Текст книги "Евангелие от рыжего кота"
Автор книги: Саша Суздаль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)
– Знакомьтесь, это дейда Букрында, дейда Мокрында и дейда Кукрында,– сказала Нино, разряжая обстановку. Три женщины по очереди приседали, делая реверанс, что говорило о европейском воспитании, но не объясняло то, как они здесь оказались. Гуго хотел галантно поклониться, но вскрикнул и схватился за правый бок, а потом медленно повалился на пол. Я успел его подхватить и положить на большую кровать у стены, на которой, как оказалось, спали все вместе Букрында, Мокрында и Кукрында. Когда мы сняли с Гуго одежду и рубашку, то взору открылась кровавая рана, из которой снова хлестала кровь. Кое-как удалось остановить кровь и перевязать Гуго, а потом положить его на левый бок, чтобы не бередить рану. Видимо, Гуго держался до последнего, чтобы дойти до Нино, но силы человеческие конечны, а жизнь подвластна только Богу. Тётушки кудахтали, как курицы, но толку от их стенаний никакого.
– Оставьте его, пусть поспит, – сказал я Нино, надеясь на исцеляющий сон. Я рассказал о наших злоключениях и драке с Хасаном. Нино слушала рассеяно, а когда я сказал, что Хасан убит, то вытащила из-за пазухи Рубин Милосердия и спросила: – Всё это из-за него?
Я очень удивился, так как думал, что рубин находится у Гуго, а не на шее Нино. Гуго не говорил, что отдал его своей жене, но, возможно, что его скрытность спасла рубин от лап ассасина».
Маргина остановилась, так как дальше не могла читать текст – его писали какими-то каракулями. Маргина подозревала, что это грузинский шрифт, но Марико так сладко спала, что она не отважилась её будить. За окном алел рассвет и скоро уже Ленинград, так как в коридоре, нарушая тишину, раз за разом раздавался топот ног. Бесцеремонно и с грохотом открылась дверь в купе и проводница спросила:
– Чай будете?
Маргина кивнула головой, а проводница спросила:
– Три стакана?
– Коту не нужно, – парировала Маргина, чем огорчила проводницу, которая грохнула закрытой дверью и разбудила Марико.
– Что, уже Ленинград? – сонно спросила девочка.
– Да, солнышко, давай умоемся, а потом заплетём тебе косы, – сказала Маргина. Когда проводница принесла чай, они уже чинно сидели за столиком. Проводница, расставляя стаканы с чаем и бутерброды с колбасой, искоса посмотрела на Туманного Кота, который вверх брюхом спал на подушке.
– А что, кот жрать не будет? – спросила она. Маргина успокоила её меркантильный интерес – сунула проводнице в руку привычную зелёную бумажку с Верховным Советом.
На Масковском вокзале Туманный Кот их оставил и вернулся назад через час с ордером на квартиру на 1-й линии Васильевского острова, недалеко от Тучкова моста. Кот по-деловому прыгнул в 44 автобус, остановился пред каким-то оболтусом на первом сидении и громко, на весь автобус сказал:
– Освободи место ветерану!
Оболтус ошарашено вскочил, а на его место уселась Марико с Туманным Котом на руках.
– У нас карточка, – сказал кот кондукторше, и она кивнула головой, а потом долго вспоминала, что не так с севшими пассажирами. Автобус довёз их под самый дом, стоило только перейти улицу. Трёхкомнатная квартира находилась на третьем этаже старинного дома. Маргину порадовал большой балкон, на который выходили две двери из разных комнат. На кухне имелся ещё один балкон во двор, выход с которого смотрел на Магдалинский переулок.
– Здесь будет мой кабинет, – сказал Туманный Кот, усаживаясь в добротное кресло, в которое сразу же запустил свои когти и начал драть кожаную обшивку. Маргина бесцеремонно сбросила его на пол и крикнула:
– Не смей портить кресло! Кстати, откуда здесь чужие вещи?
– Пусть это тебя не волнует, – уклончиво ответил кот, – дом нам выписали с мебелью.
