Текст книги "Евангелие от рыжего кота"
Автор книги: Саша Суздаль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)
– Здесь человеческим духом воняет, – внезапно сказала Лилит, а Хутин, потея и принюхиваясь к себе, нерешительно спросил: – Ты имеешь в виду меня?
– Нет, ты воняешь по-другому, – ответила Лилит, принюхиваясь.
– Тебе нужно возвратить своё тело, – сказал Веельзевул, ехидно улыбаясь, – не то ты сгниёшь на моём теле. Оно не выносит идиотов.
Хутин слова Веельзевула не понравились, и он подумал, что со своим телом его жизнь будет длиться вечно, пока не надоест, а с телом демона – ещё неизвестно.
– Давай меняться, – предложил Хутин, а Веельзевул, заартачился, падло бесовское: – Что мне за это будет?
Хутин с удовольствием заехал ему в ухо.
– Нашли время, идиоты, – зашипела Лилит, по-прежнему вынюхивая что-то в воздухе.
– Я согласен, – сказал Веельзевул и отодрал голову оторопевшему Хутину. Положив её на пол, Веельзевул обезглавил себя и наугад прилепил свою голову на прежнее тело. Тем временем Лилит вышла в церковный зал. Хасан не стал прятаться и застыл возле прохода. Гаагтунгр, увидев Хасана, хищно улыбнулся и сказал Лилит: – Этот тоже хочет остаться без головы. Лилит, позволь я его раздавлю?
– Я сама, – сказала Лилит, рассматривая, не мигая, ассасина. Хасан медленно вытащил из-за спины две сабли и приготовился сражаться. Со всеми ему не справиться, но этой женщине он отрежет её хвост. Они стали кружить по храму, переворачивая лавки и нанося удары друг другу.
Гаагтунгр, сунувшийся между ними, потерял руку до локтя, отсечённую ассасином, и орал, как и полагается резаному. Лилит дралась расчетливо и без эмоций, а когда Хасан поскользнулся на лавке, ударила его хвостом, переламывая шею. Гаагтунгр, зверея, схватился двумя лапами за голову ассасина и отодрал её, заливая всё вокруг кровью.
– Чистое зверьё, – возмутилась Лилит, – аккуратнее нельзя?
Она брезгливо сняла с остатков шеи ассасина золотую цепочку и принюхалась. Гаагтунгр, протянув свою лапу, выхватил цепочку перед носом поражённой Лилит, но снова заорал, как резанный. Золотая цепочка дымилась поперек лапы демона, распространяя вокруг запах палёной плоти. Гаагтунгр отбросил её в сторону, а лапу опустил в лужу крови на полу. Рука демона зашипела, а Веельзевул, пришедший в себя после воссоединения головы с телом, от души врезал начальнику в морду.
– Не трогай чужое, – назидательно сказал он Гаагтунгру и щепкой от лавки поднял золотую цепочку, подавая её Лилит. Она осторожно взяла её в руки, но цепочка Лилит не тронула, чем поразила не только Гаагтунгра, но и Веельзевула, который посчитал их подругу исключительным демоном, как, впрочем, он думал раньше. Лилит повесила цепочку на шею и сказала:
– Нам нужно возвратиться к Сатанаилу, но прежде я хочу знать, куда девалась книга, – она окинула свою банду внимательным взглядом и спросила: – Вы видели могилу Марико Кураури?
По удручённому виду демонов, она поняла, что об этом никто даже не думал.
– Идём на кладбище, – сказала Лилит, направляясь к боковому выходу из храма.
– Что делать с этими? – спросил Веельзевул, показывая на Хутина и ассасина.
– Пусть валяются, нам не до них, – сказала Лилит. Светила круглая луна. Лаяли собаки, приободряя друг друга, а жители деревни уже давно спали. Они вышли на дорогу, идущую от железнодорожной станции, а через пару минут свернули направо, направляясь к кладбищу за деревней. Собаки, до этого с наслаждением лающие на Луну, сразу затихли, притаились и тихо поскуливали, чувствуя бесовский дух. Демонам не требовалось карты для ориентирования, так как мертвецов они чувствовали за версту.
Когда оказались на кладбище, Лилит сказала:
– Ищите!
