Текст книги "Евангелие от рыжего кота"
Автор книги: Саша Суздаль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)
– Чтобы получить необходимые ответы, следует задавать правильные вопросы, – сказал Диабло, взглянув на Руслана.
– Что тебе рассказал Дюдон де Компс о Кудре? – спросил Руслан, а Бартоломео надулся и отвернул лицо.
– Пойдём, он ничего не знает, – поспешно сказал Диабло, положив единственную руку на плечо Руслана.
– Отчего же не знаю, – заторопился Бартоломео, – я вспоминаю.
Сделав паузу, Бартоломео поднял глаза к небу и сказал: «Когда я встретил брата Дюдона, он был в печали, и мы с ним пили медовую бражку. Утолив свою утробу пьянящей жидкостью, он излил мне душу, требовавшей успокоения. Его друг Кудря, привёл его в Киев, к лаврским монахам, где Дюдону очень понравилось. Он с удовольствием там остался, помогая монахам переводить святые книги на язык русов. Кудря отправился к своей жене, Купаве, с которой только что обвенчался, обещая проведать Дюдона к весне. Через две недели Кудря вернулся, был чернее тучи, и молчал три дня, погрузившись в молитвы и припадая к мощам святых в пещерах схимников. Дюдон не трогал Кудрю, понимая, что слова неуместны, когда душа не на месте, а придёт время высказаться, то слова потекут сами. Наконец, он выбрался из пещер и пришел к Дюдону.
– Прошёл месяц, сорок дней, как угасла моя Купава, – сказал Кудря, опустив голову. Соломенные волосы на его голове превратились в седые и неряшливые патры, которые торчали в разные стороны.
– Когда мы с тобой вдвоём ушли, – продолжил Кудря, – на табор Воислава напали ордынцы, которые нашли следы угнанных лошадей. Бой был заранее предрешен, так как ордынцы напали внезапно, окружив лагерь со всех сторон. Вырезали всех до единого человека, даже детей, а священный дуб Берендеев сожгли, вместе с дубовой рощей. Я едва нашёл мою Купаву и похоронил её прямо под сожжённым дубом, чтобы её боги помогли ей на небесах.
Через пару дней Кудря попрощался с Дюдоном и отправился на север, в Литву, собираясь присоединиться к князю Пукуверу Будивиду».
Бартоломео закончил свой короткий рассказ и прикрыл глаза, полагая, что он уже не нужен. Руслан не стал спрашивать у Бартоломео, куда девался рубин, и, не очень надеясь, спросил: – Ты не подскажешь, в каком месте стоял Берендеев дуб?
– Подскажу, – открыл глаза Бартоломео и, к удивлению Руслана, сообщил: – Сорок девять градусов тридцать девять секунд северной широты и тридцать один градус двенадцать минут восточной долготы.
– Откуда такая точность? – удивился Руслан, не очень доверяя сказанному, а Бартоломео подмигнул и сообщил: – До того, как стать монахом, я плавал на корабле и прекрасно владею астролябией[80]
[Закрыть].
– Спешу откланяться, – сказал Диабло, собираясь уйти, но его остановил Руслан: – Вы не подскажете, как нам отсюда выйти.
– Держи! – сказал Диабло и бросил Руслану медальон на верёвочке в виде перевернутой пятиконечной звезды. Он посмотрел на Руслана странным взглядом и добавил: – Он будет светиться, если ты идёшь правильно. До свиданья, сынок!
Сообщив последнее, он исчез, растворился среди деревьев, а Руслан покрутился на месте, пока звезда не загорелась ровным пламенем. Он шагал по извилистой линии, так как приходилось обходить стволы деревьев, удаляясь от Бартоломео. «Неблагодарные!» – подумал бывший монах-францисканец и закрыл глаза. Астролябия, запутавшись в корнях дерева, медленно покрывалась изумрудным налётом, напоминая о прошедших годах.
Они прошли достаточно долго, пока медальон не вспыхнул ярким светом, а Руслан вскрикнул и прижал руки к груди. Медальон пропал, а на груди, под футболкой, виднелась набрякшая кровью перевёрнутая звезда. «Вот тварь!» – подумал Руслан о Диабло и поднял глаза. Перед ними находилась узкая полоса света, бьющая между створками двери.
