гриффин так стремился лично растить внуков? Что он надялся сделать из них, чего ему не удалось с детьми? Преуспел ли он в этом с Мелиссой? И не поэтому ли он изменил завещание в ее пользу?
Я мог сколько угодно разглядывать ее фото, но я по прежнему не имел четкой картины того, кем именно она была.
Столько вопросов и не одного ответа в наличии. К счастью, когда вы ищете ответы, самый старый бар в мире – это хорошее место для начала. В «Странных Парнях» можно найти ответы практически на все, хотя нет никакой гарантии, что услышанное вам понравится.
Я рассеянно смотрел в окно на проносящиеся мимо машины. Дорога была забита всевозможными обычными, необычными и удивительными механизмами, бесконечно движущимися сквозь Темную Сторону, но каждый из них предусмотрительно держался на расстоянии от машины Мертвеца. Его встроенная защита была действительно ужасной, а порог скуки – очень низким. Здесь были такси, двигающиеся на крови девственниц, и кареты скорой помощи, приводимые в действие дистиллированным страданием. Нечто, которые выглядели, как автомобили, но на самом деле ими не являлись, зато всегда были голодны, и курьеры на мотоциклах, давным-давно переставшие быть людьми. Грузовики, перевозящие немыслимые грузы в ужасающие пункты назначения, и маленькие фургоны анонимной доставки, внутри которых находятся товары, которые никто не должен даже хотеть, но нужные слишком многим. Обычный бизнес на Темной Стороне.
Машину доставила меня прямо к Некрополю, где ее дожидался владелец. Некрополь – это единственное разрешенное на Темной Стороне кладбище, где покоиться с миром является не банальностью, а подкреплено законом. Будучи похороненным в Некрополе, вы останетесь похороненным и дальше. Сейчас Мертвец здесь работал охранником, охраняя могилы разбойников, некромантов и прочих безвременно ушедших. (Здесь всегда кто-то планирует побег.)
Много лет назад Мертвец был ограблен и убит на Темной Стороне, но восстал из мертвых, чтобы отомстить. Он заключил сделку, хотя никогда не говорил, с кем. Но, так или иначе, он должен был читать написанное мелким шрифтом в своем контракте, потому что теперь он не может умереть. Он просто продолжается и продолжается, дух, запертый в своем собственном мертвом теле, как в ловушке. Пару раз мы работали вместе. Он очень полезен, чтобы прятаться за его спиной, когда вокруг свистят пули. Я считаю нас друзьями. Хотя это трудно описать словами – эмоции мертвых отличаются от живых.
Я припарковал машину около Некрополя и ушел. Она сможет за себя постоять, пока Мертвец не придет за ней после смены, а у меня было, чем заняться. Я брел по темным, освещаемым неоновыми вывесками улицам, мимо неряшливых клубов и гораздо более опасных, закрытых заведений, и моя репутация бежала впереди меня, очищая мне дорогу. Там еще многое требовалось восстановить, после Войны Лилит. Хорошие парни победили, но едва-едва. По крайней мере, большинство погибших сейчас убрали, хотя на это потребовались недели. Печи Некрополя работали круглыми сутками, а многие рестораны гордились специальным предложением в меню для наиболее взыскательных гурманов – Soylent Green (продукты питания из научно-фантастического фильма 1973 г. с одноименным названием, полученные из сои и чечевицы; любые пищевые продукты из сомнительного характера или происхождения) .
Улицы выглядели обычно многолюднями, как всегда, кишащими людьми, занятых поисками своих личных ада и рая, всех тех знаний, наслаждений и удовольствий, которые можно найти только в самых темных закоулках Темной Стороны. Вы можете найти здесь все, если оно не найдет вас первым.
Покупатели, будьте насторож е ...
Я направился туда, куда всегда иду за выпивкой – «Странные Парни», место, которое должно быть закрыто службой охраны духовного здоровья. Ведь именно сюда приходит за выпивкой и кутежом все действительно дикое, пытаясь забыться и не помнить про ночь снаружи, которая никогда не заканчивается. Бар, в котором всегда три часа утра, и где никогда не было ни одного счастливого часа. Громыхая голыми металлическими ступенями, я спустился в большую каменную яму и направились к длинной деревянной стойке в дальнем конце помещения. Я поморщился, поняв, что фоном сейяас является попурри из Greatest Hits дуэта Carpenters (амер. вокально-инструментальный дуэт – брат и сестра Ричард и Карен Карпентеры. Распался из-за смерти Карен в 1983 г). . От этой музыки глаза на лоб лезут. Алекс Moрриси, владелец бара, бармен и мерзкий зануда, должно быть, опять в своем репертуаре.
(В последний мой приход он поставил композицию «Smack My Bitch Up» ( Отшлепай мою сучку)группы Prodigy, лирически перефразированную на «Suck My Kneecaps» (Пососи мои коленки). Я не стал задавать вопросов.)
