Текст книги "Этюды любви и ненависти"

Автор книги: Савелий Дудаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц)

Лескова ("Левша" и др.), а также подлинные истории попавшего в узилище Залмана Шнеерсона (любавического раввина) и знаменитого математика и изобретателя первой вычислительной машины (арифмометра) Авраама Якова Штерна (1762/9-1842) 99.

Вернемся, однако, к пятому конкурсу имени Антона Рубинштейна. Спустя десятилетия великий интерпретатор Шопена Артур Рубинштейн писал: "Эта скандально наглая несправедливость превзошла меру того, что я мог вынести. Помимо унижения, какое я испытал лично как еврей, я остро чувствовал оскорбление, нанесенное памяти моего великого однофамильца, который никогда бы не потерпел подобной дискриминации.

Я горел жаждой реванша". Артур нелегально приехал в Петербург. Встретивший его Глазунов с горечью сообщил, что вряд ли полиция позволит ему оставаться, часть конкурсантов-евреев имеет дипломы об окончании российских консерваторий, иностранцы-евреи имеют паспорта своих стран, а он (Рубинштейн) единственный, кто беззащитен. «"Что бы ни случилось, – сказал я умоляющим голосом, – прошу вас разрешить мне участвовать в конкурсе". – Он согласился…»100. Сразу же выяснилось, что конкурсный отбор проходил с гандикапом: немецкому пианисту Альфреду Гену (Хену) покровительствовала императорская семья. Но конкурс начался, и Артур с упоением сыграл концерт своего предшественника и однофамильца.

Двенадцать членов жюри, нарушив традицию, стоя ему аплодировали. Среди них растроганная Анна Николаевна Есипова, расцеловавшая претендента. Глазунов сказал:

"Мне казалось, я слышу Антона Григорьевича". Утренние газеты поместили восторженные отклики. И Артур забыл о полиции и о Столыпине. Дальнейшие туры лишь подтвердили его преимущество. Играя сонату Бетховена (Ор. 90), он помнил слова профессора Барта, что Антон Рубинштейн доводил ее исполнением слушателей до слез. Дух великого пианиста словно переселился в Артура. Обезумевшая публика, затаив дыхание, слушала его игру, затем зал взрывался неистовым громом аплодисментов, овации продолжались десять-двадцать минут, в перерывах Артур и члены жюри с трудом пробирались сквозь возбужденную толпу до артистической. Его прошлые триумфы, по свидетельству современников, по сравнению с этим были детским лепетом. Одна из газет поместила информацию о конкурсе под огромным заголовком "Глас народа – глас Божий" и "Понадобился Рубинштейн, чтобы завоевать приз имени Рубинштейна". Победа была рядом, но…

Решение жюри было отложено на 24 часа, затем еще на час. Наконец его члены вернулись в зал и бледный, весь в поту Глазунов огласил результаты. Эмилю Фрею была присуждена первая премия по композиции в размере 2000 рублей, первую премию за исполнительское мастерство получил Хен, Рубинштейн – специальный почетный приз первой степени. Начался, правда недолгий, скандал. Больше всех негодовал Андрей Романович Дидерихс, представитель знаменитой фирмы "Бехштейн", кричавший "Позор!", "Позор!", а при встрече с Артуром выложивший весь запас русских ругательств по адресу членов жюри, поддавшихся давлению сверху.

После окончания церемонии награждения Артура ждал еще один "сюрприз": в дом, где он жил во время конкурса, явилась полиция с предписанием покинуть столицу в 24 часа. Мир не без добрых людей – С.А.