Маргина не стала его допытывать, и лезть симпотами в его башку, оставив всё на совести кота, а взяла Марико и вышла во двор, где узнала у бабушек адрес ближайшей школы. Найти её оказалось просто, так как она находилась рядом, на набережной Макарова 28. Директора в школе не оказалось, так как занятия ещё не начались, но дежурный преподаватель, от скуки читающий книгу, забрал документы и убедил Маргину, что ей беспокоиться нечего. Он бы ещё побеседовал с миловидной мамашей, но Маргина потянула Марико в книжный магазин, где купили ей книги и тетрадки, рассчитываясь неизменными зелеными бумажками с Верховным Советом. «Нас когда-нибудь посадят!» – подумала Маргина, рассуждая о том, обеспечены ли золотом зелёные бумажки кота, как на них написано.
Когда они пришли домой, Маргина крикнула валяющемуся на балконе коту, сонно взирающему на ремонтируемый Тучков мост:
– Обед и ужин – за тобой, – а усевшейся на диван Марико приказала, сунув ей в руки старинную книгу, которую хранил её отец: – Читай!
– Папа, я так устала, – заныла Марико, но Маргина мгновенно переместила её через балкон на улицу и девочка застыла в воздухе над машинами и автобусами. Марико кричать не стала, а только сказала: – Я больше не буду, – после чего оказалась на диване.
– Папа, ты такая жестокая! – радостно воскликнула Марико и спросила: – А можешь ещё?
– Если будешь хорошо себя вести, мы с тобой полетаем, – пообещала Маргина.
– Как ведьмы? – радостно воскликнула Марико.
– Как ведьмы! – подтвердила Маргина и снова сунула ей книгу: – Читай.
Некоторое время Марико разбиралась с почерком, а потом завалилась с ногами на диван и стала читать.
– Не бубни, – остановила её Маргина, – читай с расстановкой.
«В печальные дни мне приходится писать в этой книге, принадлежащей моему любимому мужу, славному сержанту-госпитальеру Гуго де Монтегю», – начала читать Марико.
«Несмотря на наши усилия, бедный Гуго скончался на моих руках. Мы похоронили его на кладбище в Метехи, а так как в моём положении поездки не очень удобны, то пришлось остаться в деревне, пока я не рожу. Народу в Метехи не прибавилось и, кроме нас с Гуго и Жаном, здесь ни одной живой души. От дейд, приютивших нас, толку нет, непрактичные они какие-то. Жан ездил в Каспи и купил там несколько мешков зерна, половину которого мы посеяли, а половину держим на пищу. Гуго занялся запущенным виноградником и следит за несколькими овцами, которые пасутся на берегу Мтквари. А теперь открою большой секрет: дейды, по-моему, чистые ведьмы, так как ночью вылетают в окно, а возвращаются утром. Жан, которому я об этом сказала, смеялся надо мной. Ему то что, он храпит всю ночь, а я боюсь, что дейды украдут моего сына и улетят. Почему я думаю, что у меня будет сын? Я это чувствую! Назову его Георгием, будет Георгий де Монтегю. Но Гоча говорит, чтобы назвала сына его фамилией, которая не будет выделяться в Сакартвело. Не уверена, что соглашусь с Гоча. Тогда имя сына будет звучать, как Георгий Кураури!?
Не знаю…»
– Всё! – сказала Марико.
– Всё? – удивилась Маргина и заглянула Марико в глаза – не врёт ли…»
Маргина очнулась от воспоминаний, произошедших три года назад. В квартире царила странная тишина и Маргина оглянулась. Туманный Кот и Марико беззаботно спали рядышком на кровати, словно их только что не будили.
– Это уже слишком! – воскликнула Маргина и стала тормошить Марико: – Немедленно вставай, не то я окуну тебя в Неве!
– Мама, у меня голова болит, – сказала Марико и Маргина забеспокоилась: обычно дочь называла её по-грузински – «папа». Она пощупала её лоб и одёрнула руку – голова у Марико горела.
– Кот, Марико больная! – сказала Маргина, но Туманный Кот только потянулся и промычал: – Сейчас я … переберу ей … косточки…
Маргина не стала надеяться на кота-костоправа, но и сама не полезла в клетки дочери, чтобы не навредить, а дала Марико таблетку анальгина.
– Спи! – сказала она дочери и поцеловала её в горячий лоб.