– Позвольте, я первый! – сказал Хасан, появляясь из-за дерева и толкая дверь шкафа. Сет, сидящий в спальне и немного задремавший от ожидания, с перепуга схватил Хасана за ляжку и повалил на пол. Появившийся Руслан, увидев такую картину, крикнул: – Сет, оставь несчастного в покое! – полагая, что Хасан, такой же случайный посетитель странного мертвого леса, как и он сам.
Хасан, отпущенный Сетом, рванул на выход и исчез, а Руслан с удовольствием поглаживал Сета, радуясь ему, как самой родной душе. К Лили вновь повернулась краса, но она Руслана уже не волновала – он знал о бренности тела и понимал, что в девушке важнее всего глаза, которые ведут в душу.
– Я пойду? – спросила Лили, и Руслан кивнул: вместе пережитое давало ей шанс стать товарищем, но отнюдь не любимой. «Я люблю Люду!» – с нежностью прошептал Руслан и набрал её номер.
– Руслан!? – воскликнула встревоженная Людмила и спросила: – Ты где? Я у тебя буду через минуту!
– Жди меня дома, – сказал Руслан и добавил с нежностью: – Я тебя люблю.
***
«Почему люди такие жестокие и не хотят жить в мире?» – спрашивала себя Маргина, направляясь в Санкт-Петербург. Тарас и Марико барахтались сзади в одной дименсиальной сеточке, а Морти расправлялась с заблудившимися в Донбасских степях многороссийскими десантниками. Кот летел сбоку и сзади, а Сет давно умчался вперёд. Как подозревала Маргина, он собирался первым сообщить Лилит о новом найденном рубине-обманке. «Кто в этом кошмаре, происходящем в Украине, виноват?» – спрашивала себя Маргина. В последнее время она мало заглядывала в головы многороссиян – так мало в них было человеческого. Ненависть, льющаяся из экранов телевизоров и страниц газет не мог не давать всходов – со всех нор вылезли мерзкие ублюдки, которые, прикрываясь многороссийскими флагами и воплями о родине, будили в душах людей звериное, волчье прошлое.
В отличие от украинцев, Маргина не винила в этом Хутина, хотя его подлая душонка много сделала, чтобы засеять злом как можно больше пространства и поссорить между собой народы. Хутин олицетворял то зло, что накопилось в душах многороссиян в результате мерзкой жизни и которое требовало исхода. Он давал призрачную надежду, что посредством зла можно построить светлое будущее для многороссиян и возбудить в душе гордость за свою страну, несправедливо попранную враждебным окружением. Восставшая Украина олицетворяла силы, которые следовало уничтожить. Мерзкое быдло, прихватывая с собой не созревших юнцов, бросилось на несчастный Донбасс, который, зомбированный телевизором, встречал братьев, а получил безжалостных орков.
Захваченный без единого выстрела Крым (как же стрелять в братьев) после некоторой растерянности, понял, что попал в капкан, из которого выходов несколько, но все неоднозначные и кровавые. К тому же в самой Украине подняли голову прежние олигархи, которые, резко перекрасившись, воровали по-чёрному, пользуясь смутным временем. Разное чмо под народными лозунгами вылезло из подворотни, чтобы стоять поближе к государственной кормушке, наполняемой международными займами. Пользы от займов для Украины никакой, всё равно разворуют олигархи, а расплачиваться будут внуки тех, кто стоит у границ, оберегая страну от мерзкого соседа. Несмотря на то, что президент Порох – нарцисс, позёр и самовлюблённый тиран с манией величия, он взял на себя унижение и позор Украины, как Иисус человеческие грехи, согласившись на странный мир, который не принёс ни мира, ни войны. Народ, разобравшись, свергнет его, переложив на него всю ответственность за войну и за разворованную страну.
«Кто же в этом убийственном кошмаре виноват? – снова задала вопрос Маргина. – Виноват ли Лучезарный в том, что создал людей, больше склонных совершать зло, чем творить добро?»
«Какие у тебя претензии к Лучезарному?» – поинтересовался Туманный Кот, дискуссируя на расстоянии.
«Если он сделает так, что на боль, причиняемую другим, мы получили ответную боль, – размышляла Маргина, – тогда в мире возникнет равновесное понимание других людей».