Гаагтунгр, получивший в этот день по полной программе, рассматривая надписи на крестах, проворчал:
– Как её найдёшь, здесь всё по-грузински написано.
– Нюхом ищи, – сказала Лилит, решив, что раздражение делу не поможет.
– Я же её не нюхал! – возмутился Гаагтунгр, внося в дело поиска усопшей девочки бесовскую смуту.
– Ты пил кровь её отца, тварь ненасытная, – не сдержалась Лилит, – Марико с ним одной крови.
Демоны согнулись пополам и поползли, как улитки, вынюхивая могилы и спотыкаясь через разбитые каменные кресты, а Лилит присела на могилу, опираясь на каменный крест, и засмотрелась на Луну. Очнувшись, через некоторое время, она увидела, что перед ней стоит Гаагтунгр, уставившись на могилу, а за ним выглядывает Веельзевул.
– Что? – не поняла она.
– Ты сидишь на её могиле, – сказал Гаагтунгр, а Лилит с удивлением оттолкнулась от креста, который, судя по виду, был древнее всех крестов на кладбище. Не очень похоже, чтобы здесь недавно кого-либо хоронили.
– Вы, что, рехнулись? – спросила Лилит и посмотрела на надпись. Под крестом лежал какой-то Гуго де Монтегю, неизвестный француз, давным-давно умерший в Грузии.
– Мы обнюхали все могилы, – сказал Гаагтунгр, – в самой свежей лежит Арчил Кураури, а последняя могила, одной с ним крови, под тобой.
Принюхавшись, Гаагтунгр засопел и сообщил Лилит:
– Эту могилу раскапывали.
– Когда? – словно собака, насторожилась Лилит.
– Много веков назад, – ответил демон и Лилит облегчённо вздохнула.
«В этой могиле предок Арчила. Значит, девочка не умерла? Вот в чём разгадка! Рубин остался у Марико!» – подумала Лилит и это сообщение её обрадовало. Осталось найти девочку, но для этого Лилит придётся узнать, где её искать. Чтобы очистить душу, она отправилась в дом Арчила Кураури, который навёл на Лилит тоску – кроме пары стульев, стола и двух кроватей в нем ничего не нашлось. Даже школьных учебников Марико.
***
Утром, когда деревня только просыпалась, по дороге от железнодорожного вокзала шагала женщина, вся в чёрном, а её глаза прикрывали редкие в деревне черные очки. Разная живность, удравшая из дворов на дорогу, как-то: утки, коровы, гуси и ослы, не собиралась убираться с пути незнакомки, которая обходила братьев младший со скорбным смирением. Что удивительно, женщина не вызывала агрессии у собак, словно её скорбный вид напоминал им о неизбежном конце каждой собачьей души. Некоторые из экземпляров собачьей фауны даже подвывали, заменяя последний оркестр.
Возле первой калитки незнакомка остановилась и поздоровалась по-русски с любопытной хозяйкой, а потом спросила:
– Вы не подскажете где мне найти могилку моей племянницы Марико Кураури?
– Так она живая, – ответила женщина и посвятила в подробности, – бедняжка, не смогла побывать на похоронах своего мама[39]
[Закрыть], так как лежала в больнице.
– А где она сейчас? – спросила незнакомка, убирая чёрный платочек от глаз.
– Так её забрала дейда[40]
[Закрыть], – сказала женщина, – они сходили на могилку мама и сразу уехали.
– Кто забрал? – не поняла незнакомка.
– Её тётя по матери, Маргина, – разъяснила женщина. Незнакомка удивлённо подняла брови, точно узнала что-то диковинное, и спросила:
– А куда они уехали?
– Об этом они ничего не говорили, – с сожалением сказала женщина, – собрали вещи Марико и сразу отправились на железнодорожную станцию.
Незнакомка поблагодарила женщину, повернула назад и пошла в направлении моста через Мтквари. Не удержавшись от любопытства, женщина крикнула:
– А как вас звать, если спросят?
– Меня зовут Лилит, – сообщила незнакомка, не оборачиваясь назад. По дороге, возле моста через Мтквари, к ней присоединились два демона, ожидавшие в кустах, и троица отправилась к железнодорожному вокзалу Метехи. Наклонившись к окошку кассы, Лилит спросила:
– Я ищу свою племянницу Марико Кураури. Вы не подскажете, куда она могла отправиться?