***
Стоило ей появиться в гостинице Советская, как она жестоко отдубасила Веельзевула и Гаагтунгра и сообщила им, что так будет каждый день. Демоны с радостью бы сбежали, только боялись гнева Сатанаила, перед которым побои Лилит – детские шалости. Лилит вновь и вновь переживала в душе те унижения, которые она перенесла по воле Сатанаила, и пообещала себе, что отомстит ему и всему свету. Тело уже зажило, так как Лилит извлекла из глифом свой образ и восстановилась, но реакцией на малейшее движение оставалась боль, непроизвольно записанная симпотами в тех, же, глифомах. Серые, прилетевшие вместе с Лилит, оккупировали все дома в Маскве, застыв на них, точно статую и вынюхивая запах неизвестной грузинской девочки. Когда наступала ночь, они разлетались на новые места, по-прежнему навострив органы осязания.
Когда жажда мести и уничтожения немного утихла и Лилит приобрела возможность рассуждать, она села на диван и задумалась. Прокручивая в уме грузинские поиски в безвестной деревне Метехи, она снова задержалась на имени Маргина, так ей знакомом, что тепло от его упоминания немного растопило угрюмость её души. Та Маргина, которую она знала, давно на небесах и разговаривает с Лучезарным, а Маргина, забравшая грузинскую девочку Марико, просто её тёзка. Чтобы себя успокоить, она свистнула, и в окно влетел серый без имени, который внимательно выслушал указание Лилит и бесшумно вылетел в окно. Немного успокоенная, Лилит, вспомнив привычку Маргина, прилегла на диван и заснула человеческим сном. Правда, сон оказался короткий. Когда она открыла глаза, то увидела перед собой серого, который тут же сообщил, что Распутина Маргина Астаровна живет в Марьиной роще. Удивлённая Лилит даже не поверила и решила ночью её проведать. Но оказалось, что уже настала ночь и она проспала целый день.
Она, вслед за серым, отправилась по ночной Маскве, рассматривая сверху потухшие дома и освещённые фонарями улицы, раскраивающие большой масковский пирог на мелкие порции, доступные вновь появившимся масквичам. Некоторая отстранённость от жизни города, которая чувствуется на высоте, давала простор мысли и Лилит с умилением рассматривала мир, созданный Лучезарным. Тёплая мысль о нём всколыхнула в душе Лилит лёгкую ностальгию, приправленную горечью потерянного.
Мысли Лилит прервал серый, сверкнувший в темноте фонарями-глазами и показавший своим длинным перстом на неприметное окно в многоэтажном доме. Когда Лилит приблизилась, то оказалось, что оно открыто и Лилит влетела в него, стараясь ничего не свалить. Маргина лежала на кровати и спала. Однокомнатная квартира – вот и всё, что Маргина получила у власти, но и это, по советским меркам, большое достижение. Лилит осторожно забралась в голову Маргины, стараясь не тревожить её сон. Оказалось, что это прежняя Маргина, засланная Сазаном на Землю, ещё не знающая Лилит. Застыв в воздухе, Лилит лежала рядом с Маргиной, просматривая её сон, совсем сумбурный, наполненный воспоминаниями, в которых мелькала смеющаяся Элайни, а за ней неслась её дочь Байли.
Маргина пошевелилась и Лилит встревожилась, что её разбудила. Она вылетела из окна и на автомате отправилась в гостиницу Советская. Веельзевул и Гаагтунгр, увидев её, побелели, но Лилит не тронула их, а просто махнула рукой, и они убрались из номера, став под дверью. Маргина присела на роскошную кровать, возле которой на тумбочке кто-то поставил портрет Сталина.
– Что смотришь, таракан! – вызверилась на него Лилит и выбросила портрет в окно. Она снова свистнула, и серый заглянул в окно.
– Ищите Маргину! Ищите по всей стране! – крикнула она ему, а сама распустила симпоты, опутывая ими всю планету, но, к удивлению, Маргины нигде не нашла. «Куда же ты делась, милая?» – думала Лилит и заподозрила, что Лучезарный затеял какую-то игру. Он всегда любил опустить Сатанаила ниже плинтуса или доказать, насколько низменные у него цели. Иногда Лилит посещала крамольная мысль, что они, в своём стремлении к верховенству, похожи, как близнецы.