«Представим себе, что ты не любишь людей с чёрной кожей или бородатых, – вещал Туманный Кот. – Бородатый человек, стоящий рядом с тобой, будет причинять тебе боль, а ты, в ответ, сделаешь больно ему. Человек ничего плохого тебе не сделал, но ощущает твою ответную боль только за то, что бородатый. А если ты ненавидишь людей, как вид, то от тебя будут страдать все окружающие и в ответ, в большей степени, будешь страдать ты, пока все вы не умрёте от нарастающей боли, а я останусь», – хихикая, закончил Туманный Кот.
«Ты утрируешь! – протестовала Маргина, но Туманный Кот ей возразил: – Ничего не утрирую. Лучезарный разрешил людям все, и они сами для себя создают нравственные нормы».
Их размышления прервала Морти, которая метеором мелькнула мимо них, даже не остановившись. «Куда она?» – спросила Маргина у кота, хотя могла расспросить Морти. «Руслан пропал!» – сообщила Морти и Маргина без разговора бросилась за ней.
Когда они оказались дома, то увидели, что Руслан дома и озадаченно на него уставились. Руслан хотел рассказать о своих приключениях, но прилетевшая Марико, возмутилась и сказала, что пока не покормит Тарасика ни о каких рассказах не может быть и речи. В итоге, все уселись за стол и поужинали, хотя по времени получился ранний завтрак. Когда все выползли из-за стола, Лилит сказала Руслану: – Рассказывай.
Руслан, не скрывая, рассказал о том, как его соблазнила Лили, чем вызвал удивление, прежде всего у Людмилы, а потом рассказал о злоключениях в странном мире высохших деревьев, о побеге от змея и встречу с Диабло.
– Как, ты сказал, его имя? – полотнея лицом, спросила Лилит.
– Диабло, – повторил Руслан и закончил встречей с душой монаха-францисканца, Бартоломео из Кремоны. Марико, только услышала о монахе, подсела ближе и глотала каждое слово, сказанное Русланом.
– Он назвал координаты, где находится дуб Берендеев? – не поверила она.
– Да, – подтвердил Руслан и закончил рассказ своим возвращением назад. Лилит, напряженно вслушиваясь в его слова, чуть не вскрикнула, когда Руслан сказал о медальоне Диабло, и немедленно захотела увидеть рану, нанесенную этим странным предметом. Когда Руслан поднял футболку, и Лилит увидела рубцы на груди в виде перевернутой пятиконечной звезды, то повалилась, как сноп, на пол. Тарас её подхватил, а когда она пришла в чувства, то повернулась к Руслану и сказала:
– Поздравляю! Эта метка от твоего отца!
***
Ведьмачука разбудил телефонный звонок и по мелодии, гимн Многороссии, он понял, что звонит его закадычный друг и кум Хутин. Ведьмачук быстро поднялся и бегом выскочил в свой кабинет, чтобы не будить храпевшую рядом пышнотелую жену Оксану. «Что ему нужно?» – думал Ведьмачук, так как в последнее время сотрудничество с президентом соседней державы становилось чертовски накладным: Ведьмачук делал для своего друга всё, что он просил, даже Минские соглашения довёл до ручки, а дивидендов от содействия, как кот нагадил. Того и гляди нищее быдло поднимет на вилы, а в Европе подвергнут санкциям.
– У меня к тебе большая просьба, – не здороваясь, сказал Хутин, – по координатам, которые я выслал СМС-кой, мой сотрудник закопал рубиновый медальон в виде сердца. Дело экстренное, медальон нужно немедленно извлечь.
– Дай хоть позавтракаю, – пошутил Ведьмачук, но в ответ услышал строгий голос: – Витя, я тебе специально позвонил, так как надёжнее тебя у меня никого в Украине нет, – и, словно услышал тайные мысли Ведьмачука, добавил: – За дивидентами дело не станет.
Ведьмачук позвонил своему помощнику в охранную группу «Чёрный вал» и приказал: – Чёрный, вертолёт и через десять минут вылетаем. Да, не забудьте лопаты.
– Кого-то нужно закопать? – спросил понятливый Чёрный.