– Ваши документы, – строго спросила кассирша Манана, едва взглянув на Лилит, которая протянула ей раскрытую ксиву. В ней, под фотографией Лилит, толстым и неровным почерком было написано «дейда Марико».
Данная надпись целиком убедила кассиршу в том, что перед ней родственница Марико Кураури, и она бодро доложила:
– Она уехала со своей другой тётей в Маскву.
– Благодарю, – сказала Лилит, – мне три билета до Масквы.
В это время в храме Успения Пресвятой Богородицы, пришедшие на субботнюю утреннюю проповедь богомольцы, с ужасом обнаружили два обезглавленных трупа. То, что весь храм перевернули вверх дном, посчитали происками дьявольских сил, в чём не ошиблись, а сгинувших и обезглавленных – признали, не иначе как праведниками.
Их положили в свежеструганные сосновые гробы, причём, головы перепутали, и тело Хутина украшала голова ассасина, а телу Хасана пришлось мириться с головой будущего президента Многороссии. Рядом поставили поминальный столик, на который положили, хлеб, воду в кувшине, насыпали зерна в глубокую чашку и зажгли две свечи. Сердобольные старушки весь день читали молитвы, а жители Метехи готовились к поминкам.
На этом бесовские игры в Метехи не закончились, так как к вечеру обнаружилось, что гробы пусты, а покойников и след простыл. Предположить, что покойников кто-то украл для какой-то надобности, мог только участковый милиции, прибывший в гости к своей сестре в Метехи. Остальные считали, что покойников похитили бесы.
Ещё большего туману напустила кассирша Манана, которая сдала свою смену на железнодорожном вокзале Метехи и утверждала, что двое мужчин в строгих тёмных костюмах взяли билет до Масквы, на поезд Ереван-Масква. Причём платили за билеты мелочью и мелкими купюрами.
Ей не поверили, так как всем понравилось мысль о том, что об Метехи заговорят по всей Грузии. Правда, на следующий день обнаружилось, что ящик для пожертвований на входе в храм кто-то вскрыл и стырил всю наличность. Причем, фантики от конфет, брошенные несерьёзными верующими, неизвестные грабители оставили на развод.
Репликация шестая. Гуго
Эссенариум оставался за спиной, а впереди, темнее ночи, находилось Ничто. Предваряя его, мелькал очищающий луч Чистилища, да поблёскивали своими боками Тёмные Замкнутые Миры. Неожиданно Маргина увидела чей-то силуэт и испугалась, точно ночью встретила грабителя. Распахнутые в стороны тёмные крылья ещё больше усиливали тревогу её души, и Маргина повернулась к Туманному Коту.
– Кто это, – спросила она, но кот молчал, словно хотел наказать её, за то, что Маргина с ним спорила. Через некоторое время он сообщил:
– Аваддон, раскаявшийся в ереси ангел, стоящий на страже Эссенариума.
Когда они оказались возле Аваддона, он обернулся и спросил: – Неужели я вижу самого прекрасного кота Эссенариума.
Он поднял на руки Туманного Кота и принялся его гладить, посматривая на Маргину.
– Красивой девушке нечего делать во Тьме, – сказал Аваддон, расправляя плечи и играя крыльями.
– Я давно уже не девушка, – хмыкнула Маргина и глянула на Туманного Кота, – и меня не спрашивают, когда посылают куда-то в тартарары.
Кот спрыгнул с рук и Аваддона и зашагал вперёд, буркнув Маргине: «Пошли!» Аваддон помахал рукой на прощание, но, ни кот, ни Маргина не обернулись. Через некоторое время они оказались перед сплошной полосой Чистилища, ведущей в Тёмные Замкнутые Миры. Тут как тут появились два брата Янусы. Горбатый Янус посмотрел на Туманного Кота и ухмыльнулся:
– Ты что-то раздобрел. Тебя, что ли, кастрировали, как некоторых?
Он хмыкнул, взглянув на молодого Януса, который, по-прежнему, ходил на раскоряки.