Вздрогнув, она ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Подняв голову, Лилит увидела уставившиеся на неё круглые глаза серого и отчетливо поняла, что соглядатая подослал Сатанаил. Она резко подскочила к нему и, прежде чем серый что-либо сообразил, оторвала твари голову, которую выбросила за окно. Открыв дверь в коридор, она сказала побелевшему Гаагтунгру:
– Приберите внизу, под моим окном...
Гаагтунгр захватил Веельзевула и отправился на улицу, под окно Лилит. На траве лежал обезглавленный серый и устрашённые демоны, торопясь и потея, проглотили его останки. Веельзевул давился головой серого, но Гаагтунгр, приободряя себя, что есть силы, врезал Веелзевулу кулаком по спине, и голова серого очутилась в его желудке.
Лилит не спала до утра, а когда за окном наступил рассвет, свистнула. В окне затрепыхался маленький серый, по-видимому, птенец, который дрожал от страха и ждал своей окончательной судьбы. «Испугались, твари!» – с некоторым удовлетворением подумала Лилит, и сказал в дверь:
– Я хочу кушать!
Гаагтунгр за дверью понёсся в ресторан, где поднятый за шиворот шеф-повар сообщил, что всё уже готово. Пока Гаагтунгр, никому не доверяя, нёс завтрак, Лилит рассматривала серого, треплющего крыльями в окне. Маленький серый по иному воспринял слова Лилит, так как видел вчера поедание демонами своего сородича и считал, что его слопает Лилит. Он не думал, что это делает ему честь, так как дорожил своей проклятой жизнью и хотел дожить, по крайней мере, до половой зрелости.
– Как тебя звать? – спросила Лилит, рассматривая крылатое маленькое безобразие.
– С-с-с-е-т-т, – дрожа, ответил маленький гадёныш.
– Не ссы, Сет, я тебя не съем, – успокоила его Лилит, но малыш её словам не поверил.
– Что нового? – спросила Лилит, понимая, что хороших новостей нет, так как на заклание прислали эту мелюзгу. Но она ошибалась, так как маленький серый сообщил: – Маргину нашли в Ленинграде.
Гаагтунгр постучал и без ответа занёс завтрак, который поставил на низком столике. Повеселевшая Лилит, обрадованная новостью, присела перед столиком, посмотрела на Гаагтунгра и спросила Сета: – Ты кушать хочешь?
Сет, рассматривая Гаагтунгра, подумал, что пища для него великовата, а Лилит, копаясь в его мыслях, рассмеялась.
– Садись за стол, – сказала она Сету и с улыбкой спросила: – Что ты хочешь есть?
Сет показал длинным пальцем на тарелку с черной икрой, и Лилит отдала её в распоряжение маленького серого. Через мгновение тарелка оказалась пуста и Лилит наказала Гаагтунгру: – Отведи его на кухню и накорми.
После обеда Лилит сказала Гаагтунгру, что улетает в Ленинград, а его оставляет Маскве. Гаагтунгр радостно кивнул головой, понимая, что экзекуций больше не будет.
– А где этот заморыш? – спросила Лилит о Сете.
– Обожрался на кухне икры и отдыхает, – ответил Гаагтунгр, облизываясь и подозревая, что Сета откармливали для него.
– Пусть летит за мной, – сказала Лилит, разочаровав демона, и взлетела в воздух. Взяв курс на Ленинград, она неторопливо взмахивала крыльями, рассматривая раскинувшиеся внизу леса и луга. Сзади раздалось беспорядочное хлопанье крыльями, и Лилит увидела рядом с собой взмыленного Сета. Его полёт напоминал ныряние поплавка на воде и Лилит снова развеселилась. Она не стала гнать лошадей, а медленно парила, скользя в сторону бывшей северной столицы. Вскоре показались два шпиля, и Лилит узнала эти два собора, Петропавловский и Исаакиевский. Лилит осторожно раскинула симпоты, но так и не обнаружила Маргину.
– Это здесь, – принюхиваясь, услужливо подсказал Сет, показывая длинным корявым пальцем в сторону набережной Невы. Он замер в воздухе перед квартирой Маргины на третьем этаже. Обе двери на балкон были открыты и Лилит, наказав Сету сторожить на улице, сложила свои крылья, мягко приземляясь. Заглянув в комнату, она увидела задумчивую Маргину, сидящую возле постели девочки, раскинувшей чёрные кудри по подушке. Туманный Кот, лежащий на соседней, буркнул, приоткрыв глаз:
– Шляются тут всякие.