Все обычные необычные посетители были на своих местах, за беспорядочно расставленными столами, между которыми нарезали круги с полдюжины членов SAS, угрозами выжимая пожертвования. SAS (Salvation Army Sisterhood) – Сестринская Армия Спасения – снова была на охоте, и если не раскошелиться достаточно быстро и достаточно щедро, то придет время специально благословленных серебряных кастетов. SAS – это злобные Христианские террористы. Спасем всех, и пусть Бог разбирается. Никаких компромиссов в деле защиты Матери-Церкви. Они сжигают дотла Сатанинские церкви, изгоняют злых духов из политиков, а однажды распяли уличного мима. Вверх ногами. А потом подожгли. Множество людей аплодировало. Члены ордена носят строгие старомодные одежды монахинь, подкованные берцы и очень мощные пистолеты в открытых кобурах на каждом бедре. Их запрещали и осуждали все официальные представители Христианской Церкви, но только на словах – всем известно, что они втихаря нанимают SAS, когда уже испробованы и не помогли все другие способы. Сестринская Армия Спасения добивается результатов, даже если вам придется отвернуться и зажать уши, пока они это делают.
Мы грешим, чтобы положить конец греху, – говорят они.
Одна из Сестер узнала меня и быстро предупредила остальных. Они собрались вместе и пялились на меня, когда я проходил мимо. Я вежливо улыбнулся, и одна из них сделала знак креста. Другая знаками показала, что серьезно разозлилась, после чего они ушли. Может быть, помолиться за спасение моей души или о даровании мне щедрости.
Наконец, я добрался до стойки, расстегнул пальто и с удовольствием опустился на табурет. Я кивнул Алексу Морриси, который уже приближался с моим обычным стаканом настоящей Кока-Колы. Он был одет во все черное, вплоть до последнего нюанса, включая шикарный французский берет, который он носит, чтобы скрыть свою растущую лысину. Он хлопнул мой стакан на подставку с гербом легендарной местной пивоварни «ШОГГОТОВСКОЕ СТАРОЕ ОСОБОЕ» (SHOGGOTH’S OLD AND VERY PECULIAR).
– Я впечатлен, Тэйлор, ты на самом деле напугал SAS, и ведь я видел, как они освежевали и съели оборотня.
– Это талант, – легко согласился я.
Я покатал Коку по стакану, высвобождая букет, и какое-то время наслаждался вкусом, прежде чем небрежно оглядеть бар, проверяя, кто в нем есть, и кто может быть полезен. В конце стойки сидел граф Дракула, высохший сухарь с крысиным лицом в грязном смокинге и видавшем лучшие времена оперном плаще. Он пил свой обычный Type O negative («Type O Negative» – группа в стиле готик-металлиз Бруклина, Нью-Йорк. Музыка группы включала также элементы думи трэш-метал.Особый акцент на темы романтики , депрессии и смерти) и вслух разговаривал сам с собой, все, как всегда. После стольких лет у него нет ни малейшего акцента, он использует его на персональных выступлениях.
– Вонючий агент так загружает меня в последнее время, что совершенно не остается времени для себя. Все эти шоу, автографы и «прорекламируйте вашу новую книгу»... Позировать с восходящими и уходящими Готическими рок-группами, и рекомендовать новый вид пылесоса... Я стал шутом! У меня был собственный з а мок, пока его не присвоили коммунисты... у меня вампирские невесты, но теперь я слышу о них только тогда, когда запаздывает чек с алиментами. Они выпили меня насухо! Вы знаете, кого пригласил мой агент для сопровождения моего последнего персонального выступления? Трансильванский Балет Трансвеститов! Двадцать два разукрашенных носферату бьют под «Я Такая Дурочка, Когда Всходит Луна» (“I’m Such a Silly When the Moon Comes Out”). Такое происходит, когда ты сам не принимаешь участия...я чуть не умер! Снова. Я утверждаю, что бывают ночи, когда просто нельзя покидать свой гроб.
Неподалеку, наполовину вывалившись из кабинки для приватных танцев и демонстративно не обращая внимания на старого вампира, находилось То, Что Ходит, Как Это. Звезда дюжины фильмов про монстров пятидесятых годов, теперь же все свелось к тому, что оно просто подписывало свои фотографии на памятные конвенциях. На прошлой неделе их была целая куча, прошедшая во всех городах, которые оно терроризировали в расцвете сил. Кроме как ради ностальгии, о них больше никто не вспоминает.
(Большая Зеленая Ящерица была запрещена циркуляром конвенции из-за отказа носить подгузник после инцидента с «радиоактивной свалкой».)