Кусевицкий устроил молодому пианисту турне по России, причем за концерты в Харькове и Москве ему полагался гонорар, равный первой премии конкурса – 2000 рублей, который был вручен Артуру в домашней обстановке на даче Сергея Александровича. Этим в данном случае завершилась победа Мирового кагала над посредственностью. Сам Артур соперника таковым не считал, утверждая, что он превосходный пианист. Преданный забвению калиф на час, Альфред Хен (1887-1945), вероятно, был добротным профессионалом. Интересно, как воспринял итоги конкурса он сам? Вопрос риторический, ибо история об этом умалчивает…

А вот слава Рубинштейна росла из года в год, миллионные тиражи пластинок, записи на радио, позже на телевидении, до которого немец не дожил. Другой немец, действительно великий (Томас Манн), писал: «На ту же пору… пришлось и общение с Артуром Рубинштейном… Наблюдать жизнь этого виртуоза и баловня судьбы мне всегда просто отрадно. Талант, повсюду вызывающий восторг и поклонение и шутя справляющийся с любыми трудностями, процветающий дом, несокрушимое здоровье, деньги без счета, умение находить духовно-чувственную радость в своих коллекциях, картинах и драгоценных книгах – все это, вместе взятое, делает его одним из самых счастливых людей, каких мне когда-либо случалось видеть. Он владеет шестью языками – если не больше. Благодаря космополитической пестроте своих речей, усыпанных смешными, очень образными имитациями, он блистает в салоне так же, как на подмостках всех стран, благодаря своему необычайному мастерству. Он не отрицает своего благополучия и, конечно, знает себе цену. Однако я записал характерный случай, когда естественный обоюдный респект к "иной сфере" вылился в некий диалог между ним и мной. Однажды, после того как он, его жена, Стравинский и еще несколько человек провели вечер у нас в гостях, я сказал ему на прощанье:

"Dear Mr. Rubinstein (Дорогой мистер Рубинштейн), я почел за честь видеть вас у себя". Он громко рассмеялся. "You did? Now that will be one of my fun-stories!" (В самом деле? Теперь это станет одним из моих анекдотов!)»101.

Я уже комментировал антисемитскую статью, посвященную музыкальной Одессе 1914 г., в которой утверждается, что все юные дарования – евреи-одесситы (кроме этой, статья полна других нелепостей). Возвращаюсь к ней потому, что "за кадром"осталась социальная природа "вундеркиндства". Зачастую учить одного из детей музыке (или чему-то еще) для еврейской семьи являлось единственным способом выбиться из нищеты. Семья не покладая рук работала на будущую знаменитость, увы, не всегда оправдывавшую надежды, затраченные средства и усилия. Исаак Бабель вспоминал: "Все люди нашего круга – маклеры, лавочники, служащие в банках и пароходных конторах – учили детей музыке. Отцы наши, не видя себе ходу, придумали лотерею. Они устроили ее на костях маленьких детей. Одесса была охвачена этим безумием больше других городов. В течение десятилетий наш город поставлял вундеркиндов на концертные эстрады мира. Из Одессы вышли Миша Эльман, Цимбалист, Габрилович, у нас начинал Яша Хейфец"102.

Обычно говорят о вундеркиндах-музыкантах, но они были и в других областях.

Шахматист Самуил Решевский (1909-1992), научившийся играть в 5 лет, в 7 лет давал сеансы одновременной игры, а в 12 был уже сложившимся мастером. К 1920 г. о нем знала вся просвещенная Европа. Благодаря его дарованию семья смогла покинуть богоспасаемое местечко Озерково в русской Польше и переселиться в Новый Свет.

А.А. Алехин (1892-1946) считал Решевского дутой величиной. Вундеркиндом. Сколько уж было у евреев этих несостоявшихся юных гениев! Вот появился и в шахматах. "Бедная Америка", – сокрушался гроссмейстер. В статье 1933 г. о Решевском сказано немного по-другому: "Мальчик этот… был на самом деле подлинным шахматным вундеркиндом; поражала не только сила его игры… но, быть может, главным образом скорость и острота мышления". Затем вундеркинд исчез, предварительно неплохо заработав ("они" всегда умеют устраиваться!). Он должен был получить образование, и решение родителей было мудрым. Все ждали с нетерпением, состоится ли бывший вундеркинд. Да, состоялся, но не в шахматном плане: «Скажу прежде о "человеческом" впечатлении от общения с ним – оно было самое благоприятное. Ни тени заносчивости». Но стиль Решевского Алехину не нравился: оправдывая будущую оценку, он употребил слово "бездарность". (Невозможно представить, чтобы это слово в чей бы то ни было адрес произнес, а тем паче написал двухкратный чемпион мира по шахматам Эм. Ласкер, 1868-1941, – другое воспитание, другая мораль.) Впрочем, "бездарность" в игре с гением комбинаций добьется в будущем неплохого результата. Их общий счет ничейный. Кроме того, "бездарность" затмила Алехина на некоторых соревнованиях: Ноттингем (1936 г.), Кемери (1937 г.), а на АВРО-турнире (1938 г.) они стали вровень.