– Нет, кого-то нужно откопать, – зло ответил Ведьмачук и принялся одеваться. Через пять минут послышался гул вертолёта и Ведьмачук поморщился – Оксана может проснуться. Он быстро вышел из загородного дома и сел рядом с пилотом Ми-8, а команда Чёрного запрыгнула в грузовую кабину.
– Куда? – спросил пилот и Ведьмачук, вытащив телефон, показал СМС-ку с координатами. Вертолёт сделал вираж над Украинкой и полетел вдоль Днепра в сторону Канева. Не долетая до него пару десятков километров, вертолёт пересёк речушку Росаву и над лесом помчался в сторону плато, засеянного пшеницей, над которым завис.
– Здесь? – перекрикивая шум, спросил Ведьмачук, и пилот кивнул головой. Вертолёт нависал чуть ли не над обрывом в яр, по которому стекали весенние воды. «Здесь же ничего нет!?» – возмутился Ведьмачук и показал на близлежащий хуторок: – Что это такое?
– Хутор Дубовый Яр – ответил пилот, поглядывая на карту, а Ведьмачук, как патриций в цирке, показал большим пальцем вниз, чтобы пилот посадил вертолёт. Спрыгнув на землю, Ведьмачук показал пальцем: «Копайте здесь!» – а сам отошёл в сторону и позвонил Хутину, который сразу же схватил трубку и спросил: – Ну!
– Вова, здесь чистое поле, – сказал Ведьмачук и спросил: – Ты меня разыграл?
– Нет ничего, более серьёзного, – ответил Хутин и добавил: – Вопрос жизни и смерти.
Ведьмачук не поверил, но оказалось, что Хутин говорил правду. Когда бойцы Чёрного выкопали большую яму – пошли кости, видимо, здесь было какое-то захоронение.
– Кто приказал? – спросил приятный голос сзади и Ведьмачук оглянулся. Рядом с ним стоял Роман Аркадьевич, близкий к Хутину человек, а за его спиной два огромных амбала, у одного из которых руки по локоть заменяли протезы. Ведьмачук не стал таиться и сказал Роману Аркадьевичу: – Хутин попросил.
– Вот подлая тварь, – сказал Роман Аркадьевич и Ведьмачук понял, что не всё гладко в соседнем королевстве. Роман Аркадьевич набрал номер телефона и спросил:
– Хутин, ты зачем без спроса полез в наши дела?
– Я хотел как лучше, – услышал Ведьмачук и насторожился – как бы и ему не попало. Совсем некстати Чёрный подошел к одному из громил и положил свою руку ему на плечо, а его бойцы вытащили автоматы и направили их на Романа Аркадьевича. «Идиоты! И меня пристрелят!» – подумал Ведьмачук, и в это время голова Чёрного оказалась в руках громилы, а потом оторвалась от туловища и полетела в вояк. От перепуга те застыли на месте, а Ведьмачук запоздало прохрипел: – Немедленно прекратить!
Слова адресовались его бойцам, а громила понял их на свой счёт и подошел к Ведьмачуку, который молниеносно распрощался с жизнью и думал только о том, какая падаль будет спать с его женой Оксаной после него.
– Гаагтунгр, прекрати, – остановил громилу Роман Аркадьевич и мягко сказал Ведьмачуку: – А у вас, уважаемый, дача горит.
– Я полечу? – спросил Ведьмачук и Роман Аркадьевич кивнул. Увидев, что бойцы отряда Чёрного устремились к вертолёту, Роман Аркадьевич настойчиво попросил: – А вас, господа, я попрошу остаться.
Когда Ведьмачук прилетел в Украинку, дача уже догорела. Расстроенная Оксана, вся в саже, рыдала над кучкой одежды, и Ведьмачук посадил её и детей в вертолет и улетел в родные Карпаты, где ждала другая дача, намного роскошнее. В это время Роман Аркадьевич, он же Самаэль, разглядывал кости, вытащенные из могилы бойцами почившего Чёрного. Один из бойцов, прилепив голову Черного к его туловищу, растерянно спросил у Самаэля:
– Куда его девать?