– Смотри, чтобы тебя не кастрировали, – парировал Туманный Кот, выбирая в вертикальных полосах требуемый слой. Схватив лапой за руку Маргины, он нырнул в зелёную полоску. Вначале в глазах зарябило, и Маргина переключилась на внутреннее зрение. Она увидела себя, проутюженную, как лист, а впереди такого же распластанного кота. Мимо пролетали плоские звёзды и галактики, пока, наконец, они не застыли над зелёно-голубым кругом. Маргина узнала в контурах круга Землю, которая вдруг прогнулась вниз, оказавшись глубокой чашей. Внезапно, появилось тяготение, и они обрушились вниз, отчего Маргина, от ужаса и восхищения, закричала, как резанная и тут же захлебнулась, так как в рот ударила упругая струя воздуха.
«Пасть закрой!» – мысленно приказал Туманный Кот и Маргина, несмотря на то, что хотелось сделать наперекор наглому коту, прикрыла свой рот. Судя по тому, куда они приземлялись, под ногами была Грузия. Маргина не так хорошо её знала, чтобы определить, куда они летят. Внизу, между гор, извивалась какая-то речка, и они направлялись прямо к ней.
Маргина забыла, что может сама управлять своим дименсиальным телом и понадеялась на кота, отчего врезалась в землю со скоростью истребителя и завыла от боли, так как не выключила человеческие рецепторы. Её тело, распластанное, как лепёшка, выбило двухметровую яму на склоне горы.
– Хватит валяться, потом отдохнёшь, – сказал Туманный Кот, заглядывая в яму, в которой Маргина, превозмогая боль, пыталась собрать себя. Не ожидая окончания сборки Маргины, кот отправился к ближайшей деревне. Маргине ничего не оставалось, как поспешить за Туманным Котом.
– Прежде всего, нам необходимо зайти к бабушкам, – сообщил кот, заворачивая возле крайнего дома в сторону.
– Что за бабушки? – спросила Маргина.
– Мои резиденты, – ответил Туманный Кот, а на немой вопрос Маргины ответил: – Я оставил их здесь, чтобы они присматривали за госпитальерами.
– Да уж, присмотрели, – хмыкнула Маргина, – и где теперь рубин?
Туманный Кот не ответил на её вопрос, а сообщил:
– Только ты не смейся, но их зовут Кукрында, Букрында и Мокрында.
– Как? – опешила Маргина. Кот повторил. Маргина упала на траву, чуть не повредив себе колено, и пару минут каталась по земле. Потом встала и сообщила:
– Я не смогу смотреть на них без смеха.
– Сможешь, – парировал Кот и навёл в её душе тоску смертную, – мне нужно, чтобы ты им понравилась.
– Чтобы понравиться, не обязательно на лице изображать вечную скорбь, – сообщила Маргина, вытирая слёзы, которые требовала её душа. Туманный Кот убрал с души Маргины навеянное и та снова захихикала.
– Делай, как хочешь, но чтобы они влюбились в тебя без памяти, – сказал Туманный Кот, с лёгкостью переложив все последствия на Маргину.
Вскоре они опустились в долину, заросшую кустарником, и Маргина увидела выложенный из камня дом, покрытый плитняком. Рядом журчал ручей, впадающий дальше в Мтквари, и Маргина, первым делом, отправилась туда. Умывшись и наглотавшись ключевой воды до зубовной боли, она вернулась к Туманному Коту, который равнодушно разглядывал её водные процедуры. Свежая и бодрая Маргина взяла на руки Туманного Кота и сказала:
– Показывай мне своих старушек.
Не ожидая от кота никаких слов, она направилась к избушке и попыталась открыть дверь, которая, дико заскрипев, поддалась только со второй попытки. Ступив в тёмные сени, Маргина открыла двери в дом, откуда потянуло терпким духом, который шибанул Маргине в нос. Ослеплённая сумраком, Маргина ничего не видела, поэтому спросила: – Кто из вас будет Мокрында?
Справа от двери на деревянной кровати что-то зашевелилось, и Маргина отправилась туда.
– Подержите кота, бабушка, – сказала Маргина, опуская Туманного Кота на колени старушки в очках.
Не мешкая, она принялась убирать руками паутину с загаженных окошек и нечаянно натолкнулась на вторую старушку, которая сидела в старом кресле в глубине комнаты.
– Простите, бабушка, – сказала Маргина, а старушка в ответ закричала: – Что?