Но вернемся к статейке. С нескрываемой завистью автор пишет об успехах Миши Эльмана, ученика "еврея Столярского, который сам мало учился", а также о том, что 18-летний Миша "имеет свои дворцы (?) в Лондоне и покровительствуем королевской Англией"103. Нет спору, Миша (Михаил) Саулович Эльман (1891-1967) – скрипичный гений – был принят в Петербургскую консерваторию в возрасте 10 лет!

Что же касается "малограмотного" Петра (Пейсаха) Соломоновича Столярского (1871-1944), крупнейшего и талантливейшего педагога России и СССР (его ученики Давид Ойстрах, Буся Гольдштейн, Эмиль Гилельс, М. Фихтенгольц и др.), то его необразованность несколько преувеличена. С детства он учился музыке у отца-скрипача, два года работал в Севастопольском городском оркестре, в 1890 г. окончил Одесское училище Русского музыкального общества по классу скрипки у известного музыканта И.

Карбульки, брал уроки у Э. Млынарского и у С.К. Барцевича в Варшаве. Да, Петр Соломонович скверно говорил по-русски, но как музыкант он получил солидное образование, что в сочетании с его природными педагогическими способностями позволило ему создать в Одессе ставшую знаменитой школу. Столярского Исаак Бабель "обессмертил" в рассказе "Пробуждение" – сам он, как водится в Одессе, какое-то время в школе Столярского "вундеркиндствовал". Увы, быть вундеркиндом – тяжелейшая задача, она большинству не по плечу. Талант давит. Не случайно Николай Гумилев посвятил музыканту-вундеркинду такие строки:

Не владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!

Происки кагала по части угнетения русских автор цитируемой статьи подтверждает тем фактом, что пианист Петров, православный, блондин русского типа, страшно подумать, выдает себя за выкреста! И лишь благодаря этому, несмотря на молодость, в скором времени получит профессорское звание. Здесь какая-то неувязка. Чаще всего выкресты меняли свои неблагозвучные фамилии на сценически благородные, преимущественно русские. Так, первый исполнитель партий Германа и Ленского Михаил Медведев – в "девичестве" Бернштейн; Лев Сибиряков – урожденный Спивак, актер Правдин – увы, Трейлебен и т. д.

Продвижение Петрова к профессуре было связано с его крещением, а не с тем, что он скрывал свою русскость – это бессмысленно. Кстати сказать, из современных пианистов известен Николай Арнольдович Петров (1943), сын виолончелиста А. Феркельмана и внук по матери певца В. Петрова. Не родственник ли он и пианиста Петрова?

И еще немного об Эльмане. Великая балерина Матильда Феликсовна Кшесинская (1872-1971), несмотря на свою скандально известную близость ко двору, была человеком культурным и лояльным. Она давала концерт в Лондоне под аккомпанемент Миши Эльмана. Юдофобы писали, что "корыстный" еврей сорвал огромный денежный куш.

Сама балерина писала, что он играл бесплатно. Она отблагодарила пианиста красивым подарком. Но не только. Репетируя с Кшесинской, Миша обратился к ее мужу великому князю Андрею Владимировичу с просьбой помочь получить разрешение на поездку в Петербург, чтобы дать несколько концертов в честь своего учителя Леопольда Ауэра. Кшесинская объясняет западному читателю своих мемуаров: Эльман эмигрировал из России и поэтому не имел права на въезд без особого разрешения.