– А сюда же и положим, в могилку, – здраво рассудил Самаэль и засмотрелся на странную тучку, двигающуюся по небу. В скором времени тучка превратилась в летящие фигурки людей с крыльями, а впереди мчалась Морти с косой. В любом другом случае Самаэль дал бы бой, но впереди стояла Морти, а с ней шутки плохи. Кроме того, на юноше Самаэль с удивлением увидел Сатанинский знак и склонил голову с почтением.
– Не думала, что меня будут встречать так смиренно, – с удовольствием промолвила Морти и уставилась на дно ямы: – Уже что-то выкопали?
– Ждали вас, – ухмыльнулся Самаэль и прикрикнул на бойцов: – Чего ждём, копайте!
Затурканные бойцы поняли, что мир не так прост, как они думали, и принялись усердно работать, выбрасывая лопатами землю на бровку ямы. Внезапно, что-то вспыхнуло алым пламенем, и Морти крикнула: – Стойте!
Все замерли, а Морти повернулась к Гаагтунгру и сказала с любезной улыбкой: – Гаагтунгр, голубчик, подай мне рубин.
Все уставились на Гаагтунгра и тот, ничего не понимая, поднял с бровки ямы красное рубиновое сердце и протянул его Морти.
– Пустышка, – разочарованно сказала Морти, забирая рубин и цепляя себе на грудь, а Гаагтунгр так и не понял, что его ожидало, будь рубин настоящим.
– Полетели, – разочарованно сказала Маргина и первой взлетела в воздух.
– Бывай, Самаэль, – сказал Туманный Кот и отправился за ней. Самаэль поклонился Руслану, которого подхватила Лилит, с ненавистью глядя на бывшего мужа.
Репликация пятнадцатая. Людмила
Зло, посеянное в Многороссии, стало приносить свои плоды – число душ, следующих во Тьму, увеличилось в разы, а те, которые направлялись в Эссенариум, Морти сопровождала лично. Она не могла влиять на ситуацию и удивлялась Лучезарному, который самоустранился от Земли, словно способствуя распространению Тьмы. Правда, Лучезарный тоже отправил на Землю своих представителей, Маргину и Туманного Кота, хотя их цель состояла в изъятии артефакта, незаконно помещённого на Землю.
Роман Аркадьевич, он же Самаэль, не ограничившись Украиной, стал создавать районы напряжённости на Дальнем Востоке, чтобы дразнить Японию, расшевелил Сирию и Ирак, и потихоньку разрушал единодушие Европы, сманивая поодиночке привилегированными ценами на газ и нефть.
В самой Многороссии, с согласия агрессивного большинства, Самаэль устроил охоту за ведьмами, приучая законопослушных граждан доносить на соседа, имевшего неосторожность нелестно высказаться о власти. В стране, как грибы-поганки, тут и там рождались новые гражданские формирования, все пропитанные ненавистью к инакомыслию. Ушаты дезинформации, помещённые в умы многороссиян, ещё не сделали их полностью управляемыми, чтобы убедить в необходимости сбросить сотню атомных бомб на Америку и Европу, но Роман Аркадьевич над этим работал. Самаэль не мог лично отдать приказ начать войну. Таким действием он нарушал правила и за это не уважаемая им Морти могла отправить его в Ничто. А если он настроит один народ на другой – ему ничего не будет.
Среди вновь созданных православных формирований, возникших на просторах Многороссии, особенно выделялась секта попа-расстриги Папона, который собирал толпы народа, проповедуя двадцать шестой православный крестовый поход на запад. Поп повествовал о Многороссии, как о Третьем Риме, и призывал освободить собор Святой Софию в Константинополе от мерзких рук мусульман. Возмутившиеся общины мусульман в Многороссии быстро поставили на место, осквернив несколько мечетей, и предлагая заткнуться, если хотят жить. В первое время Папон неистово преследовался официальной церковью в лице вновь выбранного патриарха Многороссии, Гермогена, с характерной мирской фамилией – Мерзляев. Поп-расстрига и его проповеди заинтересовали Романа Аркадьевича. Через разных подставных бизнесменов Самаэль спонсировал попа-расстригу и, с помощью внедрённых в неё офицеров ФСБ, организовал управляющий костяк движения, оставив за Папоном только его неистовые проповеди. По всей Многороссии начались создаваться лагеря крестоносцев, куда с удовольствием потянулась молодёжь, увлечённая атрибутикой, получая вместо меча современный автомат. Православные традиции ограничились знанием молитвы и тем, что Третий Рим нужно защищать с оружием в руках. Быстро сориентировавшиеся политики, во главе с неким Пострелковым, создали партию «Крестоносцы», которая на осенних местных выборах опередила все партии, кроме «Единой Многороссии».