– Она глухая, кричи громче, – сказала бабушка Мокрында, которая гладила кота, но смотрела не на него, а куда-то в стену. «Она же слепая! – догадалась Маргина и возмущённо подумала: «Кот, зараза, что же ты не предупредил!» «Некоторые рыдали от смеха!» – парировал Туманный Кот, с удовольствием подставляя спину под шершавую руку старушки. Слева от двери, из полумрака, на неё уставились чьи-то глаза, и Маргина разглядела ещё одну бабушку, которая махала руками, подавая какие-то знаки.
– Она немая, её зовут Букрында, – сказал Туманный Кот, а бабушка слева закивала головой. «Значит, та в глубине комнаты, что глухая – Кукрында», – подвела итог Маргина и повернулась к довольному коту.
– Кот, забирай всех бабушек на улицу, пусть погреются на солнышке, – бесцеремонно сказала Маргина, нарушая медитацию кота. Тот, не слезая с колен бабушки Мокрынды, вынес старушек на улицу и рассадил во дворе. Не успокоившись, он мысленно вытащил из каморки старый патефон, мысленно покрутил ручку и под музыку дремал дальше. Маргина засучив рукава, принялась драить избушку, а потом долго стирала дряхлое бельё. Кота, греющегося на солнышке вместе с бабушками, она тоже припахала и заставила отремонтировать двери. Критически осмотрев окно, она приказала коту заменить на нём стекло, так как многовековая пыль не поддавалась тряпке и воде.
После этого Маргина нагрела воды прямо во дворе и в большом тазу принялась мыть старушек, отчего бабушка Мокрында прозрела, а Кукрында стала слышать. Бабушке Букрынде мытье не помогло, так как у неё, от долгого молчания, атрофировались мышцы лица. Когда Маргина попросила помочь Туманного кота, то у Букрынды задёргалось лицо, показывая разные рожи, после чего она смогла произнести несколько слов. «Что же они крошечные такие, как дети?» – подумала Маргина, вытирая их маленькие почерневшие тела, а Туманный Кот, паразит, пробормотал в её голове: «Усохли!»
Когда старушек вновь занесли в дом, комната, где они проживали, сияла, а на окне цвёл розовым иван-чай, пересаженный в горшок. На маленькой кухне Маргина, не мудрствуя лукаво, поставила на огонь горшок с гречкой, распространяя по домику сытный дух. Когда бабушки пообедали, как думала Маргина, впервые за полгода, она налила им чая и сказала: – Рассказывайте.
– Чего рассказывать, голубка? – спросила бабушка Мокрында.
– Куда Рубин Милосердия девался, – сказала Маргина, подозревая, что допрос ничего не даст.
– Да, мы давно уж не летамши, – махнула рукой бабушка Кукрында.
– Куда вам летать, бабушки, – махнула рукой Маргина, – вам и ходить-то, без палочки, трудно.
– Ты почаёвничай, голубка, – сказала бабушка Мокрында, – а мы слетамши, да понаблюдамши, всё тебе и доложимши, – закончила бабушка и вылетела в окошко.
Маргина онемела от такой резвости, а бабушка Кукрында, вслед за подружкой, тоже сиганула в окно. Бабушка Букрында хотела что-то сказать, но только дёрнулась лицом и, расправив крылья, появившиеся за спиной, тоже исчезла за окном.
– Они, что же, летать умеют? – спросила Маргина, уже зная ответ. Туманный Кот молчал, развалившись вверх ногами на её коленях и, кажется, даже храпел.
– Чего же они не ухаживали за собой? – спросила Маргина и Туманный Кот сквозь сон пробурчал: – Нет у них человеческих привычек вот и заплесневели.
– Разве они не люди? – удивилась Маргина.
– Натурально, они сороки, – сквозь сон сказал Туманный Кот и добавил: – Мордифицированные.
Маргина не стала спрашивать, кто сорок «мордифицировал», так как данное несчастье храпело у неё на коленях. Она и сама немного прикорнула, вспомнив человеческую привычку, которая, оказалось, приятная не только людям, но и Хранителям[41]
[Закрыть].
Когда Маргина проснулась, то наступило уже следующее утро. За столом, в рядок, чин-чином сидели бабушки, которые смотрели на неё своими кнопками-глазами и чего-то от неё ожидали. Маргина не имела перед ними долгов, поэтому спросила: – Что узнали?