Выступления Миши с огромным успехом прошли в Дворянском собрании, они с профессором Ауэром блестяще сыграли концерт для двух скрипок. "Картина их совместного выступления была очень трогательной", – писала Кшесинская. К месту сказать, Матильда Феликсовна всегда дружила с евреями и однажды с мужем даже присутствовала на еврейской свадьбе в синагоге. Ее рассказы о друзьях-евреях – о тезке Матильде Ивановне Витте, о храбром Рауле Гюнсберге, импресарио, герое русско-турецкой войны в высшей степени тактичном человеке, о подруге-коммунистке и т. д. – полны симпатии и участия. Кшесинская осуждала как красный, так и белый террор. Во время войны семья великого князя заняла патриотическую позицию. За антинемецкие высказывания сын Матильды Феликсовны и Андрея Владимировича Владимир был взят гестапо и выпущен из тюрьмы лишь через четыре месяца104.

Считается, что большевистская диктатура вытолкнула Сергея Рахманинова за границу.

Это не совсем так. Отсчет, как и во многих других случаях, надо вести не с 17-го, а с 1914 г. Именно тогда началось "отщепление" Сергея Васильевича от собственного народа и родины. Из письма С. Рахманинова А.И. Зилоти от 22 июля 1914 г.: "…третьего дня апофеоз моих терзаний! Мне дали знать, что меня призывают как ратника ополчения и что я должен явиться на смотр. По правде сказать, мне даже смешно стало в первый момент. Плохой из меня вояка выйдет! Как бы то ни было, сел в автомобиль и поехал в Тамбов являться. ‹…› чуть не все сто верст мне пришлось обгонять обозы с едущими на смотр запасными чинами – мертвецки пьяными; с какими-то зверскими, дикими рылами, встречавшими проезд автомобиля гиканьем, свистом, киданием в автомобиль шапок; криком о выдаче им денег и т. д., то меня взяла жуть и в то же время появилось тяжелое сознание, что с кем бы мы ни воевали, но победителями мы не будем" (курсив мой. – С. Д.)105.

"Конкурент" Рахманинова композитор Игорь Федорович Стравинский писал в мемуарах о своем "Болдино": «Устилуг – название села, расположенного при слиянии небольшой речки Луга с большой рекой Буг… Это было всего лишь "местечко"… В 90-х гг. прошлого столетия доктор Гавриил Носенко, муж сестры моей матери (а с 1906 г. мой тесть) купил там винокуренный завод и несколько тысяч гектаров земли…

После женитьбы я выстроил новый дом непосредственно на берегу Луги… С 1907 г. и вплоть до 1914 г., когда война отрезала меня от России, я проводил там хотя бы часть каждого лета. Устилуг был райским уголком для творчества, и я перевез туда из Санкт-Петербурга свой большой рояль Бехштейна…

Население Устилуга – около 4000 душ – было чисто еврейским. Это патриархальная община, непохожая на описанные у Исаака Бабеля или Шагала, самая уютная и дружная община, какую только можно себе представить. Я пользовался популярностью среди крестьян, так как Носенки дали им участок земли под кладбище, а моя жена основала деревенскую больницу и пригласила туда врача… Устилуг был религиозной общиной. Мужчины носили бороды и пейсы, одевались в лапсердаки. Должно быть, однако, община не была строго правоверной; я помню свадьбу, на которой гости танцевали с керосиновыми лампами в руках вместо канделябров. В Устилуге я особенно любил человека, некоего г-на Бернштейна, который в свое время эмигрировал в Америку, разбогател там и вернулся обратно, чтобы стать самым большим патриотом местечка и владельцем особенно процветавшего тамошнего предприятия – кирпичного завода… Я покупал у него кирпич и другие материалы для постройки дома и запомнил день, когда мы заключили сделку. Когда в его присутствии я стал бесцеремонно обсуждать по-французски с моим шурином запрошенную цену, он внезапно сказал: "Господин Стравинский, вы можете говорить по-французски, и я не пойму вас, но предупреждаю вас – не говорите по-английски", – что я счел весьма умным упреком. Не могу вспомнить, он или кто-либо другой из обитателей местечка дал мне скрипку, но, во всяком случае, я научился немного играть на скрипке именно в Устилуге.