Чтобы отряды крестоносцев не заскучали, потеряв боевой дух, их посылали в восточную Украину, поучаствовать в боях за Донецк, или в оккупированный Крым, чтобы погонять местных татар, который в горах затеяли партизанскую войну. Правда, крестоносцев быстро отводили, сохраняя молодой идейный материал, оставляя в оккупированных территориях маргинальные элементы, высланные из Многороссии. Самых способных отправляли в Сирию, громить исламистов и набираться боевого опыта.
Знак крестоносцев – красный крест, окаймлённый перекрещивающейся георгиевской ленты, заполонил все свободные места и украшал грудь каждого прохожего, который не желал, чтобы его подвергли насилию молодые блюстители нравственности. Если придраться не к чему, молодые крестоносцы заставляли прохожего прочитать молитву, а потом пинали ногами за недостаточную почтительность в голосе.
***
Возвратившись домой, в квартиру Маргины, все разочарованно разглядывали третий Рубин Милосердия, который тоже оказался фальшивым. Морти гордо выставляла свою грудь, на левой стороне которой, как ордена, висели рубиновые поделки.
– Мотя, теперь ты у нас герой труда, – пошутила Людмила, обнимая щупленькую Морти, но тираду внучки перебила Маргина.
– Насколько я могу судить по рассказу Туманного Кота, – пристально глядя на рыжего субъекта, растянувшегося на диване, сказала Маргина, – фальшивые рубины могли появиться только во дворе базилевса Андроника II Палеолога в Константинополе.
Кот молчал, словно его рыжее благополучие отсутствовало на данном форуме.
– Я, даже, больше скажу, – сказала Маргина, прожигая кота взглядом, – базилевс специально надоумил Марию раздать фальшивые рубины её друзьям, чтобы запутать следы, так как их преследовал ассасин Хасан.
– Мария не заметила в том подвоха? – спросила Марико.
– Мария была наивная дурочка, верившая в искренность других людей, – сказала Маргина.
– Если бы Рубин Милосердия передавался по наследству, это событие записали бы в византийские хроники, – сказала Марико.
– Большинство документов уничтожили турки-османы в мае 1453 года, – сказала Маргина.
– Ты изучала историю Византии? – удивилась Марико, на что Маргина с улыбкой ответила: – Достаточно того, что я читаю в твоей голове.
На этом бесполезные разговоры прекратились. Лилит, почему-то опечаленная, сообщила, что уплывает на своей яхте в Атлантику и приглашала с собой всех, но все отказались, даже Морти, которая сообщила, что у неё работы невпроворот. Лилит покинула всех в сопровождении Руслана, который захотел её проводить. Людмила, увязавшаяся за Русланом, была остановлена взглядом Маргины и поняла, что Руслану необходимо побыть с матерью.
Яхтклуб, где стояла яхта Лилит, назывался «Крестовый», но Лилит, стоило им выйти из дома, сказала Руслану: «Давай пройдём?!» – и он кивнул ей в ответ. Потихоньку шагая, они направились на Тучков мост, где остановились, глядя на Малую Неву. Впервые Руслан задумался о своей жизни, о матери, которую он совсем не знал, как он с удивлением обнаружил. Она занималась каким-то бизнесом, связанным с ценными бумагами и у них водилось много денег, но мать по-прежнему жила в трехкомнатной квартире рядом с квартирой Маргины. Руслан думал, что она свободно могла купить или построить роскошный дом в престижном районе, но, почему-то, этого не делала. Даже машины она не покупала, так как улететь на крыльях ей проще.
– Ты хочешь узнать об отце? – перебила его мысли Лилит
– Да, ты прежде о нём не говорила, – напряжённо сказал Руслан и спросил: – Кто он таков?
Лилит не стала разводить турусы и сказала правду.
– Его звать Сатанаил и он властвует во Тьме, – сказала она будничным голосом, словно речь шла о простых вещах. Руслан знал, кто такой Сатанаил, и побледнел, сжимая кулаки. Набравшись мужества, он спросил:
– Ты его любила?