Маргина удивлённо на него посмотрела, так как не видела Лилит, а когда обернулась – вздрогнула.
– Кот, здесь посторонние шляются, ты куда смотришь? – глядя на Лилит, сказала Маргина, не понимая, что от неё ожидать.
– Я тебе не сторожевая собака, – резонно ответил Туманный Кот, и не думая вставать.
– Здравствуй, Маргина, – сказала Лилит, запоминая каждую чёрточку её лица.
– Здравствуй Лилит, – сказала Маргина, улавливая в голосе Лилит какой-то надрыв, и непроизвольно сочувствуя ей. Маргина повела Лилит на кухню, пить чай, а по правде – поговорить, так как душа лечится только словом. Когда Лилит немного расслабилась, то поплыла и выложила Маргине, всё как есть, не исключая задание Сатанаила.
– У Марико нет рубина, – немного с укоризной сказала Маргина, а Лилит обняла её и принялась мочить человеческими слезами, рассказывая о том, что делал с ней Сатанаил. Маргина обхватила руками этот скукоженный кусок плоти, созданный по прихоти, и влюблённый в своего создателя. Испытав самые чудовищные истязания, Лилит не потеряла надежду на то, что когда-либо увидит благосклонный взгляд Лучезарного.
– Все мужчины твари! – произнесла Маргина, чтобы утешить Лилит.
– Лучшие мужчины – это женщины! – обнимая Маргину, в тон ей ответила Лилит. Маргина отвела её в спальню и уложила, как маленькую. Прикорнув рядом с ней, она гладила её лицо, вытирая ей слёзы. Они медленно целовали друг друга, и Лилит потихоньку оттаяла, восстанавливая свою изуродованную душу. Она обняла Маргину, а потом принялась целовать её тело, вызывая в её душе прежние воспоминания. Их любовные игры прервал Туманный Кот, который нагло и бесцеремонно остановился возле кровати и сообщил:
– Маргина, тебе следует присмотреть за ребёнком.
Повернувшись к Лилит, кот таким же менторским голосом сообщил: – А твоя птица скоро сдохнет за окном.
Маргина бросилась к Марико, а Лилит с некоторыми угрызениями совести вспомнила о Сете. Выглянув за балкон, она увидела своего гадёныша, который едва трепыхался, собираясь обрушиться на толпу зевак внизу, на улице.
– Лети сюда, – сказала Лилит, и Сет шлёпнулся на балкон. Разочарованные зеваки рассосались, обсуждая между собой, что они видели – изуродованного орла, перекрашенного пеликана или летающую обезьяну. Кот возмущённо воззрился на Сета и спросил:
– Он, что, будет здесь жить?
– Не бойся, он котов не ест, а только икру, – успокоила его Лилит. Сет, чрезмерно обласканный Лилит, подтвердил её слова взмахом головы, несмотря на то, что жрал любую падаль.
– В Неве лососевые не водятся, – предупредил Туманный Кот, отправляясь к Маргине, которая озабоченно рассматривала Марико. Лицо девочки покрылось потом и она прерывисто дыхала. Маргина повернулась к Туманному Коту и наказала: – Перебирай клеточки.
– Не поможет, – нахмурилась Лилит.
– Почему? – спросила Маргина.
– На ней печать Морти, – сказала Лилит.
– Кто такая Морти? – спросила Маргина
– Душа формируется на протяжении жизни. Душа, насыщенная светом может его потерять, а тьма в душе, пока человек жив, – очиститься. И только Морти вправе решать, когда душа покинет тело, – сказала Лилит и добавила:
– Возможно, я помогу. Надень на неё это.
Лилит вытащила из-за пояса дименсиальную сеточку твари, убитой во Тьме и протянула Маргине. Та, прочитав заполненные глифомы, содрогнулась от ужаса, но взяла себя в руки и всё стёрла, записав туда образ Марико. Накинув на девочку сеточку, Маргина вздохнула и с благодарностью сказала Лилит: – Спасибо!