Пара Морлоков тужилась прямо перед стойкой, мучительно пытаясь определиться, какой из видов копрофагии им по вкусу. Алекс заорал на своих мускулистых вышибал, и Бетти и Люси Колтрейн пришлось временно прекратить разминать друг друга, чтобы прийти и выбить из Морлоков дерьмо, а потом вышвырнуть их вон за их уродливые уши. Существуют границы того, с чем Алекс может смириться даже в самом лучшем его настроении, которое бывает не часто. На самом деле, в большинство времени вас могут вышвырнуть за вежливое замечание, что вам неправильно дали сдачу. Я понял, что Алекс все еще в замешательстве, поэтому вопросительно взглянул на него.
– У меня есть специальное предложение – Ангельская Моча, – сказал он с надеждой. – Спрос закончился сразу, как прошел слух, это вовсе не название марки, а скорее предупреждение... А еще у меня остались Свиные Почесухи, свеженатертые. Или Свиные Шары (Pork Balls – дословно – свиные яйца) , которые тебе нравятся.
Я покачал головой. – Я разочаровался в Свиных Шарах. Они неплохи, но, купив пакет, получаешь всего два.
– Черт, – сказал Алекс, – купив свинью, ты тоже получишь только два.
Позади стойки плакала кровавыми слезами статуя Элвиса в его белом комбинезоне. Стрелки часов крутились в разные стороны, а по маленькому телевизору шла трансляций из Ада с выключенным звуком. Шелудивого стервятника на жердочке грызло с энтузиазмом что-то, выглядевшее весьма нахальным. Заметив мое внимание, стервятник окинула меня долгим, задумчивым взглядом.
– Веди себя прилично, Агата, – сказал ему Алекс.
– Агата, – задумчиво повторил я. – Это ведь имя твоей бывшей? Как сейчас поживает старушка?
– Она очень добра ко мне, – ответил Алекс. – Никогда не навещает. Хотя я снова запоздал с чеками на алименты. Джонатан, оставь утку в покое! Я не буду повторять! И нет, я не хочу апельсин обратно.
– Сегодня здесь довольно многолюдно, – сказал я.
– У нас сегодня очень популярное выступление в кабаре, – гордо заявил Алекс. – Покрутись тут, пока я объявлю его. – Он повысил голос. – Слушайте все, отморозки! Сейчас время кабаре, и я еще раз представляю этого выдающегося артиста, мистера Эксплодо! (Explodo – лат. – прогонять шумом; ошикать, освистать;осуждать, порицать, не одобрять, отвергать). ! Для вас, исключительно для вас, и я хочу, чтобы вы забрали его с собой, потому что меня от него тошнит, да, – Самоубийца Джонс!
Очень заурядный на вид человек застенчиво шагнул на маленькую, освещенную платформу, весело помахал бешено аплодирующим зрителям, затем взорвался кровавыми клочьями. Более грязного зрелища я давно уже не видел. Толпа одобрительно взревела, хлопая в ладоши и топая ногами. Выступление было достаточно впечатляюще, вот только немного коротковато. Я взглянул на Алекса.
– Это не самоподрыв, а просто постановка, – объяснил Алекс. – Потом он снова соберет воедино все свои обрывки.
– Ты хочешь сказать, что он взрывает себя снова и снова?
– Каждую ночь, и дважды – по субботам. И, по-моему, все еще жив.
– Кстати, – сказал я, – почему ты все еще здесь, Алекс? Ты всегда говорил, что ты здесь только потому, что узы Мерлина навечно привязали тебя и твою родню к этому бару. Но теперь он, наконец, мертв и ушел, благодаря Лилит, так что тебя держит здесь?
– А куда еще я могу пойти? – голос Алекс стал ровным и почти лишенным эмоций. – Что еще я могу делать? Бар – это то, что я знаю и то, что я делаю. И, кроме того, где еще у меня будет возможность на постоянной основе расстраивать, оскорблять и терроризирорвать такое множество людей? Управление этим баром испортило меня для всего остального. Это...это моя жизнь. Черт бы ее побрал!
– Как на делах отразилось исчезновение Мерлина?
– Да тише ты! Я никому не говорил, и не собираюсь. Если люди и некоторых другие силы, не совсем люди, убедятся, что этот бар больше не защищен магией Мерлина, они будут атаковать его всем, от Библейских казней до Четвертого Всадника Апокалипсиса.
– Не надо было обсчитывать людей.
– Давай сменим тему. Я слышал, что вы со Сьюзи Стрелком теперь живете вместе. Я могу сказать честно, что никогда не верил, что такое произойдет. Как дела у всеми любимого фанатичного поклонника оружия?
– О, по-прежнему убивает людей, – ответил я. – Она гоняется за призом в Пограничье. У нее скоро день рождения, наверное, подарю ей тактическую ядерную бомбу, на которую она намекает.