Симфония в Ми-бемоль мажоре и два этюда для фортепиано были написаны там же, в доме Носенко, а "Фейерверк", "Погребальная песнь", первый акт "Соловья" и "Звездоликий" – в моем новом доме. "Звездоликий" – непосредственно перед "Весной Священной" и частично в период ее сочинения. Не могу сказать точно, какая часть "Весны" появилась в Устилуге… но знаю определенно, что на начальную мелодию фагота я напал незадолго перед моим отъездом оттуда…»106. Местечко Устилуг Волынской губернии Владимиро-Волынского уезда, по переписи 1897 г. 3590 жителей, в том числе 3212 евреев, сообщает Еврейская энциклопедия107.

Длинная цитата требует пояснения. В свое время я писал об отношении П.И.

Чайковского к своей "Ясной Поляне", своему "Абрамцеву" – селу Каменка. Иногда оно его раздражало. Чем? Ответ находим в письме от 3(15) января 1883 г. Н.Ф. фон Мекк: "…несмотря на всю мою привязанность к каменским родным, самая Каменка – это лишенное всякой прелести жидовское гнездо, очень мне стала тошна и противна".

И это не случайно вырвавшаяся фраза. Он не раз сетовал на свою каменскую жизнь:

"…мы живем там не среди зелени и не на лоне природы, а рядом с жидовскими жилищами, что воздух там всегда отравлен испарениями из местечка и из завода, что под боком у нас; центр местечка, с лавками, с шумом и жидовской суетней"108.

Историк подскажет, что еврейское местечко Каменка Чигиринского уезда Киевской губернии получило привилегии от польского короля Августа III в 1756 г. В середине XIX в. в нем проживало порядка 1700 душ; по переписи 1897 г. – 6746, из коих 2193 евреев109.

В отличие от Петра Ильича его родственник довольно тепло описывает это местечко: широкая главная улица с одноэтажными кирпичными строениями, которые принадлежат евреям, в них – магазины с многочисленными и разнообразными товарами. Конечно, все остальное взор не ласкает: еврейские лачужки на грязных улочках, синагога и хедер. Местечко как местечко. Но оно вошло в историю по многим причинам – здесь и Хмельницкий, и декабристы, и Денис Давыдов, и Пушкин, и, разумеется, великий композитор. Вопреки всему, что он писал фон Мекк, Чайковский Каменку любил. Ибо это место было связано с людьми и событиями любимого им XVIII в. – века Екатерины, с боготворимым Пушкиным. В письмах родственникам он с сожалением констатировал, что не может часто бывать в Каменке. Кто-то считал, что здесь, в Каменке, Чайковский черпал малороссийские мотивы. Но это не так: "…несмотря на широко распространенное мнение о том, что Петр Ильич высоко ценил украинские народные напевы и многое из них взял для своих сочинений, в действительности его постигло большое разочарование. То, что он услышал в Каменке, было лишено оригинальности, а по красоте уступало великорусским песням"110.

Понятно, что еще меньше прислушивался он к еврейским мелодиям. Впрочем, уроженка Одессы литератор Руфь Александровна Зернова утверждала, что за скрипичным концертом Чайковского в ее родном городе закрепилось название "Сима, я тебя люблю"…

Тесть композитора Игоря Федоровича Стравинского (1882-1971) Гавриил Трофимович Носенко имел приватный и необычный для врача заработок: он в начале 90-х годов XIX в. владел винокурней. В это же время, в 1892 г., вышел в свет роман Иеронима Ясинского "По горячим следам". Один из героев романа врач-еврей, он же управляющий спиртным заводом. Другой персонаж по фамилии Онуприенко – тоже еврей и тоже работник завода (ипостась писателя И.Н. Потапенко). Обитателей села Устилуга Стравинский в воспоминаниях назвал крестьянами – это не описка: евреи здесь, кроме торговли и ремесла, занимались хлебопашеством. Кладбище принадлежало еврейской общине (православным в нем большой нужды не было). Эти детали, почерпнутые из воспоминаний Стравинского, я привожу для того, чтобы показать, как по-разному великие люди подчас воспринимают и оценивают, казалось бы, одно и то же. В письмах Чайковского – там, где о Каменке, – явная брезгливость, его обоняние возмущено. У Стравинского ничего подобного нет, и вовсе не из отсутствия обоняния, напротив, его воспоминания, может быть, как никакие другие полны всяческих запахов… кроме смрада. Его Игорь Федорович просто не замечал.