– Вам это не поможет, – произнёс чей-то раздраженный голос, и перед ними проявилась женщина, демонстративно показывая косу в руке.
– Почему? – спросила Маргина
– Я должна её забрать, и спор здесь бесполезен, – жёстко сказала Морти.
– Вон оно как, – протянула Маргина и сразу предложила: – Тогда забирай мою жизнь.
– Твою жизнь нельзя, – сказал появившийся Туманный Кот, – на твоей жизни – печать Лучезарного.
– А твоя жизнь мне и даром не нужна, – предваряя слова Лилит, сказала Морти, глядя ей в глаза. Шелохнувшийся Сет обратил на себя внимания и под взорами окружающих обречённо произнёс: – Забирайте мою, видно мне на роду написано.
– Зачем мне жизнь серого! – возмутилась Морти, словно её оскорбили.
– Тогда забери жизнь любого прохожего, – предложила Лилит.
– Как вы мне все надоели на этой Земле, – сказала Морти и повернулась к Маргине: – За жизнь девочки ты мне отдашь то, о чем не знаешь.
Она выпрыгнула в окно, и забрала жизнь у товарища Цыбульского, идущего перед домом Маргины. Его она выбрала случайно и когда поджидала душу у Чистилища, то замучилась слушать комплименты оскоплённого молодого Януса. «Что же душа не спешит в Чистилище?» – подумала Морти и бросила свои симпоты на Землю.
Цыбульского, упавшего на тротуар, увидели сердобольные прохожие и позвонили в скорую помощь, которая забрала его, уже мёртвого, в морг. Через некоторое время Цыбульский ожил и отправился в прозекторскую, забрать паспорт. По пути его остановила дама, для устрашения взявшая косу в руку.
– Узнаёшь? – спросила она у беспаспортного Цыбульского. Товарищ Цыбульский знал, с кем имел дело.
– Простите меня, уважаемая Морти, но на мне отпечаток дименсиальной сеточка, так что мне, пока, рано, – сообщил он сладким голосом, чем раззадорил даму до неистовства. Она забрала жизнь у двух санитаров, лакающих палёную водку из пивного ларька, и сама отнесла их души в Чистилище.
– Принимайте, – сказала она, отдавая души в руки горбатого Януса. Тот не сказал ни слова и бросил души на мелькнувший зелёный луч Чистилища. Души санитаров отправились к Аваддону, который дёрнул цепь, сбрасывая грешников в преисподнюю Тьму. В доме Маргины не ждали, что Морти вернётся так быстро, и опешили, когда она стала на пороге комнаты. Марико уже ожила и носилась по комнате за новой игрушкой – Сетом, а за ней неодобрительно наблюдала Маргина, которую успокаивала Лилит, убеждая её, что зверёныш совсем ручной.
– Я пришла за тем, что ты мне обещала, – сказала Морти и протянула руку к Марико: – Отдай Рубин Милосердия.
– Морти, у нас нет рубина, – мягко сказала Маргина.
– Она знает, – глядя на девочку, сказала Морти и добавила: – А не то, заберу все ваши жизни!
Марико запустила руку под матрац и вытащила тряпочку, которую отдала Морти. Та развернула кусочек ткани, и на свет появился Рубин Милосердия. Все заворожено смотрели на ярко-красный камешек, сверкающий под светом люстры, а Морти повесила его себе на шею.
– До свидания, – сказала Морти и растаяла в воздухе.
– Он всё время был у тебя, и ты молчала? – повернулась Маргина к девочке.
– Я боялась, что ты меня покинешь, когда получишь рубин, – опустив голову, сказала Марико. Но приключения на этом не закончились, так как на пороге появился ассасин Хасан ибн аль-Каин, который вкрадчиво произнёс:
– Я слышал, что у вас имеется рубин? Вам лучше отдать его мне.
Все засмеялись, а Сет растянул свою пасть до ушей и заглотнул Хасана.
–Выплюнь, у тебя будет несварение желудка, – сказала Лилит и добавила: – И не смей больше жрать людей, … пока я не скажу.
Чтобы не травмировать окружающих неприглядным видом слегка перетравленной пищи, Сет вышел на балкон и избавился от еды, которая быстро убежала по улице.
/>