–Жаль, я думал, ты шутишь. – Алекс задумчиво меня разглядвал. – Как все...проходит?
– Постепенно, по одному дню за раз, – сказал я. Моя очередь сменить тему. – Мне нужно поговорить с кем-то, кто может все мне рассказать про Гриффина и его семью. Очень подробно, включая то, чего не полагается знать людям вроде нас. Есть хоть кто-то, отвечающий требованиям?
– Тебе в чем-то повезло, – ответил Алекс. – Видишь элегантно одетого джентльмена за столиком в дальнем углу, который пытается очаровать кого-нибудь, купив ему выпивку? Что ж, это это не джентльмен, это репортер. Зовут Потрясный Гарри (Harry Fabulous). Сейчас он внештатник в самом грязном и неприличном таблоиде Темной Стороны – the Unnatural Inquirer. Любые новости, которые можно сделать на заказ. Он знает все, даже если большая часть этого, скорее всего, неправда.
Я кивнул. Я знал, Гарри. Я поймал его взгляд и махнул ему, чтобы присоединялся. Он радостно улыбнулся и направился к стойке. О да, я знал все о Потрясном Гарри. Красивый, обаятельный, всегда выразительно одетый, Гарри была змеей в волчьей шкуре. Было время, когда Гарри был лучшим на Темной Стороне человеком, который брался за все, за что не брался никто. А потом ему выпало религиозное испытание, на личной встрече, о которой он по-прежнему отказывался говорить, и решил заняться журналистскими расследованиями для блага его души. Я думаю, идея была в разоблачении коррупции и уничтожении зла в высших слоях, но, к сожалению, единственное место, куда его взяли... это the Unnatural Inquirer. Который не столько разоблачает коррупцию, сколько сам в ней погряз. Тем не менее, все должны с чего-то начинать. Гарри говорит, что он карабкается наверх. Ему было бы сложно карабкаться вниз.
– Привет, Джон, – сказал Потрясный Гарри, демонстрируя совершенные зубы в совершенной улыбке. Он схватил мою руку и излишне фамильярно ее пожал. – Что я могу для вас сделать? Мне привезли небольшую партию настоящей Марсианской красной травы, если вам это интересно. Классное курево, по крайней мере – так мне сказали...
– Если вы будете называть ее неземной, то дождетесь краткого, но болезненного визита феи мордобоя, – сказал я строго. Нужно держать Гарри в рамках, не давая ему получить преимущество. – Я думал, вы больше не занимаетесь этим бизнесом?
– О, конечно, конечно! Но говорят такое...
– Хорошо, – сказал я. – Над чем вы сейчас работаете, Гарри?
– Я гоняюсь за сплетнями, что на Темной Стороне замечен Шагающий, – ответил Гарри, стараясь, чтобы голос звучал небрежно.
– Здесь всегда полн о слухов, – сказал Алекс. – Ваша газетенка платит за свидетельства, но все, что у нее есть, так это рассказы друзей друзей и размытые фотографии, на которых может быть кто угодно.
– Этот выглядит реальным, – Гарри излучал абсолютную искренность. – Божественный гнев был ниспослан в человеческий мир, чтобы покарать виновных. И он, наконец, пришел на Темную Сторону! А это пугающая перспектива для ... да почти для каждого на Темной Стороне. Множество людей скрылось с глаз, без сомнения, прячутся под своими кроватями и скулят, дожидаясь, пока он снова уйдет. Если бы я смог взять интервью...
– Он пристрелит вас на месте, Гарри, и вы это знаете.
– Если бы работа была легкой, ее мог бы сделать кто угодно, – Гарри задумчиво меня разглядывал. – Значит, у вас со Сьюзи Стрелком теперь роман? Вы храбрее, чем я о вас думал.
– Об этом что, все знают?
– Вы – это гвоздь новостей! – воскликнул Гарри. – Две самых опасных личности Темной Стороне объединяются! Говорят о звездной паре. Человек, спасший Темную Сторону в ходе Войны Лилит, и Сьюзи Стрелок, также известная как Сьюзи Дробовик, и «О Черт, Просто Застрелись, И Покончим С Этим». Мой редактор заплатит отличные деньги за эксклюзив о вашей жизни.
– Не интересует, – отр е зал я.
– Но...все в шоке! Пытливые умы имеют право знать!
–Нет, не имеют, – твердо ответил я. – Именно поэтому Сьюзи отстреливает папарацци коленные чашечки, и ставит растяжки вокруг дома. Но я вот что вам скажу, Гарри: поможете мне с делом, над которым я работаю, и я расскажу вам кое-что о Сьюзи, что неизвестно больше никому. Интересует?
–Конечно! Что вы хотите знать?
– Расскажите мне о Гриффине и его семье. Не только историю, но и сплетни. Начиная в первую очередь с того, как он стал бессмертным, если вы это знаете.