– А покормить? – напомнила Букрында, четко выговаривая слова. Маргина засомневалась в том, что Букрында ещё с утра не говорила ни слова. «Бабки дурку ломают, как и кот!» – подумала она, но спорить не стала, а сбросила Туманного Кота на пол и отправилась к плите. Кот, паразит, как ни в чем, ни бывало, завис в воздухе и продолжал храпеть. Она набрала полную миску гречки и поставила на стол, положив рядом три ложки. Бабки ложки брать не стали, а быстро заработали клювами, отчего Маргина опасалась за миску, единственную в хозяйстве. «Остальные раздолбали клювами!» – констатировала Маргина, ожидая окончания процесса поглощения пищи.
Насытившись, Букрында выползла из-за стола и подошла к коту, который до сих пор висел в воздухе, а потом клюнула его в макушку. «Что же ты делаешь, зараза! Котика жизни лишаешь!?» – хотела крикнуть Маргина, но Туманный Кот, не очень реагируя на удары, открыл один глаз. Букрында что-то настрекотала ему на ухо и он шлёпнулся на пол, а она отправилась на кровать и улеглась под одеяло. Кукрында, с Мокрындой, последовала за ней, отчего над одеялом остались торчать три длинных носа-клюва. «Корми их и пои, а они тебе ни слова!» – обиделась Маргина.
– Что они тебе сказали? – спросила она у кота, который удлинил язык и вылизывал себе клюнутую макушку.
– Идём, – сказал Туманный Кот и направился к двери. Маргина совсем надулась из-за такой невежливости и плелась сзади, как под конвоем. Они оказались в деревне казавшейся совсем пустой, и миновали площадь с большим храмом, который украшала странная бочкообразной башня, прикрытая конусообразной крышей. Не останавливаясь, кот проследовал дальше, и они оказались на деревенском кладбище. Возле одной из могилок, судя по виду, совсем свежей, стояла девочка, склонив голову, и плакала. Маргина стала рядом с девочкой, наполняясь скорбью, понимая, как тяжело терять родных.
– Кто у тебя? – обнимая девочку за плечо, спросила Маргина, так как надпись на грузинском языке ей ничего не говорила, а копаться в голове девочки ей не хотелось.
– Мама, – ответила девочка, прижимаясь к Маргине.
Они постояли ещё немного, пока кот не сказал:
– Нам нужно идти.
– Он говорит? – спросила девочка, поглядывая на Туманного Кота.
– Да, плетёт что попало, – не очень лестно отозвалась Маргина.
– Девочке грозит опасность, нам нужно уходить, – сказал Туманный Кот.
– Может, ты просветишь меня сначала? – спросила Маргина, которой надоело играть дурочку.
– Что тут просвещать? Девочку звать Марико Кураури, – он посмотрел на девочку и добавил: – Её отца убил Гаагтунгр и Веельзевул…
– Эти твари здесь? – перебила Маргина.
– Да, и они охотятся за Марико, думают, что у неё Рубин Милосердия, – закончил Туманный Кот.
– У меня его нет, – сказала Марико, понурив голову, и спросила:– Видимо, вы те, кому я должна отдать рубин?
– А куда он девался? – спросил кот, заглядывая ей в голову. Маргина тоже заглянула, прежде чем Марико произнесла: – Когда меня ударили камнем, рубин пропал. Я думаю, что это сделал Вовка Платов. Меня подобрали на берегу и отвезли в районную больницу в Каспи, думали, что я умерла.
– Что за Вовка? – спросила Маргина, собираясь забрать у этого Вовки рубин и сегодня же вернуться в Эссенариум. У неё даже в душе повеселело.
– Вовка Хутин настоящая его фамилия, – сказала девочка, и Маргина поняла, что её вызвали не напрасно, а командировка вряд ли сегодня закончиться.
– В этом замешан Хутин? – спросила Маргина, напрягаясь.
– Даже два, – ухмыльнулся Туманный Кот. Видимо, ему доставляло удовольствие, нагружать Маргину неприятностями. Она в недоумении на него посмотрела и кот объяснил.
– Маленький Вовка забрал рубин, а большой Вовка прилетел с демонами забрать рубин у маленького Вовки, – разъяснил Туманный Кот, но ещё больше запутал Маргину.
– Большой Вовка это кто?
– Тот, которого ты видела на планете Тимурион.