– Нет! – резко ответила она и добавила, опустив голову: – Он взял меня силой!
– С этим связан как-то Сет? – совсем не о том спросил Руслан.
– Сет? – удивилась Лилит и объяснила: – Он помог мне, когда мне было трудно.
– Я нелюбимый ребёнок, – с горечью произнёс Руслан. Лилит подняла брови и обняла его за голову и тихо прошептала: – Запомни, сынок, любовь к тебе не зависит от того, как ты появился на свет.
– Ты грустна оттого, что он поставил на мне свой знак? – спросил Руслан, не отпуская объятий.
– И это тоже, – сказала Лилит, – воспоминания о твоём отце не самые приятные.
– Я его убью! – напрягся Руслан, но Лилит легко шлёпнула его по щеке и сказала: – Не уподобляйся ему! Чтобы судить о других, нужно знать, кто ты сам.
– Я ещё не дорос? – улыбнулся Руслан.
– Ты ещё маленькая дурашка, которую я люблю, – сказала Лилит и поцеловала его в щеку, а потом оттолкнула пальчиком: – Иди домой, я возьму такси.
Она легкой походкой пересекла проезжую часть, останавливая поток машин, и села в такси.
– На Крестовский, – сообщила она водителю и тот поехал по указанному адресу, несмотря на то, что пару минут назад собирался в Пискарёвку. Когда Руслан вернулся домой, Сет с азартом смотрел футбол, как обезьяна, подскакивая на диване. Руслан забрал пульт, выключил телевизор и уставился на Сета:
– Ты всё расскажешь о маме и моём отце.
– Она меня убьет! – воскликнул растерянный Сет.
– А иначе убью я! – сказал Руслан, заглядывая в глаза Сета и добавил: – Ты же знаешь, чья кровь течёт в моих жилах!
Сет побелел и принялся рассказывать. Руслан не перебивал его ни словом, а когда Сет закончил, захлёбываясь от жалости, Руслан прижал его к себе и растроганно произнёс: – Спасибо, брат!
Людмила, открывшая дверь своим ключом, уставилась на Руслана, потом на Сета и спросила: – Вы чем здесь занимаетесь?
– А чем нас порадуешь ты? – ответил вопросом Руслан.
– Я предлагаю отправиться со мной в путешествие по Турции, – сказала Людмила и добавила: – Нужно и нам внести свою лепту в поиски рубина.
– Ты не забыла, что я уже нашёл один? – подсказал Руслан и напомнил:– Кроме того мы учимся и у нас лекции
– Сейчас только сентябрь, ещё успеем нагнать, – парировала Людмила.
– Что ты скажешь в своём институте? – спросил Руслан.
– Мне папа нарисует больничный, – сказала Людмила и добавила: – Если ты согласен, остальное я беру на себя.
Руслан кивнул, понимая, что Людмилу никто не пустит, а ему, в отличие от нее, спрашивать разрешения не нужно – мама уже в Балтийском море. К его удивлению, она смогла уговорить мать отпустить их на неделю, а отец пообещал каждому сделать больничный. Вероятно, своё слово сказала бабушка Маргина, которая благоволила к Людмиле больше, чем к дочери.
В турагентстве «Сити Тревел» на набережной Мойки, куда обратилась Людмила прямо на следующее утро, ей с сожалением сообщили, что на сегодня и завтра все билеты проданы, а ближайший рейс через пару дней. Людмила с сожалением отошла от столика, собираясь зайти в другое турагентство, как девушка, с которой она беседовала, помахала ей рукой.
– Для вас нашлись два билета на сегодня. Отказались от брони, – сообщила девушка, и Людмила полезла в сумку за карточкой Visa. В половину четвёртого они уже садились в самолёт и через несколько минут «Airbus» A321 грузно взлетел из аэропорта Пулково. Когда самолёт выровнялся и все расстегнули ремни, сосед Людмилы, сидящий у окна, спросил, поворачивая свой огромный корпус:
– Здесь должен был лететь Андрей?
– Вероятно, он заболел, – улыбнулась Людмила, а гигант у окна доверительно спросил: – Вы за него?