Как известно, Модест Петрович Мусоргский (1839-1881) мелодию одного из самых знаменитых своих творений – кантаты для соло и хора "Иисус Навин" (Стой, солнце!) – подслушал у соседа. Обстоятельства, при которых была создана кантата, не раз описывались, опишу их и я.

Осенью 1874 г. Мусоргский жил в бедном районе Петербурга, примыкавшем к Сенному рынку (так называемые места Достоевского). Здесь же жили немногочисленные евреи: отставные солдаты, ремесленники, аптекари… В квартире одного из соседей композитора, бедного еврея-портного, располагалась молельня. Однажды во время праздника Суккот (Кущей) Мусоргский через открытое окно услышал очаровавшее его канторское пение. Вдохновленный, он тотчас переписал свою "Боевую песнь ливийцев" для хора из оперы "Саламбо" (1876 г.), включив в нее заимствованные из еврейских молитв мелодии. Среднюю часть сочинения – "Плачут жены Ханаана" – он написал заново. (Один музыкальный критик 30-х годов теперь уже прошлого века констатировал, что это произведение, основанное на народных еврейских напевах, – жемчужина в творчестве композитора.) Такова история создания одного из самых красивых произведений русского хорального искусства. Кантату "Иисус Навин" Мусоргский иногда называл "Про Иисуса Навина". Позднее он переписал ее в соло для рояля, и с неизменным успехом исполнял сам на концертах. (На полях нотной тетради рукой Мусоргского проставлена дата транскрипции – 2 июля 1877 г.) Мусоргский неоднократно возвращался к истории создания "Навина", о чем в воспоминаниях о Модесте Петровиче поведали и Владимир Стасов, и Н.А. Римский-Корсаков111.

Во время работы над "Симфонией псалмов"* И.Ф. Стравинскому было важно ощутить стихию древнееврейского языка. Поэтому, скажем, над "Авраамом и Исааком" он работал с текстом на иврите. Стравинский писал, что псалом 40 (в славянской традиции) – не что иное, как мольба о новом песнопении, которым является "Аллилуйя".

Этот восхваляющий Бога припев воскрешал в его памяти Петербург и празднующего, как и сосед Мусоргского, "Суккот" (Кущи) соседа-еврея. Он не был бедным портным из района Сенного рынка, он был богачом, почти европейцем, жившим на Миллионной:

«Слово "Аллилуйя" до сих пор напоминает мне торговца галошами, еврея Гуриана, жившего в Санкт-Петербурге в квартире под нами; по большим религиозным праздникам он сооружал в своей гостиной палатку для молитвы… Стук молотка при сооружении этой палатки и мысль о купце-космополите, воспроизводящем в санкт-петербургской квартире молитвы своих предков в пустыне, производили на меня столь же глубокое впечатление, как свой собственный религиозный опыт»112.

Рассуждая о том, что сближает его с австрийским композитором Арнольдом Шёнбергом (1874-1951) (отношения между ними были сложными), Игорь Федорович на первое место поставил веру в Бога. Какого Бога? Вот ответ: "1. Общая для обоих вера во Власть Божества (Divine Authorite), в иудейского Бога, библейскую мифологию, католическую культуру"113.

***

* Официальное название «Симфония псалмов для хора и оркестра в трех частях на латинские тексты Ветхого завета: Псалтирь: Пс. 38; 13, 14(1); Пс. 39; 2-4(2); Пс. 150 (3). Эта симфония сочинена во славу Бога…» Первое исполнение – Ницца 1930 г.

***

(Отмечу удивительное для советского времени написание с заглавной буквы имени Господа.) Далее, в четвертом пункте, он говорит о схожести судеб:

"Общее у нас изгнанничество к одной и той же чуждой культуре, где мы написали некоторые из наших лучших вещей (его IV квартет, мой "Авраам и Исаак") и где нас все еще играют гораздо меньше, чем в изгнавшей нас Европе".