– А маленький?
– Маленькому всего девять лет и на Земле сейчас 1959 год, – сказал Туманный Кот, а Маргина с удивлением воскликнула: – Перемещения во времени запрещены.
– Кто на это смотрит, – уклончиво ответил кот и спросил у Марико: – Тебе нужно забрать какие-то вещи?
Марико кивнула, и они пошли в дом её отца.
– Когда вы найдете рубин, ты меня оставишь одну? – спросила Марико и Маргина поняла её грусть – у неё никого не осталось. Она не хотела врать девочке, поэтому сказала: – Вероятно, что да, но это не от меня зависит, – она так выразительно посмотрела на Туманного Кота, который развалился на руках Марико, что девочка поняла – главный здесь – рыжий котяра. По пути, Марико зашла в церковь и вынесла оттуда толстую книгу в кожаном переплёте. Небольшой дом Арчила Кураури, крытый асбестовым шифером, утопал в саду, а вдоль дороги вился виноград. Марико забрала свои книги, тетрадки, вещи и вышла из дома, вытирая слёзы.
– Я сюда ещё вернусь, – спросила она, взглянув на Туманного Кота.
– Вернёшься большой, – сказал Туманный Кот, и девочка помахала дому рукой. Они отправились к бабушкам-сорокам, где Мокрында, увидев девочку, весело спросила:
– Давно не заходила, Марико.
– Мама не пускал, – сказала Марико, – боялся за меня.
– Полетели, – сказал Туманный Кот, – мы не можем здесь ждать.
– Лети, мы с Марико поедем поездом, – сказала Маргина и спросила: – Кстати, куда ты лететь собрался?
– В Маскву, там Марико никто не найдёт
Они потопали к вокзалу, а кот по воздуху переправил вещи прямо на перрон. Кассирша Манана, увидев Марико и Маргину, спросила: – Ты куда?
– С дейдой в Маскву, – сообщила Марико и Манана сочувственно помахала головой. Правда расстраиваться причины не имелось, так как дейда взяла билеты в пассажирский вагон СВ, что могла позволить себе не каждая тётя. Тем более что для тёти сделать советские деньги – раз плюнуть. Они расположились в двухместном купе, а Туманный Кот, пожелавший проследовать в купе, был изгнан проводницей, которая сообщила, что перевозить котов железной дорогой запрещено.
– А как же возить котов? – спросила Марико, считая, что кот будет не лишним в их купе.
– Пусть летают Аэрофлотом, – хмыкнула Маргина, чем весьма развеселила проводницу. Когда поезд удалился от станции, Маргина открыла окно и увидела Туманного Кота, летящего рядом с вагоном. Он засунул морду в окно и спросил: – Не помешаю?
– Нет, – сказала Марико. Она затащила его в купе и принялась гладить.
Маргина прилегла на свою полку и раскрыла книгу в кожаном переплёте. Написанная гусиным пером на французском языке, книга оказалась очень интересной и познавательной. По виду она напоминала дневник, но когда Маргина прочитала несколько страниц, то поняла, что события записали позже. Она перечитала то, о чём ей рассказывал Туманный Кот, а дальше узнала следующее:
«Закончу рассказ о посещении Кафы с того, что мы выкупили Раймонда из рабства и вместе с Жаном ле Меном потащили на свой корабль. Кто думает, что таскать пьяного госпитальера плёвое дело, тот ошибается. Раймонд всё время рвался спасать Марию, и нам с трудом удавалось сдерживать его попытки. Мы дотащили его до трапа корабля, где встретили нашего юного капитана Адониса, который, увидев пьяного Раймонда, разочарованно спросил:
– А где Мария?
Мы не могли сообщить ничего вразумительного юному капитану, который, по случаю встречи с Марией, не поленился и отыскал в трюме новый костюм. С трудом уложив Раймонда в каюте, мы принялись совещаться о наших дальнейших действиях. В итоге, решили, что снова отправимся в город на поиски Марии, а Адонис и Кудря останутся на борту корабля. Взяв с собой Жана, я долго бродил по улицам, но Марию нигде не увидел. Возле главных ворот собралась толпа, лупившая какого-то бродягу, который как оказалось потом, убил главного нотария. Двери в его дом были настежь открыты и там шныряли стражники.