Людмила объяснила, что билеты взяла в агентстве и они с Русланом сами по себе. Сосед представился Спартаком и разочарованно отвернулся к окну. Отбрасывая в сторону предполётную суету, Людмила уселась в кресло и оглянулась вокруг. К её удивлению, большинство пассажиров оказались крепкими мужчинами, а редкие особи женского пола обладали мужскими привычками.
«Спортсмены или военные?» – подумала Людмила, склоняясь к последнему, так как возраст большинства пассажиров давно перевалил за двадцать пять, а то и тридцать лет. Зная, что рядом с Турцией идёт война в Сирии, Людмила предположила, что это наёмники. Она не стала посвящать Руслана в свои наблюдения, а то он может неправильно посмотреть на этих крепких ребят и его побьют, как боксёрскую грушу. Чтобы отбросить все размышления в сторону, она улеглась на плечо Руслана, тем самым блокируя все его телодвижения.
Когда Руслан толкнул её, она удивлённо подняла голову и подтянула ноги, который вытянула до самой стенки. Они сидели за салоном бизнес-класса, в восьмом ряду, возле аварийного выхода и им было просторно, так как перед ними отсутствовал ряд сидений. Сосед Спартак тоже храпел, вытянув ноги так же, как Людмила. Она увидела, как по салону ходит мужчина в чёрной рубашке и таких же брюках, перешептываясь то с одним, то с другим пассажиром. Поравнявшись с их рядом, мужчина толкнул соседа и сказал:
– Спартак, подъём!
Гигант вскочил и чуть не снёс багажный отсек, а мужчина в чёрной рубашке похлопал его по плечу. Они вместе двинулись по салону в направлении туалета.
– Подлетаем, – объяснил Руслан, а Людмила заглянула в иллюминатор. Внизу уже проплывали кварталы Стамбула, а стюардесса предложила пристегнуть ремни. Сосед Спартак так и не появился, а самолёт сделал вираж и пошел на посадку. Пока ожидали багаж, Людмила увидела мельком своего соседа, который следовал за человеком в чёрной одежде, как хвостик. Когда она, вместе с Русланом, садилась в автобус, идущий в Стамбул, Людмила увидела, как бывшие попутчики в колонну по два садились в большой автобус.
Из аэропорта Ататюрк их привезли прямо под отель «Фарос», в котором Людмила забронировала двухместный номер с одной кроватью. Данное обстоятельство слегка смущало ее, так как об этом Руслан не знал. Да, они спали вдвоём одетыми, когда ходили в походы, но чтобы вместе и в одной постели – никогда. Она протянула портье расчётную карточку Руслана, а он протянул ей ключи от номера и кивнул юноше в униформе, который подхватил лёгкий багаж Людмилы, а Руслан свой нес сам. Раскидав вещи по номеру и полюбовавшись видами из окна, они спустились в ресторан, где скушали люля-кебаб с рисом, пахлаву с фисташками и запили гранатовым соком. Когда они вновь поднялись в номер, то Руслан спросил, позевывая и разглядывая огромную кровать: – Мы здесь будем спать?
Людмила покраснела и кивнула, но Руслан, по её мнению, ничего не заметил, а отправился в душ. Вернувшись оттуда, он бухнулся в кровать со словами: – Я спать!
Людмила вздохнула и тоже пошла в душевую кабинку, где долго мылилась, лаская руками своё тело и представляя, что это делает Руслан. Потихоньку забравшись в кровать, она придвинулась к Руслану, и тот обернулся к ней и обнял, не открывая глаз. Несмотря на то, что она не так представляла этот вечер, Людмила с нежностью прижалась к Руслану и заснула. Уже во сне, она в подсознании вспомнила, что в этот день её всё время сопровождал чей-то настороженный взгляд, прикрытый тёмными очками.
***
Проснулась Людмила оттого, что ей в бок упиралась какая-то палка. Она протянула руку и принялась ощупывать эту палку, но она, неожиданно, задёргалась, а Руслан прильнул к Людмиле, прижимая её к себе. Она увидела растерянное лицо Руслана и только тогда поняла, что произошло. Видимо, они поняли одновременно, так как оба захихикали и прижались друг к другу, ощущая между собой влажную прокладку и единение тел.