Он сравнивает Шёнберга с Моисеем, а себя иронично уподобляет Аарону. Подоплека иронии связана с тем, что в опере Шёнберга "Моисей и Аарон" последний потворствует поклонению золотому тельцу…

Это подчеркивание примата Ветхого завета над Новым доводится до логического конца: оба они отцы многодетных семейств. Отсюда почти нескрываемое презрительное отношение к содомитянам – к Дягилеву и иже с ним.

Знал Игорь Федорович и Каббалу, ибо в пункте шестом писал, что для обоих (для него и Шёнберга) "числа – это вещи". Равно и преданность "Слову", ибо каждый написал либретто к своей музыке – "Моисей и Аарон", "Лестница Якова" и т. д. Так что врагам жидомасонов следует бдеть: Стравинский – чуждый элемент, каковым и числился в "космополитические" времена.

Для Стравинского "Симфония псалмов" была как песня для танца, поскольку Давид плясал перед Ковчегом. В другом месте он подчеркнул, что для Давида "музыка способна славить Его (Бога. – С. Д.) в той же мере или даже лучше, чем архитектура и все убранство церкви; это ее лучшее украшение…"114 На библейские сюжеты написаны и другие произведения Стравинского: "Вавилон", кантата на слова из Первой книги Моисеевой (XI, 1-9) для мужского хора и оркестра с чтецом; "Nhereni", Плач Иеремии для солистов, смешанного хора и оркестра; "Потоп", музыкальное представление для чтецов, солистов, хора, оркестра и танцоров (интересно перечисление действующих лиц: Ной, жена Ноя, Люцифер – сатана, тенор, Бог – два баса и т. д.); наконец "Авраам и Исаак", священная баллада для высокого баритона и камерного оркестра, "Посвящается государству Израиль". Первое исполнение 23 августа 1964 г. в Иерусалиме115.

Удивительный человек Игорь Федорович! Его юдофильство беспримерно. Возможно, оно зиждется на происхождении. Потомок рода Сулима, – Стравинский, вероятно, имел какие-то еврейские корни. Он был родственником Дягилева. Но по какой линии? Если по линии матери Сергея Павловича, урожденной Евреиновой, то все ясно. Стравинский был настолько похож на еврея, что престарелый Артур Никиш перепутал его с художником Львом Бакстом, как иронически заметил композитор, из-за большого носа. Но это мелочь. Хуже было в Германии еще в донацистские времена. Вот как описывает ситуацию сам Стравинский: «Хотя мои зрительные впечатления о мировых событиях были в значительной мере почерпнуты из фильмов, они также коренились и в личном опыте. Однажды в 1932 году в Мюнхене я видел группу коричневорубашечников, появившихся на улице под балконом моей комнаты в гостинице… и напавших на группу штатских. Штатские пытались укрыться за скамьями на тротуарах, но вскоре были разгромлены за своими неуклюжими заграждениями. Наконец появилась полиция, но к тому времени нападавшие уже рассеялись. В тот же вечер я обедал с Верой де Боссе и фотографом Эриком Шаллом в маленьком ресторане на Аллее. В комнату вошли три человека со свастикой на нарукавных повязках, и один из них принялся оскорбительно отзываться о евреях, обращая свои замечания в нашу сторону. Мы поспешили к выходу, так как у нас перед глазами все еще стояла дневная уличная драка, но оравшие нацисты и их подпевалы последовали за нами, попутно понося и угрожая нам. Шалл запротестовал, и тогда они принялись пинать и избивать его.

Мисс де Боссе побежала за угол, нашла полицейского и сказала ему, что убивают человека, но это заявление не подвигло его на какие-либо действия. Мы спаслись только благодаря своевременно появившемуся такси, и хотя Шалл был избит и окровавлен, мы прямо отправились в полицейский суд, однако судья был так же мало взволнован нашим рассказом, как полицейский. "Теперь в Германии такие вещи случаются каждую минуту", – все, что он сказал»116. Комментарии излишни… Разве что вспомнишь поездку Ивана Алексеевича Бунина в Швецию за Нобелевской премией, пролегавшую через Германию, где нацисты, принимая его за еврея, создавали писателю всякого рода трудности.