Заглянув в середину толпы, я взглянул на несчастного, которого колотили, чем попало, и чуть не свалился с ног – в пыли улицы лежал Хасан аль-Каин, весь побитый, а его голова, залитая кровью, болталась, как игрушечная. Я схватил Жана и потащил его на корабль. Увидев моё побелевшее лицо, Жан не сопротивлялся и не расспрашивал о том, что я увидел. Как потом я узнал, он думал, что толпа расправилась с Марией.
Оказалось, что не только с нами случилось необычное. Адонис, стоящий у борта, наблюдал за берегом и увидел, как какой-то огромный мужчина тащит на руках девушку. «Украл, наверное!» – подумал Адонис, как потом он рассказывал. Мужчина приблизился к кораблю и спросил у Адониса, не возьмёт ли он на борт пассажира.
– Куда вам нужно? – спросил Адонис, ещё не решив, что с мужчиной делать.
– Куда угодно из этого города, – произнёс гигант и без приглашения ступил на трап. Под его тяжестью доски заскрипели, а когда он поднялся, то Адонис с удивлением увидел на руках гиганта Марию.
– Что с ней? – спросил Адонис и подмигнул Кудре. Тот ничего не понял, но насторожился и подошёл ближе.
– Видимо, испугалась и потеряла сознание, – ответил гигант.
– Давай положим её в каюте, – сказал Адонис и повел гиганта на корму. Когда Марию уложили на узкую капитанскую кровать, Адонис крикнул Кудре: «Держи его!» – а сам принялся вытирать лицо Марии мокрым платочком. Кудря вцепился в гиганта, принесшего Марию, и они принялись возиться на палубе, точно два огромных медведя.
Мария открыла глаза и спросила: – Где я?
– Не бойтесь вы в руках своих друзей, – сказал Адонис, но Мария, несмотря на то, что капитан её укладывал, поднялась и вышла на палубу.
– Оставьте в покое Дюдона, – воскликнула она, направляясь к двум гигантам.
– Кудря, оставь Дюдона, – сказал Адонис, слышавший не один раз о безвременно почившем друге госпитальеров.
– Так он дерётся, – сказал Кудря, совсем не собираясь заканчивать борьбу. Видимо, встретив равного по силе соперника, Кудря разминал свои мускулы. Дюдон, ещё ничего не понимая, не собирался оставлять поле боя.
Хорошо, что вернулись мы с Жаном, иначе медведи разнесли бы корабль на щепки. После обнимания и бестолковых расспросов, Дюдон сказал, что лучше выйти в море и стать подальше от города, что Адонис и сделал. После этого стали на якорь и выпили несколько бутылок вина. Правда, Раймонду, который еще толком не пришёл в себя, не наливали, так как он до сих пор не верил, что его друзья не погибли. Мария тоже никак не могла поверить, что Дюдон де Компс и я живые и здоровые. Когда она у нотариуса увидела Дюдона, то думала, что умерла и видит его в раю, отчего благополучно отключилась.
Наутро, когда все встали, Мария сказала:
– Нам нужно разделиться.
Её слова очень удивили всех, так как мы собрались вместе и благоразумнее всего держаться друг друга. Я сказал ей, что по старшинству решение принимаю я, но она возразила: – Каждый, увидев такую команду, как наша, задаст себе вопрос: куда они идут и что охраняют. Поэтому, когда мы вместе, мы всегда подвержены нападению.
– И как ты хочешь разделить нашу команду? – спросил я и надеясь, услышав её аргументы, разубедить её.
– Я пойду с Раймондом, – начала Мария и все как-то погрустнели, – Гуго с Жаном, они уже сдружились …
– А я могу пойти с Кудрей, – натянуто улыбнулся Дюдон, – он говорит, что его места хлебные, так что с голоду я не помру.
– А вы не хотите всё время плавать на корабле? – с надеждой спросил Адонис, наблюдая, как его новые приятели один за другим испаряются.
– Мы только что вытащили вас из неприятностей, – с некоторой обидой сказал я, – если вы останетесь вдвоём, защищать вас будет некому.
– Брат мой, Гуго, – с горечью сказал Раймонд, – такое может случиться с каждым.
– Я с этим не спорю, брат Раймонд, – сказал я и положил ему руку на плечо, – нам лучше держаться вместе.