Я начал эту главу с упоминания статьи в журнале Пуришкевича "Прямой путь", который неоднократно возвращался к теме "Евреи в искусстве" и все статьи которого так или иначе повторяют одна другую, разумеется, с нюансами. Например, опубликовал статью под названием "Евреи и искусство". Она интересна тем, что автор, как унтер-офицерская вдова, сам себя высек. Судите сами.

«Почему-то в обществе установилось ложное мнение о необыкновенной даровитости евреев в музыке; между тем, если просмотреть все события в истории музыки, т. е. все сочинения, изображенные музыкально, словом все то, что двигало искусство музыки, мы увидим, что ни один еврей не принимал участия во всех этих событиях (здесь и далее курсив мой. – С. Д.).

Вот… краткое обозрение истории музыки: 1) Светская музыка средних веков развивалась благодаря трубадурам (французы) и миннезингерам – немецкие трубадуры (певцы-аристократы). 2) Вершина церковной музыки – Палестрина (итал.). 3) Перенесение главной мелодии от тенора в дискант имело громадное влияние на развитие многоголосной музыки – Лука Озиандр (немец). 4) Изобретатель органного пункта – Людовик Виадано (итал.). 5) Первую оперу "Дафна" написал Пери (итал.). 6) Творец кантаты – Кариссими (итал.). 7) Творец оратории – Гендель (немец). 8) Установил форму увертюры и драматический стиль в пении – Скарлатти (итал.). 9) Первые скрипачи-виртуозы – Карелли и Тартини (итал.). 10) Первые знаменитые певцы – Синезино и Фаринелли (итал.). 11) Ввел темперированный строй (современная тональность). Вершина полифонической музыки (фуга) – Бах (немец). 12) Ввел литавры и обращение аккордов – Рамо (француз). 13) Ввел тематизм (лейтмотив) – Гретри (француз). 14) Величайшая оперная вершина. Исчерпал оперу во всех отношениях. Подчинил музыку требованию текста – Глюк (француз). 15) Творец национальной немецкой оперы – Моцарт (немец). 16) Родоначальник инструментальной и камерной музыки – Гайдн (немец). 17) Вершина симфонической и сонатной музыки – Бетховен (немец). 18) Знаменитый музыкальный романтик – Шуман (немец). 19) Гений фортепианной музыки – Шопен (поляк). 20) Музыкальная драма – Вагнер (немец). 21) Величайший пианист – Лист (австр.) и т. д.

Из этого краткого обозрения ясно и определенно видно, что в истории звуков в широком смысле евреи ничего не дали».

Прервем цитирование и обратим внимание на то, что автор обнаружил завидную эрудицию относительно основных этапов развития музыкального искусства. Но есть и лакуны, явно не случайно им забытые. Ну, например, в создании библейской, или духовной (церковной), музыки участвовали все-таки евреи, начиная от псалмопевца царя Давида до Романа Сладкопевца (Мелодоса) и Гвидо из Ареццо. У истоков балетной музыки тоже стоял еврей (история современного балета началась в Италии в XV в.) – Гульельмо из Пезаро (Гульельмо Эбрео), композитор, поэт и исполнитель – одним словом, фигура ренессансная. Он же автор по сути первого пособия о балете "Трактат о танце" (1463); он же постановщик первого шахматного представления живыми фигурами (отсюда мой к нему интерес: шахматы мне намного ближе балета).

Вся история музыки рассматривается "уважаемым специалистом" как история музыки европейской. Другой он попросту не знает. А зря! Выходит, что вклад народов в мировую музыкальную копилку неравновелик. На первом месте даже не итальянцы, а немцы (Лист назван австрийцем), затем французы и поляк Шопен. А где же русские первооткрыватели? Их нет и не могло быть. Первые российские композиторы появились во второй половине XVIII в., причем все они учились в Италии, например Бортнянский и Турчанинов. Отсутствие русских имен в поступательном движении музыкального искусства вовсе не свидетельствует об отсутствии музыкальных талантов у русского народа, равно как испанского или английского, также отсутствующих в перечне автора процитированной статьи.